Альтернатива

Вера одарила свою ненавистницу кивком благодарности. В ответ на это Никита только почесал голову. Он понимал – Данил заручен поддержкой трех человек, пусть все эти люди и являлись девушками. Тут нужно было неоспоримое доказательство. Чуть подумав, он задал окончательный вопрос, который должен расставить все точки над “и”.

–Данил, а нет ли у тебя с собой, чисто случайно, пистолета?

Вопрос всех удивил. Ставки этой игры стали слишком высоки.

Даниил отрицательно, чуть неуверенно помотал головой. Но на этом Никита не остановился.

–Тогда тебе не составит особого труда вывернуть карманы и снять всю одежду до плавок, не так ли? А мы полностью успокоимся и отстанем от тебя.

Данил осмотрел каждого стоящего здесь человека.

–Я не собираюсь этого делать. – Только и сказал он.

–Почему? Если тебе неудобно, то девушки могут отвернуться. – Никита уже перестал нервничать и вернулся к своему излюбленному спокойному и невозмутимому выражению.

–Делай, как говорит Никита, – включился в разговор Женя и облокотился на закрытую дверь комнаты. – Иначе, мы тебя просто не выпустим.

–Ребят, вы чего? – Попыталась вмешаться Настя, но Никита демонстративно поднял руку, пресекая все возражения. Да и возражать здесь действительно нечего.

Данил побледнел. Со вчерашнего дня этот пистолет стал постоянным спутником поэта. Практически везде, даже днем, он ходил с черным металлическим другом за спиной. А здесь прогремел еще и выстрел, как можно было не взять с собой оружие? Но, с другой стороны, больше ничего не оставалось. Или…

Данил дал своему разуму секундную слабость и достал из рукава свой припрятанный козырь. Быстро отойдя на достаточное расстояние, он попеременно держал на мушке то Никиту, то Женю.

–Нет, я больше не буду играть в ваши игры. Отойди от двери!

Евгений растерянно посмотрел на Никиту, но тот лишь смиренно пожал плечами.

–Отойди от двери, иначе я прострелю тебе ногу! Ты ведь не хочешь бороться за свою жизнь с одной ногой?

Женя отодвинулся от двери, открыв выход.

–Меня здесь не было, ясно! Я не имею ни малейшего понятия, что здесь произошло, и стрелял не я! Не волнуйтесь, его я использовал и использую только для защиты от убийцы. Но если вдруг я почувствую опасность, – беглым взглядом Даня осмотрел ствол, покрутив его в руке. – То я за себя не ручаюсь. Всего хорошего!

После сказанных слов Данил как можно скорее исчез из библиотеки, напоследок плотно прикрыв дверь снаружи. Женя облегченно вздохнул, девушки же подняли волнение и панику. Один только Никита остался невозмутим и спокоен. Даже притом, что в последнее время такая процедура у него совсем не получалась.

–И что с ним теперь делать? Конечно, хорошо, что он нас не тронул, но это лишь вопрос времени, – высказался Женя.

Никита еще раз пожал плечами.

–Я не думаю, что все настолько критично. Мы подумаем. А пока, все могут быть свободны.

Первыми из комнаты, полной книг, вывалилась тройка девушек, после них, потирая руки, вышел Женя. Никита же нагнулся к уже засохшей полоске крови и оперев голову о руку, глубоко задумался.

Дневник Насти

День №2

Как же я счастлива! Это лучшая ночь в моей жизни, хоть она и была такой недолгой. Да и дело все равно не дошло до чего-то крайне серьезного, но пока что, оно и к лучшему. Почему же я не видела счастье, которое всегда лежало под носом. Очень хороший вопрос.

Но есть одно но, страшное и, может, совершенно незначительное, и все же. Помимо радости, любви и счастья, в глазах Льва в этот вечер отражалось что-то еще. То ли неуверенность, то ли страх, то ли озабоченность. Озабоченность не в сексуальном плане, озабоченность серьезной проблемой, о которой мне, наверно, и вовсе неизвестно. И все это я замечала в нем еще с самого приезда в этот дом, он был как будто сам не свой.

Да, по натуре он довольно хладнокровен, но вот это его поведение, слегка странное, было заметно даже невооруженным глазом. Если честно, вся эта ситуация не нравится мне все больше и больше. Может, Лев что-то знает? Знает, кто нас разыграл и чем это все закончится. Думаю, нужно будет обязательно затронуть эту тему.

А если честно, мне понравился поставленный в записке вопрос. И пускай все это не более чем простая шутка, но я задумалась. Если бы бумажка оказалась на моем столе, какое бы решение приняла я? Больше, конечно, я склоняюсь к тому, что выбрала бы свою смерть. Однако все это в моих мыслях, что же будет на самом деле, предсказать очень сложно. Ладно, рассуждаю о всякой ерунде, даже самой интересно, зачем?

Еще меня поразило, какой эффект эти записки оказали на Германа. Я, конечно, понимаю, что парень он довольно впечатлительный и нежный. Но расстраиваться по всяким пустякам, думаю, не имеет смысла. Надеюсь, завтра он придет в норму.

Немножко расстроилась и из-за Кости. Тоже настроение у него уж слишком удручающее. Может, что-то серьезное случилось накануне…

Я надеюсь, он тоже придет в себя, если же нет, то постараемся помочь. Как друзья, как близкие, как семья. Все мы ведь – одна большая семья, в которой просто иногда случаются разногласия и конфликты, недопонимания и обиды, но это все и есть жизнь. Все обязательно будет хорошо, я же так рада! Хотя бы потому, что выжила. Спасло наверно лишь то, что у этого огромного волка на лапе висел огромнейший капкан, видимо, раздробивший ему лапу. Нужно было помочь, но осознала я обо всем этом, к сожалению, когда уже находилась далеко. Надеюсь, он выживет. Завтра схожу на то место, может что и придумаю. Не хотела бы я попасть в такую чудовищную конструкцию, там и до потери ноги не далеко. Но кто додумался расставлять медвежьи капканы в этом лесу?

Слишком уж много вопросов за сегодня. И ни одного толкового ответа.

Стр. 8-10

5

-Данильчик, с тобой все в порядке?

Поэт отвернулся от кухонного окна и увидел появившуюся у дверного проема Марго.

–Зачем ты пришла? Я не собираюсь больше терпеть ваши допросы! Разворачивайся и вон отсюда, пока я тебя не застрелил…

–Меня? Застрелишь? Но я ведь такая хорошая, – Марго ехидно улыбнулась. – А если серьезно, все это для меня не важно. Я знаю, что ты не виноват абсолютно ни в чем, просто, странная череда совпадений, и только.

Марго тем временем уже присела на крайний стул и слегка сочувственным, немного испуганным взглядом смотрела на Данила. Парню сказанные девушкой слова пришлись по душе – он чуть-чуть присмирел.

–Тогда зачем ты здесь? – еле заметная дрожь в теле так и не спала с поэта.

–Да так, чай выпить, а то совсем горло пересохло. Не тебе одному пришлось волноваться.

После этих слов Данил окончательно успокоился и повернулся обратно к томному окну, снова уйдя в свои мысли.

–Данил, я пошутила. Я пришла к тебе. Я понимаю, что очень тяжело сейчас. Скорее всего, все против тебя, но… Нужно быть стойким, нужно прорваться, нужно выжить. Тебе сейчас нужно немного расслабиться, отдохнуть. Этот дом выкачивает из нас столько энергии. Пойдем ко мне. В моей комнате тебя искать не будут, и ты спокойно поспишь, – теплая рука коснулась напряженного плеча.

Данил резко развернулся, и хотел было отойти, но глаза Марго его не отпускали. Они смотрели так сострадающе, нежно, желанно.

–Мне нужно поговорить с Верой, мне некогда…

–И что ты получишь из этого разговора? Очередную ссору, крик и отстраненность? Вера – хороший человек, но ей сейчас тяжело, ей нужно побыть одной. А кому-то необходима поддержка, и в этом ничего постыдного нет.

Горячие губы коснулись бледной щеки. Данил ошеломленно посмотрел на свою спутницу, злобным, бесчувственным взглядом. Точнее, должен был так посмотреть, но получилось совсем иначе.

–Если что, ты знаешь, где меня найти. А может, я и сама тебя найду, – Марго закончила фразу завлекающим воздушным поцелуем.

Выходя из столовой, красотка столкнулась с запыхавшейся Вероникой. От обоих почувствовалась абсолютная ненависть друг к другу. Вера проводила взбешенным взглядом девушку, так похожую на лисичку, и только после этого обратилась к Данилу. И сразу же на повышенных тонах:

–Вот ты где. Может быть, объяснишь, что сейчас произошло в библиотеке?!

Поэт отвернулся к окну. Он просто не мог смотреть на Веру.

–Так и будем молчать? Значит, ствол, откуда ни возьмись, еще и эти порезы, которые возможно получить только в борьбе с кем-то. Просто порезаться так нельзя.

Вера встала посреди столовой, разведя руками. Ее лицо было похоже на лицо больного человека.

–Я не собираюсь сейчас об этом разговаривать. Мне тяжело, я еще не отошел от вчерашнего, а тут все это навалилось… Мне нужно подумать, как поступить дальше и придти в себя.

–Ты раньше чем думал? Ты понимаешь, что пять минут назад ты просто взял и закапал себя глубже некуда! И как тебя вытаскивать из этой задницы, я даже не представляю.

–Почему ты не можешь просто поверить мне? Я поступил так, потому что по-другому поступить было нельзя. Все остальное – совпадения и только, – после сказанного, Данилу вспомнились слова, произнесенные Марго минуту назад. – Мне тяжело, понимаешь? Мне нужна поддержка, твоя поддержка. Я сделаю все, чтобы мы остались живы, но все что происходит здесь, убивает меня с каждой проходящей минутой. Просто скажи, что ты меня любишь. Или скажи хоть что-нибудь!

Данил подошел к художнице вплотную. Вдруг, окончательно обезумев, Вера указала дрожащим пальцем на его щеку.

–Ты… Ты тут еще и ласками занимаешься с этой… с этой…

Видимо поцелуй не прошел бесследно. Марго всегда, абсолютно всегда красит губы.

–Она сама! Ника, она просто подошла и…

По лицу прилетела смачная пощечина, после чего девушка развернулась и исчезла за стеной проема.

–Она сама! – только и вылетело из столовой слабым дуновением отчаяния, все же догнав Веру, и пробудив в ней еще большую ненависть и беспокойство.

6

Когда Настя зашла в столовую, комната уже пустовала. Девушка осмотрительно оглядывалась, словно за ней следили. Убедившись в мнимом одиночестве, она подошла к тумбочке с приборами, открыла одну выдвигашку, потом другую, но нож найти так и не удалось. Такие дорогие сейчас десять минут полностью ушли на обыск столовой. Наконец, острие кухонного ножа сверкнуло за углом шкафа с часами, отражая лучик света от одной из ламп люстры. Настя просто не могла уйти без этого нехитрого инструмента, ведь он обеспечит хоть иллюзию защиты и предлог поговорить.

В очередной раз осмотревшись вокруг себя, девушка спрятала широкое лезвие под своим пальто и поспешила к лестнице, спускаться на первый этаж. Нужно постараться сделать все как можно быстрее, ведь уже темнеет, а погода и вовсе с каждым часом становится только хуже.

Вполне возможно, что Настя может больше не вернуться. Ей становилось плохо от этих мыслей, но другого пути она не видела. Девушка знала, что нечто важное есть совсем рядом, и она обязательно это найдет. И выживет.

7

Чулан, будто потаенная комната, внушал страх и ощущение некого сокрытого таинства. Стены темнели в лучах тусклого света лампочки, которая постепенно догорала в полном одиночестве.

Вера пришла в себя – индикатор ярости опустился до разумной отметки, мысли о Даниле перестали так сильно ее мучить. Во всяком случае, возникало меньше трех мыслей о Даниле в минуту…

Вера хотела отвлечься – она совсем не знала, как справиться со всеми навалившимися на нее проблемами. Да и плюс ко всему, следует чуть-чуть успокоить чувства. Еще с самого детства Вера относилась ко всем эмоциям с презрением. Ведь они, какими бы ни были, губят людей, раскрывая их слабости, делая беззащитными перед собственными страхами, зависимыми от собственных желаний.

“Нет, разумеется, они имеют место быть, – так думала Вера. – но ты всегда должен понимать, что все контролируешь и знаешь, как от этого избавиться.”

И почти всегда в ее жизни так и получалось. Пока не настал момент, когда чувства уже невозможно контролировать. Как чувство страха и ненависти, так и чувство любви…

Девушка вслушалась в тишину, чарующую своим величием. Величием и властью. Единственное, что могло сейчас ее отвлечь – расследование. То пресловутое расследование, с целью докопаться до непонятной истины. Схема мелькала перед глазами, но всю эту цепь соединить Вера была попросту не в силах: не хватало малейшего связующего звена. Именно его и следовало отыскать. На полу разрозненными стопками валялось порядком дюжины газет, но пока что толку от них не было.

И все-таки Вера поняла, по какому принципу отбирались газеты для этой стопки. Абсолютно в каждой Вера нашла статью про случай в шахте “Златокаменская”. Про эту печальную историю с горняками.

Вера с резким выдохом бросила на пол последнюю газетенку, в которой также выискала статью, отдающую в сердце.

“А может, Данил говорил правду? Почему ты всегда склонна не доверять людям, ведь они частенько говорят правду… Что если он во всем этом никак не замешан… Что порезался он где-то случайно, пистолет носит только с целью защиты, а Марго сама, не спрашивая разрешения, его поцеловала… Тогда зачем он подпустил ее так близко?! Зачем разговаривал с ней? Вот идиот.”

Но что бы ни рождалось в голове, Вера понимала, что во многом виновата сама. Ее очень пугали эти, казалось бы, случайные и не столь серьезные контакты Данила и Марго. Они так сблизились за последнее время, и Вера это заметила.

“А ведь он давал обещание…” – вспомнился ей вечер перед поездкой.

После этой тяжелой мысли последовал не менее удручающий вопрос:

“А кто не виделся со своим любимым порядком суток, кто ведет себя с ним в последнее время так, как будто он для нее чужой человек?”

Вера, закрыв лицо грязными от газет руками, помотала головой. Однако нужно возвращаться к расследованию. Девушка взяла в руки первую газету, в которой красной ручкой была помечена статья. Вера жадно впилась глазами во все, что вообще могла увидеть на этой странице: текст, который она перечитала раз двадцать, слова, в большом количестве помеченные кем-то и картинки, отдающие тихой тоской:

“Все еще есть надежда на спасение рабочих шахты «Злотокаменская», говорит руководитель компании Антип Аверкиев, чьи шахтеры сейчас находятся под землей на глубине порядком 300 метров, 22 июля сообщает информационное агентство “Адрес”.

Как говорит Аверкиев, рабочих еще можно спасти, но время на исходе. Связь с заблокированными шахтерами до сих пор не установлена. Шансов на спасение довольно мало.

Напомним, в субботу 22 июля в 17:05 в шахте «Златокаменская» во время строительных работ произошел взрыв метана. Из 18 человек, находящихся на тот момент в шахте, самостоятельно на поверхность поднялись 10 рабочих. Они в безопасности. На месте аварии работают горноспасатели и медики.”

Следующая газета:

“Шансов на спасение шахтеров в шахте“Златокаменская” практически не остается, заявил мэр Кирилл Дятлов 23 июля на своей странице в Instagram.

На данный момент известно, что пять попыток остановить огонь в шахте не увенчались успехом, и пожар все еще продолжается. Он сообщил, что, по словам спасателей, шансов, что девять оставшихся на глубине более 300 метров шахтеров еще живы, крайне мало. Дятлов выразил соболезнования семьям шахтеров и распорядился оказать им всю необходимую помощь.

Напомним, что очаг возгорания в шахте находится примерно на глубине 300 метров. Спасателям из числа 90 человек удалось туда добраться, но пройти глубже на 309 метров, где предположительно находятся восемь шахтеров, не получилось.

Пожар в шахте произошел 22 июля в 17.05, в момент возгорания спастись удалось десятерым шахтерам. На данный момент возбуждено уголовное дело.”

Вера перечитала еще одну:

“В шахте “Златокаменская” найден выживший! Спасателям удалось обнаружить шахтера, сейчас он госпитализирован и находится в тяжелом состоянии. Также обнаружены тела семи погибших 23 июля сообщает “Адрес”.

Напомним, спасательные работы велись на шахте, где 23 июля начался пожар на глубине 300 м. Из восемнадцати работавших в тот момент шахтеров на поверхность поднялись десять человек. Остальные восемь оставались в шахте.”

Вдруг, внимание привлек знак, мелькающий на всех фотографиях – символ выглядел просто, но в глаза бросался. Вера видела эту газету еще два дня назад, но она прекрасно помнила, что подобный символ фигурировал где-то еще… Осознанный взгляд, пара минут на размышление и долгожданный результат! Конечно, нечто подобное было нарисовано на огромном ковре в столовой этого дома, где они бывали по нескольку раз за день.

А вот и пункт назначения! Наверняка, под ковром в этом месте что-то спрятано…

После чулана столовая показалась просто райским местом: тепло, светло, не так душно, пыли практически нет. Но сейчас, все это не так важно. Вера не ошиблась – именно этот символ промелькнул на углу ковра ближе к той его части, где практически никто не ходит. Столовая, на удивление, пустовала. И куда делся мой горе-избранник…

Не теряя драгоценные секунды, художница подняла краешек расписного ковра в сладостном ожидании неизвестности. Но в ответ ей улыбнулся лишь потертый кусочек пола.

Разочарование пронзило девушку болезненной стрелой. Неужели это простое совпадение… Какой казус!

Не желая так просто сдаваться, Вера отвернула уголок ковра еще сильнее, но вновь ей улыбнулась пустота. Как же так… Может кто-то уже опередил ее?

Окончательно разочаровавшись, девушка вяло стала опускать подол обратно, как вдруг небольшие буквы промелькнули в ее глазах. На уголке, на внутренней стороне ковра, была вышита недлинная надпись:

“Верный ключ ко всему – находится в вас самих”

Вера считала, что пустота окажется для нее самым большим разочарованием, но она ошиблась. Потратить время и силы на то, чтобы найти надпись, которая и так крупными буквами мелькает на всеобщем обозрении. Как мило. В какой-то момент девушке захотелось убить того, кто все это придумал.

Но зачем тогда ее написали еще и здесь? Эти слова явно ведут к закрытой комнате, но ведь Вера уже пыталась понять это. И не выходило ничего стоящего.

“В вас самих… но ключ от комнаты все равно один. Что может быть общего у девятерых совершенно разных молодых людей? Возраст, семья, неповторимость? Неповторимость… Ведь, каждый из нас по своему уникален. Нет, полный бред.”

Но в эту секунду на Веру словно снизошло озарение. Она ненадолго застыла и еще раз все обдумала. Девушке в голову пришла странная, может быть, даже абсурдная мысль, но больше идей все равно нет. Встав с места, она уверенными шагами направилось наверх, в свою комнату.

8

Острый, как лезвие, грифель карандаша нежно касался бумаги, выводя аккуратные линии. Со временем грифель чуть потупился, а кривые, волнообразные линии создавались все более расторопными движениями. И вот, уже исписанный кончик карандаша выводил толстые, ярко выделяющиеся на листе черточки, а рука уже неумолимо давила на инструмент.

В конце концов, Женя с разочарованием отбросил свою совершенно негодную таблицу. Карандаш юрко скользнул под древний шкаф чулана, который имел неосторожность находиться рядом с Женей. Поток мыслей закончился.

“Времени все меньше и меньше, как же быть… За что вообще здесь можно зацепиться? Ладно, прогоним еще раз. Все по порядку.”

Пальцы скрестились в закрытом замке и их кончики беззвучно стали стучать по основаниям.

“Лев умер в первый же день, значит он не убийца…

Дальше умер брат, потом Костя. Но кому, кому все это нужно? Найти бы хоть какой-то мотив. Ладно… осталось восемь человек. Уж сам себя Герман убивать не стал бы, ему записка не приходила.”

Искорка сомнения блеснула мимолетной вспышкой. Но Женя отбросил ее и продолжил дальше:

“Я тоже выпадаю из списка. Осталось шестеро, кто из них? Настю сразу вычеркну, она ведь на такое не способна.”

Вдруг в воспоминаниях всплыли мертвые глаза, бесчувственное на тот момент лицо и абсолютное спокойствие. Живой призрак.

“Но даже если бы она это сделала, то зачем нужно приходить и пытаться мне помочь? Из-за чувства собственной вины… Да чтоб вас! Кто там дальше?!”

Ледяная рука подобрала таблицу с не менее холодного пола.

“Данил. Хах, еще лучше. Слишком он подозрительный в последнее время, да еще и оружие при нем. Спать всем в столовой предложил именно он. Чтобы проверить безопасность… Ну а что, можно не переживать, если право на ошибку уже оформлено. Если он вообще не убийца собственной персоной.

Никита! Как не крути, слишком уж подозрительный тип. Все скрывает, держит в себе, мысли его не понять, эмоции его не прочувствовать, язвит, пренебрежителен, черств. Слабый шок после всех смертей, его это никак не задевает. Даже ситуация с Костей его не сильно расстроила. Именно он убирал брата в этот… мешок.”

Кулак с силой ударил о пол. Резкая боль пронзила кисть, еще долго отдавая в нижнюю часть ладони.

“Зачем Никита на это согласился? Работенка явно не самая приятная. По натуре зверь, но он ли убил Германа… Зачем надо было идти за Данилом в тот вечер, ночью, в темноте, одному, и притом абсолютно спокойно. Нормальный человек же так не сделает. Или сделает, если будет знать, что опасности для него нет…

Марго. Та еще стерва! Такая же бесчувственная, как и Никита. Идеальная парочка. Но на нее, в отличие от Никиты, совсем ничего нет. Пустота, да и только. Хотя, обычно кого подозреваешь меньше всего, по итогу и оказывается убийцей…

Костя. Тот еще сумасшедший, просто натуральный псих. Что в голову взбредет только одному Богу известно. В прошлом у них с Германом произошел какой-то конфликт, но ведь там дело несерьезное. И все же в таком деле нужно хвататься за каждую мелочь.

Вера. Девчонка холодная, словно айсберг. Девушка приличная и все в этом роде, но… очень странная. После убийства Германа она закрылась в своей комнате и не выходила практически весь день, с чего бы это? Да, потрясение тяжелое, даже очень. Но если бы мне сказали, что Вера после убийства чужого для нее человека так потеряется, я бы не поверил. Да и с Данилом у них отношения накалились, а было то все хорошо. И тут загвоздка.

Как быть?”

Женя в очередной раз пробежался глазами по наброску, потянув руку за карандашом для пятого исправления. Только сейчас он вспомнил, что карандаш еще минуту назад закатился под грязный шкаф. Несколько раз подумав, Женя все же решился – ладонь, собирая все возможные виды грязи на Земле, осторожно зашла под шкаф, и вскоре грязный до неузнаваемости инструмент оказался в руке. Правда, помимо карандаша Женя нащупал громоздкий предмет. Любопытство быстро взяло вверх над брезгливостью, и уже две руки послушно ползли в неизвестность. Легкий, но быстрый рывок, и лампа осветила пыльное полотно.

Женя перевернул картину и внимательно всмотрелся в замысловатые узоры. Ему стало противно, он не хотел больше смотреть на находку. Глаза опустились вниз, едва заметив тусклую подпись. Личную подпись Вероники.

Все, кого бы он ни спрашивал, в один голос говорили ему о прекрасных, глубоких и жизненных картинах в исполнении этой девушки. Про подобное искусство речи не заходило… Но факт оставался фактом. Видимо это и вправду ее творение. Еще один больной человек. Женя пристально вгляделся в темнеющий лик загадочного котика.

Он пугал, неведомым образом внушал страх и словно показывал существование зла. Настоящего, истинного зла.

Женя посодействовал тому, чтобы картина осторожно отправилась восвояси. В таблице же, над блоком с именем Вероника, возникла жирная блестящая галочка.

9

-Тук-тук-тук. – Отозвалось эхом в коридоре.

Ответа не последовало.

–Тук–тук-тук. – Повторился мелодичный стук.

–Да? – Послышался из комнаты недовольный мужской голос.

–Данил, ты живой? Открой дверь, это я.

Наступила тишина, но совсем скоро звяканье ключа нарушило безмолвие. Данил открыл дверь.

–Зачем ты опять пришла?

–Потому что тебе плохо. – Не раздумывая, сказала Марго.

–И чем мне поможешь ты? Просто объясни, чем именно?..

Ответ напрашивался сам собой. Додумавший его поэт смущенно отвернулся.

–Извини, тогда я пойду. Думала, что все, что я делаю, особенно для тебя имеет хоть какой-то вес. Но это просто очередной мусор. Мусор в красивой обертке. – Марго кротко кивнула и уже собралась уходить, однако Данил остановил ее, взяв за руку.

–Подожди. Я просто не так выразился, я совершенно не то имел в виду. А ты… молодец. Я даже не подозревал, что ты можешь быть такой чуткой. Просто мне сейчас ничего не нужно, вот и все. В этом вся причина.

–Опять поссорились? – Без малейшей нотки удивления сказала очаровательная, даже в таких условиях, девушка.

Данил не ответил.

–Помиритесь как-нибудь. Не переживай так.