Хозяйка Забытого королевства

Меня сразу затошнило.

Ох, мама, роди меня обратно.

Посидела, подышала…

Воздух тут конечно… Газовая атака отдыхает.

Как я ещё кони не двинула?

Кстати, лежала, вернее, уже сидела я на кочках, покрытых мхом и колючей травой. И в самом деле, находилась на болоте.

Халат мой весь промок, испачкался. Тапочки тоже промокли. Один тапок вообще подрался.

На неудобной и холодной поверхности отлежала всё тело. Ещё и продрогла.

Ноги, руки замёрзли. Меня била крупная дрожь, кожа пупырышками покрывалась.

«Дддддд…» – исполняли мои зубы.

– Потрясающе, – прошипела я и обняла себя, пытаясь хоть чуточку согреться. – Теперь я сдохну от воспаления лёгких. А ты, Баюн потеряешь вторую хозяйку, потому что кое-кто не смог предупредить о переходе и внятно рассказать, чего мне нужно было делать, а что не делать!

От собственного вопля у меня чуть не треснула голова. Всё затюкало, задавило, короче, мигрень по полной накрыла.

Неужели я так сильно нагрешила?

Или в жизни я ещё недостаточно натерпелась?

Эй, там наверху! За что вы мне ниспослали такое «необычное» возмездие? Чего я вам сделала?

– Не надо-у на мне зло вымещать, – фыркнул Баюн. Сунул мне под нос деревянную плошку с какой-то вонючей серо-зелёной жижей и сказал: – На вот, выпей, лучше. Тебе полегчает. Потом сразу и в путь отправимся. Мря-а-а-у-ур. Я от этого нервного перехода опя-а-а-у-уть проголодался.

У меня в животе тоже заурчало. Голод мёртвой хваткой вцепился в мой желудок.

Я бы тоже сейчас от сочного куска пиццы не отказалась. Или стейка. Или картошечки с грибочками. Или просто корку хлеба бы сгрызла.

Но не вот эту же гадость мне пить?

– Что это? – скривилась я и не спешила принимать пойло из лап наглющего котофея.

Кот шевельнул усами, сощурил жёлтые глазищи и недовольно прошипел:

– Пей, кому сказал, мра-а-у-ар! Болотник для тебя-у сделал. Это багульник болотный. Он замешан с трясиной и слюной древесной лягушки. Мощное целебное средство-у.

– И моя слюна там тоже, она поможет, – добавило зелёное чудище и, поймав мой острый взгляд, опустилось в воду по самые рога и пустило пузыри.

У меня на лице отразилась вся гамма эмоций и того самого мнения, которое я решила не озвучивать, а то зелёный монстр покраснеет.

– Сам пей, коль такой умный, – сказала я и отодвинула предлагаемое питьё.

– Марья! Не будь дурной бабой, – зарычал на меня Баюн. – Говорю, пей, значит, пей! Для твоего блага стараюсь. Мя-а-а-у-у-р!

Скрестила руки на груди и проворчала:

– То есть я должна выпить отвар болотного багульника, а если мне память не изменяет, то это ядовитое растение.

– Марья… – зашипел кот и выпустил когти, они царапнули деревянную плошку.

Но я продолжила:

– Плюс в этом вареве трясина болотная, в которой сто процентов водятся всякие примитивные амёбы, миллионы неизвестных бактерий, вирусов и прочей дряни, которая обрадуется, оказавшись в моём организме и начнёт заживо меня жрать. Ах да, туда же ещё поплевала лягушка древесная, да и сам Болотник харкнул. Класс! От такого «лекарства» у меня коне-э-эчно сил прибавится!

– Хозяюшка, я добро тебе желаю, не гневайся, – вдруг пробулькал зелёный. – Жгучий больно у тебя гнев-то.

Я захлопала глазами, некультурно указала на него пальцем и спросила:

– Погоди, ты, что ли Болотник?

Существо вскарабкалось на огромное поваленное прогнившее дерево, и я смогла узреть болотную нечисть, так сказать, во всей красе.

