Компендиум злодеяний

Из самого текста буллы можно заключить, что магия и колдовство из народных практик и суеверий перекачивали в среду интеллектуалов, так, в булле приказывается уничтожать книги с подобным содержанием, что свидетельствует об образовательном уровне практикующих такую магию.

Булла создается в условиях политической нестабильности, папский престол перемещается в Авиньон, в церкви начинается «великий раскол» и «Авиньонское пленение пап». С другой стороны, совсем недавно прошел процесс против тамплиеров, которых обвиняли в том числе в занятиях колдовством и магией. Их обвиняли в совершении ужасных секретных ритуалов, включающих гомосексуализм, отречение от Христа и поклонение идолу. Позже с помощью показаний были добавлены новые обвинения, в частности, что тамплиеры давали присягу дьяволу в облике гигантского кота и что они мазали своего идола жиром убитых и запеченных детей. Показания были даны под пыткой. Как только этот процесс начался, те тамплиеры, которые поддерживали свою невиновность, начали казаться еще более мерзкими из-за отказа признать развратность ордена16.

Другой опасной в глазах церкви практикой стала некромантия, которая была тесно связана с экзорцизмом. Священники могли с помощью легальных обрядов как изгонять демонов, так и подчинять их своей воле, соблазнять женщин и искать сокровища. Однако главную опасность в связи с этим представляла политическая магия, которая затрагивала короля и высшее духовенство. Здесь стоит вспомнить легенду, по которой последний великий магистр ордена тамплиеров проклял французского короля Филиппа Красивого, после чего род Капетингов пришел к своему закату и прекратил свое существование, а легенда эта существовала не одно столетие.

В 1320-е годы создается Practica inquisitionis haereticae pravitatis под авторством инквизитора Бернарда Ги, он разделяет колдовство на практику, которая связана с оказанием каких-либо благих услуг людям, будь то излечение посредством заклинаний, поиск потерянных вещей или любовная магия, такая практика хотя и являлась предосудительной, но не подпадала под определение ереси. Практики, которые в своей основе имели договор с дьяволом, отречение от христианства, богохульство и прочее, считались еретическими и преследовались как ересь. Однако граница между ошибочной магией и магией, которая может быть охарактеризована как ересь, в Practica четко не разграничивается, в своей формуле отречения подозреваемый в занятии магией должен отрекаться и от ереси, и от греховного поведения17. Среди наиболее часто встречающихся обвинений, направленных против ведьм, следует отметить убийство детей для получения жира, необходимого для приготовления магических мазей; способность вызывать атмосферные явления, наносящие ущерб урожаю; проведение ритуалов, посвященных поклонению демонам18. Другим важным трактатом XIV века, посвященным практике колдовства и магии, стала работа Николая Эрмериха Directorium inquisitorium (1376 год), он определил еретиками всех тех, кто, имея фактические знания в магии, вступил в реальные отношения с дьяволом; ересью также считалось поклонение дьяволу и посещение шабаша. Также признавалась еретической практика призыва сил ада с помощью магических образов, таких как помещение ребенка в круг или чтение заклинаний из книги19. В отличие от Ги, Эрмерих четко описывает магию, какая подпадает под определение ереси, а какая является лишь предосудительной. По Эрмериху есть три категории магии. Первая, sortilegi et divinatores, которая открыто предлагает латрию или дулию демонам, – это ересь. Вторая категория всегда находится вне ереси; Эрмерих приводит в качестве примера хиромантию или чтецов ладоней, где практикующие просто читают природные знаки и делают выводы о «естественных эффектах и состояниях человека». Третья категория магии – это случаи, когда вызывается сила демонов для достижения эффекта или, по крайней мере, в надежде на это, но не ясно, что при этом они предлагают, латрию или дулию, именно здесь инквизитор и суд должны были установить, являлось ли такое действие еретическим20.

