Электра. Город молний

Дэрил легко мог стать объектом влюбленности. Высокий, волосы с рыжиной, веснушки, которые я заметила только сейчас, янтарные глаза, а когда улыбался ехидно, то походил на того плохого парня в компании, по которому обычно сохли девчонки в школе. И, конечно, статус охотника прибавлял очков. В нашем городе не найдется ни одной, кто не фантазировала хотя бы раз оказаться в постели с охотником.

– Тогда угощайтесь, – я взяла бутылку и начала разливать по рюмкам.

В нос ударил терпкий аромат из смеси спирта и травы.

Охотники молча наблюдали, и на пятой рюмке моя рука дрогнула. Несколько капель упали мимо. Если от одного их взгляда даже моя броня трещит по швам, что же чувствуют другие?

Я закончила и хотела взять рюмку, чтобы передать Дэрилу, когда услышала сухой голос:

– Себе тоже налей.

Моя рука так и повисла над столом.

– Себе налить?

Пес тебя раздери, где твоя уверенность, Райя? Соберись и перестань вести себя так глупо.

Я подняла глаза и обнаружила, что Илиан подался вперед, оперся руками на стол и опустил подбородок на сплетенные пальцы.

– У охотников есть ритуал. Ты скорее всего о нем не знаешь, – продолжил Илиан, а Дэрил странно кашлянул и заерзал на стуле, – Сначала пьет тот, кто предложил. Так ты покажешь нам свои добрые намерения.

Вот теперь боги молний точно решили меня покарать. Трусихой я себя не считала, но сейчас возникло желание схватить поднос и бежать сверкая пятками. То, что я собиралась сделать, не казалось мне плохим поступком. Плохой поступок – это продать тело сгоревшего на органы, вместо того чтобы передать родным. Плохой поступок – подставить другого под молнию. Или, банально, стащить накопитель у того, кто еще дышит, но тело его уже бьется в судорогах от разряда. А я просто задумала небольшую шалость. Может, тогда именно эти охотники больше не придут в бар, где отравились выпивкой, а сердце Айки останется целым.

Илиан ждал и не сводил с меня глаз. Я сходила за рюмкой к бару и вернулась, снова натянув улыбку. Гоняла в голове мысли, что с одной рюмки со мной ничего не случится, и молилась псам, чтобы желудок выдержал.

Огненная жидкость обожгла горло. Настойки Сора я терпеть не могла. Они воняли и вызвали головокружение, а если выпить лишнего, то стирали весь вечер из памяти. Такое я себе позволяла редко и только имея вескую причину, чтобы забыться. А причиной почти каждый раз становилась ссора с отцом.

Из меня вырвался легкий кашель. Дэрил протянул кусок чего-то непонятного, наколотого на вилку, но я отказалась.

Илиан следил за мной слишком пристально. Я кожей чувствовала его недоверие и желание пробраться ко мне в голову.

– Давай, – вдруг сказал он и протянул руку через стол.

Я пододвинула рюмки тем, кто сидел ближе, и собралась передать одну Илиану, когда его взгляд упал на мое оголившееся запястье. А там торчал кусочек татуировки. Я набила ее в порыве эмоций в пятнадцать. Маленькая молния пересекала букву «О».

Моей реакции не хватило, чтобы отдернуть руку, Илиан резко подался вперед и схватил меня за предплечье. Мои пальцы разжались. Рюмка с настойкой упала прямо в тарелку с едой. Я на автомате надавила пальцами другой руки на кнопку и почувствовала боль, которая пронзила ладонь. Браслет сдох, а рефлекс остался. Злость на саму себя моментально прокатилась по телу.

– Какого хрена это делает на твоей руке?

Илиан держал не просто крепко. Из такой хватки невозможно вырваться, не оставив противнику свою руку на растерзание.

Его глаза метнулись к шрамам на моих пальцах. Они выглядели грубо и бугрились на подушечках, которые давно потеряли мягкость и уникальный рельеф. Горожане носили браслет на одной руке, той что считали ведущей. Правши на правой, левши на левой. Я же меняла браслет с одной руки на другую раз в неделю. Научиться ловить молнии одинаково хорошо обеими руками целое искусство. Новички редко с этого начинают. Сначала натаскивают одну руку, а когда набираются опыта, тренируют вторую. И если через пару лет тебя все еще не поджарила молния, то шансы этого избежать удваивались. То, что Илиан заметил шрамы на пальцах, где нет браслета, сказало все за меня. Он точно догадался об их происхождении.

