скачать книгу бесплатно
– Прости, у меня ужасная память на имена, – виновато улыбнулась Мила.
– Да забей, я сама их не всегда запоминаю. Они отличаются-то только размерами членов, и то не всегда, – цинично усмехнулась Бет, помешивая соломинкой кубики льда в стакане.
– Ну, и как у него… с размером? – спросила Милен и, не выдержав, рассмеялась.
– Ну, знаешь, ничего так, двадцать плюс, – беззаботно пожав плечами, прихвастнула Бет.
* * *
Девушки вошли в двери ночного клуба и сразу попали на другую планету. Толпа внутри, подобно огромному косяку рыб, почти синхронно двигалась в плотном и душном пространстве, созданном запахом тел, алкоголя, пульсирующим ритмом света и музыки. Каждый аккорд, словно ударная волна, расходясь кругами, заставлял их тела вздрагивать и изгибаться, как в ритуальных танцах индейцев, когда, накурившись дури, все впадали в общий транс.
Эта странная атмосфера тут же окутала Милен: сотня децибел музыки гремела в голове, пульсировала в висках, разбегаясь по телу волнами, вибрируя в легких. Бет, шедшая чуть впереди, обернулась к подруге.
– Там свободный столик, – надрывая связки, выкрикнула она, указывая куда-то в глубину душного зала.
Мила не любила ночные клубы. Нет, лучше сказать – опасалась их. Она знала, демон внутри обязательно толкнет ее на какой-нибудь необдуманный шаг. Инстинкт стаи действовал на нее сильнее, чем на других, пугая окружающих полным отсутствием тормозов и напрочь стирая границы, которые она старательно возводила внутри себя. Она боялась и в то же время, как неутомимый мотылек, летящий на огонь, стремилась к этому саморазрушению – именно в нем она чувствовала свободу.
«И как она позволила Бет затащить себя сюда? Неужели пара коктейлей настолько усыпили ее бдительность?»
Стоило им сесть на мягкий диван, со стоящим перед ним большим овальным столом, как из снующей вокруг них толпы вынырнул официант.
– Девочки, – протянув каждой карту бара, он обращался в основном к Бет, которая, по-видимому, была частой гостьей заведения, – чего вам принести? – он, как мистер Кульминация, призывно поднял брови, готовый устроить для них все развлечения мира.
– Марис, – по-хозяйски начала Бет, даже не заглянув в меню, – принеси-ка нам как обычно, – произнесла она тоном знатока, который выработался у нее годами посещения подобных заведений.
Марис с одобрительной улыбкой посмотрел на подмигнувшую ему Бет забрал отложенное на край стола меню и снова растворился в толпе. У Милы возникло настойчивое ощущение, что «как обычно» – это что-то не совсем обычное. Она посмотрела на подругу в ожидании объяснений, на что та только махнула рукой, ответив, что речь шла всего лишь о напитках. И тут же начала обшаривать взглядом зал, явно кого-то высматривая.
Через пару минут, вскинув вверх руку, она уже кому-то интенсивно махала. И буквально через мгновение перед их столиком возник уже прилично разгоряченный Блейз номер какой-то и без приглашения бухнулся рядом с Бет, широко расставив ноги.
Он смерил Милен взглядом и, повернувшись к Бетти, что-то шепнул ей на ухо. Бет тут же рассмеялась. Немного наигранно, как обычно смеются женщины, чтобы польстить понравившемуся мужчине. Судя по виду, думал парень точно не головой, поэтому Миле было абсолютно неинтересно, чем он мог ее так рассмешить. Она бы даже сказала: «Боже упаси». Пока Бет, перехватив инициативу, что-то с упоением шептала ему на ушко, он беспардонно разглядывал Милу. От его бесстыжего взгляда, побывавшего, казалось, везде, захотелось прикрыться. Он, видимо, заметил брезгливую гримасу, проскользнувшую по лицу девушки. Усмехнувшись, развернулся к Бет и демонстративно впился плотоядным поцелуем ей в губы. Минут через пять они, наконец, оторвались друг от друга.
– Мила, это – Рэм. Это о нем я тебе сегодня рассказывала, – объясняла Бетти вполне уже очевидные для Милен вещи. – Слушай, он с другом, ты не против, если он тоже присоединится к нам? – прокричала она через стол.
