Крик потревоженной тишины. Книга 2

Эник ударил Хрока по затылку.

– Для тебя нет новостей, – резюмировал он.

– Я так и думал, – кивнул Гарп и снова сел, прислонившись к колодцу. – А передавать новости другим людям я не стану. Сами их ищите. К тому же чувствую я себя на редкость скверно. Так что едва ли вы заставите меня встать с этого места. Впрочем, если дадите мне двухдневный запас еды – то все будут здесь в течение получаса. К тому же вас теперь четверо – бегайте сами, раз напарником обзавелись. И откуда он тут взялся? Нашли себе какого-то дурачка вшивого. Наверно, его больше вообще никуда на работу не звали, да?

– Я не торговец, – негромко ответил на оскорбление четвёртый приезжий.

– Да мне без разницы, – пожал плечами Гарп. – Главное – ты же не в суд меня зовёшь! А тогда нам говорить не о чем, не так ли, Хрок?

Хрок усмехнулся, но отвечать не стал. Делж тем временем что-то шепнул на ухо Энику. Тот принял задумчивый вид, а потом кивнул.

– Значит, решение такое, – сказал он Гарпу. – Ты сейчас бежишь и приводишь всех сюда. За это мы дадим тебе две порции еды, должно хватить на сегодня. О двухдневном запасе можешь и не мечтать. Если не согласишься – не получишь вообще ничего.

– Меркантильные твари! – ругнулся Гарп, но тем не менее встал и, с трудом передвигаясь, ушёл по направлению к жилой части селения.

Все, кто остался, несколько секунд молчали, а затем присели на подножку машины и начали разглядывать площадь внимательнее.

– А правда, – проговорил тот, кто не был купцом, – почему вы не отказались от этого места? Зачем рисковать?

– Мы же не спрашиваем, почему ты едешь именно сюда, – заметил Эник. – Мы не собирались тебя везти, так как не хотим, чтобы все знали о том, что селение гибнет. Но твои, с позволения сказать, покровители настояли на твоём отбытии именно в это захолустье. Нужно отметить, очень настойчивые покровители.

– Ну, не хотите говорить – не надо, – пожал плечами собеседник.

– А мне скрывать нечего, – отозвался Делж. – Напомни, как тебя зовут. Постоянно вылетает из головы.

– Шэлев, – последовал ответ. – Можно просто Шэл.

Глава 8. Откровенный разговор: информация по крупицам

– Шэлев – странное имя, – заметил Делж. – Кажется, я встречал его только в «Хрониках Столицы». Был там такой персонаж. Не помню точно, кажется:

Стоял в багровых лучахНа поле битвы сыром.В глазах не гнев и не страх,А лишь расчёт боевой.И в миг сигнала трубыК врагам он ринулся в бой.О Шэлев, вестник судьбы,Навеки сила с тобой.А дикий Новый УставПускай погибнет в веках,А ты, о Шэлев, в боюЯви нам доблесть… –

не помню чью, – запнулся Делж. – «Твою» или «свою». Я не помню, как там дальше.

– Оно и к лучшему, – ответил Шэлев. – Я терпеть не могу стихи. Эти тридцать строк я кое-как вытерпел.

– Их было только двенадцать.

– Тем лучше, – отмахнулся Шэлев. – Ну так почему ты остался верным этому селению?

– Всё просто – не люблю ничего менять, – пояснил Делж. – Люблю покой и неизменность. Я тут работаю уже восемь лет. А начинать всё сначала, с другим селом, с другими людьми… Просто жуть берёт от одной мысли. Нас тут хоть и мало и уши вянут от болтовни Хрока, но я знаю их всех – они свояки. Так что я не хочу ничего менять. Вот и вся моя нехитрая история.

Шэлев скривился, и это выражение лица скорее обнаруживало сочувствие, чем недовольство.

– Не хочешь менять свою жизнь? – зачем-то переспросил он, хотя ответ был ясен.

