Крик потревоженной тишины. Книга 2

Дикон был медиком, однако медиком неважным. Кроме того, практиковался он в хирургии. Да и в такой экстремальной ситуации знания вылетели у него из головы. Он ощущал себя вполне отдохнувшим и верил в это как в свою последнюю надежду. Если даже родное тело его подведёт, то тогда кто же останется верен? Такие странные мысли вертелись в его уставшей голове.

Наконец измученное сознание дало совет, и он был подобен совету человека, который готов сказать что угодно, лишь бы от него отстали. А именно Дикон нашёл такой выход: если он не может ни сбежать от Ахеля, ни отказаться от дуэли с ним, ни вступить в эту дуэль, то остаётся только одно – вступить в дуэль чисто формально, а на самом деле не вступать вовсе. Допустим, он может застать Ахеля в тот момент, когда он не будет готов драться, бросить ему вызов на дуэль и – пока Ахель не успеет начать атаковать или защищаться – нанести ему фатальный удар.

«Гениально!» – подумал Дикон и двумя пальцами потушил догоравшую свечу. Только стоило торопиться: обмануть Ахеля требовалось до двух часов дня. Иначе застать его врасплох просто не выйдет. Но как это сделать? Теперь, когда основа плана уже была, наметить детали было куда проще. Дикон тихо, чтобы не разбудить прислугу, надел плащ и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Напоследок он повесил на дверную ручку табличку: «Не беспокоить».

Глава 6. Фатальный удар

Ахелю этой ночью тоже было нелегко. Он вовсе не был уверен в своих силах. Тем более что у него осталось всего две жизни. Кроме того, Дикон произвёл на него впечатление необычайно наглого человека, который часто конфликтует и вступает в дуэли. Ахель думал, что может проиграть. Конечно, он не исключал и возможности победы, но тем не менее мысль о поражении завладела его сознанием.

К тому же в Столице на него быстро навалились дела, совершенно не связанные с Наблюдателем. Старые и новые клиенты жаждали разрешения своих вопросов. Ахель волновался за свою жизнь и здоровье, и было ему не до того, но он решил, что поход в селение может быть связан с большими денежными тратами. Значит, было бы разумно выполнить хоть часть работы и получить за неё вознаграждение. Кипа писем, аккуратно сложенных дворецким, терпеливо ждала его в углу комнаты. Конечно, работать над сложными делами у Ахеля не было ни сил, ни времени. К счастью, у него имелись постоянные клиенты, которые по старой памяти поручали ему решение сразу всех своих проблем. Эти проблемы Ахель решал не сам, а поручал их своим работникам в агентстве. Система была так чётко отлажена, что он даже и не наведывался туда, а только раз в месяц звонил по телефону. Ахель исправно получал деньги и оттуда. Правда, небольшие: зарплата работникам, расходы на бумагу, тепло, оборудование, поездки, аренду здания отнимали почти весь доход. Но Ахель не распускал агентство. Всё-таки оно давало деньги без усилий с его стороны. Оно увеличивало его авторитет и заодно создавало рабочие места для тех, кто был талантлив.

Но некоторые клиенты всё же отправляли письма лично ему. Ахель положил тяжёлую пачку писем на свой рабочий стол, взял нож для резки бумаги и начал вскрывать конверты, читая их содержимое. Привычная рутина увлекла его с головой, и он даже отвлёкся от предстоящей дуэли. Работа шла быстро: он читал письмо; в голове тут же созревал ответ. Он писал ответное письмо, предлагая пути разрешения вопроса. Иногда требовалось получить документы. Тогда Ахель писал и другие письма в соответствующие места. Его имя позволяло ему не являться лично, исключая самые трудные случаи. Ими Ахель сейчас решил не заниматься. Конечно, это понизит его авторитет, но зато он воплотит свою мечту в жизнь и докажет миру реальность существ, в которых никто не верит!

Вскоре рядом со стопкой писем появилась другая – из писем, написанных Ахелем, которые следовало отправить. Ахель очень устал от этой работы. Устали глаза, устали руки, устала спина. Хотелось прилечь. Ахель положил письма для отправки около двери. Дворецкий спал, и будить его не было смысла. Зато утром, когда он зайдёт к Ахелю, то сразу увидит у двери пачку писем.