Тут до Милен стало доходить, что неспроста они оказались сегодня в клубе, а вид похотливо облизывающего свои исцелованные губы красавчика с айкью, как у зубочистки, явно говорил, что идея плохая. Мила подалась вперед, но не успела открыть рот, чтобы возразить, как рядом приземлилось это пришедшее с Блейзом нечто. Она инстинктивно отпрянула, уставившись в серые, блестевшие уже не только от яркого света и приличного количества выпитого, глаза.
– Привет, – он закусил губу почти так же, как только что Блейз с неопределенным номером, и ошарашенная Милен изобразила на лице кривую, растерянную улыбку.
– Сэс, – представилось нечто после небольшой паузы. Видимо, Милен прошла отбраковку, и это томно прикусывающее губу чудо решило заговорить.
«Рэм, Сэс… откуда вы такие взялись?» – рвалось с языка, но она сдержалась и с плохо скрываемым раздражением, слишком сухо ответила:
– Милен.
– Красиво, – протянул парень, с той же хамской прямолинейностью разглядывая девушку, как только что его друг.
Мила бросила недовольный взгляд на подругу, которая уже вовсю обнималась Рэмом. Вовремя появившийся официант спас Бет от упреков Милы. Он начал проворно выгружать на стол какое-то неимоверное количество бокалов, стаканов и шотов, которые по всем законам физики просто не могли уместиться на подносе, стремительно пустеющем у него в руках. Мила хлопала глазами, а Бет улыбалась, глядя на ее растерянное лицо. Заметив взгляд подруги, Милен театрально поманила ее пальцем и стала делать недвусмысленные намеки соседу на то, что хочет выйти. Но придурок, доставшийся ей в качестве бесплатного приложения к приятелю Бет, прикинулся, что не понимает этого, и с предвкушением ждал, когда она начнет тереться о его колени задницей, пытаясь протиснуться к выходу.
«Сучонок», – пронеслось у Милен в голове.
И тут же неловкий взмах руки опрокинул содержимое высокого стакана ему на штаны. Парень как ошпаренный вскочил на ноги, брезгливо переводя взгляд со своих испорченных, залитых выпивкой джинсов на слишком довольное лицо Милен. Та же, не церемонясь, поспешила на выход.
– Бет, – ее голос прозвучал предупредительным выстрелом, оторвав разомлевшую подругу от выцеловывания шеи очередного красавчика Блейза.
Преодолев оживленную толпу, оккупировавшую узкий коридор, они оказались, наконец, в умиротворяюще тихом туалете. Сильно подвыпившая блондинка, уперев руки в раковину, придирчиво разглядывала свое потрепанное отражение в большом, хорошо освещенном зеркале. Судя по напряженному выражению густо наштукатуренного лица, она пыталась принять какое-то сложное для себя решение. Увидев чужаков, недовольно поморщилась и, сильно покачиваясь, бросила свое тело в дверной проем. Дверь глухо ударилась о стену и медленно, со скрипом, вернулась обратно. Подруги терпеливо ждали, когда все стихнет.
– Этот урод лапает меня, – выпалила Мила на вопросительный взгляд подруги.
– Слушай, придержи коней. Объясни мне, дуре, в чем, собственно, проблема?
– А ты не понимаешь? – голос взвизгнул предательским фальцетом
– Нет, прости.
– Мы с Полем скоро поженимся!
– О, вот только мне про вашу всепоглощающую любовь с Полем не рассказывай, – брезгливо бросила Бет, рассматривая себя в зеркале.
Не обращая внимания на нарочито преувеличенный укор в глазах подруги, Бетти развернулась к ней и продолжила:
– Я беспокоюсь за тебя. Ты последнее время на взводе. Твоя мать, предстоящая авантюра со свадьбой, – она держала Милен в плотных тисках карих глаз, не давая ей съехать с темы. – Я реально волнуюсь. С тобой определенно что-то происходит. Ну, расслабься, слышишь, – сказала она уже мягче, видя, что та пытается отвести взгляд. – Тебе ведь не обязательно спать с ним, – она вглядывалась в лицо Милы и, не встретив сопротивления, поднажала. – Все не так страшно. Развлекись, пообнимайся и пошли его к черту, – с привычной невозмутимостью добавила она, окончательно убедив Милен в своей правоте.
Они покинули туалет снова подругами – впрочем, как и всегда. Милен аккуратно проехала пятой точкой по коленям, как там его, парня, который уже ликвидировал следы ее небрежности и, развалившись на половину дивана, о чем-то оживленно беседовал с Рэмом. Почувствовав в действиях девушки многообещающую благосклонность, он тут же переключился с друга на откинувшуюся на спинку дивана Милу.
Разговор с Бет и немалое количество алкоголя, наконец, расслабили Милен, и веселье пошло легче. Она непринужденно двигала плечами и елозила попой по мягкому бархату дивана в такт быстро сменяющимся трекам, получая недвусмысленное внимание со стороны уже почти не раздражающего красавчика. Его руки все чаще оказывались под ее юбкой, наглаживая острые колени, все настойчивее пытались добраться до заветных трусов, скрывающих от него то, за чем он, собственно, притащился сюда теплой летней ночью. Улыбчивый официант еще пару раз подходил к их столику и с одобрительной расчетливостью принимал заказы от разгоряченных парней и уже вполне себе доброжелательно настроенных леди. Совсем скоро Мила забыла о тревожащих ее мыслях, погружаясь в привычное для нее состояние неконтролируемого развязного веселья. Градусы выпитого алкоголя смешивались с децибелами туго пульсирующей в висках музыки, давая ей ощущение защиты, как бы по-идиотски это ни звучало. Она чувствовала себя частью происходящего вокруг безобразия, которое ей все больше нравилось. И это ее пугающе бесшабашное стремление к саморазрушению разливалось по телу жаром, окончательно притупляя чувство опасности. Она словно не позволяла себе думать о том, насколько отвратительно то, что она разрешает сейчас безымянному красавчику, который уже достиг цели и погружает ее в этот яркий калейдоскоп ощущений, что кружат вместе с алкоголем ее голову. Все было так отвратительно правильно.
«Я всего лишь шлюха, разве шлюхи ведут себя как-то иначе?» – с брезгливым злорадством думала она, теряясь в ощущениях, что дарили чужие настойчивые пальцы.
Мила закрыла глаза – в голове, оглушая, щебетали сумасшедшие синицы, а от прикосновений парня по телу расходились бешеные децибелы удовольствия. Перед глазами все настойчивее возникало лицо Жано. Его глаза цвета хорошего выдержанного виски, неприступная линия губ будоражили и требовали ее нежности. Она начала тонуть в этом водовороте чувств и эмоций. И уже она в нетерпении вылизывала эти непреступные губы, ласкала бьющуюся под воротом рубашки венку, отчаянно рвала сопротивляющуюся ее напору ткань, чтобы добраться до потемневших от возбуждения сосков.
Вдруг чья-то упругая мощная струя ударила в унитаз, отрезвляя ее. Этот звук, шедший из-за тонкой пластиковой перегородки, был такой отвратительный, что заставил ее отпрянуть. Милен брезгливо поморщилась, увидев перед собой чужое лицо с приоткрытым ртом и лихорадочно блестевшими глазами. Она почувствовала, как волна ярости захлестнула ее. Парень своим затуманенным взглядом, видимо, не сумел вовремя разглядеть признаки агрессии, проскользнувшие в лице спутницы, и напористо вскинул бедра, подаваясь в ее ладонь. Она одернула руку, с отвращением глядя на то недоразумение, которое собиралось отыметь ее. Сэм, Сэд, Сэс, а, к черту… пытался вернуться к прерванному занятию, но получил вместо планируемого минета четыре пылающие дорожки на лице от ее ногтей. От неожиданности он отшатнулся и, не удержавшись на ногах, уселся со всего маха на закрытую крышку унитаза.
– С ума сошла? – закрывая лицо рукой, выпалил он.
– Держись от меня подальше, – угрожающе процедила Милен сквозь зубы, брезгливо ткнув пальцем в его расхристанную грудь.
Выбежав из кабинки, она с такой силой захлопнула дверь, что, отскочив обратно, она еще долго вибрировала, напоминая обалдевшему горе-любовнику о ее недовольстве.
