Неправильный мир

– И ты мне сейчас говоришь, что эта вторая категория теорий утверждает, что наш мир является фальшивкой, правильно? – предугадывал ход повествования Никита. – Что творец этого мира напридумывал бред?

– Да-а-а, – с немного пугающим энтузиазмом подтвердил Артём. – К этому я и веду. Всё указывает на то, что это всё нелогичная, плохо проработанная фальшивка с кучей дыр, несостыковок и роялей в кустах, которые пытаются заставить мир хоть как-то функционировать. Именно этим я так и интересуюсь. В этом я и преисполнился за всё время своей жизни. И я думаю, что именно это и хотел обсудить с тобой Ящер. Наш мир – фальшивка!

Несостыковки были очень серьёзные. Взять опять же форму Земли: как она в принципе может быть плоской? На нас действует сила тяготения, как и на любой другой объект на планете, но как же тогда действует эта сила, если Земля не шарообразная? Если бегло раскинуть мозгами, в голову приходит только идея о том, что у Земли должна быть неоднородная плотность в зависимости от удаления от центральной оси цилиндра. Вот если бы мы сосредоточили массу с неоднородной плотностью распределения в плоскости цилиндра, параллельной основаниям, расположенной ровно посередине цилиндра, а потом просчитывали для любой координаты тела на поверхности планеты взаимодействие с каждой точкой на сечении… Не слишком ли сложно? Природа устроена намного проще, чем кажется. Модель с шаром как раз можно свести к вычислению взаимодействия только двух точек. Это гораздо проще и лаконичнее. Если пойти дальше, то можно увидеть, что даже квантовая механика может быть простой, если смотреть на вещи, ничем не затуманивая взор.

– А существование ящеров тоже относится ко второй категории? – поинтересовался Никита, проверяя воду на дне кастрюли. Её там уже почти не осталось.

– Ящеры… Они более менее укладываются в логику нашего мира. Что им мешало жить на другой стороне планеты, если мы можем жить на этой? В принципе, ничего не мешало.

Только вот на шарообразной Земле они жить не могли. Им пришлось бы обитать под землёй, где-то в толще коры. Как бы они смогли там эволюционировать и развиться до того уровня, чтобы представлять угрозу человечеству? В общем, в этом мире жизнь приспособилась, и рептилоиды нашли свою нишу, органично вписываясь в правила.

– И что дальше? Ну вот рассказал ты мне про эти категории? Дальше что?

Артём встал со стула и подошёл к Никите. Посмотрел ему в его серые глаза и заявил с уверенностью человека, чётко знающего будущее. Никакой экстрасенс так глазки строить не умеет, как сумел Тёмыч.

– Я буду очень долго рассказывать про все существующие теории…

Глава VI

Действующие лица

Ночь была очень мучительной. Когда Тёмыч соизволил всё же отстать от Никиты со своими рассказами, доводами, теориями и обсуждениями вопросов и базовых истин, на которых весь мир держится, было уже так поздно, что можно было бы уже и не ложиться. Чернилов смог уснуть только под утро, о чём пожалел днём после пробуждения. Всё дело в срабатывании будильника.

Будильник попытался выполнить свои функции вовремя, но не так, как хотелось бы его хозяину. Он пропищал, но Чернилов спал настолько крепко, что просто не услышал его. И будильник звонил, звонил, опять звонил, а Никита так глаза и не открыл. Уже даже Артём проснулся, с трудом продрав глаза. Он подошел к телефону Никиты, выключил все будильники и пошёл снова спать. Вот так вот два товарища променяли всё на ночные беседы о важном и на время в постелях, вместо выполнения актуальных дел. Не в первый раз, это у них была практически еженедельная акция.

Проснувшись после полудня, оба чувствовали себя плохо. Ползали по дому, как сонные мухи, скрипя паркетными досками. Потирали ручками и безумно смотрели во все стороны, собираясь с мыслями в попытках понять, что же им делать. Чернилову надо было опять идти на учебу и закрывать долги, которые всё никак не кончались. Артём был полностью свободен и мог дальше ничего не делать. Рутина продолжала мучить Никиту, а он в свою очередь мучил всех остальных, вынужденных видеть или даже участвовать в процессе закрывания всех задолженностей в последний момент. Благо, что день сегодня был короткий, половину Чернилов благополучно проспал. Но это не страшно, образовательная система ставит палки в колёса только тем, кто в образовании заинтересован.