Ахель перекрыл газ, и лампы потухли. Ахель лёг в постель и накрылся лёгким одеялом. Он почувствовал, как расслабляется спина, как отдыхают глаза и как кровь приливает к уставшим пальцам рук. В таком приятном состоянии он смог заснуть. Было около четырёх часов утра. Сон оказался очень крепким.

Улицы Столицы не засыпают никогда. Фонари горят всю ночь; всю ночь в разные стороны едут повозки и паровые автомобили. Слышится чей-то смех, крик или громкий разговор. Прохожие, вместо того чтобы спать, идут неясно откуда и неясно куда.

Группа из трёх таких прохожих шла по краю дороги со стороны дома Ахеля. Дойдя до двери, почти невидимой в тусклом свете фонарей, трое прохожих остановились. Они действовали слаженно, не произнося ни слова. Один из них достал что-то из кармана и начал вскрывать замок двери, ведущей в квартиру Ахеля. Двое других внимательно осматривали улицу, чтобы предупредить третьего, если кто-то пройдёт мимо. Два раза одинокий прохожий потревожил их, и они сделали вид, что просто идут по своим делам, но каждый раз они возвращались к двери, стоило прохожему скрыться за поворотом улицы.

Наконец раздался щелчок. Тот, кто отпирал замок, потянул за ручку двери. Та поддалась. Аккуратно, без звука, они вошли в квартиру и прикрыли дверь, не закрывая её на замок.

Нужно было понять, есть ли в доме сигнализация. Внутри было темно. Один из людей зажёг тусклую керосиновую лампу и осмотрелся. Все трое были одеты в длинные плащи с капюшонами, что делало их лица невидимыми в темноте и лишь едва заметными в свете лампы.

– Ловушек нет, – сказал человек с лампой после внимательного осмотра.

– Уверен? – спросил второй.

– Полностью, – ответил первый. – Типичная квартира. Теперь идём ощупью!

Он погасил лампу и спрятал её в карман плаща. Все трое достали короткие ножи и пошли вперёд. Они уже знали план квартиры. Нужно подняться по лестнице и миновать комнату дворецкого. Лестницу они нашли на ощупь. Так же на ощупь они поднялись по ней. Один чуть не упал, но остальные помогли ему удержаться. Всё это произошло в полной тишине.

Дверь в комнату дворецкого оказалась открыта. Окно позволяло едва различить силуэт спящего слуги. Замерев на миг в ожидании и убедившись, что он спит, все трое прошли мимо и оказались у закрытой двери комнаты Ахеля. Свет в ней не горел: иначе щель между дверью и полом выдала бы его. Осталось послушать и убедиться, что Ахель спит. Двое внимательно слушали тишину, а третий вернулся к комнате дворецкого. Он закрыл дверь в эту комнату и проволокой зафиксировал ручку, чтобы задержать дворецкого, если тот проснётся. Так они выиграли бы время. Закрытую дверь дворецкий мог бы увидеть, лишь включив свет. Был ли у него фонарь? Этого бандиты не знали. Оставалось надеяться, что дворецкий не проснётся. Можно было бы просто убить его во сне, но у них имелась чёткая инструкция оставить того в живых, чтобы заказчик в случае разоблачения не понёс ответственности за лишнее убийство.

Три взломщика приникли к двери и проверили ещё раз, спит ли Ахель. Убедившись в этом, один из них медленно надавил на ручку двери. Она оказалась не заперта.

Тогда один из нежданных гостей дал двум другим по пачке денег, и те поспешили тихо покинуть квартиру. Третий же остался в полном одиночестве. Он вошёл в комнату Ахеля. Ему было очень страшно. По лицу тёк пот: от страха и от плотного капюшона. В очень скупом свете зашторенного окна он смог различить спящего Ахеля. Тот действительно спал. «О счастье!» – подумал вошедший и крепко сжал нож в руке. Затем, затаив дыхание, он подошёл к Ахелю вплотную и занёс над ним нож. Настал решающий момент. Пока всё шло удачно. Если кто и мог испортить всё дело, так только сам убийца. На всякий случай он свободной от ножа рукой снял с головы капюшон и ощутил свежий воздух на вспотевших волосах. Осталось сделать самое главное. Но всё могло рухнуть.

Сердце колотилось, живот ныл, перед глазами мерцали пятна, руки слегка дрожали, ноги подёрнула слабая судорога. «Так и сознание можно потерять!» – удручённо подумал человек с ножом. Но настало время перейти от мыслей к словам, а от слов – сразу к действию. Убийца наполнил лёгкие воздухом. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Последний получился слишком громким. Ахель встрепенулся во сне. Преступник мысленно обругал себя за неосторожность. Теперь стоять в молчании и бездействии было просто глупо. Убийца громко воскликнул:

– Я, Дикон, объявляю начало дуэли!