Мила выскочила из мужского туалета и, следуя каким-то непонятным ей сейчас ориентирам, вернулась за своей сумочкой. Стол выглядел как после побоища: вперемешку валялись недоеденные куски пиццы, смятые салфетки, шпажки с остатками канапе, в недопитом стакане виски плавали сигаретные окурки.
Бет с приятелем, имя которого она категорически не помнила, отсутствовали. Возможно, тоже придавались страсти в каком-нибудь темном закутке. Милу невольно передернуло. Она машинально раскрыла сумку, бросила на стол пару сотенных купюр и вылетела из битком набитого клуба.
Улица обняла ее уютной тишиной и прохладой. Шелест шин проезжающих автомобилей, голоса вышедших освежиться посетителей были словно прохладный бальзам на ее воспаленные тоннами киловатт музыки барабанные перепонки. Она запрокинула голову и прикрыла глаза, погружаясь в эти упоительные ощущения.
Милен прошла чуть дальше по улице, удаляясь от возбужденных голосов, достала из сумочки брелок, пытаясь вспомнить, где припарковала машину. Нажав на кнопку сингалки, увидела преданно мигнувшего ей габаритами золотистого красавца и уверенно двинулась через дорогу, пропуская проезжающие автомобили.
Откинув голову на подголовник, несколько минут сидела с закрытыми глазами. В голове шумело, но Мила не чувствовала опьянения. Эта нелепая сцена в клубном сортире окончательно привела ее в чувства. Она нажала «старт». Машина ожила, и тихий женский голос, доносившийся из динамиков, затянул что-то лирическое, вливаясь расслабляющим теплом в ее вены, вытесняя то брезгливое отвращение к себе, которое она испытывала почти после каждого такого «отрыва». Она знала, что всем им нужно. Чего все они от нее хотят. «Милен. Красавица Милен», – стучало в висках. Девушка поморщилась, пытаясь прогнать наваждение, и, выпрямившись на сиденье, неторопливо отъехала от бордюра. Уединенность, нежный голос, тепло и уют салона повергали ее в какую-то странную сомнамбулическую отрешенность, и она, гонимая своим демоном, включила автопилот, позволяя ему вести, как когда-то в юности, когда пыталась сбежать от проблем, от родителей, но прежде всего – от самой себя.
Мила пришла в себя лишь перед высокими коваными воротами, преградившими ей путь. Она с ужасом поняла, что приехала к «его» дому. Как ни гнала она сумасшедшие мысли, как ни старалась не думать о Жано, ее так и манило на ту чертову кухню, в плен полумрака, в плен ее желания.
Ведь это из-за него она чуть не превратилась сегодня в шлюху. Эта мысль с новой силой скрутила все внутри.
Она вытащила из бардачка пульт и, открыв ворота, уверенно проехала вперед. Мила не думала о том, что Тереза может еще не спать, о том, что Жан мог остаться ночевать в своей городской квартире. Она, как мотылек, летела к своему пламени, зная, что это гибель, но поделать уже ничего не могла. Милен чувствовала свободу. Свободу от условностей, норм приличия, морали…
В первый раз она испытала ее в четырнадцать, когда жевала в лицо отцу жвачку, которой ее угостили шлюхи в «обезьяннике»: жевала смачно, с открытым ртом, похабно причмокивая. Она знала, что перешла все границы, но ей было так мучительно радостно осознавать себя свободной. Ей казалось, что стало легче дышать, словно внутри все очистилось.
Не давая себе шанса одуматься, она стремительно прошла через холл на кухню и застыла на пороге, с вызовом глядя на темную фигуру, что резко вырисовывалась на фоне освещенного лунным светом окна. Жан обернулся на слабый шорох ее шагов и замер, разглядев ее в полутьме. От неожиданности взгляд его поплыл, и выражение лица стало изумленно-встревоженным. Губы слегка приоткрылись, словно в каком-то неозвученном призыве. Запах его замешательства мгновенно привлек ее демона, который все это время, как акула, кружил в пустынных мрачных водах ее сознания в поисках жертвы.
Она подошла ближе и положила руки ему на плечи, разглядывая его обычно беспристрастное лицо, на котором сейчас читалось мучительное напряжение.
Он всегда был очень сдержанным и сосредоточенным. От него исходили мощь и стать, а от его плавных неторопливых движений веяло сознанием силы. Она знала – такие сдержанные люди способны на безумства, какие даже не снились развязным красавчикам. Словно вулкан, что спал много столетий, извергаясь, разрушал целые города. И ей до одури хотелось испытать сокрушительную силу его нежности. Увидеть, как он сдастся ей. Она провела пальцем по его слегка приоткрытым губам, привстала на цыпочки и медленно, ласкаясь, потерлась кончиком носа о его подбородок, не смея прикоснуться к губам. Наслаждаясь его замешательством.
– Мила, – его горячее дыхание опалило щеку. Пальцы до боли впились в ее плечи, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли удержать.
– Замолчи, – Милен снова взглянула ему в глаза. Она видела его разным. Чаще холодным и отрешенным, реже – заинтересованным и внимательным, но такой душевной наготы, как сейчас, не видела никогда. Он стоял перед ней весь из плоти и крови. Совершенно безоружный.
Вся та обида, ревность, что терзали ее весь сегодняшний вечер, испарились. Милен уверенно расстегнула пуговицы его пижамной куртки и запустила туда руки, оглаживая гладкую, почти безволосую грудь. Он вздрогнул в слабой попытке освободиться, но она не позволила.
– Ш-ш-ш, не смей сопротивляться мне, – шептала она, опаляя его кожу влажным дыханием.
Ладони скользнули вниз, сжимая его через тонкий шелк штанов, заставляя длинно и шумно выдохнуть. И тут же волна стыда и восторга залила краской ее лицо, накрывая с головой безудержной нежностью. Ее пальчики уверенно скользнули под мягкую резинку пижамных штанов и потянули их вниз, пока они не упали на его домашние туфли.
Милен в нетерпении царапала его грудь, скользила по ней губами, оставляя на коже влажную дорожку поцелуев. Опустившись на колени, уткнулась лбом в подрагивающий от предвкушения живот. Она начала двигаться, не спеша, обхватив ладонями его бедра. Еще недавно неподвижный, Жан вдруг ожил, запустив пальцы в ее волосы. Он больно оттягивал их, пытаясь перехватить инициативу. Мычал что-то невнятное сквозь сомкнутые губы, умирая в охватившей его жажде.
Когда захлестнувшее их безумие отступило, Мила с трудом поднялась на ставшие ватными ноги. Желание, которое еще несколько минут назад наполняло ее без остатка, сейчас быстро сменялось чувством жгучего стыда. Жан молчал и не шевелился, повергая ее своим равнодушием на самое дно отчаяния. И эта густая, раскаленная тишина выжигала ее легкие. Она с силой оттолкнула его и выбежала за дверь. Только выехав на оживленную дорогу, Мила немного пришла в себя.
Его холодность разбудила в ней женскую гордость, которая, смешиваясь с чувством стыда, вызывала едкую ревнивую злость. Лицо горело, а глаза жгли слезы, вынуждая ее остановиться.
Наконец, когда дорога смазалась в одну сплошную темноту со светящимися дорожками фонарей, она притормозила и медленно съехала на обочину.
Мила опустила стекло, жадно вдыхая прохладный ночной воздух. Она закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, но они упрямо текли по щекам. Она, как маленький ребенок, размазывала их по лицу вместе с косметикой, и через пару минут оно превратилось в обезображенную маску Джокера. Мила не видела себя, но чувствовала, как прекрасно уродлива сейчас.
Глава 8
– Господи, что у тебя с лицом? – брезгливо сморщилась Бет, проходя в слабо освещенную прихожую небольшой квартирки Милен.
– Я, вообще-то, спала, – буркнула та в ответ.
Пока подруга закрывала за собой дверь и прихорашивалась перед зеркалом, Мила с размаху шлепнулась на диван и, запрокинув гудящую голову на его широкую спинку, закрыла глаза.
– Не притворяйся, не так много ты вчера выпила, – бросила Бет, проходя мимо.
Захлопали дверцы кухонных шкафов, зазвенела посуда, и с каким-то сегодня особенно омерзительным звуком заработала кофемашина. Мила зажмурилась, пытаясь перетерпеть волну боли.
– Кофе подан, прошу за стол, – слишком громко позвала Бет.
Мила вздрогнула и открыла глаза. Сделав над собой усилие, она тяжело поднялась с дивана и раненой черепахой пошаркала к столу, за которым уже по-хозяйски расположилась Бетти. Милен опустилась на стул напротив и зло уставилась на подругу.
– Кофе пей, – усмехнулась та в ответ на укоризненный взгляд Милен, – остынет.
– Что ты вчера подмешала в то приторное пойло? По-моему, у меня провалы в памяти.
– Ничего не подмешивала, с чего ты взяла?
– У меня башка трещит, и я плохо помню, что вчера было. Ты же знаешь, я не дружу с наркотой.
– Да брось, какая наркота. Просто немного кодеина. Тебе определенно нужно было расслабиться.
– Немного кодеина? С ума сбрендила? Я чуть не трахнулась в сортире с тем недоумком, как там его Сэсил, Сирил?
– Ты поэтому ему рожу разодрала? – хитро улыбнулась подруга, прихлебывая кофе.
– Что, сильно разодрала? – с небрежностью поинтересовалась Милен. Она, конечно, помнила тот абсурдный инцидент в мужском туалете, но надеялась, что память просто выдала желаемое за действительное.
– Ну, недели на две он точно выпал из обоймы соблазнителей Парижа. Не переживай, поработает пока руками, – осклабилась Бет и поставила чашку на стол.
– Да, там есть над чем поработать, – ответила Милен. Брезгливо сморщившись, она сделала большой глоток кофе, словно пыталась запить им неприятные воспоминания, как горькое лекарство.
– Мне просто не верится, что ты не воспользовалась его вниманием, – осуждающе покачала головой Бетти. – Когда у тебя в последний раз были серьезные отношения? Да о чем это я, когда у тебя в последний раз был секс? – она попыталась взять подругу за руку, но Мила нервно отдернула ладонь и, порывисто поднявшись, отошла к окну.
Конечно, она могла сказать, что секс у нее был прямо-таки вчера, но весь ужас заключался в том, что произошедшее между ней и Жано прошлой ночью приводило ее в болезненное, высасывающие последние силы отчаянье. Она не могла об этом не то чтобы говорить – думать об этом не смела, изо всех сил надеясь, что это просто глюки на фоне приема того дерьма, которым так щедро ее вчера напоила Бет.
– Я правда волнуюсь за тебя, – голос подруги стал на редкость серьёзным.
Милен понимала, что Бетти права. Но что она могла со всем этим поделать?
– У меня есть Поль, – она развернулась и присела на низкий подоконник. – У нас скоро свадьба, ты помнишь?
– Вот только не начинай снова про свадьбу, – Бетти смотрела подруге в глаза, ожидая, когда та перестанет ломать комедию. – Никто не спорит, что Поль – замечательный парень, но я же о другом. Неужели я не понимаю, для чего вам обоим понадобился весь этот балаган со свадьбой?
Мила опустила глаза, рассматривая свои босые ноги.
– Я не хочу об этом говорить, – отрезала она, когда Бет снова открыла рот с очередными доводами в пользу здоровых отношений.
– Я просто волнуюсь за тебя, вот и все.
Бетти встала из-за стола и, подойдя к окну, присела рядом с Милен.
– Я же вижу, с тобой творится что-то неладное. И не ври мне, что дело в скором открытии выставки или твоих отношениях с матерью. Ты знаешь, что можешь рассказать мне обо всем, – она смотрела на слепо уставившуюся перед собой Милу и ждала, когда она придет в себя. Давить было бессмысленно, Бет слишком хорошо ее знала.
– Не обижайся, – виновато ответила Мила и наконец подняла глаза на подругу. – Я пока сама не понимаю, что происходит.
– Я так и знала, что тут не обошлось без какого-нибудь холодного брутального красавчика, – воскликнула девушка.
– Эй, притормози! – предостерегла ее Милен от дальнейшего развития этой темы, – или вообще ничего и никогда не узнаешь.
– Что, даже на свадьбу не пригласишь? – ерничала подруга.
– Да какая там свадьба, – вздохнула Мила, снова потупившись.
