Выбор

– Отпустите машину. Рашид отвезет вас. – властный голос. Это настораживало.

– Я свяжусь с тобой. – кивнула Гайни водителю. Остановив взгляд на Рашиде, подумала, конечно, он не раз ее возил, но тем не менее почувствовала себя обезоруженной, что не говори Нелля на своей территории. «Ну, что ж, будем знакомиться», ее давно точил интерес к невидимой миссис Х. И с маской уверенности развернулась к ней, сумев скрыть внутреннее ликование. Нелля была высокая, дылдловатая, плоская. На голове бесцветный жиденький пучок. Черты лица невыразительные. Глаза щелочки. Ни ресниц, ни бровей. Дело принимало интересный оборот.

Расположились в саду. На столе чайные приборы на двоих, салфетки. В отличие от Арлана, окруженного тьмой людей, она была одна, чье-либо присутствие в доме и по периметру не чувствовалось. Вокруг улеглись два бультерьера с микроскопическими глазками, противно розовыми обводами морд-ушей. Коренастые, чувствовалась мускулистость натренированного тела.

– Ты, наверное, в курсе, – неожиданно Нелля перешла на «ты», – что Арлан, охотник. Он предпочитает охоту на кабана. Любит один на один. Охота на кабана, это наука, целая математика. Здесь работает расчет на массу факторов в том числе и на место, и ветер, который не предугадать. Как-то зимой в сумерки, уверенный, что на прикормленную кромку залесья придет кабан, Арлан оказался один на один с секачом и тремя свинками. Он выиграл на дистанции и точном попадании в жертву. Одна свинка отбежала. Но две матерых не сдвинулись. Их взгляд говорил, они рассчитывают расстояние и удар. Арлан понял, до ближайшего дерева не добежать, время идет, а потеря его – значит быть нанизанным на клыки. Не сводя с них взгляд, он, плавно приподнимая ногу, вынул из голенища нож и устрашая, забряцал им по ружью. Свинки, отойдя, втроем ушли в лес. – Резко сменив тему и голос, Нелля продолжила. – А собаки мои. К Арлану не имеют отношения. Я единственная кому они подчиняются. Это та порода, которая если сожмет челюсти, то без команды хозяина их не разомкнет…

– По-вашему, я жертва. Ваши слова звучат как угроза.

– Говорю, как есть. Не тягайся со мной. Отдохнула в нашем городе и возвращайся с богом. Он от меня не уйдет. Всего делов-то, погулял слегка.

Гайни не отвечая, задумчиво рассматривая ее некрасивость, искала ответ, почему Арлан женился, взяв ее с ребенком?

– Кто ты против моего могущества и денег? Никто. – продолжала Нелля.

Ну, уж если говорить, кто из них-кто, то Нелля из простой семьи, а она с Арланом из одной корзины. Так почему он на ней женился?

– В противном случае, тебя не найдут. – Нелля не ерничала, была спокойна, без улыбки.

Гайни поняла, если сейчас не отказаться от Арлана, выйти из дома шансов мало. Ей и впрямь с возможностями Нелли не тягаться, кто она напротив нее. Ну, хотелось адреналина, получила? Что теперь?

– Я оставлю вас. Пейте чай. У вас есть время принять решение. Надеюсь, расстаться с вами и жить в разных концах наших необъятных степей.

«Острит мерзавка», – думала Гайни, провожая ее взглядом. «И ведь эти яйцеголовые не дадут сбежать», глянула она на бультерьеров. Как никогда захотелось неограниченной власти. Ведь именно безнаказанность развязала руки Нелли.

– Надумала? Разбегаемся или в бане попаримся?

Гайни встретила высокомерную усмешку и неожиданно ответила, «что ничего не имеет против выпарить из себя всякую хрень и окатиться ледяной водой».

Нелля широко рассмеялась, – Ну, в баню, так в баню.

Оставив ее в предбаннике, Нелля вышла за холодным квасом. Гайни присела на лавку прикрыв глаза от собственного бессилия и услышала, повернулся наружный замок. Она подошла, нажатием опустив дверную ручку убедилась, дверь не поддалась, она в ловушке.

– Не ожидала от тебя такой наивности. Ты отказалась от шанса. Отсюда не выйдешь.

