скачать книгу бесплатно
– Прячусь от дождя.
– Спасибо дождю за то, что прислал тебя ко мне. – Марк широко улыбнулся.
Он сразу почувствовал себя значительно увереннее! Наверное, подумал, что это я так пошутила. Но довольное выражение быстро исчезло с его лица, когда он понял, что я воспринимаю ситуацию по-другому. Почему, ну почему это должно было случиться именно сегодня? Сколько можно! Как будто недостаточно того, что на меня свалилось пару часов назад! Как будто у меня без этого мало забот! Ладно, отмотаю пленку назад и притворюсь, будто последних пяти минут не было.
– Оставляю тебя, – сухо объявила я.
Он шагнул ко мне и протянул руку:
– Нет… Подожди… Ты не можешь вот так взять и уйти! Я хочу знать, как у тебя дела… И как там все остальные.
Он что, издевается?! Забыл о том, что сделал? Я сжала кулаки, чтобы сдержать злость.
– Немного поздно интересоваться, тебе не кажется? Кто вдруг взял и исчез из нашей жизни, чтобы никогда больше не объявиться? Кто заставил нас предполагать худшее? Худшее, Марк! Слышишь меня?
Мне была необходима разрядка, и он очень вовремя попался под руку. Он смотрел на меня не отрываясь и с каждой секундой выглядел все более сконфуженным.
– Пожалуйста… позволь мне объяснить… а ты сама решишь, рассказывать мне обо всех вас или нет.
Его светло-коричневые глаза сохранили печальное выражение побитого пса, но несколько глубоких морщин превратили то лицо, которое я помнила, в лицо зрелого мужчины. Я отвернулась, мне не хотелось гадать, был ли он счастлив или несчастен в прошедшие десять лет. Однако вместо того, чтобы предаваться мрачным мыслям, бродя по мокрым улицам, или, хуже того, сидеть в одиночестве в своей квартире, лучше уж ненадолго остаться здесь, пришло мне в голову. Тем более что в глубине души мне хотелось знать, почему он исчез, не сказав ни слова, ничего не объяснив. Как долго я хотела рассчитаться с ним, наказать за то, что он сотворил! Скрестив руки на груди, я выпрямилась, готовая к нападению.
– Слушаю тебя.
– Не стой посреди магазина, пойдем сядем.
Лавируя между столиками, шкафами и креслами, он направился в глубь помещения, и я последовала за ним, тщательно избегая к чему-либо прикасаться. Мы зашли за ширму в шашечку, и тут мне открылось, что такое настоящий хаос. В центре стоял секретер со шторкой, которому мешала закрыться внушительных размеров стопка бумаг с калькулятором Texas Instrument наверху – ровно таким же я пользовалась в старших классах. Марк убрал журналы 80-х годов с двух клубных кресел Le Corbusier, чья кожа кое-где растрескалась, – они стояли возле овального столика и напольной пепельницы, не слишком чистой и не очень устойчивой.
– Устраивайся.
Я собралась сесть, когда объявился новый персонаж:
– Марк, ты где?
– Я здесь, Абуэло!
Я сразу узнала дедушку Марка, стоило ему появиться. За десять лет он постарел и передвигался, опираясь на трость. Но сохранил свой лукавый нрав и умение пронизывать взглядом насквозь, это сразу бросалось в глаза. Встретившись с Абуэло в последний раз, я в отчаянии сбежала из его квартиры в семнадцатом округе.
– Ого, внучек, ты не теряешь времени зря! – игриво подмигнул он Марку с кривоватой ухмылкой.
Он подошел и задрал голову, чтобы рассмотреть меня. Благодаря высоким шпилькам я глядела на него сверху вниз, и это меня устраивало.
– Мадемуазель… ваше лицо мне знакомо…
– Это Яэль, – вмешался Марк. – Помнишь ее?
– Яэль! Крошка Яэль! Ты превратилась в шикарную женщину, – выдал он комплимент, слегка кланяясь мне.
Потом он заговорил чуть тише, словно мы были старыми друзьями, которые плели заговор.
– Ну вот, ты его в конце концов нашла, – осмелился он подмигнуть мне.
– Только я и не думала его искать, – резко возразила я.
Он еще острит! Похоже, все в этой семейке витают в облаках!
– А она к тому же с характером, ух ты! Будь я лет на двадцать помоложе…
– Хватит, Абуэло! – выдохнул Марк, положив ему руку на плечо. – Мы собирались поговорить.
Они понимающе переглянулись, что было предсказуемо, но я чувствовала, что все не так просто.
– Хорошо-хорошо… но ты же не можешь принимать ее здесь! Извини его, он разучился себя вести. Давайте идите отсюда! Я закрываю лавку! Пригласи ее к Луи, там вам будет удобно.
