Капитал. Том третий

«В 1838 г. через Буффало перевозили по воде пшеничную муку на запад, главным образом из производящих пшеницу районов штата Нью-Йорк и Верхней Канады. В настоящее время, спустя лишь 12 лет, громадные запасы пшеницы и муки с запада привозят по озёрам и каналу Эри через Буффало и соседнюю гавань Блэкрок для отправки водным путём на восток. Экспорт пшеницы и муки особенно стимулировался голодом в Европе в 1847 году. Вследствие этого пшеница на западе штата Нью-Йорк стала дешевле и возделывание её сделалось менее выгодным; это побудило нью-йоркских фермеров больше заниматься животноводством, производством молочных продуктов, плодоводством и т. д., то есть такими отраслями, в которых, по их мнению, северо-запад будет не в состояния непосредственно конкурировать с ними» (J. W. Johnston. «Notes on North America». Vol. I, London, 1851, p. 222–223).

В-третьих: неправильно предполагать, что земли в колониях и вообще в молодых странах, которые могут вывозить хлеб по более дешёвой цене, непременно отличаются бо́льшим естественным плодородием. Хлеб продаётся в данном случае не только ниже его стоимости, но и ниже его цены производства, а именно ниже цены производства, определяемой средней нормой прибыли в более старых странах.

Если у нас, как говорит Джонстон (там же, стр. 223), «с этими новыми штатами, из которых ежегодно подвозят в Буффало такие большие количества пшеницы, по привычке связывается представление о большом природном плодородии и беспредельном пространстве богатой земли»,

то это зависит прежде всего от экономических условий. Всё население такого штата, как, например, Мичиган, занималось вначале почти исключительно сельским хозяйством и специально массовыми продуктами его, так как только их можно было обменивать на промышленные товары и на продукты из тропиков. Весь его избыточный продукт поэтому – исключительно хлеб. Уже этим прежде всего отличаются колонии, основанные на базе современного мирового рынка, от прежних и в особенности от колоний античного мира. Современные колонии получают через посредство мирового рынка готовыми те продукты, которые при других обстоятельствах им пришлось бы изготовлять самим, как то: одежду, орудия и т. д. Только на такой основе южные штаты Союза и могли сделать хлопок своим основным продуктом. Разделение труда на мировом рынке даёт им эту возможность. Если поэтому кажется, что они, принимая во внимание их молодость и относительную малочисленность населения, производят очень большой избыточный продукт, то этим они обязаны не плодородию их почв и не плодотворности труда проживающих в них людей, а односторонней форме их труда, а следовательно, и того избыточного продукта, в котором этот труд представлен.

Далее, в относительно менее плодородной пахотной земле, но которая лишь недавно начала обрабатываться и ещё не освоена в достаточной мере, при более или менее благоприятных климатических условиях бывает накоплено, во всяком случае в верхних слоях, настолько много легко растворимых веществ, необходимых для питания растений, что она долгое время даёт урожай, не требуя удобрений, даже при самой поверхностной обработке. Что касается западных прерий, следует добавить ещё и то, что они почти не требуют никаких особых издержек на распашку целины, так как они пригодны для возделывания уже от природы.[125] В менее плодородных областях этого рода избыток получается не благодаря высокому плодородию почвы, то есть не благодаря высокому урожаю на акр, а благодаря большим площадям, которые могут быть подвергнуты поверхностной обработке, так как сама эта земля или ничего не стоит возделывателю или, по сравнению со старыми странами, стоит чрезвычайно дёшево. Например, там, где существует издольщина, как в некоторых районах штатов Нью-Йорк, Мичиган и в Канаде и т. д. Одна семья обрабатывает, скажем, 100 акров, и, хотя количество продукта, получаемого с акра, невелико, со 100 акров это даёт значительный избыток для продажи. К этому присоединяется ещё почти даровое содержание скота на естественных пастбищах, без искусственных лугов. Решающее значение имеет здесь не качество, а количество земли. Возможность такой поверхностной обработки естественно исчерпывается со временем, – тем медленнее, чем плодороднее новая земля, и тем быстрее, чем больше вывоз её продукта.