Делж с грустью кивнул. Шэлев даже не посмотрел в его сторону, но и так понимал суть ответа, поэтому продолжил говорить:

– Тебе везёт.

– Что? – удивился Делж. – Мне-то?

– Ага, – усмехнулся Хрок. – Счастья полные котлы, нечего сказать. Кстати, Эник, дай свою трубочку. А то совсем скучно.

Эник, и не моргнув, бросил ему подзорную трубу. Хрок посмотрел на неё как на нечто из ряда вон выходящее, оценил резные узоры по дереву и латунные литые диски, заглянул в мастерски отточенную линзу и, окончательно смутившись, пару раз раздвинул и сдвинул прибор, похрустев внутренними пазами. После этого он бросил на своего товарища взгляд, полный презрения, и вернул трубу обратно.

– Я про курительную трубку, дубина! – проворчал Хрок.

– Это мне и без слов было ясно, – заметил Эник. – Просто не хочу тратить свой табак.

– Да табак у меня есть. Мне бы трубку…

– Стойте! – попросил Делж. – Я хочу узнать, почему мне повезло, по мнению Шэла. Потрудись-ка объяснить!

Шэлев взял с земли камень и повертел его в руках.

– Тебе повезло, ведь ты смог сохранить то, что имел. Да, не полностью; да, в опасных обстоятельствах – но ты сохранил. А я?.. Я не смог. Какие бы крохи ты ни сохранил, но они твои. У меня же – пустота. – Он перестал крутить камень, и тот упал в щель между пальцами.

Повисла тишина.

– Ну, в таком контексте мне и правда повезло, – подумав, согласился Делж. – Хотя… Нет! Если ты потерял всё, это не делает меня везунчиком. Просто тебя потрепало чуть сильнее моего, и только. Я тебя жалею, но и сам достоин жалости.

Хрок потрепал Делжа по голове. Тот сбросил с себя его навязчивую руку. Они посидели ещё несколько секунд, озираясь вокруг.

– Чувствуете, дымком пахнет, – заговорил Хрок. – Эх, мне бы подымить.

– Ты же бросаешь, – заметил Эник.

– Чтобы что-то бросить, надо что-то взять, – протянул Хрок. – Я так понимаю, ты мне трубку не набьёшь? Хотя давай, не поленись!

– Жди, – загадочно ответил Эник. – А дымом и правда несёт. Такое чувство, что тут недавно либо что-то сжигали, либо был пожар.

– Тут и пепел летает, – сообщил Шэлев, внимательно присмотревшись к воздуху. – Он всюду. Очень мелкий. Тут был пожар.

Торговцы внимательно посмотрели кругом. И правда, что-то мелькало в воздухе: мелкие чёрные точки. Пушинки, какие летают весной, были бы в разы больше этих ошмётков.

– У тебя хорошее зрение, – похвалил Эник. – Я бы даже не заметил. К тому же после поездки по мусорным полям я предпочитаю смотреть на листву, а не на пепел. А ещё всегда, когда приезжаю сюда, любуюсь на этот медный рог. Он просто прекрасен. В таком захолустье – и такой шедевр!

– Я подумал, он железный, – буркнул Шэлев. – Ну да ладно. Кстати, а для чего он – такой большой?

– Для сигналов тревоги, – пояснил Делж. – Стоит тут века два минимум. Никто уже и мастера-то не помнит. Но вроде как он ещё ни разу не пригодился.

– И тут ходит поверье, – встрял Хрок, – что если уж рог затрубит, то это будет означать, что пришла страшнейшая беда. Такая, что и в веках не знали ничего подобного. Глупая легенда. Даже хочется в него дунуть. Было бы интересно посмотреть на их реакцию.

– Тебе бы лишь бы куда дунуть! Не дождёшься, – бесстрастно проговорил Эник. – Если ты понял, о чём я.

– О роге? – озадаченно спросил Хрок.

– Нет, – всё так же равнодушно ответил Эник. – На этот раз – о трубке. Ты даже за своим языком уследить не можешь. Так что за твоими лёгкими пригляжу я.

