Вдова предателя

Мария Геррер

Вдова предателя

Глава 1

Летела домой как на крыльях. Врач подтвердил, что беременность протекает без осложнений и после двух выкидышей я смогу родить здорового ребенка! Сбылось мое сокровенное желание! Столько лет я мечтала об этом, и вот чудо произошло! Настоящее чудо!

Мне тридцать пять и давно пора родить, но, увы, все не получалось. Что я только не перепробовала, пыталась уговорить мужа на ЭКО, но он и слушать об этом не хотел. Ребенок из пробирки – это неестественно, а для мужчины еще и унизительно. И вообще торопиться не надо, сначала необходимо получить образование, потом твердо встать на ноги, купить квартиру, сменить машину на соответствующую статусу, упрочить бизнес, наладить быт… И так до бесконечности…

Мужчине и правда, торопиться некуда, он может зачать ребенка и в пятьдесят, и в шестьдесят, а то и позже. Это у женщин часики тикают безжалостно и слишком быстро.

Мой Илья не спешил заводить детей. Он так и называл это – «заводить». Словно мы заводим собачку или кошку. Дети все ломают и пачкают, с ними много хлопот. Да, все верно. Но дети – это прекрасно! Мы все когда-то были детьми, хулиганили, шумели, разбивали любимые чашки родителей. А еще мы приносили в семью радость и счастье.

И вот мы с Ильей крепко встали на ноги. Институты окончены, квартира есть, есть загородный дом. Карьера мужа идет в гору, недавно он возглавил крупный завод промышленных полимеров – градообразующее предприятие, снабжающее высокотехнологичными изделиями половину страны. Да и я зарабатываю неплохо – опытный экономист, на работе меня ценят. Дом полная чаша, вот только детей нет…

Мы с Ильей поженились на последнем курсе института – я училась в экономическом, он в универе. Мечтала, что через год рожу ребенка, но не получилось. Не получилось ни через год, ни через два, ни через три… Два выкидыша, а потом Илья потерял интерес к детям, его больше привлекала карьера.

Для меня неудачные беременности стали настоящей трагедией. Я ходила ко врачам как на работу, и в конце концов выявили какую-то несовместимость в хромосомах у меня и у мужа. Все легко решалось с помощью ЭКО, но Илья категорически возражал.

Несколько лет лечилась, горстями принимала витамины и лекарства, выполняла все указания докторов. И мое терпение было вознаграждено – я, наконец, забеременела. Сегодня врач сказал, что на этот раз все будет хорошо и я смогу произвести на свет здорового ребенка.

Илья еще не знал, что у меня под сердцем малыш. Я не хотела лишний раз волновать его и расстраивать, если снова случится выкидыш. Последнее время он очень уставал на работе, лишние волнения ему не нужны. Зато теперь я могу обрадовать мужа.

Жаль, мои родители не дожили до этого счастливого времени. Несчастный случай, нелепая дорожная авария унесла жизни мамы и папы пять лет назад. Как бы они радовались, что наконец дождались внука. Или внучку. Это неважно, главное, у нас будет ребенок! Любимый, желанный, наше сокровище!

Конечно, Илья будет рад не меньше меня. Сейчас, когда он достиг всего, о чем мечтал, нам не хватало только малыша. Он появится на свет такой беззащитный, нежный. Крохотный розовый комочек. Мы окружим его любовью и заботой. Как же это прекрасно!

Сегодня я отпросилась на работе на весь день. И вот теперь прошлась по магазинам, купила торт «Ламберт» со взбитыми сливками и роскошной глянцевой ежевикой. Илья обожает этот торт, он будет в восторге.

Жаль, шампанского мне нельзя. Ничего, я смогу это пережить. Шампанское отлично заменит ряженка или кефир – врач рекомендовал мне молочные продукты. Для мужа купила самбуку. Илья любит аромат аниса и ценит итальянские ликеры. Изысканный напиток для взыскательного гурмана, но мне тоже нравится.

Еще купила янтарный виноград без косточек, французский сыр со специями, шоколадные конфеты и печенье с грецким орехом. Вечером у нас будет пир. В холодильнике ждет филе индейки, которое я запеку с прованскими травами и под сметанным соусом. Индейку отлично дополнит картофель по-деревенски, жаренный ломтиками на оливковом масле.

Представила запах масла и картофеля и мне вдруг стало дурно. Ну вот, и первые признаки беременности на лицо. Я едва не рассмеялась от радости. Глупо, но как тепло от этого на душе, как хорошо на сердце! Редко, когда приступы дурноты могут радовать.

Нет, картофель на масле я жарить сегодня не стану. К индейке вполне подойдут спагетти.

Влетела в квартиру, напевая под нос дурацкую мелодию, услышанную недавно по телевизору. Что-то о любви, небе, море и ветре. Глупые слова, простенькая мелодия, но застряли в голове.

Илья как правило возвращается из офиса в половине восьмого. Если только нет совещаний или аврала. У меня масса времени, чтобы все приготовить. Сегодня у нас будет ужин при свечах – романтично, уютно.

Переоделась, разобрала сумки, поставила торт в холодильник и начала готовить индейку. От счастья продолжала мурлыкать под нос попсовую песенку, бесконечно повторяя одну и ту же фразу.

В домофон позвонили. Я замерла от неожиданности. Кто бы это посреди дня? Я никого не жду, никто не звонил, не предупредил о визите.

Ополоснула руки, вытерла полотенцем и пошла узнать, кого принесла нелегкая.

На небольшом экране домофона увидела мужчину в полицейской форме и худенькую девушку. Девушка тоже была в форме, и она ладно сидела на ней, подчеркивая изящную фигуру. Девушка, очевидно практиканта, или недавно окончила юридический институт.

Так чего же надо от меня полиции? Я машину вожу аккуратно, нет ни одного штрафа, ничего не нарушаю, не превышаю скорость, не создаю аварийных ситуаций. Я – идеальный водитель. Видимо, профилактический обход участковых.

– Что вы хотите? – холодно поинтересовалась я.

– Маргарита Витальевна Шустова? – полицейский продемонстрировал удостоверение.

– А вы кто? – недоверчиво спросила я. Мало ли, кто может нацепить на себя полицейскую форму? Да и корочки легко подделать.

– Маргарита, это к тебе, – на экране домофона возникло круглое лицо старшей по дому Веры Павловны – всезнающей, энергичной и не по годам молодящейся дамы с иссиня-черными волосами до плеч. – Открой, пожалуйста, это важно, – она поправила залаченную челку.

Что-то неприятное шевельнулось в душе, холодок пробежал по спине и тревожно замер на затылке. Сердце защемило и сжалось от нехорошего предчувствия.

Лифт поднимался на двадцатый этаж слишком долго. Бесшумно распахнулись двери, полицейские и Вера Павловна подошли к квартире. Я стояла у распахнутой двери, и мое беспокойство нарастало с каждой секундой. Глаза Веры Павловны были широко распахнуты, наклеенные ресницы испуганно подрагивал, старшая по дому смотрела на меня с нескрываемым страхом.

– Капитан полиции Гусев Сергей Игоревич, – представился полицейский. Ему было лет сорок с небольшим, широкоплечий, коренастый, с коротко стриженными светлыми волосами и цепким взглядом удивительно ярких синих глаз. – Это лейтенант Шаронова, – кивнул он на молодую спутницу. – Мы можем пройти?

– Да, – пробормотала я, отступила от двери, пропуская их в квартиру. – Пойдемте в гостиную. Так что случилось?

– Вам лучше присесть, Маргарита Витальевна, – произнесла девушка-полицейский с сожалением глянув на меня и тут же отвела взгляд в сторону.

– Что случилось? – повторила я.

– Ты и правда лучше присядь, – положила мне на плечо пухлую и мягкую руку Вера Павловна. – Присядь, Рита.

Села на стул и замерла, не зная, чего ждать. На сердце легла свинцовая тяжесть.

– Мне жаль сообщать вам это, – капитан полиции смотрел на меня внимательно и отчужденно. – Ваш муж, Илья Германович Шустов трагически погиб.

– Что? – губы онемели и не слушались меня. – Но… Нет, нет, не может быть… – лепетала я, не узнавая собственного голоса. – Это ошибка, нет… нет…

Голова закружилась, в глазах потемнело, и я провалилась в липкую тяжелую черную мглу.

Глава 2

С трудом открыла глаза. Темнота не отступала, я едва различала свет в окне. Я лежала на диване, Вера Павловна хлопала меня по щекам.

– Рита, Рита, очнись! – ее голос звучал издалека и отдавался в голове набатом.

Села, поднесла руку к глазам, потерла их. Мне сказали, Илья умер… Погиб… Эта мысль пронзала мозг как лезвие ножа.

– Авария? – смогла выдавить я.

– Убийство, – покачал головой полицейский. – Я – следователь. И мне необходимо задать вам несколько вопросов. Первые часы очень важны для раскрытия преступления. Вера Павловна, благодарю, вы можете идти, – повернулся он к старшей по дому.

Вера Павловна поджала губы и пошла к выходу. На пороге гостиной остановилась:

– Рита, если что надо – звони.

Машинально кивнула ей в ответ. Она потопталась на месте и вышла.

– Убийство? – перевела я взгляд на следователя.

– Да, три часа назад. И мне надо знать, где вы были в это время?

– У врача, – я не понимала, что хочет от меня полицейский.

– Ваш муж был не один, – пристально посмотрел на меня следователь.

Происходящее напоминало мне какой-то абсурдный фильм, который я смотрела со стороны.

– С сослуживцем? – взгляд следователя мне не понравился.

– Он был с женщиной. Она тоже погибла, – продолжал Гусев, пытливо глядя мне в лицо.

– С женщиной? – переспросила я.

– С любовницей. Их убили в момент занятия сексом, – синие глаза следователя стали ледяными.

Я рассмеялась. У меня камень упал с души.

– Нет, это не Илья. Вы ошиблись, – я поправила растрепавшиеся волосы и взяла мобильник со стола. Набрала номер мужа. Сначала гудки, потом механический голос сообщил, что мне перезвонят. – У Ильи нет любовницы, – я снова набрала его номер. – У нас прекрасная семья, мы любим друг друга.

– К сожалению, сомнений быть не может. При нем найдены документы.

– Значит, одолжил машину кому-то из друзей, – пожала я плечами, продолжая звонить мужу. – Нет, это не может быть Илья. Вы ошиблись, однозначно.

– Не хотел показывать вам фото, но вот, взгляните, – протянул мне мобильник следователь.

Я не боюсь покойников, но смотреть на труп убитого человека приятного мало. Преодолела себя и взглянула на экран, чтобы убедиться – это глупая ошибка.

И едва не выронила мобильник. Это был Илья. Висок и волосы в крови, широко открытые глаза бессмысленно глядят в пустоту.

– Илья… – прошептала я.

– Вам надо будет официально опознать мужа, – тихий голос помощницы следователя заставил меня вздрогнуть.

– Когда?

– Можем поехать сейчас. Или завтра утром.

– А женщина? – неприятный злой холодок пробежал по спине. – Кто она?

– Сидорина Алина Михайловна. Они вместе работали.

Сидорина Алина… Я не слышала о такой. Только теперь я начала осознавать, что Илья изменил мне. Изменил с какой-то Алиной. Мой мир рушился на глазах. Я потеряла мужа… Любимого, который обманывал меня.

Меня придавило горе и непонимание происходящего. Слез не было. Только в душе пустота и безысходность.

– Поедем сейчас, – резко поднялась я с дивана. Голова снова закружилась, и я едва устояла на ногах. Следователь подхватил меня под руку:

– Это не срочно, можно и завтра.

– Нет, лучше сейчас, – хотелось поскорее покончить с формальностями.

Провела ладонью по лбу. Моя рука стала словно чужой, пальцы не слушались и нервно вздрагивали, лоб холодный как лед.

– Вы можете ответить на мои вопросы? – спросил следователь.

– Да, – коротко кивнула в ответ.

– Возможно, они покажутся вам бестактными, но такова процедура.

– Понимаю, – прошептала я, не узнавая своего голоса.

Ко мне еще не пришло осознание, что Илья умер, что он больше никогда не войдет в комнату, не обнимет меня, не поцелует мимолетом, пока я готовлю ему утренний кофе. Все кончено. А еще он изменил мне. Почему?

– У какого врача вы были? – вопрос следователя прервал мои путаные размышления.

– У гинеколога.

– Пожалуйста, адрес клиники.

– Вам нужно мое алиби? – разумеется, они должны все проверить. Я назвала адрес клиники и фамилию доктора. – Я узнала, что беременна, – инстинктивно провела ладонью по животу.

– Вы знали, что муж вам изменяет?

– Что? Нет, конечно, я ничего не знала. И это была минутная слабость Ильи, – вдруг поняла я. – Случайная связь, не более. Муж любил меня. Мы были прекрасной парой.

Были… Как ужасно звучит это слово. Были… Все прошло…

Да, мужчины порой могут поддаться искушению, пойти на поводу у желаний, не удержаться и проявить слабость. Я бы простила мужа. Измена – это ужасно. Но кто из нас не ошибался в жизни, кто без греха? Я порой надоедала Илье, уговаривая его сделать ЭКО. Возможно, он устал от моих просьб и дал слабину, не устоял перед верткой сотрудницей. Мужская природа отличается от женской, нам проще держать себя в рамках.

