Лето, плавки, рок-н-ролл

– Да. Здравствуйте. А вы тоже сюда?

– Да, вот, дети об отце позаботились. Разрешите представиться: Антон Викторович Кулик.

Заслуженный артист п. Нижнее Забулдыжье Воронежской области. Имею честь играть в оркестре на ударных, в частности на треугольнике. Да.

– Ой! Да, что, вы!? Очень приятно! Роза Александровна Пипиттова. Художник-оформитель. Цветы – это вся моя жизнь! Составляю смысловые букеты, занимаюсь икебаной, участвую в различных творческих проектах.

– Очень! Очень рад!!! Первая встреча и сразу – воплощение грации и творчества!

На это дама порозовела и, смущённо улыбнувшись, опустила взгляд.

…Разговор завязался.

…Антон Викторович вошёл в свой 1,5-звездочный номер, плюхнулся на скрипучую кровать и расплылся от удовольствия. Только подумать! Его ожидали целых 10 удивительных дней общих грязевых ванн, полостных грязелечений, щёточно-грязевых процедур, компрессы и аппликации, массаж – голова шла кругом!

Воодушевлённый он оглядел номер, разложил по полочкам вещи, вышел на балкон. И, конечно, мысли о прекрасной утонченной соседке уже не оставляли… Раздался рингтон.

– Да-да! Да, всё отлично! …Заселился уже… Номер хороший… Да… Нет. Тараканов мало… Вода будет, да, вечером, сказали, будет… Очень нравится!..Спасибо, мои дорогие! Целую! Пока!

Антон Викторович положил телефон, причесался и достал из чемодана маленький кассетный магнитофончик «Panosound». Бережно открыл футляр с треугольником. Приготовил партитуру. Репетицию было пропустить непозволительно.

Пуск! Комната наполнилась неземным произведением Лаврентия Цуцика «Там за бродом дви конякы». Маэстро, проживая всей душой каждую ноту шедевра, внимательнейшим образом отследил и высчитал все свои паузы и вот, на сорок первой секунде девятой минуты он виртуозно взмахнул рукой и торжественно ударил в инструмент!

Боже!.. Какое блаженство окутало Антона Викторовича! Закрыв глаза, он поднял лицо вверх ко Творцу (в потолок), чуть заметно конвульсивно содрогнулся и слился со звуком треугольника. Нет! Он стал этим звуком! И растворился в нирване…

Дверь распахнулась. Ибо она была из дешевого ДВП и пропустила через себя звуковые волны колдовского инструмента прямо сквозь слуховые отверстия к внутреннему уху, проходившей мимо по общему коридору Розы Александровны.

О! Небеса!!!.. В её голове молоточки застучали по наковаленкам. Запустился необратимый процесс. Устоять уже было невозможно!

Без стука она, не помня себя, паря над стёртыми ромбиками местами скукоженного линолеума, впорхнула внутрь, приблизилась к Антону Викторовичу и медленно, но очень страстно впилась в его губы…

Каждый день отдыха наполнился не только телесной пользой, но и глубоким душевным смыслом. По утрам Розу Александровну в стакане всегда ожидал живой цветок, каждый раз нового вида. Они вместе посещали все процедуры и мероприятия. А после приходили в номер и она читала Антону Викторовичу свои любимые стихи.

Он внимательно слушал свою музу и в паузах слегка игриво ударял по треугольнику, аккомпанируя её голосу и ещё более оживляя происходящее. Эти вибрации пронизывали Розу Александровну с головы до ног. Словно лепестки тысяч орхидей в свободном падении касались всего её тела. Голос становился мягче, речь медленнее, а глаза опьянёнными…

Десять дней пролетели, как один. Но это отнюдь не печалило. Ведь впереди у них была вся жизнь.

Евгений Маньяков

Новый маршрут

– Мо, где проведешь 11 медленных дней?

Мы называем «медленными» дни без перелетов. Весь галактический год мы, пилоты Межзвездной Туристической Ассоциации, на сверхсветовых скоростях возим туристов от планеты к планете. Слоган нашей компании звучит как «Покажи, что ты был везде!»

Мы летаем без остановок. Жизнь в чужой атмосфере стоит слишком дорого, чтобы там задерживаться. Путешествие сводится к трансляции координат из модных туристических точек: подлетаем к планете, туристы фиксируют местоположение, мчим дальше. Иллюминаторы в кораблях не предусмотрены. Количество гео-точек в паспорте – важный критерий для определения твоего статуса.

