Колючая ромашка

А дальше началось знакомство с кланом. Первыми подошли старейшины, четверо очень пожилых мужчин, похожих как братья. Они даже кивали одновременно. Все поцеловали мне руку, улыбнулись и пожелали не затягивать с наследником.

«Что вы, что вы! – тут же влез с комментариями Дух Дракона. – Они бы еще предложили свои консультации! Можно подумать, мы без их советов не справимся! У самих двое детей на четверых, а советуют!»

Затем к нам потянулись остальные, Габриэль называл имена, титулы, расы… Улыбаться и кивать, слушать комплименты и поздравления, выдерживать взгляды – любопытные, тревожные, внимательные, настороженные. Это было сложно, меня спасли комментарии языкастого Золотого Дракона, которые он передавал мне прямо в мозг.

«О, ты только посмотри на этого пузана! А я помню его мальчишкой, вечно воровал у меня жертвенные сладости. Я ему за это в пару подобрал девицу, помешанную на правильном питании. Ничего острого, соленого и сладкого, никаких бульонов и вин, только постная и полезная пища, – хихикал он в голове. – Хотя отрастить пузо это ему не помешало».

Я широко улыбнулась добродушному толстячку со светлыми волосами. Он в ответ смущенно шаркнул ножкой, обутой в остроконечную блестящую туфлю, но сзади его уже толкали в спину, и любитель сладостей быстро прошел в соседний зал, оттуда слышалась музыка и гул голосов.

Наконец поток желающих выразить мне почтение иссяк, и я громко выдохнула, увидев леди Кошмар, она замыкала вереницу гостей и была в своем истинном виде. Красивая темноволосая женщина, юная и задорная.

«У, стервь, – пропищал Дух и тут же добавил: – Умная стервь. Знаешь, девочка, что она выиграла у меня в карты?! Аж три раза! Три позорных щелбана навсегда отпечатались в моей памяти. Ну ничего, я еще отыграюсь!»

В этом я даже не сомневалась.

– Глава, – склонила она голову перед Годфреем. – Я рада, что ты наконец обрел пару. Береги ее, внучек.

– Всегда. – Габриэль помог мне встать и обнял за талию, прижимая к себе. – Я жизнь за нее отдам.

– А вот это зря! – жестко припечатала леди Джоанна. – Будь любезен сохранить обе жизни.

– Как прикажете, моя леди, – улыбнулся супруг и повернулся ко мне. – Нас ждет пир. Ты как? Не против попробовать знаменитый норфаский острый суп?

– Главное, чтобы он был без морских гадов.

Годфрей помрачнел.

– Не забудешь?

– Никогда! – честно ответила я.

Столы накрыли на большой террасе, спускающейся в сад. Мы разговаривали, слушали музыку, ели, пили легкое вино и танцевали… пока я не начала спотыкаться и зевать. Голоса превратились в шум, лица и наряды слились в цветной калейдоскоп, веки налились тяжестью.

– Думаю, мы достаточно радовали гостей своими счастливыми лицами, – шепнул Габриэль, подхватывая меня на руки и открывая портал. – Никто не обидится, если молодые спрячутся за дверями спальни.

Ой…

Я осмотреться не успела, как оказалась в умелых руках Рики и еще двух девушек. Меня разоблачили и засунули в чуть теплую ванну, наполненную молоком! Потом облили ледяной водой, растерли полотенцами и переодели в белоснежную кружевную сорочку. И все это под тихое пение и смешки. А после, не дав мне и слова сказать, торжественно проводили в спальню и уложили на огромную кровать, на которой при желании и обращенный дракон бы уместился.

– Приятной ночи, ваши светлости, – хихикнули девушки и задули свечи.

Стукнула дверь, и я осталась одна.

– И что это было? – спросила ошарашенно.

Я осмотрелась. В темноте угадывались очертания массивной мебели, через открытое окно доносился шум деревьев и запах ночных фиалок. Тихо… Я зевнула и, подтянув под спину подушки, прикрыла глаза.

Моя первая ночь с мужчиной…

Какой она будет?

Сейчас придет муж и…

* * *

Проснулась от нежных касаний. Мужские пальцы ласково перебирали пряди волос, и от этого по телу прокатилась дрожь. Я ощущала себя разомлевшей на солнышке кошкой, хотелось мурлыкать и ластиться, подставляясь под нежные руки. М-м-м-м, пусть бы он еще погладил спинку и чувствительное местечко под ключицами, потом поцеловал вдоль позвоночника…

Ох, какие картинки в голове непристойные. Мне стало жутко стыдно, и я порадовалась, что Годфрей не умеет читать мысли.

Губы супруга коснулись виска.

– Похоже, что я проспала самую главную ночь в жизни, – прошептала я, не открывая глаз, и улыбнулась.

По коже побежали мурашки, и сердце застучало так громко, что его, наверное, было слышно в соседней комнате.

– У нас может быть незабываемое утро. Соглашайся, – шепнул муж на ухо.

Его пальцы чертили на моем плече какие-то знаки, а сухие горячие губы прошлись по краю уха, прикусили, медленно опустились на скулы и переместились к подбородку. Габриэль коснулся губами моих закрытых глаз, прижал меня к себе и зарылся лицом в волосы, фыркая, как кот, а я уткнулась носом в его шею – пахнет бергамотом и цитрусом, а еще немножко мускусом, самую малость, и от этого запаха кружится голова. И в эту пустую голову тот же час хлынули ненужные мысли. А что дальше? Как показать, что я хочу большего? И почему я не слушала Лару, когда она с восторгом зачитывала мне фривольные сцены из так любимых ею женских романов. Сейчас бы знала, как себя вести. А я ведь зубы не почистила! Паника… паника… паника!

Приоткрыла один глаз и столкнулась со смеющимся взглядом.

– Я так тебя люблю.

Простые слова, но после них с души словно вуаль сорвали. Мир взорвался, и меня снесло волной восторга и счастья. А потом муж поцеловал, и все мысли растворились в калейдоскопе ощущений. Он прикоснулся губами к моим губам сначала осторожно, словно боясь спугнуть, а затем, когда я приоткрылась ему навстречу, поцеловал по-настоящему, так, как не целовал еще ни разу до этого. Поцелуй все длился и длился, горячий, страстный, обжигающий, от него кружилась голова и в животе разгоралось пламя. Я сдавалась этому мужчине, но при этом чувствовала себя победительницей.

Габриэль не спешил, очень чутко реагируя на мои неуклюжие намеки. Но мне хотелось большего.

– Ты что-то говорил о первом брачном утре?..

Сама не заметила, как исчезла наша скромная одежда, как я оказалась внизу под горячим твердым телом. Аура Габриэля окутала нас обоих, укрывая коконом ярко-желтого огня, на миг я испугалась, что мы сгорим, растворимся в разливающемся вокруг пламени, но ласковые руки и обнаженное тело, прижимающееся ко мне, напрочь выбили все нелепые сомнения. Все идет так, как и должно быть.

– Что же ты со мной делаешь, любимая? – горячим шепотом опалило ухо.

Габриэль целовал припухшие губы, ласкал языком жадно и неистово, покоряя и завоевывая, словно заявлял всему миру свои права. Казалось, что у него отросла еще одна пара рук, и это было изумительно и восхитительно. Мне хотелось сказать ему так много, но все слова растворялись в удивительном по накалу желании.

В каком-то полузабытье я подалась вперед, помогая мужу сделать самый главный шаг. Он медленно толкнулся, и я испуганно замерла, но спустя мгновение все мысли выветрились из головы, осталось лишь разгоряченное тело под моими руками, судорожно впившиеся в спину пальцы, стоны, сумасшедшее желание и наслаждение…

Мы вспыхнули, превращаясь в огромный факел, в груди взорвалась звезда, и мой источник стал стремительно наполняться магией.

– Никому не отдам, – шепнул Габриэль, крепко прижимая меня к груди…

…Пламя опало, наша кожа сияла золотыми татуировками, а сами мы, немного ошалевшие и уставшие, лежали, тесно прижавшись друг к другу.

– Не разочарована?

Мне показалось или в голосе герцога промелькнуло напряжение?

– Ну… мне не с чем сравнить, – ответила я кокетливо.

– Даже не рассчитывай! – прорычал супруг и ущипнул меня за попу.

– Ой!

– Больно? Дай поцелую.

Я хотела возмутиться, но не успела, Габриэль воспользовался моей секундной растерянностью и тут же начал самозабвенно заниматься лечением, а потом поцелуи стали настойчивее и откровеннее…

И тогда пришла боль…

Я выгнулась дугой и закричала. Я горела. Вернувшееся пламя выжигало для себя новые каналы, перестраивая организм, заполняя ауру, и это было больно. Это было так больно, что единственное, о чем я могла думать, это о смерти. Избавиться от всепоглощающей, безумной боли любой ценой, даже если придется отправиться стирать хруповы подштанники. Конечности свело судорогой, пальцы скребли по простыням, из горла доносился нечеловеческий вой, и где-то на краю сознания я слышала голоса.

– Слишком рано!

– Она не выдержит.

– Ромашка, держись, милая, сейчас будет легче. Дух!

Я со свистом втягивала воздух, чтобы опять вытолкнуть его через горящие легкие. Не могу больше… не могу…

– Она моя избранная, я хочу забрать ее боль! – рычал Годфрей, прижимая меня к себе. – Сделай это!

– Связь позволит разделить боль на двоих, – верещал противный голосок Первого Дракона.

– Забрать всю!

– Дурак! Для тебя она будет в разы сильнее!

– Развоплощу!

– Ну и хруп с тобой!

И… боль прошла, словно ее не было. Руки Годфрея задрожали, и он осторожно опустил меня на кровать.

– Займитесь ею, – прошипел сквозь стиснутые зубы, затем хлопнула дверь, и наступила тишина.

– Спи, Романна. – Голос Вилмы прозвучал едва слышно. На лоб легла холодная ладонь. – Когда проснешься, все будет позади. Он действительно любит тебя.

– Знаю, – шепнула я и провалилась во тьму.

Глава 31

Я просыпалась, каждый раз видя у своей постели мэтра Артора. Он трогал мой лоб, водил светящимися руками над телом, кивал и устало улыбался, разрешая Рике накормить меня крепким бульоном.

– Все в порядке, ваш упрямый супруг пока жив, – ехидно отвечал на мои вопросы о Габриэле.

– Это настолько опасно для него? – волновалась я, понимая, что ничего не смогу сделать с выбором упрямца Годфрея.

– Не думаю.

– Но вы сказали, что он пока жив!

– С его образом жизни и профессией это неудивительно, – парировал маг и усыплял меня.

В очередной раз я проснулась одна. За окном было темно, легкий сквозняк колыхал ночные шторы, в комнате горели магические свечи, их ровный огонь освещал небольшую площадь, но света хватало, чтобы не зацепиться ногами за мебель. Я медленно встала, прислушиваясь к ощущениям. Тело звенело от переполняющей его энергии, я чувствовала себя отдохнувшей и полной сил, а еще очень голодной. На мгновение прикрыла глаза, перестраивая зрение, и чуть не заорала от слепящих линий, окутывающих спальню.

– Ничего себе…

Комната была опутана защитными заклинаниями. Они толстыми огненными жгутами опоясывали стены, сложным узором вились по полу и потолку, образовывали решетки на окнах и камине. Иногда между яркими оттенками пламени встречались черные вкрапления магии смерти. Похоже, что к защите приложил руку и мэтр. Я не удержалась, попыталась ухватить пальцами один из жгутов и тут же получила легкий щекочущий импульс, словно нашкодившего ребенка по носу щелкнули. В детстве, в то время когда мое пламя было со мной, я верила, что магия живая и с ней можно подружиться, и сейчас эти детские ощущения вернулись в полной мере.

– Привет, – шепнула я. – Как много нам придется наверстать.

– Куда собралась? – раздался осипший, словно простуженный голос, и я от неожиданности вскрикнула. – Прости, не хотел тебя пугать.

Годфрей вышел из ванной в одних только домашних штанах, на ходу вытирая волосы небольшим полотенцем.

– Отлучился на десять минут, а ты уже тыкаешь пальцами в заклинания высшего порядка.

Я открыла рот и ничего не сказала. Все слова исчезли из головы. Мамочки, какое тело! И все мое! Воздуха не хватало, губы враз пересохли, и я опять приоткрыла рот, чтобы облизнуться.

– Ты неприлично, просто преступно соблазнительна, жена моя. – Габриэль отбросил в сторону полотенце и сделал стремительный шаг, сокращая между нами расстояние. Прохладные ладони обхватили мое лицо. – И твое пламя такое яркое и чистое… – хрипло шепнул он и наконец поцеловал.

Я забыла все слова, забыла, о чем хотела спросить, забыла, что провалялась в постели несколько суток… Главное, мой мужчина жив, здоров и рядом, а остальное… остальное пусть подождет!

В итоге ванну мы принимали вместе, и затянулось это у нас на пару часов, пока Рика не начала барабанить в дверь и грозиться, что, если я немедленно не сяду завтракать, она вызовет леди Эйрингауз, Духа Первого Дракона и короля.

Мэтр появился, когда мы с герцогом пили чай. Оба – лечебный сбор от Вилмы. Судя по его горечи, мстительная эльфийка добавила в чай настойку полыни.

– Тебе не обязательно пить эту гадость, – проявил Годфрей благородство, следя, как я кривлюсь и старательно дышу, чтобы не вернуть выпитое в чашку.

– Ну уж нет, это из-за меня ты прошел через боль, я себя уважать перестану, если не проявлю хоть капельку солидарности.

– Ты мне ничего не должна, Ромашка. За золотую пару можно умереть.

– Только попробуй! – пригрозила я кулаком.

От этих слов мне захотелось плакать, так что приход мэтра Венсента спас меня от приступа сентиментальности.

– Я принес расписание, – заявил маг и водрузил на стол стопку книг. – Четыре часа в день с шести утра до десяти. И не смотри на меня взглядом несчастной побирушки, я ради тебя отказываюсь от собственных исследований.

– Мы благодарны вам, мэтр, – кивнул Габриэль.

– Размер благодарности обсудим после первого занятия. Мне нужно будет оценить уровень подготовки герцогини, посмотреть, что она помнит с детства, и составить план занятий. А сейчас мне бы хотелось проверить твой уровень дара, Романна.

Габриэль на проверку не остался, заявил, что он уже пропустил два дня и ему нужно срочно отбыть на службу, пока его величество не прислал конвоиров. Он нежно поцеловал меня в щеку, шепнул, что уже скучает, и исчез, а спустя десять минут прибыл посыльный с огромным букетом розовых тюльпанов и бархатной коробочкой.

– Его светлость прислали, – поклонился парень, вручая мне подарок. – На словах велено передать, что его светлость приглашает вашу светлость вечером на свидание. Они зайдут за вами в шесть.

Настоящее свидание. Как же это романтично!

– Кхм-кхм, – прокашлялся мэтр, вводя меня в смущение. – Сначала дела, Романна, а потом любовь.

– Не романтик вы, мэтр!

– Я слишком стар для всей этой чуши, – буркнул маг и подмигнул мне. – Итак, попробуй выплеснуть всю накопленную в источнике силу. – Он поставил на стол черную пирамидку. – Этому учат магов в первую очередь, не думаю, что ты забыла, как это делается.

Я помнила, поэтому закрыла глаза, сконцентрировалась и отпустила бурлящую силу на свободу.

Миг, второй, третий… Сила все лилась и лилась, пирамидка начинала медленно светиться, а глаза мэтра – наливаться бездной. Когда артефакт стал похож на извергающийся вулкан, маг взмахнул рукой.

– Хватит.

Я выдохнула и опустилась в ближайшее кресло, потому что ноги начали дрожать. Попробовала смахнуть прядь со лба, но не смогла поднять рук.

– Сейчас все пройдет. – Артор Венсент осторожно перевернул пирамиду, и сила хлынула в обратную сторону, заполняя источник и возвращая возможность нормально двигаться.

– Никогда не осушай источник полностью, Романна, – серьезно проговорил маг, внимательно наблюдая за тем, как темнеет пирамида. – Для мага твоего уровня это равноценно смерти. Если, не приведи Богиня, тебе удастся когда-либо полностью исчерпать себя, ты растворишься в своем пламени. Запомни это!

– И какой у меня уровень?

Я с жадностью ожидала ответ мэтра. Насколько я помнила, когда он первый раз проверял мой дар, пирамидка тоже заполнилась вся, вот только она светилась как солнышко, и закончился перелив энергии значительно раньше. Даже сейчас, спустя десять лет, я помнила, как многозначительно переглядывались отец и его друг.

– Запредельный, – улыбнулся мэтр Артор. – Такой же был у барона Робертсона до твоего рождения. Но сила мага не в величине источника, ученица, – многозначительно добавил он, – а в умении им пользоваться. Поэтому приступим. Что ты помнишь?

Помнила я все, но этого оказалось очень мало. Зато я с первого раза смогла зажечь свечу и написать огнем на доске свое имя.

– Великолепно! Тяготение к тонким манипуляциям всегда было твоей сильной стороной, – похвалил меня мэтр. – Твой отец оставил мне четкие инструкции, чему нужно обучить его наследницу, и основной упор мы будем делать на защиту. Не помню, зачем это тебе нужно, но помню, что это очень важно.

Я не смогла сдержать вздох разочарования. Артор Венсент, как и обещал прежнему хранителю, стер все воспоминания о клинке драконов, и теперь мне не с кем было поделиться своими сомнениями. А так хотелось обсудить хоть с кем-то этот хрупов кинжал и его возможности!

И скоро такая возможность мне представилась…

* * *

Дни наконец приобрели четкость и смысл. По утрам я занималась с мэтром, потом завтракала, выслушивала сплетни, которыми меня по старой привычке снабжала Рика, разбирала письма и потихоньку вникала в дела клана. Годфрей представил меня слугам и управляющим, и теперь со всеми хозяйственными вопросами приходили ко мне. К счастью, рядом находилась матушка Нора, она давала советы, помогала и брала на себя большую часть моих обязанностей.

А еще Габриэль перевез в клан мою псарню, и каждый день я по несколько часов продолжала тренировать гончих. Щенки Аряны и Габи подрастали, и я готовилась к рассылке приглашений на аукцион, скоро придет время отдать малышей новым хозяевам. Да и очередную охотничью свору нужно будет показать к началу сезона, на них у меня лежат заказы. Трудность была в том, что для общества я так и числилась пропавшей без вести.

Король и ликвидаторы воспользовались скандалом на нашей свадьбе по полной, заодно избавившись и от оппозиции, и от черных, и от шпионов соседей. В стране шли аресты, суды и казни… Габриэль оберегал меня от лишних знаний, но ко мне иногда забегала тетушка Эйрингауз… Она традиционно пугала слуг, доводила Рику до нервной дрожи, читала мне морали и нравоучения, а заодно рассказывала о событиях, которые проходили за клановыми стенами. Супруг обещал, что скоро зачистки кончатся, и я «найдусь». С одной стороны, меня это радовало, а с другой… Это же придется появляться во дворце, приглашать и встречать гостей, самим делать ответные визиты… Светская жизнь, чтоб ее!

А вечерами я ходила на свидания! Каждый вечер супруг приглашал меня в какое-нибудь романтическое место. И каждый раз это был сюрприз, как и сегодня…

– Открывай глаза, – шепнул он мне на ухо.

– О Светлые боги…

Это все, что я смогла сказать. Мы стояли на широком каменном выступе, за нашими спинами высились горы, под нами шумел водопад, но все звуки были приглушены защитным куполом, иначе мы не слышали бы друг друга, а вокруг расстилался величественный реликтовый лес. Огромные деревья сверху казались безбрежным океаном, по которому изредка прокатывались ленивые волны, поднятые легким ветерком.

– Эльфийский лес. Здесь живет самый древний клан нелюдей этого мира, они охраняют Первый Источник. – Габриэль обнял меня за плечи. – Мы обязательно посетим их, когда у нас появится сын.

– Почему не раньше?

– К Источнику силы можно прикоснуться единожды. А я уже это делал, – шепнул муж мне в макушку. – Но древний клан пропустит нас, когда мы будем сопровождать нашего первенца.

– Эльфы живут затворниками?

– Пф, – совершенно по-кошачьи фыркнул Габриэль. – Нет, конечно, нас осталось слишком мало, чтобы запираться от всего мира. Но они хранители традиций, как ты – хранитель кинжала.

Я замерла. Вот он, тот самый момент, когда можно об этом поговорить. Но язык словно прирос к нёбу, я не могла сказать ни слова. Попробовала еще раз – результат тот же. Муж, не догадываясь о моих мучениях, продолжил:

– Я понимаю, что ты тоже заложник обстоятельств, и меня это злит! Этот кинжал опасен, и я прихожу в бешенство, когда думаю, что из-за него ты можешь пострадать. Если бы я мог, я бы уничтожил эту вещь, Ромашка. Знай, если ты захочешь, я заберу его у тебя, приму твою ношу.

Слова прозвучали просто и обыденно, но за ними стояло так много. Еще месяц назад я бы начала подозревать Годфрея, но сегодня я ему верила как себе. Просто… просто он не знает правды, как не знает ее ныне никто, кроме меня.

– Я не могу, – наконец смогла выдавить я. – Не могу этого сделать.

– Не знаешь, как призвать кинжал? Или не можешь отдать его другому?

Я молчала.

– Не можешь об этом говорить? Ничего, моя любимая колючка, мы что-нибудь придумаем. Я не хочу, чтобы наши дети подвергались опасности.

А как я этого не хочу! В голове мелькнуло какое-то воспоминание, мелькнуло и пропало, вильнув хвостиком, и было оно очень важным, тем, которое могло бы помочь… Что же это было…

Но сосредоточиться мне не дали, Габриэль меня поцеловал, и все мысли тут же улетучились из головы, оставив после себя лишь нас, парящих над реликтовым лесом…

Глава 32

– А если у хранителя нет детей? Если он погибает раньше, чем рождается наследник, то кому достается кинжал?

– Переходит в младшего по боковой ветви.

– А если такой нет? Вот представь, что все умерли и хранитель последний в роду, что тогда? Кинжал исчезнет?

– Нет. Наш род тоже хранит свои тайны, малышка, когда-то один из хранителей решил прервать эту цепь, он попытался убить себя, не оставив наследника…

– У него не получилось, да?

– Каждый раз магия кинжала спасала его. Наши великие предки позаботились и об этом. Пока не появится тот, кто примет ношу, предыдущий хранитель будет жить. Даже парализованным, в заклятии стазиса, но будет жить.

– И как он обретет наследника, если парализован?

– Ты не представляешь, на что только готовы пойти люди, чтобы наконец умереть.

– А если наследник есть, но он очень маленький, а хранитель погибает?

– Как много у тебя вопросов, – смеется собеседник. – Для этого существует заклятие доверенного лица. Хранитель всегда выбирает того, кто донесет до наследника тайну кинжала, а потом забудет о ней. К счастью, тебе не нужно об этом думать, малышка.

Я открыла глаза и уставилась в темный потолок. Сон был настолько реальным, что сомнений не осталось – это воспоминания, разговор между мной маленькой и отцом, когда он еще надеялся, что у маман родится наследник. Но почему я все забыла? Магия? Скорее всего. Эх, папа-папа… я не осуждаю тебя за скрытность, потому что ты все же оставил для меня сообщения, пусть и переданные через твоего друга и доверенное лицо… Стоп! Вот оно то, что промелькнуло на задворках сознания, то, о чем я пыталась вспомнить весь вечер… Доверенное лицо! Я могу поведать тайну кинжала тому, кому доверяю. Под клятву о неразглашении, но разделить это знание, чтобы он, если со мной что-то случится, смог прийти к моим детям…

Я тихонько повернула голову. Габриэль спал рядом, по-хозяйски закинув на меня руку. Такой во сне юный и расслабленный. Разгладились складки на лбу, губы не кривит усмешка, даже не верится, что этот милый и беззаботный юноша – огнедышащее оружие смерти.

– Ты так смотришь, словно готова укусить, – не открывая глаз, произнес супруг и, перекатившись ближе, подмял меня под себя. – Что надумала?

– Я поняла, как можно обойти запрет! – выпалила быстро. – Но мне нужно посоветоваться с мэтром.

Габриэль внимательно смотрел на меня, и в его глазах я видела тревогу.

– Это не опасно для тебя?

Прозвучало так, будто сейчас Годфрей запретит мне выходить из комнаты, а не отпустит проводить какие-то сомнительные ритуалы. Поэтому вместо ответа я поцеловала мужа, и утро сразу же перестало быть тревожным.

Встретиться с наставником мне не удалось, потому что после завтрака Габриэль заявил, что меня ждет сюрприз и сегодняшние занятия придется пропустить, с мэтром он еще вчера договорился. Оказалось, что несколько дней назад ликвидировали последнего из известных адептов Черной ложи, и я могу «воскреснуть». Правда, под усиленной охраной, обвешанная амулетами на все случаи жизни и в сопровождении рыжего мага, которому приказано находиться от меня не дальше метра.

– И если ты согласна на эти меры, то я могу отвести тебя в Роби-холл…

– Конечно согласна! – Я с визгом повисла на шее мужа. – Спасибо!

Я очень скучала по своему дому, по лаборатории, по старым слугам, а еще хотела расспросить призраков и посетить семейную усыпальницу… Про последнее говорить Габриэлю не стала, сначала мне нужно было убедиться, что мэтр прав, а потом подумать, отчего маман так поступила и что делать дальше. В общем, планы у меня были грандиозные, но все их пришлось отодвинуть, потому что в Роби-холле меня ждала Лара…

* * *

Габриэль привел нас порталом ровно к входу в особняк. Нас – это меня, рыжего магистра теней Себастьяна, с которым я наконец нормально познакомилась, и, конечно же, Габи. Пес с такой радостью бежал от семейной жизни и шумных детишек, что прыгнул в портал первым и выскочил из него тоже раньше всех, моментально вздыбил шерсть и грозно зарычал. Мой особняк был окружен гвардейцами короля.