скачать книгу бесплатно
Я вернулся к Михаилу и продолжил следить за его действиями. Он тихо матерился сквозь зубы и чуть ли не колдовал над переговорным устройством. В ответ не звучало ни единого звука.
– Видимо, батарея села. И именно в такой момент!.. – прошипел он со злостью, бросив бессмысленные попытки оживить прибор. Забрав со стола предварительно отложенный туда фонарь, он двинулся к выходу. Остановившись в дверях, жестом, осветив свою правую руку, дал понять, что пришло время покинуть квартиру.
Саша с мальчиком подошли к входной двери и остановились, пропуская вперёд нас. Михаил передал мне пакет с провиантом, который я тут же отдал подошедшей подруге, что освободило меня от лишней ноши. Шурша перекручивающимся в руках полиэтиленом, она медленно отступила назад, увлекая за собой найдёныша. И тут, с оглушительным раскатом грома, рация снова проснулась. Судорожно подрагивающими руками рядовой быстро выхватил устройство и что-то вдавил на его корпусе.
– Второй, второй! Это тридцать первый! Прием! Меня кто-нибудь слышит?! – его такой же громоподобный голос ударил нам по ушам.
С оглушающим ревом и шипением прибор изверг ряд неразборчивых звуков вперемешку с женским голосом. Посреди всего хаоса шумов мы разобрали совсем немного:
– …ат… восемь… Химмаш… единственный путь… помогите… разбились… …рают детей… скорее…
Очередное завывание звуков оборвало речь. Спустя несколько секунд связь исчезла.
– Сука! – в сердцах рыкнул вояка.
На кухне раздался звон битого стекла. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Или что-то. На затылке зашевелились волосы.
Если кто-то и притаился в темноте, то видимость своего присутствия он тщательно скрывал. Я щелкнул зажигалкой. Рядом со мной, неслышно перебирая над полом многочисленными щупальцами, зависло существо, встреча с которым не была для меня приятным событием.
На меня дохнуло тлетворным зловонием, исходившим от твари. Я задержал дыхание. Щупальца твари медленно скользили по воздуху, словно обследуя окружающую среду. Одно из них скользнуло к моей щеке. Кожи коснулось что-то ледяное. Ощутив прикосновение, щуп извернулся. «Мозгококон» издал медленный протяжный низкий звук и рванулся вперёд, в мою сторону.
В этот момент чьи-то крепкие руки толкнули меня в бок и мою тушку бросило куда-то в сторону. Я кубарем покатился к двери, из которой уже успели выбежать Саша с ребенком. Поднявшись, только и заметил, как Михаил, окруженный сетями оплетающих его отростков, делает выстрел. Раздавшийся грохот сразу вызвал в ушах звон. Не останавливаясь, боец бросился в мою сторону.
– Бегите отсюда! Там ещё один! – заорал он, захлопывая входную дверь и толкая меня.
Реагируя заторможено, я бросился вниз по лестнице, за подругой. Перепрыгивая сразу несколько ступеней и стараясь оказаться как можно дальше от этой злополучной квартиры, я сломя голову несся вниз.
Почти в два прыжка оказался на пару этажей ниже, где с разбегу наткнулся на неожиданное препятствие, которое резко воткнулось мне в район солнечного сплетения. Подчинившись, я остановился и закашлялся – не столько от боли, сколько от неожиданности.
– Тихо! – зашипела Саша.
На фоне белых стен подъезда я видел только её силуэт. Она стояла и смотрела вниз, в достаточно широкую щель между лестницами. Я вгляделся туда, куда был устремлен её взгляд.
Ушей коснулся шум, доносившийся снизу. Судя по всему, звук исходил откуда-то с первых этажей. Причем он не был естественным – это не завывание ветра или шум листвы. Это были… шаги.
Самого источника этих шагов мы не видели, но даже призрачного присутствия поджидающей внизу опасности было достаточно, чтобы по спине, обжигая морозной волной, прокатился страх. Липкая когтистая лапа сжала сердце, ухнувшее куда-то в пятки. Доносящиеся сверху звуки борьбы Михаила с нашим непрошеным гостем не давали шанса на отступление.
– Я пойду первым, – шепнул я на самое ухо подруги.
По возможности, нужно было скорее выбегать из дома, но мы не знали возможного итога битвы военного с «мозгококоном». Теперь в нашей компании появился ещё один выживший, и на наши плечи свалилась забота его жизни.
– Эй, парень. Тебя как зовут? – тихо спросил я в пустоту.
– Данил, – вполне спокойным голосом ответил пацан.
– Короче, Дан, – я присел на корточки. – От нас не отставай и держись рядом с Сашей.
Я старался говорить как можно более уверенно, чтобы вселить это чувство в парня. Поднявшись, обратился к Саше, рука которой в этот момент крепко сжала мою:
– Назад нельзя, а это значит, что остается только бежать вниз. Если парень сможет вырваться и избежать укуса, то, может, он и успеет удрать с нами.
К счастью, долго стоять нам не пришлось. На лестничную площадку выскочил военный. Правда бежать к нам он не торопился, поскольку свет от фонаря в его руках до сих пор метался у двери седьмого этажа. Я было бросился к нему, но, поняв наши намерения, он протестующим криком остановил нас:
– Вниз! Я догоню!
В тот момент нам стало понятно, что даже если кто и есть в доме, то скоро он будет здесь. Не теряя ни секунды, я бросился вперёд, вкладывая все силы, что остались в моих измученных за ночь ногах, призывая Сашу присоединиться ко мне в этом нешуточном забеге наперегонки со смертью в узких разворотах лестничных пролетов. За спиной, поверх топота наших шести ног, раздавались отголоски сражения двух представителей разных цивилизаций, схлестнувшихся в последнем поединке для одного из них.
Выбегая на четвертый этаж, я увидел, как светящаяся ярким голубым светом рука одного из «собирателей» высунулась из двери, ведущей к квартирным коридорам. На последней ступени я взмыл в воздух и, зацепившись за перила, ногами вбил дверь в косяк, отбросив всяческие попытки преградить нам путь. Сверху послышались беспорядочные шаги и прыжки, по приближению которых было понятно, что Михаил был уже где-то недалеко.
На втором этаже он перелетел через перила и свалился прямо перед нами, чем немало напугал. Яркий свет ослепил меня на секунду и переместился влево, на Сашу и Данила. Удостоверившись, что все сумели добраться до этого отрезка этажей, он перехватил девушку за плечо и направил вместе с пареньком вниз на несколько ступенек. Пропустив их перед собой, он резко схватил меня за руку.
– Он сейчас нас нагонит, поэтому мы с тобой должны его остановить, – он серьёзно посмотрел мне в глаза. Повернув голову, обращаясь уже к Саше, добавил:
– Оставайтесь там. Ни шагу ни вниз, ни вверх. Зажмите уши.
Совет был дельным, всё-таки стрельба в закрытом помещении – это очень громко. Михаил выбросил в сторону пустой магазин и вставил новый.
С верхних этажей послышалось негромкое скуление и удары мягкого тела «мозгококона» о бетонные стены.
– Я его ранил, но, видимо, не смертельно…
Он оборвал себя:
– А вот и он.
В левой руке вояка держал фонарик, а в правой – пистолет, выставленный на изготовку. Следуя его примеру, я выставил нож и приготовился к встрече со спрутоподобным существом. Замерев на месте, зная, что тварь реагирует на движение, мы ждали.
Он выскользнул из темноты в пяти метрах от нас. Видимо, во время борьбы Михаилу все-таки посчастливилось нанести несколько серьёзных повреждений, поскольку на передней части его кожистого полупрозрачного тела виднелись два обширных пореза. Скользя в луче света, тварь расправляла свои щупальца и отталкивалась ими от стен, ускоряясь к следующему этажу, где стояли мы.
Последняя надежда была на то, чтобы пистолет сделал своё дело. В следующий миг раздался грохот выстрела. А затем ещё одного.
Михаил произвел два выстрела, осветив пространство яркими вспышками и хорошенько оглушив меня. «Мозгококон» тоже не медлил. Развернувшись, он выставил вперёд сплетение своих жгутов-щупалец и кинулся в нашу сторону. Снизу раздался крик спасающихся.
Обращать внимание на Сашу с пареньком было некогда, да и область обзора была перекрыта змееподобными частями налетчика. Сквозь пелену дурмана, вызванную сильным зловонием, исходящим от десятков его придатков, а также грохотом в ушах, я начал действовать. С каким-то исступленным криком первобытного дикаря я бросился вперёд и что есть мочи начал колоть и рубить тварь ножом.
