Серый цвет

Кроме того в рекреационных целях активно использовали верхний слой противорадиационного «водоема» (вода регулярно проверялась и по необходимости обновлялась): купались, катались на лодках. Петр на своей байдарке регулярно накручивал по несколько кругов вокруг Плутониума, а его отец с приятелями ходили на рыбалку.

Когда Фред задал команду на маленькой проекции, из стены выделился прямоугольный проем, поползший вверх, одновременно внутри помещения зажегся свет. Показался мотоцикл, в «спокойном» состоянии выглядевший как отполированный металлический овал сливочного цвета. Повинуясь сигналу, он обнажил поверхность заметно расширяющихся к середине резиноподобных колес, каждое со своим стабилизирующим гироскопом-амортизатором. Как и почти все сочленения материалов на планете части мотоцикла крепились к корпусу магнитными силами. Следом появились руль и сидения. Харрисон с гордостью и обожанием посмотрел на своего искусственного скакуна. Платежные единицы на первоначальный взнос кредита, парню пришлось собирать почти четыре года.

Кузов состоял из небольших пластинок металла, что позволяло самостоятельно менять внешний вид своего транспорта в камерах магнитного преобразования. Придание машине неповторимой индивидуальности ограничивалось лишь собственной фантазией.

Харрисон увеличил длину мотоцикла, сделав его трехместным. Когда все уселись, Фред, никогда не пользующийся повсеместно внедренным автоматическим управлением крутанул правую рукоятку руля, и, машина послушно тронулась в путь.

* 08 *

Через несколько минут Хариссоны и Берг подъехали к городским воротам. Пространство перед выездом из Плутониума занимали остановившиеся машины, в том числе пара больших автобусов.

Фред и Петр стали расспрашивать окружающих: чем вызвана остановка? Один молодой парень рассказал, что ночью в планетарной информационной сети «Три города», со ссылкой на Старшего помощника Капитана одного из спасательных кораблей, распространились слухи, о том, что никаких бункеров-убежищ не существует, а космические корабли улетят с планеты уже сегодня, в течение дня. В одночасье, большая часть населения планеты оказалась в пограничном состоянии борьбы за выживание. Надежда, вселенная выступлением мэров, сменилась ужасом. Шокирующие известие подтолкнуло многих, уже самым ранним утром отправиться к стартовым площадкам.

Сразу после повторной утечки информации власти Охры приняли беспрецедентное решение перевести все виртуальные профили непосвященного населения планеты в ограниченный режим, применявшийся к заключенным, с кардинальным сокращением доступного функционала. Люди фактически утратили доступ к информационным ресурсам планеты.

Отключение от сети «Три города» казалось событием настолько невероятным, что поначалу никто не мог в него поверить, решив, что из строя вышли только их собственные профили в недрах суперкомпьютера Плутониума «Шамуа». Не получив привычного отклика интерфейса в ответ на команду мышечных импульсов, граждане непонимающе дотрагивались до стен и самых различных предметов, пытаясь вступить в связь с суперкомпьютером. При этом значительная часть населения, в их числе Берг и Харрисоны, при отсутствии уведомлений вообще не заметили отключение связи на своих интерфейсах.

Уже в толкучке перед воротами, один мужчина сказал, что когда он отбывал наказание в местах заключения, его профиль вел себя точь в точь также. Именно тогда всем вокруг стало ясно: дело не в аварии. Власти решили больше не вступать в диалог с непосвященными. Вместо дезинформации они просто поместили их в вакуум неопределенности, отрезав от средства соорганизации и единственного возможного массового источника получения новостей.

Тем не менее, поверить в правдивость очередной информационной утечки было непросто. Поэтому Петр с друзьями решили придерживаться первоначального плана, и для начала съездит на разведку.

На вышке блокпоста по левую сторону от ворот, если смотреть со стороны города, выстроились часовые вооруженные шарэрами и штурмовыми шарометами.

К моменту отлета космических переселенцев с Земли больше половины используемого оружия было «не летального действия». Видное место среди них занимали шарэры, принятые новой колонией как единственное средство нападения.

