Корона и тьма. Темный замок

Утром Эндориан открыл глаза и сразу почувствовал резкую боль, пронизывающую каждую клетку его тела. Он лежал на холодном полу тронного зала, окружённый темнотой замка, и лишь лужа его собственной крови под ним напоминала о жестокой битве, что произошла здесь. С трудом подняв голову, он удивился, что был ещё жив. Смерть, казалось, забыла о нём, оставив его истекать кровью среди старых камней. Тяжело дыша, Эндориан потянулся к своей походной сумке, которая лежала в нескольких шагах от него. Каждый его вздох отдавался резкой болью в рёбрах, а каждая попытка шевельнуть рукой была словно удар молота по оголённому нерву. Он знал, что если не обработает раны, то долго не протянет. Наконец, его пальцы коснулись ремня сумки, и он, дрожащими руками, открыл её.

Внутри оказались бинты, припарки и фляга с водой. Еле слышно выругавшись, он начал обрабатывать свои раны. Каждое прикосновение к изувеченному телу заставляло его стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли. Кровь остановилась медленно, но бинты туго обмотали его грудь и живот. Работа была грубой, но достаточной, чтобы он мог хотя бы прожить ещё несколько часов. Последний глоток воды из фляги пронзил его горло прохладой, и затем темнота вновь поглотила его сознание.

Эндориан проспал два дня. Когда он очнулся снова, тело всё ещё ныло от боли, но кровь больше не текла. Ослабший и истощённый, он знал, что должен вернуться к королю Годрику. Уходить из этого проклятого замка было непросто. Он едва поднялся на ноги, и, опираясь на стену, начал двигаться к выходу. Каждое движение было наполнено агонией, но его воля не позволяла ему сдаться. Наконец, он вышел на свежий воздух. Свет дня резанул глаза, но тёплый ветер, дующий с моря, принёс облегчение. У подножия замка стояла повозка, которую дал ему барон. Эндориан медленно добрался до неё, с трудом залез в сиденье и натянул поводья. Лошади нетерпеливо фыркнули, почувствовав своего раненого хозяина. Медленно они начали двигаться в сторону замка Годрика.

Дорога была долгой и мучительной. Каждое движение колёс отдавалось болью в теле Эндориана, но он не мог позволить себе остановиться. Годрик ждал отчёта, и промедление могло стоить ему головы. За эти дни боль и тьма вновь вернулись в его сердце. Он думал об Элдрике, о той странной связи, что возникла между ними в последние мгновения битвы, о женщине на скале, которая как призрак преследовала его сознание. Каждую ночь он видел её лицо во сне. Её печальный взгляд, её холодное прикосновение – всё это не давало ему покоя. Она была чем-то большим, чем просто призрак прошлого Элдрика. Она была частью тьмы, которая росла внутри Эндориана с каждым днём.

Спустя несколько дней пути, измученный и ослабевший, он, наконец, увидел величественные стены замка Годрика. Башни возвышались над горизонтом, а знамена короля, колыхавшиеся на ветру, казались зловещими символами власти.

Эндориан въехал в ворота замка Годрика на повозке, едва держа себя в руках от боли и истощения. Его тёмные глаза, скрытые под капюшоном шлема, были мрачными и полными тьмы, как и всё его существо. Стражники, увидев его измождённое состояние и заляпанные кровью бинты, переглянулись. Вскоре один из них побежал внутрь, чтобы вызвать лекаря. Несколько минут спустя, по двору замка разнеслись тяжёлые шаги, и появился известный в Харистейле лекарь, чьё имя было окружено мистическими слухами – Артас Морвин, глава лечебницы «Тенебрис». Лечебница, или как её чаще называли, «Тенебрис», была особым местом – почти священной землёй для всех воинов, страдающих от ран, или жителей, кого поразили тёмные болезни. Это был мрачный комплекс, утопающий в густых зарослях тёмных деревьев, с высокими колоннами и залами, погружёнными в полумрак. Легенды говорили, что «Тенебрис» была основана ещё древними магами, и что стены её впитывали боль и страдания каждого, кто там проходил лечение.

Артас Морвин был высоким и худощавым человеком с бледным лицом и длинными чёрными волосами, собранными в хвост. Его глаза были серыми, как металл, и холодными, как лёд. Он осмотрел Эндориана, не говоря ни слова, но лицо его не выражало ни капли удивления или страха – это был человек, привыкший к виду смерти и боли.