Марк послал мне вопросительный взгляд, я кивнула и направилась к выходу. Похоже, я угодила в настоящую западню. Я вышла на улицу, поджидая Марка. По-прежнему шел дождь. Появился Марк, раскрыл зонтик, протянул мне. Он надел потертый вельветовый пиджак бежевого цвета и поднял воротник, чтобы защититься от дождевых капель.
– Не сердись на Абуэло, он не умеет себя вести…
А мне-то что за дело?
– Все нормально.
– Не возражаешь, если мы немного пройдемся?
Знал бы ты… я уже два часа хожу, так что чуть больше, чуть меньше…
– Пошли, – нехотя согласилась я.
Он долго смотрел на меня, затем двинулся вперед. Я шла рядом молча, в метре от него. Марк тоже не раскрывал рта и на ходу скрутил себе сигарету. У него сохранились старые, эпохи нашего студенчества, привычки: такой же пиджак, вечные самокрутки, по-прежнему бурная жестикуляция и низкий значительный голос, звучащий так, словно он вот-вот возвестит о какой-то катастрофе, даже когда на самом деле он шутит. Все это совершенно не трогало меня.
По дороге я проверяла на телефоне почту: только текущие дела, ни слова от Бертрана. А уже перевалило за восемь вечера. Минут через пятнадцать Марк открыл дверь маленького ресторанчика, больше похожего на кафе, со стандартным меню, старомодного и абсолютно пустого. От запаха кухни – смесь чеснока, старого сала и томящегося на огне рагу – меня замутило. Некоторым такая обстановка нравится: скатерти в красную клетку, небрежно оформленный интерьер. Я не из их числа. Могла бы вспомнить, каким отличным аппетитом всегда отличался Марк. Он явно был завсегдатаем: войдя, сразу постучал в дверь кухни, откуда появился плотный мужчина и радостно хлопнул его по плечу:
– Привет, Луи!
– Привет, Марк! Ты без деда?
– Без деда, но не один.
Персонаж по имени Луи наклонил голову и заметил меня. Он вытер ладони о фартук и пожал мне руку. Когда он ее отпустил, я еле удержалась, чтобы не достать из сумки дезинфицирующий гель.
– Приготовишь нам что-нибудь? Не спеши, мы не торопимся.
Говори за себя, Марк.
– Я приготовлю вам вкусное блюдо, мадемуазель, вам точно понравится!
Какой ужас! Ни за что не буду есть ничего, что сделано на его мерзкой кухне его мерзкими руками!
– Мне ничего не надо! Я не голодная!
– Со мной это не проходит! Вас же того гляди ветром унесет! Просто скажите, чего вам хочется?
Продолжать отнекиваться невежливо.
– Если у вас есть зеленые овощи… или салат, но без всего…
– Вы оцените! Марк, будь как дома. Возьми графин и налей вина.
Он исчез на кухне, оставив нас наедине. Марк зашел за стойку и сделал приглашающий жест: «Выбери нам столик». Выбор был неограниченным. Я предпочла столик у витрины. Ножки старого деревянного стула заскрипели по плитке, напомнив о головной боли. Устроившись за столом, я не решалась положить на него руки, опасаясь, что скатерть грязная и липкая. Я осторожно дотронулась до нее и испытала облегчение: ткань казалась чистой, и тогда я положила на стол телефон. Марк сел напротив и налил нам красного вина в большие бокалы. Он поднял свой бокал и проницательно предположил:
– Судя по твоему недовольному лицу, ты, как я понимаю, откажешься выпить за нашу встречу?
Я уничтожила его взглядом. Он должен усвоить, что в тот самый день, когда ушел, он утратил всякое право подкалывать меня.
– Ты действительно правильно все понимаешь.
Я механически глотнула вина. Марк сделал то же самое.
– Мне не хватило смелости попрощаться с вами, – кинулся он с головой в воду.
– Что это должно означать?
– Меня выгнали с факультета, точнее, Абуэло решил, что меня выгнали… возможно, ты забыла… но я жил у него, когда учился в университете.
Естественно, я все помню. Как тебе могло прийти в голову, что я забыла? Мы же все время тусовались вместе!
– Как это связано с твоим исчезновением?
– Когда стало ясно, что я в очередной раз провалю экзамены, Абуэло, с согласия моих родителей, сделал мне довольно простое предложение. Он хотел, чтобы я встряхнулся, перестал прозябать, занял чем-то свои дни, свою молодость. Он оплатил мне билет с открытой датой и предложил попутешествовать, научиться самому хоть сколько-то зарабатывать, повидать людей, страну и вернуться, когда я пойму, что хочу сделать со своей жизнью. Когда он заговорил об этом в первый раз, я не принял его слова всерьез, посчитал, что у меня есть выбор. Во второй раз он заказал мне билет в один конец, который нужно было использовать в течение трех дней. Меня приперли к стенке, загнали в угол.