От этого крика и Ахель, и дворецкий сразу проснулись. Ахель открыл глаза, ещё не понимая, что происходит. Он был в полном недоумении. Состояние неопределённости в его голове длилось всего миг. Затем ощущение реальности вернулось к Ахелю. Но этого короткого мига, пока он беспомощно лежал в постели, было достаточно для нанесения удара.

Дикон с размаху направил нож прямиком в сонную артерию Ахеля. Ахель, толком не разобравшись в происходящем и не имея возможности ничего разглядеть в темноте сразу после сна, не сделал ничего, чтобы себя спасти. Дворецкий же с испуга вскочил с кровати и, забыв о фонаре, бросился в коридор, но врезался в закрытую дверь. От сильного удара он упал, больно ударившись копчиком о твёрдый пол.

Дикон улыбнулся.

Его рука совершила довольно точное движение. Он боялся промахнуться, но не промахнулся. Нож приблизился прямо к артерии и был готов рассечь её на полной скорости. Стремительно просвистев в воздухе, нож добрался до кожи, чтобы впиться в неё. Дальше события развивались неожиданно. Как только лезвие коснулось кожи Ахеля, в точке соприкосновения с треском вспыхнула красная искра. Она, как предвестник странного огня, тут же высекла другие искры, которые, как при сварке, вырывались из одной точки.

Раздался взрыв, и Дикона волной отбросило к стене. Он ударился головой, и всё тело ощутило боль от многочисленных переломов. Из появившихся ран хлынула кровь. Дикон упал на пол и уже был готов умереть. Однако боль сразу же прошла, а все раны затянулись. Он был здоров, но его смущало странное обстоятельство. Мы обычно видим мир цветным, если наши глаза не подвержены болезни. А вот Дикон теперь видел мир иначе. Это была поистине мерзкая картина. Осталось только два цвета: красный и чёрный. Вся гамма складывалась из оттенков этих цветов, и это сильно давило на нервы, потому что сочетание оказалось на редкость гнетущим. Вокруг Дикона образовалась красная сфера. Ахель заметил это и сильно удивился. Он был напуган, но невредим. Взрыв никак на нём не отразился. Дикону, видно, повезло куда меньше. Громовой голос произнёс: «Ранг первый».

И правда: над головой Дикона загорелась цифра 1. Его понизили, кем бы он ни был. Теперь Ахель понял, что случилось. Дикон решил, что смог найти лазейку в правилах Закона, но Закон оказался справедливее, чем Дикон полагал. Ахель вспомнил, как изучал феномен сферы, хотя никогда прежде не видел этого лично. Такая сфера появлялась, когда совершалось преступление, направленное против самого Закона. Она должна покрывать человека до тех пор, пока он не понесёт должное наказание.

А понести его придётся – не ходить же всю жизнь со сферой. Никто не будет рад такому человеку, а каждый полицейский имеет право задержать его. А там уже не избежать суда, потому что сфера ясно даёт понять, что человек сильно виновен.

И тем не менее Ахелю было немного жалко Дикона. В комнату ворвался дворецкий с фонарём и револьвером. Увидев яркую сферу, он отпрянул от страха.

– Ахель, – вскрикнул он, – почему на вас сфера?

– Это не я, – ответил Ахель. – Это мой ночной гость.

Ночной гость уже ничего не пытался делать. Сопротивляться людям он ещё попытался бы, но вот биться с Законом было глупо. Он просто сел на пол, натянул капюшон и закрыл лицо руками.

– Сходи вызови полицию, – попросил Ахель дворецкого. – Что ж за жизнь у меня такая! Помощник оказался хуже, чем враг. Просто жуть. Дикон, ты что же творишь? Ну да ладно, суд всё покажет. Я и не помню, как караются такие нарушения.

Дикон снял капюшон и робко глядел на спокойного Ахеля.

– Думаю, таких прецедентов не было давно, – продолжал тот. – Значит, и законы остались старые. А уж старые законодатели были мастера по части наказаний.

Дикон совсем съёжился.

– Но ты не волнуйся уж, – отмахнулся Ахель. Он всё-таки слегка сопереживал Дикону, потому что мог понять его действия. – Если тебя приговорят к жестокой казни, я смогу добиться, чтобы она прошла более цивилизованно. Для тебя самое плохое, что судить тебя будут как простого человека с первым рангом. А у тебя был, надо полагать, второй. Второй ведь?

Дикон молча растянулся на полу и неслышно зарыдал.

– Ладно, не отвечай, – махнул рукой Ахель.

– Мои глаза… – прошептал Дикон. – Как всё отвратительно выглядит!

Ахель обессиленно лёг в постель. Так оба они и лежали до тех пор, пока с гулом не приехал наряд полиции.

Глава 7. Круглый зал

Процесс проходил быстро. Уже наутро было собрано заседание. Его решили провести в Круглом Зале – месте для особенных случаев. Этот случай был особенным лишь в силу своей редкости. Ахель был против такой вычурности, но ничего не смог поделать.

Этот древний зал помнил самые запутанные дела, а теперь стенам предстояло выслушивать дело самое очевидное. Но Ахель был против по другой причине: заседание в Круглом Зале требовало особых церемоний. Должен присутствовать мэр Столицы и разрезать красную ленточку перед входом в зал. Лента должна быть из особого бархата, а ножницы – из серебра. Серебро, благородный и чистый металл, резало красный бархат – ткань королей. Это символизировало торжество правосудия вне зависимости от статуса человека.

Однако Ахель слишком устал от всех этих обрядов, берущих начало в глубокой древности, когда людям было нечем заняться, кроме как соблюдать ритуалы и ждать, пока прислуга справляется как с их проблемами, так и со своими. Но тогда к ритуалам подходили серьёзно. Теперь же это напоминало скорее фарс. Ахель чувствовал, что эти действия сильно затянут судебный процесс.

Поначалу всё и правда шло медленно: мэр не хотел отрываться от своей работы, и его пришлось уговаривать. Он всё не ехал и не ехал. В итоге пришлось просить служителей Зала Явлений, чтобы они помогли уговорить его приехать. Отказать им было бы большой наглостью.

Первослужитель был под завязку занят своими ритуалами и времени на исполнение чужих у него не было. Тогда он послал своего ученика уговаривать мэра.

Пока мэр ехал, обнаружилась другая проблема: нигде не было нужного бархата. Вернее, он где-то был, но никто не мог припомнить, где именно. Серебряные ножницы нашли в хранилище. Пока искали ленту, Ахель заглянул в Зал через замочную скважину. Помещение и правда было величественное. Сиденья во много ярусов располагались вокруг места заседания. В центре стояла клетка, куда помещался подсудимый, а рядом – кафедра для судьи. По бокам – четыре крупных керосиновых фонаря для освещения. Окон не имелось. Всё было выполнено из камня; в основном из белого мрамора.

Мэр приехал в крайне удручённом настроении. Его сопровождал ученик Первослужителя. Он раскланялся перед присутствующими. Ахель хотел спросить его, как служители относятся к факту наличия фантастических существ. Он бы и спросил, но Илдани спешил вернуться назад.

Тут судья вспомнил, что Первослужитель или его доверенное лицо должны присутствовать на суде в Круглом Зале. При этом доверенным лицом считался человек с письменной доверенностью, которой Илдани не имел. Тогда его отправили назад к Первослужителю за доверенностью. Тем временем безуспешно продолжались поиски бархата. Судья поклялся, что уволит весь штат помощников, если через пять минут бархат не найдётся. Никто из помощников в глаза не видел этот бархат, за которым должен был следить Хранитель Бархата. Это была такая устаревшая и ненужная должность, что её совместили с должностью Хранителя Ключей. Но через века и Хранитель Ключей был упразднён, а про бархат все позабыли.

В итоге один из помощников судьи решил для того, чтобы избежать увольнения, разрезать свой бархатный пиджак. Правда, пиджак был серый, но это не беда. Тут же купили красную краску и окрасили серый бархат. Все помощники активно дули на крашеную ткань, а один из них стоял и следил, чтобы никто не раскрыл их затею.

Вскоре приехал Илдани с доверенностью. Настало время начать процесс.

Гулт – мэр Столицы – с выражением сильной скорби на лице угрюмо произнёс несколько слов о пользе правосудия и перерезал ленту. В этот момент один из помощников судьи горько заплакал. Все решили, что он просто под впечатлением.

Зал торжественно был открыт. Обычно в нём присутствовали сотни человек, но сегодня в Зал вошло рекордно малое число людей. По правилам на заседании в Зале должно было быть не менее ста человек. Вспомнили об этом уже после того, как мэр перерезал ленту. Судья был бы рад уже отказаться от затеи проводить заседание в Круглом Зале, но после стольких усилий отказываться было слишком уж обидно. В итоге в Зал вошли следующие люди:

Дикон и два охранника, которые, по правилам, заперли его в клетку и встали по бокам от него;

судья, занявший место у кафедры;

Илдани, устроившийся в мягком кресле на первом ряду, специально предназначенном для представителя Зала Явлений;

Ахель, вставший около судьи как потерпевший;

дворецкий Ахеля, севший на скамью посреди круглой площадки как свидетель;

Гулт, который почему-то пожелал остаться и сел в первом ряду;

помощники судьи, которых позвали просто для численности.

Также для численности позвали охранников, уборщиков, поваров, механиков. Набралось пятьдесят семь человек. Остальных набрали с улицы, обещав каждому по десять серебряных монет.

Заседание началось. Как уже говорилось вначале, оно прошло довольно быстро. Сперва Илдани, как представитель Зала Явлений, встал с кресла и громко произнёс фразу, без которой заседание не могло начаться:

– Мы – люди Зала Явлений, которых я здесь представляю, – передаём вам – людям Круглого Зала – великую силу Закона. Пусть она даст вам мудрость для принятия верного решения.

Сказав это, он снова сел. На этом его важная роль в этом процессе и закончилась. Он с интересом стал смотреть на человека с красной сферой. Такое он видел впервые, хотя и много читал об этом. Одобрение дуэлей Законом было относительно редким явлением, а уж грубое нарушение в проведении дуэлей одним из её участников – случай особо редкий. Илдани не знал ни об одном из подобных: этот был первый.

Когда формальности закончились, судья начал задавать вопросы. Ахель быстро всё рассказал, дворецкий подтвердил то, что видел сам. Про двух сообщников они не знали и потому не сказали. Дикон тоже не стал темнить. Он полностью подтвердил свои планы. Весь процесс прошёл буквально минут за десять. Судья сказал:

– Для принятия окончательного решения мне следует удалиться и обсудить дело с моими помощниками.

На самом деле помощники были ни при чём, просто судья совсем забыл, как наказываются подобные провинности, и хотел пойти в библиотеку. Он привык к тому, что обычно понимал, какое наказание следует назначить, сразу в ходе заседания, – и удивился, когда его опыт оказался недостаточным. Он не сомневался, что в библиотеке точно найдётся ответ.

Илдани же сидел в полном шоке. Он ценил Закон выше всего и не мог представить себе человека, готового нарушить хоть одно его правило. Однако он знал, что человек в сфере ужасно видит мир в чёрно-красных цветах. Знал он и как это наказывается и надеялся, что судья смягчит приговор. Таких проступков не совершали уже очень давно, а законы не переписывались и того дольше. Этому предписанию лет четыреста, не меньше. Илдани готов был расплакаться, но взял себя в руки. Он встал с кресла и сказал вслед уходившему судье:

– Позвольте я омою его водой из Зала. Иначе боюсь и представить, что с ним будет после исполнения приговора и куда он попадёт…

Судья разрешил и почти бегом скрылся.

Илдани подошёл к клетке и достал из внутреннего кармана сосуд с водой. Дикон приник головой к прутьям, как можно ближе к Илдани.

– Держись! – прошептал ему Илдани. – И проси Закон сжалиться над тобой. Я же могу сделать лишь малость.

Он наклонил сосуд над головой Дикона. Дикон подставил горлышку свои глаза. Илдани прекрасно понимал эту его реакцию и, не возражая, медленно вылил на них всё содержимое сосуда. Дикон зажмурился, боясь открыть глаза вновь. Илдани что-то вложил ему в руку и ушёл. Вновь заняв своё кресло, он подумал, что ему стоит зайти к судье и повлиять на приговор.

Весь приговор в итоге был вынесен быстро – точно так же быстро, как шёл процесс. Даже быстрее. Он занял минут пять-семь. Однако за это время произошло очень много всего.

Началось всё с того, что судья вошёл в библиотеку и потребовал дать ему нужную книгу, потому что сам он искал бы её долго. Библиотекарь был человек, знающий своё дело, и быстро нашёл требуемый том и даже раскрыл нужную страницу. Судья стал быстро читать о наказании.

Тем временем в Круглый Зал вошёл секретарь Гулта и сказал:

– Господин мэр, вас срочно зовёт человек, ожидающий в холле. Поверьте, это неотложно.

Гулт сразу понял, о ком идёт речь, и быстро вышел, взглянув напоследок на Дикона. В холле он увидел своего друга из бильярдного клуба. Это был не простой клуб: там собирался особый узкий круг друзей, и все относились к элите. Там они в неформальной обстановке решали важные вопросы, а заодно расслаблялись за игрой. О клубе они никому не рассказывали. Иначе туда бы захотели вступить многие и сломали бы всё удовольствие от бильярда. А досуг и работа – вещи всё-таки разные.

Однако сейчас друг был не к месту.

– Лаунт, – обратился Гулт к другу, – я сейчас в крайне щекотливом положении и решать вопросы не могу. Мне надо действовать быстро.

– Я уже всё знаю, – кивнул Лаунт. – И пришёл к тебе именно по этому вопросу. Пока судья не ударил молотком, ещё можно повлиять на приговор. Ты же помнишь: у меня имеются на Дикона большие планы. Нельзя, чтобы его убили. Да ещё и так дерзко.

– Я понимаю, – нервно ответил Гулт. – Я как раз хочу попробовать заменить казнь на ссылку.

– Гулт! – крикнул Лаунт. – Какая ссылка! Он – твой сын, в конце концов!

– Поэтому я и заменяю приговор. Всё-таки, если оставить его без наказания вовсе, это обернётся для меня плохо, да и он не избежит вечного позора.

– Это можно замять, ты же знаешь, Гулт!

– Крайне сложно. Не тот случай, – протестовал мэр. – А ссылка пойдёт ему на пользу. Тем более я знаю, что можно сделать.

– Не надо ссылок, – повторил Лаунт. – Я постараюсь всё уладить. Да, успех не гарантирован, но рискнуть-то надо.

– В том-то и дело, что не надо.

– А я говорю – надо, – настаивал Лаунт.

– Пока мы говорим, его могут уже приговорить к казни, – прошипел Гулт и, развернувшись, пошёл к судье.

– Неужели ты его совсем не любишь? – продолжал Лаунт.

Гулт остановился и напоследок проговорил:

– Ты просто хочешь скорее вовлечь Дикона в своё дело. А я как раз забочусь о нём самом, а не о деле.

И ушёл. Лаунт ударил кулаком по столу и поспешил на улицу, чтобы сразу же уехать из этого места. Всё-таки это не последняя их встреча. Но повлиять на приговор после его вынесения будет куда труднее.

Гулт быстро достиг библиотеки и нашёл там судью, который читал правила вынесения приговора и понимал, что в цивилизованном обществе они неприменимы. А приговор был такой:

«Кто посмеет не против человека, а против самого Закона пойти – того да напоят напитком, лишающим сна, и привяжут к твёрдой постели. И каждый день пусть ножом отрезают от него маленькую часть тела. При этом пусть дают ему воду и мёд, чтобы он не умер от голода. И пусть ему обрабатывают раны, чтобы он не умер от потери крови. И так пусть продолжается, пока человек вовсе не останется без тела. Таков наш приговор».

Договориться с судьёй по поводу замены такого наказания бессрочной ссылкой оказалось легко. Он даже не потребовал денег. После этого в библиотеку пришёл и Илдани, тоже моливший о смягчении наказания. В итоге все вернулись в Зал. Ахель же не пытался смягчить приговор, потому что был уверен, что его смягчат и без него. А уж когда Зал покинули мэр и ученик Первослужителя – он окончательно убедился, что страшная казнь Дикону не грозит.

Дикон, пока шли споры о его судьбе, всё-таки осмелился открыть глаза и понял, что снова видит мир в цвете, правда в тусклом. Постепенно красно-чёрная гамма возвращалась вновь. Он посмотрел, что дал ему Илдани. Это была тонкая книга с заглавием:

КНИГА ЯВЛЕНИЙ:

ОБРАЩЕНИЯ К ЗАКОНУ

(из раздела Обрядов).

Такая вещь была кстати. Пока судья не вернулся, Дикон успел прочитать около десяти обращений и надеялся, что это ему поможет. Помогли же ему куда более приземлённые силы. В итоге судья сказал: