Серый цвет

В качестве планетарных летательных аппаратов широко использовались винтокрылы, а для суборбитальных полетов космические мини-корабли. Дроны не использовались из-за ограничений накладываемых разбавленным блокирующем излучением.

Размеры «отверстий» куполов Ле-Ру позволяли летательным машинам свободно пролетать сквозь межъячеечное пространство. Из-за рисков полет вне защиты сооружений Брозиньяка, профессия пилотов считалась престижной, но опасной.

Всю «животную» пищу генетически выращивали на заводах-лабораториях. Растительную культивировали в специальных флорумах с гидропонным микроклиматом.

Самую большую социальную группу на планете составляли шахтеры, занятые добычей радиоактивных руд. Они трудились на месторождениях недельными вахтами. В их обязанности входило дистанционное управление и программирование тяжелой техникой, выполняющей всю черновую работу. Ограничения местных условий обусловили то, что на Охре автоматизация получила большее распространение, чем роботизация.

Шахты обустраивали в местах скопления радиоактивных руд. Чаще всего в естественных пещерах.

Горняки также отвечали за осуществление ремонта, планового обслуживания, и переориентацию оборудования на новые задачи. Случалось так, что за всю шестичасовую смену шахтер ни разу не спускался в «забой». Но иногда рабочий день превращался в многочасовое монотонно-ювелирные манипуляции, сильно осложненные громоздкостью противорадиационных скафандров. Такая работа весьма походила на глубоководные погружения или выходы космонавтов в открытый космос. Также в гермокостюмах люди работали при строительстве новых куполов и прокладке дорог.

На одной из крупнейших шахт вот уже третий год трудился Фред Харрисон. Родители настойчиво уговаривали сына пойти на курсы операторов оборудования, откуда после нескольких лет трудового стажа охотно набирали персонал координирующих центров, располагавшихся в городах, вдали от опасностей. Однако парень решил испытать на своей шкуре все прелести «полевой» работы: стесненность движений, повышенная температура, не говоря уже о реальной опасности повредить защитный костюм, получив значительную, а подчас даже смертельную дозу радиации. Харрисон не был бессребреником, и не собирался всю жизнь оставаться на сегодняшней должности. Он вполне резонно рассчитывал на будущий стремительный карьерный рост, имея за плечами бесценный практический опыт, что негласно приветствовалось, при выборе кандидатур руководителей уже высшего звена.

Как следствие компактного проживания однородного по происхождению населения на Охре практически исключались широкомасштабные вооруженные конфликты, и армия выполняла обязанности структур, ориентированных на физические действия, объединяя функции полиции, пожарных, надзорных органов и многих других.

Подавляющее число ученых занималось нуждами добывающей промышленности.

Оставшаяся часть населения служили чиновниками, а также были заняты в сфере обслуживания, и различных общественных организациях.

Корабли с Земли прилетали каждые пятьдесят лет. Более частые визиты не позволял осуществлять дефицит энерго-сырья и беспрестанно возрастающее число колоний, которые, ко всему прочему постепенно становились полностью самодостаточными, и не нуждались в постоянной опеке.

Визитеры с колыбели человечества забирали подготовленные для них радиоактивные грузы, привозя взамен то, что в предыдущие посещения заказывали планетарные власти. Иногда натуральный бартер сопровождался упреками в неравноценном обмене, но, в общем, на Охре не ставили под сомнение многовековой порядок вещей. Договор, подписанный предками, колонисты уважали, считая незыблемым.

Законодательная власть на планете принадлежала парламенту названному Советом переселенцев, его количественный состав варьировался в соотношении один депутат, на тысячу человек. По такому же принципу рассчитывалось представительство городов. Непосредственное управление осуществляли всенародно избираемые мэры. Для решения общепланетарных вопросов они регулярно собирались на Совет Трёх. Хотя первоначально, когда поселение было только одно, депутаты выбирал из своих рядов президента колонии.

Градоначальники, наделенные, в том числе, функциями администраторов городских суперкомпьютеров, лично утверждали изменения в телекоммуникационную сеть, касающийся персональных профилей. Данная деятельность проводилась под строжайшим контролем и согласованием с исполнительным комитетом Совета переселенцев, высокопоставленными военными и ведущими учеными.

