скачать книгу бесплатно
Тишина нависает прямо-таки мертвая. В словах Аэрта сквозит неприкрытое презрение ко мне.
– В любом коллективе всегда есть слабое звено, так уж повелось, – поясняет куратор. – И к этому вы тоже должны быть готовы. В ближайшем году ваше слабое звено – кадет Арос. Еще вопросы есть?
Хочется спросить, почему они настолько уверены, что слабым звеном окажусь именно я, но в душе я понимаю, что так оно и будет. От этого понимания мне совсем не легче, а даже наоборот. А как они говорят! Будто бы меня вообще здесь нет, будто я пустое место! А я вообще-то королева Крепости, если кто-то забыл!
Не скрывая недовольства, я резко встаю и направляюсь к двери.
– Кадет Арос, я вас не отпускал, – холодный голос догоняет меня уже почти в проеме.
– Мне нужно привести себя в порядок, мастер, – бросаю я, не оглядываясь, но на самом деле, мне хочется плакать. – Вряд ли слабое звено необходимо для обсуждения важных дел. До свидания!
Во второй раз за утро я громко хлопаю дверью, но теперь бежать не рискую. Вокруг слишком много народу, а королева должна ходить с высоко поднятой головой, без суеты…
– Мастер…
– Пока все могут быть свободны, – бросаю я и отворачиваюсь к преподавательскому столу. – Тренировка через полчаса.
Слышу, как парни выходят, плотно закрывают за собой дверь, отходят на несколько шагов, и только потом даю волю эмоциям. Массивный стол летит к противоположной стене и, недолетая до нее, останавливается ножками кверху. Стерва! Никогда никто не обвинял меня в чем-то подобном! Это просто немыслимо! Была бы моя воля, сам бы убил! Только не отравил бы подло, а задушил бы собственными руками!
Тяжело дышу и стараюсь взять себя в руки, как и подобает человеку моего положения. Я достиг этого положения только потому, что всегда умел держать себя в руках. И не какой-то там малолетней выскочке что-то менять.
Первый приступ злости и раздражения растворяется так же быстро, как и накатил. Подхожу к столу, легко поднимаю его и водружаю на место. Погруженный в свои мысли, скольжу рукой по столешнице – идеально ровно. Заноза впивается неожиданно, как бы не рассматривал, не увидишь ее заранее.
Смотрю на ладонь и улыбаюсь. С этой девчонкой так же: колет больно, когда не ждешь. Но нельзя не отметить, что ход, несомненно, хитрый. Так чего это я? Главное правило стратегии – в войне с врагом использовать все доступные способы. Я – враг, а клевета – доступный ей способ. Жаль, других не знает. Или не хочет пользоваться.
Странно, но желание убить бесовку уходит безвозвратно, оставив после себя интерес и легкую долю жалости. Почему жалости, я еще не понимаю, но обязательно разберусь, как и с тем, кто из этих молодцев собирался убить Мариис Арос.
Я направляюсь к двери, мысленно прикидывая, что до тренировки еще успею поговорить с тем единственным, кто не пил в тот вечер и влюбленным взглядом внимательно следил за теми, кто подает бокалы нашей королеве.
14
Ох, как же меня угораздило так вляпаться? Провались ты пропадом, Хаган Ирэ! Не зря папенька говорит, что жалость – самая большая слабость человека. Дура! Лучше б его уволили, а я бы нашла другой вариант для избегания замужества.
В гневе я наматываю пару кругов по своей комнате прежде, чем вижу перевитую черной лентой коробку у себя на кровати. Я осторожно приближаюсь к находке. Причина опасаться у меня есть, все-таки кто-то пытался меня отравить (с этим, кстати, мне еще предстоит разобраться).
Коробка из темного дерева, но до полноценной шкатулки не дотягивает. Под небольшим гладким почти серым квадратом лежит запечатанный конверт. Папенькину печать я узнаю сразу, поэтому более не медлю – отец травить меня не станет. Наверное.