– Интересное поверье, – отметил Шэлев. – А ты, Эник, почему тут остался? Тоже хочешь что-то сохранить?

– Хочу, – кивнул Эник. – Очень хочу сохранить свой капитал. Если уходить из гильдии, то надо рассчитаться сразу со всеми долгами, потом искать новую гильдию, вносить задаток на вступление в неё, затем от месяца до года будет испытательный срок, где либо работаешь за еду, либо за гнутые медяки. Потом тебя либо выгонят на улицу, взыскав плату за койку в кабине их машины и в занимаемом ими домишке, за всё, что ты съел и выпил, за компенсацию потраченного на тебя времени, – либо оставят у себя. Скорее всего, первое. Всё-таки жажда наживы у них в крови. Так что денежные риски здесь не так велики, как на новом месте.

– А твоя жизнь? – поинтересовался Шэлев.

– А что жизнь? – впервые усмехнулся Эник. – Я не думаю, что погибну. Тем более я не буду пить местную воду и есть местную еду. Да и лучше уж погибнуть от отравления, чем от голода, ты так не считаешь?

– Я не знаю, – честно сказал Шэлев. – Давай сменим тему.

Новая тема на ум не шла. Так они снова замолчали. Да и сказано уже было слишком много. Едва ли они когда-нибудь так раскрывали друг другу свои души. А всё почему? Просто не было столь подходящего момента, неторопливого и даже уютного. Тишину нарушил Эник, от которого этого меньше всего ожидали.

– Мне нужен конверт с письмом, – вспомнил он. – Шэл, будь добр, принеси его.

– Почему я? – удивился Шэлев. – Я же тут вроде как чужой.

– Не хочу, чтобы Хрок рылся в моих вещах, – пояснил Эник. – А Делж просто не умеет искать. Без обид, Делж.

– Да чего уж там, – отмахнулся тот. – К тому же у тебя там бардак, – поддел собеседника Делж.

– И потом, – продолжал Эник, – ты уже знаешь, где что у нас лежит. Я бы сам сходил, но мне очень лень вставать. Будь другом, принеси.

– Как скажешь, – пожал плечами Шэлев и забрался в машину. Там он быстро нашёл ящик с вещами Эника и начал разгребать его.

Тут и правда хватало всякого добра: гаечные ключи, резинки на шурупы, тонкие стержни припоя, сменные шестерни, стёкла, кусочки металла, промасленные тряпки, формально чистая одежда, сухари и многое другое. Был там и конверт с письмом.

– Прихвати и флягу с водой, – попросил Эник. – Она на столе. Такая латунная, с выгравированным гранатом.

– Сейчас, – протянул Шэл и, бросив взгляд на стол, схватил флягу. Она там была одна и, надо сказать, представляла собой не только практическую, но и художественную ценность. – Дороговато для простого купца, – заметил он.

– Эх, были времена… – с ностальгией протянул Эник. – Такие вещи можно было купить по акции за треть цены. Ладно, неси уже. На жаре пить хочется.

Шэлев повернулся в сторону выхода, но тут раздался голос Делжа:

– Захвати уж тогда сразу две порции еды для Гарпа.

– Ладно, – выдохнул Шэлев и направился к холодильной камере. Когда он открыл дверцу, на него дохнуло холодом. Стенки камеры давно покрылись кристалликами льда. На полках стояло много картонных коробочек с едой. – Могу брать любую? – решил уточнить Шэлев.

– Нет! Дай ему две порции с говядиной. Она в этой партии какая-то невкусная. Не трать на Гарпа курицу и овощи, – ответил Эник.

Делж издал смешок.

– Надо было обещать ему одну порцию, – весело сказал он. – Тогда бы Гарп пошёл быстрее.

– Почему это? – не понял Хрок.

– Да потому что боялся бы полностью лишиться еды. И чувствовал бы, насколько ниже нас он стоит.

– Верно, – согласился Эник. – Но поскольку мы стоим выше его, то и вести себя должны подобающе. Значит, обещания надо выполнять. Так что, Шэл, не тяни время, бери говядину. Я уже слышу вдалеке звуки шагов. К нам, кажется, идут селяне. Не задерживайся.

Шэлев немного помолчал.

– А как я узнаю говядину? – поинтересовался он. – Не вскрывать же коробки?

– А то ты не знаешь! – цокнул языком Хрок, повернувшись к Шэлеву. – Всё стандартно. Коробки с овощами – зелёные, с курицей – белые, а с говядиной – красные. И давай уже, пошевеливайся! Не знаю, какой там у тебя ранг, но ты тянешь время!

– Сказали же: первый, – вспомнил Делж.

– Не знаю, не знаю, – протянул Эник.

– Вот-вот, – подытожил Хрок. – Неси уже давай. – Он внимательно посмотрел на Шэлева. – Две красные, если ты меня ещё не понял. Принесёшь белую, получишь пинка.

– Помолчи, – толкнул Хрока Эник. – В чём проблема, Шэл?

Шэлев стоял перед открытым холодильником. Кристаллы льда начали таять, струйками стекаясь в мелкую лужу на самой нижней полке. Всё-таки на улице стояла сильная жара. Летняя пора ещё не думала заканчиваться, хоть календарь и поджимал. Холодильник гудел, пытаясь поддерживать нужную температуру. Он мог работать, пока было топливо, и сейчас сжигал дизель из специального бака на полную мощность. А ещё лет десять назад приходилось брать в дорогу много угля. Или обходиться без холодильника, как и сейчас делают во многих сёлах, довольствуясь старинными способами сохранения пищи.

Шэлев закусил губу и пошарил рукой коробки, глядя то на одну, то на другую.

– Да, собственно, после солнца я тут в полумраке не могу разобрать цвет. Глаза ещё не привыкли.

– Там же горит лампа, – удивился Эник. – Делж, помоги ему. И поторопитесь: я уже вижу мелькание людей за листвой.

Делж нехотя встал и поплёлся к холодильнику. Он с ходу взял две красные коробки и захлопнул дверцу. Струйки воды к тому времени уже начали течь на пол машины.

– Ну ты даёшь! – осуждающе сказал он. – Или у тебя проблема с глазами?

– Я здоров, – ответил Шэлев.

– Не уверен, – протянул Делж, и они вдвоём снова вышли на яркое солнце и уселись на подножку машины. – Вот смотри, – сказал Делж, обращаясь к Шэлеву. – Какой это цвет? – И показал на засохший лист у него под ногами.

Шэлев посмотрел на лист пару секунд, а потом взял его в руки. Лист сразу начал крошиться.

– Коричневый, – сказал Шэлев. – Какой же ещё?

– А зачем ты его в руки взял?

– От тебя падала тень. Я хотел убедиться. Если бы я ошибся, ты бы меня точно посчитал за больного. А я-то здоров.

– Тогда ещё вопрос. Какого цвета сейчас небо?

Шэлев посмотрел вверх. От яркого света его глаза заслезились.

– Немного подёрнуто облаками, – сказал он. – Бледно-голубое.

– Ну ладно, – не унимался Делж. – А какого цвета… Какого цвета… Что бы спросить такое? Рисунок на обложке твоей книги?

– Он золотой, – не задумываясь ответил Шэлев. – Может, хватит вопросов.

– Я бы и на одном остановился, но мне кажется, ты что-то скрываешь.

– А тебе-то какое дело? – усмехнулся Хрок. – Скрывает – его проблемы.

– Мне любопытно, – пожал плечами Делж. – Лист коричневый, но ведь это очевидно, что если он рассыпается, то коричневый. Небо, если немного в облаках, бледно-голубое, а книга… Это тоже просто.

– А зачем ты тогда спрашивал всё это? – возмутился Шэлев. – К нам уже идут люди, давай закончим этот бессмысленный экзамен.

Эник встал, отряхивая с себя дорожную пыль, и жестом поздоровался с селянами, едва показавшимися из лесной полосы. Их разделяло несколько десятков метров. Хрок тоже встал, приняв на себя важный вид. Встали и остальные.