Вследствие нескольких ударов, моя правая рука оказалась внутри кокона. Повторяя поступательные движения, я прорубался всё глубже внутрь пришельца. Внутренняя часть его тела оказалась очень теплой, что говорило о жизни, находящейся там. Тела «собирателей», словно в противовес, были холодны. А это живой организм. Может поэтому они настолько уязвимы, в отличие от своих приспешников. Моя рука была практически обездвижена внутренностями существа. Сдавливаемая желейной средой, конечность не поддавалась. В попытке высвободиться, я начал что есть мочи бить другой рукой по телу твари в месте проникновения застрявшей конечности. Прогремело ещё два выстрела.
Коконообразный сосуд разорвался и моя рука выскользнула из липких удерживающих оков. Я повалился на пол, погрузившись в концентрат удушающего смрада. Из адского чрева на нас хлынула тягучая жидкость, заливая лестничный перелет и стекая ниже. Липкий страх сковал всё естество. Щупальца твари безвольно повисли над полом, а мозговой нарост неподвижно завис в воздухе. Саша в панике отстранилась от мальчика и вжалась в угол, выставляя перед собой руки в попытке защититься ото всех и вся. Данил попятился вниз. Он всхлипывал и судорожно тряс нижней челюстью, зайдясь в беззвучном плаче.
– Дан! Рядом! – приказом остановил я его.
– Да что же это такое?! – взвыл Михаил, упав на колени рядом с умерщвленным телом. Фонарик едва не выкатился из его пальцев.
Сидя на полу, он рукавом оттирал лицо от слизи, покрывавшей его с ног до головы. Услышав его учащенное свистящее дыхание, вырывавшееся из горла, я подумал, что вояка сейчас заплачет навзрыд. Похоже, боец впервые дал волю своим эмоциям. Нервотрепка последней ночи сильно давила на психику, а шокирующие события сыпались на нас, как из рога изобилия. И теперь нервы молодого парня сдали, извергая на волю все его переживания за эту ночь.
Михаил положил голову на колени, а я увидел перед собой совсем обыкновенного двадцатидвухлетнего молодого парня, которому просто не посчастливилось оказаться здесь именно в этот день. Он не был готов, но судьба насильно подтолкнула к встрече с такой безумной и беспощадной силой, которая отнимала все самое ценное из этой жизни, превращая его в убийцу.
Я взял фонарь из рук военного и направил вперёд, в сторону теперь уже точно мёртвой твари. Из мозгового нароста свисало тело девочки. На вид ей можно было дать не больше десяти лет. Тело повисло, согнув ноги, упирающиеся в пол. По тоненьким конечностям стекала розовая жидкость, оставшаяся от оболочки. К горлу подкатил ком. Не выдержав, я сразу опорожнил свой желудок, прямо здесь, на лестнице, заливая расплескавшуюся жидкость выпитым уже как несколько часов назад пивом.
Повисшее в метре надо мной тело внезапно переломилось в области шеи и с чавкающим звуком упало на бетонный пол, повалив на меня неподвижные детские ножки. Нас с Михаилом обдало новой порцией брызг воняющей жидкости. Безголовое худенькое тельце соскользнуло в сторону и, уплывая по розовому ковру, исчезло за решеткой, огораживающей лестницу. Темнота поглотила останки, оставив только разносящееся эхо падения где-то на первом этаже. А казалось, что уже ничего из всего увиденного не могло нас шокировать ещё больше. В тот момент мы поняли, что война, которую развязали инопланетные захватчики, велась нашими же силами. Они воевали с нами посредством использования человечества, как биологического сырья.
Образовалась давящая тишина. Мы словно отдавали последнюю дань павшим. В голове носился рой образов запомнившихся существ, встречавшихся ранее на улицах. Они скользили перед глазами, выдавая догадку за догадкой, отображая собой один из самых ужасающих домыслов.
Сознание пронзило понимание:
«Все «мозгококоны» – это дети!»
То немногое количество, что были мной увидены, имели довольно малый размер желейной передней основы. Взрослое тело могло бы там расположиться только если с ним произошла какая-то деформация, какое-нибудь сжатие. И поскольку тело девочки не имело никаких изменений, кроме головы, данный факт оставался для меня главным доказательством этой теории. Я перевел взгляд на Данила и на какое-то мгновение увидел рядом с Сашей не испуганного мальчика, а инопланетную тварь, расправляющую ко мне свои уродливые щупальца. Она медленно плыла ко мне, отталкиваясь ими от Саши, и плавно вытягивала припрятанную в глубине своих отростков приманку. Одно резкое движение – и она у моей головы.
«Нет!!»
Из забытья меня вырвал Михаил. Он подхватил мою тушку и помог встать на ноги. Преодолевая вновь и вновь подкатывавшую тошноту, я начал медленно спускаться. Саша и Данил забились в угол и смотрели на нас во все глаза. Их глаза были полны слез, а тела сотрясала крупная дрожь.
– К машине! Живо! – зашипел военный.
– Нож. Он остался там, – подавив приступ тошноты, вспомнил я.
– Быстро, я сказал! – он встряхнул меня за плечи и толкнул вниз по лестнице.
Буквально за несколько минут он вернул себе самообладание и вышел из состояния, близкого к истерике. По ступеням за мной бежал мужчина, полный решимости и желавший спастись. На его широких плечах лежала ответственность за жизни троих человек. За несколько последних минут он изменился, став командиром нашей разношерстной боевой команды.
Саша вскочила на ноги и рывком поставила Данила. Малыш, ошарашенный ревом военного, подчинился и скрылся из виду. Мы бросились следом, к выходу из подъезда.
Оказавшись на улице, они пулей устремились к нашему автомобилю, даже не пытаясь оглянуться. Благо, цель была достаточно близка. Мы с рядовым не заставили себя долго ждать. Когда я, обежав машину, яростно вцепился в ручку двери, Саша уже посадила ребенка на заднее сидение и влезала сама. Михаил, оказавшись самым прытким из нас, уже заводил машину. Как только я оказался рядом, он тут же ударил по газам, подгоняемый страхом возможного преследования. Жалобно взвизгнув, машина помчалась вперед.
За ближайшим поворотом на смену первоначальной панике пришло необходимое благоразумие и осторожность. Михаил сбавил газ, дабы лишний шум и скорость передвижения не привлекли к нам ничье внимание. Да и ехать с выключенными фарами на полной скорости было небезопасно.
Посреди напряженной тишины, насквозь пропитанной чувством страха, раздался удрученный Сашин голос:
– Ребята, я должна вам в кое-чем признаться…
Эти слова обожгли, словно удар хлыстом. Я резко повернулся к ней:
– С тобой все в порядке? Тебя ранили? Они тебя не кусали? – быстро затараторил, опасаясь за подругу. Михаил метнул осторожный взгляд в нашу сторону, готовясь к худшему.
– Я яйца разбила, – виновато улыбаясь, ответила та и подняла вверх руку, держащую пакет с провизией, которую мы нашли в квартире.
– Тьфу, дура! – выругался военный. Мы все вместе рассмеялись, сбрасывая напряжение, установившееся на наших и без того измученных телах.
Тем временем на горизонте появилось здание автовокзала. Дорога устремлялась в двух направлениях: одна по направлению к Юго-Западному району, другая к улице Белинского – а дальше либо в центр города, либо на окраину, на Химмаш. Дорога, на которой мы ожидали увидеть скопление машин, оцепивших перекресток, встретила таким же безмолвием, как и все остальные позади. Спокойствие пустынной улицы не нарушалось ни телами убитых, ни присутствием каких-либо других форм жизни и не-жизни. Отсутствие военных машин и техники повергло в недоумение – это было наименее ожидаемой нами картиной.
– Возможно, они все в здании? – неуверенно предположил Михаил. – Странно, что никто нас не встречает. Глухо, как в склепе.
Он завернул налево и, сбавляя скорость, направил машину к центральному зданию. Остановочный комплекс, заграждавший до этого обзор на подъезд к автовокзалу, открыл нам вид на заднюю часть здания. От увиденного наши последние надежды были разбиты в дребезги.
Возле главного входа нашему взору предстали последствия жуткой бойни, обрушившейся на военных, которые сами загнали себя в западню, укрывшись в отгороженном кармане парковочного пространства возле объявленного штаба. Небольшое скопление техники, что здесь стояло, было разворочено невиданной силой, мощь которой нам слабо представлялась. Единственный танк, находившийся на стоянке, был опрокинул, а его оторванная башня, которая была отброшена на десятки метров от корпуса, покоила под собой наполовину выпавшие тела людей в военной форме. Менее крупная техника была сожжена либо имела разные весомые повреждения. Все указывало на то, что военных застали врасплох. Тела людей были повсюду, но на их лицах застыла безмятежность. Вся эта иррациональная картина намертво отпечатывалась в памяти.
Михаил припарковался у въезда на перрон и заглушил двигатель. В полном молчании он перешагнул через мои ноги и, открыв дверь с пассажирской стороны, выпрыгнул из машины наружу. Перепрыгнув ограду, оказался перед главным входом.
– Похоже, что они не подозревали об опасности, что свалилась на них, – бросил я, освещая округу фонариком.
– Куда он? – шепотом спросила Саша.
– Я думаю, хочет пробраться в здание на разведку. А что так тихо?
– Данилка заснул. Пускай поспит, пока есть возможность. Бог его знает, что ещё за испытания выпадут на нашу долю.
Я проследил, как наш предводитель скрылся за закрывающимися дверьми.
– Ты давай перебирайся на водительское место, а то вдруг что? Если что услышим, то нужно быть готовыми ко всему, – я помог ей пересесть вперёд, рядом с собой, и снова вернулся к ожиданию возвращения Михаила. – Без фонаря. Сломя голову кинулся.
– Эм-м… В последний раз, когда я водила машину, дорожные служащие не досчитали одного столба, – хмыкнула Саша, осматривая приборную доску.
Я ухмыльнулся. На самом деле, сейчас её голос доносился откуда-то издалека и был всего лишь фоновым шумом. Все мои мысли занимала одна единственная мысль, вытесняя и всё, что происходит вокруг, и все воспоминания этой жуткой ночи.
«Что с Викой?» – пульсировала она болью в голове, стократно увеличивая чувство непреодолимой тоски и тревоги, которые и так терзали меня все последнее время.
Глава четвертая. Из города
Признаться, я никогда особо не верил в Бога, но сейчас я молился. Самозабвенно, искренне, отчаянно я умолял Его, чтобы с ней все было хорошо. Я просил убить меня, уничтожить, раскромсать на мелкие кусочки, но спасти мою жену. Он, как и всегда, ничего не отвечал…
Из этого вихря мыслей, кружившихся в голове, вырвала Саша, коснувшаяся моего плеча:
– Эй, с тобой все в порядке?
Я снова вернулся на землю, в эту машину. Немного рассеянно глядя на подругу, кивнул.
– Слушай, тут есть один глазированный сырок. Ты же его не хочешь, правда? А я тебе сосиску за это дам, – она уже копошилась в пакете с провиантом.
– Если честно, я совсем не хочу есть, – сухо ответил.
У меня на самом деле не было аппетита. Тошнота, начавшаяся ещё в подъезде, не прошла до сих пор, ожесточаясь на мой желудок с каждым вдохом, с которым в мои легкие врывалась очередная порция смрада от разбрызганных внутренностей «мозгококона», остывших и, казалось, ставших ещё более вонючими. Запах еды раздражал обоняние и вызывал очередные рвотные позывы.
– Ну и зря. Война войной, а обед по расписанию. Я не буду тебя тащить, если ты в самый неподходящий момент грохнешься в голодный обморок, – она протянула мне сосиску.
Я без особого энтузиазма взял её и начал медленно пережевывать, мысленно снова уносясь к Вике.
«Мы же спаслись. Нам каким-то чудом удалось до сих пор не умереть и не превратиться в «синих». Значит, есть шанс. Она сильная, она сможет… я должен верить!» – мысли пчелиным роем метались в голове. Это происходило так быстро и беспорядочно, что я успевал хватать только их обрывки.
– Вика! – я не заметил, как произнес это вслух.
Саша резко повернула голову в мою сторону.
– Мне легче верить, что с ней все хорошо, – пряча глаза, произнесла она каким-то подозрительно неуверенным голосом.
Я протянул руку и мимолетно коснулся её лица, словно в надежде почувствовать тепло любимого человека. Тут же, очнувшись, вернул руку на своё место. Саша сидела, не понимая всего случившегося. Остатки сырка вместе с оберткой замерли в руке возле её рта. Она посмотрела на меня и отвела глаза в сторону.
В окне появилось лицо Михаила. Внезапное появление привело к тому, что подруга поперхнулась. Всякое удовольствие от поедания вкусного деликатеса тут же пропало. Откашливаясь, она погрозила ему кулаком.