«И всё же такая земля даёт превосходные первые урожаи, даже урожаи пшеницы; тот, кто снимает первые сливки с земли, может доставить на рынок большой избыток пшеницы» (там же, стр. 224).

В странах старой культуры отношения собственности, цена невозделанной земли, определяемая ценой возделанной и т. д., делают невозможным подобного рода экстенсивное хозяйство.

Следующие данные показывают, что, вопреки мнению Рикардо, эта земля не должна быть непременно очень плодородной, а также что нет необходимости в том, чтобы возделывались категории земли, одинаковые по своему плодородию: в штате Мичиган в 1848 г. было засеяно пшеницей 465 900 акров и производилось 4 739 300 бушелей, или в среднем по 101/5 бушеля на акр; по вычете семян это даёт менее 9 бушелей на акр. Из 29 округов штата 2 округа производили в среднем 7 бушелей, 3–8, 2–9, 7 – 10, 6 – 11, 3 – 12, 4 – 13 бушелей и лишь 1 округ – 16 бушелей и ещё 1 – 18 бушелей на акр (там же, стр. 225).

Для земледельческой практики большее плодородие почвы совпадает с возможностью более интенсивного немедленного использования этого плодородия. Такая возможность может быть больше у бедной от природы почвы, чем у почвы от природы богатой; колонист же прежде всего возьмётся за ту почву, которая предоставляет такого рода возможность, и при недостатке капитала он вынужден будет именно так поступить.

Наконец, освоение всё больших площадей новых земель – оставляя в стороне только что рассмотренный случай, когда приходится прибегать к земле худшего качества, чем та, которая до тех пор возделывалась, – освоение различных категорий земли, начиная с земли A и до земли D, то есть, например, освоение больших площадей земель B и C, отнюдь не предполагает предварительного повышения цен на хлеб, подобно тому как ежегодное расширение, например, хлопчатобумажной промышленности не требует постоянного повышения цен на пряжу. Хотя значительное повышение или понижение рыночных цен оказывает влияние на объём производства, однако, оставляя это в стороне, и при средних ценах, не оказывающих на производство ни задерживающего, ни особо оживляющего влияния, в земледелии (как и во всех других отраслях производства, которые ведутся капиталистическим способом) постоянно имеется налицо то относительное перепроизводство, которое само по себе тождественно с накоплением и которое при других способах производства непосредственно вызывается ростом населения, а в колониях – постоянной иммиграцией. Потребности постоянно возрастают, и в предвидении этого всё новые и новые капиталы постоянно вкладываются в новые земли, хотя и, в зависимости от обстоятельств, быть может, для производства разных земледельческих продуктов. К этому само по себе приводит образование новых капиталов. Что касается отдельного капиталиста, то объём своего производства он соразмеряет с имеющимся в его распоряжении капиталом, поскольку он ещё сам в состоянии управлять своим капиталом. Он стремится лишь к тому, чтобы занять как можно больше места на рынке. Если произведено слишком много, то он обвинит в этом не себя, а своих конкурентов. Отдельный капиталист может расширять своё производство, как овладевая сравнительно большей частью существующего рынка, так и расширяя самый рынок.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

ВТОРАЯ ФОРМА ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ РЕНТЫ (ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ РЕНТА II). ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

До сих пор мы рассматривали дифференциальную ренту лишь как результат различной производительности одинаковых затрат капитала на равных земельных площадях различного плодородия, так что дифференциальная рента определялась разностью между продуктом капитала, вложенного в наихудшую, не приносящую ренты землю, и продуктом капитала, вложенного в лучшую землю. При этом мы предполагали, что капиталы затрачивались одновременно на различных участках земли, так что каждой новой затрате капитала соответствовал экстенсивный рост обработки земли, расширение возделываемой площади. Но по существу дифференциальная рента являлась в конце концов лишь результатом различной производительности равных капиталов, вложенных в землю. Рассмотрим теперь, будет ли какая-нибудь разница, если капиталы различной производительности вкладываются один после другого на одном и том же участке земли и если они вкладываются одновременно в различные участки земли, – если только предположить, что результаты одни и те же.

