Созвездие смерти

С начальной школы детям прививали мысль о том, что образование превыше всего, они знали, что после праздников надо скорее возвращаться к учебе, потому все с головой погрузились в задания. Атмосфера в классе была такой напряженной, словно все ходили по очень тонкому льду.

Там сидели те, кто провалил вступительные экзамены, кто не поступил в тот университет, в который хотели они сами или их родители, и кто решил сдать экзамены еще раз. Вне зависимости от причины, никто не здоровался и не разговаривал друг с другом. Заниженная самооценка и чувство стыда после экзаменов будто отключили эмоции молодых людей. Их взгляды говорили только об одном – нежелании еще раз испытывать чувство вселенского унижения после экзамена, когда кажется, что жизнь кончена.

Ли Сеён сложила учебники и тетради и смотрела в спины уходящих учеников – надев толстые однотонные пальто и закинув на плечи тяжелые рюкзаки, они один за одним покидали класс. Весь следующий год ей придется наблюдать одну и ту же картину. Эта мысль ее печалила.

Вздохнув, Сеён поспешила за остальными. Если она задержится, мама, ждавшая возле школы, обязательно начнет ворчать. На всякий случай девушка достала телефон и проверила историю – два пропущенных звонка и три сообщения.

Разблокировав мобильник, Сеён увидела эсэмэску с незнакомого номера. Сперва она прочитала мамино: «Поезжай к папе домой, мне надо развеяться».

Девушка одновременно испытала облегчение и раздражение. Сегодня утром, когда мама отвозила ее на занятия, ни о каких планах на вечер она не предупреждала. Наверное, поддалась эмоциям, заглядевшись на реку Ханган по дороге домой, или кто-то ее завлек… Ее маме только дай повод развлечься.

Однако Сеён не понимала, как можно бросить дочь в первый день занятий на курсах, да еще и ограничиться эсэмэской. Она знала, что мать способна на подобный поступок, но не ожидала такой подставы именно сегодня. Разозлившись, девушка пнула стоящую перед ней парту, чтобы выпустить пар, да так сильно, что та повалилась на пол. Затем позвонила маме, но та была недоступна. Сеён хотелось написать сообщение, которое ее ранит, но руки тряслись, и она не попадала по буквам.

– Девушка, что вы тут делаете? – спросил у нее охранник, стоя в дверях.

Наверное, он пришел на грохот. Увидел лежащую на полу парту и вопросительно посмотрел на нее. Только тогда Сеён осознала, что осталась одна в классе.

Она быстро вышла, подавляя в себе стойкое желание закричать что есть мочи. Услышала, как охранник у нее за спиной выключил свет и запер дверь. В коридоре было тихо и безлюдно. Ее ждал лифт, но Сеён прошла мимо и быстро спустилась по лестнице.

В холле на первом этаже тоже выключили свет. Никто даже не проверил, все ли покинули здание.

Когда она открыла дверь, в лицо ей ударил ледяной зимний ветер. По прогнозу обещали минус семь, но по ощущениям было намного холоднее. Сеён выругалась. Она кричала, выпуская из себя все эмоции, которые сдерживала во время занятий. Несколько учеников, стоявших на улице, недовольно глянули на нее и ушли.

Родители забрали оставшихся подростков, и уличное освещение возле здания курсов тоже стало гаснуть. Вокруг Сеён оставались лишь серые здания и голые деревья. Ни одной живой души, кроме нее. Хотя и она чувствовала себя наполовину мертвой. В ее душе, как и на улице, бушевал ледяной ветер.

«Я заберу тебя позже…»

Естественно, она это написала. Мама говорила Сеён, что в первый учебный день специально заберет ее на машине, но не прошло и дня, как нарушила обещание. Матери никогда не было до нее дела. Ее заботило только собственное настроение.

Сеён была разочаровала поступком мамы, но одновременно с этим злилась на саму себя, что поверила ей. Если б она с самого начала не питала надежд, то сразу направилась бы к метро без каких-либо проблем… Правда, сейчас Сеён не хотела ехать на метро, она слишком устала.

«И что теперь делать?» – думала девушка, стоя на тротуаре.