Защитой информации в недрах суперкомпьютеров, а также их техническим обслуживанием заведовала специальная служба Архивариусов-программистов.

* 05 *

В отличие от столицы, разраставшейся десятилетиями, самый молодой город колонии Плутониум выстроили в теперешнем виде всего за одиннадцать месяцев, пятьдесят лет тому назад.

Из-за особенностей топологии местности купол Ле-Ру расположили немного вытянутым ромбом, и он представлял собой замысловатую конструкцию: полусферы с основанием в виде параллелограмма.

После проведения котлованно-водных работ площадку под новый город, застелили противорадиационным покрытием, родственным дорожному пластику.

Лишь после этой долгой, кропотливой и крайне ответственной работы приступили к возведению городской инфраструктуры: строительству объектов жизнеобеспечения, административных, промышленных и, наконец, жилых зданий.

В центре Плутониума раскинулась Главная площадь, чьей внешней границей служил перекресток с круговым движением. Внутри располагалась внушительная поляна со скромным бюстом генерала Хиггинса, используемая населением для сбора по самым различным поводам, чаще всего развлекательным или политическим. Архитектурной доминантой выступало трехэтажное здание, копия первого рукотворного строения планеты в столице Хиггинсе. Оно использовалось для размещения городского чиновничьего аппарата.

От площади лучами расходились центральные автодороги, носившие названия своих направлений: северо-западное, северо-восточное, юго-западное и юго-восточное шоссе. Пространство между магистралями заполняли одинаковые двухэтажные дома. Четыре ромба спальных районов опутывала сетка второстепенных дорог, традиционно деля город на участки – улицы. Отправившись в путь по северо-восточному шоссе, путник попадал в столицу Хиггинс, проехав немного дальше, в его город-сателлит Григорьевск. Остальные магистрали вели к наиболее значимым месторождениям.

Петр, Фред и Катрин стояли на Главной площади Плутониума в окружении сотен людей.

Буквально через считанные минуты на огромной проекции должна начаться прямая трансляция речи мэров. Многие пришли заранее, и вот уже несколько часов пребывали в тревожной неопределенности. Кругом царила тягостная гнетущая тишина, изредка прерываемая короткими разговорами, состоящими из простых односложных фраз.

Появилось изображение, за круглым столом сидели: крайним слева мэр Григорьевска чернокожий Кристиан Обоча; справа исполняющий обязанности градоначальника Плутониума Стивен Хиггинс; по центру как руководитель самого большого города глава столицы Всеволод Ненкович. После обнаружения кометы Крима, в соответствии с введенным чрезвычайным положением, Ненкович оказался наделен практически неограниченными полномочиями, де-факто превратившись в верховного правителя колонии.

В периоды истории, когда само физическое выживание общества ставиться под угрозу, и на первый план выходит скорость исполнения приказов, единоначалие позволяет эффективно концентрировать силы государства, перенаправляя имеющиеся ресурсы на ключевые участки. Именно так получилось на Охре. В непростые времена Ненкович взвалил на себя всю ответственность, практически единолично отвечая за все, что происходило в колонии за последние три года.

Чем больше данных собирали ученые, тем очевиднее становилось, что те, кто останется на планете – обречены. Ни одно естественное укрытие или сооружение, созданное человеческими руками, не будет способно выдержать удар громадной, несущейся с огромной скоростью, глыбы льда. Тем более что по мере приближения к планете роковое небесное тело с большой долей вероятности, начнет рассыпаться на множество осколков, остающихся на той же смертоносной орбите.

В самом начале обсуждения вариантов эвакуации с планеты, многие авторитетные ученые мужи принялись активно лоббировали свои наработки. Среди прочих выделился проект профессора университета Григорьевска Матьё Бишматдинова и собранной под его началом группы молодых специалистов. В итоге именно их план Ненкович утвердил для реализации.

Со временем убедившись в тщетности попыток спасти хоть кого-то в убежищах, Всеволод с горечью отдал бесповоротное распоряжение, об отмене проекта по сооружению бункеров. Оставив только бутафорскую программу поддержания видимости продолжения работ для укрепления духа персонала строителей спасательных кораблей, которым говорили, что потенциально убежища укроют все население Охры, но в то же время ненавязчиво внушали мысль о неоднозначности прогнозов способности бункеров обеспечить нужный уровень защиты. Это делалось, в том числе для того чтобы люди боялись проболтаться из опасения отправиться испытывать судьбу в ненадежных подземельях.

Усилием воли Ненкович уверил себя, что поступает правильно. Раз хорошего решения не существует, приходилось выбирать лучшее из худшего. Тогда же мэр окончательно решил строго засекретить настоящую дату столкновения с кометой.

Быстрый отклик на любые сложности строителей, строжайший контроль и ряд жестких кадровых решений, в купе с самозабвенной трудом абсолютного большинства задействованных людей, позволили в основном завершить работы к намеченному сроку.

Ну а сейчас мэру Хиггинса предстояло произнести свое обращение к растерянному, напуганному населению.

Он начал говорить:

– Сограждане, приветствую Вас. Я решил не зачитывать текст обращения, а сказать все своими словами напрямую, без обиняков. К Охре действительно приближается комета, – по площади прокатился испуганный рокот, – по расчетам, момент наибольшего сближения произойдет через двадцать три дня. Искренне сожалею, что вам довелось узнать об этом в искаженном виде, от нескольких преступников нарушивших закон о неразглашении государственной тайны. Прошу прощение, и надеюсь, на Ваше понимание крайне непростого положения, в котором оказалось руководство планеты.

Правда и то, что нами строятся бункеры на экстренный случай всеобщей эвакуации, а также пара космических кораблей. Официально заявляю, безответственно распространяемые слухи, о том, что население планеты будет брошено на произвол судьбы, не что иное, как наглая, циничная провокация. Ядром нашего плана противодействия угрозе, всегда оставались подземные бункеры, мест в которых хватит на всех. Полномочные представители властей организованно переправят жителей колонии в подготовленные убежища.

Тем не менее, понимая Вашу обеспокоенность, я отдал распоряжение, в ближайшие несколько дней, организовать ознакомительные посещения бункеров, дабы, каждый гражданин Охры, в том числе представители политических партий и общественных организаций убедились в их безопасности.

Прошу вас сохранять благоразумие. Поймите: по мнению большинства ученых наиболее вероятен сценарий, при котором нашей планете удастся избежать участи столкновения с кометой, благодаря разрушительному влиянию астероидного тора, в котором произошло несколько соударений, и звезде Григорьевой нагревающей осколки, что вкупе существенно изменило изначально неблагоприятную для нас траекторию движения. Тем не менее, как руководители планеты, мы были обязаны вести подготовку, учитывая абсолютно все возможные сценарии развития событий.

Исходя из этого посыла, хочу отдельно сказать про строительство спасательных кораблей. Это естественная, логичная диверсификация рисков. У государства имелись определенные ресурсы, и не воспользоваться ими, означало проявить должностную халатность. Не сомневайтесь, кандидаты в экипаж набирались исключительно по профессиональным качествам, исключая какой-либо протекционизм.

Я еще раз искренне призываю Вас не поддаваться паническим настроениям и смотреть в будущее с надеждой.

Петр Берг продолжал слушать речь мэра, но главное уже было сказано. Дальше лился поток мало, что значивших дежурных фраз, про необходимость сплотиться перед общей угрозой, пусть даже Ненкович говорил их от чистого сердца. Ему попросту нечего больше сказать. Каждый, попытавшийся представить себя на месте Всеволода, невольно проникнется сложностью вставших перед ним проблем. Страшно прощаться с жизнью, но гораздо ужаснее существовать, ожидая предрешенного конца. Вот только грозившая всем опасность постепенно вытеснит из сердец любое сочувствие к окружающим, оставив насущным единственный вопрос – выживание близких и своего собственного.