Я беру коробку, тяну за шелковую ленту, нажимаю на скрытую кнопку снизу, заставляя крышку под действием пружины подпрыгнуть и открыть содержимое коробочки. На черном бархате лежит чудноватое кольцо из светлого металла, почерневшего в некоторых местах. Большой овальный темно-серый камень с удивительными переливами крепится к ободку шестью «когтями» и оплетен тонким узором в немного агрессивной манере – много острых углов делают абстракцию похожей на каракули сумасшедшего.
Да… В этот раз папенька превзошел сам себя.
Я нервно откладываю кольцо. Оно мне не нравится, вызывает необъяснимую тревогу. Уверена наверняка, что я никогда не видела это жуткое украшение, однако оно все равно кажется мне смутно знакомым. При взгляде на него мне вспоминается ледяная рука, мертвой хваткой сжимающая мое горло. Нервно отворачиваюсь, ругая себя за глупые мысли, но глубоко вздыхаю, чтобы убедиться, что еще могу дышать. С этими странными припадками нужно что-то делать. У меня и раньше бывало подобное, но никогда приступы паники не сопровождались видениями, а значит, возможно, встреча с Мериром сказалась на мне сильнее, чем я хотела себе признаваться. Я обещаю себе подумать об этом позднее, но знаю, что буду тянуть с решением до последнего. А именно до следующей встречи.
Так же с опаской я отношусь и к письму, вскрываю печать с двумя дерущимися коршунами и разворачиваю лист дорогой тесненной бумаги.
Почерк родителя ровный, жестковатый, строчки к концу подлетают вверх, а заглавные буквы выделяются особой вычурностью. Впрочем, без анализа почерка, которому учили всех отпрысков нашего семейства, я знаю, что мой ближайший родственник высокомерный, амбициозный и самовлюбленный человек. Такой же, как и все в нашей семье, пожалуй.
На листе выведено всего несколько сдержанных строк.
Мариис!
Хочу поздравить тебя с началом нового учебного года и подарить самую ценную реликвию нашего рода. Это кольцо защитит тебя от любых опасностей, поэтому ты должна всегда носить его. НЕ СНИМАЯ!
Это не простое украшение, в чем ты убедишься очень скоро. Оно никогда не навредит тебе, даже если будет казаться обратное – оно предано нашему роду уже много веков.
Я верю, что ты станешь достойной представительницей своей семьи.
Твой отец.
Я невольно хмыкаю. Мой отец. У нас так всегда. Я просто Мариис. И никогда «доченька» или хотя бы «дорогая», а он просто мой отец, ни в коем случае не «папочка». Даже папенькой я иронично называю его исключительно за глаза.
Я еще раз смотрю на кольцо. Как может защитить эта безделушка?
Серый камень призывно переливается, притягивая взгляд. Надеть его что ли? Я тянусь к украшению и в последний момент одергиваю руку.
Нет. Оно слишком… жуткое, чтобы носить его у всех на виду. Увидев подобное на моем пальце, люди запросто могут заподозрить у меня полное отсутствие какого-либо вкуса. Я беру странное украшение и вешаю на плетеный браслет из такого же светлого металла, обвивающий мое запястье. Да, не очень удобно, но папенькин наказ не нарушен. И кольцо не видно посторонним.
Быстро принимаю душ, просушиваю полотенцем волосы, смываю вчерашнюю косметику и наношу новый боевой раскрас, после чего облачаюсь в чистую форменную блузку и юбку, которая штаны. Я не особо спешу, ибо точно знаю, что на первую пару к мастеру Инове точно не попадаю. Приду ко второй, ну и пусть. Я сто раз так делала.
Но это утро явно старается побить все рекорды по количеству ситуаций, продиктованных законом подлости. Стук в дверь отвлекает меня от терапевтического сеанса приведения себя в порядок. Попутно затягивая ремень брюк на талии, распахиваю дверь с намерением обрушить все кары мира на голову стучавшего, но вижу гостя и давлюсь словами.
Золотистые глаза внимательно осматривают меня с головы до ног, не забывая добавить при этом уже привычную долю насмешки во взгляд. Аэрт. Какой сюрприз.
– Плакала? – странный вопрос задан таким тоном, будто бы только этого от меня и ждут.
Но нет, дорогой, это не про меня.
– Злилась, – честно отвечаю я.
Аэрт криво улыбается и, оттиснув меня от двери, вольготно проходит в комнату. Каков наглец! Но хорош до безумия. Только последний факт заставляет меня придержать готовую вырваться наружу тираду о невоспитанности некоторых хамовитых кадетов.
– Чем я обязана столь неожиданному визиту? – я складываю руки на груди, чтобы он не заметил, как дрожат мои ладони в его присутствии.
Кадет Ивес словно и не слышит меня. Заложив руки за спину, он скользит взглядом по мелким деталям интерьера моей комнаты. Мне вдруг становится стыдно от того, что он увидит мои девчоночьи шкатулочки розового цвета, в которых я храню памятные безделушки. Хочется спрятать милые сердцу вещицы от чужого взгляда, но я давлю в себе этот порыв. Старательно пытаюсь придумать, что сказать, когда он оборачивается. Насмешки в его взгляде прибавилось, что сбивает меня окончательно.
– Я ведь тебе нравлюсь, так? – более бестактного лобового вопроса мне еще никто не задавал.
– С чего ты взял? – это я так блею? Фу, прям как Тибо!
– Брось, это заметно невооруженным взглядом, – Аэрт лучезарно улыбается, почти как вчера, когда травил байки в «Веселой иве». – Мне льстит, конечно, что я привлек внимание королевы. Ты ведь королева, верно? Но, знаешь, ты не в моем вкусе. Я ищу… нечто иное.
От шока я только беззвучно открываю рот, как рыба хватаю воздух и совершенно ничего не могу ему ответить. Мысли в голове словно слиплись в один комок и выделить одну толковую просто невозможно. Почему так? Никогда не было такого, чтобы я не нашла слов для достойного отпора обидчику. Хотя, если признаться, я даже не помню, кто меня так намеренно оскорблял в последний раз! Кроме Мерира, конечно.
Кадет Ивес снова улыбается, проходит мимо меня, чуть задев плечом, и оборачивается только на пороге.
– Я заходил сказать, что первая тренировка отряда через пятнадцать минут на полигоне. Постарайся хотя бы не мешать.
Выхожу из ступора я только тогда, когда хлопает дверь внизу лестницы.
15
ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО УСЛЫШАЛА?!
Мне бы заподозрить что-то неладное, но задета моя женская гордость, которая просто-таки взвивается до небес, отреагировав на унижение, поднимает крылья и готовится броситься в атаку. Я не в его вкусе? Он ищет иное? Это мы еще посмотрим!
С этими воинственными мыслями я направляюсь к зеркалу, прихватив косметичку. Глаза нужно выделить чуть ярче. Он должен тонуть в них и просить пощады. Губы оставляю такими, как есть – от злости я их так искусала, что выглядят даже очень призывно. Пусть захлебнется слюной. Румяна тоже не трогаю – и так щеки горят. Он у меня еще попляшет!
Не в твоем я вкусе? Ну, конечно! Зато ты очень даже в моем, кадет Ивес.
Выхожу я не на тренировку, а на охоту. Этот желтоглазый еще будет ползать у моих ног. Нужно только взять в себя в руки и не превращаться в кисель каждый раз, когда он открывает рот. Мои мысли настолько заняты новым кадетом, что вопрос сохранения собственной жизни каким-то образом отходит на второй план. Я специально отгоняю от себя тревожные мысли и воспоминания о жуткой боли, отдающейся пылающей лавой во всем теле.
Путь до полигона преодолеваю непозволительно быстро и не успеваю придумать план дальнейших действий. Иду по открытому с одной стороны коридору и зябну от порывов ветра. В Крепости этот путь так и называют – Ветровой коридор. Он представляет собой открытое пространство на самой верхней точке скалы. И да, архитектура Крепости всегда поражает странными решениями. По правую сторону от меня стена спортивного зала. Наши историки пришли к выводу, что раньше он выполнял функцию тронного, но в таком случае, строившие Крепость древние воины не слишком беспокоились о безопасности правителя – спортивный зал самое изолированное помещение учебного заведения и абсолютно не имеет отходных путей. Зато рядом с ним прямо из Ветрового коридора вниз ведет совершенно открытая винтовая лестница. Это приспособление для спуска и подъема не имеет перил – лишь узкий бортик сантиметров десяти по краю. На полигон, он же внутренний двор, можно попасть только по этой винтовой лестнице. Наше место для тренировок – еще одна историческая загадка. Строители зачем-то выделили на нужды внутреннего двора столь же большую территорию, какую занимали все вместе взятые части Крепости. Уже когда старинное здание занял Кадетский Корпус, полигон застроили подобием развалин, пострадавших от войны, и засадили растениями, имитируя некий заброшенный город в лесах.
Уже спускаясь по винтовой лестнице, я слышу внизу звуки, напоминающие шум сражения. Идти туда хочется еще меньше, и я непроизвольно замираю на полпути, тщательно прислушиваясь.
– Спускайтесь, кадет Арос! Не стесняйтесь, – позвал знакомый до икоты голос.
Хаган Ирэ здесь только второй день, а уже вызывает у меня негативные физические реакции.
– Каблук застрял, мастер Ирэ! – из вредности лгу я, блуждая взглядом по открывающимся взору крышам построек полигона в надежде обнаружить куратора.
– Вы выбрали обувь с каблуками для тренировки? – полковник показывается из-за ближайшего к лестнице здания и вскидывает руку. Бой мгновенно стихает.
Он улыбается мне почти по-дружески, обнажив ровные белые зубы. Сейчас куратор кажется мне красивым – волосы растрепаны, карие глаза сверкают, а от улыбки из уголков глаз разбегаются морщинки-лучики, делая лицо сурового военачальника добрым и притягательным. Как же преображается человек, когда занимается тем, что ему нравится. Хаган Ирэ сейчас в своей стихии. И пусть это не реальный бой, а тренировочный, полковник явно рад возможности сражаться. За что же вас так наказали, полковник, что направили в место, где даже излюбленные пистолеты не стреляют?
Мастер Ирэ любит огнестрельное оружие. Об этом знают все, и те, кто хотел угодить воину, дарят ему что-нибудь какой-нибудь редкий пистолет или ружье. Поговаривают, что у него самая большая коллекция в империи. Интересно, он привез ее с собой? Или оставил дома? Странно, но я совершенно не знаю, где он живет. Есть ли вообще у него дом? Ждет ли его там жена? Или он…
– Если вы будете так на меня смотреть, кадет Арос, я решу, что симпатичен вам не только как куратор, – его улыбка приобретает издевательский оттенок, и очарование вмиг слетает.
– И не надейтесь, мастер, – я продолжаю свой спуск. – Вы слишком стары, чтобы оказаться в сфере моих матримониальных интересов.
– А вы слишком молоды и неопытны, чтобы играть в подобные игры, – его совсем не задевают мои слова, скорее наоборот – веселят. – Я надеялся, что вы осознали это в кабинете ректора.
– Вы первый начали! – я ступаю на твердую почву полигона.
– Заплачьте от несправедливости жизни, кадет, или смиритесь, – Хаган Ирэ продолжает подтрунивать надо мной и не скрывает этого.
Гордо вскинув голову, я шествую мимо и чуть не врезаюсь в Лео, который неожиданно появляется из-за дерева.
– Мари, привет! – боевик раскидывает руки, приглашая меня в свои медвежьи объятия, но я ловко избегаю прикосновения.
– Охлади свой пыл, Лео, – рычу я. – Я не в настроении, как ты мог заметить, если бы не был таким…
– Ну чего ты? – басит парень.
Леонгард пожимает плечами и прячет ладони в карманы форменных штанов. Вообще-то он хороший парень. Друг так точно не плохой. Но, ничего личного, сегодня я не расположена к праздному общению, поэтому просто отмахиваюсь от него.
Из соседних кустов показываются Рот и Инди, а из-за покосившейся двери постройки, возле которой мы стоим, выходят Тибо и Аэрт. Тиборд не поднимает взгляд в отличие от черноволосого красавца Ивеса, в глазах которого читается откровенное пренебрежение. Секунду-другую я честно пытаюсь смотреть гордо и независимо, но потом происходит невероятное – я опускаю глаза. Я делаю это прежде, чем успеваю себя остановить. Знаю, что взгляд – это всегда что-то большее, чем просто игра в гляделки. Отец говорит, что показать свой статус можно одним взглядом, и я не раз убеждалась, что это так. Но сейчас у меня не вышло сдержаться. И мои внутренности сводит колючим ощущением, что я не смогла удержать что-то гораздо большее, чем взгляд. Неконтролируемое раздражение на свою вдруг проснувшуюся стеснительность затапливает. Позор. Позор мне. И еще неизвестно, чем мне это аукнется.
– Кадет Арос, пока вы собирались, отряд уже разогрелся, – сообщает куратор, отвлекая от невеселых размышлений. – Вы же приступите к заданию сразу.
Иди к ядру вместе со своими ценными указаниями.
– В чем заключается задание? – деловито спрашивает Тибо.
– Вам нужно договориться с представителями клана огненных котов, – полковник выразительно оглядывает нашу шестерку. – Или убить их, что вероятнее.
Боевики важно кивают, тактики задумчиво хмурятся, просчитывая варианты. А я? А я внимательно рассматриваю свои ногти.
– Как вы знаете, огненные коты не совсем люди. Их генные мутации до сих пор не изучены до конца, их сила вовсе не в оружии и умениях, как у представителей нашей цивилизации, – Хаган Ирэ нарочно использует этот термин, чтобы провести еще более четкую границу между «своими» и «чужими». – Конечно, я не могу вам предоставить для тренировки настоящих огненных котов, но нам любезно согласились помочь кадеты седьмого курса боевиков.
Я небрежно вскидываю вверх два пальчика, привлекая внимание.
– Да, кадет Арос.
– Мастер Ирэ, цель мне, конечно, ясна, но вы не объяснили, зачем нам это делать? В чем причина нападения на огненных котов? Или они нападают сами? Они держат заложников? Что с ними не так?
Зачем я это спросила? Конечно, из вредности. А еще немного оттого, что мне действительно не ясны причины всей этой глупейшей войны в целом.
Куратор сжимает челюсти так, что белеют скулы. Парни смотрят на меня с недоумением, и только Аэрт меняет свой взгляд с насмешливого на оценивающий, и то ненадолго.
– Вы правы, кадет, я не объяснил. И не собираюсь объяснять, – в голосе мастера Ирэ слышатся рычащие нотки. – За время обучения в Кадетском Корпусе вы так и не усвоили вашу главную задачу: вы обязаны беспрекословно подчиняться приказам руководства. Если вы не усвоили даже этого, я сомневаюсь, что вам вообще доступны какие-либо знания.
– Очень доходчиво разъяснили, – киваю я. – То есть, наша основная задача не задавать неудобных вопросов командирам?
Кажется, даже ветер стих, ожидая ответа.
– Именно!
– Вы тоже не задавали вопросов, когда вас, легендарного полковника, отправили с фронта к… нам?
Ну а что? Я же просто спросила, зачем хамить-то сразу?
– Мари, – шикает на меня Лео.
– Вы правы, кадет, – на щеках полковника играют желваки. – Я вопросов не задавал. И вам не советую. Приступить к выполнению!
Чтоб ты провалился!
Но куратор, к моему искреннему сожалению, остается стоять на месте, прожигая меня взглядом. Да что я-то?
Кадеты синхронно разворачиваются и теряются в кустах. Интересно, мне сейчас тоже туда лезть придется?
– Кадет Арос! Если вы сейчас же не отправитесь выполнять задание, я высеку вас, как последнего дезертира!
– В стенах Крепости не используются физические наказания, – напоминаю я.
– Не использовались до сегодняшнего утра! – огорошивает меня Хаган Ирэ. – Ректор уже подписал приказ! Хотите еще поговорить?