В XV веке ведовство начинает рассматриваться как «новая секта», интересно отметить, что появление этой «новой секты» ведьм происходит в районах, где до этого были сильны позиции еретиков – вальденсов. Однако самый первый процесс против «новый секты» прошел в Ирландии и относится он аж к 1324 году, когда Элис Китлер была обвинена своими пасынками, что посредством колдовства она умертвила троих своих мужей. Дело рассматривалось епископом Оссори Ричардом Ледредером, однако самой Элис в итоге удалось бежать в Лондон, далее ее след теряется. Созванный епископом собор в 1317—1320 годах осудил новую вредоносную секту, которая угрожала священнослужителям и выказывала презрение к Богу и церкви21. Дело Китлер включало ересь, демонические обряды, вредоносную магию и заговор, в нем не было демонического пакта и полета, вредной магии уделялось не очень большое внимание. Также особенностью процесса было то, что в центре внимания были женщины, в отличие от большинства средневековых процессов, где большинство было мужчин22.

Колыбелью этой «новой секты» стали Западные Альпы, районы современной Швейцарии, в этом же районе процветали традиционные для Средневековья секты вальденсов, получалось, что те практики и обвинения, которые приписывались вальденсам, стали распространяться на представителей секты ведьм. В 1409 году папской буллой к инквизитору Понсе Фежерону, который действовал во Французских Альпах и герцогстве Савойя, подчеркивалось, что бесчисленные евреи и христиане основали новые секты, в которых творятся тайные и отвратительные обряды, магические практики и некромантия23.

В период с 1420 по 1485 год возникает убеждение в существовании «новой секты». Суть этой новой ереси сводилась к неправильному поклонению Богу, секта состояла преимущественно из женщин, в ней практиковались магия и колдовство, а также поклонение дьяволу. Ведьмы встречались с дьяволом ночью, целовали его и приносили жертву, собрания секты именовались «синагогой», дьявол на этих собраниях учил ведьм различным вредоносным практикам, также ведьмы убивали младенцев, как чужих, так и своих, из которых потом изготавливали различные мази. Обвинялись ведьмы и в надругательстве над телами покойников, которые они выкапывали и съедали. Заканчивалось собрание сексуальными оргиями24.

В этот период, во-первых, наблюдался постоянный рост числа судебных процессов по обвинению в колдовстве в общем, а во-вторых, усилилась озабоченность дьяволопоклонством, также городские суды стали перенимать практику инквизиции, допрос сопровождался пытками25. Однако стоит иметь в виду, что существование «новой секты» не надо смешивать с вальденсами, процессы над этими двумя группами идут параллельно, инквизиторы никогда не смешивают их. Вальденсов не обвиняли в это время в занятии магией и ночных полетах26.

Авторы «новой секты» оказывались в затруднительном положении, так как одним из характерных признаков секты были полет на шабаш. Иоганн Нидер, один из самых авторитетных писателей XV века, автор «Муравейника», следовал за «Каноном епископа», он верил, что рассказы о полете – наваждение дьявола. Таким образом и сам шабаш ведьм Нидер ставил под сомнение27. Для того чтобы обойти «Канон», использовался аргумент, что «Канон» относится к прошлым временам, а к настоящему времени его слова не относятся. Тем более в схоластическом богословии никогда до конца не отвергалась возможность дьявола перемещать по воздуху тела людей. Поэтому в «Молоте ведьм», чтобы не отвергать полностью «Канон», дается следующие объяснение: дьявол может с помощью обмана создавать иллюзию полета, но также это не исключает и физического перемещения в пространстве28. Позже, уже в XVI веке, следование «Канону» могло вызвать подозрение в сочувствии к ведьме, а также подозрение в отрицании реальности колдовства, что не сулило ничего хорошего.