По сути, так называемая шаро-пуля была подобием маленького, с капельку, мыльного пузыря, состоящего из вязкой гелеобразной жидкости. В ее состав входили особые усыпляющие транквилизаторы, которым отдали предпочтение в сравнении с мышечными релаксантами. На Охре использовался несколько строго стандартизированных вариантов раствора, отличающихся силой и продолжительностью действия. При попадании в цель шарик лопался, а высвободившееся вещество, попадая на кожу, быстро впитывалось в кровь, вызывая практически мгновенное засыпание «жертвы». Более того, попадая на одежду, шаро-пуля вступала в информационный контакт с телекоммуникационными частицами, с помощью которых поражающая жидкость находила путь к открытым участкам тела.

Приспособление для стрельбы такими «пулями» назвали шарэрами. Их основная верхняя съемная часть, содержала внутри себя запасы активных веществ, необходимых для создания поражающей смеси. Спускового механизма не было, шарэр просто считывал импульсы тела. Выстрелить, мог только пользователь, внесенный в базу данных каждого конкретного оружия. В рукоятке помещался долговечный источник питания.

Также в ходу были шаро-гранаты, комок шаро-пуль в оболочке. Внутри располагался простенький детонатор, при столкновении с преградой или по таймеру, отстреливающий рой пуль во все стороны.

«Подстреленный» человек впадал в состояние похожее на наркоз, оставаясь вне сознания на срок от тридцати до нескольких сотен минут, в зависимости от концентрации применяемого усыпляющего раствора и индивидуальных психофизиологических характеристик организма. Перед тем как погрузиться в полное беспамятство, человек на протяжении нескольких секунд сохранял ясность мыслей, и мог неповоротливо контролировать собственные движения. Эта особенность получила название «эффект замедления», и сделана для того, чтобы жертва могла «выбрать» куда упасть не получив повреждений. Защитой от шаро-пули гипотетически могли служить любые материалы, не обработанные телекоммуникационными частицами. Так работали бронежилеты военных, однако подобных «чистых» материалов на планете было крайне мало.

На площадке блокпоста также стоял винтокрыл вооруженных сил планеты. В недавней обычной жизни военные на выезде из городов занимались проверкой разрешения на право покинуть купол Ле-Ру, а также мониторингом технической исправности машин.

Сейчас, на сторожевой вышке расположилось стандартное воинское подразделение: пять солдат и руководивший ими офицер, пытавшийся вести переговоры.

– Повторяю еще раз, для избыточного беспокойства нет никаких причин. Возвращайтесь в свои дома и рабочие места. Отключение связи не более чем технический сбой из-за перегрузки информационной системы. Ворота закрыты для предотвращения несанкционированных поездок за пределы города.

– Почему мы не можем посмотреть на спасательный корабль? – раздавались выкрики из толпы.

– Планетарные власти считают, что на данный момент в этом нет необходимости. В самое ближайшее время мэры, и Совет переселенцев обнародуют график согласованных посещений.

– Корабли построены из ресурсов Охры. Наших общих богатств. Так почему народу нельзя поглядеть, на что они пошли! Вы не имеете права нам препятствовать!

– Строительная верфь стратегический объект, как и городские ворота. Они находятся под юрисдикцией департамента армии, у меня четкий приказ не допустить прорыва любопытствующих за периметр купола.

Нервы у людей и так были напряжены до предела, поэтому услышав в отношении себя столь легкое праздное слово, они уже не смогли сдержать негодования.

– Любопытствующих… Ах, ты гад! Откроем ворота сами!

– Остановитесь, или мы будем вынуждены применить силу! – Закричал офицер, но время угроз, доводов и посулов уже ушло, сейчас они были обречены уйти в песок всепоглощающего страха людей.

Кто-то из толпы напал первым. Брошенный камень пролетел в пяти сантиметрах от лица одного из солдат. Тут же несколько человек, чьи машины стояли впереди, принялись таранить ворота, однако те не поддавались. Тогда наиболее отчаянные «бунтовщики» собрались залезть на вышку блокпоста с явным намерением во, чтобы то ни стало прорваться к пульту управления. С помощью больших шарометов, отличавшихся высокой скорострельностью, военные могли легко пресечь всякое сопротивление, но солдаты открыли беглый огонь лишь над головами нападавших. Сперва толпа отпрянула от неожиданности и страха. Но, увидев, что никто не пострадал, и, буквально спинным мозгом почувствовав в этом слабость соперников, охваченные стадным чувством, с новой силой бросились на штурм вышки.

Руководствуясь соображениями гуманизма, а также сильно опасаясь начала массовых беспорядков во время проведения эвакуации на спасательные корабли, Совет Трех мэров наложил строжайшие ограничения применения оружия против населения планеты. Военные, получили распоряжение, смысл которого простыми словами формулировался следующим образом: в случае возникновения альтернативы, открыть огонь или покинуть рубеж, нужно срочно отступать. Перед тем, как оставить блокпост, следуя инструкциям, невзирая на реальную опасность начала рукопашных столкновений со значительно превосходящими силами бунтовщиков, командир отряда, все же решил сначала переговорить по экстренному каналу связи со своим непосредственным начальником военным первой категории Смитом.

Солдаты выигрывали время, шквальным огнем создавая непроницаемую стену перед нападавшими. В ответ их забрасывали всем, что попадалось под руку.

– Они идут на штурм наших позиций… – Из-за стоявшего вокруг гвалта, офицер говорил очень громко. – Нет, не стреляют. Швыряют предм… Понятно!

Он крикнул подчиненным:

– Эвакуируемся на СК2!

Отряд быстро погрузился в винтокрыл, и спустя минуту уже летел в сторону строительной площадки, в тоже время несколько наиболее ловких мятежников, уже забрались на опустевшую вышку, и, вбежав в помещение охраны, открыли ворота.

Харрисоны и Берг стояли в пробке одними из последних, поэтому были лишь свидетелями последних событий.

Длинной вереницей машины выехали из города, и отправились в путь по бурому дорожному пластику юго-западного шоссе, в сторону хорошо видимой на горизонте горной системы имени Баха. До названного распространителями места строительства космического корабля было два часа езды.

Харрисон держал скорость потока, в то время как Петр и Катрин озирались по сторонам. Идеальная дорога уносила их все дальше от города. По законам Охры покататься по внегородским трассам разрешалось всем желающим, требовалось лишь заранее подать ходатайство и оплатить дорожный налог. Фред хотя бы раз в месяц выбирался в такие поездки, чаще один, иногда с очередной пассией, изредка с Петром.

Берг повернулся назад и следил, как Плутониум скрывается за горизонтом небольшой возвышенности. Ветер гонял клубы красноватой пыли по пустынным просторам. По обочинам дороги во множестве валялись большие и маленькие валуны самых разных цветов, а вдали виднелись скалистые гребни гор, пляшущие в призрачной дымке.

У Берга появилось возможность немного поразмыслить: «Отец, наверное, прав, иначе бы власти не осмелились отключить средства коммуникаций. Как просто, лишили нас связи, и мы оказались практически в каменном веке. Сложно предугадать их дальнейшие действия, ведь утверждая окончательный план, они в отличие от меня, обладали всей полнотой информации. Едем теперь, надеясь только на удачу. А может они уже в космосе? – С беспокойством предположил Петр, – И мы не найдем ничего кроме брошенной стартовой площадки. Речь мэров могла транслироваться с орбиты, или вообще записана заранее. Да, Петя, вчера ты рассуждал о семистах днях, а сегодня перед тобой лишь несколько изгибов дороги, за которыми решится судьба стольких людей».

* 09 *

Джереми разбудил сигнал тревоги. После того как сирена стихла, экипажу «Востока» по громкой связи зачитали экстренное сообщение:

– В связи с утечкой информации об угрозе кометы Крима, Советами Трёх мэров и переселенцев принято совместное единогласное решение о переносе старта Спасательных кораблей на сегодняшний день. Всем службам приготовиться к экстренному приему пассажиров и грузов.

Лишь считанное число человек на Охре знали, что это не вся правда. В действительности падение кометы произойдет уже этой «ночью». В два часа тридцать три минуты пятнадцать секунд, ее первые обломки вонзятся в темную сторону планеты. Всего бомбардировка продлится двадцать семь дней.