– Перенесите его в Тенебрис, – холодно распорядился Артас, бросив взгляд на стражников, – и приготовьте сильные припарки и зелья. Его состояние слишком тяжёлое для обычных методов. Эндориан, почти теряя сознание, смутно слышал приказы лекаря. Стражники бережно сняли его с повозки и понесли к лечебнице. Вскоре, его скрыли массивные двери Тенебриса, и он погрузился в беспокойный сон, полный видений и воспоминаний.

Пока Эндориана везли в Тенебрис, стражники забрали сундук с данью, полученный от барона, и направились к казначею королевства, человеку столь же загадочному и важному, как сам король Годрик. Имя его было Леонард Феор, и хотя он не был воином, его власть над казной и экономическими ресурсами королевства давала ему влияние, сравнимое с самыми могучими рыцарями и полководцами.

Леонард был человеком среднего роста, с худощавым телосложением и умными, но хищными глазами, которые сверкали, как у зверя, чуявшего добычу. Его волосы были белыми, как снег, хотя возраст его был далёк от старости. Его кабинет находился в глубинах замка, в зале, украшенном гобеленами, изображающими сцены кровавых войн и договоров. По его приказу проходили все сделки, налоги и дань, поступающая в казну Годрика.

Когда стражники доставили сундук с данью от барона, Леонард сидел за своим массивным столом, заваленным свитками, печатями и шкатулками, набитыми золотыми монетами. Он взглянул на сундук, и уголки его губ приподнялись в едва заметной ухмылке.

– Открывайте, – приказал он, не отрывая взгляда от металлического сундука.

Когда замки сундука щёлкнули, и крышка медленно поднялась, Леонард увидел золото и драгоценности, аккуратно уложенные внутрь. Его глаза блеснули ещё ярче.

– Барон не подвёл. Король будет доволен – сказал он, обводя взглядом стражников. – Отнесите всё в хранилище и не забудьте проверить каждую монету.

Стражники кивнули и принялись за дело, а Леонард тем временем достал свиток и аккуратно записал новый доход в книги казначейства. Его мысли уже были далеко от золота. Казначей знал, что Годрик в последнее время был особенно беспокоен и требовал больше, чем раньше. Но он также знал, что любая ошибка с его стороны может стоить ему головы.

– Пора доложить королю, – прошептал Леонард сам себе и встал из-за стола, направляясь к тронному залу.

Леонард Феор шёл по длинным коридорам замка, звук его шагов глухо разносился по мраморным плитам пола. Каждая деталь замка была пропитана роскошью и жестокостью. Огромные гобелены, изображающие победы Годрика, украшали стены, а факелы отбрасывали мрачные тени на древние камни. В руках казначей держал свиток с последними данными о дани и доходах королевства, готовясь к встрече с самим королём. Войдя в тронный зал, Леонард увидел Годрика, сидящего на своём величественном троне. Король был высок и крепок, его мускулы выделялись под тяжёлым доспехом, хотя он и не носил боевого снаряжения. Лицо его было покрыто шрамами – каждый из них напоминал о былых победах и кровавых битвах. Его глаза были проницательны и холодны, как ледяные вершины гор, и всегда полны недоверия к окружающим.

– Леонард, – произнёс Годрик своим громким и властным голосом. – Что у тебя для меня?

Казначей медленно подошёл ближе и открыл свиток, склонившись в низком поклоне.

– Барон передал полную дань, как было обещано, ваше величество. Золото и драгоценности поступили в казну. Но я пришёл обсудить важный вопрос… – Леонард замолчал, подняв глаза на короля.

Годрик прищурился, понимая, что казначей пришёл не просто отчитаться о золоте.

– Говори, Феор. Что ещё тебя тревожит?

Леонард встал прямо, держа свиток перед собой, словно оружие.

– Королевская армия растёт, ваше величество. Каждый день требуется всё больше еды, оружия и доспехов. Мы выжимаем всё, что можем из Харистейла и окрестных деревень. Но этого недостаточно. Нам нужно больше золота, чтобы кормить армию.

Годрик хмуро взглянул на своего казначея, поднявшись с трона и сделав несколько шагов вперёд. Он приблизился к Леонарду так, что тот почувствовал запах железа и кожи.

– Ты говоришь мне то, что я и так знаю. Но я не потерплю недостатка в средствах. Если не кормить свою армию, придётся кормить чужую. И если мы не возьмём ресурсы здесь, мы возьмём их в другом месте.

