скачать книгу бесплатно
Внутри резко загорелся свет. На потолке через равные промежутки висели длинные люминесцентные светильники. Свет от них был тусклым из-за толстого слоя пыли, густо покрывавшего стеклянные плафоны. Некоторые лампы мигали, а некоторые уже перегорели. Это делало картину более угнетающей.
Обыкновенная палата, если не считать странных чёрных нитей, запутанной пряжей висевших прямо в воздухе под потолком. В полумраке в два ровных ряда выстроилось десять железных коек. На семи из них, укрытые неуместными здесь шерстяными пледами в цветочек, лежали люди.
– Они спят, – пояснил Мастер – видимо, заметил, как округлились мои глаза. – Благодаря тебе они надёжно отключены от эфира и каждую ночь, засыпая, попадают в эту палату.
– И что они видят?
– Сон о том, как лежат в палате.
– Каждую ночь?! Одно и то же?!
Мастер спокойно кивнул.
– Подойди, поздоровайся. Не узнаёшь?
Я приблизилась к одному из «пациентов». Весёленький плед мерно поднимался и опускался. Девушка. Писала мне в прошлом месяце. Кошмары и провалы в памяти. На личной страничке – стихи и йога. На фотографиях – широкая улыбка.
– Какого…?
Я не знаю. Ничего я не знаю. Мне просто хочется заорать и убежать отсюда подальше.
– Мы находимся в Хосписе, на нижнем уровне Госпиталя. А это – результат твоей работы.
– Как вы её…?
Внезапно на моих глазах девушка растворилась в воздухе.
– Проснулась, – объяснил Мастер. – Вернёмся в кабинет и поговорим?
– Что это значит?!
– Тихо. Идём в кабинет.
Мастер поджигал очередную сигарету, будто специально не торопясь с объяснениями.
– Очень мило с твоей стороны так о них волноваться, – наконец сказал он с иронией в голосе.
– Откуда у вас моя клиентка?
– Они все здесь, Рау. Они спят. Теперь их сны такие. Ты же сама стёрла их из эфира.
Все мои внутренние процессы остановились.
– Они же с ума сойдут от этих снов ни о чём! Серьёзно, они больше ничего не видят, кроме этих стен? По несколько часов? Каждый день?!
– Кое-что ещё иногда видят. Но в целом да, нужна предельная концентрация их внимания.
– Зачем?
– Затем, что теперь они – топливо.
– Я не за тем их вытаскивала, чтобы они стали каким-то там топливом, – я старалась сохранять спокойствие, но руки снова начали дрожать и покалывать.
– А это уже не тебе решать. Ты свою работу сделала.
– Как моя работа связана с тем, что вы творите?
– Ты же не думаешь, что вокруг настолько много людей, которые сами бы обращались за услугами того характера, которые ты оказываешь?
– Вы о чём?
– О том, что тебе писали не клиенты.
– А кто же тогда? – скептически усмехнулась я.
– Ты общалась с диспетчерами из аналитического отдела.
Это недоразумение.
Я просто чего-то не понимаю.
Они писали.
Они находили меня по оставленным подсказкам, осторожно стучали в личку. Разговор всегда начинался стандартно, в духе:
«Прочитал твой комментарий и вспомнил то, что всегда знал. Будто проснулся. Кто ты?»
«Привет с той стороны. Ты узнаёшь эти слова, потому что у тебя проблемы. Хочешь расскажу, какие?»
«Ну-ка».
«Между снами и явью всё меньше разницы, не так ли? Да ещё и мир ополчился против тебя. Может быть, глюки и кошмары».
«Откуда ты знаешь?»
«Неважно. Помощь нужна?»
«Да».
«Готов бросить эфир?»
«Насовсем?!»
«На веки вечные. Иначе будет хуже».
«Готов».
«Будет больно».
«Потерплю».
«Не бесплатно».
«Хорошо».
«Тогда с тебя имя».
Они ведь писали!
– Но глобальное имя, сетевой слепок…
– Видишь, ты даже знакома с терминологией. Это тоже в тебе заложено. Однако от тебя требовалось лишь запускать нулевые события – оставлять случайные комментарии. Заставлять их задуматься, посеять в их головах идею. Те, кто был нам интересен, обращали на них внимание, и диспетчеры это внимание фиксировали, а затем находили глобальное имя и передавали данные тебе. Прости за обман, но прямое взаимодействие тебя и «клиентов» до начала выполнения задания исключено ещё и по той причине, что ты можешь кого-то из них отзеркалить, а ненужные привязанности и неловкие этические моменты никому из нас не нужны. Поэтому система работает только так.
– Я думала, что просто не умею зеркалить по сети…
– Всё ты умеешь, если понаблюдаешь за собой. Кроме отзеркаливания другой живой идеи. Диспетчеры – тоже идеи.
– Бред всё это. Мне с личных страниц писали. У каждого свой язык, своя манера общения.