Ей хотелось исчезнуть из этой семьи, но время сейчас неподходящее. Надо потерпеть, чтобы обрести настоящую свободу. Сперва Сеён думала действительно поехать к отцу, но, представив его лицо, задумалась…

* * *

После развода родителей девушка должна была жить у папы, но мама под разными предлогами откладывала бракоразводный процесс, а потом и вовсе заявила, что уходит из дома. Она говорила, что этого хотел отец, но на деле никто не смог бы ее выгнать, если она сама того не пожелает. Именно ее мать инициировала развод, однако в действительности разводиться не хотела. Она всего лишь пыталась вернуть мужа под свой контроль. Сеён прекрасно это знала.

Но когда отец подписал нужные документы, ее мать не могла поверить своим глазам и со всей силы швырнула в него вазой. Сеён думала, что знает своего отца гораздо лучше мамы. Он человек не слова, а дела. Поэтому тот факт, что папа подготовил документы, означал, что он решил развестись. Осознавая всю серьезность ситуации, мама испугалась, пошла на попятную и, видя упрямство мужа, вытащила последний козырь. Она предложила немного отстраниться друг от друга и еще раз все немного обдумать.

– Но ведь ты никогда не изменишься, – усмехнулся отец.

Однако даже он не выдержал натиска, когда мама предложила ему уладить все после того, как их дочь поступит в университет. Она часто использовала Сеён как щит, и обычно это срабатывало.

Девушка знала, что так мать пыталась выиграть время, но ничего не сказала. Ей было жалко маму, которая готова была пойти на все, чтобы избежать развода. Сеён не хотелось, чтобы ее втягивали в разборки накануне вступительных экзаменов – это отвлекало и мешало сосредоточиться. Но мать пообещала, что снимет двухэтажную квартиру площадью сто пятнадцать квадратных метров.

Сама Сеён считала, что будет лучше, если мама от них уйдет. Она сидела дома и мешала учиться – постоянный шум, создаваемый ею, неимоверно раздражал. Без мамы сосредоточиться было намного проще.

Однако одного Сеён не учла – ее мать зациклена на себе, и даже если она уйдет от них, то все равно продолжит трепать мужу нервы. Мама заявила, что у нее есть такие же права на дочь, как и у него, и потребовала, чтобы Сеён жила на два дома. Она игнорировала аргументы бывшего мужа, который просил оставить их ребенка в покое ради ее же блага, объясняя, что решение должна принимать сама Сеён.

– Это так низко, – сказала девушка матери, услышав ее условия.

– Ты у нас тоже не идеальная, – парировала та.

Ее мама знала, что дочь, как две капли похожая на нее саму, будет некомфортно чувствовать себя наедине с отцом.

Спустя несколько дней раздумий Сеён приняла ее предложение. Она действительно не была уверена, что сможет жить только с папой. Девушка лучше всех знала, как мать ждет встреч с мужем, несмотря на их бесчисленные перепалки и холод в отношениях; ей не хотелось видеть их развод.

Но такое решение только усугубило ситуацию.

Сеён думала, что сможет продержаться этот год и жить на два дома, но ошибалась. Каждый раз, когда она собирала вещи, чтобы поехать к другому родителю, папа сверлил ее ледяным взглядом, а мама постоянно ворчала за спиной. Она пыталась подговорить Сеён следить за отцом, а тот, в свою очередь, постоянно критиковал жену и при дочери бросал в ее адрес унизительные комментарии. Папа говорил об этом всерьез, что по-настоящему ранило Сеён. А самое главное – они вымещали недовольство друг другом на дочери, унаследовавшей гены обоих.

– Ты должна нести ответственность за свои поступки. Или ты избегаешь ее, как мать? – отчитывал ее папа.

– Нет, ну ты посмотри, просто копия отца. Что это за взгляд?.. Уйди, не хочу тебя видеть, – злилась мама.

В таких условиях об учебе не было и речи. Сеён не могла сконцентрироваться и усвоить хоть что-нибудь. Раньше она училась лучше всех в классе, но из-за семейных проблем скатилась и еле набрала нужные баллы на промежуточных экзаменах.

Сеён в гневе разнесла свою комнату – повсюду валялись вещи и учебники. Но мать и бровью не повела. Она вызвала домработницу, которая привела комнату в прежний вид. И всё.

Ее мать была так увлечена одним смазливым актером, что не обращала внимания на успеваемость дочери. Она думала, что та убивается из-за ее отношений с другим мужчиной, и подарила ей розовые часы стоимостью семь миллионов вон, только чтобы Сеён не рассказывала о ее интрижке отцу.

Но секрет матери раскрыли в самый неподходящий момент.

В новостях показали мужчину, арестованного за многомиллионное мошенничество, а на фотографии, запечатлевшей его в Макао, рядом шла женщина. Ее лицо скрыли, но и Сеён, и отец сразу узнали ее. Он в очередной раз приехал к ней и швырнул в лицо бумаги по разводу, но она лишь невинно похлопала ресницами и напомнила о заключенном перемирии, пока их дочь не поступит в университет.

Сеён хотелось как можно быстрее стать совершеннолетней и уехать от них. Она решила не принимать близко к сердцу их ссоры, но оказалась не так сильна духом, как думала. Вместо того чтобы кричать, сидела, закрыв глаза и уши, и не вмешивалась.

Девушка остановилась в гонке, где каждый дышит в спину друг другу, борясь с жестокой конкуренцией в школе. Каждый раз ее превосходные ранее оценки за контрольные становились все хуже. Сеён ничего не говорила матери, которая, казалось, забыла о дочери, и избегала совместного отдыха с папой. Она не подала документы в университет и не явилась на выпускные экзамены.

Сеён хотела разрушить ожидания родителей, тем самым дав волю своему гневу.

Только осознав, что их дочь не сможет поступить в университет, родители обратили на нее внимание. Мать, выслушав упреки мужа, заявила, что все исправит, но единственное, до чего она додумалась, – отправить дочь на курсы в один из элитных образовательных центров в районе Каннам. Так в первый день занятий Сеён оказалась одна на улице поздно ночью…

Она достала телефон и нашла номер отца, но все не решалась позвонить ему. После недолгих раздумий вновь убрала аппарат в карман.

Сеён должна была жить у мамы до начала нового года, и ей не хотелось перебираться к папе на несколько дней раньше. Ее раздражало перемещаться туда-сюда, как мебель. К тому же девушка чувствовала себя в маминой квартире комфортнее. По крайней мере, там она могла свободно дышать. Находясь в доме отца, Сеён чувствовала себя так, словно ее заковали в тесную броню. Когда они сидели за столом, она напрягалась, и даже ее дыхание становилось громче. Ей всегда было непросто общаться с папой. Когда у Сеён начался переходный возраст, они отдалились друг от друга, но даже до этого девушка чувствовала себя некомфортно и неуютно в компании отца. Она всегда избегала его взгляда, ей казалось, что он постоянно ее сканирует.

Папа всегда был занят на работе, но не ленился следить за дочерью. Когда Сеён пошла в десятый класс, он вплотную занялся ее образованием. В отличие от мамы, которая делала что хотела, проверял уроки и ставил перед ней цели.

Когда Сеён жила вместе с папой, он контролировал все ее действия, начиная с пробуждения и заканчивая сном, спрашивал, во сколько она пойдет на курсы после школы, когда вернется домой, с кем разговаривает по телефону. Ее отец определял, во сколько ей вставать утром, какие фрукты и витамины есть, когда ложиться в кровать. Он делал все в интересах Сеён, но ее это душило. Вновь переезжая к маме, она чувствовала себя свободной и радовалась, что ненадолго сбежала от папиного тотального контроля.

Именно Сеён настояла, чтобы в выпускном классе ее отправили на курсы для поступления, где учились до поздней ночи – так она почти не проводила времени с отцом. К счастью, он благосклонно воспринял эту идею.

Сеён изучила варианты программ и требования, съездила туда на открытые уроки и сама подала заявление. Ей было неважно, где учиться, главное – поменьше пересекаться с папой. На курсах она обычно читала комиксы или спала. Смотря в спины другим ученикам, девушка чувствовала себя сторонним наблюдателем. Своим поведением она выражала протест родителям, но это вышло ей боком…

Сеён глубоко вздохнула. Облачко белого пара медленно рассеивалось в темноте ночного города. С одной стороны ее обдавало ледяным ветром. Девушка злилась на себя за свою нерешительность.

Она могла пойти к маме домой – ключи у нее с собой, поэтому она с легкостью откроет дверь, приготовит поесть и ляжет спать. Но, судя по прошлому опыту, это не лучшая идея. Что ей делать, если на рассвете изрядно выпившая мать заявится домой вместе с мужчиной? Ей не хотелось ни ловить на себе взгляды незнакомого человека, от которого пахнет алкоголем, ни наблюдать за полураздетой матерью. Ей даже не хотелось думать об этом.

Сеён знала, что это выведет маму из себя и та обязательно спросит, почему она не поехала к отцу.

С одной стороны, девушка чувствовала облегчение оттого, что мать развлекалась – это означало, что она могла быть предоставлена сама себе; но с другой – требование остаться на ночь у папы ее раздражало. Сеён колебалась.

Чем дольше она размышляла, тем сильнее расстраивалась и не знала, что печалило ее сильнее – безразличие матери или контроль отца, которого девушка надеялась не увидеть до нового года. И то и другое.

Если она приедет к папе, тот обязательно спросит, что произошло. Даже если молча откроет дверь, все будет написано на его лице. У Сеён и так было паршивое настроение, поэтому ей не хотелось оказаться под прицелом холодного взгляда отца.

Что же делать? Погрузившись в раздумья, Сеён не заметила человека, возникшего перед ней. Еще шаг, и она врезалась бы в него. Девушка отступила назад, разглядывая молодого человека в меховом капюшоне.

– М-да, ты изменилась, и не в лучшую сторону, – произнес он.

– Кто ты? – озадаченно спросила Сеён.

– Что? Неужели ты меня забыла? Ну и ну… – протянул незнакомец. – А ведь мы дружили.

Его низкий голос действовал девушке на нервы. Сеён настороженно взглянула на него и поправила сумку на плече. Он усмехнулся и снял капюшон. Девушка узнала его, но сохраняла настороженность.

Чо Юнги. Юноша улыбнулся своей фирменной улыбкой. Сеён почувствовала, как ее сердце ушло в пятки.

– Чего притворяешься, что не знаешь меня? А ведь я звонил тебе, писал, – продолжил он.

Охранник выгнал ее из класса, когда она читала сообщение от матери, поэтому не успела проверить остальные. Сеён даже не задумывалась о том, что незнакомый номер принадлежит Юнги.

Три года. Они не виделись три года. Девушка была удивлена появлением старого знакомого, но чувствовала, что это не к добру. Каждая клеточка ее тела кричала, что нужно убираться отсюда. Не поднимая на него глаз, Сеён попыталась обойти юношу, но тот оказался быстрее и отрезал ей путь к отступлению.

– Что тебе надо? – раздраженно спросила она.

– Что мне надо? Так ты здороваешься с человеком, которого не видела три года?

– Прочь с дороги!

– Ох уж эта привычка приказывать всем вокруг…

– Я сказала, прочь!

Юнги усмехнулся и приблизился к девушке, загораживая своим телом обзор.

– Вы только гляньте! Круглая отличница Ли Сеён ходит на курсы для неудачников… Что, не смогла поступить в университет даже с помощью богатеньких родителей? – с издевкой произнес юноша. – Но все равно живешь так, будто ничего не произошло… Как это раздражает!

Сеён была уверена, что Юнги специально поджидал ее у ворот, что заставило ее нервничать сильнее. Однако она поспешила спрятать свое волнение и посмотрела юноше прямо в глаза.

«Я не боюсь тебя, Чо Юнги. Тебе меня не запугать», – успокаивала себя девушка. Страх понемногу отступил.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Разве тебе неинтересно, зачем я пришел?

– Нет, неинтересно.

Она не хотела ничего о нем знать. Краем уха Сеён слышала о его жизни от одноклассников, но на этом всё.

Юнги решил не идти в десятый класс и уехал учиться в Лос-Анджелес. Говорили, он уехал один, без родителей, и жил в американской семье. Ходили слухи, что там Юнги напоил хозяйского сына, угнал их машину и попал в ДТП. Эта новость всколыхнула все корейское сообщество – несовершеннолетний молодой человек в состоянии алкогольного опьянения стал причиной аварии… После этого его выгнали из дома, и он уехал на Гавайи заниматься серфингом. Последние новости о нем Сеён слышала год назад и понятия не имела, где тот сейчас. По белому лицу Юнги не скажешь, что он жил на Гавайях…

– Давай поговорим, – вкрадчиво начал юноша.

– Нам не о чем разговаривать, – отрезала девушка.

– Нас ждет Чэган. Тебе лучше пойти со мной и быть повежливее.

Услышав давно забытое имя, Сеён сжала кулаки и, сама того не осознавая, повысила голос.

– Не хочу. С какой стати мне с вами встречаться? – сквозь зубы процедила она.

– Так надо! – Юнги начал терять терпение.

Сеён попыталась его обойти, но он резко схватил ее за локоть. Девушка закричала и толкнула юношу. Однако было очевидно, что ей не одолеть Юнги, превратившегося за три года в сильного взрослого мужчину.

– Отпусти меня немедленно! – потребовала Сеён.

– Знаешь, я тоже не горю желанием разговаривать с тобой. Но тут кое-что произошло…

– Меня это не касается.

– Ты сначала выслушай. Пожалуйста, пойдем со мной…

Хватка Юнги становилась все крепче. Сеён стиснула зубы от боли. Пытаясь выбраться, она со всей силы ударила его по бедру. Юнги закричал и ослабил давление, что дало ей шанс на спасение. Девушка оттолкнула его и понеслась вниз по улице. За спиной она слышала топот преследователя.

В районе курсов было тихо и безлюдно. Даже если Сеён закричит, никто не придет ей на помощь. Если ничего не предпринять, Юнги ее догонит. Она добежала до перекрестка и свернула направо, не зная, куда ведет переулок.

Тем временем юноша, добравшись до перекрестка, на секунду замешкался и поскользнулся на льду. Быстро поднявшись, понял, что упустил добычу, и это вывело его из себя. Юнги посмотрел по сторонам – никаких признаков Сеён. Единственное, что он слышал, – отдаленный гул машин на главной дороге.

Юнги достал из кармана телефон.

– Я упустил ее… Не знаю! Почему я должен гоняться за всякими отбросами вроде нее? Не хочу больше быть с ней связанным! – закричал он и бросил трубку.

Несмотря на это, юноша не сдался и направился по переулку, куда убежала девушка. В воздухе вновь повисла тишина.

Убедившись, что преследователь исчез, из-за машин, припаркованных во дворе, выглянула Сеён. Она быстро побежала к главной улице в надежде уйти незамеченной. Внезапно ее ослепил яркий свет фар автомобиля, отрезавшего ей путь к отступлению. От неожиданности Сеён зажмурилась, ожидая удара, но ничего не происходило. Открыв глаза, она увидела, что машина остановилась примерно в десяти сантиметрах от нее. Водитель – на вид ему было около сорока – изумленно смотрел на Сеён, которая, в свою очередь, собиралась обойти машину и побежать дальше. Вдруг она услышала откуда-то сзади:

– Ли Сеён! Стоять!

Из глубины переулка раздавался громкий топот.

Девушка рванула к передней пассажирской двери и настойчиво застучала в окно.

– Пожалуйста, откройте! – умоляла она.

Мужчина за рулем продолжал непонимающе смотреть на Сеён, а она в отчаянии барабанила по стеклу:

– Спасите меня, помогите!

Девушка дернула за ручку двери. Закрыто. Увидев, как она испуганно оглядывается на преследователя, мужчина сжалился. Раздался щелчок. Сеён быстро забралась в машину и заблокировала дверь.

– Поехали отсюда, скорее! – в панике торопила она.

Девушка уже могла разглядеть лицо Юнги, выбежавшего из темноты. Она чувствовала, что еще немного – и ее схватят.

– Ну же, поехали!

Мужчина оглянулся и стал разворачиваться, чтобы выехать на главную дорогу. Казалось, он анализировал ситуацию. В этот момент Юнги с силой ударил в заднее окно машины.

– Ли Сеён, быстро открыла дверь и вышла! – заорал он.

Ей хотелось закрыть глаза и оказаться как можно дальше от этого места.

«Пожалуйста, оставьте меня в покое, не хочу вас видеть», – мысленно повторяла она.

Повернувшись к водителю, Сеён уже вслух крикнула:

– Быстрее, поехали!

Мужчина плавно нажал на педаль газа, наблюдая за девушкой. Выехав из переулка, он начал набирать скорость, поэтому Юнги оставалось только глотать выхлопные газы. Вскоре машина затерялась в потоке транспорта.

Только тогда Сеён осмелилась обернуться. Юнги, в бешенстве пинавший воздух, становился все меньше и меньше – и вскоре исчез. Девушка вновь села ровно.

– Ремень безопасности, – бросил мужчина.

Сеён сразу же пристегнулась. Наблюдая за водителем, она почувствовала, что справа от ее ноги что-то лежит. Приглядевшись, заметила маленькую коробку, завернутую в ткань, и осторожно передвинула ее левее, чтобы не мешала.

– Тебя отвезти в полицию? – спросил водитель.

– Зачем? – удивилась Сеён.