Собрался Чернилов довольно быстро. Многого и не надо, только одеться да рюкзак с собой прихватить, в котором и так всегда лежит всё необходимое. Чуть не забыл зеркало Ящера, которое Артём забрал себе на изучение. Тёмыч его сфотографировал со всех сторон, записал всего его размеры, рискнул даже посмотреть на своё отражение ещё разочек. Оно ему очень понравилось, но Артём решил не усугублять и оставил зеркало в покое, бросив его на почетном месте, на стопке листов с типовыми расчетами, которые всё никак было не сдать. Это дорогущее пресс-папье так и лежало стеклом вниз, привлекая к себе взгляд Тёмыча, как лазерная указка манит кошку. Никита же такого интереса к этой безделушке не проявлял, он наоборот хотел бы больше никогда это зеркало не видеть. Чем быстрее явился бы Ящер за ним, тем скорее Никита вздохнул бы со спокойствием.

Но Ящер не объявлялся. Чернилов всё ждал, когда же на улице к нему подойдёт высокая фигура с головой рептилии, но по тротуарам ходили только люди. Самые обычные прохожие, не вызывающие никаких подозрений. На улице пару дней было уже достаточно тепло, чтобы отказаться от курток в пользу чего-то полегче. Изредка встречались смельчаки, рискнувшие выйти наружу в футболках и лёгких топах, уповая на благодать в небе. У всех были свои дела, свои заботы, свои маршруты в этот день, а Чернилов всё высматривал рептилоида. Никита так и до университета дошел, а его никто не окликнул, не попросил вернуть золотое зеркальце. Сокровище продолжало лежать в рюкзаке, дожидаясь своего часа.

На парах тоже никто не подошел. Один препод, конечно, вёл себя странно, но подозревать его в том, что он рептилоид, было бы не совсем адекватно. Подумаешь, препод самодур, который не принимает лабораторные работы… Такие встречаются сплошь и рядом, не значит же это, что он рептилоид. Да и заторможенный слишком, такие могут быть только людьми. На последней паре была ещё очень противная особа в облике женщины, она точно не была человеком. Адекватный преподаватель не станет спрашивать со студента то, что не рассказывалось на лекциях и семинарских занятиях. Она была жабой, может быть, или кем-нибудь похуже, померзотнее, но точно не ящером. До рептилоида ей явно не хватало хитрости и интеллекта. Была только озлобленность за то, что когда-то она работала в судебной системе, а теперь была вынуждена проводить семинары по правоведению в инженерном университете, где не было ни одной души, считавшей этот предмет полезным и интересным.

Когда Никита вышел со своей последней пары, он уже успел подзабыть про зеркало и ожидание встречи с Ящером. Может из-за насыщенного негативом дня, а может и из-за очередной порции химозы с самолётов, истины никто не знал. Беспечный Чернилов хотел пойти прогуляться, может быть пообщаться с кем-нибудь. Узнать, нет ли планов у кого-нибудь из знакомых. Настроение было пойти на тусовку, оторваться от насущных проблем, переключиться с учебного настроя на расслабленный. Плевать, что Никита делал это каждую неделю, ведя неправедный образ жизни. Душа требовала этого, а ноги сами несли вперёд, навстречу приключениям. Но эти мысли было не реализовать, так как Чернилов снова внезапно столкнулся с Никой Ботвой в коридоре. А точнее, это она с ним столкнулась, притом специально.

– Вот ты где, – недовольно сказала она, увидев перед собой Чернилова.

Опять Ботва, снова разговоры ни о чём в сочетании с плохим настроением. Никита посмотрел по сторонам: ему было не сбежать. Спереди и сзади был один большой почти пустой коридор. Ботва поймала его там, где ему от неё не отделаться. Мимо проходили всё редкие незнакомые лица, неспособные выдернуть Никиту из этой проруби. Не было ни одной открытой двери, куда можно было бы нырнуть. Да, Ботва всё хорошо просчитала.

– Да, я здесь, – только это и смог выдавить из себя Чернилов, ненароком вспоминая вчерашний разговор с Артёмом. Да, Ника и правда не была красавицей.