– Манера общения легко моделируется на основе анализа постов и личных сообщений, доступ к которым у нас есть. Ты молодец, что обращаешь внимание на такие вещи. А что касается личных страниц, думаешь, мы не в состоянии создать копию со всей нужной для сетевого слепка информацией?
В тишине было слышано бормотание, похожее на приглушённый звук работающего телевизора, доносившееся откуда-то из-за стены.
– То есть, вы заказывали мне людей? Не по их воле? – выдавила я.
– Бинго! – непонятно чему обрадовался Мастер. – Почему ты злишься? Суть ведь от этого не меняется. В эфир они больше не попадут.
– Не меняется? Вы издеваетесь?! – от бешенства я была готова перевернуть стол, который нас разделял. – Пойдёмте спросим, нравится ли им лежать в грёбаной палате? Я хотела, чтобы они вели нормальную человеческую жизнь и не портили Мир-0, вот и всё! Все довольны!
– Их уже нельзя спасти, они заражены. Помнишь разговор о Шуме? Он и есть та самая радиация эфира.
Меня аж подбросило на стуле. Дважды.
– Спасти от чего?
Мастер выжидательно молчал, глядя на меня. В моей голове росла страшная догадка, но я не решалась её озвучить. Почему-то очень не хотелось показаться перед ним тупой, хотя я, по всей видимости, уже.
– Они умирают?
– Они в Хосписе, дорогая. Здесь все умирают. Считай, что помогала людям доживать их последние дни.
– От чего?..
Мастер пожал плечами.
– Это довольно философский вопрос, Коллегия до сих пор иногда об этом спорит. Кто-то говорит, что от предельной дозы Шума, несовместимой с сохранением рассудка. Кто-то считает, что это перегрузка. Кто-то называет это всё информационным самоубийством – учитывая, как рьяно пациенты стремились утонуть в эфире, это справедливо. Мнения расходятся, как видишь. Но не расстраивайся, они умирают не из-за тебя. Ты видишь их уже в плачевном состоянии. Если этих людей не заберём мы, то дело дойдёт до острого психоза. Сколько им останется жить в таком состоянии – вопрос времени и того, будет ли у них кто-то, кто мог бы за ними присматривать. Наедине с собой у них нет шансов, отрыв от реальности слишком силён.
– Да что это за причины такие? Неужели ничего нельзя сделать?
– Ничего.
– Да как же…
У меня всё хуже получается контролировать электричество внутри тела. Руки трясутся так, будто я алкоголик с тридцатилетним стажем. Кажется, до взрыва остались считаные минуты.
– Это всё хорошо, – выдохнула я. – Прекрасно. Замечательно. Теперь я знаю правду. Очень здорово.
Белые огоньки смотрели на меня с недоумением.
– На хрена вы вообще ко мне полезли?! – прокричала я, глядя прямо в них.
– Ты помнишь, с чего начинала?
– Это невозможно, – я истерически хихикнула. – То есть, я не помогала людям и миру, а просто убирала из эфира тех, на кого вы указывали?
– Вспомни, с чего начинала, – настойчиво повторил Мастер. – Холодное или огнестрельное?
Нет-нет-нет-нет-нет-нет.
Я зажмурилась, пытаясь проснуться.
Level 0.1
// Ноябрь 2017
«У человеческой души три агрегатных состояния. Условно их можно обозначить как Явь, Сон и Онлайн».
Я брела по мокрому асфальту среди невзрачных одноэтажных домов, сунув руки в карманы и рассеянно глядя перед собой. В небе перекатывались серые облака, но дождя не предвиделось. А если он все-таки пойдёт, здесь это, скорее всего, не почувствуется.
«Явь – это физиологическое существование организма».
Интересно, если бы мы расстались пораньше, этого бы не произошло? Остался бы он в живых тогда?
«А как бы ты тогда получала веру?», – заметил мерзкий голос, таившийся внутри и появляющийся в особых случаях: когда срочно надо уведомить, что у тебя не всё так безоблачно, как ты пытаешься доказать себе и миру.
– Не нужна мне его вера такой ценой, – ответила я в никуда.
«Сон – это активная фаза сознания, освобожденного от физических ограничений».
В мокром асфальте отражались тучи, и создавалось впечатление, что я иду по небу. Даже голова немного закружилась при виде собственных туфель, топчущих рваные светло-серые облака.
«Онлайн – это состояние подключённости к собственному образу на экране».
Я закрыла глаза, но улица никуда не исчезла. Никогда, кстати, раньше не замечала, получается ли здесь моргать.
Куда я вообще иду? В моём распоряжении любые направления, а я застыла посреди дороги, в очередной раз терзаемая неуместным приступом вины.
Вместо того, чтобы сломя голову бросаться в манящую неизвестность эфира, я думаю о том, что больше всего я бы сейчас хотела попросить прощения. За то, что я натворила, прощения не просят, главным образом потому, что не у кого. Если только тот, перед кем ты провинился, не остался в одном из таких же пустых дождливых миров. Впрочем, хочется верить, что ему повезло гораздо больше. Если мёртвым вообще везёт.
