Мальчик по вызову

– Ну как, торговля идёт? – спросил Денис, выходя из супермаркета и подкуривая очередную сигариллу.

Я уже не смущалась того, что торгую овощами на улице. В какие-то моменты это было даже весело. Каждый день городские сумасшедшие развлекали меня бесплатными представлениями. Один рассказывал, как разорился. Другой рассказывал, как удачно выйти замуж, но при этом курил рядом со мной «Яву» и гремел бутылками «Охоты крепкой». Так же ко мне часто подходили постояльцы нашего хостела, мы болтали, и они часто тоже что-нибудь покупали. «Да, что-то уже не так весело! Раньше в хостеле словно был вечный праздник! Эйфория как-то быстро прошла», – досадовала я.

– Торговля идёт. Всё по двадцать! Кенза, петрушка, укроп, лук. Дешевле в Москве зелень не найдешь!

– Меня интересует другая зелень.

– Я в курсе. Как прошёл заказ?

– Неплохо. Представляешь, это был фсбешник. Я поражаюсь, сколько вокруг лицемерных людей! Кавказец, который тайком от жены, ходит не налево, а в чужую задницу. Фсбешник, который, наверняка, рядом с друзьями высмеивает геев, строит из себя альфа-самца, а вечерами заказывает мальчиков вместо пиццы. Враньё, кругом сплошное враньё. Я чуть не споткнулся о какой-то автомат в доме этого фсбешника, это брутального самца, видел фотки его красавицы-жены, а потом полчаса долбил его в задницу. Он никогда не признается жене, что он балуется мальчиками. Он, наверное, даже самому себе не признается, что он – гей, вроде как – пару раз не пидарас.

– Мне кажется, в России попросту игнорируют существование гомосексуалистов. Это как супруга, которая предпочитает закрывать глаза на измены мужа. Неведение – спасение и спокойствие.

– У нас даже ни одна звезда не делала каминг-аут. Попросту понимают, что их альбомы после этого сожгут на Красной Площади. А я хотел бы, чтобы у нас в стране научились действительно правильно к этому относиться. Чтобы у нас в стране можно было не врать и не лицемерить по поводу своей…

– По чём петрушка? – интересуется старушка с болоньевой котомкой в руках.

– Всё по двадцать! Дешевле не найдёте!

Старушка старательно выбирает пучок укропа. Осматривает практически всё, что есть в наличие. В конце концов, она берёт тот, что перебирала первым и медленно уходит.

– Мы с Артуром хотели пожениться в Эстонии. Но поняли, что наши друзья не осилят такое путешествие. Да и потом поссорились. В общем, Эстония – это ближайшая страна, где возможны однополые браки.

– Я, кстати, хочу познакомиться с Артуром, твоим борт-проводником. Мне нужна ещё одна точка зрения.

– Артур – очень замкнутый человек. Не думаю, что он согласится на встречу. И тебе не понравится эта «среда». Не все геи – такие пусечки, как я.

– А он красивый?

– Нет, определённо. Но высокий, метр девяносто.

– Ладно, я добавлю его в друзья. Попробую договориться о встрече.

– Дерзай! Лад, мне пора на заказ. А вечером я встречаюсь с Артуром. Я по нему прям соскучился.

– Удачи! Скажи Артуру, что сумасшедшая девочка из Волгоградской области хочет с ним познакомиться!

– Постараюсь что-нибудь придумать.

Я продолжаю торговать. Дело идёт к вечеру: народу становится всё меньше. У меня в ассортименте осталось лишь несколько увядших пучков кензы. Я уже задумываюсь, как бы превратиться в пучок кензы, чтобы увять побыстрее и прекратить это мучение под названием «моя жизнь». Вот-вот Москва выбросит меня на обочину жизни, как я в конце дня выброшу на помойку оставшуюся зелень.

– По чём кенза?

– По двадцать! Дешевле в Москве не найдёте!

– Вот что за фигнёй вы, девушка, занимаетесь?! – говорит солидного вида мужичок. – Это же незаконная торговля, полиция может забрать и товар, и выручку.

– А что делать? Москва она такая.

– А вы кто по образованию?

– Журналист.

Мужичок достаёт удостоверение Союза журналистов России. «Тоже мне удивил! Вот если бы достал меч джедая, вот это бы был аттракцион! – бучрчала про себя я. – А то удостоверение Союза журналистов России! Тоже мне».

– Что-то вы в этой жизни делаете не так.

– Да уж, хотелось бы знать, что именно.

– Вот моя покойная жена, дважды доктор наук, известная поэтесса, говорила: «Не так трудно пройти путь, как найти правильную дорогу». Ищите!

– Легко сказать.

– А вы сами пишете что-нибудь?

– Всё. Стихи, прозу, эссе и даже, кажется, пьесу недавно написала.

– А вы попробуйте отредактировать хоть что-нибудь из этого.

– Знаете, вы правы, вот с редактурой у меня проблемы.

– Пришлите мне что-нибудь на электронную почту. Интересно же почитать!

Обмениваемся с ним координатами. Вручаю ему пучок кензы. Он даёт мне тысячу рублей.

– Да что вы!

– Берите, берите! Вам нужнее.

Быстро уходит. По крайней мере, сегодня у меня определенно есть, чем заплатить за хостел. Вот такая Москва: здесь тебе могут просто так дать тысячу рублей, но не работу по призванию и умениям. Я раздумываю, как лучше потратить тысячу рублей чаевых. Подъём на Останкинскую телебашню стоит, как раз, тысячу. Я сворачиваю «лавочку», быстро скидываю «багаж» в хостеле и иду к этому символу успеха и процветания – телебашне.

Не так просто зайти на Останкинскую телебашню даже с тысячей рублей, как может показаться на первый взгляд. Приходится пройти досмотр более тщательный, чем в аэропорте. Вынимаю всё из карманов, выворачиваю свой рюкзак наизнанку, также меня просвечивают на рентгене. Даже на последний сеанс оказывается огромная очередь. Где-то полчаса жду своего грандиозного подъёма. Наконец лифтерша, которая похожа на робота сферы обслуживания, всё время натянуто улыбается, у неё не выбивается ни одна волосинка из кули на голове, идеальный малозаметный макияж, нажимает кнопку «337», что означает «смотровая площадка». Лифт едет со скоростью семь метров в секунду, и мы все чувствует себя как на взлетной полосе. У меня даже начинает закладывать уши.

Дверь открывается, и вот – лучший вид в городе. Город словно у тебя на ладони. Я словно вижу игрушечные Звездный бульвар и гостиницу «Космос». Мне кажется, будто я могу взять деревья пальцами и переставить их в другое место. Облака прямо напротив меня – стоит лишь протянуть руку. Под ногами стеклянный пол, и я вижу под собой пропасть. «Интересно, покорю я эту столицу или нет?» – задаю себе вопрос. Затем беру в бистро стакан чая и полчаса сижу смотрю на панораму. Кафе вращается, мне даже не нужно передвигаться, чтобы сменить вид.

Этим утром я сидела на кухне, завтракала икрой мойвы, которая осталась от вчерашнего ужина Дениса. Рядом оказался симпатичный француз, у которого задержали рейс, и он застрял на несколько дней в Москве. Брюнет с карими глазами, чем-то похож на цыгана: хотя чистокровных французов не так много, в основном, иранские и сенегальские эмигранты везде оставили свой след. Жан, поедая виноград, рассказывает о своей любви к русской культуре и литературе, в частности.

– СтанИславский – отец театральной актёрской школы.

– СтанислАвский, – учу француза произносить фамилию Константина Сергеевича правильно.

– СтаниславскИй.

– СтанислАвский. Ударение на «а». Ты всё равно хорошо говоришь по-русски.

– Учил русский язык в Волгоградском государственном университете.

Я реагирую без удивления на то, что он называет мой родной университет. За месяц в хостеле я уже успела встретить студентку этого вуза, которая защищала диплом у моего научного руководителя. Так же в хостеле жила ещё одна моя землячка. Мир очень тесен, особенно когда речь идёт о дешевых хостелах.

– Я окончила этот университет.

– О! Невероятно!

– Ты видел Родину-мать?

– Родину-мать?! – недоумевает Жан.

– Мамаев курган.

– Да, конечно! Это эпично.

– Родина-мать – сама скульптура, женщина с мечом. 85 метров в высоту! Самая высокая скульптура в мире!

– Правда?

– Статуя свободы выше, но она на постаменте. Сама скульптура меньше.

Показываю Жану сборник стихотворений Артюра Рембо на русском языке. У меня всегда с собой творения Артюра Рембо, они что-то вроде моего талисмана. Если есть в кармане сборник стихотворений одного из «проклятых поэтов», значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день. Почитаешь о его страданиях, посмотришь, что у него в голове творилось, и твои проблемы кажутся ничтожными. Ты просто счастлив по сравнению с ним!

– Он очень важен для французов, – поясняет Жан. – Он, как это по-русски… мессия! Он очень крут.

– Гений, что тут скажешь! В России так относятся к Есенину, как вы к Артюру Рембо.

– У вас слишком много хороших поэтов, а у нас Артюр Рембо практически один. Скорее, как вы к Пушкину, мы к нему относимся.

На кухню заходит Илья и без спроса берёт виноград Жана. Француз выглядит крайне растерянным, не понимает, как себя вести. Ничего не может противопоставить русскому хамству.

– Как сказать ему «Пока! Счастливого пути!»

– Он хорошо говорит по-русски.

– А я хочу сказать по-французски!

– Au revoir! Bon voyage! – отвечаю я Илье.

Этому человеку трудно сказать «нет». Он умеет поставить вопрос в утвердительной форме. Вскоре к холодильнику подходит Катя, местная «легенда». В том смысле, что по легенде, с ней спал каждый парень в хостеле. Следом за ней на кухню врывается Самвел, наш местный «горячий кавказец».

– Ты меня бросаешь?! Бесстыжая ты! Да что б у него никогда не стоял!

Катя упорно молчит, игнорирует Самвела.

– Знаешь, что я тебе скажу. Я ебал не женщину, я ебал козу. Коза ты! Беее.

Мы с Ильей начинаем просто покатываться со смеху. Он падает на диван и крепко держится за живот, я заваливаюсь на спинку кресла и утираю слёзы. Наша истерика длится несколько минут. Катя быстро уходит, Самвел бежит за ней, Жан недоуменно смотрит на всё происходящее.

– Я ничего не понял! Он назвал её козой?

– Как-то так! Добро пожаловать в Россию, Жан! И тебе повезло, что завтра утром ты из неё уезжаешь.

– Весело у вас тут!

– Не то слово! Пришли открытку из Лиона.

– Без проблем.

Наш истерический смех прерывает Денис, возникший словно из голливудского фильма: у него снова идеально уложены волосы, у него зубы белее листа формата A4, на нём теперь синий кардиган без пуговиц, почти такой же, как был на Дмитрии Нагиеве в очередном шоу.

– Чего ржём?

– Считаем коз, – комментирует Илья и снова берёт виноград у француза.

– Так ты идёшь со мной и моей бывшей в ресторан?

– Под рестораном ты подразумеваешь «Burger King»? – уточняю я.

– Ага.

Илья протягивает мне свою скидочную карту в этот фаст-фуд.

– Сто рублей скидка.

– Это просто бешеные деньги! Илья, ты – хороший человек!

Я бегу в комнату, чтобы надеть бомбер и взять рюкзак. Я в предвкушении вечера с двумя геями. Не знаю, что обычно движет в жизни людьми, но мной определенно движет любопытство. Мне всё интересно, обо всём хочется узнать. Столько всего интересного вокруг! Особенно в Москве.

Денис говорил, что Артур не красив, но это было определенно не так. «Артур высок, статен, у него глаза, как у оленёнка Бэмби. И почему же он в представлении Дениса не красив?» – недоумевала я. Может быть, Денис ревнив, и он не хотел вызвать у меня хоть малейший интерес к Артуру? Вряд ли. Вот кто-кто, а Денис, напротив, никогда не сомневается в себе.

Артуру было страшно неловко в моём присутствии. Складывалось впечатление, что он стыдится самого себя. Он знал, что я знаю о его сексуальной ориентации, и сильно стеснялся этого. Этот человек под два метра роста боялся, что окружающие его не поймут, не примут таким, какой он есть. Артур был не просто скромным, он был застенчивым и замкнутым. Он словно сторонился людей, старался с ними «не связываться». Артур был на четыре года старше Дениса, но выглядело всё с точностью до наоборот.

Когда он отошёл в туалет, Денис сказал:

– Он очень ранимый и впечатлительный. Полегче с ним!

– Я и так с ним обращаюсь, как с хрустальной вазой.

– Я был у него первым. И по его словам, пока единственным. Ему очень тяжело далось это… самоопределение. Он будто сам себя ненавидит за то, что любит мужчину.

– Так ты его соблазнил, змей-искуситель?

– Я был инициатором.

Когда Артур вернулся, я задала им обоим один вопрос:

– Как вы познакомились?

– Он написал мне: «Привет! Как дела?» Денис всегда каким-то шестым чувством понимал, кто гей, а кто не гей. Мы договорились встретиться, погулять. С тех пор мы надолго не расставались. Два года уже.

– Он действительно у тебя первый?

Артур сделал глоток колы и чуть не поперхнулся. Затем он покраснел как кусок помидора на его бургере.

– Да. А вообще он сволочь! Каждый раз жалеешь, когда доверяешься ему. Иногда мне кажется, что ему доставляет удовольствие делать мне больно.

– Что ты такое говоришь?! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

Дальше Денис начинает оправдываться. Отношения геев, в принципе, ничем не отличаются от отношений обычных пар. Кто-то обманывает, кто-то разрешает себя обманывать. Кто-то – лидер, а кто-то – ведомый. Все люди одинаковы. Все они совершают ошибки и не исправляют их. В каждом из нас есть какой-то изъян. Все мы в чём-то странные, чудные, не такие, как все. И никто не давал нам права осуждать кого-то за его цвет кожи или сексуальную ориентацию. Мы ничем не лучше их, а в чём-то даже хуже. И куда большее презрение вызывают люди, которые с этим не согласны.

– Так про что будет книга? – интересуется Артур.

«Про похождения твоего благоверного», – мысленно отвечаю я.

– «Инструкция по толерантности для чайников».

– А почему ты так лояльна по отношению к нам?

– Мой любимый поэт – Артюр Рембо.

– А, понятно. А любимый писатель случайно не Оскар Уайльд?

– Нет. Паланик. Но он тоже …

– Да, похоже, натуралы не очень талантливы.

– Артур, но-но, не принижай творческие способности традиционных. Они тоже на многое способны, – комментирую я.

Затем следует фотосет в бумажных коронах. И я про себя размышляю: «Король – своей жизни, король – мира». Но как научиться контролировать свои эмоции?! И как понять, что именно я делаю не так? А, может, я всё делаю так, как нужно, но просто моё время ещё не пришло? И в этот момент я чувствую себя не такой, как все. В том смысле, что я совершенно не приспособлена к жизни в социальной системе, совершенно не подходящий человек для прохождения конкурсов на открытые вакансии, я не умею подхалимничать, я не умею врать, в принципе. Наверное, поэтому рядом с этими двумя парнями я почувствовала себя более свободно или даже уютно. Ты – изгой, но ты такой не один, если перефразировать строчку из песни Джона Леннона.

В Москве не успеешь опомниться, как ты уже прошёл десять километров. Поэтому приезжие здесь быстро худеют. Едят меньше и менее качественно, ходят больше. Фастфуд вроде бургеров и гамбургеров – это невиданная роскошь. Только вермишель быстрого приготовления, только паштет из говяжьих костей, только хардкор.

Вот так и в жизни, не успеешь опомниться, как тебе уже двадцать девять, и ты уже не перспективный и амбициозный, а полный неудачник. Этот возраст настигает тебя незаметно, и осознание своего ничтожества тоже. Постепенно, не спеша, ласково и нежно заволакивает прозрачной дымкой. И то, что раньше казалось «снисхождением судьбы», теперь, когда и этого уже нет, предстаёт чем-то прекрасным и недосягаемым.

Сделав круг в пятнадцать километров, я нашла стендап-клуб «First», Мекку всех комиков нашей страны. Я отдышалась и попила водички. Август был на редкость жарким.

В уютном стильном зале сидели несколько парней странной наружности: один был похож на ребёнка, другой – на тринадцатилетнюю лесбиянку, третий – на фонарный столб. Я со своим ростом весьма вписывалась в интерьер.

– Как тебя записать? – спросил молодой армянин в футболке с изображением лейбла известной марки виски.

– Мария Давыденко.

– Давыденко, как теннисист Николай Давыденко?

– Да, и Мария, как Мария Шарапова.

– Какое теннисное имя!

На «открытый микрофон» зрителей пришло человек десять. «Что я здесь делаю? – сразу засомневалась я, – Им всем, и участникам и зрителям, не больше двадцати пяти. В моём возрасте поздновато становится на старт. Возможно, когда-то у меня ещё был запал, жажда выступлений и стремление всех рассмешить, но теперь нет. Сейчас мне больше хочется денег, самоутверждения и покоя».

– Привет! Меня зовут Маша. Подходит ко мне недавно парень. Ну как парень, лет девять ему, – начинаю я свой монолог, – и говорит: «Дай закурить!» А я ему: «Лет через десять». А что, сигареты сейчас дорогие стали. Всё подорожало из-за санкций! Раньше лимон выходил на одиннадцать рублей, а сейчас на сорок. Я своей подруге на день рождения подарила пол лимона и написала: «Скоро пол лимона будут стоить пол лимона». Она не поняла юмора. Удалила меня из всех соцсетей. Странный человек, да?

Я слышу слабые аплодисменты. У меня такое ощущение, что я разговариваю сама с собой.

– У меня было большое будущее в баскетболе.

Эта шутка всегда срабатывает. Я её декламирую уже лет пять.

– А потом мой тренер понял, что я больше не вырасту, и я пошла на шахматы. Но каждый раз, когда проигрывала, была шахматной доской по башке соперника. Тогда я решила, что спорт – это не моё. Подумала, что, может быть, отношения это моё. Но когда от меня ушёл третий персидский кот, я поняла, что и отношения – это не моё.

Слышу что-то, напоминающее смех.

– Я из города Калач-на-Дону. И в нашем городе есть все условия, чтобы спиться.

Снова смех. Зрители понемногу раскрепощаются.

– У нас птицы, когда на юг улетают, они обратно не возвращаются. Они просто думают: «А хули там делать, вообще!»

Этой шутке тоже лет пять. Я уже не могу сосчитать, сколько раз произносила её на кастингах и «открытых микрофонах».

– Недавно один парень назвал меня шлюхой. И знаете почему? Потому что я с ним не переспала. После этого что-то говорят о женской логике? Ещё скажу вам, что не очень красивым девушкам приходится самим снимать парней. Это пикап по-женски. Если вы видите страшненькую девушку и с ней красивый парень, знайте, она – пикапер по-женски. Она потратила несколько лет своей жизни, чтобы он заметил её богатый внутренний мир.

Выступление набирает обороты.

– А сейчас я расскажу вам кратенькую историю великой любви. Мне было десять, а он был на пиратской кассете «Титаник». В 98-ом Лео не пришёл на церемонию «Оскар», меня там тоже не было. Так мы не встретились в первый раз. В 2013-ом Лео был на Каннском кинофестивале, а я была на фестивале пива в Кемерово. Там мы не встретились второй раз. В общем, эту историю можно продолжать бесконечно. Знаете, я всегда плачу, особенно, когда смотрю «Джанго Освобожденного». Ну когда Лео убивают. Просто рефлекс после «Титаника» остался.

И какой раз я декламирую эту шутку?! Раз двухсотый? И она так ни разу не прозвучала по телеку. Зато на сайте Безнадёга.ru. она востребована.

– Я пытаюсь самообразовываться. Вот недавно прочла книгу Лао Цзы – Дао дэ цзин. Хотя вам и первые два слова ничего не сказали. И что я могу вам сказать с высоты прочтения этой книги? Я ни хрена не поняла эту книгу. Но моё непонимание – не есть тупость, а отрицание.

Гомерический хохот. Будто я пошутила про вагину или менопаузу, или сказала слово на букву «х».

– Нужен какой-то заключительный тезис. Секундочку.

Я вскарабкиваюсь на высоченный стул, который стоит рядом с микрофоном. Это снова вызывает смех.

– Большинство проблем взрослых людей происходят из-за того, что кто-то с кем-то переспал. Пока ты ни с кем не переспал, ты ничего не обещал. Пока ты ни с кем не переспал, никто не забеременел. Пока ты ни с кем не переспал, ты не изменил. В общем, семь раз подрочите прежде чем с кем-нибудь переспать.

Аплодисменты.

– Добавляйте меня в соцсетях. Там много фоток, где я одета. Всем лучи добра!

Парень, который недавно шутил, что у него на голове лобковые волосы (он – кудрявый), от удивления открыл рот. Молодой Армен отбил мне «пять».

– Неплохо, неплохо. Думаю, пацаны вы сегодня не получите подарочный сертификат от нашего спонсора.

Я получила подарочный сертификат на китайскую еду. Я вспомнила, как первый раз проходила кастинг на юмористическое шоу. Пять часов в очереди, неиссякаемый поток шуток про армян, мой маленький рост, московские пробки, и вот – в одиннадцатом часу вечера меня запустили к судьям. Один из них спрашивает: «Что у тебя в заднем кармане?» «Очки. Но зрение у меня отличное!» «Так зачем очки?» «А вдруг испортится» Они начинают хохотать, а я даже ещё не приступила к выступлению. Пятичасовая разминка в очереди пошла мне на пользу. Декламирую свои шутки:

– Принцесса Фиона мечтала выйти замуж за принца, а вышла за зелёного чувака, который пердит, купается в грязи и общается с ослом. «Шрек». Самая реалистичная сказка. В каждом городе нашей страны.

Гомерический хохот. Я чувствовала себя королевой мира. Я была настолько уверена в себе, сомнения казались смешными. Будет эта девочка звездой или нет? Конечно же, будет, и очень скоро.

– У тебя нет нормальной работы? От тебя сбежала любимая девушка? Твой мозг ушёл за Клинским? Твоя репутация вынимает деньги из трусов стриптизёров? Дом-2! Мы ждём тебя!

– А ты проходила кастинг на «Дом-2»?

– Вы шутите, да? С моим то ростом! Продолжаю. Я жру как свинья, пью как лошадь, сплю как сурок, но зато чувствую себя человеком. Проснулся, пососал, снова заснул. Проснулся, пососал, снова заснул. Январский дневник бурого медведя.

– А для чего всё-таки очки?

Достаю из заднего кармана футляр с очкам, изображаю Михаила Жванецкого. Весь их персонал садится с кофе и сигаретами на пол. Веселю всех ещё минут двадцать. Я словно на своём концерте, словно поймала высокую волну.

– Вы нас, конечно, просто очаровали. Вы, безусловно, проходите.

«Ути, кто это такой талантливый! Кто это такой харизматичный! Кто это звезда? Кто молодец? Я – молодец! Кто молодец? Я – молодец», – хвалю сама себя. Я выхожу с площадки в коридор, и все оставшиеся участники кастинга начинают мне аплодировать. Стены в том здании были такими тонкими, что все всё слышали, от первого до последнего слова. Я полна энтузиазма, позитива, оптимизма, предвкушения успеха. Я на диком подъёме. «Мастер импровизации!» – хвалю себя снова. Ни капли не сомневаюсь в себе… Это было почти пять лет назад. С тех пор многое изменилось. И что теперь? Страх, ненависть, разочарование, апатия. Где та звезда? Где та девушка, которая каждый свой недостаток превращала в достоинство? А её больше нет. Нет больше вечного весёлья, неиссякаемого потока юмора, уверенности в себе. Она словно испарилась. Одна неудача вывела её из колеи на долгие годы. И теперь ощущение какого-то тупика и безысходности. Будто она больше ни на что не способна, будто впереди у неё абсолютно ничего – только мрак. Во время съёмок шоу я дико нервничала. Я вышла двадцатой и передо мной двадцать человек пробыли на сцене меньше минуты. Их скидывали под сцену. Меня же мучили минут двадцать. В тот день, видимо, всё было против меня, а, может быть, чувствовала, что это не то, чем я хочу заниматься. Всё-таки я не прошла во второй тур, не стала комедийной звездой, не стала мелькать по телевидению. Пять минут славы и телевизионного эфира, вот всё что я тогда получила. Когда вышел выпуск, в моём маленьком городе все указывали на меня пальцем и говорили, что вот она – та девочка с телека. Я должна была радоваться излишнему вниманию, но отлично понимала, что облажалась, что не справилась с психологическим давлением одного из членов жюри. Мне хотелось забиться в угол и больше никогда не высовываться на улицу. Моё самолюбие было уязвлено, мои иллюзии о моей артистичности разрушены.

А через несколько дней после выступления в «First» меня скинули со сцены по время гонг-шоу, и я навсегда завязала со стендапом. Взлёты и падения, взлёты и падения. Только падений в какой-то момент становится всё больше. И только истинная вера в то, что ты делаешь, способна заставить тебя продолжать. У меня же её в отношение стендапа не было. Я поняла, что несколько лет, которые потратила на кастинги, стендап-вечеринки, сочинение шуток, не оправдались. Я поняла, что пора остановиться, поняла, что мне это больше не интересно. И было очень больно. Словно меня бросили через несколько лет отношений с тремя детьми. «Юмора больше нет», – с сожалением сказала я себе. Я отпустила свою мечту. Лети, лети, мечта, на все четыре стороны!

К Денису в гости, в Москву, приехала его первая любовь – парень по имени Арсений. Я, как «сторонница» Артура, внутренне негодовала, кода Денис снял номер в ближайшей гостинице, чтобы побыть со своим «дебютным».

Посмотрев Красную Площадь и Останкинский пруд, Арсений загорелся идеей посетить модный гей-клуб. Денис, решив, что ему в таком случае потребуется «моральная поддержка», убедил меня с Артуром составить им компанию.