В 1486 году издается знаменитый трактат «Молот ведьм». Наряду с буллой папы Иннокентия VIII Summis Desiderantes эта работа заложила основы массовой охоты на ведьм. «Молот ведьм» в содержательной и практической части не представляется оригинальным. Примеры колдовства и магии во многом берутся из работы Нидера «Муравейник». Но в этой работе смещается акцент с еретической секты, которая тайно собирается, проводит сложные ритуалы и поклоняется дьяволу, на сельское колдовство и магию, которые, как писали инквизиторы XIV века Ги и Эрмерих, являются скорее суеверными практиками, пережитками язычества. Теперь же и эти практики подпадают под пристальное внимание церковных и светских властей. Работы, написанные богословами и инквизиторами на протяжении XIV—XV веков, формировали устойчивые представления о ведовстве, в этом смысле представители европейских элит были убеждены, что существует особое сообщество, поклоняющееся дьяволу и стремящееся нанести всяческий вред людям. Целью властей было избавление населения от угрозы ведовства, таков был мотив, который двигал такими людьми, как Сигизмунд Тирольский или Иннокентий VIII29. Во второй половине XV века эта вера в ведьм начала распространяться и среди сельского населения, этому способствовали инквизиционные процессы, которые имели публичный характер, а также проповеди священников. Таким образом, в конце столетия произошел окончательный синтез представлений ученых-богословов о ведовстве и магии с народными взглядами на колдовство и малефикум. Отныне все суеверные ритуалы и магические практики напрямую связываются с поклонением и служением дьяволу.

Взгляды сторонников ночных полетов ведьм на шабаш, верящих в их реальный физический характер, стали основой судебной практики XVI—XVII веков, а также принимались почти всеми демонологами в это время. Однако существовала и скептическая традиция. Так, в 1489 году, вскоре после появления «Молота ведьм», Ульрих Молитор, доктор канонического права и судья при имперском суде Священной Римской империи, опубликовал диалог под названием De Laniis et Pythonicis Mulieribus («О ланиях и женщинах-гадалках»), в котором занял скептическую позицию относительно способности ведьм совершать вредные деяния, летать на шабаш и иметь интимную связь с демонами30. Молитор следовал «Канону епископа», считая все подобные явления наваждением дьявола, при этом он не отрицал возможного договора ведьмы с дьяволом, а также считал их виновными в ереси.

В XVI веке не появляется оригинальных идей, которые бы дополнили теорию ведовства, но ввиду большого количества процессов книги наполняются множеством примеров из судебной практики. Так, в 1524 году Паоло Грилланд, папский судья, который председательствовал на нескольких судебных процессах по делам о колдовстве в окрестностях Рима, опубликовал Tractatus de Hereticis et Sortilegiis. Этот популярный трактат стал одним из основных источников информации о шабаше, в который Грилланд полностью верил31. Первая половина XVI века стала временем определенного затишья как в интенсивности преследования ведьм, так и в появлении новых трактатов, что объясняется начавшейся реформацией и религиозными столкновениями на этой почве.

В 1580 году выходит в свет книга Жана Бодена Demonomanie, изданная на французском языке, эта книга сразу же обрела популярность и была переведена на латынь и другие европейские языки. Ведовство в ней рассматривается с юридической точки зрения, это измена перед государством и Богом. Помимо обширного материала юридического характера и множества примеров, в этой работе Боден отстаивает реальность ликантропии, превращения людей в животных, еще более дискуссионный и спорный аспект ведовства, который большинство писавших на эту тему демонологов подвергали сомнению. Другой важной работой стал труд Николя Реми Demonolatreiae, увидевший свет в 1595 году, он представлял из себя в первую очередь богатый историческими примерами материал. Николя Реми был судьей в Лотарингии и сам вел процессы против ведьм, поэтому эта работа важна с точки зрения взглядов и представлений одной из сторон. Эта работа очень подробно касается темы шабаша, в подробностях описывая все, что там происходило. Шабаш оказывался перевернутым обрядом, в котором делалось все супротив христианскому богослужению, ведьмы целовали в анус дьявола, имитировали другие элементы службы. Также шабаш представлялся в работах конца XVI века как вывернутый наизнанку социальный праздник, иногда называемый «игрой» или «гонкой», ведьмы на шабаше ели несоленую еду, сидели спиной друг к другу, а их танцы и движения были проникнуты дисгармонией32.

В начале XVII века появляются своеобразные энциклопедии колдовства, которые суммируют накопленный опыт нескольких столетий. Иезуит Мартин Дель Рио опубликовал свою работу Disquisitionum Magicarum Libri Sex, которая служила энциклопедией магии и также давала конкретные инструкции судьям. Работа Дель Рио была издана двадцать раз и переведена на французский язык в 1611 году, она стала наиболее популярным и авторитетным трактатом о колдовстве в XVII веке. В Италии такой работой стал труд монаха Франческо Марии Гуаццо Compendium Maleficarum, написанный в 1608 году. Гуаццо во многом опирался на работы Крамера, Реми и Дель Рио, а также на сотни других авторов, в конечном счете суммируя их опыт, он показывал на огромном количестве разновременных примеров, что колдовство и магия – явления непреходящие и существовавшие всегда33.

СВЕТЛЕЙШИЙ И ДОСТОПОЧТЕННЫЙ

ВЛАДЫКА ОРАЦИО МАФФЕИ

КАРДИНАЛ СВЯТОЙ РИМСКОЙ ЦЕРКВИ

И ВЕЧНО БДИТЕЛЬНЫЙ ЗАЩИТНИК

ОРДЕНА СВЯТОГО АМВРОСИЯ

ФРА ФРАНЧЕСКО МАРИЯ ГУАЦЦО

СМИРЕННЫЙ БРАТ ТОГО ЖЕ ОРДЕНА

ПРИВЕТСТВУЕТ

О, всебдительный прелат! Три года назад, когда я находился при дворе его светлости герцога Клевского и Юличского (которого мучили и оковывали многочисленные заклятия колдовства), я собрал и сочинил эту книгу, которую я назвал Compendium Maleficarum, и, более того, наполнил ее различными и обширными примерами с единственной целью, чтобы люди, рассматривая хитрость ведьм, стремились жить благочестиво и набожно перед Господом. И хотя она может вызвать пустые шутки из-за недовольства некоторых (ведь что может быть более трудным, чем удовлетворить каждое вкусовое предпочтение?), я полагаю, что она будет полезна тем, кто стремится избежать смертельного яда колдунов. Когда я решил напечатать ее, я стал искать покровителя, того прославленного и высокочтимого покровителя, которому следовало бы с безопасностью привести ее к свету, о, величайшего и величественнейшего защитника, которого никто не превзошел в гениальности, дарах ума и тела и бесчисленных благодатях, вы являетесь в моих мыслях тем, кто дал публичное свидетельство, что ваше превосходное мужество сочетается с такой же степенью образованности, покровитель, который далек от презрения скромного писателя, скорее распространит на него свою наивысшую благосклонность и больше, чем обычная доброта. С учетом этих соображений я был уверен, что вы предназначены занимать место мецената по отношению к тем, кто предал себя продвижению здравой доктрины, среди которых я считаю себя самым скромным. И я решил зажечь эту новорожденную работу вашим знаменитым именем; и, хотя вы заслуживаете гораздо более величественного произведения, я рискую посвятить вам эту маленькую книжку, которая была составлена не без определенных трудностей. И если (как я надеюсь) вы примете ее полностью и щедро с той справедливой искренностью, которая присуща вам, можно с уверенностью ожидать, что критики, которые терпеть не могут ничего, что не имеет оттенков совершенного гения и неустанной деятельности, закроют глаза на ее недостатки. Прощайте, и пусть имя Гуаццо будет записано среди тех, кто искренне привязан к вам.

Милан, май 1608 года

Предисловие к читателю

Среди бесчисленных благ, которые Божья милость ежедневно дарует всему человечеству и особенно верным Ему, я считаю особенным то, что мы обладаем способностью распознавать злобу и злодеяния наших врагов, как видимых, так и невидимых. Это позволяет нам узнавать их хитрость и противодействовать их преградам и искушениям. И поскольку (Пс. 72) гордыня ненавидящих Бога ежедневно растет и набирает силы, а ядовитый враг человечества, чья свирепость только усиливается, не боится засеивать наш путь самыми острыми шипами скорби и болезней, хотя и сам опасается мучений, он прилагает все усилия, чтобы увеличить свое вечное наказание, ведя в ад как можно больше людей, и для того, чтобы посмеяться, презреть и оскорбить самое превосходное и божественное подобие Бога, омытое ценной кровью Христа, и превратить свободу человека в рабство. Поэтому каждый из нас должен исследовать свое сердце, чтобы оно было свободно от злобы дьявола, ибо он ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить, и, даже если его сердце пронзает и рвет вражеское оружие, дьявол ничего не оставляет неиспробованным и решается на все. Когда он видит людей слабого и робкого духа, он берет их штурмом; когда он видит их неустрашимыми и твердыми, он становится как бы хитрым лисом, чтобы обмануть их: у него есть тысячи способов причинить нам вред, и он использует бесчисленные методы, суеверия и любопытные искусства, чтобы отвратить умы людей от Бога и ввести их в свои собственные глупости; и все это он чудесным образом совершает с помощью иллюзий и колдовства. Поэтому, согласно договоренности, этот вид зол был распространен на гибель тел и душ людей через действие ведьм, колдунов, чародеев и предсказателей; и в подтверждение этого настоящая книга даст надежное указание на истину. И чтобы каждый человек мог защитить себя, пусть серьезно прочтет и внимательно усвоит эту книгу, которую я назвал Compendium Maleficarum; так же, как показаны различные способы и методы причинения вреда, так существуют и различные средства, с помощью которых можно справиться с этим злом, когда они распознаются. Если же, читатель, в этой книге есть что-то, что удерживает ваше внимание и указывает вам путь к лекарству, я поднимаю руки в благодарность перед Богом, который для своей еще большей славы и смущения дьяволов позволил искушению наших душ, чтобы праведные стали совершенными, а нечестивые были брошены в ад. Поэтому демоны действуют в соответствии с замыслом и разрешением всемогущего Бога.

Книга первая

Глава I.

Природа и степень силы воображения

Доктрина

МНОГИЕ авторы подробно писали о силе воображения, например Пико делла Мирандола34 в De imaginationibus, Марсилио Фичино35 в De Theologia Platonica, книга 13, Алонсо Тостадо36 в On Genesis, Глава 30, Мигель де Медина37 в De Recta in Deum fide, II, 7, Леонард Вэр38 в De Fascino, II, 3 и многие другие. Все соглашаются, что воображение – это очень мощная сила, и как аргументами, так и опытом они доказывают, что воображение может оказывать наиболее широкое воздействие на тело человека. Они утверждают, что, когда воображение рассматривает образы предметов, воспринимаемые органами чувств, оно возбуждает способность (стремление) к страху, стыду, гневу или печаль, и эти эмоции так влияют на человека, что его тело становится бледным или краснеет, и он становится радостным и восторженным или вялым и угнетенным. Святой Фома (Contra Gent. III, 103) мудро сказал, что тело человека может быть подвержено влиянию воображения во всех направлениях, которые естественно соответствуют способностям воображения, таким как местное движение у спящих: но его другие телесные состояния, которые не имеют естественной связи с воображением, не могут быть таким образом затронуты, так что воображение не может, например, заставить человека вырасти на локоть. Аргумент подтверждается также ежедневным опытом людей, ходящих во сне, которые делают удивительные вещи во время сна: ибо все согласны, что такие вещи совершаются силой воображения, пока чувства спят. Много таких вопросов обсуждает Мартин Дельрио39 Disquisitiones Magicae, Quaest. I, 3.

Примеры

Мартин Дельрио рассказывает о том, что произошло в монастыре в Льеже несколько лет назад. Там был некий брат-мирянин, чьей обязанностью было днем обучать основам катехизиса класс мальчиков. Когда он спал, его мысли все равно занимались тем же предметом, так что он учил во сне, громко и страстно поощряя и ругая мальчиков, как и когда был бодрствующим, и таким образом он нарушал сон тех, кто был рядом с ним. Другой брат-мирянин, который спал рядом с ним, часто жаловался на это. Однажды он шутил и угрожал, что, если тот снова будет шуметь, он встанет ночью, пойдет к его кровати и будет бить его кнутом. И что сделал Гундислаус, вот его имя? Посреди ночи он встал во сне и пошел из своей кровати в комнату своего товарища с ножницами в руке, которые он направил прямо на кровать того, который угрожал ему. Но вот провидение Божие! Луна светила, и ночь была ясной и безоблачной, так что брат, который был бодрствующим, увидел его и сразу бросился с кровати на ту сторону, где перегородка была наиболее удалена. Спящий подошел к кровати и несколько раз ударил ножницами по матрацу, а затем быстро вернулся обратно. Утром его допросили и он сказал, что ничего не помнит об этом. Дополнительно он добавил, что у него никогда не было ни малейших мыслей сделать что-либо подобное; он только собирался напугать того брата и отпугнуть его ножницами, если тот подошел бы к нему с кнутом.

Двое друзей40 путешествовали вместе обратно в свою страну и однажды приехали в город, где один из них имел знакомого, у которого они остановились, а другой пошел в гостиницу на ночь, собираясь продолжить свое путешествие на следующий день. Но пока его гость спал, хозяин гостиницы, испытывая жадное желание завладеть его деньгами, убил его и, сделав это, стал думать, как бы вывезти тело из города, чтобы похоронить его. В ту же ночь убитый явился во сне своему спутнику, который спал в доме его друга, и сказал: «Мой друг, мой друг, помоги мне; ведь хозяин гостиницы собирается убить меня». Через час-два он снова явился, говоря: «Ах, мой друг, ты не помог мне, и вот жестокий хозяин гостиницы погубил меня». Немного позже в ту же ночь он пришел третий раз во сне и сказал: «Мой друг, ты не помог мне убежать от рук моего убийцы, и теперь я лежу мертвым. А убийца задумывается, как избавиться от моего тела, и похоронить его в поле за городскими стенами, и уже спрятал его в возе с навозом. Прошу тебя, если ты меня любишь, не позволяй этого, но хотя бы обеспечь мне достойное и соответствующее погребение».

На следующее утро мужчина проснулся и, испугавшись своего сна, пошел искать своего друга. Он спросил у хозяина гостиницы: «Где мой друг?» Тот ответил словами Каина: «Разве я его сторож? Он встал и ушел, взяв с собой свои вещи. Я не знаю, куда он пошел». Друг некоторое время стоял в нерешительности, не зная, что ему делать. Но тем временем он увидел на дворе телегу, нагруженную навозом. Несчастный человек тогда вспомнил видение, которое он видел во сне, и, не найдя своего друга, спокойно обдумал ситуацию. Он подождал некоторое время, чтобы увидеть, вернется ли его друг. Когда тот не вернулся, он сказал, что, возможно, тот отправился в путь, и добавил: «Прощай тогда. Если мой друг придет, скажи, что я ушел, и попроси его следовать за мной». Затем он направился к претору и рассказал о случившемся с его другом, упомянув о груде навоза и предоставив всю необходимую информацию. Претор отправил своих служителей, которые стояли на расстоянии и наблюдали, что сделает хозяин гостиницы. Убийца, думая, что все в порядке, так как друг мертвого человека ушел, отправился со своей телегой за город. Увидев это, служители подбежали и сказали: «Куда ты направляешься, добрый человек, и для чего этот навоз? Нам приказано его конфисковать». Они опрокинули телегу и обнаружили убитого человека, лежащего среди навоза. Убийца был пойман и получил ужасное наказание, которого заслуживал за свое преступление.

Глава II.

Об искусственной магии

Доктрина

МАГИЯ имеет два вида: естественная и искусственная. Естественная, или законная, магия была вместе со всеми другими знаниями подарком от Бога Адаму, который, населяя мир, передал ее потомству. Это, как указывают Пселл41 и Прокл42 (De Daemonibus и De Magia), лишь более точное знание секретов природы, которое, наблюдая за движением и воздействием звезд на небесах, а также симпатиями и антипатиями между отдельными вещами, сравнивает одну вещь с другой и таким образом создает чудеса, которые для невежественных кажутся чудесами или иллюзиями. Как, например, когда Товия излечил слепоту отца с помощью желчного пузыря рыбы, добродетель, которую Гален и многие другие приписывают дракону. Также звук барабана, сделанного из кожи волка, разорвет барабан, сделанный из кожи ягненка. Святой Августин упоминает множество других замечательных примеров, таких как мясо павлина, которое не может разложиться; солома, которая своей холодностью сохраняет снег, а своей теплотой способствует созреванию плодов; мел, который воспламеняется водой, но не горит, если на него налить масло; соль из Джирдженти, которая тает на огне, но становится твердой и звенит в воде, и множество других подобных вещей.