– Точно! – прошептал Делж так, что все собеседники его услышали. – Я спрашивал про очевидные вещи. Надо было спросить про другое. Про коробки в холодильнике. Сейчас я принесу одну, и ты мне скажешь, какая она.

– Хватит! – приказал Эник. – К нам уже подходят.

С этими словами он не спеша направился к селянам и поманил за собой своих спутников. Хрок засунул руки в карманы и пошёл следом; Шэлев принял радостный вид; Делж стоял с раскрытым ртом, чувствуя, что его остановили на самом интересном месте, а второго такого случая уже не будет. Но потом и он направился следом.

– Привет вам от имени гильдии! – поздоровался Эник с жителями селения.

Их было пятеро, и все мужчины. Четыре члена совета и лекарь.

Глава 9. Обмен новостями

– И тебе привет, – сказал один из совета.

Купцы не знали их имён, как, впрочем, и селяне знали по имени только Эника, главу новой гильдии. Гильдии из трёх человек. После этого Эник пожал руки членам совета. Лекарю, стоявшему чуть в стороне, он руки не пожал.

– Только в следующий раз говорите «здравствуйте, члены совета». Такие у нас правила. Мы теперь серьёзная организация, как-никак.

Эник едва улыбнулся и заранее посмотрел в сторону Хрока, чтобы тот не сказал лишнего.

– Что же изменилось с моего последнего приезда? – спросил глава гильдии.

– Теперь… Кстати, теперь я председатель совета! – заявил один селянин. – Меня зовут Лифел. С ударением на второй слог. Будем знакомы.

– Очень приятно, – соврал Эник. – Но ведь вы были все равны, разве нет?

– Это приводило к долгим спорам. Теперь их должно стать меньше.

– И давно ты глава совета? – поинтересовался Делж.

– Достаточно, – ответил Лифел. – Только я не глава, а председатель. Это разные вещи. Ведь мы всё ещё равны, хоть и с оговорками. И у нас есть свой гимн. Мы его сочинили буквально за десять минут. Похвально, не так ли?

– Позвольте, я послушаю его как-нибудь потом, при случае. А сейчас займёмся делами.

– Это неуважение! – запротестовали члены совета, произнося эту фразу вразнобой и каждый на свой лад.

– Ну хорошо, давайте, – смирился Эник.

Лекарь, словно извиняясь за всех, стыдливо потупил взгляд. Остальные вытянулись по струнке и нескладно продекламировали – не пропели, а именно продекламировали:

Мы лучшее селенье, а значит, наш советТакже самый лучший. И несогласных нет.Мы лучшие советники, и есть у нас один,Кто нами председательствовать будет. Не хотим,Чтобы порядки наши нарушил хоть бы кто,А если кто нарушит, то мы устроим что?Наказанье, наказанье, наказанье, наказанье,Наказанье, наказанье, наказанье, наказанье.Кто не враг –    нам подпевай и с начала запевай:Мы лучшее селенье, а значит, наш советХорош без повторений, и смысла петь сначала нет. Ох!

И на этом месте все ударили себя кулаками в грудь, а двое закашлялись.

– Это лучшая песня в моей жизни, – сказал Хрок театральным тоном.

– Куда же меня занесло, – тихонько прошептал Шэлев. – Лучше бы сразу пристрелили, честное слово!

– Это всё? – измученно спросил Эник.

Ему кивнули и раскланялись. Лекарь закрыл лицо руками, но на него никто и не смотрел.

– Тогда я приступлю к важным новостям. Их две. Во-первых, вот – ваш новый земляк. – Он показал рукой на Шэлева, и тот слегка склонил голову. Этот жест обрадовал членов совета.

– Но позвольте, вы разве не сказали ему, что наше селение сейчас… как бы это мягче сказать… в любопытном положении. Лучше бы сюда не ехать. Да, об этом не стоит распространяться, но неужто нельзя было его отговорить? – спросил Лифел.

Хрок усмехнулся и сказал:

– Как это так, что я слышу? Ваше селение не принимает новых жителей? Но не здесь ли – «лучшее селенье»?

Эник сильно ударил Хрока в живот. Тот согнулся пополам.

– Мы знаем об этом, – серьёзно продолжил Эник, – однако мы не могли отказать. Этот человек попал сюда по распределению крестьян. А спорить с распределением не в наших силах.

– Что?! – выдохнул Лифел, и его лицо налилось кровью, вытянувшись в гримасе крайнего удивления и даже страха. – Распределение крестьян существует до сих пор? Серьёзно?

– Ну, я тоже был удивлён, – согласился Эник. – Конечно, не так сильно, как ты, но по документам распределение существовало всегда.

– Это я знаю, – сказал Лифел. – Но на моей памяти уже лет двадцать никто никого не распределяет. Этот указ существует только на бумаге. Неужто король решил заняться крестьянством?

– Король ли что-то решил или кто-то ещё, я не знаю, – пожал плечами Эник. – Я знаю не больше твоего. Действительно, раньше крестьян, оставшихся без земли, распределяли по селениям на официальном уровне. Но когда кризис кончился, этим перестали заниматься, потому что крестьян с землёй и так было достаточно. А несколько дней назад нам в гильдию пришла бумага отправить этого парня сюда. Я пошёл в местный отдел управления. Там тоже были удивлены, но проверили документ, куда-то позвонили и сказали, что всё правильно. Видимо, это дело скоро возродят.

– Что же будет с нашим селением! – выдохнул Лифел. – Оно либо сгинет, либо расцветёт. Наверно, всё же второе. Я в это верю. Так что я рад, что наш король заботится о простых подданных. Но, парень… Как тебя, кстати?

– Шэлев, – уныло ответил приезжий. – Можно просто Шэл.

– Так вот, Шэлев, – продолжил Лифел, – разве тебе не предоставили на выбор несколько селений? Раньше предлагали три-четыре селения, и каждый выбирал из них лучшее. Или ты не знал, что жизнь у нас сейчас не самая благодатная? Вернее, она лучшая, но… с некоторыми оговорками. Тебе что, об этом не говорили?

– Я лично говорил, – отрезал Эник. – Но он настаивал на своём, невзирая ни на что. Я сказал, что народа тут мало, что погодные условия шалят и попадаются хищные звери. Я же правильно обрисовал картину, Лифел?

– Верно, верно. Для общего ознакомления вполне сойдёт, – важно кивнул Лифел. – Ну а ты что же, Шэл? Почему не изменил решения?

– Видите ли, – замялся Шэлев, взяв короткую паузу, – меня по умолчанию записали сюда. Я мог поменять место распределения, но на это требовалось бы несколько недель. Знаете, столько бумаг надо отнести, столько очередей отстоять. Такая бюрократия – ужас, да и только. А меня угораздило испортить отношения с местными бандитами. Да и с жильём были проблемы. И с едой. В общем, ждать две-три недели я не мог. Просто не выдержал бы.

– Почему же ты сразу не сказал? – удивился Делж. – Я бы тебе помог. Уж на две недели я бы тебе организовал работёнку. Разнорабочим в одной гильдии. Там бы тебя и бандиты не нашли. Купцы их к себе не допускают, так исторически повелось. Правда, среди купцов есть другие бандиты. Но они не вступают на территорию друг друга. Никогда!

– Я этого не знал, – натянуто ответил Шэлев. – А если бы и знал – не стал бы тебя обременять. Спасибо, конечно, за заботу, но я бы чувствовал себя слишком неловко.

– Эх, как я тебя понимаю, – кивнул Лифел.

– А я нет, – проговорил Эник. – Но это не моё дело. Назад я тебя в любом случае не повезу. Еды у нас не так много.

– Я и не поеду назад, – без сожаления сказал Шэлев. – Мне ведь будет тут неплохо? – Он с надеждой посмотрел на Лифела.

