Заговор на планете паровых машин

Чарли задумался, в принципе вариант был подходящим, просто ему не очень улыбалась идея спать на полу. Мэлони решила перехватить инициативу.

– Отлично, нам подойдет. Чарльз, твоя очередь опорожнять бумажник. – Подмигнув, сказала девушка.

Увидев цены, энтузиазм Чарли несколько погас, но он сам вызвался платить. Портье щелкнул пальцами и подозвал светловолосого юношу с розовыми щеками. Белл бой перехватил багаж у Чарли и любезно предложил проводить компанию до номера, который располагался на третьем этаже. Номер как и весь отель был очень уютным, деревянная мебель с резными узорами, обои в бежево бордовую полоску, красивые светильники, выполненные в виде старинных ламп. В номере было две комнаты и ванная комната, которая была выложена небольшой белой плиткой, а на стенах из плитки были выложены красивые картины с парусными кораблями, которые сражались с морем. Ванна была на золотистых ножках и слегка изогнута, словно большой белый зверек, разминающий спину.

– О Боже, я убить готова за то, что бы принять ванну! – Воскликнула Мэлони, едва увидев "белого зверька".

– Похоже будет драка за возможность первым нырнуть в ванну. – С улыбкой заявила Никки, которая тоже жаждала окунуть свое тело в воду и смыть с него дорожную пыль.

– Так, первым пойдет Чарли. Раз уж он по-джентльменски уступил нам в поезде нижние койки, а мы пока распакуем вещи. – Разрешила назревающий спор Мэлони.

Чарли спорить не стал и со счастливым лицом поспешил закрыться в ванной комнате. Мужчина включил воду, и добавив гель для ванны, начал снимать с себя одежду. Под рубашкой скрывалось не только большое количество шрамов, но и металл. У Чарли не только левая рука была из желтоватого металла, но и левая часть грудной клетки, а так же частично левая часть живота. Аугментация не мешала ему принимать ванну, потому что был выполнена из нержавеющего материала. Мужчина погрузил уставшее тело в теплую воду и его лицо расплылось в блаженной улыбке. Он посмотрел на картину, выложенную на стене плиткой и задумался о том, что еще пару дней назад он и представить не мог, что окажется в номере шикарного отеля в Синдоксе в ожидании полета на другую планету. Мысли в голове Чарли были разрознены, он никак не мог понять, что он думает и чувствует по этому поводу. Это было то самое приключение, о котором он мечтал всю свою жизнь, но он не мог понять, что именно чувствует. Ему было интересно, весело и даже радостно, но червь негативных мыслей затаился под налетом этих эмоций. Они отправлялись на враждебную планету, что бы бросить вызов не какой-то шпане и даже не жесткой банде, а могущественной корпорации. Каким бы веселым не казалось это приключение, они рискуют жизнью. В отношении себя конечно Чарли не сильно переживал, опасность близкой смерти заставляла его как никогда ощущать вкус жизни и ее ценность. Мужчина переживал за своих новых друзей, он очень беспокоился, что эти милые девушки могут пострадать. У него не было ответа на вопрос, как их уберечь. Вероломно украсть билеты и улететь одному, было самой глупой мыслью в его голове, потому что без Мэл он просто заплутает на чужой планете. Единственное, что он в самом деле мог сделать, то выложится на все 110 процентов, что бы защитить их.

Девушки закончили распаковывать вещи и заказали ужин в номер, когда Чарли прикрывшийся белым полотенцем с довольным лицом вышел из ванной. Мэл и Никки с легким удивлением посмотрели на него, чем смутили мужчину. Конечно как женщины, они не могли не отметить подкаченное тело охотника за головами, но их внимание больше привлекли его металлические части. До этого они думали, что у Чарли травмирован только глаз и кисть, а оказалось, что травмирована почти половина мужчины.

– Что? – Смущенно спросил Чарли.

– Чарли, мы думали, что у тебя ну… не так много металла в теле. Что с тобой случилось, как ты получил такие травмы, которые пришлось заменить металлом? – С сочувствием и пониманием, спросила Никки.

Чарли посмотрел на свою механическую руку. Он не ожидал, что девушек может заинтересовать эта часть его биографии.

– Я выслеживал одного головореза в Нью Порте, он эмигрировал с Ренокредо. Пухлый невысокий итальянец, похож на пингвина. Он про это узнал и решил бить на упреждение. Я вышел из отеля к паромобилю, который взял в аренду. Выхожу значит и вижу, что какой-то молодой парнишка вскрыл машину и пытается ее завести. Я бросился к нему, что бы как следует надавать по шее, но тут БАБАХ! – Чарли драматично крикнул последнее слово, что девушки подпрыгнули от неожиданности.