Многие в толпе, потрясенные словами Ненковича, впали в полное оцепенение. В каждом без исключения поминутно росли напряженность и неуверенность. Раз руководители планеты открыто признали опасность столкновения, и сам факт строительства спасательных убежищ и кораблей, значит, дело обстояло очень серьезно. Как и следовало ожидать, после того как собравшиеся немного пришли в себя, начали возникать очаги напряжения, то здесь, то там раздавались крики, ругань. Начались нападки на военные патрули, следившие за порядком на площади. Фред уже успел, с кем-то словесно сцепится, а Петр стоял и думал, что делать дальше.

Как бы то ни было, основная масса людей обнадеженные заверениями о маловероятности катастрофы, наличии страховочных подземных бункеров, и обещанным гарантированным «спокойным» временем, держали себя в руках и немного погодя начали расходиться. Все они с готовностью ухватились за спасительные соломинки, связывающие настоящее с пошатнувшимся, но еще не рухнувшим будущим.

* 06 *

От площади друзья долго шли в тишине. Каждый находился в плену собственных мыслей.

– Интересно, – прервал молчание Фред, – если бы не утечка информации, власти нам вообще что-нибудь заранее сказали?

– Не думаю. – Ответил Берг. – В сложившейся ситуации, это бессмысленно, выгоды никакой. Предположим, комета пройдет стороной, значит, повезло, очень быстро все вернется на круги своя. Врежется в планету, что ж, похоже, мы не в силах ничего изменить. Положение безвыходное. А главное, разобраться так никто не виноват, примерно как с человеком, у которого внезапно обнаружили фантастически редкую, но вполне реальную болезнь. Это не авария по халатности или что-то в этом роде.

– Что же делать? – простодушно спросила Катрин.

– Устроим бунт! – с каменным лицом зло произнес Фред.

– От него пострадают только простые люди, – возразил Петр, – ну еще военные, большинство из которых, наверняка также ничего не было известно. Так или иначе, теперь властям продеться объяснить, кого они возьмут на борт космических кораблей и как собираются защитить тех, кто останется на Охре. Подождем до завтра, время еще терпит. Спокойной вам ночи.

После расставания с друзьями, Петр побрел в одиночестве.

По краям идеально гладкой пластиковой дороги стояли жилые дома, построенные в архитектурном стиле стерильного стереметризма. Они представляли собой пары поставленных друг на друга блоков, простых геометрических тел: параллелепипедов, цилиндров, полусфер, призм, и прочих. Они собирались из намагниченных панелей, созданных с помощью 3d-принтеров.

Каждый этаж опоясывали ленточные окна. Будущий владелец сам выбирал, из каких фигур будет скомпонован его дом, помня при этом, что люди в колонии вели простой образ жизни, и излишне выделятся, считалось правилом дурного тона. На крышах располагались звездные батареи, с избытком обеспечивающие потребности колонии в электроэнергии. Вследствие этого радиоактивные руды практически полностью добывались на Земной «экспорт».

Много лет назад отец Петра, Хенрик Берг, переехал в Плутониум для работы на новом месторождении. Уже здесь у него родился сын. Позднему долгожданному ребенку особо не докучали воспитанием. Да этого и не требовалось, Петр всегда был вполне самостоятелен и не глуп. Сейчас Хенрик стал уже стариком. В молодые годы, забросив учебу, он пошел на низшую должность помощника шахтера, и, не имея, должного образования и пробивных качеств, за полвека лишь немного продвинулся по служебной лестнице.

Зайдя домой, парень прошел в просторный зал, где увидел отца смотрящего новости на небольшой проекции. В программе передавали речь Трех мэров с комментариями экспертов.

Хенрик заметил сына:

– Есть будешь?

– Что-то не хочется. Мать в ночную?

– Да, придет утром. Что думаешь делать?

– Пока ничего. Послушаем, что еще власти скажут.

Поймав взгляд отца, Петр сразу безошибочно догадался, что тот хочет ему что-то сказать, но почему-то медлит. Поборов последние сомнения Старший Берг все же решился поделиться своими мыслями:

– Есть у меня одно сомнение Петруша. Мне всегда была интересна астрономия. Столкновение с кометой колоссальный катаклизм. Не представляю, как подземные бункеры выдержат такое испытание.