Распространители, внезапно ворвавшиеся в годами выстроенный план эвакуации, осуществляя свой план, пребывали в уверенности, что до столкновения действительно остаётся три недели. Заранее опасаясь подобных утечек информации, Ненкович еще на самой заре миссии спасения секретным приказом сместил «официальную» дату отлета на несколько недель вперед. Потом она еще несколько раз переносилась из-за сложностей строительства и наладками с реактором «Востока».

В купе с ложью об убежищах, это являлось очередной мерой предосторожности. Решением планетарных властей утвердили два уровня секретности: низший, для всех «посвященных»; и высший, охватывающий узкий круг из трех десятков человек, которым было известно о бесполезности бункеров и точная дата катастрофы. Абсолютное большинство эвакуирующихся, должны были узнать об всем этом уже в полете, после гибели колонии.

Теперь получилось, что распространители и заместитель капитана «Мирного», поочередно раскрыли все тайны руководителей планеты. По удивительному стечению обстоятельств фатальные события произошли прямо накануне катастрофы и последней даты старта спасательных кораблей. Переносить ее было уже некуда. Все, что Ненкович смог предпринять в ответ, это снова сместить время старта, правда, теперь лишь на несколько часов вперед. Переборов первоначальную панику, власти отсрочили проблемы гуманной справедливости до выхода в открытый космос.

Шокирующие распоряжения о начале операции спасения обозначили среди «посвященных» две диаметрально противоположные реакции. У весьма небольшой доли людей обозначилось открытое моральное неприятие обмана властей, по факту выливавшееся лишь в растерянность и незнание что предпринимать дальше. А вот у другой, большей части, страх перед новой угрозой, переродился в решительный настрой как можно быстрее покинуть планету. Многие были уверены, что имеют полное право на места в спасательных кораблях.

Специальной командой была активирована, подготовленная заранее, программа перевода всех винтокрылов колонии на биометрический доступ к управлению, открытый только пилотам, участвующим в миссии спасения.

Авто и мототранспорт блокировка не касалась. Власти Охры не предвидели реальной угрозы срыва миссии спасения с этой стороны, так как относительное маленькое количество наземных транспортных средств и большие планетарные расстояния не предполагали быстрого прибытия большого числа людей к строительным площадкам, сегодня превратившихся в стартовые. Тем не менее, охрану всех блокпостов как стратегических объектов значительно усилили, а главное, начали доставку избранных людей на спасательные корабли.

Вместо тайной операции эвакуации, получалось паническое бегство от собственных сограждан, всего лишь пытавшихся выжить.

Быстро одевшись хорошо отточенными движениями, Шафрош неспешно вышел в коридор, где подчиненные ему солдаты уже выстроились в шеренгу.

– Товарищи, – Обратился к ним Джереми, – на нас возложена большая ответственность, мы должны сделать все от нас зависящее, для осуществления утвержденного плана спасения. По местам!

Офицер и его подразделение отвечали за пункт проверки багажа. Появившись там, Шафрош увидел, что обладатели счастливых билетов, массово прибывали на предоставленных правительством, или в редких случаях, личных винтокрылах. Спешка и, поступившая так неожиданно команда прибыть на посадку, словно надписи отразились на их лицах. Люди казались какими-то рассеянными, многим приходилось по несколько раз повторять одни и те же вопросы. Вместе с тем сам досмотр проходил довольно гладко, всех заранее строго проинструктировали о составе и количестве разрешенного багажа. Например, домашних животных запретили брать категорически.

Джереми бросил короткий взгляд в сторону только что прилетевшего небольшого винтокрыла. Когда дверцы открылись, на площадку выбежали трое испуганных маленьких детей на вид от пяти до десяти лет. Следом появилась женщина, истерическими криками подгонявшая малышей, судя по всему их мать. Они отдалились от летательного аппарата метров на двадцать, потом обернулись и впились в него напряженными взглядами.

Затем из винтокрыла показался весьма известный парламентарий Ниеминен. У его горла ярким отсветом Звезды Григорьевой, блеснул нож. Тут же показался владелец оружия, мужчина лет тридцати застыв в полуметре от винтокрыла. В этот момент с другой стороны выскочил молодой парень, обежал машину и встал с преступником плечом к плечу.

– Не стреляйте! – Громким голосом, но вполне спокойно сказал старший. – Мы всего лишь хотим сесть на корабль, и убраться подальше с этой обреченной планеты.

– Отпустите заложника. – В свою очередь произнес Джереми, у которого и на такой случай имелись инструкции.

 Шафрош уже успел установить личности преступников. Перед ним стояли братья Стешенко, старший Григорий, раньше служил военным пилотом. В списках на эвакуацию его фамилия не значилась. Угнанная летальная машина предназначалась семье Ниеминена, жившей по соседству от Стешенко.

– Вы гарантируете, что мы с братом попадем на борт.

– Да, в качестве заключенных. И чем раньше вы отпустите заложника, тем меньше времени проведете в тюремном изоляторе.

– Уж лучше так, чем сдохнуть.

Едва старший Стешенко отпустил Ниеминена, пространство пронзили две вспышки выстрелов шаро-пуль, и оба нарушителя синхронно зашатались, семеня ногами. Повинуясь четко разработанным директивам, снайперы, открыли огонь из заранее приготовленных скальных ниш.

Отправив семейство парламентария на корабль, Шафрош подошел к неподвижным телам братьев, обдумывая, что предпринять дальше. Справа от него остановился военный второй категории Ральф Нпета.

– Джереми, чего ты ждешь?

– Может все же взять их на борт?

– За тебя умные люди заранее все продумали. – Строго сказал старший по званию. – Отставить самодеятельность. Выполнять предписания!

– Есть. – Джереми взмахом руки подозвал ближайшего к нему солдата: – Этим двоим закрепить руки и отнести, вон туда к большому камню. Выполнять! – Также жестко добавил он, отбивая у подчиненного всякое желание обсуждать приказ. Сам же отправился в Главный командный центр управления, не смирившись и решив доложить об инциденте на самый верх, посчитав дело достаточно важным, чтобы перепрыгнуть через голову непосредственного командира.

В ГКЦ творился полный переполох. Увидев Шафроша, к нему подошел офицер высшей первой категории Дмитрий Молчанов, знавший Джереми еще со времен преподавательской деятельности в военной академии:

– Что у тебя?

– Пять минут назад, на мой пункт досмотра прилетел захваченный винтокрыл. Оперативно нейтрализовали двоих нарушителей. Можно взять их на борт?

– Нет. И ты это прекрасно знаешь. – Устало ответил начальник. Потом взял Джереми за локоть, отвел немного в сторону и заговорил доверительным шепотом:

– Слушай меня внимательно. Население, перепугано выступлением предавшего миссию спасения Старпома «Мирного». Ну и конечно отключением массовых коммуникаций. Кроме того многие из тех кому полагались места на спасательных кораблях, мучимые мнимым раскаянием или же столкнувшись с невозможностью добраться до спасательных кораблей, принялись щедро делиться информацией с непосвященными. На наших штатных пилотов открыта настоящая охота.

Блокпост Плутониума не смог остановить прорыв толпы через городские ворота, ты знаешь, там, на пути дозоров больше нет, поэтому основные силы брошены на укрепление позиций непосредственно у стартовой площадки. Я не представляю, что они будут со всем этим делать? Как улетят под прямыми взглядами обреченных людей? – Офицер задумался, но быстро продолжил. – Выезд из Хиггинса надежно перекрыт, так что спокойно занимай вверенные позиции и постарайся поддерживать твердость духа подчиненных. Удачи!

В следующее мгновение, взглянув в лобовое стекло, Молчанов неожиданно изменился в лице:

– Что за черт?

Прямо в направлении иллюминатора командного центра летел винтокрыл департамента армии.

– Он не входит на связь и не сбавляет скорость! – Кричал один из операторов командного центра. – Не сбавляет!

Пространство в направлении камикадзе пронзила красная линия лазера противовоздушной обороны. Словно подстреленная птица, винтокрыл, отвесно рухнул на каменистое плато.

Практически тут же в командный центр вошли Ненкович и Обоча, которым уже доложили об инциденте.

– Взлетаем немедленно. – Коротко приказал Всеволод.

– Простите, господин мэр, мы ожидаем прибытия части экипажа, и генерала Бинграйнера, – невозмутимо заметил один военный третьей категории.

– Большинство экипажа успели прибыть. Генерал полетит на другом корабле, он находиться там по моему поручению. Вы сами видите, контроль над ситуацией окончательно потерян. Начались серьезные беспорядки, захвачен аэропорт. В таких обстоятельствах мы не можем больше медлить. – Ненкович только что просматривал прямые трансляции хаоса охватившего города. – Стартуем с теми, кто есть на борту. «Мирный» также вот-вот отправиться в путь.

* 10 *

Фред остановил мотоцикл, во второй раз за не долгий день уткнувшись в нагромождение машин.

Именно отсюда начиналась горная система имени Баха. На ее окраине, буквально вырываясь из грунта на двухсотметровую высоту, закрывая собой продолжение дороги располагалась иссиня-черная скала Хвост тритона. Было логично предположить, что строительную площадку разместили в одной из ее зигзагообразных вогнутостей. Берг вспомнил аэроснимки этой местности планеты в школьном учебнике, сделанные еще «Антарктиком», под ними была подпись, о сходстве необычного гранитного образования с брачным хвостом самца гребенчатого тритона. Петру это почему-то врезалось в память, и, найдя фотографии никогда не виданного им земноводного, он согласился с подобным сравнением человека с Земли.

Уже за первым поворотом показались балки Купола Ле-Ру, с одной стороны, упиравшиеся в гранитную скалу, а с другой в поверхность планеты. Виднелись массивные, похожие на плотину, ворота, отделявшие от пустыни большую площадь внутри выемки. За преградой, поблескивая матовыми боками скругленного прямоугольника, возвышался глянцево-белый спасательный корабль номер два (СК2). Судя по видимой части, его длинна, составляла около сотни метров, высота где-то пятьдесят, ширина десять. Вверху «ковчега», переливаясь всеми цветами радуги бликовало огромное дугообразное стекло главного командного центра управления. Больше никаких иллюминаторов видно не было.

Выйдя из машин, люди, идущие плотной группой, подошли к наглухо закрытым створкам ворот, чьи исполинские размеры выдавали масштабы и сложность проделанных работ. С двух сторон поверх толпы возвышались посты часовых, с гигантскими шарометными установками.

В стороне виднелось несколько подъемных кранов. По всему было видно, что основные этапы строительства давно завершены, и в последнее время проводились финальные настройки оборудования, тем не менее, дорогостоящая техника до сих пор находилась здесь, красноречиво свидетельствуя, о нежелании властей тратить силы на ее транспортировку обратно в города. Они уже не рассчитывали на этих угловатых исполинов в будущей жизни. Именно после того как эта мысль пришла в голову Берга, он окончательно убедился, в том что Космические корабли, действительно улетят в один конец. Возвращаться будет некуда.

Фред и Петр, оберегая Катрин, протискивались вперед. Неожиданно все увидели несколько «винтокрылов» с символикой Совета переселенцев, летящих со стороны города.

– Что-то засуетились. Неужели, действительно, объявят старт? – Сказал кто-то в толпе.

– Слушай, – прошептал Берг на ухо другу, – дело наше дрянь, пройти через такие ворота шансов нет. Тем более, что церемониться военные больше не будут. Но пока есть возможность надо подобраться как можно ближе к створкам.

Петр был весь как натянутая струна, готовый действовать и сделать все, чтобы хотя бы Катрин спаслась. Он любил ее, пугливо, трепетно и нежно, каким и бывает первое настоящее чувство. Фред давно заметил взаимною симпатию двух близких ему людей. Несмотря на кажущуюся бесхитростность, и всегдашнюю готовностью к решительным, порою безрассудным, действиям, Харрисон обладал удивительной мудростью в житейских вопросах, и мог с большой долей вероятности предсказать будут ли удачны те или иные отношения.