Прежде всего нельзя отрицать, что, поскольку речь идёт об образовании добавочной прибыли, совершенно безразлично, дадут ли 3 ф. ст. цены производства на акр земли A продукт в 1 квартер, так что 3 ф. ст. будут ценой производства и регулирующей рыночной ценой 1 квартера, тогда как 3 ф. ст. цены производства на акр земли Bдадут 2 квартера и, таким образом, добавочную прибыль в 3 ф. ст., а 3 ф. ст. цены производства на акр земли C дадут 3 квартера и 6 ф. ст. добавочной прибыли, и, наконец, 3 ф. ст. цены производства на акр земли D дадут 4 квартера и 9 ф. ст. добавочной прибыли; или же такой результат получится от того, что эти 12 ф. ст. цены производства, соответственно 10 ф. ст. капитала, будут затрачены с таким же успехом, в такой же последовательности на одном и том же акре. И в том и в другом случае капитал = 10 ф. ст., и стоимость его последовательно затрачивается частями в 2½ ф. ст., – или одновременно на 4 акрах земли различного плодородия или же одна после другой на одном и том же акре, – а из этих частей, так как продукт их различен, одна не даёт добавочной прибыли, между тем как другие дают добавочную прибыль, соответствующую разности между их продуктом и продуктом той затраты, которая не приносит ренты.

Добавочные прибыли и различные нормы добавочной прибыли с различных частей капитала образуются в обоих случаях одинаково. Рента же есть не что иное, как форма этой добавочной прибыли, образующей её субстанцию. Но во всяком случае второй способ [образования добавочной прибыли] сопряжён с трудностями при превращении добавочной прибыли в ренту, этом изменении формы, которое предполагает передачу дополнительной прибыли капиталистическим арендатором собственнику земли. Вот почему английские арендаторы оказывают такое упорное сопротивление официальной сельскохозяйственной статистике. Отсюда же борьба, которую они ведут с земельными собственниками из-за установления действительных результатов их капиталовложений (Мортон). Дело в том, что величина ренты устанавливается при аренде земель, и после этого добавочная прибыль, получаемая от последовательных затрат капитала, поступает в карман арендатора вплоть до окончания срока арендного договора. Отсюда борьба арендаторов за арендные договоры на длительный срок и, наоборот, увеличение числа ежегодно расторгаемых договоров (tenancies at will) вследствие превосходства сил земельных собственников.

Поэтому ясно с самого начала: если для закона образования добавочной прибыли безразлично, вложены ли равные капиталы с различными результатами одновременно в земельные участки равной величины или последовательно друг за другом в один и тот же участок земли, то для превращения добавочной прибыли в земельную ренту это имеет существенное значение. Последний способ заключает это превращение, с одной стороны, в более узкие, с другой – в менее устойчивые границы. Поэтому в странах интенсивной культуры (а в экономическом смысле под интенсивной культурой мы понимаем не что иное, как концентрацию капитала на одной и той же земельной площади, вместо распределения его между земельными участками, находящимися один возле другого) работа таксатора, как показывает Мортон в своей работе «Resources of Estates», становится очень важной, сложной и трудной профессией. Поэтому, при таких улучшениях земли, которые сохраняют свою силу в течение продолжительного времени, в случае, когда срок арендного договора истекает, искусственно повышенное дифференциальное плодородие земли совпадает с естественным, а потому и оценка размера ренты совпадает с определением ренты земель различного плодородия вообще. Напротив, в той мере, в какой образование добавочной прибыли определяется величиной капитала, вложенного в дело, величина ренты, достигаемая при определённом размере вложенного капитала, приплюсовывается к средней ренте страны, и поэтому земельные собственники заботятся о том, чтобы новый арендатор располагал капиталом, достаточным для последующей обработки земли с прежней степенью интенсивности.

При рассмотрении дифференциальной ренты II необходимо отметить ещё следующие пункты.

Во-первых: её основой и исходным пунктом не только исторически, но и, поскольку речь идёт об её движении во всякий данный момент, является дифференциальная рента I, то есть одновременное возделывание земельных участков, различных как по своему плодородию, так и по местоположению, то есть одновременное применение различных составных частей совокупного земледельческого капитала на землях различного качества.

Исторически это само собой разумеется. В колониях колонистам приходится затрачивать лишь незначительный капитал; главными агентами производства являются труд и земля. Каждый отдельный глава семьи старается создать для себя и своих родственников поле деятельности, независимое от поля деятельности его собратьев-колонистов. В собственно земледелии уже при докапиталистических способах производства дело должно было происходить вообще таким же образом. При овцеводстве и вообще животноводстве, когда они являются самостоятельными отраслями производства, земля эксплуатируется более или менее сообща, причём эксплуатация с самого начала носит экстенсивный характер. Капиталистический способ производства вырастает из прежних способов производства, при которых средства производства фактически или юридически составляют собственность самого земледельца, словом, из кустарного сельскохозяйственного производства. По сути дела из последнего лишь постепенно развивается концентрация средств производства и превращение их в капитал, противостоящий непосредственным производителям, превращённым в наёмных рабочих. Поскольку капиталистический способ производства выступает здесь со своими характерными чертами, это происходит в первую очередь в особенности в области овцеводства и животноводства; но проявляется это не в концентрации капитала на относительно небольшой площади земли, а в производстве в большом масштабе, благодаря чему достигается экономия на количестве лошадей и других издержках производства; в действительности здесь нет приложения большего капитала к одной и той же земле. Далее, в силу естественных законов земледелия при известной высоте культуры и соответствующем ей истощении почвы капитал, понимаемый здесь также в смысле уже произведённых средств производства, становится решающим элементом земледелия. Пока возделываемая земля составляет небольшую площадь сравнительно с невозделанной и почва ещё не истощена (а таково положение при преобладании животноводства и мясной пищи в период, предшествующий периоду преобладания собственно земледелия и растительной пищи), возникающий новый способ производства противостоит крестьянскому производству именно по размеру земельной площади, обрабатываемой на средства одного капиталиста, то есть опять-таки по экстенсивной затрате капитала на земельной площади больших размеров. Таким образом, с самого начала следует иметь в виду, что дифференциальная рента I является той исторической основой, которая служит исходным пунктом. С другой стороны, движение дифференциальной ренты II в каждый данный момент начинается лишь в такой области, которая сама, в свою очередь, служит мозаичной основой для дифференциальной ренты I.

Во-вторых: при дифференциальной ренте в форме II к различию плодородия присоединяются различия в распределении капитала (и кредитоспособности) между фермерами. В собственно промышленности для каждой отрасли производства скоро определяется минимум размера предприятия и соответственно этому минимум капитала, без которого нельзя успешно вести отдельное предприятие. Точно так же в каждой отрасли производства образуется стоящий выше этого минимума нормальный средний размер капитала, которым должно располагать и располагает большинство производителей. Капитал большего размера может дать сверхприбыль; меньшего размера – не даёт и средней прибыли. Капиталистический способ производства лишь медленно и неравномерно захватывает сельское хозяйство, как это можно наблюдать в Англии, классической стране капиталистического способа производства в области земледелия.

Поскольку не существует свободного ввоза хлеба или его влияние лишь ограничено, потому что размер ввоза ограничен, то рыночную цену определяют производители, работающие на худшей земле, то есть при условиях производства менее благоприятных, чем средние. Бо́льшая часть общей массы капитала, который применяется в сельском хозяйстве и которым оно вообще располагает, находится в их руках.

Верно, что крестьянин, например, затрачивает много труда на обработку своей маленькой парцеллы, но труда изолированного и лишённого объективных как общественных, так и материальных условий производительности.

Это обстоятельство приводит к тому, что настоящие капиталистические фермеры имеют возможность присваивать себе часть добавочной прибыли, что не имело бы места – по крайней мере, поскольку дело касается указанной причины, – если бы капиталистический способ производства был так же равномерно развит в сельском хозяйстве, как в промышленности.

Рассмотрим сначала только образование добавочной прибыли при дифференциальной ренте II, не касаясь условий, при которых может совершиться превращение этой добавочной прибыли в земельную ренту.

В таком случае ясно, что дифференциальная рента II является лишь другим выражением дифференциальной ренты I, а по существу совпадает с ней. Различие в плодородии различных земель влияет при дифференциальной ренте I лишь постольку, поскольку благодаря ему вложенные в землю капиталы дают неодинаковые результаты, неодинаковое количество продуктов на капиталы одинаковой величины или дают количество продуктов, не пропорциональное величине капиталов. Получается ли это неравенство для различных капиталов, затрачиваемых один за другим на одном и том же участке земли, или для капиталов, вкладываемых в несколько земельных участков различной по качеству земли, – это ничего не может изменить в различии плодородия земли или продукта, а потому и в образовании дифференциальной ренты с тех частей капитала, которые затрачены с большей продуктивностью. По-прежнему при равных затратах капитала земля обнаруживает различное плодородие, но только в данном случае одна и та же земля при последовательных затратах различных по величине частей капитала даёт такие же результаты, какие при дифференциальной ренте I дают различные категории почвы при затрате одинаковой величины частей общественного капитала.

Предположим, что тот же капитал в 10 ф. ст., который затрачивался в таблице I [см. стр. 710] различными фермерами в виде самостоятельных капиталов по 2½ ф. ст. на каждый акр четырёх категорий земли A, B, C и D, вместо этого затрачивается последовательно на одном и том же акре земли D так, что первая затрата дала бы 4 квартера, вторая – 3, третья – 2 и последняя – 1 квартер (или же в обратной последовательности). В таком случае цена 1 квартера, получаемого от наименее доходной части капитала, равная 3 ф. ст., не приносила бы дифференциальной ренты, но определяла бы цену производства до тех пор, пока была бы ещё необходимость в пшенице, цена производства которой = 3 фунтам стерлингов. А так как, согласно предположению, производство ведётся капиталистически и, следовательно, цена в 3 ф. ст. заключает в себе среднюю прибыль, приносимую вообще капиталом в 2½ ф. ст., то три остальные части по 2½ ф. ст. будут приносить, в зависимости от различия в количестве продукта, добавочную прибыль, так как этот продукт продаётся не по его цене производства, а по цене производства наименее доходной затраты капитала в 2½ фунта стерлингов, затраты, которая не приносит ренты, и цена продукта которой регулируется общим законом цен производства. Образование добавочной прибыли было бы такое же, как оно представлено в таблице I.