– Тот парень. Он звал тебя по имени, но, судя по ситуации…

– Не надо, все хорошо, – оборвала его девушка.

Мужчина замолчал и сосредоточился на дороге.

– Где ты живешь? – внезапно спросил он.

– Высадите меня, пожалуйста, у ближайшего метро. – Сеён не собиралась сообщать незнакомцу свой адрес.

Она покрепче схватилась за ремень и приготовилась выпрыгнуть из машины, если почувствует хоть малейшую опасность.

Мужчина повторил вопрос. Но девушка продолжала молчать – она еще не знала, может ли ему доверять, да и не решила, к кому из родителей ехать, поэтому просто не знала, какой адрес назвать.

Заметив сомнения Сеён, водитель осторожно добавил:

– Уже поздно, вдруг к тебе опять кто-нибудь пристанет… Поэтому и спрашиваю адрес.

Его мягкий голос заставил ее расслабиться. Внезапно она заметила маленькую фотографию на панели и католические четки на лобовом зеркале. Сеён бездумно прыгнула в машину к незнакомому человеку – и выдохнула только сейчас, осознав, что он не причинит ей вреда.

Она смотрела в окно, думая, куда ей лучше направиться, и пыталась понять, где они сейчас едут. Внезапно заметив указатель «Скоростная дорога Кёнбу», поняла, что хочет остановиться где-то здесь. Но куда потом? В такой поздний час автобусы не ходят…

– Высадите меня, пожалуйста, на том перекрестке, – попросила она.

Мужчина сразу же остановился.

– Спасибо, – поблагодарила Сеён и отстегнула ремень.

В машине включилась лампочка, и она смогла рассмотреть лицо мужчины. Он выглядел ровесником ее папы и производил приятное впечатление. Обычно Сеён была очень недоверчива в этом отношении, но его глаза тоже светились теплом и спокойствием.

Поднимаясь с сиденья, девушка остановила взгляд на фотографии. На нее смотрел ее сегодняшний спаситель, только намного моложе. Он стоял по колено в море, усадив на плечи смеющуюся девочку лет трех-четырех. Рядом стояла женщина – наверное, жена – и широко улыбалась. Должно быть, они сделали эту фотографию в отпуске.

Сеён попыталась вспомнить детство. Интересно, а они ездили всей семьей на море? Ей казалось, что она видела похожую фотку в чьем-то альбоме. Улыбалась ли она так же ясно?

– Каннын, беседка Кёнпходэ, – произнес мужчина, заметив заинтересованный взгляд девушки.

– Зимой, наверное, вода холодная, – отметила Сеён.

Подумав, мужчина кивнул.

– Если хочешь, могу отвезти, – произнес он.

Удивившись, Сеён внимательно посмотрела на собеседника. Почему он предложил съездить туда? Она занервничала, думая, что у него плохие намерения. Однако мужчина все так же смотрел вперед – с безразличием, как и в первый момент встречи.

– Сейчас? – спросила она.

– Да.

Сеён прокручивала в голове худшие сценарии. Она не знала, что это за человек и, если уж на то пошло, когда он обернется негодяем и захочет ей навредить. Сможет ли она уйти живой и невредимой? Но Сеён не могла прочитать никаких намеков на опасность на его лице. Мужчина ждал ее решения.

С другой стороны, ехать домой к кому-нибудь из родителей она не хотела. В пустую квартиру матери? Сеён не могла там расслабиться и спокойно отдохнуть – запах маминых духов пропитал каждый угол. К тому же она не сможет крепко заснуть, зная, что в любой момент в квартире может появиться посторонний мужчина.

Домой к папе? Сеён даже думать не хотела об этом. Этот вариант еще хуже. Первые несколько дней она будет дышать полной грудью, а потом начнет задыхаться, будто горло стягивает веревка… Нет, девушка не хотела ехать ни к отцу, ни к матери, но до сих пор не знала, что делать.

Казалось, писк лампочки в машине отсчитывает секунды, данные для принятия решения.

«Три, два, один…»

Внезапно Сеён пришло сообщение от мамы:

«Только если папа спросит, скажи, что сама захотела к нему поехать».

Мама до сих пор не узнала своего мужа. Он никогда в жизни в такое не поверит. Иногда Сеён казалось, что она взрослее матери. И вообще, где ее носит, раз просит держать ее слова в секрете?

Холодный ветер задувал в приоткрытую дверь машины. Глубоко вздохнув, девушка потянула ручку на себя и произнесла: