(Не)подходящие

Тот разговор, когда он орал на меня посреди улицы, стал нашим последним. Пока они разгребали последствия скандала, я и сама пыталась прийти в себя.

Я хотела с ним поговорить, хотела. Но не знала, что ему сказать…

Я видела его еще пару раз. Издалека. А потом, когда он получил свой диплом, больше нет. Я не видела его семь лет.

Стоя под душем, я намыливаю шампунем волосы. Подставляю под воду лицо, закрыв глаза…

У его двоюродного брата, фрика Вани, на фоне тех событий начались проблемы с алкоголем и еще бог знает какой дрянью. Он попал в рехаб, я слышала об этом. Я не знаю, где он сейчас.

Моя собственная жизнь тоже перевернулась вверх дном. Я стала мишенью для хейта. И со стороны студентов, и со стороны преподавателей. Ведь я та, кто утопил подающих большие надежды парней.

В какой-то момент я стала тенью.

Тенью самой себя и просто тенью. Я старалась не привлекать внимания, держаться подальше от людей, но это не помогло.

Я завалила экзамен, точнее, мне помогли его завалить, после этого меня вышибли с бюджетного места. Я оформила академический отпуск на год и устроилась официанткой. Ну а потом я взяла студенческий заем, чтобы закончить свое обучение, и в течение двух лет совмещала учебу и работу, а после работала официанткой еще два года, потому что официанткам платят гораздо больше, чем вчерашним студентам.

Я привыкла жить в сумасшедшем графике и засыпать по щелчку, но сегодня, как назло, голова все кипит и кипит.

– Зараза! – рычу я, накрывая голову подушкой.

Глава 10

Леон уже в офисе, когда я приезжаю туда следующим утром.

В его приемной кипит жизнь. Кипит и без моего участия. Пока я копошусь за своим столом, в кабинет заходят люди. Они стекаются туда по одному или маленькими группами, все это похоже на большое совещание.

Сегодня пятница. Возможно, это традиция.

Я ловлю на себе любопытные взгляды.

Распускаю волосы, которые собрала в хвост, чтобы не мучиться на жаре.

У меня по-прежнему ничего, кроме ноутбука, в этом офисе нет. Я не рискнула обзавестись даже собственной кружкой, ведь где-то в душе до сих пор не верю, что все это со мной происходит в действительности.

Я быстро расчесываю волосы.

На мне летнее платье на пуговицах и сандалии, которые со вчерашнего дня я предпочитаю туфлям с каблуком, ведь соблюдения жесткого дресс-кода в «Зеленой миле» не требуют. Тем не менее неформальность здесь тоже не в почете.

Я убираю расческу в сумку в тот момент, когда в приемную Леона заходит стройная брюнетка в шелковом костюме, который струится вокруг ее тела волнами от кутюр.

В этот момент я чувствую себя так, будто на секунду оглохла, ведь, чтобы узнать эту женщину, мне нужно всего две секунды. Ее лицо слишком характерное, чтобы не узнать или с кем-то спутать. Спутать ее трудно в том числе за счет копны кудрявых волос, которые теперь немного короче, чем раньше. В студенчестве.

Ульяна…

Та самая бывшая Леона, которая делила с ним его компанию. Продолжала оставаться ее частью даже после того, как они расстались. Я пересекалась с ней всего один раз, мельком и случайно. Кажется, Леон не хотел, чтобы мы встречались, старался этого не допускать, хоть и не объявлял об этом вслух. Но я и так поняла – по его телефонным разговорам, в частности. И это было легко. Избегать ее было нетрудно, ведь в те две недели мы с ним почти все свободное время проводили вдвоем.

Я изучила ее соцсети вдоль и поперек. Разумеется. Я ревновала его к ней, ведь, даже не будучи в отношениях, они оставались людьми, которые очень хорошо друг друга знают, а я знала о нем не так уж много.

Я начинала его узнавать. Маленькими шагами, и порой было так горячо…

Отведя взгляд, я смотрю в экран ноутбука.

Впиваюсь в него глазами, пока Ульяна проходит мимо моего стола. Когда снова их поднимаю, ловлю ее мимолетный, но острый взгляд на своем лице. Такой же, как и у всех, кто прошел мимо меня за эти пять минут, но, дойдя до двери кабинета, Ульяна оборачивается.

Эта крошечная задержка – кричащая.

Чуть сдвинув брови, женщина снова на меня смотрит, и я опять впиваюсь взглядом в монитор, как глупая школьница.

«Все зависит от того, как ты будешь себя вести…» – бряцают в голове слова Инги.

Внутри какой-то черт. Он подстегивает меня к тому, чтобы внять совету подруги! Я выпрямляю спину, задираю подбородок, но моя смелость запоздала в пути, ведь Ульяна уже вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь.

Я с силой щелкаю пальцем по кнопке ноутбука, чтобы его разбудить.

Перед глазами лицо Ульяны. Красивое, необычное. Она… экзотичная. Запоминающаяся. И весит минимум на десять килограммов меньше, чем семь лет назад.

Я поднимаю глаза, когда на меня падает тень. Мой пульс слегка частит после «встречи» только что, и я не заметила, когда у стола возник мужчина с приятным, даже красивым лицом и очень «американскими» зубами. На его лице белоснежная улыбка, в глазах – расслабленный интерес.

– Ты новая девочка… – произносит он с жутким американским акцентом.

– Хелло, – отвечаю я, пытаясь прогнать из головы образ Ульяны.

– Я Скотт, – представляется американец. – Ты?

Прочистив горло, я говорю:

– Алиса…

– Бьютифул… – улыбается он.

– Кхм… спасибо…

– Давай дружить, Элис. Я хороший друг… – безбожно флиртует этот тип.

Я наконец-то беру себя в руки и прошу:

– Тогда расскажи мне анекдот.

– Анекдот… – смеется он. – Я знаю один…

Офисный телефон освобождает меня от необходимости вести дальше эту беседу. Я снимаю трубку машинально, игнорируя то, что Скотт продолжает меня с ухмылкой изучать.

– Сделай мне кофе, – слышу в трубке команду, от которой по животу проносится сквозняк.

Я уверена, что имею право рассчитывать на пожелание доброго утра, потому что это ничего не значащая вежливость, но Леон не утруждается.

На часах ровно десять утра – слава богу, я ни на минуту не опоздала.

Выдохнув, я уточняю:

– Какой?

– Любой, – бросает мой босс.

Я слышу короткие гудки и смотрю на трубку в недоумении.

Что, твою мать, значит любой?!

Мне нужно самостоятельно решить, какой сварить для него кофе? Несмотря на всю мизерность проблемы, я растеряна. Это пусть и крошечный, но геморрой.

Американец уже направляется к двери, и это радует, ведь все до единой мысли из моей головы выдуло. Все до единой, кроме размышлений о том, какой кофе Леон пил в тот день, когда я вошла в этот офис впервые.

Черный. С сахаром.

И эту информацию я осознанно игнорирую. Потому что мне внезапно хочется подергать тигра за усы.

– Ладно… – шикаю я, поднимаясь из своего кресла.

Пока варится капучино, я обнаруживаю себя очень взбудораженной. И я не помню… не могу вспомнить, когда я была такой в последний раз. Год назад? Два?

Год назад Инга подсунула мне одного парня для свидания. Какой-то приятель Макса, мне понравилось фото. Его жизненная позиция тоже вполне меня устроила. Он занимается активным спортом, кажется, это интересно. И я была взбудоражена, но ничего толкового из того свидания не вышло. Просто… в нем что-то было не так. Я… не позвала его «в гости».

Я быстро забираю чашку и ставлю ее на блюдце. Я проработала официанткой слишком долго, чтобы иметь проблемы с тем, как подать кофе.

Глава 11

Совещание уже идет. На меня оборачиваются только изредка, в целом я не привлекающий внимания фон, и первое, что ищу взглядом, попав в кабинет, – его хозяин.

Я ищу его с мандражом, ведь еще не успела остыть и не успела привыкнуть к тому, чтобы лицезреть Золотова регулярно. Или к тому, что свободная черная рубашка бессовестно Леону идет. Сидит на его торсе идеально: подчеркивает плечи и гибкость фигуры.

Он, как и все, слушает мужчину-докладчика, удобно устроившись в глубоком кожаном кресле, но переводит на меня взгляд, как только я вхожу на это совещание.

Мы смотрим друг другу в глаза, когда я оказываюсь рядом и выставляю перед ним чашку. Я борюсь с желанием прикусить изнутри щеку, когда Леон бросает взгляд на свой кофе, и все же прикусываю.

На его щеках – темный след от щетины. Она на вид кажется ужасно колючей, но я могу лишь предполагать. Такой густой щетина явно стала у него с возрастом.

Я быстро иду обратно, не отказав себе в удовольствии обернуться у самой двери. Всего лишь крошечное движение головой, чтобы увидеть, что он делает из чашки глоток.

Я снова кусаю щеку. И встречаюсь глазами с Ульяной.

Это соприкосновение похоже на маленький разряд шокера, ведь теперь я четко вижу, что Ульяна меня узнала.

У моего стола – Камила. Она выкладывает на него документы. Мои документы. Те, что я должна подписать.

– Это еще не все, – бросает она, увидев меня. – Остальное – на следующей неделе. Привет.

– Привет…

Появления эйчара недостаточно, чтобы я забыла обмотанный колючей проволокой взгляд, с которым только что обменялась «рукопожатиями». Глядя в документы, первую минуту я не понимаю ровным счетом ничего.

Вторая сторона в этих документах – фирма от лица Золотова. Камила оставляет документы мне и уходит.

– Позвони, когда Леон подпишет, – говорит девушка.

Теперь я знаю, что пятничные совещания у моего босса длятся долго.

Я пытаюсь работать – возвращаюсь к письму, поступившему от архитектурной компании, которая базируется в Голландии, и периодически посматриваю на телефон, который молчит.

Люди начинают покидать кабинет спустя почти три часа.

Голоса, споры, топот ног прокатываются через приемную лавиной, и в этом потоке я не вижу черных кудрей Ульяны. Она выходит из кабинета последняя, спустя пять минут после того, как его покинули все остальные. Выходит и быстро идет к коридору, бросив на меня резкий взгляд.

Шпильки ее туфель громко стучат по полу. Они стучат зло. И на этот раз мне хватает запала вскинуть подбородок в ту же секунду, как Ульяну вижу.

Желание сопротивляться дикое. Подстегивает завернутая в зеленый шелк успешность, которую эта женщина демонстрирует всем. Даже тем, как держит голову.

– Да? – отвечаю на звонок, который раздается через минуту.

– Зайди, – велят мне.

Я встаю из-за стола, вскакиваю. Запал, фитиль. С самого утра я такая. Стоило только сесть за этот стол.

Леон крутит между пальцами ручку, наблюдая за тем, как я иду к нему через кабинет.

Мои сандалии позволяют двигаться почти бесшумно. Это очень символично, ведь я не люблю создавать шум. Но Леон снова смотрит на меня с пристальным вниманием, чем заставляет шуметь мою кровь. Мое лицо, волосы…

Его кофейная чашка пуста. Я стреляю в его лицо взглядом, отодвигая посуду и выкладывая на стол свои документы.

Я уже поставила подпись. Опрометчиво?!

Подавшись вперед, Золотов трет ладонями лицо и кивает на стул рядом.

– Сядь, – говорит он мне.

Когда наши лица оказываются на одном уровне, Леон принимает демонстративно задумчивый вид и откидывается на спинку кресла.

Помолчав, спрашивает:

– Ты знаешь, что такое коммерческая тайна?

– Где-то слышала, – юродствую я.

Проигнорировав, он продолжает:

– Я надеюсь, у тебя хватит мозгов отнестись к этому понятию серьезно. У тебя на руках нет и не будет информации, которая может нанести хоть какой-то вред фирме, но для тебя, если нарушишь договор, последствия будут фатальными. Так что, дать тебе еще время на раздумья?

Он кивает на лежащие перед собой документы.

Мои щеки заливает краска. Я чувствую обиду, чувствую себя оскорбленной и не могу с ним спорить…

– Я обычно читаю документы, перед тем как подписать, – говорю ему с предательским хрипом в голосе. – Мне все понятно. И мне… не девятнадцать.

Его лицо остается бесстрастным. Только голубые глаза сверлят на моем лбу дыру, заставляя снова гореть на щеках пятна.

Подавшись вперед, он берет в руки договор и начинает неторопливо его подписывать. Демонстрируя то, что тоже читает документы перед подписанием, медленно скользит по страницам взглядом, прежде чем оставить размашистый автограф внизу. А может быть, эту честь он оказывает конкретно моим документам, может быть. Как угодно.

Я наблюдаю за его руками.

За длинными загорелыми пальцами, дорожками вен на тыльной стороне и вокруг запястий. На левом у него часы с титановым ремешком, предплечья покрывают темные шелковистые волоски.

Сглотнув, я отвожу взгляд.

Что он сказал Ульяне? Они говорили обо мне?

Смотрю на его склоненное лицо с острыми линиями, сжимая пальцами блокнот, который с собой захватила.

Закончив подписывать, Леон двигает ко мне документы, спрашивая:

– Письмо от голландцев готово?

– Почти…

– Это убери, – указывает он подбородком на чашку. – Документы Камиле передашь потом, мы сейчас уезжаем. Письмо возьми с собой.

Леон встает, заставляя меня взметнуть вверх глаза. Вслед за ним.

– Куда? – спрашиваю я.

Глава 12

Меня не удивляет, что он распоряжается мной, как захочет.

Любая работа, содержащая слово «секретарь», уже подразумевает определенное рабство. Я знаю, что нахожусь в распоряжении Леона пять дней в неделю, и не всегда с десяти до семи, а список моих обязанностей он еще не оглашал.

Меня отбрасывает на спинку сиденья при каждом торможении несмотря на то, что Леон ведет спокойно, без виражей в плотном потоке машин.

По крайней мере, эта болтанка отвлекает от любых тревожных мыслей. Пусть щеки у меня уже остыли, но внутри все так же буря.

Я еще толком ничего не подписала. Возможно, стоит просто попросить высадить меня у тротуара и забыть о нашей встрече? Раз и навсегда…

Я бросаю взгляд на четкий профиль, чувствуя укол в животе. Опускаю глаза, скользнув по широко разведенным коленям.

Может, у него есть другая машина? Нормальная.

«Ауди» сворачивает на светофоре, и мое плечо упирается в дверь.

– Пфф-ф… – я роюсь в сумке.

Ищу папку, которую собрала наспех. Нахожу письмо, интересующее моего босса, и, бросив на него взгляд, уточняю:

– Что тебе нужно?

– Просто читай, – говорит Леон.

Он ведет машину одной рукой, глубокомысленно прижав кулак другой к губам.

Я втягиваю носом воздух до свиста, глядя в свой перевод.

Чтобы найти нужный темп, тот, который мне кажется подходящим, трачу минуту. Я уже знаю контекст письма, ведь посвятила этому имейлу половину вчерашнего дня.

Оно – от архитектурной фирмы и представляет собой кучу не очень понятной мне информации. Когда заканчиваю, бросаю на Леона взгляд, слыша короткое:

– Еще раз. С того места, где начинается смета.

Я с удивлением замечаю, что мы уже на шоссе. К тому времени, как заканчиваю читать письмо во второй раз, смотрю в окно машины с приливом эстетического удовольствия. Мое личное чувство прекрасного откликается, когда дорога начинает идти через лес.

Какое-то время просто наслаждаюсь, забыв о том, что я на работе.

Мы подъезжаем к шлагбауму, и его тут же открывают. Мы попадаем на идеальный асфальт загородного поселка, где газон вдоль дороги выглядит как отглаженная простыня.

Леон загоняет машину в открытые ворота одного из домов, во дворе уже припаркован чей-то «Мерседес».

Потянувшись к ремню, я смотрю на Золотова вопросительно.

Он хочет, чтобы я пошла с ним?

Оценив мою заминку, Леон выбирается из машины, на ходу бросив:

– Ты – со мной.

Проводив его взглядом, я исподлобья смотрю на дом.

Он выглядит так, как должен выглядеть трендовый дом богача: с панорамным остеклением и авторскими архитектурными решениями, будто сам по себе является предметом уличного искусства.

В этом поселке все дома одинаковые. Это видно издалека.

Кому принадлежит «Мерседес» во дворе, я узнаю, как только вхожу в дом вслед за Леоном: посреди огромной гостиной с планшетом в руках расхаживает… Скотт.

– О, хелло, френдз, – говорит он, посмотрев на нас поверх планшета. – У нас компания? – обращается Скотт к Леону на плохом русском, красноречивый взгляд при этом бросает на меня. – Элис, я должен тебе анекдот… – произносит он со знакомой мне улыбкой ловеласа.

Я встречаю нечитаемый взгляд голубых глаз. Отведя их, мой босс отвечает:

– Ввожу ее в курс дела. Это Скотт Беннетт, архитектор.

– Привет… – тихо отзываюсь я.

– Окей, – кивает тот. – Начнем?

Медленно двинувшись вслед за ним, Леон опускает взгляд на мою обувь, вскользь касается взглядом моих глаз и… губ…

– Смотри под ноги, – предупреждает он, отвернувшись.

Секунду я гляжу ему вслед. На темноволосый затылок…

Впиваюсь в него взглядом.

В доме бетонные стены. Местами попадается строительный мусор, мешки штукатурки.

Я следую за мужчинами. Понять, о чем идет речь, не так уж сложно: Скотт хочет сместить пару стен и расширить один дверной проем. Еще срубить несколько деревьев из тех, что вокруг дома. Это немного увеличит стоимость проекта, но зато создаст в доме идеальное естественное освещение.

– Видишь… – поясняет американец. – Первая половина дня… свет пройдет через ве-е-е-есь дом, – указывает он диагональ от одного края дома до другого. Идеально. Полное соединение с ландшафтом…

Остановившись на линии этой диагонали, Леон задумчиво смотрит вправо и влево. Он продолжает двигаться неторопливо и отвечает так же:

– И сколько времени это займет?

– Мало. Неделя. Может, чуть-чуть больше. Только скажи мне «да», и я сразу начну…

– В прошлый раз ты обещал то же самое. «Мало». «Чуть-чуть».

– То были непредвиденные обстоятельства…

– Ты насрал, а я вляпался, – кивает Леон.

Скотт издает короткий смешок.

– Ай нид хелп, – сдается он.

Посмотрев на меня, Золотов скрещивает на груди руки и указывает подбородком на американца.

– Переведи, – говорит с ленцой.

Все это время я просто прыгала взглядом с одного мужчины на другого, топчась на верхней ступеньке приподнятого пола.

– Дословно? – спрашиваю я не очень уверенно.

– Доступно, – проговаривает Леон.

Я закусываю губу, переводя взгляд на американца.

Леон и сам отлично владеет разговорным английским. Раньше владел. Сейчас его навыки могут быть как лучше, так и хуже. Во второе мне верится с трудом, но мой английский, безусловно, лучше. В любых формах. Для этого ему и нужен переводчик, но я же не синхронист, и я понятия не имею, какой смысл сейчас он вкладывает в слово «доступно». Ведь я не в курсе, какие между этими двумя в действительности отношения…

Поставленная передо мной задача напоминает ту, которая касалась утреннего кофе.

Скотт смотрит на меня, выгнув рыжеватые брови.

– М-м-м… – топчусь я. – Он хотел сказать, что не хочет снова наступить в твое… дерьмо… – перевожу я.

Американец пару секунд думает, потом смеется.

На губах Леона появляется улыбка.

Я не присоединяюсь. Я чувствую себя не в своей тарелке. Еще и потому, что не могу не признать: меня будоражит не вызванный мною фурор, а то, что Леон продолжает улыбаться, глядя на свои мокасины.

– Окей, май френдз, – кивает Скотт. – Я все понял. Если я сделать плохо, ты дашь мне в морда?

Исподлобья смотрю на Леона.

– Йес, Скотт, – отзывается Золотов.

– Окей, ай андестуд…

– Гуд…

Они продолжают движение, на этот раз идут к лестнице. На ней еще нет перил, и выглядит она не очень. Мой босс разворачивается, остановившись на верхней ступеньке.

– Останься внизу, – говорит он мне. – И… лучше подожди на улице, – добавляет Леон, окинув взглядом пространство вокруг.

Я не против избавиться от строительной пыли, забившейся в нос.

Воздух здесь наверняка тоже будет включен в стоимость, ведь он потрясающий. Во дворе уже есть газон. Присев на крыльцо, я решаю позволить себе наглость – снять сандалии.

На фоне августовской жары трава под моими босыми стопами прохладная. Я наслаждаюсь, подставив лицо солнцу.

– Гуд бай, Элис… – Скотт энергично идет по дорожке к своей машине.

Обернувшись через плечо, я вижу Леона на крыльце. Прислонившись к стене, он за мной наблюдает.

Я быстро возвращаюсь назад.

– Я не сильно топталась… – заверяю его.

Машина американца покидает двор, становится очень тихо. Голос Леона в этой тишине звучит убийственно… интимно.

– Что скажешь? – кивает Золотов на газон.

– Первоклассный, – говорю я, суетливо обуваясь.

– Приятно слышать.

– Я сто лет не была за городом, – брякаю зачем-то в ответ.

– Впереди выходные.

– Я не собираюсь за город…

– Есть планы поинтереснее?

Я поднимаю на него глаза и выпрямляюсь.

Он наблюдает за мной, как и в тот день в ресторане. Будто изучает. В том числе своими вопросами. Словно он изучает меня все то время, что мы здесь находимся.

Мне только слегка не по себе, а в остальном – гораздо сильнее – снова это будоражащее чувство. В животе, под коленями.

– Нет… – не желая говорить о себе, я перевожу тему. – Так… это и есть твой проект? – имею я в виду поселок вокруг нас.

– Он не мой. Любой сложный проект принадлежит команде, которая его создавала.

– У тебя хорошая команда.

– Да, хорошая.

– И… кто может позволить себе такой дом?

Вопрос действительно очень меня интересует!

– Тот, кто рискнул, – отвечает Леон ровно.

– И кто же это?

– Предприниматель, – поясняет он. – Тот, кто рискнул однажды и выиграл. Без риска на такой дом вряд ли заработаешь.

– Это справедливо… – замечаю я тихо.

– Согласен.

Мы смотрим друг другу в глаза, и из меня рвется что-то… какие-то слова. Что-то невысказанное…

Невозмутимый, Леон чертит медленный круг на моем лице. Не стесняясь, рассматривает.

Он не умеет смущаться. Не умеет прятать взгляд. Не умеет краснеть.

Но линия его челюсти становится жестче, а взгляд… тяжелее.

Я подхватываю с крыльца сумку, чтобы от этого взгляда спрятаться, ведь, в отличие от Золотова, я прятаться просто обожаю.

Мы возвращаемся в офис в молчании. Точнее, молчу я, а он… почти всю дорогу разговаривает по телефону. В здании Леон выходит на два этажа раньше, дав указание:

– Вызови мне аналитика через час.

Глава 13

Я не сомневалась в том, что мне будет назначен испытательный срок, но не думала, что он составит две недели.

Две недели.

Разумеется, это личная инициатива моего босса. И это очень отрезвляет.

После выходных, которые я провела в компании брата, какая-то слегка окрыленная, это настоящий ушат холодной воды за шиворот.

Разумеется. Почему он должен давать мне больше времени?! Я лишь на секунду обманулась его улыбками. Прищуром голубых глаз, которые ловила на себе. Без враждебности, без… холодности. Он все контролирует. Все! Меня в том числе и всего лишь между делом.

Я смотрю в документы, над которыми занесла ручку. Медлю, зажав бумагу между пальцев, но все же ставлю свою подпись на каждой странице.

Пусть будет две недели.

Во всем нужно искать позитив. По крайней мере, я не чувствую себя ненужной, ведь работы у меня полно.

Переводчик ему и правда необходим, и лучше без выходных.

Я взяла немного работы на дом. Даже себе не могу объяснить – на кой черт?! Чтобы выслужиться? Нет, не для этого. И синдром отличницы здесь тоже ни при чем, как и безграничная любовь к текстам. Я взяла, чтобы в понедельник у него были эти переводы, вот для чего.

Арсений вытащил меня из дома в субботу, пригласил в кафе за свой счет. Мы съели устриц, а потом немного потанцевали на летней веранде парка. Ведь мы оба занимались танцами, школа находилась в пяти минутах ходьбы от нашего дома, так что мама не стала ломать голову и искать нам более оригинальное хобби.

Мы даже попали в объектив уличного фотографа.

– Он хотел тебя склеить, – уверял Арс. – Может, мне отвалить?

– Не мечтай, – закатила я глаза. – Я не пойду домой пешком.

Мы отправились домой на электросамокате, как брат и обещал. Сама я им управлять не хочу. Боюсь переломать ноги и руки.

Но даже такой насыщенный вечер не помог уснуть по щелчку. Я полночи пялилась в потолок, вспоминая неожиданную поездку за город. Каждую проведенную в компании Леона минуту. Его слова. Его мысли, озвученные вслух. Мысли, которые мне интересны…

Положив подписанные мной документы на край его стола, я смотрю на время, понятия не имея, появится ли мой босс сегодня. Он предупреждает о своих планах, только если ему что-то нужно.

Я смотрю на его пустой стол, как обычно, чувствуя себя так, будто забралась на чужую территорию.

Воспоминание, которое приклеилось ко мне прошлой ночью, – наша с Леоном ссора.

Та самая, фатальная.

Он сказал, что уезжает на выходные, что у него дела, я же услышала в его словах намек на то, что ему надоела.

Может быть, я была права?!

Он не утруждался объяснениями, но поцеловал меня на прощание, как обычно. Горячо, обещающе. Если бы можно было верить его поцелуям, я бы выбросила все это дерьмо из головы, но я не знала, чему верить: ему, себе, прикосновениям, улыбкам, жестам. Я сходила с ума, злилась, запрещала себе писать ему эсэмэски. Инге надоело смотреть на мои метания, и она потащила меня в клуб, который был очень популярен среди студентов. И там, в этой толпе, под удары музыкальных битов, я увидела Леона. В компании друзей и Ульяны в том числе он тусовался у барной стойки.