Созвездие смерти

– Поехали. Хочу посмотреть.

Сеён чувствовала, что все будет хорошо. Она чувствовала себя комфортнее, чем дома. Ей нужно подышать свежим воздухом.

Мужчина плавно тронулся, перестроился в крайнюю левую полосу и развернулся, чтобы выехать на скоростное шоссе. Подняв голову, Сеён увидела знак, что они находятся на платной дороге.

До этого полная энергии, девушка неожиданно поникла. Она приняла самостоятельное взрослое решение, но все равно чувствовала себя брошенной, что очень расстраивало ее.

Проезжая мимо автостоянки, Сеён услышала вибрацию. Звонил папа – наверное, чтобы перед сном в очередной раз ее проконтролировать. Ей ничего не стоило ответить, но она не могла рассказать ни о поведении мамы, ни о своем решении уехать с незнакомцем в Каннын.

Сеён достала из кармана телефон, выключила звук и бросила в сумку. Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Она хотела закричать: «Это вы виноваты в моих безумных поступках! Не надо меня стыдить!»

Сеён не знала, что произойдет дальше, поэтому решила хоть ненадолго отвлечься от терзающих ее мыслей. Хотелось ни о чем не думать. Она жалела себя за то, что приходилось метаться между родителями, как маятник. Девушка хотела обвинить во всем маму и папу, но четко понимала, почему сегодня поступила именно так.

Чо Юнги.

Его внезапное появление не на шутку встревожило Сеён. Возможно, именно это заставило ее бежать подальше от Сеула. Она не знала, почему спустя три года бывший друг снова ворвался в ее жизнь, но не хотела с ним связываться. От этого становилось еще страшнее.

Их встреча была не случайна, он ждал ее… А еще Чэган… Он сказал, что надо встретиться втроем. Что, в конце концов, происходит?

Сеён покачала головой. Ее не должно это интересовать. Но что делать, если все не закончится, если Юнги опять будет искать встречи?

Задумавшись, она грызла ногти и смотрела на шоссе, уходящее в темноту.

4

Учжин пил воду на кухне, когда почувствовал странный запах. Он принюхался, пытаясь понять, откуда тот исходит. Пахло тухлятиной. Учжин открыл холодильник, подумав, что там что-то испортилось, но ничего не нашел. Внезапно он понял, что неприятный запах доносится из-за приоткрытой комнаты дочери. Запах чего-то скисшего…

На столе Сучжон стояла серая кружка с непонятной жидкостью. Учжин осознал, что его жена до последнего времени по утрам первым делом приносила в комнату дочери молоко… Каждый день она оставляла на столе Сучжон стакан, словно та все еще была жива. Когда его жена проходила обследование, а после была госпитализирована, молоко медленно портилось в комнате. Теперь же этот кислый запах говорил о смерти.

Учжин быстро открыл окно, отнес стакан на кухню, вылил его содержимое и вытер стол. Он прополоскал тряпку несколько раз, но вонь не уходила.

Однажды, видя, как жена несет в комнату Сучжон молоко, Учжин произнес:

– Хватит.

Открыв дверь, она молча смотрела на мужа, а затем мягко ответила:

– Делай как хочешь, а я буду делать по-своему.

Учжин не смог ничего ответить. Он чувствовал, что и без того тонкий лед между ними треснул, от него откололась льдина и уплыла далеко в глубь океана. И его жена чувствовала то же самое.

Учжин хотел сказать ей, что все бесполезно. Потеряв родителей еще в школе, он принял горькую истину – боль потери никогда не становится меньше. Каждый день его жена бередила раны, видя отсутствие Сучжон, и делала себе больнее. Но она четко пояснила, что у нее свой способ справиться с утратой. Учжин хотел ответить ей, но не смог.

…Закрыв окно после проветривания, он еще раз осмотрел комнату, куда еще при жизни Сучжон заглядывал редко и ненадолго. Сегодня Учжин впервые разглядывал каждую деталь.

Вещи, нажитые дочерью за шестнадцать лет, выглядели так, словно и на них отпечаталась трагедия. Все вокруг покрылось слоем пыли, помещение тонуло в тишине. Комната, откуда исчезли жизнь и смех хозяйки, переживала смерть Сучжон не легче, чем они сами. Висевшие на стене фотографии Млечного Пути и туманности больше не сверкали.

Книги, учебники и журналы ровными рядами стояли на полках рядом со столом, а маленькие фарфоровые котята в унисон качали головами. В другом месте лежали диски и альбомы любимых певцов, книги по астрономии, романы и комиксы. Учжин только сейчас узнал, что Сучжон коллекционировала котят, увидел, какие жанры музыки ей нравились – от классики до последних хитов популярных групп. Все выглядело таким незнакомым…

«Насколько хорошо я знал свою дочь?» – задумался он.

Учжин рассматривал диски один за другим. В основном там были поп-певцы и инди-группы. Он обнаружил лишь одно знакомое название.

Песня, которую они слушали, когда вместе смотрели на звезды.

Учжин взял с полки плеер и вставил диск.

«Папа, послушай эту песню», – произнесла Сучжон и дала ему один наушник. Это произошло во время их похода в горы.

И сейчас играла именно та песня, которую они слушали под звездным небом. Куда они ездили?..

Я все еще слышу твой голос,Я чувствую твое прикосновение,И сегодня я живу в твоей тени.Я все еще вижу твой образ,Я чувствую твое тепло,И сегодня я живу в твоем времени.Даже в облике прохожих,Даже в танцующих на ветру листьях,Даже в вечернем ветре, ласкающем мои щеки,Ты везде.А что чувствуешь ты? Что?Ты же чувствуешь то же самое?Даже сейчас я чувствую только тебя.

Песня называлась «Пора воспоминаний». Услышав ее, Учжин сразу представил те пейзажи, освежающий ветер, звуки и запахи.

«Конечно, мы ездили в Чхунчжу, на гору Кемёнсан. В тот день мы посетили астрономический музей Когурё, а на ночь решили остановиться в рекреационной зоне Кемёнсан. Но нам было жалко тратить время на сон, поэтому мы вышли на улицу, легли на землю и смотрели на звезды», – вспоминал он.

Учжин опустился на пол возле кровати дочери и слушал музыку, пока она не пошла по кругу. Песня возвратила его в прошлое, в осеннюю ночь под звездным небом. Они с Сучжон делили одни наушники на двоих, он чувствовал ее тепло и слышал ее дыхание.

А что чувствуешь ты? Что?Ты же чувствуешь то же самое?Даже сейчас я чувствую только тебя.

Учжин слушал текст песни, а в его сердце разливалось щемящее чувство печали. Слезы, которые он так долго сдерживал, потекли по его щекам. Учжин плакал впервые со смерти дочери и был рад, что его мокрое лицо не видит жена. Он делал вид, что держит себя в руках, но внутри него все разрывалось от скорби…

* * *

Внезапно зазвонил телефон. Учжин проснулся и обнаружил, что лежит на диване.

Возможно, он сам не заметил, как провалился в сон. За окном стемнело. Учжин увидел, как в окнах дома напротив за занавесками зажгли свет. Он помнил, что после похорон нашел конверт, зашел в комнату и рухнул на диван…

Учжин сел и схватился рукой за голову. Его щеки были мокрыми – видимо, он плакал и во сне. Глаза жгло, из носа текло, голова раскалывалась от боли. Казалось, будто его огрели чем-то тяжелым.

Телефон, оставленный на полу, продолжал трезвонить. Учжин потер виски руками, пытаясь облегчить страдания. Поднял телефон и посмотрел, кто звонил.

Это был номер его жены.

Учжин некоторое время смотрел на экран и только потом ответил. Он был напряжен до предела. Казалось, сейчас на том конце с ним заговорит жена. Но, переведя взгляд на урну с прахом, Учжин осознал реальность.

– Алло! – раздался из трубки пожилой голос мужчины, не имевший ничего общего с голосом его жены.

Учжин понимал, что это и не могла быть она, но все равно чувствовал себя странно. Его плечи поникли.

Он молчал, пока мужчина из телефона вновь не обратился к нему. По одному его слову Учжин сразу уловил диалект провинции Кёнсандо, откуда был сам родом. Голос казался очень знакомым.

– Алло! – Учжин собрал все силы, чтобы скрыть рыдания в голосе. Почему у этого мужчины телефон его жены?

– Вы знаете владельца телефона? – спросил собеседник.

– А зачем вам?

– Я охранник многоквартирного комплекса «Сэволь». Это я нашел его.

Только тогда Учжин понял, почему голос показался ему знакомым. Мужчина, охранник комплекса, где они жили, был старшим из четырех работников и говорил на диалекте. В голове Учжина сразу возник его образ: худое острое лицо, седые волосы. Мужчина всегда вел себя вежливо, здоровался с каждым жильцом. Просто так пройти мимо него было невозможно.

Охранник рассказал, что нашел телефон на клумбе и сперва ждал, что кто-нибудь придет за ним. Но спустя некоторое время решил сам связаться с владельцем. Первым в списке звонков оказался Учжин.

Тот ответил, что немедленно придет за аппаратом, и дал отбой. Он не знал, что телефон его жены пропал. После их последнего разговора она бросилась с крыши. Учжин не мог поверить, что прошло уже несколько дней…

Когда он прибежал к охраннику, тот сразу узнал его.

– Извините, вы говорили, у вас телефон моей жены… – начал Учжин.

– А, это… оказывается, ваша супруга потеряла?

Увидев, как изменился в лице охранник, Учжин замолчал. Его собеседник, казалось, тоже смутился и без единого слова отдал ему телефон.

Хотя это место называли комплексом, в него входили всего три дома, поэтому жители знали друг друга в лицо. И, конечно же, они не могли не знать тех, кто снимал там квартиру более десяти лет, как Учжин.

Охранник рассматривал его лицо, но, к счастью, не задавал вопросов. Учжин коротко поблагодарил его и вышел из помещения. Он был рад, что мужчина не пытался выразить ему соболезнования, ему не хотелось их слышать.

Проходя с телефоном жены в руках мимо входа в комплекс, Учжин невольно взглянул на место, куда она упала. Было темно, но следы случившегося до сих пор были заметны; казалось, что все случилось несколько часов назад.

Он подумал о тех, кто отмывал асфальт в день трагедии. Возможно, это тот самый охранник или его сменщики… Всего их четверо. Учжин решил, что ему стоит поблагодарить их, раз уж пришел, и вернулся обратно в их офис.

Он увидел, как другой охранник открыл дверь, и собирался было зайти следом, как вдруг услышал их разговор:

– Кстати о телефоне, который нашли на клумбе… Знаешь, чей он?

– Чей?

– Помнишь, пару дней назад женщина бросилась с крыши? Вот ее.

– Из пятьсот третьей квартиры? Ну и дела…

– Ее муж пришел забрать телефон, на нем лица нет.

– А что ты хочешь? Дочь убили, жена наложила на себя руки… Так и с ума сойти недолго.

– Его дочь убили?

– Несколько лет назад, она еще в школе училась.

– Точно, вспомнил! А если… нам придется смотреть вверх и…

– Ты о чем?

– А если и ее муж решит спрыгнуть?

– Что за ерунда!

– Просто… посмотри, как плохо он выглядит.

На этом разговор прервался.

После такого Учжин не мог заставить себя зайти к ним в кабинет.

Еще несколько часов назад он, как и говорил охранник, собирался последовать за женой, а уладить все дела предстояло Тхэхёну, – но не подумал, что охранников это тоже коснется. Если б Учжин сделал все, как задумал, им снова прибавилось бы проблем.

Он отвернулся и едва слышно направился к входу в дом. Ему хотелось проверить телефон жены по дороге, но он заставил себя подождать, пока не зайдет в квартиру.

Гостиная площадью менее двадцати квадратных метров казалась заброшенной. Сквозь стены комнаты, откуда исчезла жизнь, слышались звуки телевизора и звонкий смех соседской семьи. Навострив уши, Учжин различил присутствие людей и сверху, и снизу. Скрип двери. Звук воды из крана. Топот детей. Разговоры за столом.

Когда рядом были жена и дочь, Учжин никогда не обращал на это внимания. Но теперь его квартира погрузилась в тишину, и он слышал малейший шорох. За стенами жили люди. И только он чувствовал себя брошенным в другом мире.

Пытаясь заполнить пустоту, Учжин плюхнулся на диван и включил телевизор, но быстро сдался. Звук механического устройства не мог разогнать давящий воздух, наполнивший квартиру.

«Как жена находилась в такой атмосфере целыми днями?» – подумал он.

После смерти дочери Учжин использовал работу как предлог, чтобы уходить из дома утром и возвращаться уже под вечер. Вместо того чтобы разделить скорбь с женой, убегал в мастерскую… Он впервые посмотрел ей в лицо, когда ей диагностировали рак и положили в больницу. Но и она стала другим человеком. Ее руки, не касавшиеся мужа, всегда оставались холодными, а взгляд – пустым.

Это произошло после первого суда. Увидев лица молодых людей, убивших их дочь, его жена больше не появлялась на заседаниях. И Учжин понимал ее нежелание туда ходить.

Он твердил себе, что будет внимательно следить, чтобы их наказали по всей строгости закона, – но, увидев мальчишек, ровесников его дочки, сидевших с опущенными головами, впал в оцепенение. Эти подростки не осознавали, какое ужасное преступление совершили. Ему казалось бесполезным портить им жизнь. Как бы сильно Учжин ни жаловался, ни бил кулаком о стену и ни стонал, он не мог снять камень со своей души.

Два человека пытались вернуться к обычной жизни с грузом на сердце. Учжину казалось, что он сойдет с ума. Жизнь шла своим чередом. Он вновь открыл мастерскую и постепенно вернулся к повседневной рутине. Но каждый раз, когда вспоминал последний образ дочери и слова убийц о том, что они с ней сделали, его грудь заполоняла леденящая боль, которая периодически возвращалась снова и снова.