Бессердечный рыцарь

– Все именно так, как ты подумал. Он взял меня, и это было очень приятно. Мне понравилось. И я обязательно повторю.

Херня. Такая херня. Все, что она говорит.

Дамиан знал это прекрасно, потому что, как одержимый, выбил все подробности из Грейсона, подвергнув его пыткам. Ей об этом знать было необязательно.

И все равно…

Все равно даже от одной гребаной мысли об этом…

Он содрогнулся.

Тяжело дыша, попытался справиться с гневом.

– Знаешь, что я думаю, Эви?

Йохансен выпустил ее руки, но не отошел. Так и остался стоять, наклонившись к ней. Закрывая весь мир собой.

Она потерла запястье, бросая на него взгляд, полный ярости:

– А ты умеешь это делать?

– В отличие от тебя – да, – спокойно отозвался на ее выпад парень и усмехнулся. – Тебе понравилось.

– Бить тебя? Очень.

– Понравилось, что я сделал с Грейсоном. Видеть его кровь на мне.

– Что с тобой не так?! – щеки девушки вспыхнули от гнева.

– Ты пробуждаешь во мне самое худшее. Вот что не так, – передразнил ее Дамиан.

– Не смей, слышишь? Не смей перекладывать ответственность за свои животные поступки на меня! – прошипела Эви, лицо ее пылало все больше, крупицы контроля таяли, как песок сквозь пальцы.

– Но тебя это заводит, Эви. Вот почему ты так сильно злишься.

– Ты так считаешь?

– Да, – он усмехнулся. – Как и наша игра. Понравилось быть пойманной?

– Конечно, нет! Ты напал на невинного человека и сделал с ним что-то ужасное, – она резко выдохнула. – А потом гнался за мной в этой жуткой, мерзкой маске. Разумеется, это вызвало у меня только отвращение!

– Значит, не понравилось? – насмешливо протянул он.

– Сказала же – нет.

– Ай-ай-ай, – он облокотился рукой об дерево, не сводя с нее напряженного, пронизывающего взгляда. – В глаза смотришь и врешь. Не стыдно?

Эви выпрямила спину, чуть приподняла подбородок, чтобы видеть его лицо – придурок был выше нее как минимум на две головы.

– Хочешь услышать правду? Хорошо, я расскажу. Только потом не плачь, как маленький обиженный мальчик.

– Давай-давай, я уже достал платочек.

– Когда я смотрю на тебя, то вижу всего лишь избалованного парня, который пользуется деньгами богатого папочки и трахается каждый день с новой девушкой, чтобы, не дай Бог, не привязаться к кому. Твоя мать умерла, и ты боишься подпустить кого-то ближе. Ведь в глубине своей души решил, что это твоя вина. Ты не можешь принять случившееся до сих пор, ненавидишь себя. Жалеешь. Но это не дает тебе право срывать свое дерьмо на окружающих людях, которые не имеют никакого отношения к твоему горю! Это не дает тебе право играть с моими чувствами, контролировать только потому, что хочешь почувствовать власть над кем-то! Ощутить себя кем-то значимым, быть важным в своих глазах.

Дамиан резко выдохнул, сжав челюсти до боли.

– Все, на что ты способен – это разрушать, а не созидать. Ты абсолютно жалкий, ничтожный ребенок, который избивает беззащитных людей, но при этом не понимает сути, – Эви знала, что давно пора замолчать, но не могла остановиться. – Мне чертовски жаль тебя. Потому что все это – насилие, которое ты сеешь вокруг себя, – она махнула рукой, – всего лишь доказывает мои слова. Ты разочаровываешь своего отца день за днем. Пытаешься привлечь его внимание. Но он тебя просто не видит. Разве я не права?

Мужская ладонь обхватила ее горло, припечатывая к дереву. Девушка спокойно улыбнулась.

– Сам ведь хотел услышать правду.

– Заткнись немедленно, – рявкнул Дамиан, скрежеща зубами.

– Давай. Вперед. Придуши меня, трус, – хрипло произнесла девушка.

Между их лицами были пару ничтожных дюймов.

А за ними – сбившееся дыхание, запах хвойного леса и стук больного сердца.

Близко.

Слишком, мать его, близко.

Это оглушало.

Несмотря на то, что она делала вид, будто держит ситуацию под контролем…

Дамиан замечал все.

Дрожь в ее коленях.

Воздух, который девушка ловила ртом.