После года работы мы получаем право на 11 дней отпуска.

***

Я не знаю, что ответить Дю на его вопрос. Еще не решил. Дю каждый раз выбирает для отдыха маленькую планетку Т167. Ее атмосфера похожа на нашу, за исключением наличия в составе легких опиоидов. Жить постоянно нельзя, но провести 11 дней в полупьяном дурмане – вполне допустимо. Дю звал меня с собой, но такой отдых не для меня.

Сначала я хотел наведаться домой, но это было до разговора с Миком. Теперь я постоянно думаю о неизвестной планете, которую он год назад обнаружил в левом краю галактики.

– Мик, ты снова потратил 11 дней на полеты в никуда? Медленные дни не будут медленными, если ты все так же гонишь корабль.

– Я не просто летаю, я ищу. И в этот раз вроде нашел.

– Нашел что?

– Планету, Мо. Планету настолько отсталую, что ее жители никогда не слышали о жизни в галактике. Для них мир – это полоска земли и соленой воды между льдом и льдом. Я видел их, они на первой ступени развития.

– Ты вступал с ними в контакт без одобрения Ассоциации по Расширению Заселенных Территорий?!

– Еще нет. Но я хочу вернуться туда.

Одиннадцать дней назад Мик улетел в очередной отпуск. Перед отъездом он был сильно возбужден.

– Представь, Мо, что тебе не нужно думать о правилах Ассоциаций, ты не обязан вести табель свободного времени и заботиться о поддержании статуса, чтобы иметь доступ к благам цивилизации! В том месте нет даже межпланетной связи… Возможно, я не захочу вернуться, Мо. А ты… ты должен будешь прикрыть меня.

Одиннадцать дней назад по зашифрованному личному каналу я получил сообщение от Мика с координатами неизвестной планеты и подписью «В случае чего, ты ничего не знаешь».

***

Сегодня я закончил работать и получил свой ежегодный краткосрочный карт-бланш. Возможно, я уже знал, что буду делать дальше, но не мог в этом признаться ни Дю, ни самому себе.

Я вышел в порт, взял одну из яйцеобразных капсул для частных полетов. В полумраке кабины я перестал нервничать, привычным жестом оживил панель управления, которая мягко вспыхнула серо-голубым бледным светом, и ввел координаты, полученные от Мика.

Спустя две трети часа подо мной была бело-голубая планета. Ледяной шар делило пополам темное кольцо воды с вкраплениями зеленовато-желтой суши. Пора на посадку. Мне вон к тому зеленому сгустку.

За 16 лет кочевания от планеты к планете я не видел такого зеленого мира. Широкие кружевные листья вырастали из почвы целыми связками. Они не тянулись верх, а рассыпались во все стороны. Гравитация не прижимала их к земле, но они сами стремились заботливо укрыть ее. Сквозь ажурный ковер, будто следы от ракет, выстреливали вверх зеленые нити – тонкие пружинистые стволы деревьев, полностью заросшие мхом. Они заканчивались пучком плотной листвы, скрывающей небо.

Под ногами была неизвестная почва: упругая, гладкая, пропитанная водой настолько, что, казалось, достаточно тонкого надреза, и влага тут же выступит мелкими каплями, похожими на росу или сок на срезе сочного яблока.

Тишину нарушали глухие удары тяжелых крупных капель о землю. Они не разбивались брызгами, а мгновенно впитывались в грунт.

Мягкий подземный гул улавливался не ушами, а конечностями. Земля была неспокойна и передавала ногам мелкую вибрацию – глубоко внизу под слоями грунта клокотали мощные потоки воды.

Недалеко от места посадки я увидел пустую капсулу Мика. Ты был прав, друг! Это прекрасная планета.

Пройдя с полкилометра, я встретил их. Удивительные существа на двух ногах. Черная матовая кожа и блестящие, как только отполированная крышка капсулы, глаза.

Это первый контакт! Нельзя напугать их.

***

За 1200 лет Земля обросла льдами. Ледники сползли с полюсов и каждую зиму продвигались ближе к экватору, сжимая полосу, где еще можно было жить, а летом не сдавали позиций. Цивилизация умерла. Большая часть фауны исчезла, не выдержав перемен климата и частых миграций. Баланс экосистемы был нарушен и жизнь людей угасала. Последние выжившие искали еду, спасаясь от надвигающихся ледников.