– Клянусь советом! – воскликнул Лифел. – Я сделаю всё, чтобы ты стал единым целым с нашей командой и чувствовал себя в ней уютно.

– Вот и прекрасно, – сказал Делж.

– Я сейчас радугой заплáчу от счастья, – прибавил Хрок и вновь получил удар в живот от Эника.

– И второй момент, – сказал Эник. – На имя Эстула пришло письмо. Я понимаю, что он бесследно пропал, но это письмо официальное. Посмотрите, вдруг там что-то, что касается вас всех.

– Я и знать этого Эстула не хочу! – заявил один из совета.

– Это письмо не личное, – повторил Эник. – Оно просто написано на его имя. Я полагаю, пишет кто-то, кто тут жил и уехал ещё при Эстуле. Либо кто-то из купцов, кто не в курсе дела. Прочтите. Может, и выгоду получите. – Он протянул Лифелу плотный конверт с письмом. – И ещё. Где Гарп?

– Мы не пустили его сюда, как и Линву. Они не члены совета, и нечего им делать на приёме.

Лекарь кашлянул, чтобы обратить на себя внимание.

– Ты – другое дело, – поправился Лифел.

– Он купил у нас еды и уже отдал деньги. Мы должны передать ему эту еду, – слукавил Эник, чтобы долго не пересказывать всю историю. – Это купеческое дело чести.

– Я передам, – сказал один из совета.

– Дело чести, – повторил Эник, – это передать обе порции, а не только одну.

– У него и денег-то нет на эту еду, – возмутился тот. – А если есть, то краденые.

– Если украл – это на его совести, – отрезал Эник. – А свою честь я марать не хочу. Это то немногое, что у меня ещё осталось. Так что я хочу отдать еду лично. Всё равно он сейчас нужен – рыбу таскать. Много поймали? Мы рассчитываем на семьсот кило здоровой свежей рыбы. Или у вас снова река протухла?

– Нет, вода свежая, – заступился Лифел. – Со времени пропажи Эстула ничего не происходило. Мы живём полной жизнью!

– Хочу верить, – отозвался купец. – А если рыба будет отравленная, то – ты помнишь – всё на твоей совести. Ты сам сокрыл от меня факт её порчи, а я ничего не знал ни про реку, ни про слизь, ни про что. И тогда я буду брать у тебя только мясо и пушнину.

– Да, конечно, – робко кивнул Лифел. – Я всё понимаю. Но что, если покупатели заболеют чем-то очень тяжёлым.

– Ты знаешь, кто за это ответит, – бесстрастно сказал Эник, аккуратно показывая пальцем на председателя. – И никто другой. Купцы имеют власть второго ранга. А я, может, скоро и третий ранг получу – как глава гильдии. Так что… Смотри в оба, мой друг, смотри в оба. Король не терпит врунов в своём королевстве.

Часть одиннадцатая

Селение не оставлено

Глава 1. Мысли: дозволенные и не очень

Говорят, служители Закона не отдыхают никогда. Они либо всегда перемещаются с места на место, чтобы провести служение, либо совершенствуют свой Зал. На самом деле это не так. Выходных в привычном понимании у них и правда нет, и отдыхают они от случая к случаю. Но если уж такой случай выпадает – они пользуются им без укора совести, потому что сильно устают.

Илдани, сам того не желая, стал живым исключением из этого правила. У него выдались условные выходные. Тальми, его учитель и Первослужитель Закона, был занят на службах, с особым торжеством проводившихся по случаю приезда к королю послов. Конечно, они хотели посетить Зал Явлений как как средоточие Закона. На эти дни Тальми освободил Илдани от занятий, потому что у него не хватало времени на их ведение. Домашних заданий Илдани также не досталось: его курс обучения подходил к концу, и теперь они с учителем занимались лишь повторением, да и то больше формально, ведь Илдани уже знал основу, необходимую для дальнейшей работы. А знать всё, что связано с Законом, невозможно – сколько ни учись. Это Илдани тоже усвоил, что было немаловажно.