Мальчик по вызову

– У тебя даже брюшко начало появляться.

– Да. Это всё от уныния. И от пирожочков Дашиных.

– Вот зачем ты ему сказала?! Ему теперь кусок в горло не полезет.

Паша посмотрел на свой проступающий живот, а потом на пирожки. Было заметно, как в нём происходит внутренняя борьба. Он схватил огурец из пакета с продуктами.

– Всё! Больше никаких пирожков! Пирожкам – нет!

– Нужно плакат такой нарисовать: Скажи пирожкам «Нет!» Я на следующей неделе иду на концерт System of a down, – решила сменит тему.

– А они ещё выступают?!

Паша начал биться головой об стену.

– Блин, я тоже хочу! Для чего я работаю, если даже не могу сходить на нормальный концерт?!

– Так пошли!

– Денег нет.

– Но ты же работаешь!

– В этом и парадокс! Работаю, работаю, а денег всё равно нет.

– А у меня и работы то нет.

– Но ты не очень то страдаешь по этому поводу!

– Ещё как страдаю! Я виделась со своей однокурсницей. Она ушла с первого курса, не окончила университет. Зато теперь она работает контент-менеджером на портале городской администрации, замужем на москвичом, и она может есть и не толстеть. А я не знаю, зачем мне был нужен этот диплом! Только фотку этой бесполезной корочки в инстаграм выложить, и всё! От него никакого толку. Со студенческим хоть скидки были в кино, а вот от диплома проку ноль.

– Та же фигня! – согласился Паша, который по образованию был инженером компьютерных технологий.

Даша скромно промолчала, потому что когда-то она училась, как раз, на преподавателя эстрадного вокала.

– Давайте напьёмся в баре! – предложила я.

– Мне завтра рано вставать, завтра снова моя смена.

– А у меня ученик утром. Давайте смотреть «Ла-ла ленд»!

– Да здравствует старпёрская вечеринка!

В итоге, мы смотрели по компу мюзикл и пили чай с мятой. А я затосковала по своей малой родине. В это время там под сорок градусов тепла. В моём посёлке Пятиморске есть благоустроенный пляж, с катамаранами, гидроциклами, лежаками, с чистой водой в водоёме. Там сейчас как на курорте. Летом в наш посёлок, из которого можно попасть в пять морей, приезжают лайнеры с туристами и много разных путешественников. Помню, как я из офиса, где работала экологом, бегала на пристань фотографировать яхту с британским флагом. В Пятиморске сейчас продают раков, донскую рыбу, а у мамы в саду поспели персики, у бабушки – виноград. Ещё в Пятиморске в заливе прыгают с тарзанки. А ещё в Пятиморске моя кошка Аскорбинка и её сын Лустик. Асборбинка – красивейшая трёхцветная кошка, метис британской породы. Когда я её зову, она даже не встаёт с дивана, а просто подаёт голос. Она будила меня на работу каждое утро. Она залазила на ванную, ставила лапы на раковину и ждала, когда ей включат воды попить. И она всегда так смотрит, будто её всё удивляет. Аскорбинка – очень в себе уверенная особа, она очень женственна и грациозна. В общем, я хотела бы быть такой, как она. И желательно спать на диване до полудня. Однажды она пропала на десять дней. У меня было ощущение, будто кто-то умер. Я плакала все десять дней по углам и надеялась, что она вернётся. И Аскорбинка вернулась – с переломанными лапами, исхудавшая, грязная. Оказывается, её нечаянно заперли на стройке возле нашего дома, а потом у строителей был перерыв в работе. Дом уже был почти достроен, все окна замурованы. Бедная кошка десять дней просидела там голодная, а потом забралась на крышу и спрыгнула. Я таскала её к ветеринару, подносила ей еду две недели к спальному месту. Даже не знаю, если бы она не вернулась, как бы я это пережила. Просматривала бы её фотографии каждый божий день, умирала бы от тоски, плакала бы при встрече с любой другой кошкой… Лустик – огромный серый кот. В отличие от Аскорбинки он всегда терпит, когда я беру его на руки. Лустик – очень доверчивый и добродушный. Аскорбинка каждый раз прогоняет его от миски, пока сама не наестся. Ещё она прогоняет его с дивана, когда смотрит со мной телевизор. Лустик никогда не идёт на конфликт. И на кастрации он даже не пытался вырваться, когда я его придерживала, чтобы ему сделали укол. Он совершенно не боялся. Он всегда уверен, что хозяйка ничего плохого ему не сделает. А ему чик-чик и задницу намазали зелёнкой, и она ещё несколько месяцев у него не отмывалась. В общем, мне очень не хватало моих котов. Мне очень не хватало моей семьи.

– Мы, наверное, скоро домой поедем, – объявила Даша.

– Да, хоть денег на корпоративах заработаем. И там куда веселее. В Москве же я увядаю просто! – продолжил Паша.

– Я тоже задолбалась. Может, потом тоже вернусь. Посмотрю ещё, насколько у меня терпения хватит.

Вернуться домой казалось очень заманчивым. В комнату, заваленную книгами, старыми DVD-дисками, мягкими игрушками, рисунками, с постерами рок-звёзд на стенах.

«В очередной раз доказать, что ты облажалась. Хотя кого ты обманываешь?! Ты уже так давно и систематически лажаешь, что никто не удивляется, а ты не испытываешь чувство стыда. Я ж бедный непутёвый родственник! Никто от меня больше ничего не ждёт. Дом, милый дом», – подумала я.

Мы с Денисом сидели на кухне хостела и играли в шахматы. Он ещё так и не удосужился перевезти свои вещи на квартиру. Или он просто оттягивал этот момент. В хостеле постоянно есть с кем поговорить, в хостеле постоянно есть кто-то рядом, и ты не можешь думать о своём одиночестве, испытывать угрызения совести, переживать о своих финансах. Здесь твоя голова постоянно забита царящей вокруг суетой.

– Тебе шах, Денис.

– Ухожу.

– Мат.

– Хоть раз бы выиграть! Вот ты зараза!

– Учись, студент!

– Зато ты – деревенщина!

– А ты – столичная штучка.

– А ты – хоббит.

– А ты – пе…

Я поняла, что нашу опасную игру лучше завершить. Нет, он не обижался на слово «педик», а не обижалась на слово «хоббит», но нас могли услышать. Я уткнулась в телефон.

– Представляешь, мою статью про концерт System of a down выложили на сайте «Stones».

– Круто, чё. Поздравляю.

– Да, только это читательская рубрика, и мне не заплатят.

– Ничего, когда-нибудь тебе начнут платить.

– Деньги? Нет, не знаю.

Я начала перечитывать собственную статью на сайте.

Are you ready system of a down?

Уже выступили участники очередного Rock Live Fest Louna, Twin Atlantic, Three Days Grace. Зрители разбрелись по фудкорам, чтобы покрепиться перед выступлением хэдлайнера – американо-армянской группы System of a down. В поисках розетки, чтобы подзарядить смартфон, я добрела до «крайнего» фудкора ЦСКА Арены. И, о чудо, оказывается, этот оказался не «летним» и уличным, продуваемым холодными сквозняками, а, по сути, обычной цивилизованной кафешкой. Но дело в другом. Окно в этом фудкоре выходит на правый край сцены. Я, как в кинотеатре, усаживаюсь с попкорном и наблюдаю панораму стадиона. Зрители «устраивают волну» в предвкушении выступления, на трибунах все бродят кто куда. Я с подоконника, как на вытянутой ладони, наблюдаю суету работников сцены. Жду. Вскоре появляется хорошо знакомый силуэт самой известной армянской бороды. Серж в черном свитшоте, в черных полуспортивных трико. Отдаёт последние распоряжения, у него всё под контролем. Остальных участников группы в этом углу сцены я так и не заметила. И вот я уже тот человек, которому в Воронеже пожимал руку Фред Дерст и который видел Сержа и его бороду не только с фотографий, но и в процессе его подготовки к выступлению в Москве. Концерт System of a down еще не начался, а вечер уже удался.

С трибуны K вид тоже хорош. Фотографы с объективами, которые больше похожими на длинные трубы, то и дело снуют на эту трибуну, чтобы запечатлеть поднятые руки всего стадиона и тысячи светящихся смартфонов. Серж перемещается по сцене от синтезатора к гитаре, а затем обратно к микрофону, гонится за всеми зайцами и всех догоняет. Дарен Малакян спрашивает у зрителей: «Are you ready system of a down?» Рядом со мной стоят несколько мужиков в строгих костюмах, которые, наверняка, закончили работать в шесть: обрадовались, что ненавистного шефа нет на месте, и поторопились на фест. Припарковали свои Skoda где-нибудь в паре километров от стадиона. Они кричат Малакяну: «Yes». Рядом отплясывает баба лет сорока, которая, наверняка, наглаживает каждое утро белую рубашку, а, вернее, три: себе для отдела в Сбербанке, мужу в контору, сыну в школу. Она кричит Малакяну: «Yes». Девушки, которые, расставив баночки в парфюмерных отделах, тоже успели на фест, отвечают Малакяну: «Yes». А Танкян вскоре прерывисто поёт им: «Wake up!» Сегодня все белорубашечные могут system of a down. Ну хотя бы на пару часов. Наверное, в этом и есть прелесть рок-фестивалей, рок-концертов, в принципе. Ты можешь расслабиться, отдохнуть от системы. Это одни из редких моментов, когда люди вне системы. Здесь все революционеры, бунтари, рок-н-рольщики. «У меня сегодня вечер System of a down» – девиз каждого, кто раскошелился на билет. Да, даже мальца бунтарства можно прикупить. Сервис есть везде.

После концерта все стоят в очереди за зонтами в камеру хранения (зонты почему-то внушали организаторам страх: может, у кого-то из них умбреллофобия?). Стою десять минут, двадцать, тридцать, сорок.

– А как выглядит ваш зонт?

– С изображением Одри Хёпберн.

– Нет такого. Вы в другой камере хранения оставили, наверное.

– Ах, точно, это ж выход с другой стороны.

– Вам нужно обойти стадион.

Зонт же с Одри Хепберн – за полтинник, с распродажи в «Ашане». Я в двенадцать ночи делаю кружок вокруг стадиона. Успеваю. Последний клиент у них. «Нет такого. Проходите, ищите». Захожу, вижу мою бутылку с водой, а зонта нет. Обидно. Такой круг навернула, столько времени потратила. Но это ж зонт с Одри Хепберн.

– Лучше б вы бутылку воды мою посеяли.

– Да берите любой зонт! Их тут куча.

Да, многие не смогли дожить до конца очереди или просто сдались. Беру зонт фирмы Moschino. Хоть маленькое, но утешение. И дождя то в тот день не было, а все с зонтами пришли. А что, не дай бог простуда, а завтра на работу. Интересно, и где теперь мой зонт с изображением Одри Хепберн? Как он там? Надеюсь, у него хорошая хозяйка. И чем я зонту не угодила? Почему он от меня ушел. В общем, концерт был драйвовый, калифорнийские армяне рулят, а зонт жалко.

«Вот кому нужны сейчас такие «эссе»?! Это же гонзо-журналистика! Возможно, когда Хантер Томпсон придумал «гонзо», в 70-х, непроизвольное изложение мыслей и собственное отношение к происходящему имели спрос, но теперь ценят только новости и событийность! Теперь куда важнее уметь писать новости на полторы тысячи знаков. То есть составлять заголовки и подзаголовки, а остальное – перефраз информации из интернета. Сейчас в журналистике век копирайтинга. Но я же творческая личность, блин! Я – создатель, творец, не могу без «собственного отношения». Вот почему я не способна просто следовать правилам?! Мне обязательно нужны «самоуправство», «возможность творчества», «литературные прелести». Никогда не вписываюсь в контекст. Но когда-нибудь всё получится. Когда-нибудь всё, что сейчас работает против меня, обернётся во благо. Обязательно! Иначе быть не может. Давай обнадеживай себя! Ведь ты не в состоянии не писать то, что пишешь, ведь ты не в состоянии не писать вовсе. Это какая-то неведомая сила, которая заставляет нас делать то, что мы должны делать. Блин, я слишком углубляюсь в проблему. Пора завязывать с самоедством», – размышляла я.

Мы с Денисом пошли «на плиты» за хостелом, чтобы записать его последние приключения на диктофон.

– Я снова был у того «коммуниста». Помнишь, тот который любит красные флаги. Я зашёл к нему на работу, оказалось, что он – глава одного района. И что самое интересное, в этот раз мы просто пили и разговаривали. Я немного ошалел от того, что у меня снова чиновник. Хотя в этом ничего удивительного, как раз. Я уже понял, что геи есть во всех социальных… слоях. Несомненно. И что странно, многим не только секс нужен, но и возможность поговорить с такими же, как и они. Они платят мне просто за общение. У меня уже несколько случаев, где всё обходилось одними разговорами. Говоруны словно снимают маски, когда я появляюсь. Иногда мне кажется, что только рядом со мной и другими мальчиками по вызову они являются настоящими. По крайней мере, этим я себя успокаиваю. Я им нужен. Кстати, я ездил в Ложки – в Солнечногорский район. Приехал в частный дом к одному мужику лет тридцати пяти. У нас романтик и всё такое, вдруг слышим, что калитка открылась на улице. Он сразу запаниковал: «Мама пришла!» Спрятал меня босого в какой-то комнате, где одни голые стены. А у меня клаустрофобия! Я сижу там час – дрожу от страха. Сижу второй час, весь покрылся холодным потом. На третий час он, наконец, вывел меня из дома. Представляю, как он очковал, что мать узнает о его предпочтениях. Мы вообще живём в постоянном страхе. В постоянном страхе, что нас не примут, что нас осудят, что нас сделают изгоями в собственной семье. Это своего рода дефект, а дефекты люди пытаются скрывать, пока есть возможность. Но рано или поздно люди узнают о них, и никогда не знаешь, как они отреагируют. Может, сочтут ущербным, а, может, им будет наплевать, или вдруг они поведут себя по отношению к тебе агрессивно.

– То есть геи часто чувствуют себя как загнанные в ловушку звери?

– Где-то так. Только это на всю жизнь.

– По чашке какао?

– Какаушка! И еще с зефиринками!

Позвонила в домофон.

– Я на собеседование в театральное агентство «Арбат».

– Звоните! Пусть за вами спускаются.

Набрала номер, вскоре за мной спустилась девушка феминистской наружности: в джинсах, в рубашке мужского кроя, без грамма макияжа. Весь её вид говорил: «У меня богатый внутренний мир, а быть красивой мне вовсе не обязательно. И у меня было секса два года».

В агентстве «Арбат» всё было отделано со вкусом: модные арт-инсталляции, замысловатые принты, стеклянные столы, минималистские решения. Всё по столичному, по богатому. «И всё это, чтобы впаривать театральные билеты по телефону?!» – удивилась я.

Меня провели в кабинет к директору – молодому человеку богемной наружности. Узкие брюки, футболка с дурацкой надписью, бежевый пиджачок, ни грамма мышц и признаков хоть какой-то физической нагрузки. Типичный представитель успешной столичной молодёжи. Он лишь ненадолго отвлёкся от компьютера с изображением надкусанного яблока и приглушил музыку, совершенно не обращал на меня внимания. Затем, наконец, окинул меня осуждающим взглядом. «Такое ощущение, что я отвлекла его от совещания, на котором решается судьба миллионов!» – возмутилась я.

– Тоня, возьмёшь девушку на обзорный день! – сказал он девушке феминистской наружности.

Когда-то я впаривала книги – прямые продажи. Иными словами я ходила по всем организациям и предлагала товар. Каждый день я носила на себе не меньше десяти килограммов книг и повторяла заученные фразы по сотне раз. Пять шагов – приветствие, представление, презентация, вилка цен, заключение сделки. До пятого шага, конечно, доходило далеко не всегда. Два года, два года я занималась этой фигней, а потом зареклась, что больше никогда, никогда, никогда не буду ничего впаривать. И вот, теперь я в театральном агентстве – среди людей, которые достают всех по телефону. Сколько раз мне звонили из салонов красоты, хотели предложить какие-то неимоверные процедуры, и каждый раз я бросала трубку. И вот я снова «на дне» и снова собираюсь толкать товар.

– Сегодня понаблюдаешь, как я работаю, – произнесла Тоня.

Мы зашли в комнату, где пять девушек быстро передвигались по комнате, разговаривая по мобильному, при этом на всю громкость играла музыка. Это было похоже на сумасшедший дом. Мне захотелось просто убежать оттуда, или закопать голову в паркет, или превратиться в муху.

– А музыка не мешает? – поинтересовалась я.

– Она создаёт настроение. В общем, потом поймёшь, зачем она нужна. Тебе творческое задание. Напиши свои планы на пять лет.

Она протянула мне ручку и листок бумаги.

– Добрый день, здравствуйте! Меня зовут Антонина, звоню вам из театрального агентства «Арбат». Сейчас в Москве завершение летнего сезона, что значит, показываем лучшие спектакли ещё раз. Подскажите, вы как к театру относитесь? Ходите, любите? Отлично! А вы слышали о таком спектакле, как «Суп из канарейки»? Замечательная история о том, что у любви нет срока годности. В главных ролях – Татьяна Васильева, Игорь Скляр, Валерий Гаркалин. Имена все знакомые. И проходит спектакль уже в следующее воскресение в театре на Таганке. Так как мы являемся организаторами мероприятия, места у нас идут по номиналу без наценки – от полутора до трёх с половиной тысяч рублей, в зависимости от приближения к сцене. Подскажите, вы как располагаться к сцене любите, подальше поближе? А когда вам можно позвонить? Удачного дня! Буду держать вас в курсе.

И имя очень подходящее для театрального агента – Антонина. И голос у неё был, как у экскурсовода, умиротворяющий. И говорила она весь текст без запинки, но при этом эмоционально. Мне захотелось ей зааплодировать. Другая девушка, с распущенными волосами по колено, носилась туда и обратно как угорелая и тараторила со скоростью света. Я не понимала, как люди успевают хоть что-то понять из её спича. «Ну, хоть не книги не таскать», – успокоила себя я.

– Готово!

На листе бумаги было написано:

«2017 год

Открыть своё театральное агентство

Поставить спектакль по моей пьесе «Кутюр без купюр»

Снять квартиру

2018 год

Издать книгу

Получить Государственную премию

Купить квартиру

Перевезти котов в Москву

Стать ведущей травел-шоу

2019 год

Издать вторую книгу

Получить Буклеровскую премию

2020 год

Издать третью книгу

Получить Нобелевскую премию

Снять фильм по своей книге

Переехать в Лос-Анджелес

Перевезти котов в Лос-Анджелес

2021

Получить «Оскар» за лучший оригинальный сценарий

Получить «Оскар» за лучший адаптированный сценарий

Выйти замуж за Леонардо ДиКаприо

Купить котам дом в Лос-Анджелесе

– А сколько котов то?

– Кошка и её сын.

– Теперь ты должна рассказать о своих планах каждому присутствующему в комнате, собрать все подписи.

Да, рассказать всем о моих котах, о том, что я пишу, и так далее. Я начала выполнять задание. Потом Антонина поручила оставить анонс пьесы и нарисовать афишу. «И всё это, чтобы впаривать театральные билеты по телефону?!» – в очередной раз удивилась я.

«У Саввы есть своё ателье «Фея-крестная» в провинциальном городе, он занимается любимым делом, несмотря на постоянные насмешки. Быть единственным портным-мужчиной в городе непросто. Не понимает увлечения главного героя даже его родной отец, не говоря об остальных жителях N. Но, когда у Саввы появляется напарник и единомышленник Гришка Лоскутов (Грегори), в его спокойной размеренной работе всё неожиданно меняется. В главных ролях – Данила Козловский и Павел Прилучный. Театр Льва Додина, «Кутюр без купюр» с 15 сентября», – написала я. На афише изобразила мужчину в пиджаке на голое тело, рядом стоял манекен с головой как у инопланетянина. Сердце у портного было проткнуто иголкой. Красным фломастером я нарисовала кровь из сердца и нитки на рубашке, которая висела на манекене.

– Такого мне ещё никто не рисовал! Сильно. Теперь каждому присутствующему в этой комнате продай билет на свой спектакль.

Я тяжело вздохнула и принялась выполнять задание.

– О, Прилучный и Козловский! Обязательно схожу, – сказала девушка с волосами ниже колен, – А сколько стоит?

– От полутора по семи тысяч рублей, в зависимости от приближения к сцене. С кем пойдёте – вдвоём или компанией?

– Компанией.

– Вас как расположить к сцене – поближе или подальше?

– Поближе. За семь тысяч три билета. Тонь, она далеко пойдёт!

Она расписалась на листе с моей афишей. В конце дня Антонина рассказала мне, что у них есть карьерный рост: сначала можно стать «серебряным» театральным агентом, а затем «золотым». Для этого нужно создать команду и чтобы они выполняли определенный норматив неделю.

– Это так просто!

«Как два пальца об асфальт!» – мысленно ответила я ей.

Каждое утро офис начинал с того, что играл в «крокодила». Мы отгадывали известных личностей, фильмы, сериалы, книги. И в хостеле я себя чувствовала, как в пионерском лагере, и здесь. О, моё затянувшееся детство! Потом была «распичёвка» – мы понарошку впаривали друг другу театральные билеты. Затем брали любую серию московского номера, меняли последние две цифры – от 00 до 99. За день я наговаривалась так, что вечером мне хотелось стать немой.

– Добрый день, здравствуйте! Меня зовут Мария, звоню вам из театрального агентства «Арбат». Звоню вам в рамках летнего театрального марафона. У нас день живого общения. Подскажите, вы как к театру относитесь? Ходите, любите? Отлично! А вы слышали о таком спектакле, как «Суп из канарейки»? Как не слышали?! Я вам сейчас расскажу. Это не история о браконьерах, как вы могли подумать, а замечательная история о том, что у любви нет срока годности. В главных ролях – Татьяна Васильева, Игорь Скляр, Валерий Гаркалин. Вы что-нибудь слышали об этих актёрах? Отлично! И проходит спектакль уже в следующее воскресение в театре на Таганке, театре Владимира Высоцкого. Так как мы являемся организаторами мероприятия, места у нас идут по номиналу без наценки – от полутора до трёх с половиной тысяч рублей, в зависимости от приближения к сцене. Подскажите, вы как располагаться к сцене любите, подальше поближе? Курьер осуществляет доставку и по области. То есть вы можете сразу проверить билеты, все водные знаки. Да, билеты с доставкой на дом. Вот до чего дошла цивилизация, – говорила я по тысяче раз в день.

Я, если честно, удивлялась, когда люди заказывали у меня билеты. Мне хотелось им сказать: «Вы разговариваете со мной в первый раз в жизни! Да ещё и по телефону! И вы готовы сказать мне свой адрес, чтобы вам привезли театральные билеты. А вдруг я – наводчица для воров! Узнаю, есть ли у нас деньги на билеты, а потом даю адрес подельникам! Вы с ума сошли, что ли!»

И я заметила, что сделки делают лишь несколько человек, и то по постоянным клиентам. Из новичков никто, кроме меня, сделок по «холодным номерам» не делал. Офис вымирал. «Бесперспективняк», – заключила я и через несколько дней бросила это гиблое дело. Да, Интернет беспощаден. Он погубил и прямые продажи. Люди теперь не так наивны, как раньше. Им хватает рекламы и без телефонных коробейников. И я не собираюсь быть последним из могикан. На заработанные деньги я купила себе помаду от Chanel. А что, я успокоила себя тем, что Джеки Чан на первый серьёзный гонорар за фильм купил несколько часов с бриллиантами. Да, рациональность – это не моё второе имя, и даже не третье.

Однако стоит отметить, заключение сделки даёт такое же удовольствие, как алкоголь или секс, или как победа в последнем туре компьютерной игры. То есть, каждый день ты получаешь свою дозу эндорфина, а то и по несколько раз. В этом отношении работа идеальна. Но во всём остальном…

На кухне пахло чьим-то пловом, а я давилась китайской лапшой. Хотя со временем она начинает даже казаться вкусной, главное – менять ароматизаторы. Ещё можно покупать отдельно аджику, майонез, кетчуп, другие соусы. «Когда-нибудь я напишу кулинарную книгу «Как есть лапшу быстрого приготовления три раза в день и не удавиться», – подумала я. Мимо меня прошёл в комнату «свеженький» – парень, который заехал в хостел несколько дней назад. Через две секунды он ко мне подошёл со стороны ресепшена.

– Не поняла, – выразила я своё недоумение, – Ты же только что в комнату зашёл?

– В кепке?

– Да.

– Это был мой брат-близнец.

– Ааааа. А кто из вас всё время играет в танчики с Калашниковым, и с кем я раньше разговаривала?

– Со мной. Федя.

– Ааааа.

– Петя просто официантом работает, он здесь крайне редко появляется. Смены.

– Ааааа.

Из комнаты вышел Петя, уже с полотенцем на шее.

– Приколи! Она до сих пор думала, что я один.

– Забавно. Удивилась?

– Правда. Я раньше видела, что он в кепке всё время ходит, то с серьгой в ухе, то без. Но не думала, что вас двое. Вы прям действительно очень похожи. Подменяли друг друга когда-нибудь?

– На соревнованиях по самбо только. Когда Федя опоздал, тренер меня выпустил. А вот девушки Федька сразу распознают. Он говорит странно.

Дикция у Феди и правда «хромала». И хотя лицом они были очень похожи, характеры, конечно же, у них разительно отличались. Федя был более спокойным, «домашним», а Петя более брутальным. Они на и девушек производили разное впечатление. Западали больше на Петю. И Петю все считали красивее, хотя выглядели братья абсолютно одинаково. Петя даже моделью подрабатывал, а вот Федя кастинг бы никогда прошёл, он был немного «зажатым». Это очередное доказательство того, что хорошая внешность и привлекательность не всегда идут рука об руку. Люди одинаковой внешности могут производить совершенно разное впечатление на противоположный пол. Глядя на них, мне захотелось, чтобы и у меня был близнец. Они были невероятно дружны, во многом благодаря Феде, который всегда уступал брату. Всё как в любых отношениях. И они по жизни никогда не расставались. Вместе были в школе, вместе были на тренировках, вместе были в универе, теперь вместе в хостеле. Они всегда были друг у друга. Да, они уже напоминали какую-то своеобразную пару. Но, думаю, обычной паре никогда не достигнуть подобного уровня взаимопонимания. И уверена, Федя и Петя никогда не чувствовали себя одинокими. Они были не одиноки ещё в эмбрионном состоянии.