скачать книгу бесплатно
– Драки там были?
– Неизвестно. В тот момент, когда призрак попытался украсть у девушки ожерелье, хлынул жуткий ливень.
Шум дождя убаюкал их. Полковник почувствовал слабую боль в желудке. Но это его не встревожило. Ведь он почти пережил еще один октябрь. Завернувшись в шерстяное одеяло, он уже спал, но вдруг очнулся, ощутив рядом хриплое дыхание жены. Она тоже проснулась.
– С кем ты разговариваешь?
– Ни с кем, – ответил полковник. – Я думал о том, что тогда, на совещании в Макондо, мы были правы, когда убеждали полковника Аурелиано Буэндиа не сдаваться. После этого все пошло под откос.
Дождь лил всю неделю. Второго ноября жена вопреки воле полковника отнесла цветы на могилу Агустина[1 - 2 ноября в католической традиции – День поминовения усопших.].
Когда она вернулась с кладбища, у нее начался новый приступ. Он оказался гораздо тяжелее, чем четыре октябрьских, которые полковник не надеялся пережить. Больную навестил врач. Покидая ее комнату, он громко сказал:
– Была бы у меня такая астма, я бы не беспокоился. Во всяком случае, заходил бы сюда в последнюю очередь. – Но потом поговорил с полковником наедине и прописал больной строгий режим.
У полковника тоже наступило обострение. Он часами сидел в уборной, обливаясь холодным потом и чувствуя, как гниют и распадаются на куски его внутренности.
– Все дело в зиме, – уговаривал он себя, чтобы не впасть в отчаяние. – Положение изменится, когда кончится дождь.
Он и в самом деле верил, что, когда придет письмо, оно застанет его в живых.
Настал его черед заниматься хозяйством, иначе говоря, каким-то образом сводить концы с концами. То и дело приходилось, сжав зубы, выпрашивать кредит в соседних лавочках.
– Только до следующей недели, – говорил он, не веря собственным словам. – В пятницу я должен получить кое-какие деньги.
Когда у жены кончился приступ, она была поражена его внешним видом.
– От тебя остались кожа да кости.
– Собираюсь повыгоднее продать себя, – сказал полковник. – Уже получил заказ от фабрики кларнетов.
Он держался только надеждой на письмо. Изможденный, страдающий от боли в суставах и бессонницы, он разрывался между домашними делами и петухом. Во второй половине ноября петух остался на два дня без маиса, и полковник уже думал, что тот окочурится, но тут вспомнил о горсти фасоли, которую повесил над плитой еще в июле. Он быстро вылущил стручки и положил петуху в миску сухие фасолевые зерна.
– Поди сюда, – позвала жена.
– Сейчас, – откликнулся полковник, следя за петухом. – Для хорошего аппетита нет плохой еды.
Он подошел к жене, которая пыталась приподняться в кровати. От нее исходил запах лекарственных трав. Отчеканивая каждое слово, она сказала:
– Ты немедленно избавишься от петуха.
Полковник знал, что такой момент неизбежно наступит. Он ждал его с того самого вечера, когда убили сына и он решил оставить петуха. Так что долго раздумывать ему не пришлось.
– Теперь уже не имеет смысла, – сказал он. – Через три месяца начнутся бои, и тогда мы сможем продать его гораздо дороже.
– Дело не в деньгах, – сказала жена. – Когда придут ребята, скажи им, пусть забирают петуха и делают с ним, что хотят.
– Я держу его из-за Агустина. Вообрази, с каким видом он рассказывал бы нам о победе петуха.
Жена представила себе счастливое лицо сына.
– Эти проклятые петухи его и погубили! – закричала она. – Если бы третьего января он остался дома, то, может быть, ничего страшного и не случилось бы.
Она указала костлявым пальцем на дверь и продолжила:
– У меня до сих пор в глазах стоит, как он собирался уходить с петухом под мышкой. Я умоля- ла его не ходить, а он рассмеялся: «Оставь эти страхи! Сегодня вечером мы будем купаться в день- гах».
Она в изнеможении откинулась на кровать. Полковник осторожно подложил ей под голову подушку. И его глаза встретились с ее глазами, так похожими на его собственные.
– Постарайся не двигаться, – сказал он, слыша, как что-то свистит у нее в груди. Женщина впала в забытье. Когда она снова пришла в себя, ее дыхание стало немного ровнее.
– Все это из-за того, что мы недоедаем, – сказала она. – Грех отрывать от себя кусок хлеба, чтобы накормить петуха.
Полковник вытер ей лоб уголком простыни.
– Три месяца как-нибудь продержимся.
– А что мы будем есть до тех пор?
– Не знаю, – сказал полковник. – Но если бы нам было суждено умереть с голоду, мы бы давно уже умерли.
Между тем петух, живой и здоровый, стоял у пустой миски. Увидев полковника, он тряхнул головой и произнес гортанный монолог почти человеческим голосом. Полковник заговорщически подмигнул ему.
– Жизнь – нелегкая штука, приятель.
Полковник вышел на улицу. Он бродил по городу, погрузившемуся в сиесту, ни о чем не думая и даже не пытаясь убедить себя в том, что выход из положения непременно найдется. Полковник шагал по пустынным улицам до изнеможения. И только тогда он повернул к дому. Заслышав шаги, жена позвала его.
– Чего тебе?
Она ответила, не глядя на него:
– Мы можем продать часы.
Полковник уже подумывал об этом.
– Уверена, что Альваро без разговоров выложит за них сорок песо. Помнишь, как он с ходу купил швейную машинку?
Она имела в виду портного, у которого работал Агустин.
– Ладно, завтра поговорю с ним, – согласился полковник.
– Зачем ждать до завтра? – возразила жена. – Ты отнесешь ему часы прямо сейчас. Выложишь их на стол и скажешь: «Альваро, я принес часы, чтобы вы купили их у меня». Он сразу поймет.
Полковник смутился.
– Это все равно что тащить по улице Гроб Господень, – возмущенно сказал он. – Да если меня увидят с этими часами, обо мне начнут слагать песни, не хуже, чем у Рафаэля Эскалоны[2 - Рафаэль Эскалона – колумбийский писатель, автор популярных песен.].
Жена убедила его и на этот раз. Она собственноручно сняла часы со стены, завернула их в газеты и отдала ему.
– Без сорока песо не возвращайся.
Сунув часы под мышку, полковник направился в портняжную мастерскую. Около дверей сидели приятели Агустина. Один из них пригласил полковника присоединиться к ним. Тот растерялся.
– Спасибо, – сказал он. – Я на минуту.
Из мастерской вышел Альваро и стал развешивать на проволоке, натянутой в коридоре, кусок мокрого полотна.
Это был крепкий угловатый молодой человек с блестящими от постоянного возбуждения глазами. Он в свою очередь пригласил полковника посидеть с ними. Полковник воодушевился. Пододвинув табурет к двери, он уселся и стал ждать, когда останется наедине с Альваро, чтобы предложить ему часы. Внезапно он обратил внимание на то, что у окружавших его людей какие-то странные, напряженные лица.
– Не буду вам мешать, – сказал он.
Молодые люди возмущенно замахали руками. Один из них наклонился к нему и чуть слышно произнес:
– Листовку написал Агустин.
– О чем?
– Все о том же.
Ему дали листовку. Он положил ее в карман и погрузился в молчание. Потом забарабанил пальцами по свертку, пока не заметил, что окружающие поглядывают на него. Он замер.
– Что там у вас, полковник?
Полковник старательно пытался избежать взгляда пытливых зеленых глаз Германа.
– Ничего особенного, – солгал он. – Несу часы немцу, может, починит.
– Да бросьте, полковник, – сказал Герман, стараясь завладеть свертком. – Подождите немного, я сам посмотрю их.
Не говоря ни слова, полковник прижал часы к груди. От усилий у него даже веки покраснели. Все вокруг уговаривали его:
– Разрешите ему посмотреть, полковник. Он разбирается в технике.
– Не хочу доставлять ему лишние хлопоты.
– Подумаешь, хлопоты, – сказал Герман. Он взял часы в руки. – Немец сдерет с вас десятку и ничего не сделает.
Он зашел с часами в мастерскую, где Альваро шил на машинке. У дальней стены сидела девушка и пришивала пуговицы. Прямо над ней, на гвозде, висела гитара, а чуть выше – табличка: «Говорить о политике запрещается». Оставшись без часов, полковник почувствовал себя неуютно и вытянул ноги, чтобы упереться ими в перекладину табу- рета.
– Какое же это дерьмо, полковник!
Он вздрогнул.
– Воздержитесь от ругательств.
Альфонсо поправил на носу очки, чтобы лучше рассмотреть ботинки полковника.
– Я про ботинки, – уточнил он. – Вижу, вы уже переобулись в лакированные.
– Но это можно сказать и другими словами, – ответил полковник и продемонстрировал подошвы своих лакированных ботинок. – Этим монстрам уже сорок лет, но они впервые в своей жизни слышат бранное слово.
– Готово! – крикнул Герман из глубины мастерской, и в это самое мгновение раздался бой часов. В соседнем помещении сразу застучали в стену, и какая-то женщина закричала:
– Не трогайте гитару, у Агустина еще год не прошел.
Все дружно засмеялись:
– Это же часы.
Появился Герман со свертком.
– Там все в порядке, – сказал он. – Если хотите, я провожу вас до дома: их надо ровно повесить.
Полковник отказался.
– Сколько я тебе должен?
– Не беспокойтесь, полковник, – ответил Герман, устраиваясь на своем месте. – В январе заплатит петух.
Полковник решил воспользоваться удобным случаем.
– Хочу предложить тебе кое-что, – сказал он.
– Что?
– Я дарю тебе петуха. – Полковник всмотрелся в лица присутствующих. – Дарю петуха вам всем.
Герман удивленно уставился на него.
– Я уже слишком стар для таких вещей, – продолжал полковник, стараясь придать своему голосу необходимую суровость и твердость. – И для меня это чересчур большая ответственность. Уже несколько дней мне кажется, что петух вот-вот протянет ноги.
– Не волнуйтесь, полковник, – сказал Альфонсо. – Дело в том, что в это время у петухов отрастают перья. Вот и у вашего сейчас раздражена кожа.
– Через месяц у него все пройдет, – подтвердил Герман.
– Все равно. Я не хочу его больше держать, – сказал полковник.
Герман сверлил его взглядом.
– Поймите, полковник: важно, чтобы именно вы представили публике петуха Агустина.
Полковник задумался.
– Я понимаю. Из-за этого я и держал его все это время. – Он стиснул зубы и, собравшись с духом, продолжил: – Жаль только, что до начала боев еще целых три месяца.
Герман догадался первым.
– Если дело только в этом, – сказал он, – то все решается очень просто.