Здесь снова оказывается, что дифференциальная рента II предполагает дифференциальную ренту I. Минимум продукта, который приносит капитал в 2½ ф. ст., то есть капитал, вложенный в наихудшую землю, мы приняли здесь в 1 квартер. Следовательно, предполагается, что арендатор земли D, помимо тех 2½ ф. ст., которые приносят ему 4 квартера, за что он уплачивает 3 квартера дифференциальной ренты, затрачивает на той же земле 2½ ф. ст., которые приносят ему всего лишь 1 квартер, то есть столько же, сколько приносит капитал, вложенный в наихудшую землю A. В таком случае это была бы затрата капитала, не приносящая ренты, так как она принесла бы фермеру только среднюю прибыль. Здесь не было бы никакой добавочной прибыли, нечему было бы превращаться в ренту. Но, с другой стороны, это уменьшение продукта от второй затраты капитала на земле D не оказало бы никакого влияния на норму прибыли. Это было бы то же самое, как если бы 2½ ф. ст. были вновь затрачены на какой-нибудь новый акр земли A, – обстоятельство, которое не оказало бы никакого влияния на добавочную прибыль, а следовательно, и на дифференциальную ренту с земельA, B, C, D. Для фермера же эта дополнительная затрата 2½ ф. ст. на земле D была бы выгодна как раз в такой же мере, как, согласно нашему предположению, затрата первоначальных 2½ ф. ст. на акр земли D, хотя она приносит 4 квартера. Если, далее, следующие две затраты капитала по 2½ ф. ст. каждая дадут ему: первая – 3, а вторая – 2 квартера дополнительного продукта, то имело бы место новое уменьшение продукта по сравнению с продуктом, полученным от первой затраты в 2½ ф. ст. на земле D, которая дала 4 квартера, а потому 3 квартера добавочной прибыли. Но это было бы лишь уменьшением величины добавочной прибыли и не оказало бы никакого влияния ни на среднюю прибыль, ни на регулирующую цену производства. Такое влияние имело бы место только в том случае, если бы дополнительное производство, которое приносит пониженную добавочную прибыль, сделало излишним производство на земле A и таким образом исключило бы землю A из числа обрабатываемых земель. В этом случае с понижением продуктивности дополнительной затраты капитала на акре земли D было бы связано уменьшение цены производства, например, с 3 до 1½ ф. ст., если бы землёй, не приносящей ренты и регулирующей рыночную цену, сделался акр земли B.

Продукт с земли D был бы теперь = 4 + 1 + 3 + 2 = 10 квартерам, тогда как прежде он был равен 4 квартерам. Но цена квартера, регулируемая ценой производства на земле B, уменьшилась бы до 1½ фунта стерлингов. Разница между [продуктами земель] D и B была бы = 10 − 2 = 8 квартерам, что по 1½ ф. ст. за квартер составило бы 12 ф. ст., тогда как денежная рента с земли D раньше была = 9 фунтам стерлингов. Это следует отметить. Если сделать расчёт на акр, то рента поднялась на 331/3%, несмотря на уменьшившуюся норму добавочной прибыли с двух дополнительных капиталов по 2½ ф. ст. каждый {291}.

Отсюда видно, какие необычайно сложные комбинации может вызвать дифференциальная рента вообще и особенно в форме II вместе с формой I, тогда как Рикардо, например, трактует её совершенно односторонне и как простую вещь. Бывают случаи, как приведённый выше, когда происходит понижение регулирующей рыночной цены и вместе с тем увеличение ренты на плодородных землях, так что возрастает как абсолютный продукт, так и абсолютный добавочный продукт. (При дифференциальной ренте I по нисходящей линии может возрастать относительный добавочный продукт, а потому и рента с акра, хотя абсолютный добавочный продукт с акра остаётся тот же или даже уменьшается.) Но в то же время уменьшается продуктивность затрат капитала, которые делаются одна за другой на одной и той же земле, несмотря на то, что значительная часть их приходится на более плодородные земли. Если смотреть с одной точки зрения – с точки зрения количества продукта и цен производства – производительность труда возросла. Но с другой точки зрения она уменьшилась, так как норма добавочной прибыли и добавочный продукт на акр для различных затрат капитала на той же самой земле уменьшились.

Дифференциальная рента II при уменьшающейся продуктивности последовательных затрат капитала только в том случае была бы непременно связана с повышением цены производства и абсолютным понижением производительности, если бы эти затраты капитала могли быть произведены исключительно на худшей земле A. Если акр земли A, дававший при затрате капитала в 2½ ф. ст. 1 квартер по цене производства в 3 ф. ст., даёт при дальнейшей затрате в 2½ ф. ст., то есть при общей затрате в 5 ф. ст., в общей сложности лишь 1½ квартера, то цена производства этих 1½ квартера = 6 ф. ст., а потому одного квартера = 4 фунтам стерлингов. Всякое понижение производительности при возрастающей затрате капитала было бы здесь относительным уменьшением продукта с акра, тогда как такое понижение производительности на земле лучших категорий есть лишь уменьшение дополнительного добавочного продукта.