– Судя по всему, связь длилась уже давно, – мягко произнесла девушка-полицейский. – На мобильнике Сидориной мы нашли обширную переписку с вашим мужем.

Я ничего не ответила, слезы вдруг потекли из моих глаз. Я плакала молча, безутешно. Оплакивая свою любовь и потерю мужа. Пусть он изменял мне, разве сейчас это важно? Смерть обнуляет все грехи. Илья любил меня, я это знаю точно. Почему имел любовницу? Кто сможет теперь на это ответить? Да и нужны ли мне эти ответы?

– Мы можем попросить опознать вашего мужа его мать, – предложила девушка, взглянув на следователя. – Да?

– Да, – коротко кивнул он.

Элла Борисовна ничего не знает о смерти сына! Эта мысль внезапно пронзила мозг. Бедная женщина!

– Ей уже сообщили? – перевела я взгляд на следователя.

– Пока нет. Наш сотрудник заедет к ней позже.

Какой кошмар! Все происходящее казалось мне абсурдом, тяжелым бредом.

– Мне позвонить Элле Борисовне? – даже подумать страшно, как я смогу принести ей тяжелую весть. – Или лучше съездить? – я была растеряна и подавлена.

Представляю, как примет известие моя свекровь. Три годна назад похоронила мужа, теперь погиб сын.

– Лучше, если это сделаем мы, – слова следователя облегчили мою душу. Вряд ли я смогла бы подобрать нужные слова, чтобы утешить бедную женщину. Как сообщить матери, что ее сын убит?

– Когда можно организовать похороны? – тяжелые слова сорвались с моих губ, причиняя боль и заставляя сердце сжиматься от горя.

– Вскрытие проведут сегодня, завтра сможете забрать тело.

Как страшно звучали слова – обыденно и горько. Теперь мой любимый Илья – «тело», безжизненное и холодное.

– После похорон мы еще пообщаемся с вами, – глаза следователя буравили меня взглядом. – Как понимаете, в подобной ситуации вы одна из подозреваемых.

– Я? – не поверила собственным ушам. – Да как вы смеете? Как у вас только язык повернулся? – голос срывался от возмущения и слез. – Я любила мужа.

– Если бы вы знали, сколько раз я слышал подобное, – шумно вздохнул следователь. – Почти половина убийств происходит из-за ревности. И, как правило, убивают обманутые партнеры – жены, мужья, любовницы и любовники.

Следователя можно понять. Но я никогда не причинила бы вреда мужу. Даже если бы он ушел от меня к другой, я не стала бы убивать его. Я любила Илью. Он был единственным мужчиной в моей жизни. Только для следователя это всего лишь слова, без доказательств я – главная подозреваемая.

До меня начало доходить, что меня ждут допросы в полиции, что, хотя у меня и есть алиби, мне придется доказывать свою невиновность. Ведь я могла нанять киллера.

Конечно, презумпцию невиновности никто не отменял. Но следователь будет копаться в моей жизни, в жизни Ильи, а это так мерзко, так унизительно. И через все это мне предстоит пройти.

Глава 3

Следователь ушел, оставив со мной свою помощницу.

– Я сопровожу вас в морг, – девушка говорила намного сердечнее следователя. Ее тон и взгляд выражали сочувствие. Возможно, со временем, и она станет такой же, как ее босс – холодной и безразличной. А пока в ней еще теплились искорки доброты и участия.

Взвешенные канцелярские слова следователя Гусева пугали, вселяли неуверенность. Мне придется давать показания, оправдываться, ходить на допросы в полицию. И кто знает, какие выводы сделает следователь после общения со мной?

Пошла переодеться. Идти на опознание мужа в ярком легкомысленном платье кощунственно. Открыла дверь в спальню и замерла на пороге.

На кровати небрежно брошенная футболка Ильи. Он не успел убрать ее утром. Нерешительно взяла ее в руки, поднесла к лицу. Футболка хранила запах мужа – парфюм с нотками хвои и морского бриза.

Как мне жить теперь? Я все еще не верила, что Ильи больше нет, это не укладывалось в голове. Села на край кровати и разрыдалась в голос, прижимая к груди футболку мужа.

Не знаю, как долго я сидела и плакала. В дверь тихонько постучали. Я не ответила, вытерла слезы, положила футболку на край постели.

Сегодня я не смогу спать в этой комнате. В ней все напоминает об Илье. Как мне теперь жить дальше?

В дверь снова постучали, и она приоткрылась.

– Принести вам воды? – заглянула в спальню девушка.

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Простите, я сейчас оденусь.

Надо взять себя в руки. Мне еще через многое предстоит пройти. Надо организовать похороны, обзвонить родных и друзей. Не знаю, с чего начинать. Когда погибли мои родители все заботы об организации похорон взял на себя Илья. Он был моей опорой в жизни, моим защитником, моим любимым.

Слезы снова потекли по щекам. Сейчас я чувствовала себя растерянной и подавленной, беспомощной как потерявшаяся в темном лесу девочка.

Машинально сняла в вешалки маленькое черное платье, машинально надела его. Универсальное платье на все случаи жизни – и на неожиданный корпоратив, и для театра, и на похороны.

– Можем идти, – я вышла в гостиную, где сидела девушка, что-то рассматривая в мобильном.

– Хорошо, – легко поднялась она с дивана. – Поедем на служебной машине, потом я отвезу вас домой.

– Как скажите, – я сунула в сумочку пачку одноразовых платков.

Мне и правда сейчас лучше не садиться за руль. Соображаю плохо, я словно в тумане. Не могу ни о чем думать, только о том, что Ильи больше нет. Жизнь рухнула, придавив меня обломками призрачного счастья и несбывшихся надежд. Почему, почему Илья изменил мне? Этот вопрос снова и снова вертелся в голове.

Странно, но мысли об измене мужа возвращали меня к действительности и заставляли думать трезво. Илья погиб, и я должна смириться с тем, что прошлого не вернуть. Но во мне поселилась крохотная жизнь. И ради своего малыша я должна продолжать жить, должна взять себя в руки.

Погладила пока еще плоский живот. Мой малыш будет всегда напоминать мне о муже, о нашей любви. Вот только была ли это любовь? Любил ли меня Илья? Конечно, любил. Как я могу сомневаться в этом? А измена? Ну, что измена? Почти все мужчины ходят налево… Конечно, это была минутная слабость Ильи. Он любил только меня, и больше никого.

Вышли из подъезда и яркий солнечный свет стальным лезвием резанул по глазам. Такой нелепый, неуместный, радостный. Он ослепил меня, я зажмурилась, вытерла набежавшие на глаза слезы и поспешно надела темные очки.

Белый автомобиль с синей полосой на боку стоял на стоянке за домом. Словно из-под земли передо мной выросла Вера Павловна.

– В полицию? – испуганно спросила она.

– В морг, – за меня ответила девушка, садясь за руль.

– А я смотрю, следователь уехал уже давно. Думаю, надо к тебе зайти, поддержать, – положила мне на плечо руку Вера Павловна. Сквозь маску сочувствия старшей по дому сквозило любопытство. – Может, мне с тобой поехать?

– Не надо, спасибо, я справлюсь, – меньше всего мне было нужно лицемерное сочувствие и праздное любопытство.

– Ну, смотри, как знаешь, – пожала плечами Вера Павловна. – А то могу вечером зайти.

– Я вернусь поздно, – мне сейчас не до пустых общений с едва знакомыми соседками.

– Ладно, – обиделась Вера Павловна, поджав губы и посмотрев в сторону. – Я хотела, как лучше.

Захлопнула дверь автомобиля, и пристегнула ремень безопасности. Машина мягко тронулась с места. За окном замелькали знакомые дома, магазины, скверы. Сейчас я видела их словно впервые. Все чужое, на все я гляжу будто со стороны.

Миновали центр, свернули к промышленной окраине.

– Мы едем не в Мединститут? – удивилась я. Насколько помню, городской морг там.

– Нет, нам в морг судебной медицины, – девушка сосредоточенно следила за дорогой.

Машина свернула с трассы, миновала парк с выгоревшими газонами и чахлыми деревцами и въехала в распахнутые металлические ворота с дурацкой старой решеткой в виде солнечных лучей, покрашенных в отвратительный голубой цвет.

Я вышла из автомобиля и ощутила слабость. Ноги подкашивались и отказывались подчиняться, я едва не упала. Неожиданно в висках бешено запульсировала кровь, мне показалось, еще немного и моя голова разлететься на куски.

– Вам плохо? – участливо спросила девушка, протягивая мне бутылку с водой.

– Ничего, все нормально, – качнула в ответ головой. Надо взять себя в руки. Я не имею права раскисать. Я должна пережить весь этот кошмар.

Мы вошли в прохладный холл. Охранник на входе заполнил документы, вернул мне паспорт. Широкий коридор вывел к лестнице. Спустились в цокольный этаж. Удивительно чисто, нет отравительного запаха химикатов. Я думала, все будет намного ужаснее. Никогда не бывала в морге и была готова к худшему.

Коридор свернул в сторону, и мы оказались в просторном помещении. Вдоль стен скамьи, обтянутые коричневым кожзаменителем. Такие же, как в поликлиниках. На одной из них сидела Элла Борисовна, а рядом с ней женщиной. Я не сразу узнала лучшую подругу свекрови. Ольга Андреевна плакала, а Элла Борисовна держалась с достоинством королевы. Она всегда была скупа на проявление эмоций. Каждый горюет по-своему, не мне осуждать ее.

Свекровь повернула голову на наши шаги, поднялась, выпрямившись во весь рост.

– Явилась, змея, – метнула на меня гневный взгляд. – Это ты их погубила, гадина. Ты убила моего сына! Убийца, убийца!!! – вдруг перешла она на крик, затряслась в рыданиях и упала на скамью рядом с подругой. – Чтоб ты сдохла, проклятая!

На ее крики из помещения морга выскочил следователь Гусев и судмедэксперт в зеленом халате.

– Не успел отзвониться, – в голосе Гусева я уловила досаду на собственный промах. – Ваша свекровь только что опознала сына, и вы могли не приезжать.

– Пусть она уйдет! – потребовала свекровь, тыча в меня пальцем. – Вон отсюда, дрянь!

– Успокойтесь, – подошла к ней помощница следователя. – Пожалуйста, успокойтесь. Пойдемте наверх, – она осторожно взяла под руку Эллу Борисовну.

Та зло вырвала руку. Обняла подругу и обе разрыдались в голос.

– Я хочу видеть мужа, – умоляюще посмотрела на Гусева. – Можно?

– Идемте, – он придержал дверь, пропуская меня вперед. Патологоанатом последовал за нами.

Безжизненно и ярко светили лампы. Посреди комнаты с узкими окнами под потолком стояли две больничных каталки. На них лежали тела, накрытые простыней такого же цвета, как и халат врача – бледно зеленые, мертвенные, отвратительные.

Врач торжественно и медленно поднял край простыни. На лице Ильи уже не было крови, только небольшое черное отверстие на виске и еще одно посреди лба. Контрольный выстрел – неуместно подумалось мне.

Глава 4

Смотрела на мужа и слезы текли по щекам ручьем. Безутешные, безысходные, горькие. Не знаю, как долго я стояла над Ильей. Следователь осторожно тронул меня за плечо. Я отступила назад, и врач накрыл Илью зеленой простыней.

– Мне очень жаль, – впервые я услышала слова сочувствия от следователя.

– А это она? – я перевела взгляд на вторую каталку.

– Да, – коротко ответил полицейский.

– Мне можно посмотреть? – я хотела видеть ту, с кем мне изменял Илья.

– Вообще-то не положено… – замялся Гусев. – Но мать ее уже опознала… Ладно, открой, – кивнул он врачу.

Тот так же медленно и торжественно поднял край простыни. Любовница моего мужа была молода и красива. Меньше тридцати, правильные тонкие черты лица, длинные светлые волосы золотистым ореолом лежали вокруг ее головы. И тоже пуля в лоб.

Я знала эту девушку. Не сразу поняла, откуда, но точно знала.

– Алина?.. Как вы назвали ее фамилию? – повернулась к следователю.

– Сидорина.

Фамилия мне ничего не говорила.

– Я знаю ее, только не могу вспомнить, откуда, – нахмурилась я, пытаясь припомнить, где видела девушку.

– Ее мать Ольга Андреевна Елисеева – подруга вашей свекрови. Они обе сидят в холле. Алина Михайловна была замужем, поэтому фамилии с матерью разные.

Точно! Меня словно молния пронзила. Я видела эту девушку на юбилее свекрови. Она поразила меня своей красотой и утонченностью. Алина была с мужем, каким-то блеклым и незаметным мужчиной под сорок. Я и запомнила эту пару только потому, что они внешне совершенно не подходили друг другу. Кажется, супруг Алины был завкафедрой в Политехническом институте. Значит, и ему наставили рога, как и мне.