Леонард кивнул, понимая серьёзность слов короля.

– Есть ещё зажиточные города на юге, – продолжил казначей. – Их можно обложить дополнительными налогами. Мы могли бы отправить несколько отрядов для «охраны», и в обмен они будут платить за защиту. Это увеличит приток золота в казну. Но… они могут воспротивиться. Люди устали от налогов.

Годрик усмехнулся.

– Воспротивятся? Значит, мы их научим. Они либо платят, либо мы заберём всё силой. Я защищаю этих людей от врагов, от варваров и чужих армий. Они должны платить за это, или мы просто возьмём всё сами. Ни один город не осмелится восстать против меня.

В этот момент разговор прервал звук быстрых шагов. В зал вошёл Дилиан Лойвуд. Его холодное лицо не выдавало ни капли волнения, но голос был твёрдым.

– Ваше величество, Эндориан вернулся с задания, но его состояние тяжёлое. Я лично занимаюсь его лечением в «Тенебрисе», – коротко доложил Дилиан.

Годрик нахмурился, его глаза на миг вспыхнули интересом.

– Эндориан… – повторил король. – Что с ним?

– Он был на грани жизни и смерти, истекающий кровью, с множественными ранами, – ответил Дилиан, – но он выжил. Однако он слишком слаб, чтобы докладывать о своей миссии.

Годрик замолчал на мгновение, обдумывая услышанное.

– Пусть он восстанавливается, – наконец произнёс король. – Мне нужны его силы, чтобы продолжить нашу работу. А ты, Леонард, займись городами на юге. Они должны знать, что их защита стоит дорого.

Леонард поклонился, чувствуя холодный взгляд короля на себе.

– Конечно, ваше величество. Я займусь этим немедленно.

Годрик повернулся к Дилиану.

– Убедись, что он не умрёт. Он мне ещё пригодится.

Глава 7. Тень на Юге

На юге, в самом сердце плодородных равнин, раскинулся величественный замок, известный как Сэлендор. Этот замок был олицетворением южной роскоши и разгула, не имеющим равных. Его массивные каменные стены возвышались над землёй, покрытые плющом и яркими цветами, от которых они выглядели почти как живая скала. Башни замка были увенчаны остриями, и в солнечном свете они переливались золотыми и красными оттенками.

Простой народ, живущий в окрестностях Сэлендора, жил в относительно бедности, несмотря на богатства своего лорда. Деревни, раскинувшиеся по окрестностям, были полны трудолюбивых крестьян, которые мечтали о лучшей жизни. Они верили в то, что однажды придёт спаситель, способный освободить их от власти лорда и от оков тяжёлого труда. Этот спаситель, по преданиям, должен был быть человеком с магической силой, способным принести справедливость и изменить их судьбу.

Сэлендор славился своим борделем, который был центром ночной жизни и греха. Бордель располагался в восточной части города, где морской бриз смешивался с запахами изысканных духов и табака. Здание борделя было украшено яркими неоновыми огнями и дорогими тканями, которые украшали его стены. Внутри, за тяжёлыми дверями, открывался мир удовольствий, где стены были покрыты бархатными занавесками, а полы – из тёмного дерева. Шум и стоны, раздававшиеся из борделя, были слышны далеко за его пределами, заглушая звуки прибоя. Музыка, исполняемая живыми музыкантами, смешивалась с возгласами удовольствия и страстными шёпотами. Гостям предлагались всевозможные услуги, от танцев до интимных встреч, а уютные комнаты были освещены только мягким светом факелов и свечей.

Лорд Ричард Дункан, хозяин Сэлендора, был человеком, олицетворявшим богатство и разврат. Его двор был полон роскоши и развлечений. Ричард был обладателем двух жён, каждая из которых представляла собой уникальный аспект его жизни. Первая, Лаура, была привезена из-за морей в рамках политического брака, призванного улучшить торговые связи с дальними землями. Вторая, Селена, была родом из местного дворянства, и её мечты о высоком положении в обществе наконец осуществились, когда она стала частью жизни лорда.

Селена была женщиной завораживающей красоты, с которой трудно было не считаться, кожа была светлой, почти фарфоровой, с мягким, едва заметным румянцем на щеках. Волосы – длинные, густые и чёрные, как смоль, обрамляли её лицо великолепными локонами, которые ниспадали до самой талии. Глаза – холодные и проницательные, цвета ночного неба, иногда казалось, что в них можно утонуть, как в омуте. Взгляд Селены был острым, как лезвие кинжала, она всегда видела больше, чем говорила. Её глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами, могли выражать одновременно и страсть, и скрытую угрозу. Её губы были полными и яркими, они всегда были чуть приоткрыты, словно она готовилась сказать что-то роковое. Селена обладала грацией хищника – её походка была плавной, будто она танцевала в каждом своём движении. Идеальная фигура, с тонкой талией и высоко поднятой грудью, её изгибы были созданы для соблазнения, и она знала, как использовать своё тело, чтобы заставить мужчин терять голову. Она носила роскошные наряды, предпочитая глубокие оттенки рубинового и изумрудного, которые подчёркивали её аристократическую осанку. Ткань её платьев казалась сотканной из шелка и света, она словно скользила по её телу, обнажая ровно столько, сколько нужно, чтобы держать внимание на себе. Вся её внешность была проникнута тайной и опасностью – как у женщины, которая могла бы уничтожить любого, кто осмелится оказаться слишком близко. Трио спало в одной большой постели, покрытой дорогими тканями и мехами, которые менялись в зависимости от сезона.

Лаура, напротив, была полной противоположностью Селены, но не менее привлекательной. Её красота была мягче, более утончённой. Её кожа имела тёплый золотистый оттенок, будто она часто проводила время на солнце, и она всегда выглядела свежо, как будто только что вышла из ароматной ванны. Волосы Лауры были светлыми, почти золотыми, и её длинные пряди падали на плечи словно солнечные лучи. Она часто заплетала их в сложные косы, украшенные драгоценными камнями, что придавало её внешности благородный и даже королевский вид. Фигура Лауры была не такой вызывающей, но всё равно стройной и изящной. Её движения были грациозными и плавными, словно у танцовщицы, но без чрезмерной страсти. Её красота заключалась в утончённости, в умении быть лёгкой и невесомой, но в то же время непреклонной, когда это было нужно.

Вечером лорд Ричард часто устраивал пиршества, на которые собирались как местные, так и приезжие гости. В зале для пиров было множество столов, покрытых дорогими скатертями и уставленных разнообразными яствами – от жареного мяса до экзотических фруктов. Вино лилось рекой, а слуги в богатых одеждах обслуживали гостей, наполняя бокалы и подавая закуски.

Во время таких празднеств, лорд Ричард часто показывал свою привязанность к Лауре и Селене, хотя и редко оставался с ними наедине, предпочитая проводить время с придворными, развлечениями и обсуждениями политических вопросов. Их жизнь была полна излишеств, но под этой маской скрывалась глубокая неудовлетворённость и страх перед будущим, так как лорд знал, что его оппозиция Годрику может в любой момент повлечь за собой непредсказуемые последствия. И хотя лорд Ричард не решался открыто выступить против короля, его действия и стиль жизни говорили о внутреннем конфликте и страхе, который в конце концов мог бы привести к его падению.

Зал для пиров Сэлендора был грандиозным. Его своды уходили высоко в потолок, где на массивных канделябрах горели сотни свечей, освещая пространство мягким золотым светом. На стенах висели гобелены, изображающие сцены древних сражений и побед, а между ними стояли величественные статуи богов богатства и плодородия. Посреди зала, на длинных деревянных столах, лежали жареные поросята с золотистой корочкой, пироги с начинкой из экзотических фруктов и кувшины с вином, доставленным из самых отдалённых уголков королевства.

Лорд Ричард сидел во главе стола, между Лаурой и Селеной. Обе его жены были нарядно одеты: Лаура в светлом платье, расшитом жемчугом и серебром, а Селена в тёмном одеянии с алыми вставками, что делало её образ ещё более ярким на фоне роскошного зала. Их лица выражали разные эмоции – Лаура, как всегда, была сдержанной, с лёгкой печалью в глазах, а Селена с интересом наблюдала за происходящим, наслаждаясь вниманием.

– Милорд, – Лаура повернулась к Ричарду и тихо спросила. – Когда ты намерен снова послать корабли за море? Наши торговые связи с восточными землями начинают слабеть. Я боюсь, что без регулярных поставок, они могут выбрать других партнёров.

Ричард на мгновение оторвался от своего бокала вина и взглянул на неё.

– Лаура, – начал он, его голос был глубок и спокоен, но с нотками недовольства. – Торговля – это дело тонкое. Восточные земли полны жадных купцов, и мы должны играть с ними так же умело, как и они с нами. Мы не можем позволить себе показывать слабость или нужду. Корабли отправятся в своё время, когда я решу, что это принесёт нам наибольшую выгоду.

Селена улыбнулась, приподняв бокал с вином, и добавила, насмешливо глядя на Лауру:

– Мой милый лорд, не слушай её тревог. Наши богатства неисчерпаемы. Твои достижения в торговле столь велики, что даже сама природа будто склоняется перед твоей мудростью. Пусть Лаура беспокоится о своих платьях и жемчугах, а ты – о процветании нашего дома.

Ричард усмехнулся, но не успел ответить, как по залу разнеслись удары кубков по столу – гости требовали речи.

– Ну что ж, – произнёс лорд Ричард, вставая со своего места и поднимая кубок. В зале воцарилась тишина. Все взгляды устремились на него.

Он осмотрел собравшихся гостей, задержавшись на каждом лице, наслаждаясь вниманием, и начал:

– Друзья мои, союзники, братья по оружию и по бокалу! Сегодня мы собрались здесь не просто для того, чтобы утолить голод и насладиться вином. Мы собрались, чтобы отпраздновать наши победы и успехи в торговле, что превратили Сэлендор в один из самых процветающих уголков этого королевства!

Гул одобрения прошел по залу, когда Ричард поднял бокал выше.

– Когда я взошёл на этот трон, передо мной стояла задача – сделать наш дом великим. И мы это сделали! Мы открыли пути к новым землям, заключили сделки с далекими странами, где люди и не слышали нашего имени. Но теперь оно на устах каждого купца и капитана в заморских портах! Наши корабли, плывущие по волнам, обменивают наши товары на золото и драгоценности. Мы добились того, что даже Годрик, хоть и силён в своих войсках, никогда не сможет у нас отнять – наше богатство!

Шум аплодисментов и криков снова заполнил зал. Ричард продолжал, чувствуя нарастающее воодушевление в толпе:

– Мы можем себе позволить жить, как короли, потому что мы и есть короли своей судьбы! Наши люди сыты, наши земли плодородны, и каждый из вас знает – здесь, в Сэлендоре, нет нищеты. Мы – пример для всего королевства!

Он сделал паузу, и его взгляд стал серьёзнее.

– Но мы не должны почивать на лаврах. Враг не дремлет. С юга и севера на нас могут смотреть с завистью. Мы должны быть готовы к любой угрозе, будь она из-за морей или из самого королевства. И когда время придёт, мы покажем, что наши богатства – это не просто золото, а наша сила, наша решимость защитить всё, что мы создали!

Зал снова взорвался от криков одобрения и аплодисментов, а Ричард сел обратно, на его лице играла самодовольная улыбка. Лаура сдержанно кивнула ему, а Селена коснулась его руки, её взгляд был полон восторга и гордости.

– Ты говоришь так, что я снова влюбляюсь в тебя, милорд, – шепнула Селена, её губы прикасались к его уху. Ричард лишь слегка кивнул, отпив из кубка, но его мысли уже блуждали где-то далеко, в ожидании следующих шагов в его непростом мире политики и интриг.

Селена, чувствуя накал страстей после речи Ричарда, медленно наклонилась к его уху, её горячее дыхание касалось его кожи.

– Милорд, – прошептала она, едва заметно улыбнувшись, – почему бы нам не уединиться? Я бы хотела продолжить этот вечер… более интимно. И, может быть, позвать с собой одного из солдат… ты же знаешь, как мне это нравится.

Ричард прищурился, зная о её склонностях. Он медленно отставил свой кубок, не отрывая от неё взгляда. Её увлечения не были для него новостью, но оставались тщательно скрываемыми. Всякий, кто удостаивался быть частью её странных игр, не доживал до рассвета. Однако, это было частью их негласного договора. Лишь немногие знали об этой её тёмной стороне, и Ричард всегда следил за тем, чтобы слухи не ползли по замку.

– Какого солдата ты хочешь на этот раз? – лениво спросил он, его тон был холодным, но в глазах читался некий интерес. Он знал, что её причуды были одним из способов поддерживать контроль над ней.