Послышались удаляющиеся шаги. В происходящее не верилось. Вздор. Гайни пробежалась по бане. Окон и дверей нет. Кричать не позволяла гордость. Мысль, что Нелля только этого и ждет, сдерживала порыв и действия. Стало страшно. Послышалось сипение, которому не придала значения, но через мгновение поняла – это газ. Сомнений нет, Нелля поставила точку. Бегать не имело смысла. Нельзя терять силы. А для чего эти силы, если закрытую дверь не открыть, на это сил не хватит, береги их не береги, бессмысленно. Обхватив голову руками, села на лавку. Бессмысленно сопротивляться. Бессмысленно верить. Бессмысленно идти против силы, вот правда. Может не бессмысленно молиться? Но, она не знает ни одной молитвы. «Господи, если ты есть, помолись за меня, я ведь даже не родила.» Отчаянно думая, «что же там говорили? Отче наш… а дальше… о, это христианская молитва, а я мусульманка. О, Аллах прости, я не вероотступница, просто поверь и помоги. Отче наш на небесах, мой Аллах Всемогущий, простите и умоляю вас, просто помогите.» Внезапно опоясала пульсирующая головная боль, почувствовалось удушье, подкатила тошнота и кашель. Не осознавая, что это асфиксия, хотела вскочить, но ноги подогнулись. Она мысленно просила богов о милости и прощении, проваливаясь, будто утопая в перине. Показалось, кто-то вбежал. Ворвалась стена прозрачности. Мысль спасения жадно глотнула воздух. Почувствовала себя в чьих-то руках.

Очнулась в номере гостиницы. Арлан у окна разговаривал с врачом. Из кисти руки под лейкопластырем выглядывала игла системы. Прикрыла глаза. Слушала разговор. Всполохами вспомнился вчерашний вечер и засыпая подумала, ее спас Арлан. Окончательно в себя пришла к вечеру. Исчезла тошнота и головная боль. Хотелось холодной воды из-под крана. Хотелось с трамплина, вытянувшись струной, разбить упругую гладь воды и, приняв обжигающий холод, спуститься на глубину. Хотелось хруста накрахмаленных простыней и длиннющего батиста белой кружевной ночнушки. В комнате она одна. Шаги Арлана слышались из комнаты отдыха. Откинула одеяло. Попытка встать твердо поставила ее на ноги. Подошла к окну, наблюдая за жизнью города, ужаснулась, что могла этого не увидеть. Какая дура, но кто из них дура додумать не успела. Открылась дверь.

Арлан, пройдя спальню и подойдя, прижал ее к себе.

В номер принесли ужин. Арлан поставил перед ней глубокую чашку с черной икрой, сказав, отныне она будет ее есть ложками, пока икра ей не надоест. После ужина сел в кресле напротив, подоткнув под нее подушки, прикрыл ее ноги пледом. Она не разрешила закрыть балконную дверь, было важно слышать щебет-топот, голоса-гомон, звуки клаксонов, свист гаишника. Арлан рассказал историю работника с плантации, иногда впадавшего в белую горячку. В такие моменты его привязывали к кровати и включали суры из Корана. Бедолага, выворачиваясь из тисков, кричал: «он бежит, бежит…». А во вменяемом состоянии описывал, как под суры из него деру давал шайтан. Так Арлан поверил в Аллаха и силу Корана. Вчера, мчась в город, он молился, и Всевышний услышал его.

Гайни не сомневалась в силе молитвы. Но, считала, это ее прошение услышали боги всех конфессий и древнеримские с древнегреческими тоже. Оказалось, ее спас Рашид. Нелля накануне освободила всех работников, кроме него. Наблюдая, что происходит, он позвонил шефу и по его приказу чтобы помочь Гайни, Неллю запер в доме. Арлан за ними примчался в больницу, откуда привез ее в гостиницу.

– Почему ты женился на ней?

– Почему? Сказать, «да черт его знает», значит выглядеть идиотом, ну, тут и вправду, черт его знает. Подвернулась. А там и я не вывернулся. Баба-то она не плохая.

В эту минуту из коридора послышались громкие голоса. В номер зашел Александр Ильич, начальник охраны, но не успел и слова сказать, как следом влетела Нелля. Арлан приказал ему выйти и вовремя. Подойдя к мужу, залепила звонкую пощечину, о выражении которой Гайни слышала, но не слышала, как она оглушительно звучит. Если бы она не была главной участницей, можно было б сказать, ситуация забавна, жизнь кипит, не плесневеет в четырех стенах быта. Нелля неистовствовала. Гайни подумать не могла, что она бывает не контролируемая, казалось, она это полновластный контроль. И глазам не поверить, Арлан улыбался, слабо отмахивался, пытался усмирить. От жесткого и властного мужчины не осталось следа. Наблюдая за ними, Гайни начала понимать, почему он на ней женился. В Нелли жизнь бурлила. Она не принимала заурядные решения. И сейчас, ее буря, это прицельный расчет. И безграничную власть ей дал не Арлан, это ее природа. И дело не во внешней некрасивости, это ничто, рядом с вулканом. Нелля права, он никогда от нее не уйдет. Она – жизнь. Она штучная. Она сексуальная. Этого, пожалуй, и Арлан не осознавал. Гайни из размышлений вывел крик, «В этот раз ее никто не остановит… Вчера она потеряла бдительность, не взяв в расчет тупость Рашида, у которого одна извилина, которую он считает преданностью, не понимая, что эта извилина вчера сошла на конечной остановке». Все это было бы забавно, но на Гайни смотрело дуло пистолета. Страха не было. Рядом Арлан. За дверью Александр Ильич с дюжиной ребят.

– Нелька, да убери ты эту дуру и иди ко мне.

Дуло прицельно переместилось на него. Гайни и рада б повеселиться, но теперь ей стало интересно, что последует за «и иди ко мне», и что делать, если эта дура пойдет к нему и он выйдет из этого номера с ней, оставив Гайни одну? То, что у нее нет шансов против Нелли, факт. И что они выйдут вместе, и это очевидно. Как и то, что в номере она останется одна, несомненно. Ей надо переиграть.

– Слушайте, валите-ка вы вдвоем. Разбирайтесь у себя. У меня голова от вас трещит.

В глазах Арлана смиренно сквозила благодарность. Нелля скрыла досаду и высокомерно выходя небрежно бросила в пространство, – Так будет всегда. Завтра тебя не должно быть в городе. Больше шансов у тебя нет.

Гайни грела мысль, что она на долю секунды опередила Неллю. И в какой-то момент осознала, прежней Гайни нет, она ее переросла. Она проиграла. Но, проиграла не сейчас. Проиграла не поняв, у них единая система координат, система символов, общий язык и полное взаимопонимание.

сентябрь 2020 г.

Закон «МЕРФИ»

Мать и дочь

Полвека назад бессонные ночи молодой мамы устало засыпались с улыбкой – на руке посапывала дочь, прильнувшая к груди, и по первому кряхтению-сопению которой, она будет просыпаться, меняя пеленки, засыпая на ходу.

Спустя полвека, старенькая мама с периодичностью 2х-5ти минут зовет дочь, то удобнее переложить ногу, свербящую болью, то голова трещит, то душно-то сквозняк… Дочь, ослабленная немыслимой усталостью, не в состоянии на реакцию «вскочить», подсознательно произнесет, «сейчас мам». Внутри срабатывает тумблер, переключив ее на автомат исполнения. И она несется на очередное «попить, дай лекарство… открой-закрой…»

Муж и жена

Полвека назад молодые – влюблены и счастливы. Жизнь представляется бесконечно безмятежной. Время, когда нет понимания – что молодость, средство обеспечить старость – где, будет место и паллиативной помощи и, нет гарантии, что не столкнешься с необходимостью ждать квоту.

Спустя полвека, она ухаживает за ним, не желающего сопротивляться и бороться с последствиями инсульта. Нет более странного, но это положение его устраивает. А она без сослагательных «но», беспрекословно – преданно служит и усталая, и измотанная – подавая, чистя судно, отмывая капризы нежеланных каш.

Мать и дочь

«Посижу… полежу…» 2-3х минутные установки к дочери, едва положившей голову на подушку. Полусидя-полулежа, в полусне (где ни яви ни сна), как мать, она, переживая думает, «доченька, поспи, ты устала», но изнуряющая боль берет верх и слышится ее «вставай, принеси-унеси, поменяй памперс».

Сквозь гнетуще проклятущий довлевший сон над: вскочить-подбежать едва слышен голос «да, мам, сейчас». И вдруг, все «это» перебивает вырвавшийся и все таки сморивший на мгновение храп… откуда ее из состояния на взлете (это когда ВСЕ на автомате) неведомая сила вытаскивает и она мчится греть воду, выжать картофельный сок, который непременно за час до завтрака… и готовить сам завтрак, который должен поддержать уровень сахара… и да, не забыть про кальций… рассчитывая и творог, и яйца… натереть яблоко, ведь это железо… гемоглобин-то тоже надо держать на пульсе…

Муж и жена

«Не встану… нет… не хочу… не буду… отстань…» – атмосферно мрачно одинаков каждый ее день. И на каждое его «нет», ее «обопрись, возьми, открой рот…ну, пожалуйста…» Наблюдая его отказы сопротивляться и как чуждо ему принятие «не сдаваться», она испытывала невыносимую боль, разрывавшую ее изнутри на миллиарды душеклоков. Ее предательски подтачивала мысль, что по определению к нему глаголы «вскочил, принес, сгонял, схватил, достал…» безвозвратно остались в прошлом.

Мать и дочь

В больницу они обратились через две недели после падения. Рентген показал вывих левого тазобедренного сустава. В помощи им отказали т. к. к «экстренным» ситуация не относилась.

– правды-неправды, не смотря на майские праздники, ее определили в травматологию на операцию по «экстренной»

– подвел анализ кишечника… дома, проблему выправили соком сырого картофеля

– но тут, квоту закрыли на полгода

– снова правдами-неправдами больница выделила собственную квоту на операцию, дав неделю на анализы

– но, плохая кардиограмма, плюс биохимия показала «гепатит с», началась кропотливая работа на результат

– правды-неправды вновь раскрыли двери травматологии

– но, в то утро операционная вылетела из строя… и встала на ремонт, а прибывшие гости из министерства на день-два вовсе приостановили ремонт

– боли-бессонницы-галлюцинации-околесица… надежды нет…

– правды-неправды взяли верх – в день открытия отделения им дали место, первые в списки

– из операционной их вернули в палату, упал гемоглобин

– неделя системы

– гемоглобин на том же уровне… безысходное отчаяние…

– расписка дочери, что «риск ответственности операции берет на себя» со ссылкой, что испытываемые боли мамы живут с мамой три месяца изо дня в день без сна и выходных, в забытьи и бреду, приведут к смерти от болевого шока» мучили заведующего отделением, отвечающего за итог операции

– анестезиолог категоричен в отказе операции, не до сентиментальностей

– правды-неправды взяли вверх

– операция прошла благополучно

Мать и дочь

Скромные, тихие. Никогда ни о чем не попросят. Дадут им, не возьмут. За прошедшие два дня с операции, заведующий отделением пару раз с дочерью пациентки поднимал вопрос хода операции. Она эти пару раз отмолчалась. Ни единым словом. Ни единым взглядом. Он не подозревал, что это не тот случай, где «минутку поплакать и три на успокоить».

Муж и жена

Четверть века назад «здоровье» шептало, подталкивало, не молчало. Порой, в некоторых случаях, молодость безрассудна экивоками пренебреженья.

Они жили скромно-тихо-незаметно. В своих радостях и удобствах. Свой мир комфорта и уюта, большего не надо. Не попросят-не возьмут. Ему чертовский с ней повезло – и те четверть века назад, когда у нее еще был выбор и сейчас, когда у нее только один выбор – он. Молча, неприметно подавая, вытирая, не соглашаясь-принимая все его несогласия-неприятия, невольно думая, вдруг жизнь сыграет злую шутку, под каким-то предлогом забрав ее раньше, что будет с ним? Детей-то у них, нет.

В обоих случаях сработал закон Мерфи, «предоставленные сами себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему». Если бы по факту падения, вызвали скорую, без правд и неправд три месяца назад, прошла операция. Если бы сразу как произошел удар, вызвали скорую, последствия инсульта не были б так плачевны. И в сухом остатке миллион сожалений о не сделанном-не додуманном, где в прошлое нет возможности вернуться, исправить-выправить…

И, оба этих случая «затасканных по сказкам», закончились библейским, «какой мерой мерить, такой и будет отмерено».

июль 2022 г.

… то лапы ноют, то хвост отваливается…

Про каких это мужчин? Про жалующихся.

Она. – Что-то я сегодня плохо спала.

Он. – Да, и я тоже, проснулся среди ночи и больше не заснул.

Или.

Она. – Так сильно болит желудок.

Он. – И не говори, у самого голова трещит.

Или вот…

Она. – Кисть болит, невозможно.

Он. – О-ооо, у меня всю ночь ноги судорогой сводило.

И на каждое твое слово, он бесконечно дэнсит – что устал, что он «самый больной в мире человек» и что у него в стопитсот раз выпуклее.

Вот наслушаешься этой выморочи на маникюрных сплетнях и задашься вопросами:

– это от того, что ему не хватает внимания и он так его к себе проявляет?

– или в нем бесится внутренний инфантил?

– но, чаще от того, что чувства угасли, или их изначально не было, были лишь определенные обстоятельства.

Одно ясно, чем больше скулит, тем больше, он беспомощен и куксясь из дня в день, лишь теряет влияние.

И хочется такому сказать – не можешь решить вопрос, не оправдывайся, лучше промолчи, нет сил держать в себе, выговорись психологу и помни, тестостерон от жалоб падает.

Безусловно есть женщины, не терпящие подобных мужчин, они не допустят их и рядом постоять.

Наверняка миллионы лет каждая история начиналась: жили были добрые-предобрые, а красивые какие… И как многие задергушки из белоснежных валансьенок они закончились погребальным сундуком. И из наивных беззубых лет они вошли в уставшие беззубые годы, где система рестрикции удерживания не срабатывает. Вот если бы можно было снимать кардиограмму семьи, сколько можно было бы избежать поведенческих нарративов, и он и она нежнейше бы мирились и смеялись до истерик.

В историях нытья-бытья действует извечный закон, что любая энергия должна находить выход. И женщина с риском ранней менопаузы – вначале поддерживает его, молча принимает хныканья, затем отмалчивается, чувствует себя «его мамой». И начинается необратимое. После всех разочарований она перестает его воспринимать, как мужчину. Его поведение не вызывает страсть. Не осталось уважения.

Он тем временем все больше отрывается, оттачивая свои слабости. Сочувствующим ему на стороне спускаются жалобы: на нее, на жизнь, на судьбу – эти стрелы, его успокоение.

Есть и те, кто на его ворчанье ропщут-пеняют, что именно им такой попался. И тут хочется спросить, – Вы готовы противостоять деловому мужчине, о котором мечтаете? Устоять и принять, когда у него до ночи приемы-совещания, до утра встречи, проводы? Вы готовы отвечать его требованиям? Самой иметь хватку и вызывать в нем интерес? Вы готовы применять новые инструменты нового времени?

Такие мужчины нуждаются в женах партнерах. Им не интересны домохозяйки. Они желают восхищаться ее острословием, интригабельностью и искренностью. Быстротой реакции и решением в многоходовых комбинациях. Между ними, это мотивирующий своего рода баттл.

Между сопереживанием и вытиранием мужских соплей тонкая грань. Это как про хрен, то ли это приправа, то ли состояние души…

март 2024 г.

Не миритесь

Когда вся жизнь проходит в кругу одних мужчин: детство в окружении братьев, своя взрослая жизнь, это мужья и сыновья, делаешь массу выводов, и главный из них – не жалеть их! И разницы никакой. И те и другие родные из родных. Объединяет их одно, и братья, и мужья – они все, чьи-то сыновья. И некоторых из них объединяет еще одно – несмотря на то, что мужчины – сильный пол, среди них есть несамостоятельные и нерешительные. И если рядом с таким сильная женщина, то в какой-то момент, она будет на границе изменить себе. И нет ничего страшнее, если вчера она была независимой и успешной и не важно по какой причине осталась на его содержании, но, если ее материальное положение не будет не только тем же, как в прошлом, а ниже, она испытает унижение, которого избегала, добиваясь высокого уровня жизни.

И в том, что мужчина беспомощный – виноваты женщины: сначала мама, затем жена.

Именно она облегчает жизнь своим мужчинам – сыновьям, мужу. Именно она мирится с положением, входит в обстоятельства. Именно она в состоянии вечного – прощания и преисполненной жалости. И именно, она сама с собой содеяла, то, на что весь мир вознамерится, и не сможет ей сделать. Так нарушая межатомные связи, женское распадается в женщине.

Поэтому, не жалейте мужчин. Они должны быть добытчиками. И этот ген не имеет права мутировать, так как из поколения в поколение он будет только крепнуть и укореняться.

В период, когда качество вашей жизни изменилось и вы испытываете дискомфорт, ваш мужчина вначале будет чувствовать себя неудобно, но перед вашим принятием, его смущение искоренится. В вас все более будет крепнуть раздражение, которое перейдет в недовольство. Вскоре зародятся ростки злости. Память на различные ситуации будет выбрасывать фрагменты, как вы в подобных случаях многое себе позволяли. Если вы и сломаетесь, то память, окажется покрепче вас. Но! Это возможность скинуть, то, что есть и начать заново. Выревите свое внутреннее. Переплавьте эту боль внутри. Проживите кризис отсутствия и не успейте к нему привыкнуть.

Ваш разум привык ко многому из того достаточного прошлого и ищет его. Точка – аскезе.

Главное, жизнь продолжается, и вы в ней – живете. Если когда-то вы победили, и не важно, почему вы сейчас здесь, ваша память и опыт неудачи – помогут. И не выискивая психологизма, просто не миритесь с тем, в чем оказались. Жизнь одна. И в ней многое по-прежнему должно быть вам доступным.

Начните с малого. Не успев открыть глаза, создайте себе божественное настроение. Ешьте качественную еду. Наслаждайтесь ею, смакуйте! Разрешите себе различные удовольствия, потому что бог в деталях: либо молчу, либо – кручу, верчу, Ваше окружение не пройдет мимо этой высокой требовательности к себе.

Помните, победитель, это неудачник, попробовавший еще раз.

23 апреля 2024 г.

Жертвы собой

Раньше осуждала женщин, подбивавших дочерей, что будущего мужа надо выбирать по критериям: щедрости до небес и с возможностями без границ.

Раньше, выпучив глаза наблюдала за невесткой, которая выстраивала моего сына, как на плацу – лечь-встать.

Раньше, лет тридцать назад, когда сестренки меня называли «стерва», мне было жалко некоторых родных из взрослого поколения, которые наследников били по рукам, чтоб те не покупали лишнего, что все и так есть, а из серии «побаловать» чем-то, громогласно неслось: «ну зачем? все и так нормально и все так живут», я понимала, что именно поэтому, их дети так и живут… как все.

Пока мои сыновья росли с полметра под два метра роста, я не раз от них слышала, что, если я их и отдала бы в школу «женского каприза», они там не обросли бы слоями прочности, настолько, насколько пока находились рядом со мной.

Но, как говорится, так только в песне поется и в сказках сказывается. Вынырнув из маминого океана и окунувшись в женский рай, не только они, но и я поперхнулась.

И сейчас могу сказать, что благодаря женской высокой требовательности и куется мужчина. И с таким можно быть уверенным, рядом не тюха-матюха, а тот самый.

Тот самый на которого оглядываются. Тот, самый на которого можно опереться и кому можно доверить свое самое беззащитное состояние – сон.

И это заслуга женщины, которая рядом. Та, от которой можно зарядиться, как от атомной электростанции. Та, которая слабого не потерпит.

Только женщины-жертвы думают про своих мужчин, что он все ее жизненные разочарования утрамбовал в мешок и горбом пригвоздил на ее спине. При этом молча продолжат мучения внутренним одиночеством, привычно тревожно просыпаясь и осознавая, что в каждый такой миг – психика и жизнеощущения с небоскреба разбиваются об дно подземного паркинга… и продолжат дальше жить по сложившемуся стереотипу – там потерпят пять минут, тут потерпят пять минут, ведь она всегда найдет способ, принять – все. Складки губ глубже врезаются, глаза сужаются, и когда от прозы недопрозы…

Это же сумасшедшая потеря энергии – мирится с тем, что имеешь.

И наблюдая, задаешься вопросами, почему?

… почему, так замогильно без изменений?

… почему, не начать опыт быть счастливой?

… почему, ведь не потому, что наслаждаются несчастьем…

А потому, что еще детьми, пугаясь внешнего мира, к которому их не подготовили, наравне с мамой мирились с реальной обстановкой и прятались в себе и не под бунтарскую музыку из финала «пролетая над гнездом кукушки».

Среди них непременно были и есть дети с огромным потенциалом. В будущем они возможно себе признаются, что все понимают, но что-то так давно случилось, чего не исправить. Поэтому, если вы не из бунтарской семьи, то пусть бунтарь начнется с вас. Измените жизненный поток. Но, чтобы это возродить в себе, ни при каких обстоятельствах не жалейте себя иначе вас начнут жалеть. И тут к жалости присоседятся и уныние, и тоска, от которых до отчаяния один шаг.