Звериный оскал

– Вы нашли тело? – спросил Корвус.

Герцог кивнул.

– Нашли. То, что от него осталось.

– Тогда скажите, мог ли сотворить такое человек?

Герцог вздохнул.

– Люди, Фларэтти, могут сотворить что угодно.

Но, судя по его виду, герцог уже понял, что от нас ему нет никакого толку, и единственное наше преступление – враньё, которое мы себе позволили у ворот.

– Как вышло, что вы оказались там?

– Поверьте, не специально, – буркнул я машинально.

Лаэрт посмотрел на меня нахмурившись, но промолчал.

– Наткнулись по пути в город, – ответил Корвус. – Мы не видели, кто его убил, но слышали крик, потому и решили помочь, но было слишком поздно.

– Вы ехали… Через лес? – спросил герцог.

Корвус улыбнулся.

– Я сбился с пути, – проговорил он. – Думал, так будет быстрее, чем по Песчаному тракту. На карте была дорога.

Герцог осмотрел нас странным взглядом. Ещё бы: я бы тоже не поверил.

– Почему проникли в город, прикрываясь моим именем? – Спросил он, глядя ему прямо в глаза.

– Потому что ваш стражник не хотел нас впускать, – честно признался мессир, пожав плечами.

– Знаете ли вы, что за такую ложь вам полагается провести в камере не одну ночь, а всю оставшуюся жизнь? – спросил герцог, прищурив глаза.

Корвус кивнул.

– Полагаю, это было моей ошибкой, – негромко отозвался он. – Если так велит ваш закон, я, конечно, ему повинуюсь. Однако… Герцог, вы человек чести? – вдруг спросил Корвус, склонив голову.

Тот вновь удивлённо поднял брови.

– Как и все, Фларэтти.

– В таком случае считаете ли вы честным и справедливым упрятать за решётку человека, который не проронил ни слова там, у ворот, и даже не произнёс вашего имени?

– Я не понимаю, к чему вы…

– Мой друг, – проговорил он негромко, но тоном, который не требовал возражений, – стал свидетелем моего недостойного поведения, но он никоим образом не преступил границ закона. И я прошу Вас отпустить его.

– Мессир… – не удержался я.

Корвус закрыл глаза. У меня рухнуло сердце: вся наша история сейчас полетит к чертям.

– Мессир? – Казалось, удивляться Лаэрту уже надоело. – Нечасто я видел, когда «друг», – он произнёс это слово с нажимом, – называет своего спутника «мессиром». Только если один из них выше по статусу. Я задам вопрос ещё раз, и подумайте хорошенько, прежде чем отвечать. Кто вы, Корвус Фларэтти?

Он вздохнул и улыбнулся. Я напрягся и поёрзал, пытаясь убедиться, что печать Его Высочества всё ещё при мне.

– Мой друг не соврал ни в чём, – после недолгой паузы ответил Корвус. – Он просто не сказал, что по старой привычке зовёт меня так, как должен был звать во время последней битвы при Харроудэйне. Вы помните такую?

– Я сражался в двенадцатом полке.

– Мой отец был в третьем.

– Том, что попал под обвал?

– Так точно.

Я смотрел на Корвуса и удивлялся: как ему удалось сохранить самообладание? Тем более, сейчас. Я помнил третий полк. Я даже знал, о ком он говорит. Фобас Арен был отцом его лучшего друга, Салема. Они попали в засаду, двигаясь на север. Горцы встретили их на перевале и завалили горную тропу. Она просто рухнула вниз. Корвус был ещё совсем юн тогда – лет двенадцать, не больше. Горячее стремление сына вступить в армию и пойти в бой Его Высочество принял с гордостью, но не позволил наследнику рисковать жизнью на передовой, поэтому они с Салемом остались в тылу, служили оруженосцами. Весть о гибели Фобаса заставила Салема покинуть службу и вернуться к матери. Больше они с Корвусом никогда не встречались.

Лаэрт испытующе посмотрел на нас.

– Вы странные люди, – проговорил он. – Но из уважения к вам и вашему прошлому я отпущу сеньора Рано. Что до вас, Корвус…

– Это серьёзная проблема, не так ли? – Спросил вдруг он, перебивая герцога. Я испугался, что терпению Его Сиятельства сейчас наступит предел. – Я имею в виду все эти убийства. Их уже три, и, кажется, нечто, их совершившее, не собирается останавливаться. Нам сказали, нападения начались в середине лета, сразу после празднования Солнцестояния.

Герцог поднял брови: видимо, его удивила наша осведомлённость.

– Слухи разносятся быстро, – устало сказал он. А потом вновь пристально посмотрел на нас.

– Я предлагаю вам свою помощь, Ваше Сиятельство, – уверенно проговорил Корвус. – Я захотел предложить её сразу же после того, как увидел этого юношу в лесу, потому и позволил себе некоторую вольность в распоряжении вашим титулом. Титулом, но не именем. Пусть я не охотник за чудовищами, но если я поймаю зверя, кто скажет иначе? Если я поймаю его, действуя по вашему приказу, будет ли преступлением то, что случилось у ворот? И если я остановлю череду этих бед, сможете ли вы простить мне моё преступление?

Герцог замер на мгновение.

В окна бил солнечный свет, последние лучи увядающего лета. Они плясали на стенах, лились на лицо Корвуса. Он слегка щурился, отчего улыбка его казалась немного лукавой.

– Почему вы это предлагаете? – спросил герцог.

Я уже знал ответ. Во всяком случае, одну его часть.

– Скажем так, – проговорил Корвус медленно. – Я хочу помочь, потому что в моём путешествии нет конкретной цели. Я и мой друг странствуем по миру в поисках. Даже, я бы сказал, Поисках с большой буквы. Если вы спросите меня, чего я ищу, я не смогу вам ответить. Пока я не вошёл в лес, я не знал, почему иду в этот город. Теперь же я вижу, что судьба привела меня сюда не просто так. Каждый её поворот я воспринимаю как личный вызов. Отказаться от него – значит сдаться. Бросить вас в беде, когда вы так нуждаетесь в помощи, было бы с моей стороны отвратительным и недостойным поступком, особенно после того, как я прямо заявил, что намерен помочь вам. К тому же теперь узнать, благодаря кому я попал в темницу, дело чести.

Они посмотрели друг на друга. Догадывается ли Лаэрт? Вряд ли.

– Я не верю вам, Корвус. Особенно вашей истории, – сказал вдруг герцог. – Вас сильно выдают речь и манеры, и я понимаю, что человек вы непростой. Можете скрывать от меня имя, но не происхождение. Однако…

Он вздохнул и после короткой паузы сказал:

– Вы мне нравитесь. Капитан рассказал мне, как вы встали между ним и револьвером вашего… друга. Этот странный поступок его озадачил. Или вы слишком хорошо играете, или и вправду никак не связаны с нападениями.

Корвус кивнул.

– Вы действительно сможете помочь? – вдруг негромко спросил Лаэрт.

– Я брошу на это все силы, клянусь.

И вновь они обменялись взглядами.

– Как скоро?

– Буду действовать так быстро, как только смогу. Если ваши люди не будут чинить мне и моему другу препятствий.

Герцог кивнул, а затем прошёл по комнате и вернувшись за стол, взял с него свиток.

– Знаете, что это?

– Что?

– Это отказ. Очередной отказ. Я пригласил гостей, важных гостей. Многие отказываются ехать с тех пор, как начала происходить эта чертовщина. Слухи расходятся быстро, и где-то они уже говорят, что город проклят. Если бы у меня не было дочери, брак которой я должен устроить, я, быть может, не обращал на них внимания. Если вы, Корвус, действительно способны найти тварь, что убивает людей, я не только прощу вам вашу вольность. Я вас награжу. А моя репутация и репутация моего города стоят дорого. Я бы сказал, что они бесценны.

Наступила тишина. С лица Корвуса не сходила лёгкая дипломатическая улыбка. Он кивнул.

Герцог вздохнул и позвал стражу.

– Освободите этих господ, – проговорил он. Капитан посмотрел на нас с недоумением и неприязнью. – Эти люди будут действовать от моего имени, чтобы найти убийцу. Помогайте им, чем сможете. Но если заподозрите в измене…

Мы переглянулись.

– Кара будет суровой, – закончил герцог.

Капитан коротко кивнул и звякнул связкой ключей. Через пару мгновений Корвус потирал опухшие и покрасневшие запястья.

– Не самое приятное ощущение, – проговорил он, с интересом разглядывая ссадины. – Полагаю, мы свободны от всяческих обвинений?

Капитан дождался одобрения герцога и кивнул.

– С чего вы начнёте, Корвус? – спросил Лаэрт.

– Для начала, – задумавшись, проговорил мессир, – я бы хотел принять ванну и хорошенько отдохнуть. А после – узнать имена и личности всех погибших.

Герцог снова кивнул.

– Я прикажу выделить вам комнаты…

– О, благодарю, но нас заждался хозяин таверны. «Драконья голова», кажется? – с прежней мальчишеской улыбкой сказал Корвус. – Если мы не вернёмся в ближайшее время, он продаст наших лошадей.

Когда мы вошли в таверну, хозяин приветствовал нас так, будто мы вернулись с того света. Впрочем, наверное, так оно и было: нас увели под конвоем, Корвус разрешил продать лошадей. Что ещё можно подумать?

Пока я заедал пережитое потрясение куриным пирогом, Корвус отправился проверить наших коней.

В спальню мы поднялись уставшие настолько, что едва дотащили ноги до дверей.

– Как ты думаешь, – спросил Корвус, застёгивая, наконец, чистую рубашку, – что это могло быть? Там, ночью?

Он стоял у окна и смотрел на гаснущие понемногу огоньки.

– Не знаю, мессир, – я повалился на кровать и был готов повторить свою речь о том, что ничто не сдвинет меня с этого места. – Но мне очень не нравится, что мы ввязались в это дело. Очень не нравится.

– Алви, друг мой, перед нами – очередное приключение, где мы должны, ни много ни мало – спасти прекрасную даму от жуткого чудовища! Не это ли испытание для настоящего принца?

– Главное, чтобы принца самого потом не пришлось спасать, – пробурчал я засыпая.

Глава 3

Утро выдалось пасмурным и холодным. В комнатушке под самой крышей, что нам отвёл хозяин, гуляли сквозняки. Именно за этот чёртов холод я ненавидел осень – ни раннюю, ни тем паче, позднюю. Днём, конечно, распогодится, но сейчас я окоченел, как свиная рулька в подвале мясника.

Когда я разлепил глаза, мессира в этих ледяных пенатах уже не было. Разумеется, первая мысль, которая меня посетила – всё, что произошло с нами вчера и днём ранее, было чертовски неприятным сном. Должно быть, мы с мессиром надрались как следует в очередной придорожной таверне. Да вот только воспоминания эти были слишком уж яркими, такие даже в самом страшном кошмаре не приснятся. Перед глазами вновь встала жуткая картина в лесу, бледное лицо герцога Лаэрта и чёрная тень меж кустов. Возможно, это был никакой не монстр, а бродячий пёс или… Нет. Как бы мне не хотелось обмануть себя, одни только воспоминания о бесплотной тени, убивающей по ночам, вызывали ужас. И боялся я совсем не за себя.

Корвус вошёл в комнату, когда я собирался её покинуть. И взгляд его мне не понравился.

– Это хорошо, что вы уже встали, Алви, – сказал Корвус. – Я как раз собирался вас будить. Нас ждут.

– Кто и где?

– Капитан Рэнвик.

Я нахмурился:

– Нас опять пытаются арестовать?

– Нет, на этот раз он – не конвой, а провожатый. Если хотим понять, что происходит в этом городе, нам нужно знать всё до мельчайших подробностей. И первым делом осмотреть тело.

Утром в таверне было холодно и сыро, очаг едва горел, сонный хозяин возился с овощами, девушка, которая провожала нас в спальню, протирала столы и что-то напевала под нос. Увидев нас, она резко замолкла и уставилась вниз, точно занятие полностью её увлекло. На щеках я заметил румянец. Что ж, вряд ли она бы отреагировала так на старого вояку, полагаю, мессир был ей больше по душе.

Корвус снова был весел, в глазах у него полыхали огоньки. Что он успел сделать за это утро? С кем поговорить?

– Любопытный город, – сказал мессир, пока мы шагали к замку в сопровождении Рэнвика и его постоянной свиты из трёх гвардейцев.

– Да уж, я бы предпочёл, чтобы он был немного поскучнее, – проворчал я. Поскольку теперь мы шли не в кандалах, народ сначала просто глазел, а потом и вовсе перестал обращать внимание на нашу маленькую процессию. По пути я разглядывал прилавки – украшения из меди соседствовали с овощным развалом, какие-то цветные побрякушки лежали рядом с искусно выполненными вазами. Люди, которые проснулись намного раньше нас с Корвусом, пожимали друг другу руки, говорили, торговались, ругались, спорили и сплетничали. Пока мы маршировали по каменной улице, я несколько раз услышал слова «убийство», «зверь», «чужаки». Что ж, о том, что произошло в лесу, знал, пожалуй, весь город.

Когда мы подошли к замку, я успел проклясть эти дьвольские серпантины, на которых, казалось, стоял весь Трассильхолл – длинные, извилистые, они утомляли серостью и количеством поворотов. Ещё сильнее утомляли мысли о том, что ждёт за вратами замка. Признаться, мне совсем не хотелось снова глядеть на останки, которые мы видели в лесу.

Я посмотрел на Корвуса. За всю дорогу он больше не проронил ни слова, что было на него совсем не похоже. На какой-то момент мне даже показалось, что всё это изрядно его напугало. Конечно, я мог прийти на помощь в любой момент, достав из подкладки жилета королевскую печать, избавив его тем самым от неприятных обязательств, но принял бы он такую помощь? Да и монстру ровным счётом наплевать на бумажки. От мысли, что эта авантюра подставляет наследника престола под удар, во мне зародилось давно позабытое чувство тревоги – настоящей, заставляющей нервно кусать губы и – в моём случае – почёсывать нос.

При свете дня обитель герцога Лаэрта казалась совсем другой. Теперь, когда на него не падали глубокие тени и жутковатый лунный свет, а наши руки не сковывали кандалы, замок казался очень даже приятным.

По правде сказать, мне подумалось, что он больше похож на огромное каменное поместье, нежели на замок. Из широкого центрального здания в стороны отходили два прямоугольных флигеля. Оба заканчивались двумя башнями. Третий флигель с такой же башней находились с другой стороны главного корпуса.

В самом замке было три этажа, башни же взмывали вверх тремя узкими пиками, отчего казались инородными, точно приделанными сюда уже после того, как дворцовый ансамбль был закончен.