Теперь я была не просто в ярости, я была потрясена. Лапша, которую вешал мне на уши его дед, оказалась правдой. Марк – полный кретин!
– Почему ты молчал? Почему мы ничего не знали? – Я стукнула кулаком по столу.
– Яэль, будь справедлива. Вспомни отношения в нашей компании. Разве вы бы не сделали всё, чтобы я остался?
Он посмотрел мне в глаза, я отвела их. Естественно, я бы сражалась до последнего, чтобы удержать его, или уехала бы с ним, тем более что планировала тогда то же самое. Как он посмел так поступить с нами, со мной? Мы всё друг другу рассказывали, всем делились.
– Это не оправдание, – возразила я. – Ты должен был с нами попрощаться. Мы бы поняли, помогли тебе…
Потом меня охватила злость, голос стал резким, негодование рвалось наружу.
– Ты думаешь, нам это было до лампочки?! Мы всюду искали тебя, как психи! Умирали со страху! Ты переступил через нас! Ты хоть представляешь, сколько боли ты нам причинил? Не могу смириться с тем, что ты все скрыл, выкинул нас из своей жизни. Ты отделился от нас, а ведь мы шестеро были единой семьей. Наша дружба была навечно!
Я резко замолчала, обессилев от такой страстной тирады. Он вздохнул, ущипнул себя за нос, и я заметила, какой он потерянный, обезоруженный.
– Если бы я это сделал, я бы сбежал и ни за что бы не уехал, окончательно потеряв доверие Абуэло. Я не мог так с ним поступить, я бы предал его. Да, я выбрал деда, а не вас. С вами я поступил подло…
Отдавал ли он себе отчет в том, что каждое его слово было как удар кинжала в сердце? Он говорил о доверии. А как же насчет нашего доверия? Он растоптал его.
– Этому нет прощения, я понимаю… но я был в ужасе от необходимости уехать и бросить вас… и не хотел выглядеть лузером, от которого родители и дед стремятся избавиться. Они не знали, что со мной делать. Я был никем, Яэль, и я не готов был позволить вам понять это…
Он низко опустил голову. Когда он снова посмотрел на меня, на его губах проступила грустная улыбка.
– К тому же в мой последний вечер мы устроили безумную гулянку по случаю твоей новой работы.
– Это правда…
– Я постоянно думал об отъезде, я едва не раскололся и не рассказал вам все, но я не хотел отравлять тебе праздник, хотел побыть с вами без проблем до самой последней минуты.
В моем воображении возникла четкая картина. Та, которую все десять лет я запрещала себе вспоминать, потому что это было слишком больно.
– Это значит, что когда ты провожал меня пешком до дома в семь утра…
– Я знал, что больше тебя не увижу, – признался он.
– Ты меня обнял и попросил сохранить твой билет…
– На концерт Бена Харпера… я хорошо помню… А я убежал и поехал в аэропорт.
Я обхватила голову руками и уставилась на плитки пола.
– Мог бы прислать какое-то сообщение, уже после отъезда!
– И что бы это дало? Я должен был поставить вас в известность, что я в отчаянии, что я ни к чему не пригодный неудачник?! И потом, я очень боялся ваших упреков. В тот день, когда я узнал от Абуэло, что ты приходила к нему, я понял, что уже поздно объявляться, что будет только хуже.
– Как бы не так… Ты просто искал себе оправдания, чтобы сжечь все мосты между нами, а заодно и нашу дружбу.
– Как ты можешь так говорить!
– Да заткнись ты, Марк!
Я глубоко вздохнула, откинулась на спинку стула, неожиданно навалилась ужасная усталость. Я не знала, что еще ему сказать, раздосадованная и придавленная воспоминанием об этой последней встрече с его дедом.
На следующий день после того, как наши увели меня от факультета, я не пошла на работу, а уселась на тротуаре перед дверью дома, где жил дед Марка, полная решимости оставаться здесь, пока он не придет. Было около девяти вечера, когда я заметила его: он приближался, что-то насвистывая. Старик остановился передо мной с мягкой улыбкой на губах, на нем был один из вельветовых пиджаков Марка. Он пригласил меня зайти. До сих пор помню, как, поднимаясь за ним по лестнице, подумала, что дед в отличной форме, если может на такой скорости карабкаться на четвертый этаж. Он не переставая насвистывал, что меня крайне раздражало. Когда мы вошли в квартиру, я осталась в прихожей, скрестив на груди руки, возле входной двери, а он пошел по длинному коридору, оформленному в теплых тонах – охра, красное дерево – и освещенному настенными светильниками. В конце концов я не выдержала:
– Где он?
– Проходи, садись, крошка Яэль!
– Нет!
Он со смехом обернулся ко мне:
– Ну и характер!
– Рада, что развеселила вас, но все-таки где он?
Абуэло подошел ко мне, и я отступила на шаг, когда он положил мне на плечо морщинистую руку. Он помрачнел.