– Я тоже думал об этом.

– И правильно делал. Раз власти с такой готовностью решили показать убежища всем желающим, я предполагаю, что время до падения кометы меньше чем сказали мэры. – Петра сильно удивило подобное предположение. – Сам факт приближения кометы власти опровергнуть уже не могли, но получается, что информацию мы берем только из их уст, а также распространителей, которые до поры сами являлись частью плана эвакуации. Поэтому, единственное, что еще возможно было скорректировать со стороны власти, в попытке успокоить общество, это дата старта.

Парень сосредоточенно прикидывал возможные расклады, а потом произнес:

– Поедем завтра к ближайшему кораблю и посмотрим, что там происходит?

– Стар я уже для таких дел. Отправляйся один, а лучше с друзьями. И готовься к любому, даже самому невероятному развитию событий. Если работы действительно велись несколько лет, то все спасительные места на кораблях уже давным-давно поделили. – Неожиданно он слегка улыбнулся. – Да ты особо нос не вешай, как ни крути это лишь мои предположения. Надеюсь, я не прав и в назначенный час нас спокойно эвакуируют в надежные подземные убежища.

– Утром зайду к Фреду и вместе с ним съездим на строительную площадку. Когда вернусь, решим, что делать дальше.

– Хорошо. А сейчас ляг поспи, завтра предстоит долгий день.

Петр поднялся на второй этаж и направился в ванную, дверь которой послушно отъехала в сторону. Встав перед зеркалом, он положил в рот небольшой предмет похожий на капу, служащий для ухода за зубами и языком. Стали слышны негромкие звуки, парень как обычно почувствовал небольшую вибрацию. Следом, умывшись холодной водой традиционным способом, и не воспользовавшись сушилкой для рук, Берг прошел в свою комнату.

Так как в городах Охры постоянно был день, длинна суток, являлась виртуальной величиной. Воспользовавшись этим фактом, колониальное правительство продолжило вести земной календарь, чтобы не ломать привычный для людей режим сна и отдыха. Окна домов программировались на затемнение в определенный «ночной» час.

По своему обустройству комната Петра не сильно отличалась от жилища времен, когда его предки среди прочих отправились в космическое путешествие. Архитектурная и дизайнерская мысль в колонии не получила активного развития, такое движение зачастую обеспечивается не просто сменой места проживания, а скорее изменением уклада жизни людей. Со дня высадки переселенцев на Охру, жизнь практически не изменилась. Колония развивалась экстенсивно, увеличивая численность населения, а вместе с ней количество городов, разрабатывая новые месторождения. При этом очень многие стороны жизни, буквально застыли во времени.

Вот так, получилось, что, перелетев в начале двадцать второго века на немыслимое расстояние от родной планеты, часть человечества сохранило то мгновение развития Земной цивилизации. Подобно иммигрантам, чтящим обычаи родины, существовавшие на момент их отъезда, и вполне объяснимо безразличные к поздним новшествам, не имеющим к ним никакого отношения.

* 07 *

Как Петр не старался уснуть этой ночью, у него не получилось. Поэтому рано утром, еще до прихода матери, он отправился к Харрисонам.

Сквозь ячейки Купола Ле-Ру, бросавшим неподвижные тени на пустую улицу, Плутониум щедро освещался звездой Григорьевой, намертво зависшей на персиковом неизменно безоблачном небосводе. Вследствие небольшой эллиптичности орбиты планеты, раз в полгода светило меняло угол наклона по отношению к Охре. Так на планете сменялись времена года. Происходила корректировка среднемесячной температуры на несколько градусов, а краешек «зимнего» горизонта начинала украшать крохотная усеченная фигура исполина Беж.

Несмотря на «ранний» час на улице было необычно много машин и суетящихся людей.

Перейдя через искусственный ручеёк по мосту, парень подошел к большому квадратному дому. Он обошел его вокруг и аккуратно постучал в окно комнаты Фреда. За просветлившим стеклом показалось чье-то лицо. Петр, знавший друга с раннего детства, и то на миг засомневался он ли это. На него смотрели два красных глаза, а волосы походили на переломанные иголки ежа. По всему было видно, что Фред с приятелями свыкались с неприятностями так же, как, отмечали праздники: с помощью спира, алкогольного напитка, несколько десятилетий назад синтетически произведенного одним из колонистов на основе спирта и ягодного концентрата.

– Ты чего пришел, утра подождать не мог? – убрав стекло и прислонив правую руку ко лбу гудящей головы, прохрипел Фред.

– Оно уже настало. Да-а-а! – выразительно протянул улыбающийся Петр, – вам, что день переселенцев, что конец света, сценарий один.

– Много ты понимаешь. – Слегка обиженно пробурчал Харрисон, и уже серьезно добавил. – Мы с ребятами решили как-нибудь отправиться поглядеть, что там за корабли власти строят.

– Я с отцом, вчера на том же сошелся.

– А мои родители твердят: нужно спокойно ждать обещанных инструкций. Ну, нет! Я, сложа руки, сидеть не стану!

– Ладно, давай буди сестру, и поехали.

– Что, прямо сейчас?

– Да.

– Впереди двадцать дней!

– Власти говорят нам лишь то, что считают нужным. – Нахмурившись, сказал, Петр. – Отец думает, сроки отлета они вполне могут скорректировать, как им нравится. Я с ним согласен. Мы сейчас как в той старинной детской игре, когда звучит музыка, а участники носиться вокруг стульев, которых меньше чем бегущих и кому-то они точно не достанутся. Помнишь, мы в нее в школе играли? Нам говорят, может, мелодию и не выключат никогда, вот только боюсь, что мы уже находимся в совсем другой комнате, за закрытой дверью, и даже если по какой-то причине избранные не займут своих мест, нам они точно не достанутся. Возможно, нас уже не принимают в расчет в операции спасения.

– А как же подземные убежища? – Очень удивился Фред.

– Отец и в них сильно сомневается. Да и я не уверен, что они дадут кому-нибудь надежную защиту, – спокойно проговорил Берг. – Раз власти пошли на сооружение кораблей, тем более тайное, очень может быть, что иначе защититься невозможно.

– Хм… Дело говоришь. – Как-то неожиданно быстро принял сторону Берга, Харрисон. – Жди у гаража.

Петр подошел к белому невысокому сооружению без окон и дверей, полусферой выступающему из земли. Минут через пятнадцать из дома вышел Фред, на ходу жуя противо-похмельные конфеты. Позади семенила Катрин, что-то недовольно высказывая брату. Когда они подошли ближе, Берг расслышал их разговор.

– Фред так нельзя, нужно их разбудить! Фред!

– Ну что толку ты их разбудишь? Переполошишь только. Зачем это нужно? Съездим, обстановку разведаем, потом свяжемся с ними и все расскажем. Разговор окончен.

Катрин расстроено надула губы, и только увидев Берга, застенчиво улыбнулась, смутившись семейной разборки.

– Доброе утро, Петя.

– Здравствуй. – Приветливо ответил парень.

Владение мотоциклом или любым другим наземным транспортным средством личного передвижения не было распространено на Охре. По-настоящему богатые люди практически всегда делали выбор в пользу покупки личных винтокрылов.

Кроме того, колония не могла позволить себе широкомасштабное массовое производство транспортных средств, всегда отнимающего много ресурсов. Лишь несколько частных машино-сборочных мастерских обслуживали госзаказы, и немногих физических лиц, готовых на существенные траты.

Подавляющее большинство меж городских перемещений людей и товаров осуществлялось с помощью огромных грузовых и пассажирских машин военных. Для обеспечения нужд населения по перемещению в черте городов функционировала хорошо развитая сеть общественных автобусов и такси. Машины брали энергию для передвижения прямо от умных частиц дорожного полотна.

Широко использовались велосипеды. Пешие прогулки также пользовались большой популярностью, всячески поощряемые властями и медиками Охры, как профилактика заболеваний развивающихся из-за малоподвижного образа жизни колонистов.