Он был большой, весь в ряске, длинные зелёные волосы перепутались с усами, бородой и водорослями. Пальцы на руках и ногах у него были перепончатые и с чёрными когтями. Очень длинными и острыми когтями.

И хвост у болотника имелся. Нет, не рыбий. Длинный, гладкий. Похож хвост тот на крысиный. Только тёмно-зелёного цвета.

А ещё он был мускулистый, коренастый. Кулак как кувалда. Если в тыкву даст, то башка сразу отвалится.

Короче, могучий этот тип, который Болотник, колоритный персонаж. Но страху я не испытала.

– Я, хозяюшка. Болотник, который тебе верно служить готов, только не гневайся, – сиплым, чуть булькающим и порыкивающим голосом произнесло существо.

Почесала я озадачено шею и вздохнула.

– Не знала, что и Болотники бывают. Думала, одни Водяные в любых водоёмах водятся.

– Водяной – брат мой старшой. Хозяйство у него другое. А я вот, такой уродился, – вздохнула нечисть как-то уж тяжко.

Почесала кончик носа и решила представиться:

– Кстати, Марья Ивановна я. Можно просто Марья.

Болотник пошевелил толстым носом, дёрнул ушами, шлёпнул гладким хвостом по трясине, почесал башку когтистой рукой и проговорил:

– А у меня нет имени, Хозяйка. Болотник, да Болотник я. И я рад тебе, хозяюшка Марья. Как в силу войдёшь, так сразу королевство оживёт. Кончились наши горестные дни и ночи. Даже я, привычный к тоске и то болеть начал. Мавки, кикиморы рыдать уже устали. Исхудали, да посерели все мы. Да и болото моё усыхать стало. Магия вся из него ушла. Негоже это, ведь ещё пару годков и вся нечисть болотная сгинуть могла, но ты пришла. Ныне всё хорошо будет.

– Мавки… Кикиморы… – прошептала я в лёгком ступоре и взглянула на сердитого кота.

– Ну? Реверансы окончены? – утробно прорычал Баюн. – Наговорилась с Болотником, мя-а-у-у-р? Пей отвар, Марья!

Я закатила глаза и прошипела:

– Ты и мёртвого доведёшь! Давай сюда эту мерзость. Если я умру, имей в виду, котяра, мятежным духом стану и буду тебя доставать.

Кот нервно шевельнул усами, дёрнул ушами и забил хвостом.

Болотник на моих глазах побледнел. Его зеленца стала на два тона бледнее. Глаза красные на меня страшно выпучил. Он даже икнул и первым затараторил:

– Не умрёшь, хозяюшка! Отвар мой сил тебе даст, хворь всю изгонит, согреет и в пути убережёт! Клянусь болотом своим! Верь мне! Молю тебя!

Если уж Болотник клянётся и молит меня…

Взяла плошку из котовых лап. Выдохнула и залпом опрокинула в себе тягучую жижу.

Ощущение было, будто я выпила кисель с комками. Только горький и вонючий. Бееее, гадость.

А ещё отчего-то варево острым оказалось, словно туда от души злого лука с красным перцем добавили. У меня аж дыхание спёрло.

Ощутила, как шея и лицо гореть начинают. Плошка вывались из моих рук. Схватилась за горло. Я вдохнуть не могла.

Ну вот, сгубили Марью…

И буквально через мгновение всё в норму пришло. Сделала живительный вдох.

Утёрла выступивший пот со лба.

Жива. Ещё жива.

И в самом деле, ощутила, что боль из тела ушла, мышцы расслабились, холод больше не сковывал конечности, и я перестала мёрзнуть, дрожать и мурашками покрываться. И голова больше не трещала и не гудела.

Тряхнула грязной головой и произнесла с благодарностью:

– Ладно, была не права. Я умею признавать свои ошибки. Баюн, Болотник примите мои извинения. Отвар – во!

Я показала коту и нечисти большой палец.