– Я спросил. Какого. Хрена. Это. На твоей руке?

Он припечатал мою уверенность жестким тоном.

– Просто татуировка.

– Ты не имеешь права ее носить, горожанка.

Я впилась глазами в запястье и впервые не нашлась, что ответить.

– Невежливо трогать девушку без ее позволения, – кто бы мог подумать, что мерзкий голос когда-то обрадует меня.

Айкер появился вовремя.

Я почувствовала, как пальцы пробежали по моим волосам и коснулись спины.

Илиан свел брови на переносице, но быстро вернул себе безмятежное выражение. Руку мою выпустил, и я сделала шаг назад, упершись в грудь Айкера. Он положил руки мне на плечи и отодвинул в сторону. Его дружки тут же выросли рядом.

– Возможно, господа, за стеной вы герои и делаете все, что пожелаете. Но в Тандерфолле законы одни для всех. Девушек у нас не хватают без их согласия. А что-то мне подсказывает, что Райя его не давала.

Такого надменного тона и ожесточенного выражения лица я никогда не видела у Айкера. Он словно стал выше и шире в плечах. Илиан не смотрел на Айкера, но продолжал пялиться на меня, а точнее на место, где красовалась татуировка, даже не смотря на то, что ее скрывал рукав.

В баре повисла тишина. Я даже слышала, как потрескивала лампочка над столом, а потом заговорил Дэрил:

– Одни для всех, говоришь? Только видимо не для нее. Или тут работает личный интерес?

Дэрил показательно перевел на меня взгляд. А я чувствовала себя идиоткой, не понимающей, что происходит.

– У меня простой интерес – порядок в городе. Вы привозите накопители, и я этому рад. Но без моего разрешения вы даже через ворота не пройдете.

– Мы спасаем этот город, рискуя своей жизнью. Ты мог бы проявить больше уважения. – Заговорила девушка рядом с Илианом.

Она демонстративно сложила руки на груди и с вызовом вскинула подбородок.

– О, я вас уважаю. Поэтому ваши семьи спят спокойно.

Девушка прищурилась. Губы сжались в тонкую полоску. Она явно пыталась сдержаться, чтобы не отсыпать Айкеру парочку едких комментариев.

Айкер выдержал ее взгляд и продолжил, обращаясь к Илиану:

– Напрягают рисунки на чужом теле?

– Только если тело их не заслужило.

Насмешка в интонациях охотника подстегнула мое нарастающее раздражение. Он назвал меня телом? Я сжала кулаки и собралась сделать шаг в его сторону, но Айкер преградил путь рукой.

– Пойдем, дорогая. Тебе не нужно ничего доказывать. Они итак скоро узнают, что ты лучший сборщик гнева.

Последние слова Айкер подчеркнул особой, только ему свойственной надменной интонацией. Такая не оставляла желания спорить. А еще этот идиот только что открыто сказал, что я занимаюсь контрабандой. И кому сказал! Людям, которые чтут Кодекс больше жизни.

Я хотела провалиться под землю. Рука Айкера на моей талии прожигала кожу. Вот бы скинуть ее так, чтобы выбить ему плечевой сустав, но я поддержала игру и обняла Айкера.

Илиан смерил нас безразличным взглядом, ухмыльнулся и взял рюмку, которая стояла у Дэрила:

– Хотел бы посмотреть на тебя в деле.

– Иди ты к пс… – закончить я не успела, Айкер резко дернул меня и потащил к своему столу.

Конечно, я обернулась. Не могла оставить последнее слово за охотниками, поэтому посмотрела на Дэрила и показала средний палец. В этот момент я увидела, как Илиан слегка улыбнулся и опрокинул в себя настойку с ягодами.

Месть уже не казалась такой сладкой. Когда Илиан поймет, что я хотела сделать, мне лучше находиться где-нибудь на другом конце света. Сколько у меня есть времени, чтобы сбежать? Максимум до утра. Псы огненные, мне не жить. Я попыталась отравить Илиана Дрейка. Одного из лучших охотников за молниями.

Бар снова наполнился шумом, но я продолжала ощущать напряжение, которое тянулось от меня к охотникам тонкой невидимой нитью.

– Остынь, дьяволица. Их больше и у них сферы. Спалят за секунду, что даже папочке нечего будет передать. Садись.

Айкер прижал меня к стулу. Его дружки сразу отодвинулись.

– Ты только что сказал охотникам кто я?

– Брось. Ты же понимаешь, что я помог тебе.

– Объявив, что я занимаюсь контрабандой.

– Сделав тебя в их глазах сильной, Райя. И вообще, откуда столько страсти? Даже мне такое не достается.

– Правда хочешь об этом поговорить?

– Айвори, принеси воды со льдом! – крикнул Айкер в сторону бара, – За нашим столом разгорелось пламя.

Айка бросила на меня встревоженный взгляд и потянулась за стаканом. Через минуту я перекатывала во рту кусочек льда. Стоило ему коснуться языка, как морозный коготок щелкал по лбу изнутри. Глаза сами зажмурились. Не хотелось признавать, но Айкер оказался прав. Мне нужно было успокоиться.

Когда эмоции утихли, я обнаружила себя в компании людей, которых презирала. Рука Айкера лежала на спинке моего стула, а он смеялся над чем-то сказанным Сэмом, что сидел напротив.

– Я к тебе даже не прикасаюсь, а твой новый дружок глаз с нас не сводит. Продолжай играть и радуйся моей компании.

Айкер говорил, даже не повернув головы в мою сторону. Лицо выражало неподдельный интерес к истории, которую рассказывал Сэм.

Проверять слова Айкера, правда ли Илиан на нас пялится, я не стала. Поводов думать, что я без мозгов, у охотника будет достаточно.

Я наклонилась к Айкеру и прошептала с улыбкой:

– Чтоб тебя спалили псы, Крион.

Потом провела пальцами по его щеке и встала.

– Надеюсь, вас найдут падальщики в состоянии непригодном даже для черного рынка, – обратилась я к Сэму и еще одному, имя которого не могла вспомнить. Он был новеньким в свите Айкера.

Парни сделали вид, что мои слова их не задели, но у Сэма бровь дернулась.

Расправив плечи, я прошла за барную стойку. Сор покачал головой, протянул поднос со стаканами и указал на раковину. Остаток вечера я провела упершись глазами в мутное стекло и в попытках начистить его до блеска.

– Пять – смотри вперед, там смерть от рук Дрейка каждого ждет.

Я шептала стишок, и каждый раз последняя строчка крутилась вокруг охотника. Бесило жутко, что мозг никак не избавится от его имени.

Из-под рукава мелькала татуировка, которая стала непонятной причиной, хотя нет отчасти понятной, злости охотника.

Расплывшиеся очертания буквы «О» подтверждали слова тату-мастера, что краска в тот день была некачественной. Но это не остановило меня. Желание насолить отцу мощно бурлило внутри и перекрыло все мольбы разума одуматься.

«Татуировка – это навсегда. А в нашем мире еще и опасно.» – твердил мастер, пока протирал мою кожу тряпкой со спиртом.

А мне и нужно было, чтобы навсегда. Потому что тогда я решила, что стану охотником, и никто мне не помешает. А еще тот день запомнился не только татуировкой, которую запрещено носить простым горожанам, он стал для меня открытием черного рынка, где все продавалось и покупалось в обход Кодекса.

Мастер сначала послал меня к псам и сказал, что не станет бить знак охотника девчонке, так как дорожил собственной шкурой. Но как только на грязный стол лег накопитель с несколькими нулями, он наплевал на правила. Мастер предлагал выбрать скрытое место где-нибудь на пояснице и в паху, но я собиралась ходить по острию. Мне нужно было, чтобы отец случайно заметил тату. Пусть это бы ничего не изменило, кроме срока моего домашнего ареста, но я представляла, как его передернет от осознания, что дочь растоптала установленные в семье правила.

– Эй, ты!

Незнакомый голос вырвал меня из пелены воспоминаний, и я не сразу поняла, что обратились ко мне.

– Эй! С тобой разговариваю.

Повернув голову, я обнаружила, что девушка из команды охотников навалилась на барную стойку и приложила накопитель к тому, на который мы принимали оплату.

– Чего тебе? – откликнулась я.

– Передай Сору, что все было на высоте, и мы накинули чаевых.

Она мило улыбнулась буквально на секунду и вновь стала серьезной. Чёлка упала ей на глаза, и девушка дернула головой, чтобы ее откинуть.

– Передам.

Девушка уже собралась спрыгнуть, как задержала взгляд на моей руке с татуировкой.

– Найди способ ее убрать.

– Почему он разозлился?

– Если тебе дорога жизнь, не попадайся нам на глаза и не ходи за стену.

Девушка спрыгнула, одернула куртку вниз и, не ответив на мой вопрос, вышла из бара.

Я улыбнулась ей вслед. Вроде мне только что угрожали, а страха я не испытывала. Только любопытство разгоралось в груди. Простая татуировка вывела из себя Илиана Дрейка. Эта мысль пахла интригой и новыми тратами, чтобы разузнать правду. Но сначала, надо придумать, как я куплю перчатки охотника, когда Айкер нагло забрал необходимые мне амперы.

Глава 5

Тандерфолл – гиблое местечко, забытое всеми добрыми божествами, в которых когда-то верили люди. Город низких домов и призрачных надежд, переживший великую бурю.

Усталость разливалась по телу, ладонь ныла, настроение плескалось на дне, подкидывая дурацкие картинки, то серых глаз с презрением оценивающих меня, то ехидной ухмылки, когда мой палец отправил кругленькую цифру в чужой накопитель. Куртка так и не высохла, и тело пронизывал неприятный холод. Я вглядывалась в темные очертания громоотводов, торчащих на крышах. У тех, кто побогаче их по три-четыре, у бедняков – один, ржавый и хилый, который треснет, если молния помощнее прорвется за стены. Те были обтянуты сетью защитных устройств, отбивающих молнии, но и они не всесильны. Иногда заряд пробивался в город, находил живую цель, и тогда по улицам долго тянулся тошнотворный запах тлеющей плоти. Этот особый, тягучий смрад въедался в одежду и оседал на языке.

Я ускорила шаг, чтобы быстрее оставить за спиной нижние кварталы. Сор открыл бар в этом районе из чувства ностальгии. Хотел скрасить жизнь людей, частью которых когда-то был.

Семья Айвори смогла переехать ближе к центральному громоотводу, когда ее дед-охотник поймал тройную молнию – Цербера. На моей памяти он был единственным охотником, кому повезло. Цербер – редкое явление на территориях, где расположился Тандерфолл.

Тогда Сор и купил бар. Он не собирался продолжать путь своего отца, потому что остался один с маленькой Айкой на руках. Мама Айки умерла при родах. Дед сделал все, чтобы они жили лучше, и Сору не пришлось выходить за стену. На следующей вылазке падальщик притащил мешок с остатками деда Айки. Сору старшему было пятьдесят, когда молния спалила его внутренности.

Молниям было плевать кого поджарить: бедняка, богача или опытного сборщика гнева. Горели все одинаково.

Внутри города в целом было безопаснее, чем за стеной, и этим люди дорожили.

«Любой бы душу продал псам за то, чтобы жить как ты, Райя», как-то ляпнул Тимми во время нашего очередного спора о разумности моих вылазок за стену. Я всегда отбивалась одним аргументом: безопасность в Тандерфолле тоже иллюзия. Каждый житель знал, что молния найдет того, кто замешкался, не успел включить браслет или оказался слишком далеко от укрытия.

Накопитель в рюкзаке больше не вызывал радости. Жалких ампер, что оставил Айкер, не хватало на перчатки, но я настроилась уговорить падальщика дать мне еще день, чтобы собрать недостающую часть оплаты.

Ноги ныли после рабочей смены и умоляли тащиться домой в мягкую кровать. Но сначала я заскочила на черный рынок. Сегодня он по-особому гудел, и его обитатели суетились и сновали от лавки к лавке. Явный признак, что охотники вернулись в город и подкинули новые сплетни. А сплетни – еще один товар. Ничто так не обличает натуру человека, как желание перемыть кости ближнему.

Падальщик сидел на привычном месте и изрядно накидался. Его пошатывало, а изо рта капнула слюна прямо на коленку. Он поднял на меня мутные глаза и скривился:

– Че надо?

– Пришла поговорить, Буз.

– Вали, пока позволяю!

Падальщик утер рот грязными пальцами и потянулся в сторону за бутылкой. Отхлебнул из нее и противно рассмеялся, издавая булькающий звук.

Мои глаза сразу приметили бутылку. Такое пойло не достать в нижних кварталах, а на рынке его продают так дорого, что позволить себе может разве что житель центра или охотник. Я начала догадываться, какая сделка позволила сегодня падальщику разгуляться.

– Где перчатки, Буз?

– Какие еще перчатки, девчонка? Вали говорю, а то отправлю к псам! – Падальщик громко икнул.

Я глубоко вдохнула, и пока Буз не успел снова присосаться к бутылке, перехватила его руку, а второй сжала горло. Пальцы ощутили сальную кожу. Я прижала падальщика к стене, и он захрипел, пуская слюни на мою руку.