Селена, не убирая своей руки с его плеча, оглядела зал. Её взгляд остановился на высоком, крепко сложенном воине, стоявшем неподалёку от двери. Его лицо выражало непоколебимую преданность, а броня сверкала в свете огней.

– Того, – она кивнула в сторону солдата. – Он выглядит крепким, его кровь будет пылать в венах под моими пальцами.

Ричард усмехнулся, но в глубине души не испытывал ни ревности, ни жалости. Это было частью их брака, его цена за её лояльность.

– Хорошо, – произнёс он спокойно, поднимаясь. – Но ты помнишь правила.

Селена кивнула, её глаза заблестели от предвкушения. Они знали, что утро для этого солдата не настанет. Ему позволят насладиться последними часами жизни, а затем, под покровом ночи, его тихо уберут, как убирали всех тех, кто становился частью её тёмных развлечений. Солдата позвали, и он, не подозревая ничего, подошёл к паре, низко склонив голову перед лордом и его женой. Ричард жестом дал понять, что он свободен следовать за Селеной. Мужчина поклонился и последовал за ней, как преданный пёс, не осознавая, что его судьба была предрешена. Когда они скрылись в дальних коридорах замка, Ричард вернулся на своё место. В его глазах не было ни злобы, ни удовольствия – только холодный расчёт. Он знал, что утро принесёт ему новые дела, и что Селена снова будет довольна.

Лаура, заметив исчезновение Селены и её новоиспечённого спутника, не могла скрыть своей довольной улыбки. Её шаг был лёгким и уверенным, как будто она всё время ждала этого момента. Она медленно подошла к лорду Ричарду, чуть касаясь его плеча кончиками пальцев. Её нежная, но в то же время вызывающая улыбка говорила о многом.

– Милорд, – мягко произнесла она, опускаясь рядом с ним. – Похоже, что наша дорогая Селена нашла себе компанию на вечер. А что, если и мы… уединимся? Ночь только начинается, и мне кажется, ты заслужил отдых после столь блистательного пира.

Она провела рукой по его спине, едва касаясь ткани его богатого плаща. Её глаза блестели от желания, и Ричард не мог не заметить, что её намерения были ясны. Лаура всегда была другой. В отличие от страстной и необузданной Селены, она действовала тоньше, играя на его честолюбии и тяге к контролю. Ричард повернулся к ней, его взгляд был оценивающим. В отличие от Селены, Лаура была более спокойной, предсказуемой и менее склонной к крайностям, но в этом и крылась её опасность. Она всегда знала, чего хочет, и получала это, не оставляя следов.

– Ты всегда была хитрой, Лаура, – тихо сказал он, поглаживая её руку. – Знаешь, как подойти в нужный момент.

– Я просто знаю, что тебе нужно, – ответила она, её голос был обволакивающим, как шёлк. – И уверена, что после таких речей о великих достижениях в торговле и власти, ты заслужил небольшое… удовольствие.

Ричард усмехнулся, понимая, что за каждым её мягким словом стоял расчёт. Её игра была изящной, но вполне прозрачной для него. Лаура никогда не искала страсти ради страсти, она искала влияние, статус и способ утвердиться рядом с ним. В отличие от Селены, которая искала удовольствий и забав, Лаура всегда думала наперёд.

– Что ж, – протянул он, медленно вставая и предлагая ей руку. – Думаю, это можно устроить. В конце концов, ты, как всегда, права. Вечер действительно только начинается.

Лаура приняла его руку с грацией, ее улыбка была нежной, но в ней можно было уловить хитрость и знание того, как управлять людьми. Она знала, что время, проведённое с лордом, не только приносило ей удовольствие, но и укрепляло её положение. Они вместе отправились в более уединённое место, оставив пирушку позади. Музыка всё ещё звучала в зале, стук кубков и смех гостей гулко разносились по замку, но это уже не имело значения. За толстыми стенами их покоев, мир становился их собственным, игра, которую они вели, продолжалась, и каждый ход был сделан с полным осознанием его последствий. Прекрасно понимая свои сильные стороны, Лаура знала, что эта ночь не просто способ уединиться с Ричардом, а возможность еще больше закрепить своё влияние в замке и в сердце лорда. Она умела играть на контрасте с Селеной, её мягкость и обманчивая доброжелательность делали её опасной. Если Селена действовала напрямую, используя свою хищную красоту, то Лаура предпочитала тонкие манипуляции, обращая внимание на каждую деталь.