Кот прикрыл мордочку лапой и покачал головой. Мол, я его уже достала.

Погоди, киса, это я пока малость в шоке. Но воспитанием твоим обязательно займусь.

Болотник явно не понял мой жест, но был доволен результатом. Расплылся в хищно-счастливой улыбке, показав ряды острейших зубов, и сказал:

– А путь вам покажет мавка, я её сейчас позову.

– Не утруждайся, – фыркнул на него кот, – я хорошо знаю дорогу. Сам Хозяйку к дому приведу.

– Так и пошли скорее, чего расселся? – сказала я коту и сама поднялась на ноги и с чувством шеей похрустела.

У Болотника снова глаза округлились, словно не видел и не слышал, как шеей хрустят. Я хмыкнула и кивнула ему:

– Рада была познакомиться, Болотник. Спасибо тебе за бодрящий отвар.

Глава 5

* * *

– Марья —

Небо укрыто было тучами. Мне казалось, будто оно спит, а тучи просто его тёплое одеяло.

Ветер не стремился разогнать тяжёлую хмарь, словно сил не было у него.

Листья на могучих деревьях тоже были с ленцой, будто всё здесь уснуло мертвецким сном. И хотела бы природа отряхнуться от сонных чар, пробудиться и побежать соками жизни, да сила, что укрыла всё королевство, слишком могуча была.

Закрапал мелкий колючий дождик.

Плотнее запахнула на себе халат и с грустью вспомнила о своём тёплом модном пуховике, сапогах, которым грязь не страшна и любимом проверенном вездеходе, на котором я с котом уже была бы на месте.

Мысли мои текли ровно, не перегоняя других.

Истерику матёрую закатить и выпотрошить всем мозг я всегда успею.

Брели мы с котом Баюном по дремучему лесу, непроездному, непроходному, но что удивительно, не сразу стала я замечать, что деревья-то перед нами расступаются, частые кусты раздвигаются, и тропа сама появляется. Чудеса, однако.

Спросила о том кота, на что Баюн насмешливо сверкнул на меня жёлтым глазом и сказал:

– Так земля чует, кто ты есть, Марья. Не хочет тебя-у окарябать, любым способом обидеть. Затаилось всё тут и ждёт, надеется, что скорее освоишься, да в силу войдёшь и снимешь с королевства сей тяжёлый долгий сон. Му-а-у-р.

– Что это значит? «В силу войдёшь», – поинтересовалась у своего помощника.

Кот дёрнул ухом, долго-долго молчал, после вдруг нараспев поведал мне:

– Марья, ты сначала в речку молочную окунёшься, потом на бережку кисельном обсохнешь. И коли выдержишь то испытание, отведу тебя к сердцу мира – славному камню, что Бел-горюч зовётся. Вот тогда и сила твоя-у проявится. Славно будет. Мя-а-а-у.

От слов кота я резко остановилась. Захлопала глазами, издала невнятное мычание и, обалдело глядя на удаляющийся пушистый кошачий хвостатый зад, крикнула ему:

– Стой! Какая ещё молочная речка и кисельный бережок? О чём ты говоришь?

Кот раздражённо задёргал хвостом, остановился и обернулся.

Вздохнул и объяснил:

– А что не ясно в моих речах?

Развела руками и выдохнула не менее раздражённо:

– Всё!

Кот мне хоть и показал прошлое, но оно было узконаправленным, он показал, как и по какой причине погибла предыдущая Хозяйка, без вложения в мою голову знаний о быте, законах этого мира, каких-либо обрядах и прочих вещах, которые Баюну понятны и для его кошачьего восприятия логичны и просты.

Кот сел, обвернул лапы пушистым хвостом и соизволил пояснить мне:

– Речка молочная дарует тебе здоровье, мра-а-у-р и красоту неписанную. Будешь красотою лепа, червлёна губами, бровьми союзна, телом стройна, но изобильна, косы длинные отрастут и станут крепче крепкого каната. Кисельный бережок свежестью напитает, все печали заберёт. Теперь, мяу, ясно-у?

Атас. Так ведь не бывает?

– Баюн, слушай… Но это же всё сказка. Так не бывает! Ладно ты… Хотя ведь ты сказочный персонаж… – забормотала я.

– Матерь котья! Сама ты сказочный персонаж! – прорычал утробно Баюн. – Я самый, что ни на есть настоящий кот Баюн! Почему все думают, что я милый котик?!

Кот Баюн вдруг сердито распушил усы, поднял шерсть дыбом на загривке. Сверкнул жёлтыми глазами, как зажжёнными фонарями. Страшно зашипел во всё горло известную песнь всех котов любого мира:

– Мя-а-а-у-о-а-у-ур!

Указал на меня длинным острым когтём и прорычал:

– Запомни, Марья! Я первый кот из всех котов, созданный богом Велесом! Я хранитель знаний, мудрец я! Хожу по любым мирам, живу вечно, много видел, много знаю. Мя-а-у-у. А Баюн меня прозвали от слова «баить». Я могу усыпить, лишить бдительности. Несмотря-у на опасность, встречи со мной ищут специально, ведь я могу знаниями наделить, а своим мурлыканьем вечную жизнь могу подарить. Мя-а-а-у-о-а-уррр! Я всегда был желанной добычей лордов, князей, царей, королей. Все миры, все живые тут и там хотели меня заполучить, мной владеть, но я не дался! Я свободный зверь! Сам, где хочу, там и хожу. Сам, кого захочу, того хозяином или хозяйкой себе выберу! Сам! Я добровольную клятву Елене дал! Только клятва меня к тебе-у и привела! Ясно-у? Меня врасплох застать нельзя! Я! Кот Баюн, Марья! Я не нянька и не душка. Меня создал Велес в момент гнева, когда мыши съели его хлеб! Он сделал меня огромным, грозным, злым, он сотворил мне когти и зубы – из железа. Наделил хитростью, агрессивностью! Я могу сильного лорда заговорить, усыпить и голову ему откусить! Я много сам познал, узнал! Меня бояться надо, понятно?! И нельзя, никогда нельзя называть меня персонажем! Не персонаж я! Мря-а-авр!

Эк его проняло. Видать личная больная мазоль у кота. Ясненько, запомним.

Но стоило признать, речь у него вышла душевная, да ещё поучительная. Я даже заслушалась. Не зря, ох не зря заговорить он может.

Почесала я задумчиво затылок и сказала:

– Прости за невежество, Баюн. Не знала я. Сам ведь понимаешь, из какого я мира. Я до тебя и вовсе не знала, что другие миры существуют, да ещё с магией и таким чудесным, но грозным и опасным котом, как ты.

Баюн чуть расслабился. Малость его умаслила.

А я тут же спохватилась.

– Слушай, но ведь на Земле о тебе знают! И о молочных речках с кисельными берегами… А! Кстати, а что там за подвох с молоком и киселём? Ты сказал, если я испытание пройду, то потом ты меня к центру мира к какому-то там булыжнику отведёшь. Какое испытание?

Кот длинно-длинно вздохнул. Дёрнул кончиком хвоста и взглянул на меня таки-и-им взглядом, мол, и почему именно я – Хозяйка? Не будь этого факта, откусил бы он мне голову и всё сказке конец.

– Про испытания не скажу. Нельзя. Сама всё увидишь, узнаешь, поймёшь. И пройдёшь ты всё-у. Такая как ты не может не пройти, мя-а-у-ар.

Я вздохнула и кивнула. Ладно, на месте разберёмся.

– Почему меня знают в твоём мире? – хмыкнул Баюн. – Потому что я там был, Марья! Был и жил, пока магия совсем не ушла, и когда нечисть с людьми мирно жила. Все миры – отражения единого мира, в котором Боги живут. Одни отражения чисты, прекрасны и свежи. Другие – будто в стоячую вонючую водицу смотришься, да ещё по ней и рябь идёт. Вот твой прошлый мир именно таков. Испортили его люди. Загубили, мяу. Страсть, да жадность когда-то прекрасный мир искривили, магию всю загрязнили, потом убили.

Кот на мгновение умолк. Потом сверкнул глазами, прищурил их и как гневно выдал:

– Ой, да что там! На Руси, мя-а-а-у-а-ар, Марья, котов почитали, хранителями очага нарекали. А когда христианством всё сменилось, на смену Велесу «пришёл» святой Власий, как думаешь, почему ваших котов стали Васями называть? А ведь всё с тех времён идёт. Вот оно как, хозяйка. Любили котиков ваши духовники. Чего нельзя сказать о ваших католиках, мра-у-ар. Ох, сколько же они ведающих сгубили! И котов вместе с ними, ироды проклятущие! А православные монахи, мяу, привечали усатых, а те пользу несли, да грызунов истребляли и оберегали зерно-у. Кошкам в святой обители всегда-у рады были. Вот она, правда, Марья. Всё зло от людей идёт. И только. А миры все одинаковыми родились, лишь народами разными населили. Вот кому мудрости хватило, те свой мир в первозданности сохранили, а кто на жадность падким стал, тот теперь в дерьмо попал.

Я снова почесала затылок.

Кот мудрён, хитёр, знаний много в его голове. Повезло с ним мне.

Чёрт. Я уже сама стихами заговорила.

– Теперь ясно-у всё-у тебе? Или ещё что рассказа-у-ать?

– Сначала бы пожра-у-ать, – скопировала мяуканье Баюна.

Кот шевельнул усами и расплылся в хищной улыбке.

– Острый язык у тебя, Марья. Хорррошо-у! Скоро прибудем. За болотом лес начинается, там магия есть. Вот портал я открою и к дому мы выйдем, а там еда-а-а!

– О, да-а-а! – закивала я. – Идём скорее тогда.

* * *

Когда болота остались позади, мы оказались в лесу.

Могучие дубы, повидавшие на своём веку всё на свете, да стройные берёзы поражали меня своей громадностью, оставили неизгладимое впечатление удивления и восторга.

Я никогда в жизни не видела столь высоких деревьев, чьи макушки почти до небес дотягивались.

– Что-у? Нравится? – поинтересовался Баюн, наблюдая за моей мимикой.

– Спрашиваешь? – хохотнула я. – Да я будто в сказке оказалась! Хоть и в мрачной, но полной тайн… Это завораживает, знаешь ли.

– Если хочешь, можем дальше пешком отправиться, – произнёс Баюн.

– Так ты на болотах и говорил, что нам пешком до самого дома идти. А недавно заявил, что портал можешь выстроить, – подвигала я бровями.

– На болотах магии не осталось и после перехода мне казалось, что я весь истощился. Но нет, мяу, силы есть. На портал до замка хватит точно. А там мы подкрепимся, и я полностью резервы свои верну. Мррр. Так что, Марья? Пешком или порталом?

Прогуляться по своим владениям было бы замечательно. Оценить, так сказать территорию, масштаб работы, увидеть своими глазами, какие тут ещё леса есть, да озёра, реки, даже море и горы. Степи бы объехать. Красота. Есть, где разгуляться.

Но всё нужно делать с умом, а не тяп-ляп.

– Лучше позже, Баюн. Я не одета для прогулок по лесам и полям, – сказала со знанием дела, похлопала себя по халату, потом ещё демонстративно ножку выставила в подранном тапке. – Видишь, какова красота? Моим видом только местных пугать и в ступор вводить.

– Мррр… Благоразумие есть. Хорошо-о-о-у, – протянул котофей и начал творить магию.

А я замерла в удивлении и ожидании. Не каждый день можно увидеть, как магия происходит.

Вспыхнул золотой свет, образуя форму овального зеркала в полный рост.

В вихре сияющей магии, свет от портала расстелился по мшистой земле.

И вдруг налетел ветер. Тучи, словно сильнее сгустились, не позволяя свету рассеять их мрак, а колючий противный дождик сменил ледяной ливень. Его сопроводил грозный, недовольный раскат грома.

Но меня не волновали, ни гром, ни молния, ни ливень с ветром. Я зачарованно глядела на слепящий плотный свет. Ощущение, будто кусочек солнца оказался здесь в мрачном лесу. Что за пеленой этого света – не знаю. Но не доверять коту Баюну – последнее дело.

– Не нравится мраку свет, ох, как не нра-увится, да кто его спрашивать будет, – проворчал кот. – Ступай за мной, Марья. Я сразу на крыльцо портал вывел.

Покачала головой. Вот это да-а-а.

Настоящая магия!

Кот первым вошёл в портал, я тут же поспешила за ним.

И какое счастье было оказаться в месте, где на тебя не льёт как из ведра!

Зато с меня теперь стекало столько воды, будто я есть огромная губка, и впитала в себя всю имеющуюся жидкость.

Сбросила с себя раскисшие тапки, и взмолилась:

– Баюн, мне срочно, просто позарез, как срочно нужна горячая ванная и что-то сухое надеть, иначе я кого-нибудь съем!

Глава 6

* * *

– Марья —

– Баюн, что за сюрпризы? Ты сказал, что перенесёшь нас на крыльцо замка, – произнесла крайне недовольным и рассерженным тоном.

Кот фыркнул в усы:

– Не волнуйся ты так, мя-а-у-у. Один взмах моего хвоста и мы окажемся на крылечке. Я просто-у решил показать тебе твой новый дом. Восхитись, Марья.

Взглянула на этого усатого провокатора и покачала головой.

– Что ж, я восхищена. И это мягко сказано, – сказала с улыбкой. Раздражение ушло, словно его и не бывало. Да и невозможно долго сердиться на котиков. Это всем известный факт.

Всмотрелась в замок, который теперь стал моим и улыбнулась.

Если честно, красивей строений я никогда не видела.

Замок впечатлял и потрясал. Не могу вам передать словами, сколько в нём было красоты и одновременно грусти!

Это место давно перестало считать потери.

Сколько жителей королевства покинуло эти земли? Сколько погибло без солнца во мраке тоски?

А замок всё стоял и ждал, сберегал осколки былой жизни и чей-то мечты.

Рядом раскинулся древний лес, переходящий в заброшенный сад.

Из чёрной, как смоль скалы вырастал этот прекрасный, но одинокий, позабытый всеми замок.

Он счастье видел, но видел и беду.

Даже издалека я ощутила, как много боли здесь, печали, но был когда здесь и свет, была радость, яркая, как пузырьки игристого вина.

Сейчас свет почти угас, теплится едва дрожащий огонёк, чудом сохранился – только прими его, разожги, силой награди и дальше неси.

Я длинно вздохнула и села на корточки. Подпёрла голову рукой.

– Как же он красив, – прошептала я.

Баюн промолчал, лишь ухом шевельнул. А я добавила с грустью:

– И так обидно, что он лишился хозяйки, и оказался брошен.

Перламутровые башенки когда-то сверкали в лучах солнца, переливались и радовали своим неземным сиянием.

На каждой башенке радовал глаз особый флюгер филигранной работы.

Стены – белый и розовый кирпич, а все оттенки золота, перламутр, голубая эмаль – основные цвета всех выдающихся элементов этого чудесного замка, сейчас потускнели, потемнели. Местами их ужалила и обуглила молния.

Частично потрескалась восхитительная эмаль.

Замок ошеломлял своей необычностью, я бы даже сказала: нежной «пряничностью».

Стены были с керамическими вставками, напоминали вышивку крестом, создавали впечатление, что это и не замок вовсе, а терем из русской народной сказки.

А окна замка – как будто это милые девицы в кокошниках.

Сколько же декора, росписи, резьбы по камню!

А наличники какие!

Настоящий самобытный шедевр архитектуры, художества и дизайна.

Будь у меня такие мастера, я бы им их золотые руки целовала. Но чую, без волшебства в этом замке не обошлось.

Сады, я думаю, когда-то поражали воображение и цвели самыми невиданными и сказочными цветами.

А с другой стороны замка у подножия скалы бушевало, разбивалось о камни дикое море.

Это был прекрасный замок, величественный.

Даже сейчас потускневший, заросший терновником, ядовитым плющом, он казался мне сказочным сном. Ведь такой красоты не бывает… А каким же он станет, когда вернётся былая красота?

Но помимо красоты, замок являлся неприступной цитаделью с крепко запертыми воротами, окованными железом. Замок был неуязвим для горящих стрел, тяжёлых снарядов и любых попыток взять его штурмом.

Я смотрела и не могла оторвать от него очарованный взгляд. И от его горделивой красы у меня на глаза набегали слёзы.

По сравнению с этим замком, все ранее виденные мной дворцы и замки смело можно назвать скромными сооружениями, далёкими от этого шедевра.

– Нра-увится? – спросил Баюн.

Поднялась на ноги и честно ответила:

– Мне кажется, я в него влюбилась. Увидела и пропала. Отныне моё сердце принадлежит королевству.

В глазах кота появилось удовлетворение. Видимо, это была проверка.

– Хорошо-у. А теперь, познакомишься с замком поближе, – сказал Баюн. Махнул кот хвостом и перед нами вновь возник портальный переход.

Всего шаг и я оказалась на каменном крыльце чуда, которое рассматривала издалека.

– Марья, восхищаться убранством и всем остальным будешь позже, а сейчас… ты помыться хотела, мя-а-а-у-у? – поинтересовался Баюн и легко толкнул лапкой монументальную, заросшую терновником дверь, за которую мои клиенты отдали бы миллионы.

– Ва-а-ау! – выдала я. – Вот это две-е-эрь! – протянула я и мои губы растянулись в широченной улыбке. Руки потянулись уже, чтобы потрогать, пощупать, погладить это чудо. Не дверь, а сказка!

– Марья-а-а-ррр! – прорычал Баюн. – Ступай за мной, мря-а-ур, и не отставай!

Встряхнула головой и закивала. Я обязательно всё-всё тут рассмотрю. Каждый уголок замка изучу.

Ох, смогу ли когда-нибудь осознать мысль, что это всё моё?

Взяла себя в руки и буквально силой воли заставила себя не останавливаться на каждом шагу, чтобы не броситься рассматривать тот или иной шедевр интерьера.

Я, как строитель, архитектор-дизайнер, да-да, всё в одном лице, интересуюсь интересными интерьерными решениями, находками. И это просто дикий восторг увидеть что-то невероятное, что-то новое и при этом выполненное в русском, истинно славянском стиле!

– Замок волшебный, – заговорил Баюн. – Он простоял так долго и ещё может сколько угодно веков простоять и не разрушиться, потому что магия держит его, мррр. Провизия сохранена в целости и сохранности из-за волшбы особой, бытовой. Вода в замке есть – родниковая, чистая, живая. Греется в мыльне зачарованным корытом. Погладишь её и попросишь водички. Она наберётся и согреется, как пожелаешь.

– Мыльня? – переспросила Баюна. – Корыто?

– Ммм… У вас корыто – это ванна, – пояснил кот. – Мыльня – сама комната, где моются.

Ага, понятно. Корыто. Мыльня.

– Баня тоже есть, но отдельно стоит. Захочешь в баньку, попросить нужно банную матушку, чтобы подготовила всё. За столько времён поди разучилась баню топить, – пробормотал себе под нос Баюн.

Я лишь удивлённо брови вскинула. Банная матушка? Хотя, чего удивляюсь? Болотника видела. Водяной тоже имеется. Вон, кот Баюн рядом идёт, говорит, магией владеет.

Таки дела, Марья.

– Внутри всё осталось целым и невредимым. Пыль, паутина, да мелкий сор – мелочи. Бытовая волшба всё-у уберёт, – продолжал Баюн.