– Пу…пус…ти…Убью…су…ка

– Я тебя сейчас спалю, Буз. У нас был договор.

Падальщик закатил глаза. Даже в темноте я смогла различить, что его лицо покраснело, а на лбу выступила напряженная вена.

Буз цеплялся за мою руку в попытках отодрать, но алкоголь в его крови уже взял свое. В таком состоянии падальщик был мне не соперник.

– Хочешь глотнуть зловоние рынка, говори. Мое терпение на исходе.

Пальцы ощутили, как трахея падальщика дернулась, и я ослабила хватку.

– Нет перчаток. Тю-тю. – Прохрипел он.

Я сдержалась, чтобы не впечатать его голову в стену, и отпустила Буза. Тот закашлялся, хватаясь за горло.

– Сука!

– Которая готова была хорошо тебе заплатить.

– Ничего личного. Другой предложил вдвое больше.

Я прожигала падальщика взглядом, размышляя, хочу ли сейчас его прикончить или оставлю богам молний решать, когда придет его время.

– Кто покупатель?

– Спали меня на месте. Клиентов не сдаю!

Угрожать было бесполезно. Падальщик мог обмануть, завысить цену, подсунуть брак, подставить тебя под молнию, но существовало одно правило, которое они соблюдали безукоризненно: имя покупателя – тайна. Вот за это мне стоило сдать Фирга его же собратьям. Спалил меня Айкеру и даже одним оставшимся глазом не моргнул. Иначе, как тот так быстро узнал, что я вернулась с добычей? Интересно, за сколько Фирг продал ему информацию?

Пара глаз блеснула в дверном проеме соседней лавки. Я накинула капюшон и двинулась прочь. Не пройдет и получаса, как новая сплетня, где красноволосая девчонка угрожала падальщику, расползется по округе. Назойливая мысль крутилась в голове: кому понадобились мои перчатки?

Я свернула на свою улицу. Средний квартал, не дыра, но и не рай. Из окон здесь даже виднелся шпиль центрального громоотвода, торчащий над городом.

На лестнице снова воняло мочой. Сосед, который жил напротив нас, был завсегдатаем бара Сора. Напившись до потери человеческого облика, он заваливался на лестничную площадку и крыл матом псов, которые несколько лет назад спалили его брата. Потом терялся в пространстве и, видимо, решал, что добрался до квартиры, когда расстегивал ширинку и пускал струю прямо на стены подъезда.

Я сильнее прижала руки к груди, чтобы случайно не задеть ничего. Не хотела потом отстирывать с куртки испражнения старого алкаша.

Ключ с легкостью провернулся в замке, и меня поймала полоска света из открывшейся двери.

Гарь, сырость и ни с чем не сравнимый запах свежей грозы, проникли в нос. Я бросила рюкзак и набрала побольше воздуха в легкие:

– Кир! Если это не ты, то я добровольно лягу в лечебницу, потому что чувствую запах псов в квартире!

В дальней комнате что-то громыхнуло.

Я быстро стянула браслет и сунула в карман куртки. Решила как-нибудь потом объяснить брату, что произошло.

Оставляя черные следы на светлом кафеле, я бросилась к закрытой двери. Врезалась ладонью в ручку и налетела на бетонную стену, которая выросла за дверью.

– Мышка-малышка, ослабь хватку! – Кир стиснул меня в объятиях и поцеловал в макушку. – Сбрось ботинки. Мне не нужна зараза, которую ты притащила на подошве.

Я послушно стянула обувь и бросила в коридор. Снова вцепилась в брата, вдохнула запах влажной кожи. От Кира исходил знакомый аромат моего любимого мыла, которое варила одна женщина на черном рынке. Она говорила, что добавляет чистотел, и он дает эту горьковатую, терпкую нотку.

– Что за гора мышц? – я отстранилась и оценила мускулистую грудь и руки брата.

Вроде тот же Кир, но что-то поменялось.

– Ты перешел на человечину, чтобы нарастить мышцы?

– Кто-то еще смеется над такими шутками?

Кир улыбнулся и поправил полотенце, сползающее с бедер.

– Когда ты вернулся?

– Пару часов назад. А это что?

Шершавые пальцы брата коснулись царапины на моей скуле. Его ладонь тоже испещрили шрамы. Когда он начинал ловить молнии, как и я, пренебрегал перчатками, но потом стал слишком правильным.

Я чуть отклонилась и перебросила волосы так, чтобы они прикрыли щеку.

– Ерунда. Потасовка в баре.

– Хочешь сказать, Сор допустил, чтобы тебе прилетело по лицу?

– Сор не везде успевает. И вообще, я могу за себя постоять.

– Поэтому я тебе не верю, мышонок. Моя сестра не пропустила бы хук справа. Потому что кто ее учил?

– Самый восхитительный, очаровательный и умелый охотник, – продолжила я.

Это была наша фишка со времен, когда я едва доставала ему до пояса и умоляла показать пару боевых приемов или пыталась растопить его сердце, чтобы разрешил с ним тренироваться, пока отец пропадал на вылазках.

– Это тоже в баре заработала? – Кир кивнул на мою перебинтованную ладонь.

Я быстро спрятала руку за спину и невинно улыбнулась.

– Ты знаешь, что мне нужны амперы. Я правда была осторожна. А царапина, ну с кем не бывает. Ветка хлестнула по лицу.

Выражение лица брата готовило красноречивее слов. Он промолчал, но в голове у меня прозвучало его голосом: «Доиграешься, мышка-малышка.»

Кир отошел к шкафу, открыл дверцы, и ровные ряды его сложенных футболок с укоризной посмотрели на меня.

Брат был до мерзости аккуратным. В его комнате всегда царил порядок. Вещи лежали на отведенных конкретно им местам, вплоть до четко определенной стороны. На тумбе у кровати неизменно стоял стакан с водой всегда справа, а фонарик лежал слева. Кир говорил, что так удобно: если ночью электричество отключат, то он дотянется до фонарика, а уже потом выпьет воды. А если стакан поставить ближе к кровати, то в темноте рукой он точно его опрокинет. На все у брата было логичное объяснение. Иногда я специально нарушала порядок в его вещах, чтобы позлить. Но Кир быстро закрыл для меня доступ в комнату, повесив маленький замок. Пришлось научиться его вскрывать. Тут мне помог Тимми. Он в исследовательских интересах освоил этот воровской навык и меня обучил.

На спине Кира я заметила несколько новых розовых шрамов от ожогов.

– Расскажешь, как их получил? – спросила я, хотя знала ответ.

Кир не любил делиться подробностями вылазок его отряда за стену. Говорил, что это дело охотников и трепаться с горожанами не будет. Он знал, как меня задевала граница, за которую они с отцом меня вытеснили, даже не считаясь с моими желаниями. Но все равно не пускал за эту черту. В мыслях сразу всплыл строгий голос Моргана старшего, бесконечно повторяющий: «Ты не годишься в охотники, Райя. У тебя нет к этому способностей».

Видел бы он, как я поймала сегодня жгута. Посмотрел бы, как его бездарная дочь год назад укротила шаровую молнию на болотах. Попробовал бы сделать ставку на моего противника, когда на прошлой неделе я вырубила его всего двумя зарядами на подпольных боях.

– Снова рылась в моих вещах?

Кир обернулся и приподнял бровь, давая понять, что мне не улизнуть.

Псы меня порази, все-таки заметил. Я сделала вид, что не понимаю, о чем речь:

– Я ничего не брала.

– Райя, я заметил, что комод на два сантиметра сдвинут к окну.

– Как ты это делаешь? Я серьезно. Ты должен научить меня этому.

– Внимательность может спасти тебе жизнь, когда окажешься за стеной. Не отходи от темы. Ты открывала сейф?

– Кир, это было невероятно, – меня накрыла эйфория, и я плюхнулась на кровать брата, сминая идеально заправленное покрывало, – Я использовала тот прием, которому ты меня обучил. Все получилось. Ты был прав, стоило сфокусироваться на месте, куда хочу пустить заряд, руки сами все сделали.

– Райя, ты использовала мои тренировочные перчатки?

Я закусила губу так сильно, что почувствовала вкус металла.

Брат скинул полотенце, а я закатила глаза, чтобы не стошнило от вида его голой задницы.

– Это мерзко! Фу!

– Задница у всех одинаковая. И вообще, если ты собралась стать охотником, привыкай. Отдельной душевой у тебя не будет. И знаешь, я не фукал, когда мыл твою.

– Это не считается. Я была мелкой.

Кир натянул штаны и сел рядом на кровать, одергивая задравшееся покрывало. Я выжидательно посмотрела на него, и он не выдержал:

– Ладно. Выкладывай, что там было.

Я рванулась к брату, быстро его обняла и продолжила с еще большим энтузиазмом: