Пейзаж в изумрудных тонах

– Как Андрей? Что он говорит? Он завтра с тобой поедет?

– Ничего не говорит. Он в больнице уже второй день. В тяжелом состоянии. Я даже ничего ему сообщить не могу.

– Что за напасть! С ним-то что случилось?

– Как в дурном сне, – будто про себя сказала Оля и потрясла головой. Обернувшись к Кире, она ответила: – Все случилось позавчера. Я пришла из института раньше обычного, отменили последнюю пару. Зашла в квартиру и услышала в комнате у Андрея голоса – один его, второй мужской, незнакомый. Слов было не разобрать, но поняла, что разговор складывался неприятный. Они о чем-то спорили, причем на повышенных тонах. Заглядывать показалось неудобно, и я пошла в ванную, решила помыть голову. Вечером с друзьями собиралась на концерт, хотелось привести себя в порядок. Когда вышла, голоса уже стихли. Ну, я и решила поинтересоваться, что произошло. Постучалась в комнату, Андрей не отвечает. Заглянула – а он лежит на полу без сознания. Потрясла за плечо, а он в себя не приходит. Испугалась, конечно, скорую вызвала. Врач, когда его забирали, сказал: «У него инсульт. И даже если выкарабкается, то останется тяжелым инвалидом».

– Может, деньги на лечение нужны или сиделку нанять? Вообще все, что нужно. Ты только скажи.

– Нет, спасибо, деньги есть, – спокойно ответила подруга, но вдруг голос дрогнул, и она опять расплакалась, хотя уже не так горько. – Я же осталась совсем одна! Что мне делать? Я же ничего не умею. Даже чай себе сделать. Вот объясни мне, почему у мамы он сладкий, а у меня нет?

– А ты сахар клала?

– Разве нужен сахар? Я думала, он сам по себе сладкий.

– Нет. – Кира не смогла сдержать улыбку.

– Вот видишь, я элементарных вещей не знаю. Всегда все вокруг всё за меня делали: бабушка, мама, Андрей. Теперь мне все придется делать самой.

– Ничего страшного, когда припирает, учишься очень быстро, – основываясь на собственном опыте, веско заметила подруга.

В этот момент она вспомнила первые месяцы независимости. Мир в тот момент открылся совсем с другой стороны. Он вдруг перестал быть Диснейлендом, где все было комфортно и весело, только без родителей. Оказалось, это – жуткая рутина, состоящая из своевременной оплаты коммуналки, закупки продуктов, стирки, уборки, глажки, мелкого ремонта сантехники и прочих досадных неприятностей. И эта бытовуха съедала почти все свободное время. Поначалу Кире вообще казалось, что она живет исключительно для того, чтобы содержать квартиру. Ни на что другое у нее просто не оставалось времени. Но постепенно, освоившись и оптимизировав процессы, она свела активность в этом направлении к минимуму и стала просто наслаждаться относительной свободой и условной независимостью.

Да, из Самойловой утешительница была такая же, как из асфальтоукладчика – солист балета. Окрепнув в позиционных боях с работниками ЖКХ и бригадами по ремонту, которые в критический для них момент вдруг переставали понимать русскую речь, она просто не могла осилить проблему приготовления чая. Оля же, которая только стояла у подножия лестницы, ведущей в самостоятельную жизнь, психически была не способна встретиться лицом к лицу с жесткой реальностью и только сильнее расплакалась.

– Оля, милая, – обняла ее Кира, судорожно соображая, как бы ей успокоить подругу – Чем я могу тебе помочь? Хочешь, завтра с тобой поеду?

– Нет, спасибо. Это только мое дело, не хочу тебя вмешивать.

Кира молча кивнула. Настаивать на чем-то и тем более навязываться было не в ее принципах. Девушки какое-то время сидели, не проронив ни слова. Самойлова думала, что же будет дальше: «Скорее всего, убийцу искать никто не будет. Наташа не была известной фигурой, чтобы ее смерть наделала много шуму в медийном пространстве. Впрочем, в нашей стране даже убийства видных политиков висят нераскрытыми годами, чего уж говорить про какую-то владелицу арт-салона. А самим браться бессмысленно, это тебе не история про Петю и его папу». Оля же тихо плакала, постепенно успокаиваясь.

– Знаешь, что странно? – сказала она, шмыгая носом. – Когда Андрея увезли в больницу, я в его комнате на полу нашла какую-то бумагу. Тогда еще удивилась: всегда идеальный порядок, все на своих местах, а тут что-то под ногами валяется. Подняла. Смотрю – похоже на копию какого-то документа. Только вот на каком языке, не разберешь. Я еще подумала: «Откуда у преподавателя училища такие бумаги?» Вдруг ее обронил тот человек, что ссорился с Копыловым, как думаешь?

– Вполне вероятно, – пожала плечами Кира.

– Но какие у них могут быть дела? Он же простой преподаватель, а документ, судя по всему, серьезный. – Оля встала, прошла в соседнюю комнату и вернулась с каким-то листом. – Вот, видишь?

– Да, действительно. Какие-то значки, цифры. Непонятно.

– И я о том же. Сначала приходит человек с бумагой и Андрея увозят с инсультом. Потом убивают маму. Тебе не кажется, что тут все как-то связано?

– Не знаю, – задумчиво протянула Самойлова. – А можешь дать этот лист на время? Найду кого-нибудь, кто сможет это перевести. Надеюсь, тогда станет понятнее.

– Бери, мне он не нужен.

Новость была настолько ошеломительной, что Кира еще по дороге домой позвонила Кириллу и Кузьмичу и объявила общий сбор, не вдаваясь в объяснения. Ворвавшись в квартиру, она быстро растолкала Чика и вытащила его, еще не до конца проснувшегося, на прогулку. Очень хотелось потом сесть и все спокойно обсудить, не отвлекаясь по мелочам. Промчавшись вокруг дома чуть ли не бегом, Самойлова вернулась ровно к назначенному часу. Но время шло, а гости все не появлялись. Ждать их становилось невыносимо. Чтобы как-то справиться с возбуждением и отвлечься, девушка взяла тряпку и начала оттирать фасад кухни.

Беда в том, что утром шел дождь, и Чик решил полежать в грязной луже на обочине дороги. Сначала пес улегся животом. Однако что-то его не устроило, и он перевалился на бок. Попытки поднять питомца успехом не увенчались. Чик лишь изредка косил глазом на хозяйку, но не шевелился. Он бы так и вздремнул в этой импровизированной ванной, если бы мимо с ревом не пронесся мотоцикл. Подобной наглости пес снести не мог. Он тут же вскочил и помчался по улице, прогоняя «врага». По возвращении домой довольный своей победой Чик, еще не выходя из образа свиньи, почесал бок об угол кухни. Разумеется, это был тот самый бок, на котором он лежал в луже.

Кира только успела выбросить грязную тряпку, как раздался долгожданный звонок в дверь. На пороге, привалившись к косяку и скрестив на груди руки, стоял брат.

– Ну что, кто-то совершил идиотский поступок, и ты хочешь понять, почему та единственная извилина в его голове, на которой крепились уши, вдруг распрямилась? – поинтересовался он, ухмыляясь.

– Нет, я хочу понять, как наш папаша, который в принципе не мог испытывать родительских чувств, не придушил тебя в детстве? – в тон ему заявила сестра.

– Обязательно придушил бы, если бы не разврат, которому он постоянно предавался. Дома батюшка появлялся настолько редко, что мы были едва знакомы. Кстати, та же участь грозила и тебе. Посему причина нашего с тобой существования на белом свете кроется в аморальном образе жизни нашего папеньки.

Такие упражнения в острословии являлись для них обычным делом, и диалоги могли продолжаться очень долго. Но в этот раз их прервало появление Кузьмича. Он, как ни странно, на сей раз прилично выглядел. Еще удивительнее, что принес в подарок один белый ирис. Обычно презенты приятеля отличались исключительной оригинальностью – это могло быть все что угодно, вплоть до перфоратора или стека для верховой езды. Торжественно вручив цветок Кире, гость молча направился на кухню и осыпался на стуле, будто из него вытащили позвоночник. Пока Кузьмич двигался в сторону пищеблока, Кирилл ему вдогонку нарисовал в воздухе указательными пальцами сердечко и мечтательно закатил глаза к потолку. Подобная трактовка происходящего сестре очень не понравилась. Нахмуренные брови и продемонстрированный кулак четко дали понять, что развивать тему не стоит.

Повод для встречи был исключительным, но традиции нарушать не хотелось. По этой причине тут же был поставлен чайник, а из холодильника извлечен объемный контейнер с чем-то на вид съедобным. Кузьмича данный предмет не смутил: он готов был съесть все, что будет выставлено на стол. Кирилл же по привычке напрягся. Даже тот факт, что сквозь пластиковые стенки явно просматривался многослойный пирог, его не успокоил. Богатый опыт подсказывал: не все то, что выглядело привлекательно, оказывалось таким же на вкус. Поэтому, принимая из рук сестры тарелку, он подверг содержимое тщательному анализу. Запах и внешний вид подозрения не вызвали, но обольщаться было рано. Отправив в рот небольшой кусочек, Самойлов настороженно пожевал, прислушиваясь к ощущениям. Только после этого он ухватил кусок побольше и довольно замычал:

– Что за вкуснятина?

– Гибаница, – усмехнулась Кира.

Ее искренне повеселила реакция: регулярные гастрономические эксперименты развили в родственнике исключительную подозрительность. По его мнению, в большинстве случаев угощения сестры отличались сомнительными вкусовыми качествами, хотя внешне выглядели вполне прилично. Но на этот раз она решила, что до бесконечности истязать Кирилла, подсовывая что-то экзотическое, было бы слишком жестоко. Иногда следовало делать передышки.

– Как-как? – переспросил тот с набитым ртом.

– Ги-ба-ни-ца. Традиционное блюдо балканской кухни. Там слоями творог, мак и яблоки.

– Ага, я уже понял. Меня название интересовало, а не рецепт.

Гости уничтожали пирог, Кира же, как обычно, с чашкой в руке встала между ними, прислонившись к столешнице. Последним на кухне появился Чик. Ему тоже очень захотелось пирога. Сделав круг, питомец понюхал у всех коленки, пару раз капнул слюной на дорогие брюки Кирилла, но никто не обращал на него внимания. Он взглянул с надеждой на хозяйку, но быстро понял, что раздача вкусняшек отменяется. Восприняв отказ как оскорбление, он со вздохом сел девушке на ногу, отдавив скакательным суставом ей пальцы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Две строки из четверостишия Омара Хайяма.

2

С просторов интернета. Сама история: https://www.facebook.com/ kaminsky.maria/posts/10204405579098236?_rdc=2&_rdr. И рассказ хозяйки: http://koniclub.pro/forum/index.php?threads/kon-vasilij-zvezda-internetov-koni-sobaki-koty-kartinki.2293/

3

Mamihlapinatapai (обычно читается как «мамихлапинатапай») – слово из языка племени яганов (Огненная Земля), указано в книге рекордов Гиннесса в качестве «наиболее емкого слова» и считается одним из самых трудных для перевода. Оно означает «Взгляд между двумя людьми, в котором выражается желание каждого, что другой станет инициатором того, чего хотят оба, но ни один не хочет быть первым».