Лицо у неё при злом настрое было ещё хуже, чем при спокойном. Вызывало только желание игнорировать существование Ботвы. Ника же в свою очередь стилю не изменяла, дополняя общий образ, дарованный ей природой. Максимальная практичность в одежде, простота и лаконичность спортивных шмоток. Она не притягивала к себе взгляд в толпе, могла вот так вот внезапно столкнуться с жертвой. Ботва по части одежды была полной противоположностью людей, желавших выделиться, показать себя и своё чувство вкуса. Есть люди, которые красят волосы в розовый или в огненно рыжий, отчего их видно всегда и везде. Некоторые преподы называют их неформалами, хотя зачастую главной и единственной отличительной чертой является цвет волос. При такой внешности их легко заметить, а потому и избежать с ними встречи легко. Ботва же была серой мышью, она легко могла затеряться среди толпы.

– Ты уже говорил сегодня с Ящером?

Чернилов подумал, что идеи Тёмыча про виртуальность их мира ему нравятся всё больше. Всё создано кем-то со стороны, притом всё странное и необычное друг с другом взаимосвязано. Ника уже давно казалась Никите какой-то неправильной, будто бы это был искусственный интеллект, а не человек. Это утверждение могло бы пояснить её неординарные умственные способности, фантастическую память и способность оказываться в тех местах, где её быть не должно было. Доказательств у Чернилова не было, но была интуиция. Ботва знала про Ящера, знала про то, что они должны были сегодня встретиться. Возможно, знала и про отданное зеркало. Никиту не особо заботило то, откуда Ботва всё знала. Волновало то, что она почему-то этой историей интересовалась.

– Нет, – сказал Чернилов и попытался пройти мимо неё. Она схватила Никиту за плечо и потянула на себя. Рукав уже далеко не новой, но любимой толстовки Чернилова, натянулся, угрожающе треснула нитка. Хватка была стальная, как у машины. Пришлось остановиться.

– Не так быстро. Я и так ждала несколько месяцев, пока начнётся эта история с тобой и Ящером. Так что теперь я, как действующее лицо, буду находиться рядом с тобой и выполнять свои функции.

Ника сейчас говорила так, будто она не живая. В голове был четкий алгоритм действий на очереди для выполнения, это отпечаталось и на суровом лице девушки, было слышно и в голосе, отдававшем жесткими и безэмоциональными нотками. Чернилов даже почувствовал себя меньше и слабее Ботвы, хотя всё было в точности наоборот. Из Ники получилась бы неплохая версия для женского воплощения терминатора.

– Прости, что? – спросил Никита, окончательно потерявший смысл в происходящем.

– Ящер тебе не сказал? – Ника удивилась не меньше Никиты, даже выпустила плечо из рук. – Вот же хитрая ящерица… Сказал мне, что в первый же день с тобой всё обсудит. И обманул меня!

Возмущению Ботвы не было предела. Она сейчас выглядела как тот самый покупатель в магазине, которому пробили товар не по желтому ценнику с прилавка, а по старой цене. Если бы была возможность позвать менеджера, она бы уже кричала на весь университетский корпус. Ящер явно сделал что-то неправильно, сделал по-своему, не учёл её мнение.

– И что же он мне не рассказал? – Никите даже интересно стало, что там за тайна такая.

– Я не могу тебе сказать, так как это его задача, – пробубнила Ника, хватаясь за телефон. Там она полезла в свои контакты и набрала номер.

– А… Ну, ты ничем не лучше Ящера, – подытожил Никита, ловя на себе недовольный взгляд, от которого хотелось отвернуться. Эффект прямо как от вазы Артёма. – Он мне вчера сказал, что не может рассказать всего, так как я не осознаю. Там какая-то непостижимая за раз информация. И сказал, что надо говорить с другом.

Ботва стояла с телефоном у уха и слушала гудки. При этом она продолжала смотреть в глаза Чернилову, а Никита в свою очередь терпел этот взгляд, чувствуя участившееся сердцебиение и начинающееся потоотделение. Один, два… пять, шесть гудков, потом ей всё же ответили. Никита не мог разобрать слов, но голос явно был недоволен, звонок произошёл не в то время. Ботва тоже была не очень счастлива, с каждой секундой лицо становилось всё краснее. Она уже хотела открыть рот и разразиться грозной речью, полной оскорблений собеседника на линии, но тот, по всей видимости, прекрасно знавший Ботву, повесил трубку раньше. Ника сжала губы, тяжело задышала и гневно посмотрела на Никиту, но смолчала. Нельзя же вымещать злость на невиновных. Но молчание её продлилось недолго.

– Ящер был прав, ты бы не осознал. Но разговоры с Артёмом… Очень ненадежное занятие, которое к полезным исходам не приводит, Ящер это знал. Это создаст нам проблемы в будущем, без вмешательства Артёма было бы проще. Ящер знал, но всё равно отступил от плана и сказал тебе общаться с Николаевым. Пусть только попробует мне не признать вину, когда всё пойдёт через жопу.

Ботва ещё и про Артёма знала. Понятное дело, что она была осведомлена о нём, раз общалась с Ящером, который всё знает. Но так нагло использовать информацию в разговоре с собеседником, который тебе её не сообщал, не очень-то вежливо. Хотя знать подробности о личной жизни человека и не подавать виду, что ты их знаешь, тоже не особо красиво. Тут уже вопрос в том, в каких ты отношениях с человеком, и стоит ли лезть в его жизнь. Ботва явно хотела влезть и обосноваться там.

– И ты тоже про него знаешь?

– Я всё знаю, – отчеканила она, не отводя глаз от Никиты.

– Что, как Ящер? Тоже всё знаешь, всё ведаешь?

– Не совсем всё и не так, как Ящер. Я знаю только какие-то теоретические вещи… Как починить любой сломавшийся механизм, любой прибор. Знаю, как оказывать первую помощь в любой ситуации, по идее я даже могу самолёт пилотировать, но у меня нет практических навыков, только теория, – нехотя ответила Ника. – Да, я знаю практически всё на свете. А наш рептилоид знает детали будущего, это уже знания другого рода.

Чернилов подумал, что это подходящий момент для вызова людей в белых халатах. Ника, насколько мог помнить Никита, никогда себя так не вела. Да, она не особо приятный человек, она не уважает собеседников, считает себя умнее других, но вот такого ещё не бывало. Либо она вступила в сговор с рептилоидом и хотела похитить Чернилова, либо это всё какой-то очень сложный и несмешной розыгрыш. Вероятность обоих вариантов была крайне мала, ведь рептилоид не пошёл бы на такое дело ради никому неизвестного студента. Со вторым вариантом и так понятно, что игра свеч не стоит. Третьего варианта пока не было видно.

– От меня ты что хочешь? – Чернилову показалось, что это самый уместный вопрос сейчас. Откровенный вопрос, на который были шансы получить откровенный ответ.

– Содействие. Помощь. Работа над ошибками. Всё перечисленное мне от тебя нужно, – ответила откровенно Ботва. – Ящер считает, что ты очень сообразительный, а также ты обладаешь неким чутьём, способностью принимать сложные решения без раздумий. Типо это может помочь в будущем, когда мы окажемся в тупике без каких-то намёков на дельнейшие действия.

Пока эти двое стояли в коридоре, к ним подошёл ещё один студент, невысокого роста, одетый в простую повседневную одежду. Синие джинсы, серая толстовка и какая-то совершенно банальнейшая прическа, какую можно сделать одной машинкой. Человек из толпы, неприметный. Он мог бы соревноваться с Ботвой по умению выглядеть невзрачно. Самый обыкновенный студент, с таким единственным отличием от массы всех остальных, что на его лице виднелись следы интеллекта. Это был Макс Акепов, одногруппник Чернилова. Он учился вместе с Никитой с самого начала, с первого семестра. Они были неплохими приятелями, временами тусили вместе, уходя в страшнейший разнос, и выполняли учебные задания тоже вместе. Макс всегда был сообразительнее, лучше адаптировался к преподавателям, часто удачно выкручивался из трудных ситуаций, из-за чего его успеваемость была совсем немногим хуже, чем у Ботвы. Иногда и лучше, но то были частные случаи.

– О, Ника! Никита сейчас не в самой лучшей форме. Не думаю, что он рад твоему вниманию, – заметил Макс с ухмылкой на губах. Он тоже не любил Ботву, так как ему порой приходилось общаться с ней. Всё из-за постоянного необъяснимого интереса Ники к Чернилову. – Ты можешь оставить его мне, а он тебе перезвонит.

Появление Макса было Ботве поперёк горла, она даже смотреть на него не стала. Акепов же встал рядом, занимая своё пространство с достоинством и осанкой настоящего аристократа. Он поправил слегка сбившиеся русые волосы и продолжил улыбаться. Эта встреча и этот день вызывали у него только хорошие эмоции. На тот момент Макс думал, что ничто не способно всё испортить.

– Пошли, нам ещё зеркало отдавать, – заявила Ботва Никите, не обращая внимания на Акепова. Его будто бы и не было вовсе, пустое место вместо Макса.

Акепов ничуть не обиделся, он на другое и не рассчитывал, просто дальше стоял в позе победителя этой жизни, разглядывая нервную Нику.

– Макс, а ты занят сейчас чем-нибудь? – спросил Чернилов, которому очень не хотелось оставаться наедине с Ботвой в ожидании Ящера.

Акепов не был занят. Если бы было наоборот, то он бы тут сейчас не стоял. Ему было только в радость в очередной раз отправиться искать приключения на пару с Черниловым. Вот так, из-за беспечности и наличия большого количества свободного времени, Макс оказался случайно втянут в эту историю.

Глава VII

Дуэт заговорщиков

Хоть это и безумие, но в этом есть метод.

(Уильям Шекспир, Гамлет)

Время очень медленно тянулось на конспиративной квартире Ботвы. Это убежище находилось очень близко к месту учебы, всего в десяти минутах пешей ходьбы от университета. Да, именно конспиративным Никита бы назвал то место, куда Ника привела двух товарищей. Всё как в шпионском фильме из девяностых. Стерильная квартира, в которой нет признаков деятельности жильцов, дешевая мебель, скучные обои, плотно занавешенные окна, старая техника, тайники под съёмными половицами, огромная стена с планами большущего заговора. Верхние части этой композиции на стене прикрепили так высоко, что достать можно было бы только с помощью подставки, либо надо было иметь рост больше двух метров. То есть Акепову точно было не достать. Крепилось всё булавками, по которым с педантичностью натянули как струны ниточки, всё по закону жанра. Не хватало ещё оратора, презентовавшего этот план, размахивавшего руками во все стороны от возбуждения. Но его не было.

В квартире было тесно. Площади там было мало, всего одна комната, совмещенная с кухней, так что три человека были вынуждены находиться в одном месте одновременно и играть друг с другом в гляделки. Чтоб не заниматься этой чушью хотя бы в первые минут десять Никита сразу же подошёл именно к стенду с планом заговора, но Чернилов ничего из него не понял. В центре висела его фотография, от которой расходились нити, соединявшие Никиту с какими-то картинками, листами с текстами, фотографиями людей и не совсем людей, а также с картами местности. Было очень много фотографий президентов крупных стран и директоров мегакорпораций, сборище мировой элиты из списка Forbes. Эта подборка показывала наиболее влиятельных людей. А ещё над фотографией Чернилова висел большой портрет Ящера, смотревшего одним темным глазом с изображения на всех, кто приближался.

– Это ещё что такое? – первый вопрос, который сорвался с уст Никиты.

– Это я с Ящером проработала план, благодаря которому ты сможешь нам помочь. Мы выявили все проблемные места, проделали немалую работу. Целыми днями перебирали такие объемы информации, какие ты за всю жизнь через себя не пропускал. И всё это, – сказала Ника, обводя ладонью стену. – Всё это нам скорее всего даже не пригодится. Проблема в том, что среди тысяч возможных вариантов действий найти нужный для нас невозможно. И Ящер сказал, что решить эту проблему сможешь именно ты, Чернилов. Что только ты решишь эту задачку.

От таких объяснений Никите легче не стало. Голова потихоньку начинала гудеть, Чернилову захотелось упасть в кресло и помолчать хотя бы минуту. Акепов же наоборот встрепенулся, ему всё происходящее пока что казалось забавным.

– Вот это я понимаю… – с восхищением сказал Макс. – Самое время позвонить в полицию и рассказать им об этом месте. Представь, как они обрадуются такой наводке.

Ника зыркнула на Акепова так, будто на месте хотела его между перекрытиями замуровать, но Максу было как-то всё равно. Его эта ситуация только веселила, он не понимал всей серьёзности происходящего. Вы же, когда приходите на какой-нибудь квест, где локацией является подземелье, не испытываете реального страха, какой был бы в настоящих древних катакомбах. Вот и Макс сейчас ощущал себя посреди хорошо поставленной игры с интересной локацией. Особенно большой энтузиазм изучить всё у него появился, когда Макс заметил портрет Ящера. Встреча с рептилоидом стала бы для него первой в жизни. Ну и морда у него была смешная, как из интернет мемов.