– Все было как в замедленной съемке. Дверь от машины полетела в меня, но я физически не успел бы увернуться от нее. Дальше я плохо помню, что конкретно было. Боль, невыносимая боль, всюду кровь, запах гари и мяса. Я вырубился почти сразу, болевой шок или как там его. Очнулся в больнице через пару дней. Дверью мне в крошки раздробило все ребра с левой стороны, а так же вырвало руку, а в довершении всего краем двери раздробило лицевую часть черепа и левый глаз буквально вывалился.

Чарли запнулся, а на его лице появилась боль. Ему не очень приятно было вспоминать об этом. Прошло уже много лет и он привык к своим новым частям тела, но боль физическая и моральная, которую он перенес тогда, оставила глубокий шрам в его душе.

– Врачи сделали чудо, заменив половину меня металлическими частями. Я потом нашел этого итальянца в одной закусочной. Как сейчас помню нагло сел напротив него, когда он ел яичницу с беконом. Я никогда еще не испытывал такой ненависти к тому, на кого охотился. Я ему тогда сказал: "Я трахну тебя в твою *опу, помнишь меня?" Он не успел ответить, как я выписал ему оплеуху металлической рукой. Я тогда еще не умел особо контролировать ее и буквально выбил ему челюсть. Тут началась суматоха, потому что в кафе были его ребята. Я выхватил револьвер и началась перестрелка. Мне в самом деле хотелось запихнуть свою механическую руку в задницу этого негодяя, что бы последнее, что он запомнит в своей жизни, как его кишки буквально вырывают из него. Но в итоге его убили шальные пули, потому что я укрывался его тушей во время перестрелки.

Девушки смотрели на Чарли с сочувствием. Никки подошла к нему и положила ему руку на механическое плечо.

– Сочувствую Чарли, я понимаю твою боль.

– Нет Никки, я играю в опасную игру, когда охочусь за преступниками. Это травма на производстве, я смирился с ней, твоя же боль намного сильнее моей. Ты пострадала вообще не за что, но спасибо тебе за поддержку.

Мэлони слегка улыбнулась, наблюдая за Никки и Чарли, ей показалось это очень милым.

– Присоединяюсь к Никки, я конечно таких травм не переносила, поэтому не могу сказать, что понимаю вашу боль. Единственное, что в этой истории мне не дает покоя, это фраза, которую ты сказал итальянцу. – Сказала Мэлони, с трудом сдерживая улыбку.

– Я психанул. – Пожав плечами, ответил Чарли.

– Ладно, Никки твоя очередь.

Никки вдруг отрицательно замотала головой.

– Мэл иди ты, я очень долго буду плескаться в ванной, так что лучше я последней пойду.

Девушка понимающе кивнула головой и поспешила войти в ванную комнату. Она была рада наконец снять с себя грязную одежду, хотя в Синдоксе температура была чуть ниже чем в Кросс Хилле, а поэтому с непривычки у нее побежали мурашки от внезапной прохлады. Мэлони поспешила погрузиться в убаюкивающую, ласковую, теплую воду с душистой пеной. Чарли после ванны пах мятой, она же решила использовать пену с запахом малины. Девушка блаженно прикрыла глаза, размышляя о событиях последних дней. Лежа полуголой на диване в окружении мятых пивных банок всего пару дней назад, она не могла представить, что снова возьмется за старое. Путешествия, приключения, спасение людей. Мэл на мгновение показалось, что у нее какое-то психическое расстройство. С одной стороны она не хотела больше впутываться в подобные вещи, потому что ей больно было участвовать в приключениях без отца. Когда папа был жив, она периодически попадала в переделки, но главным в любом приключении для нее было в конце рассказать отцу свою историю. Она и не мечтала сравниться с ним, но ей так нравилось видеть гордость в его серых, как у нее глазах. И вот она закрылась от всего мира, что бы как-то пережить эту всепоглощающую боль, но какая-то часть ее все равно рвалась вперед к приключениям. Часть сознания Мэлони не могла выносить эту изоляцию и едва подвернулась возможность она сразу бросилась в омут с головой. Две эти противоречивые идеи мучили разум девушки и она не знала, что с этим делать. Ей казалось, что это ненормально, но как знать, возможно это был ее единственный шанс преодолеть боль утраты. Это возвращало ее к мысли о том, что брать Никки и Чарли в это приключение было ошибкой. Она боялась, что они могут пострадать. Часть ее жаждала вероломно украсть билеты и полететь на Сайберион в одиночку, но совесть никогда бы этого не простила. Она обещала этим ребятам, она дала им надежду и будет бесконечно подло обмануть их. Сердце девушки от этих мыслей колотилось все сильнее, потому что она боялась, что не сможет уберечь их. Тяжело вздохнув, она открыла глаза и ее лицо исказилось от боли, а глаза заблестели.