Блеск в синих глазах. Влажный.

То, как было напряжено ее тело. Словно Эви порывалась сбежать в любую удобную секунду.

И это было бы правильно. Позволить ей сбежать.

Отпустить, пока он не…

– Сделай это. Придуши меня, – повторила девушка вновь, – Покажи мне свое настоящее лицо, – ее голос дрогнул. – Сними маску.

И Дамиан сделал.

Сделал единственное, что могло остановить его от безумия.

Обрушил свой рот на эти лживые губы.

Ударившись затылком об дерево, она только сильнее сжала губы, не позволяя… отталкивая…

Толчок в грудь отрезвил его.

Ее перепуганные глаза.

Дамиан сразу перестал. Немного отстранился.

Девушка отчаянно помотала головой так, что собственные волосы хлестнули ее по лицу.

– Нет, – почти бесшумно вырвалось у Эви. – Не хочу. Все не так, не так…

Что-то в нем оборвалось.

– А как хочешь ты? Скажи, маленькая, – он обхватил лицо девушки руками и прижался лбом к ее лбу. – Помоги мне, Огонек.

– Тебе очень больно?

Он не успел ответить.

Касание.

Едва ощутимое, легкое, словно крылья бабочки. Кончики ее пальцев запорхали по его разбитым губам.

– Огонек… – голос Дамиана дрогнул.

А Эви подалась вперед. Слегка сжала его ладони в своих.

И сейчас, смотря друг на друга, все казалось другим.

Правильным.

Тем самым «так».

– Болит? – настойчиво переспросила она.

– Пока ты держишь меня за руки, у меня ничего не болит.

Она смотрела на него с таким беспокойством, что сердце Дамиана защемило. Он вдруг нахмурился, когда взгляд мимолетно упал на ее ноги.

«Сама-то? Разбила в клочья коленки, а думает обо мне…»

Стало так паршиво на душе. Стыдно.

Наверное, так ощущается проснувшаяся совесть?

– Прости, – только и смог выдавить парень. – У меня нет с собой аптечки. Забыл рюкзак.

Она смущенно потопталась на месте.

– Не беспокойся, у меня в сумочке есть бинт.

– Тогда почему ты…

– А когда? – издала смешок девушка. – Не выдалось подходящего момента. И не смотри так, будто я при смерти. Обычная царапина. Переживу.

Чувство вины снова кольнуло Дамиана.

– Дай, я перевяжу.

Она протянула ему порошок неоспорина и бинт.

Дамиан опустился на колени, обрабатывая ее раны, которые выглядели очень болезненными. Осторожно подул, когда она поморщилась. Присыпав лекарство, наложил поверх него стерильную повязку и поднялся на ноги.

– Дамиан, я…

– Иди домой, Эви. Я тебя отпускаю, – выдохнул он.

Сделал шаг.

Назад. Отступил.

Девушка следила за ним с паникой во взгляде.

Почему? Должна ведь обрадоваться. Избавилась от него, наконец.

Не оборачиваясь, Дамиан пошел прочь.

«Не надо больше бояться. Я понял. Понял, что делаю тебе больно. Больше это не повторится».

Можешь уходить, Огонек. Ты свободна.

Уезжать пока не хотелось.

Дамиан вернулся к мотоциклу и лег на землю. Прямо на влажную после сегодняшнего дождя траву. Закрыл глаза.

Было так тихо.

И вместе с тем – оглушительно шумно.

Мысли кружились в черепной коробке и не давали покоя.

Их было много.

Острые, ядовитые слова.

Хаотично летали в его голове, насмехаясь.

Противен, ненавижу, мерзкий, жалкий, отвратительный, ничтожный…

Легкое касание. Теплого рта на его губах. Трепетное движение. Один раз, снова, другой…

Касаясь чего-то другого.

Гораздо большего, чем просто тело.

Там, где-то в груди, за ребрами.

Его глаза открылись.

Эви медленно легла рядом, не говоря ни слова. Он и не спрашивал.

В голове крутилось одно-единственное: «вернулась».

– У тебя кровь, – прошептала девушка, приподнявшись на локтях.

– Так сотри ее, – он посмотрел на ее губы, бросая открытый вызов.

Выбор оставался за Эви.

Мгновение – и она забралась на него, седлая.

Дамиан лежал неподвижно, наблюдая за девушкой.

«Такая красивая».

Самая прекрасная.

Хрупкая, но смелая, готовая всегда дать ему отпор.

Остроумная.

Сообразительная.

По-настоящему интересная, как личность.

Огненные волосы, как и всегда, очаровывали его. Дамиану хотелось протянуть руку и зарыться в них. Убедиться, такие ли они мягкие и шелковистые, как он помнил.

Глаза Эви горели решимостью.

Он скрыл улыбку.

Медленно, очень медленно она склонилась над ним. Маленькая холодная ладошка коснулась мужской щеки, невесомо погладив, скользнула к подбородку, тем же едва ощутимым – ниже…

Дамиан вздрогнул. Его взгляд – абсолютно дикий, затуманенный… Следил за каждым ее движением. Упиваясь ими.

Вторая рука легла на мужскую грудь, скрытую за черной толстовкой.

Эви зачарованно смотрела, как подушечки пальцев ласкали его кожу на шее.

Порхали по ней – смуглой, нежной и теплой.

Ощущая пульсацию крови под ладонью.

Замерли. И от этого тысячи крошечных искорок закололи кончики пальцев. Словно она коснулась открытого огня. Посылая дрожь по плечам, спине, всему телу… Заставляя ее сердце сходить с ума, просто глядя на него.

Он лежал под ней, слегка запрокинув голову, тяжело дыша.

Его грудная клетка часто поднималась и опускалась под ее крошечной ладошкой, почти ходуном.

А глаза…

Его глаза никогда не сияли ярче.

У Эви закружилась голова.

«Коснись меня», – хотела взмолиться она, опустив глаза на его руки, неподвижно лежащие на земле.

Пальцы Дамиана сжались под ее взглядом.

Чтобы оттолкнуть?

Прижать к себе ближе?

Или он цеплялся за остатки контроля, который неумолимо ускользал с каждой секундой?..

«Нужно остановить это все. Я ведь ненавижу… Ненавижу… Как же, черт возьми, сильно я тебя ненавижу…» – мысль оборвалась.

Горячее дыхание обожгло его шею. А на месте пальцев вдруг оказались ее губы.

Из горла Дамиана вырвался тихий, жаждущий стон.

Самый прекрасный звук, который она когда-либо слышала.

Пробравший Эви до самого пылающего нутра.

Мысль о том, что это все делала с ним именно она…

Внизу живота забесновались бабочки. Целый ворох, трепеща и сбивая ее дыхание. Эви опустила руки на его широкие плечи.

– Пожалуйста, малышка, сделай это снова, – взмолился он хриплым голосом.

Последние нити здравомыслия, которые еще сдерживали девушку, сорвались.

Больше она не могла… Не могла и не хотела сдерживаться.

Высунув язык, Эви вожделенно провела им по шее парня, до самых ключиц. Его смуглая кожа была теплой и слегка солоноватой на вкус. Идеальной.

Новый тихий звук разрезал ночную тишину. Почти хнычущий, но вместе с тем – соблазнительный и искушающий. Она сходила с ума по этому. Лизнула и укусила то место на шее, где бился пульс. Посасывая до тупого ощущения боли. До тех пор, пока на его коже не появился ярко-багровый след.

Руки Дамиана опустились на ее обнаженные ноги, крепко прижимая к себе.

Черт побери.

Она целовала его шею, жадно посасывая кожу везде, куда могла добраться. Помечая собой.

Так, чтобы, когда он встал завтра утром и посмотрел в зеркало…

Помнил, что с ним была она.

Никто другой.

Дамиана трясло. До ненормального трепета в груди, почти до ломки и…

Он сразу понял, когда она почувствовала.

То, как он затвердел под ней. Член требовательно упирался в ширинку брюк, почти причиняя боль.

Девушка оторвалась от него и слегка приподнялась. Ее глаза расширились. Эви неосознанно заерзала, и парень опустил руки на ее обнаженные бедра, останавливая. Выводя легкие круги на нежной коже подушечками пальцев. Ее дыхание сбилось, пухлые губы приоткрылись.

– Блядь, детка, я безумно хочу этот рот, – он приподнялся и обхватил рукой ее шею, зарываясь в волосах.

И на этот раз это не было простым касанием.

Губы Дамиана прижались к ней, въедаясь в ее рот, заставляя тихо, жалобно прохныкать. Напрочь срывая крышу. Ему, ей.

Тонкие маленькие руки сжали его плечи, впиваясь в кожу через толстовку до боли. И это было приятно. Даже если до синяков.

Он укусил нижнюю губу девушки и тут же утешающе пососал, прежде чем его язык ненасытно скользнул в ее рот.

Так сладко. Вызывая зависимость. На вкус она была как рай.

Дамиан мягко надавил ладонью на ее челюсть, побуждая открыть рот шире.

– Это моя девочка… – разгоряченный шепот прямо в дрожащие губы, вызывая нуждающийся всхлип. Сталкиваясь с ее языком, вылизывая его, втягивая в свой рот. Внутрь. Наружу. Снова. Обводя по кругу теплый шарик пирсинга своим языком, обхватывая за задницу, прижимая вплотную к своему телу.

«Когда она успела сделать пирсинг?» – рассеянно подумал Дамиан и несдержанно застонал, когда девушка ответила ему с таким напором, что их зубы лязгнули друг об друга.

Нежно покусывая его губы, а потом проникая языком в его рот, глубоко и так чертовски горячо…

Их тяжелое, лихорадочное дыхание смешалось.

Сердце Дамиана судорожно колотилось. Он не помнил… Не мог вспомнить…

Жаждал ли кого-либо так же сильно, как эту девушку? Вероломно осквернить, сделать своей. Чтобы навсегда и целиком.

Ему хотелось выпить каждый стон, каждый ее вдох, хотелось забраться под самую кожу, хотелось обнимать, прижимать к себе и защищать…

Эви ощутила металлический вкус во рту. Наверное, от его разбитой губы. Но это не останавливало Дамиана. Напротив. Он ухмыльнулся прямо в ее губы. Вызывая тянущую боль внизу живота.

Эви нетерпеливо потерлась об него, слегка качнулась.

Дамиан опустил руки на девичью талию, поднял голову, глядя на нее с такой жаждой, что перед ее глазами потемнело.

– Ты хотя бы представляешь, что делаешь со мной? – прошептал он, вглядываясь в лицо девушки.

Огненные волосы, дико вьющиеся вокруг ее лица. Растрепанные, потому что он зарывался в них пальцами.

Глаза, которые смотрели на него так, словно он был ее новой одержимостью.

Эти греховные губы, покрасневшие и припухшие после их поцелуя. Ждущие.

Маленькие руки, обившиеся вокруг его шеи. Короткие ногти, царапающие кожу.

Россыпь тысячи веснушек на носу и немножко вокруг. Словно поцелуй солнца.

– Огонек, – он провел пальцами по ее губам, и она поцеловала их. – Ты такая красивая. Очень.

– Я хочу… хочу… – девушка запнулась, и ее щеки вспыхнули.

– Хочешь трахнуть меня через одежду? – подсказал он бесстыдно.

– Дамиан! – она ударила его кулачком по плечу, ее лицо только сильнее запылало.

– Ты так очаровательно смущаешься, детка, – тихо засмеялся он, резко приподнял ее и плавно опустил на свой изнывающий пах. – Трахни меня, маленькая.

Этот чертов грязный рот…

Эви набросилась на его губы, терзая их. Двинулась, как он показывал, и парень качнулся ей навстречу.

От этого контакта тел девушку пробрало.

Хотелось еще. Бесконечно раз. Чтобы унять это лихорадочное остаться-с-ним-навечно.

Снова. Повторила. И вновь…

Заставляя его задыхаться. Выстанывать в ее губы.

Боже, как же сильно она любила это слышать.

Ощущать его руки – повсюду на своем теле. Гладящие плечи, сжимающие талию, ласкающие спину и скользящие по бедрам и пояснице.

Он буквально вытрахивал ее рот своим языком. Играя с шариком пирсинга, лаская. В том же темпе, в котором их нижние половины тела соприкасались.

– Охренеть, твою ж мать, детка… – он потерся губами об ее губы и отстранился, несмотря на ее протестующий всхлип.

Девушка выглядела растерянной и такой нетерпеливой, раздосадованной…

– Всего лишь собираюсь вернуть должок, мой маленький Огонек, – он прикусил ее подбородок и спустился к шее.

От Эви пахло чертовыми кокосами и чем-то цветочным, похожим на его одержимость.

Девушка послушно наклонила голову в сторону, маленькая ладошка скользнули к его затылку, зарываясь в отросших темно-каштановых прядях. Играясь, наматывая их на пальцы. Почти заставляя его мурлыкать от наслаждения.

Губы Дамиана горячо поцеловали изгиб ее шеи, спустились в углубление ключиц. Влажный язык лизнул нежную кожу, прежде чем втянуть ее в свой рот.

Девушка ахнула, дернув его за волосы, почти больно, сжимая их в своем кулаке.

Он прошипел, но не остановился. С ума сойти как сильно хотел врезаться в ее тело, внутрь, заклеймить, сделать своей…

Они продолжали раскачиваться навстречу друг другу, пока Дамиан терзал ее шею, требовательно целовал, кусал и посасывал бледную кожу, оставляя повсюду отметины.

Было так чертовски приятно.

Она не могла описать это чувство.

Оно было везде.

В ее мыслях, под его руками, между их губами, сквозила в их стонах, пролетало сквозь холодный ночной воздух, воспламеняя все вокруг.

Острое, ошпаривающее, словно кипяток.

Достигло края, когда он практически врезался в нее, горячий и твердый… Ощущая, какая она горячая. Влажная. Сквозь тонкую преграду. Под платьем. И его брюки. Когда она потерлась об него. В последний раз.

Так, что он шумно втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы.

Так, что она уткнулась в мужское плечо лицом, крепко зажмуриваясь, цепляясь за его плечи.

Это было похоже на чертово цунами.

Словно гигантские волны обрушились на них, сметая все на своем пути.

Обезумевшие бабочки сводили низ живота.

Эви потерлась носом об его влажную от пота шею, обняла, сцепив руки где-то на спине. Чтобы не сорваться в пропасть. Не захлебнуться. Он был таким теплым. Сердце Дамиана колотилось. Дыхание не хотело приходить в норму.

В-п-е-р-в-ы-е.

Все-таки, впервые.

А внутри…

Внутри все болело, сжималось и переворачивалось.

Эта агония раздавалась в каждой косточке тела.

Голове.

Глазах, которые отчего-то щипало.

Что это за херня?

Ему хотелось бежать…

Подальше от понимающих глаз, тепла обнимающих рук и этой улыбки.

Потому что его разрывало на кусочки.

Дамиан обхватил девушку за плечи.

Отстранил от себя. Грубо.

Не глядя в ее сторону, поднялся на ноги.

Она замерла.

Стало вдруг так холодно.

Эви отчетливо почувствовала ледяной ветер, гуляющий по коже.

Обхватила себя руками. Так и осталась стоять, глядя на парня. Замерзая с каждой секундой все больше.

И дело было совсем не в погоде.

Он поднял брошенную маску с земли. Вытер с нее грязь рукавом толстовки.

– К слову о монстрах. Аластор Грейсон – наркоторговец и убийца, избежавший ответственности за совершенную бойню. Стал причиной зверской смерти Бетти Рич три года тому назад. Скорее всего, он успел поведать тебе о своей печальной любви, раз ты его так отчаянно защищала, – произнес он равнодушным тоном. – Только наверняка забыл уточнить, что он сам был тем, кто изнасиловал с другом и убил свою девушку, не так ли? Преступление расценили как злодеяние, совершенное в состоянии аффекта. Этот мусор провел в реабилитационном центре всего около года, после чего был выпущен на свободу, благодаря грязным деньгам отца. Подумай хорошо в следующий раз, прежде чем раздвигать перед ним ноги.

Эви вздрогнула.

Его губы вопили о ненависти.

Кричали.

Убеждали.

Раз за разом.

О том, как он ее презирает, не выносит, ненавидит…

Но глаза говорили совсем другое.

То, о чем было нельзя. То, чего он… стыдился? Боялся?

И от этого только сильнее выворачивало наизнанку.

Эви усмехнулась, сглатывая ком в горле.

– Убегай дальше, Дамиан. Я больше не встану на твоем пути.

Девушка развернулась и, прихрамывая, зашагала к главной дороге.

Перед глазами все расплывалось. Эви раздраженно провела по ним тыльной стороной ладошки.

Дурацкие слезы.

Дурацкий Дамиан.

Она до сих пор чувствовала его вкус, запах… Словно намертво пропитавшие каждую клеточку ее тела собой.

Парень проводил взглядом маленькую фигуру, не сдвигаясь с места. Оставляя ее в объятиях пустоты.

А в голове крутилось одно.

Трус.

Чертов жалкий трус.

Она была права…

Глава 7

«…Tell them all I know now,

Shout it from the rooftops,

Write it on the skyline:

All we had is gone now…

Tell them I was happy,

And my heart is broken,

All my scars are open.

Tell them what I hoped would be

Impossible, impossible,

Impossible, impossible…»

James Arthur – Impossible

Это было неловко.

Очень.

И то, что Дамиан был ее непосредственным начальником, чертовски все усложняло.

Девушка избегала встреч с ним уже как почти неделю. Как ни странно, но и он не мучал ее своим присутствием, по минимуму контактируя с Эви.

Напрямую они не разговаривали. Самое большее, что Йохансен делал – присылал на электронную почту все нужные документы и изучал ее отчеты. Если были какие-то ошибки – в письменной форме подробно указывал и объяснял, как их исправить. На этом все.

Сначала Эви нравился подобный формат общения.

Он больше не трепал ей нервы, не выводил из себя, не дразнил, не заваливал работой.

Эви должно было стать комфортно – спокойная атмосфера в офисе и больше свободного времени для сына.

Но… чего-то не хватало.

Девушка постоянно была как на иголках. А их демонстративная игра в «кошки-мышки» действовала Эви на нервы. Она всегда предпочитала открытый вызов холодной войне.

Было бы наивно считать, будто Дамиан оставил ее в покое.

Нет.

Наверняка выжидал удобный случай, чтобы нанести удар в спину.

В этом Эви даже не сомневалась. Была научена горьким опытом.

«Я могу сидеть здесь и злиться с каждой минутой сильнее… Или могу пойти в его кабинет и высказать свои претензии в лицо. Я ведь не трусиха. Так и поступлю. И будь что будет», – девушка решительно встала из-за стола и, прихватив папку с документами в качестве предлога, направилась прямиком в кабинет человека, которого имела несчастье называть боссом.

Она зашла в лифт и оценивающе пробежалась взглядом по своему внешнему виду.

Черный деловой костюм.

Собранные в идеально гладкий пучок волосы.

Красная помада. Ее любимая.

Образ дополняли туфли на высокой платформе.

То, что нужно.

Она усмехнулась, вполне довольная увиденным. У Эви никогда не было проблем с самооценкой.

Двери лифта открылись. Крепче сжав документы, она уверенной походкой направилась в кабинет Дамиана.

Сделала глубокий вдох, собираясь с силами.

Трижды постучала.

– Войдите, – послышался его раздраженный голос.

Рука девушки зависла над дверной ручкой.

«Кажется, он не в духе. Хотя… Боже, когда вообще этот придурок был в духе?!»

Выпрямив плечи, Эви открыла дверь.

Объект ее душевных терзаний сидел на своем черном кресле, изучая документы с самым мрачным видом.

Она обратила внимание на небольшую щетину на его лице, плотно сжатые губы, нахмуренные брови… И даже так Йохансен был возмутительно красив.

Дамиан был настолько погружен в работу, что не обратил на ее приход внимания. Татуированная рука потянулась к галстуку, ослабляя его и позволяя свободно повиснуть вокруг шеи.

– Нам нужно поговорить, – прямо объявила Эви, положив документы перед ним на стол.

Йохансен медленно поднял голову.

Его молчание не облегчало ей задачу.

Парень пробежался глазами по ее телу, но взгляд его остался непроницаем. Словно стеной любовался.

– Чем могу помочь? – наконец, выдавил он из себя.

– Прекрати, – сжала зубы девушка. – Давай нормально обсудим то, что произошло.

– Да о чем ты говоришь? – Дамиан издал пренебрежительный смешок. – Разве что-то произошло?

– Слушай, в ту ночь мы немного забылись, но это не причина сейчас избегать друг друга. Если честно, мне некомфортно так работать. Есть много вопросов, которые сложно воспринимать в письменной форме и их…

– Мне плевать, что тебе там удобно, – бесцеремонно перебил ее Дамиан. – Ты настолько незначительный в моей жизни человек, что… – прищурился холодно он, сделав паузу. – Я просто не хочу тратить на тебя время. Свои обязательства перед компанией я выполняю, проверяя твои бесполезные отчеты и давая советы. На этом все. Ничего, кроме работы, я обсуждать с тобой не намерен.

– Ты вообще себя слышишь? – Эви пыталась держать себя в руках, но мудак выводил ее из себя.

Бесполезные?!..

Да она старалась, не покладая рук!

– Я говорю именно про работу! Я не могу продолжать делать это в дистанционном формате. И терпеть твои выходки – тоже!