– Я думаю, что лучше не стоит сейчас нагонять негатив, – сказал примирительно Никита, глядя на Ботву. – Мне всего-то надо отдать зеркало Ящеру. Может быть, мы пару минут после поболтаем, а потом уйдём. Я уверен, что мы сможем обойтись и без полиции, если все будут благоразумны.

– Да брось, братан. Тут твоё фото на стене в самом центре, – сказал Макс, подходя к стене и тыча в лоб плоскому Чернилову. – Это не нормально. Такой коллаж просто так люди дома на стене не устраивают. О благоразумии и речи быть не может.

Ботва не собиралась молча слушать слова Макса, так что решила поспорить о том, кто из них благоразумнее: человек с подозрительным коллажем на стене или человек, угрожающий вызовом полиции в присутствии хозяина коллажа. Каждый хотя бы раз видел такие конфликты: два человека с трудными характерами спорят обо всём на свете, так как искренне друг друга не любят. И споры эти бессмысленны, так как оба не способны принять позиции друг друга из-за личной предвзятости. Чернилов понял, что эта беседа на повышенных тонах не для него, что Акепов и Ботва нашли себе занятие на ближайшие полчаса. Оставалось просто дождаться Ящера, который должен был явиться сюда в самом скором времени, если верить словам Ники, передавшей обещание рептилоида.

Верить словам рептилоида нельзя, это такое правило. Ну, оно не всегда строго соблюдается, ведь ящеры не могут всё время лгать, они часто прибегают к правде. Просто утверждения, которые никак не проверить, лучше на веру от них не принимать. Но Ящер не солгал, он воспользовался другим приёмом. Рептилоиды очень любят манипулировать словами, что Ящер и сделал. Оказалось, что скорое время наступает не очень-то быстро. Оно вообще никак не наступало. Чернилов просидел полтора часа дома у Ботвы, слушая бессмысленные разговоры Ники и Макса, которые уже даже успели слезть с поливания друг друга словесным поносом из мелочных оскорблений. Теперь Макс разваливал на куски план Ботвы, даже не зная, в чём этот план заключается. Никита только и делал, что сидел в кресле в углу комнаты с телефоном в руках и надеялся на чудо.

Ящер соизволил явиться только тогда, когда у Акепова и Ботвы уже кончились слова друг к другу. После десяти минут тишины входная дверь открылась, и внутрь вошёл элегантный человек с суровым и грубым лицом. Одет он был в стильный чёрный костюм. Первая мысль у Никиты была про сходство со стилем чикагской мафии из прошлого века. У него на человеческой голове была черная шляпа, которую Ящер снял и повесил на крючок для одежды у дверей. Если голова была человеческой, как же Никита понял, что это Ящер? Кожа была слегка зеленовата, а повадки были всё также неестественны. Ящер продолжал по привычке поворачивать голову боком к людям, хотя мог бы смотреть прямо.

– Голова, Ящер! – воскликнула Ботва, хлопая в негодовании себе по ногам. – Мы же это уже обсуждали. Ты не можешь сойти за человека, если ты ведешь себя, как обычно. И что у тебя с кожей?

Ящер ушёл из комнаты. Он подошёл к большому прямоугольному настенному зеркалу в прихожей и стал рассматривать свой лоб, щёки и шею, поочередно разглаживая кожу худыми пальцами на своём вытянутом бледном лице. Он заметил проблемы с цветом и недовольно стал издавать какие-то животные звуки, слегка напоминающие хрюканье.

– У меня без моего зеркальца не выходит наряжаться в человека! – пожаловался рептилоид приглушенным голосом из-за приоткрытой двери в комнату. – Никита Чернилов, оно ещё у тебя?

Рептилоид стремительно ворвался к людям в комнату и встал перед Никитой. Чернилова, как и Акепова, слегка испугала та неестественность в походке, которая продолжала сохраняться у рептилоида. Это словно была кукла в костюме, но никак не живой человек. После своего наскока Ящер требовательно протянул руку к Чернилову, ожидая возврат. Никита неторопливо достал из своего рюкзака вещь рептилоида и отдал, снимая с себя этот груз. Ящер выхватил зеркало с такой скорость, с таким рвением, что, не отпусти Никита ручку, полетел бы вслед за зеркалом в объятья рептилии. Вернув себе во владение зеркало, Ящер начал прихорашиваться. Он стал возвращать себе родную голову. Он умел это делать очень быстро, за считанные секунды, но сейчас он решил не просто сделать красиво, он решил сделать идеально.