Найтблюм: Признаки жизни

– О, господа, – ответил он поперхнувшись не то смехом, но то чаем. – О пожалуйста, господи. Это просто! Ха-ха-ха… Да это просто…

Виктория осталась безразлична к ситуации, но Мария улыбнулась.

– Это, – продолжил сдержанно хохотать Альберт, – это же просто великолепный… ха-ха-ха… чай!

– Простите моего брата, – сказал Чарльз. – Желание от души посмеяться присуще ему, так же, как и господину Челлини.

– Смех же без причины, дорогой братец, – заметила Кэтрин, ещё больше возмутившись, но продолжая пытаться всё так же улыбаться, – признак весьма глупого человека.

– Альберт, – попытался прилежно одёрнуть его Чарльз. – Брось, ты же видишь у неё проблемы.

Во время этой забавной ситуации Хэмминг понял что не только он считает Кэтрин довольно странной девушкой. Но в отличие от насмехавшегося над ней брата, риэлтор понимал, что её абсолютное неумение маскировать свои эмоции является больше заслуживающим снисхождения, нежели презрения. Однако воспитание и умение держать себя это уже другая – не менее важная черта. Она воспитывается годами.

Жаль, что такая привлекательная девушка с шикарными чёрными как ночь волосами так и не научилась этому. Как бы он ни хотел относиться к ней серьёзнее, эта пустая глупость в её глазах просто не позволяла ему сделать этого.

После чая он предпочёл в гордом одиночестве пройтись по столь впечатлявшему его дому Гринхэлмов.

Глава 6 Спрут

Созерцание предметов старины, античных доспехов и оружия, которые были накрепко зажаты в своих стойках, а так же припрятанных в непримечательных закутках

маленьких картин – всё это вызывало на его душе невероятное умиротворение.

Поднявшись на второй этаж словно опустевшего просторного здания, Хэмминг услышал как некий стук донёсся из комнаты напротив. Будто кто врезал кулаком в дубовую дверь.

Хэмминг оглянулся по сторонам и вдруг услышал щелчок двери впереди.

Предчувствуя что-то риэлтор поспешил бесшумно спрятаться за ближайшим к двери выступом.

Дверь распахнулась и из неё скорым шагом вышел Карсвелл. Машинально заперев её за собой, он резво зашагал по коридору быстрыми широкими шагами. Хэмминг иногда поражался как буквально вездесущему дворецкому удаётся всё успевать.

Карсвелл скрылся за поворотом коридора. Особо жестокое выражение, которое риэлтор успел запечатлеть на его лице, до того, как тот скрылся за углом, заставило его испытать ещё больший интерес к тому, что творилось за дверью. Дождавшись, когда удаляющиеся шаги затихнут, Хэмминг просеменил по коридору в направлении двери.

Достигнув её и сделав непринуждённый вид, он глянул по сторонам. Удостоверившись, что в коридоре никого нет, он глянул в замочную скважину. Дверная ручка над ней значительно мешала приблизить глаз и точнее рассмотреть картину целиком, потому он довольствовался и этим.

В кабинете происходил активный диалог.

Хэмминг рассмотрел пиджак Дэкстера, неспешно расхаживающим из стороны в сторону и, то и дело, перекрывающего собой свет. Риэлтор постарался прислушаться, чтобы расслышать всех говорящих.

– На вашем месте, я бы не отчаивался, – послышался голос адвоката, – это временное явление.

– Не всё так просто, Джеймс, – послышался голос Ричарда. – Волатильность бумаг резко возросла. Это очень плохой сигнал.

– Хм, – сказал Дэкстер, – я не играю на коротких позициях. Предпочитаю играть на повышение. Но в вашем случае это может быть не совсем удобно.

– Дело не в том, что мне это неудобно, – заметил Ричард, – дело в том, что половина фондов нашей с тобой маленькой идеи работает на больших шортах.

– Если акции поползут вверх, – начал адвокат, – а они поползут…

– Уже поползли, – отчеканил Гринхэлм. – По данным фондам мы готовимся к маржин-коллу. Брокеры сидят как на сковороде и готовятся закрывать позиции.

– Уиллсон знает?

– Конечно Уиллсон знает. Он мне об этом и сообщил.

– Ждать в этой ситуации опасно. Если информация точная, то я считаю, что нужно срочно закрывать.

– Не забывай, что кое-что сильно этому мешает.

– Хм. Это меняет ситуацию, но не особо. Даже если это провокация, ничего не остаётся кроме как закрывать и выкупать. Кто конкретно скупает, вы уже знаете?

– Частные мелкие инвесторы.

– Сговор, – утробным низким голосом загадочно проговорил Дэкстер. – У них бы не хватило денег.

– Именно, – подчеркнул Ричард. – Они могли приобрести опционы, но не сделали этого. Большинство с одного сервиса.

– Это не любители, – натянув алчную гримасу на лицо, процедил адвокат, – это прикрытие, и это не просто подозрительно. Это сделано с чьей-то подачи. Они хотят показать нам наше место. Вы правы.

– Я это уже знаю. И я хочу услышать от тебя другие предложения. Так как я принимаю решения – я хочу подчеркнуть это жирной линией – в нашем фонде, у меня остаются считанные часы. А ты мой советник… Распоряжения Уиллсону уже даны. Он продаст акции, как только цена сравняется с ценой обеспечения. И чтоб ты знал – я очень не хочу закрывать эти шорты.

Дэкстер на несколько мгновений погрузился в раздумья. В воздухе повисла тишина.

Стало настолько тихо, что прилипшему веком к замочной скважине риэлтору стало слышно собственное дыхание.

На лице адвоката проступила тень ухмылки.

– Можете не беспокоиться, мистер Гринхэлм, – спокойно бросил Дэкстер и подошёл к окну.

Сделав пару уверенных шагов в сторону от стола, за которым сидел, сложив руки домиком, Ричард, адвокат продолжил:

– Им не придётся закрывать шорты и продавать бумаги. Мало того, закрывать заранее категорически нельзя, иначе мы только потеряем.

– Больше конкретики Джеймс, больше, – сказал вдруг оживившийся в азарте Ричард.

– На самом деле здесь всё просто, – ответил Дэкстер, – простота поможет обставить мудреца.

– Твои афоризмы здесь неуместны.

– Мы ничего не будем делать.

– Как? – удивлённо поднял брови Гринхэлм с неподдельным интересом откинувшись в своём кожаном кресле с высокой спинкой.

– Как вы сказали, слишком высокая волатильность, к тому же в короткий промежуток времени. Это подвергает риску всех инвесторов. Ведь у этого сервиса имеется аккредитация?

– Разумеется, – кивнул Ричард.

– Тогда мы можем быть абсолютно спокойны, при этом ничего – я повторюсь – мы делать не будем. Со дня на день, если уже не сегодня, сервис будет вынужден запретить покупку наших акций, максимум что он позволит – продавать их. Акции вновь упадут. И тогда мы сможем закрывать шорты с прибылью. Так мы сможем отбиться.

Немного помолчав, Ричард сжал пальцы в кулак и хмыкнул.

Адвокат сложил руки на груди и с любезной ухмылкой глянул на Ричарда через плечо.

– Уповать на то это весьма рискованно. Ну что же, прекрасно, Джеймс, – строго, но одобряюще отметил Гринхэлм.

– Благодарю, сэр. Главное не прогадать с моментом, который последует после. Ситуация может скакнуть внезапно, а лишняя жадность может выйти фонду боком.

В следующий момент Ричард достал из кармана телефон и совершил звонок вышеупомянутому мистеру Уиллсону и быстро, чётко и лаконично отдал распоряжения.

Завершив звонок, он глянул в спину Дэкстеру, который так и смотрел в окно. Через момент адвокат повернул голову в его сторону.

– Как дела с иконой? – спросил Ричард, поймав его взгляд.

– Господи боже, сэр, – вдруг необычно возмутился адвокат. – При всём уважении, сэр, но я уже говорил, что это не икона. Икона – это нечто святое, а не богопротивное. Этот кусок… чего бы то ни было, не может так называться…

– Не переходи границы, сынок, – сделал грозное замечание Ричард, хрустнув костяшками сжатого кулака. – Иначе, я размажу тебя по стенке.

– Как угодно, сэр, – ответил Дэкстер, демонстрируя открытые ладони. – Просто, вы знаете, что эта… штука… Она просто выглядит так, создаёт такое впечатление…

В этот момент адвокат издал нервный смешок.

Сложив руки на груди, он встал к боковому окну спиной и опёрся на короткий подоконник. Заслонив своим силуэтом яркий холодный свет, струившийся через стекло, адвокат продолжил:

– Боюсь, что нужно использовать нечто покрепче.

– Запомни, никто не должен об этом знать, – отчеканил Ричард, – Я уже договорился с Виктором, он сможет всё организовать. Он достанет спецтехнику по габаритам. Людей найдёт Уэллер. Хопкинсу я не могу верить на все сто. А ты, – он ткнул пальцем в адвоката, – всё проконтролируешь. Ты меня понял?

– Понял вас, – ответил Дэкстер. – Но, вы ведь не опасаетесь что вибрации повалят столбы?

– Ради бога, Джеймс. Я занимаюсь строительством тридцать пять лет. Если я сказал что колонны выдержат, значит они выдержат.

– Просто беспокоюсь, сэр. Ведь они старее матушки Англии.

– Поверь, Джеймс, они гораздо, гораздо старше. По подсчёту моего специалиста им не менее двадцати пяти…. Что это?! Кто за дверью? – рявкнул Ричард, вскочив из-за стола.

Глаз Хэмминга расширился от удивления, когда он (слишком поздно) осознал, что Гринхэлм смотрит прямо на него.

Дэкстер среагировал молниеносно, бросившись к двери, он тут же распахнул её.

Но Хэмминга уже и след простыл.

Дэкстер прошёлся по коридору вокруг двери, выискивая следы присутствия.

Расхаживая словно легавая, он заглядывал за каждый закоулок в коридоре, практически вынюхивая чужой дух. Не удовлетворившись итогами своих поисков, он, шёпотом выругавшись, прошёл обратно сквозь дверной проём. Взявшись за ручку двери, Дэкстер напоследок обернулся и окинул пустой коридор внимательным взглядом.

– Чёрт подери! – врезал кулаком по столу Гринхэлм, позади стоявшего в дверях адвоката. – Готов поклясться, что кто-то подсматривал в эту замочную скважину!

Хмыкнув, Дэкстер громко захлопнул дверь.

Напоследок, оставшийся незамеченным риэлтор возымел наглость снова вернуться к двери и на этот раз намного осторожнее продолжить свои шпионские дела.

– Это опять он? – сказал Гринхэлм сев за стол.

Адвокат вернулся к окну, натянул в ненависти злобную ухмылку. Подняв руки и напрягши ухоженные пальцы так, будто приготовился кого-то разорвать на мелкие части.

– Как же я ненавижу этих поганых репортёришек, – процедил он сквозь идеальные белые зубы.

– Сомневаюсь, что этот проходимец набрался наглости сунуться в дом, – предположил Ричард. – Он знает, что это уже подсудное дело.

– Будь моя воля, – продолжил пышущий ненавистью Дэкстер, растопырив пальцы и поджав плечи так, словно готов был рвать и метать, – я бы скрутил и разорвал каждого из этих чёртовых пройдох! Дотянулся бы до каждого своими руками, а у меня их очень много. Достал бы до всех разом, скрутил в комок и бросил бы гнить на дне морском!

Он свёл кисти, сжал из в кулаки и вывернул так, будто сворачивает невидимую шею.

– На всех разом у тебя щупалец не хватит, мой дорогой. Не забывай о нашем деле, Джеймс, – напомнил ему Ричард.

Спустя буквально секунду адвокат принял невозмутимый вид. Распрямившись, он одёрнул лацканы своего пиджака.

– Мне разобраться с ним? – холодно спросил Дэкстер, деловито глянув на Гринхэлма.

В этот момент Хэмминг услышал чьи-то шаги по коридору и был вынужден ретироваться пока его не заметили.

Вечер того же дня прошёл прекрасно, не считая игры в крокенол. Редкость, конечно, но кто вообще додумался для развлечения в приличном обществе предложить игру, предназначенную для увеселения пьяных канадцев? Хеммингу даже показалось, что он начал различать какие-то особые канадские черты в лице Лейна. Ну, а после изысканного ужина вся семья расположилась в соседней зале для того, чтобы послушать прекрасную игру Виктории на фортепиано.

Когда все затихли в ожидании первой ноты, девушка, выпрямившись, набрала в грудь воздуха и расслабленно выдохнула, закрыв на момент глаза. Никто не смел нарушить тишину. Как только аккуратный пальчик девушки мягко, но уверенно нажал на клавишу, прекрасные вибрации наполнили изысканно обставленное помещение и оросили жаждущий умиротворения слух, породив в сердцах приятные эмоции.

В момент, когда журчащие ноты лились по воздуху, Хэмминг наслаждался и размышлял. Размышлял о том, что же именно уважаемый владелец поместья рассчитывал найти в собственном подвале. Ведь исходя из умело подслушанного им диалога с адвокатом, Ричард был настроен серьёзно. Это вызывало у риэлтора приятное щекочущее чувство. Он жаждал узнать, что за ценность может храниться в довольно просторном подвале поместья, возраст которого он, Хэмминг, так и не смог определить даже примерно!

«Столбы?», – размышлял Хэмминг. – «Дэкстер имел ввиду те массивные укреплённые металлом колонны! А что же ещё?»

Очевидно, что речь шла именно о них. А оборудование, о котором упомянул Гринхэлм по всей видимости и скорее всего будет буровым. Под основанием дома что-то есть и хозяин уверен в этом настолько, что готов разрушить его фундамент лишь бы достать это. Что же это? Древняя реликвия, археологическая находка, сокровище предков?

Глаза Хэмминга заблестели.

Ричард Гринхэлм был далеко не беден. И логично предположить, что то, что он хочет там добыть, как минимум, стоит очень неплохих денег. Но риэлтора привлекало не это. Не то, каких денег может сулить то, что Ричард вознамеривался откопать в своём владении, но другое. Хэммингу стала необходима сама возможность увидеть и оценить находку, которой тот придавал такое значение. Даже просто прикоснуться к ещё неизвестной миру драгоценности, оценить её, почувствовать дух той древности – вероятно, очень древней – значило для риэлтора всё.

Он был тем старателем, который ищет золото не для того, чтобы подсчитать сколько денег он сможет за него выручить, а тем, кто страждет именно держать его в руках, созерцать его и согревать свою душу заветным блеском.

Но, похоже, в пустом с виду подвале имелись стражники. И если так, то почему о его вылазке ещё не доложили Ричарду? Почему он ещё не вышвырнул его из дома? Ведь кто-то там преследовал его по пятам, пытался схватить за полы плаща. Или, быть может, ему показалось? Странно всё это. Совсем недавно Гринхэлм сам пригласил его остаться погостить до конца недели. Похоже Хэмминг всё-таки смог расположить к себе большую часть семейства.

Тут он ощутил на себе взгляд. Марта Гринхэлм сидела неподалёку рядом с Чарльзом, который всей душой наслаждался прекрасной игрой сестры, и оценивающим взглядом смотрела в сторону пианистки.

Марта сидела в полоборота, спокойно сложив руки на поясе. Риэлтор всё никак не мог понять, как эта женщина умудряется так внезапно появляться. Он готов был поклясться что ещё минуту назад её тут не было. Может быть она сидела где-нибудь позади него, а потом решила пересесть поближе?

Хэмминг на момент подумал, что ночное пришествие этой женщины было сном, однако он прекрасно помнил, что это было не так. Он ещё не достиг того возраста, в котором можно сомневаться в своих органах чувств, потому начал думать, как поступить далее.

Тогда, чуть повернув голову, словно пытаясь получше уловить каждую ноту, Марта неожиданно обратила свой взгляд на Хэмминга. Её спокойные карие, однако холодные глаза изучали его словно какую-нибудь игрушку.

Выдержав лёгкую паузу, риэлтор любезно улыбнулся ей в ответ. Тут взгляд Марты стал невероятно выразительным: глаза чуть расширились и блеснули, грудь её чуть поднялась. Она посмотрела на него как бы исподволь словно самка каракала, которая ищет не то добычи, не то игры.

Эти глаза заставили риэлтора испытать лёгкое волнение на сердце. Оно чуть вздрогнуло, будто на миг оказалось в руках дамы.

Но вот Марта безучастно опустила глаза в пол и через мгновение снова перевела их на пианистку.

«Это может быть опасно», – подумал риэлтор, взяв с двухэтажного подноса для сладостей макарони.

Возможно, что ночная гостья навестит его не единожды.

Ещё испытывая лёгкое опьянение от блестящего исполнения Викторией La Campanella Листа – его любимого классика, он прошёлся по холлу и вновь поднялся по выливающимся к ногам ступеням-порогам изумительного водопада.

Вновь полюбовавшись на весьма разносортные картины, он почувствовал несказанно лёгкую усталость. Похоже было самое время прекратить культурный досуг и готовиться ко сну. Так Хэмминг и поступил.

Поднимаясь на второй этаж риэлтор вдруг столкнулся с увесистой фигурой человека в безвкусном галстуке. Обладателем данных особенностей был ни кто иной, как Хью Лэйн.

– В столь поздний час посреди дороги, мистер Хэмминг, – больше осклабившись, чем улыбнувшись процедил Лэйн.

– Странные у вас изречения, – ответил Хэмминг, прекрасное настроение которого было подпорчено одной только физиономией неандертальца в костюме человека. – Дайте пройти.

Риэлтор попытался обойти его на лестнице, на которой вполне могли разойтись два слона, но Лэйн нарочито преградил ему дорогу своей массивной фигурой.

– Вы чего-то хотели, мистер Лэйн? – устало, но раздражённо произнёс риэлтор, одарив здоровяка пронзительным взглядом.

– О да, я чего-то хотел. Твоя наглость просто не знает границ, – сказал Лэйн, неприятно скрипнув зубами. – Думаешь что тебе сойдёт с рук любая выходка? Ты думаешь я не знаю зачем ты здесь, проходимец? Я…

– Послушайте, Лэйн, – устало сказал Хэмминг, – я очень устал. Если у вас ко мне имеются какие-либо претензии, то мы безусловно разрешим их завтра…

– До завтра тебе ещё нужно…

– В боксёрском ринге…

– Ты меня перебива…

– Или на шпагах…

– Послушай сю…

– Или на пистолетах…

От злости у Хью покраснело и без того красное от загара лицо.

– Но, пожалуйста, завтра. Я очень устал и хотел бы выспаться, – завершил свою фразу риэлтор, так и не дав договорить, пытавшемуся его перебить, абсолютно бестактному здоровяку, – Потому прошу меня простить на сегодня и позвольте мне наконец пройти, мистер Лэйн.

Но Хью не двинулся с места, а встал на ступень выше.

Загородив подъём по лестнице грудью, словно раздувшийся павиан, Хью буравил Хэмминга взглядом.

Риэлтор оставался недвижим. Хэмминг не хотел встречать этот глупый взгляд, ему было сейчас лень это делать, потому он лишь устало потёр глаза.

– Мы с тобой закончим, когда я скажу, – процедил Лэйн грозным баритоном, – чёртов сноб!

Хэмминг снова глянул в глупые глаза оппонента, преграждающего ему дорогу. Такой глупой злобы он давно не созерцал.

– Дайте пройти, – вновь повторил устало риэлтор.

Глаза Хьюго блеснули.

– Я помогу тебе заснуть, – ехидно процедил здоровяк, – Спущу тебя с этой лестницы, если ты… сейчас…

Хрустнув мясистым кулаком, Лэйн схватил риэлтора за шиворот и тут же сдавленно вскрикнул. Его лицо потемнело ещё сильнее, на нём появилось мученическое выражение, а глаза обратились вверх к господу. Неандерталец ослабил обмякшую руку и теперь осторожно придерживался её за шею Хэмминга, при этом осторожно присаживаясь на колени.

Как только мохнатая голова подсевшего Лэйна оказалась на уровне головы уставшего риэлтора, тот шепнул ему на ухо:

– На какой фразе твой мозг перестал воспринимать то, что я говорю? – злобно процедил Хэмминг, крепко удерживая Хьюго за мошонку, – Что же, я перефразирую конкретно для тебя…

С этими словами риэлтор сильнее стиснул гениталии Лэйна, от чего тот злобно пискнул, но тут же заткнулся, пытаясь нежно постукивать Хэмминга кулаком по плечу.

– Ещё раз ты оскорбишь меня или поведёшь себя как чёртов свинопас, – продолжил риэлтор, – Я оторву твои поганые яйца, сварю их в кипятке с солью и уксусом, приправлю перцем, затолкаю их в твою поганую глотку и заставлю сожрать.

Губы Хэмминга превратились в тонкую нить.

– Ты меня понял? – продолжил разгневанный риэлтор, сильнее сжав кулак.

– Понял, – поспешил тихо пропищать так внезапно посаженый на колени неандерталец во спасение своих семейных драгоценностей.

Хэмминг ничего не сказал и резко разжал кулак.

Издав облегчённый вздох, Лэйн скорчился на лестнице.

– Господа! – вдруг послышался мужской голос снизу из холла, – Что у вас происходит там на лестнице?

Внизу проходили Альберт и его жена.

– Всё хорошо, – обратился к ним риэлтор, – Мистер Лэйн чуть не упал с лестницы.

– О боже! – воскликнула Мария, посильнее сжав руку Альберта, – Мистер Лэйн, у вас всё в порядке?

– Как ваше колено, мистер Лэйн? – осведомился Хэмминг, – Давайте я вам помогу.

– Убери от меня руки! – огрызнулся Хью, резко вырываясь.

Он встал на ноги и злобно глянул на Хэмминга, оскалившись, как раненая горилла.

– Да! – махнул своей лапой Лэйн, давая молодой паре понять, что у него всё в порядке. – Всё хорошо! Не беспокойтесь.

– Осторожно, – сказал Альберт, – Так можно и шею сломать, не приведи господь!

– Да, – процедил Лэйн, не сводя взгляда с Хэмминга – Запросто можно.

– Ну чтож, – сказал Альберт. – Доброй ночи, господа!

С этими словами, Мария и Альберт покинули холл.

– Когда решишься, – ледяным тоном произнёс риэлтор в лицо Хьюго, – не забудь прихватить с собой запасные зубы.

Мелкие глаза Хью при этих словах налились кровью.

– Потому что твои я заберу себе в коллекцию, – завершил Хэмминг.

– Пошёл ты, – прорычал Лэйн.

Хэмминг наконец добрался до своей комнаты.

Если бы сейчас Хэмминг защёлкнул дверь в свою комнату на замок, то неандерталец, остававшийся на лестнице услышал бы это и, возможно, сделал бы ошибочные выводы о риэлторе. Однако зная непредсказуемую и мстительную натуру человека, Хэмминг на всякий случай приложил к двери монетку. Она бы оповестила его в случае опасности.

Итак, Хэмминг благополучно уснул.

Эту ночь он спал как младенец. Никто не посмел его беспокоить.

***

На следующее утро в комнату осторожно постучали, но риэлтор уже не спал. Он привык вставать спозаранку.

– Войдите, – сказал Хэмминг, застёгивая манжету своей сорочки.

Ручка повернулась и в отворившейся двери появился дворецкий.

– Утро доброе, сэр, – произнёс Карсвелл, – Завтрак подан.

С этими словам, дворецкий вернулся в коридор и вкатил в комнату сервировочный столик с парой подносов, в свою очередь накрытых серебряными клошами: большим и маленьким.

– Кофе, сэр? – спросил Карсвелл.

– Можете оставить, – ответил Хэмминг, не глядя, – Я разберусь с этим сам.

– Как скажете.

Дворецкий поставил столик поудобнее и вновь обратился к риэлтору, созерцающему свою сорочку в ростовое зеркало:

– Господин Гринхэлм попросил сообщить вам, что до обеда он вместе с сыновьями будет срочно отсутствовать. А так же он просил передать вам, чтобы вы в его отсутствие не отказывали себе ни в чём и чувствовали себя как дома.

– Что же, – ответил Хэмминг, глянув на будто проглотившего шпагу дворецкого, – Видимо дела неотложные, раз мистер Ричард решил так внезапно отлучится в свой заслуженный отпуск.

– Так и есть, сэр. Приятного аппетита.

С этими словами дворецкий удалился, бесшумно закрыв за собой дверь.

«Интересно», – подумал риэлтор, – «Куда же отправился Ричард вместе с сыновьями?»

Во время завтрака, Хэмминг к собственному удивлению обнаружил под чашечкой со свежими ягодами конверт.

Допивая ароматный чёрный кофе он сломал старомодную печать с изображением кельтского узора, похожего на диковинно сплетённые лозы. Развернув конверт, который и представлял из себя письмо, риэлтор прочёл его.

Прекрасный каллиграфический почерк письма весьма лаконично гласил:

«Жду вас у себя -..-.»

Ниже располагалась подпись:

«Ночной Гость»

Уничтожив письмо, Хэмминг накинул пиджак и вышел из комнаты.

Используя дедуктивный метод, он обнаружил комнату Марты и, ещё раз убедившись через замочную скважину, что искомая особа находится у себя, осторожно постучал условным сигналом, как было указано в послании.

– Войдите, – послышался из-за двери холодный голос Марты.

Готовый к любым сюрпризам, Хэмминг прошёл в комнату.

Идеального размера комната, судя по убранству представляющая собой будуар, была наполнена лёгким ароматом абрикоса. Великолепный сводчатый потолок с белоснежной лепниной, обрамляющей небольшие картины порхающих в эдеме ангелочков с флейтами, несказанно радовали глаз. Но вместе с тем красные элементы в деталях потолка, довольно резко контрастирующие с расслабляющими пастельными тонами комнате, вызвали неопределённую настороженность.

Марта сидела на деревянном стуле изящной работы и курила папиросу через длинный тонкий золотой мундштук. Словно и не замечая гостя, чуть отвернувшись к рабочей конторке, она отрешённо смотрела куда-то сквозь стену и потягивала ядовитый дым.

Коричневые кожаные туфли, бежевая юбка чуть выше колен, лёгкий кардиган с невысоким поднятым воротником, синяя блузка. Кружевной чокер цвета крем-брюле с лёгкой синей полосой по центру, украшенный тройкой бирюзовых жемчужин. Строго заколотые волосы цвета корицы и неброские жемчужные серьги в золотой оправе. Всё это невероятно оживляло строгий образ жены Гринхэлма и заставляло взглянуть на неё в совершенно другом свете.