Сегодня вождь племени Мурси был счастлив. Когда надежды на сносную добычу не оставалось, верховный шаман принес в жертву богам трех самых сильных воинов. В тот же день с неба упало блестящее стальное яйцо и принесло в себе неведомого зверя с яркой синей кожей. Крупного и очень мясистого.

Спустя одиннадцать восходов небо подарило им еще одно яйцо, а добыча сама пришла к ним в руки. Благодаря богам, племя сможет пережить еще одну зиму.

Евгения Корнильева

Ася

Сколько себя помню, я все время куда-то иду. Одна или с друзьями, снова и снова закидывая на плечи огромный рюкзак. Иду через поле, через лес, через горы, через пустыни и ледники.

Никогда не могла устоять на месте, даже в детстве. Мы приезжали на дачу – я шла в лес. Мы ехали на море – я исследовала все дикие пляжи в округе. Копать грядки или загорать, лежа на шезлонге, было невыносимо.

Еще школьницей я исходила все пешие тропы Ленобласти. В городе всегда было скучно, душно, тесно. Я задыхалась. Хотя я живу (ну, как живу – прописана, по крайней мере) в одном из самых красивых городов мира – Санкт-Петербурге. Северной Венеции. Городе белых ночей.

– И что с тебя будет, – причитала бабушка. – Ты же девочка, даже в лесники тебя не записать.

– Что-нибудь придумаем, бабуль, – уверенно отвечала я, набивала рюкзак едой и снова уходила.

Родителям-юристам не нравилось, что их ребенок все свободное время проводил в лесу. Но, спасибо им, они не пытались поломать или перевоспитать меня, только заботились, чтобы я шла не одна, а с друзьями, и всегда оставалась на связи.

С друзьями мне везло, компании подбирались надежные и веселые. Самая давняя и близкая подруга – Машка, мы знакомы с семи лет. Ей тоже было скучно на даче – так и познакомились. Теперь она, как и я – инструктор по туризму.

Мой конек – катамараны, каяки и байдарки (все же удобнее, когда вещи едут на лодке, а не на плечах). Я прошла все реки Карелии и Мурманской области. Ходила по Белому, Норвежскому и Северному морям. Купалась в Ледовитом океане. Я обожаю свою работу. Но, конечно, иногда я устаю и жду возвращения домой. Отпуска.

Отпуск. На деле это просто конец сезона.

Сезон на Севере – с мая по сентябрь. Пять месяцев на природе. За это время накапливается усталость: начинаешь скучать по комфорту, по простым бытовым удобствам, на которые в обычной жизни не обращаешь внимания.

Самое предсказуемое, простое и горячее желание – ванна. С нее и начинается мой отпуск.

Я наполняю ее до краев, добавляю побольше густой ароматной пены с запахом сирени, ландыша или хвои (ха-ха, чувствуете – лес даже тут не отпускает меня). Зажигаю свечи и расставляю их по бортикам. Включаю музыку – обычно что-то медитативное, расслабляющее. Беру бокал шампанского и забираюсь в воду.

Таким образом я провожу не один час – отмокая, оттирая, намазываясь всевозможными пенками, скрабами и лосьонами. Чтобы впервые за несколько месяцев почувствовать, что я девочка, а не суровый вожак стаи.

Стирка. В походе успеваешь забыть, как это – закинуть вещи в барабан, нажать кнопку и через полтора часа достать все совершенно чистым (или даже сухим). Поэтому в отпуске я с удовольствием привожу вещи в порядок: разбираю, перестирываю, сушу, отношу в химчистку и выкидываю то, что пришло в негодность. Составляю список того, что нужно докупить.

Еда. Обожаю маленькую пекарню через дорогу. По утрам свежий хлебный аромат разносится по всей округе. Пирожки, ватрушки, булочки, слоечки, конвертики, круассаны и маленькие порционные тортики – хрустящие, упругие, воздушные, осыпающиеся сладкой сахарной пудрой на губах. Как же мне не хватает их в походе! Поэтому в отпуске я ни в чем себе не отказываю. И запиваю все это большим стаканом капучино с пенкой. Нет, в походе мы тоже частенько варим кофе – специально для этого я вожу маленькую гейзерную кофеварку. Какая на нее очередь по утрам!.. Но кофе с пенкой в лесу не сварить.

Мягкая, теплая, уютная постель. Конечно, я сделала все, чтобы в походе мне было удобно спать. Но разве может даже самый лучший туристический коврик сравниться с ортопедическим матрасом? Поэтому следующее, что я делаю в отпуске – днями валяюсь на кровати и смотрю сериалы.

И первые дни все это настолько в кайф, что невольно думаешь: «ну вот, Ася, может, к черту походную жизнь? Все? Пора остановиться? Надоела сырая палатка, пропахшие костром вещи, вечно холодная вода? Да в туалет-то толком не сходить, все время – в кусты с лопаткой».

Но проходит неделя, и лежать на диване становится скучно. Тогда я выхожу в город.

На самом деле, я очень люблю Питер – у него своя, неповторимая атмосфера.

Иду знакомыми маршрутами, смотрю, что изменилось за время, пока меня не было: от Парка культуры – мимо нарядных коттеджей Каменного острова, узкими улочками Петроградки, через мрачноватые дворы Васьки, туда, ниже – на стрелку, потом – по набережным. Вдоль Мойки до Мариинки, по каменным плитам Фонтанки и канала Грибоедова до Литейного. Конечно, здесь все по-прежнему, но мне хочется не забывать Питер, чувствовать его, держать руку на пульсе.

Так я несколько дней брожу по городу, затем снова оседаю дома и включаю сериалы.

И просыпается тоска.

Тоска по голубому и зеленому. По свежему прохладному воздуху. По тишине. По птицам, поющим на разные голоса. По веселому журчанию реки. По бурному грохоту порогов. По размеренному прибою северных морей. По звездам, которых почему-то никогда не видно в городе.

Вспоминаю, как по утрам просыпаюсь, выхожу из палатки – а вокруг красота. И каждый день – новое место. Потягиваюсь, чувствую терпкий запах дыма – кто-то из ребят уже развел костер. Достаю кофеварку, ставлю на огонь. И пью кофе, вкуснее которого нет. Потому что он – на сладкой, чистейшей ледниковой воде, с ароматом костра и предвкушением дня, полного приключений.

Тогда я смотрю на календарь, понимаю, что отпуск заканчивается не скоро, беру телефон и звоню Машке.

– Привет. Ну что, отдохнула? Давай по Тоскане на великах?

– Тоскана?

– Да, там сейчас не жарко и мало туристов.

– И молодое вино… – мечтательно тянет Машка.

– Или Камчатка. У медведей вот-вот спячка начнется. Лес сейчас разноцветный. Черный пляж. Не хуже Исландии.

– Или Перу. Я давно хочу пройтись по тропе Инков. Есть короткий и длинный маршрут, как думаешь… Хотя, чего это я спрашиваю!

– Договорились. Пусть будет Перу, там сейчас весна. Тепло. Отогреемся после северного лета. Ищи билеты. А я пошла собирать рюкзак…

София Эдель

Это голубой, не усложняй

Запах одуванчиков ни с чем не спутать, поэтому Юля наслаждалась тем, как он разносился по лесу, смешиваясь с хвоей и сыростью леса. У всего был свой запах, свой звук и вкус. Хотелось прикоснуться к каждой детали этого нетронутого, чистого мира. Девушка вдохнула полной грудью чудесный аромат, затем взяла кисточку и аккуратно погладила ее. Щетинки нежно заиграли под ее пальцами. Она улыбнулась, дотронулась коры дерева и провела рукой, как бы поглаживая своего старого друга. Множество чувств смешалось в ее голове и она попыталась запомнить их все. Взгляд на кору, потом на палитру, взмах рукой и кисточка коснулась полотна. Так начинается искусство. Она слушала, как сухая кисть царапает полотно, смотрела за переливами краски, прохладный летний воздух и пение птиц придавали ей сил. Все эмоции и чувства сейчас накладывались на холст, сердце трепетало. Юле нравилось рисовать природу, наблюдать за неспешным ходом облаков, прислушиваться к шуму листьев. Ей хотелось запомнить этот момент, и где-то глубоко внутри появилось непреодолимое желание слиться с этим миром, стать его неотъемлемой частью. Девушка еще раз окунула кисть в воду, чтобы смахнуть остатки краски, и слегка помешала. Красивый водоворот наполнился оттенками изумрудного с желтым. Вода увлекала за собой комочки и те раскрывались в новом цвете. Юля остановилась, чтобы посмотреть за игрой цвета и почерпнуть в этом немного вдохновения. Девушка задумалась, сколько всего прекрасного можно найти во всем, если твое сердце открыто.