Горсть синего овса

Эмоции переполняли Вадима настолько, что он не мог выдерживать последовательности повествования. Ему хотелось рассказать сразу обо всём, и он перескакивал с одного события на другое. Директора устраивало то, что от него не требовалось участия в этом разговоре. Поэтому, слушая друга, он погрузился в размышления.

Он до сих пор так и не выяснил у Рината обстоятельств той ночи. Убеждал себя, что в этом нет смысла, ведь прелестница исчезла, и кому будет лучше, если она из черного лебедя превратится в белого. Теперь всё изменилось, исчезнувшая незнакомка вдруг воплотилась в реальную девушку, и он владел фактами, способными изменить представление о ней. Но мириться с тем, что она оказалась совсем другим человеком, Сашка не хотел.

– Значит, Вадькина душа не ошиблась, потянувшись к этой девчонке, а я ошибся, – думал он.

Но ошибаться Директор не любил.

– А если я не буду выяснять у Рината подробности той ночи, то иллюзия моей правоты сохранится, значит… надо забыть о разговоре со Стрекозой.

– «Не действуй против божества влюбленных: какое бы ты средство не привлек, ты проиграешь битву, будь уверен», – эта цитата великого Данте пришла в голову неожиданно.

– Да, с классиком не поспоришь. Если это божество обладает такой невероятной силой, что сумело в огромном городе – миллионнике соединить двух людей, то расставить все точки в этой запутанной истории ему не составит труда, – решил Директор и отключил телефон.

Вадим

Вадим и Арина встречались уже месяц. Они бродили по осенней Москве, и им было хорошо вдвоем.

Октябрь в этом году был совсем не дождливым, а сухим и ломким, как лист гербария. Пора листопада закончилась, деревья стояли стеснительно голые, словно только что из бани, и солнечные лучи прошивали их кроны золотыми нитями.

Справочник «Пешие прогулки по Москве» Арина купила еще в ту пору, когда она приезжала в город «как будто» сдавать экзамены. Тогда она хотела познакомиться с Москвой поближе.

Как-то в разговоре с Вадимом она обмолвилась об этом, и теперь они путешествовали по городу, листая справочник. У Городецкого было много любимых мест в Москве, которые он хотел показать Арине, а книга послужила толчком к этому процессу.

Они бродили по улицам, любуясь памятниками архитектуры, сидели в уютных кафе и говорили, говорили обо всём на свете. Вадиму казалось, что он никогда и ни с кем в своей жизни не говорил так много. Арина умела слушать, а он никак не мог выговориться. Общаясь с девушкой, он вспоминал свое прошлое, словно листал пыльный семейный альбом с фотографиями. И тут же эти забытые кадры превращались в живые картинки из детства. И сама Арина казалась ему той самой девочкой, которую так желал он в своих юношеских фантазиях.

Он не стал скрывать от неё тот факт, что был женат, и хотя их с Наташкой развод состоялся совсем недавно, ему казалось, что его семейная жизнь случилась в далеком прошлом.

Вадиму очень хотелось познакомить Арину с Директором, но когда он начинал говорить об этом с Сашкой, тот сразу придумывал причины, по которым это знакомство откладывалось. Городецкий понимал, что виной всему обстоятельства, при которых произошла его первая встреча с Ариной, но надеялся, что узнав её поближе, друг изменит своё мнение об этой девушке.

Та первая встреча была причиной того, что и Вадим и Арина избегали излишней интимности в отношениях.

И когда однажды он сказал ей:

– Давно хочу пригласить тебя к себе …, – то увидел, как изменилось её лицо.

Он понял, что Арина решила, будто он хочет пригласить ее к себе домой.

– Спокойно,– он взял её за руку, – всего лишь в наш офис, чтобы показать тебе, место любимого времяпровождения и познакомить с лучшим другом.

– Буду рада, – с облегчением выдохнула Арина, и ее глаза снова засветились улыбкой.

Мимолетный испуг, который Вадим увидел на её лице, убедил его, что разговор на запретную тему состояться должен. Без него их отношения не смогут стать полноценными.

Но торопить события он не собирался.

– Пусть всё идет, как идёт, – думал он,– жизнь сама подскажет нам простое решение непростой головоломки.

А пока он хотел быть волшебником для Арины, исполняющим все её желания, даже самые трудноисполнимые.

Он понял, что чувствует себя счастливым, когда проводит время с ней, понял, что в ней – смысл его жизни.

Сашка

Чудо любви, перевернувшее жизнь друга, начало незаметно вносить изменения в существование Директора. Если раньше почти всё свободное время он проводил с Вадимом, то теперь он был одинок. Он погрузился в размышления о жизни, о себе, и это состояние философской задумчивости неожиданно понравилось ему. Он словно взлетел над суетой, и это помогло ему взглянуть на события последнего времени совершенно по-другому.

Сашка верил рассказу Стрекозы о той ночи в «Меркурии» просто потому, что у неё не было причины врать. Теперь он знал, что Арина принимала участие лишь в безобидном прологе пьесы. Она была белоснежной улиткой, окунувшейся в черный вар и выбравшейся из него совершенно не запачканной.

Пока знакомство Директора с этой девушкой не состоялось, существовала иллюзия, что их дружеские отношения с Вадимом остались прежними. Кроме того он знал, что при встрече с Ариной снова ощутит себя ничтожеством, как тогда в ресторане при встрече с Женей. Ему было стыдно за то, что он не только несправедливо осудил Арину, но пытался очернить её в глазах Вадима. Заставил его доказывать свою любовь, когда это было так очевидно.

С Городецким они теперь виделись только на работе, всё свободное время тот проводил с Ариной. И Сашка всё чаще ловил себя на мысли, что рад за друга.

Зная Вадима, он догадывался, что тот обязательно организует их знакомство и скорее всего в офисе. Мысленно репетировал встречу с Ариной, подбирал слова и отрабатывал непринужденную улыбку.

Но как бы он ни готовился, случилось это внезапно. Просто однажды дверь его кабинета открылась, а на пороге – она.

Директора спасло то, что он в это время разговаривал по телефону, и пока продолжался разговор, успел прийти в себя. Он отважно посмотрел ей в глаза. Арина улыбнулась в ответ, и когда Сашка нажал отбой на мобильнике, они были почти знакомы.

Потом они втроем пили кофе в директорском кабинете и непринужденно болтали. А когда в их разговоре возникала пауза, каждый думал о своем.

Влюбленные думали друг о друге, а Директор – о том, что если бы тогда в «Меркурии» не Вадим, а он встретил Арину, приключение было бы без продолжения.

– Наверное, любовь заходит только в открытые двери, – решил он.

Уже подъехав к дому, его фантазия нарисовала картину семейного счастья, когда в коридоре его целует любимая жена, из кухни струится запах ужина, а из комнаты слышится детский смех.

– Нет, – усмехнулся он,– сначала хочу фейерверк, как у Вадьки, а после этого можно и в семейную жизнь бросаться.

Катя

Катя опаздывала на работу. Она часто думала о себе как о карусельной лошади. Как будто она стоит на месте, а карусель крутится, и перед глазами одни и те же лица, один и тот же антураж.

В это утро карусель её жизни крутилась медленнее, чем обычно.

Она совсем не выспалась. Всю ночь в её поверхностный сон вплетались нити сновидений. Чаще всего ей снился маленький мальчик с огромными серыми глазами. Она знала, что это её ребенок, её самый дорогой мальчик и долго целовала его во сне. Катя догадывалась, почему она видит этого ребенка.

– Это моя нерастраченная любовь рвется наружу, – говорила она себе.

Думая об этом, она никак не могла уложить волосы и, взглянув в зеркало, осталась недовольна результатом.

Когда она, всё же справилась с утренним туалетом и вышла во двор, то увидела незнакомую машину слишком близко припаркованную к её «Мазде». За руль пришлось впихиваться, проявляя чудеса гибкости и стараясь нанести минимум ущерба своему светло – бежевому пальто. Усевшись, не расправив пальто, она ощутила помятость во всём гардеробе, которая страшно нервировала её. Настроение было окончательно испорчено.

Кроме всего прочего сегодня с утра у неё была назначена встреча с клиентом. Её ждал владелец сети заправочных станций Петр Дугин. Он был видным молодым мужчиной, знающим себе цену. Юристу не нравилось его хамоватое поведение, с такими хозяевами жизни она держалась отстраненно вежливо.

Когда она подъехала к офису, машина Дугина уже стояла на клиентской парковке.

– Опоздала,– подумала Катя и представила насмешливый взгляд Дугина.

Она вышла из машины, привела в порядок верхнюю одежду, элегантно набросила на плечо ремешок сумки и мысленно поправила на своей голове тяжелую корону.

Около автомобиля Дугина стояли двое мужчин в дорогих костюмах. Боковым зрением Катя увидела, как они проводили её взглядами. Ей не нравились мужчины, поворачивающие голову вслед проходящей женщине. Настоящему мужчине достаточно мимолетного взгляда, чтобы оценить незнакомку. Детально рассматривать женщину можно в специальных журналах, они для этого и предназначены.

В двери офиса Катя входила спокойно и решительно. При её появлении, Дугин поднялся из мягкого кресла и степенно зашагал в её сторону. Катя кивнула охраннику и направилась навстречу клиенту.

– Доброе утро, – голос её был вежливо бесстрастный, – извините, что заставила Вас ждать, обстоятельства…

– Здравствуйте, – Дугин, кивнул, изобразив едва заметную улыбку. Оценив Екатерину Андреевну именно мимолетным взглядом, он галантно предложил ей руку.

Когда они поднимались по лестнице, им навстречу спускались Вадим и Арина. Пары обменялись приветствиями.

Приветствие Дугина было обворожительным.

Катя изобразила молчаливый надменный кивок.

Приветствие Вадима было машинальным, он лишь слегка повернул голову, не отводя глаз от лица спутницы.

Приветствие Арины было дружелюбным, при этом из её глаз плеснуло таким счастьем, что Дугин на долю секунды залюбовался этой девушкой.

Катя уловила его взгляд, и по её лицу пробежала едва уловимая тень. Эта реакция не ускользнула от внимательного взгляда Дугина.

Сцена приветствия заняла всего несколько секунд, но как в хорошем спектакле моментально раскрыла характеры действующих лиц. Петру Дугину это показалось настолько забавным, что он просто не смог не отреагировать.

– Вам не нравится эта девушка. – Если бы Вы владели магией, Вы превратили бы её в соляной столб.

– Она профессиональная проститутка и ей не место в приличном обществе.

– Я знаю многих дам из приличного общества, чья жизнь грязнее, чем жизнь проститутки. Думаю, дело не в этом юном создании, дело в мужчине, который был с ней, я прав?

Катя мысленно метнула в него отравленный кинжал и, ничего не ответив, вставила ключ в замочную скважину.

Дугин стер усмешку с лица и шагнул вслед за юристом в её кабинет. Он знал женщин достаточно хорошо, чтобы вовремя остановиться у запретной черты.

Через два дня Дугин снова был в офисе. Этот визит не занял много времени. Он подписал подготовленные Катей документы и откланялся.

В душе Катя радовалась, что больше не придется встречаться с ним. Она помнила, их прошлую встречу и ту неприятную сцену на лестнице, невольным свидетелем, которой стал Петр Дугин. Катя подошла к окну. Клиент уже стоял у своего автомобиля всё с теми же мужчинами, которые сопровождали его в прошлый раз, они о чем-то разговаривали. Красавица-юрист уже хотела отойти от окна, но обратила внимание, на подъехавшее такси. Дальше всё произошло, словно в замедленном кино, из машины вышла Арина, трое мужчин, как по команде, повернулись в её сторону. И когда она поравнялась с ними, один из троих, Катя не рассмотрела, кто именно, схватил девушку за руку.

То, что произошло потом, произошло очень быстро. То ли держащий ослабил хватку, то ли Арина приложила усилие, в результате чего ей удалось вырвать свою руку. При этом она потеряла равновесие и упала.

Катя видела, как двое мужчин склонились над лежащей без движения девушкой, пытаясь привести её в чувство, а третий звонил по телефону, видимо вызывая неотложку.

Екатерине Андреевне показалось, что её сердце перетянули тугой струной, неожиданная боль заставила её задержать дыхание.

– Что я натворила, – подумала она, медленно опускаясь на стул, оказавшийся рядом, – сейчас моё сердце разорвется, и никто не узнает, что я не хотела того, что произошло.

И в этот момент её накрыла огромная, как цунами, жалость. Ей стало жалко девушку, которую она совсем не знала, Вадима, робкого Славика, своих родителей и всех на этой планете. Из глаз полились слезы, медленные и горячие. Они стекали по лицу и падали на платье, она их не вытирала, ей казалось, что из неё вытекает вся злоба, накопившаяся внутри. Она совсем потерялась во времени. Когда Катя перестала плакать, она закрыла глаза и три раза повторила, обращаясь к Нему Всевидящему: « Пожалуйста, сделай так, чтобы с ней всё было хорошо». Потом стремительно вскочила со стула, выбежала из кабинета и помчалась по коридору, на ходу поправляя волосы и вытирая мокрые щеки. Она пробежала мимо двери в кабинет Вадима, не останавливаясь, подумав о том, что охранник уже сообщил ему обо всём. Спустившись по лестнице в холл, она прямиком направилась к выходу. Потом передумала и подошла к дежурному. Катя хотела обратиться к нему, но в горле было сухо и шершаво, и совсем не говорилось.

– В какую больницу увезли девочку? – кашляя и пытаясь сглотнуть, спросила она.

– В первую городскую, – ответил охранник, – может налить воды?

– Спасибо, не заслужила, – ответила юрист и быстрым шагом направилась к выходу.

На парковке у офиса уже никого не было. Она мимоходом отметила отсутствие машины Вадима. Дугина с компанией тоже не было. Катя села за руль, закрыла глаза, сделала глубокий вдох, почувствовала, как легкие наполнились воздухом, задержала дыхание и медленно выдохнула.

Всё будет хорошо, – вслух сказала она, и повернула ключ зажигания.

Вадим

В вестибюле больницы Вадим сразу же направился к одному из окон регистратуры

– Скажите, где я могу узнать о девушке, которую только что привезла «скорая»?

Дежурная, хотела что-то сказать и даже открыла рот, но отчаяние на лице стоящего перед ней мужчины было таким жутким, что она просто кивнула ему и подняла телефонную трубку.

Вадим вдруг испугался того, что он сейчас услышит, на мгновение он осознал, что именно в эту минуту для него может всё кончится, да просто этот мир вокруг перестанет существовать. Спазм сдавил горло, на глаза навернулись слезы. Он отошел от окна и отвернулся, стараясь не слышать того, что говорила девушка, и лишь боковым зрением следил за её движениями, боясь пропустить тот момент, когда она повесит трубку. Потом, на ватных ногах он приблизился к окну и, молча, уставился на регистраторшу, пытаясь прочитать «приговор» по её лицу.

– Она в реанимации, там сейчас наш лучший хирург, окончательного диагноза не будет, пока не закончатся обследования, – голос девушки был серьезным и спокойным, – посидите здесь, Вас всё равно сейчас к ней не пустят.

Вадим кивнул, и отошел от окна.

Юриста он заметил только тогда, когда она уже почти подошла к нему, Вадим не понял, почему она здесь, зачем. Мелькнула мысль, что-то случилось на работе, но сейчас всё, что не касалось Арины, было ему абсолютно безразлично. Катя молча села рядом.

– Это я во всём виновата, – тихо сказала она, не глядя на Вадима

– В чем? – не понял Вадим, не поворачивая голову в её сторону.

– В том, что случилось с твоей девушкой

Тут он резко повернулся к ней, схватил за плечи и встряхнул так, что где-то на спине затрещала по швам её одежда

– Что? Что ты сделала? Что ты натворила? Что??? – он всё тряс её за плечи, не давая начать рассказ о том, что же произошло.

Катя понимала, что это шок, который должен пройти и молчала. Ей было всё равно, что он сделает с ней, ударит, изобьет до полусмерти, убьёт.

У каждого человека есть в душе глубокий колодец презрения, куда он падает, когда начинает себя ненавидеть. Иногда падают не до дна, сумев зацепиться за неровные стены колодца, но иногда летят до конца, не собираясь цепляться на лету за выступы колодца, чтобы прочувствовать боль от падения каждой частицей своей души.

Катя уже упала на самое дно колодца презрения и не собиралась облегчать свои страдания.

Директор приехал в больницу как раз вовремя, чтобы спасти красавицу-юриста от обезумевшего Вадима. Он, молча, отвел его в сторону, сообщив, что привез с собой деньги на операцию для Арины, если таковая вдруг понадобится. Эти слова подействовали на Городецкого, как холодный душ.

– Сашка, я отдам ей любые органы, если будет нужно, – обалдело прошептал он.

После долгих разговоров с медсестрами, друзьям, наконец, удалось пообщаться с хирургом, осматривавшим Арину. Ничего конкретного сказано не было. Реально – черепно-мозговая травма, но травмы тем и опасны, что при кажущейся незначительности последствия их непредсказуемы. В любом случае Арине предстояло пробыть в больнице две недели.

Директор долго уговаривал врача разрешить встречу влюбленных, но тот был не преклонен.

Арина

Арине казалось, что никакого обморока у неё и не было, она помнила всё, как вырвалась из рук незнакомого мужчины, как оступилась и упала, как садилась в машину скорой помощи. Она чувствовала тошноту и сильную головную боль, но не думала, что это симптомы чего-то страшного, поэтому ей было как-то неловко, что все так суетятся вокруг неё. Она даже попыталась улыбнуться, разговаривая с доктором, который проводил её обследование. Но её жалкая улыбка не растопила тревогу в его глазах, он был молчалив и серьёзен.

Медсестра, которая неслышно вошла после ухода врача, тоже была молчалива и серьёзна, она сделала Арине укол, одними губами прошелестела «отдыхайте» и так же тихо удалилась.

Аришка закрыла глаза и медленно начала погружаться в приятную полудрему. Тело стало невесомым и закружилось в цветном урагане пульсирующих огней где-то высоко-высоко над Землей.

Ей снилось, что она несется с горы на роликах, и никак не может остановиться. Вокруг теплая летняя ночь, а перед глазами – крутой спуск, уходящий в бесконечность. У неё не было страха, только наслаждение скоростью и ощущение, что она имеет настоящие крылья. Крылья, которые пока не раскрываются, но достаточно одного желания и они вмиг расправятся и поднимут её туда, где сплетаются потоки теплого ночного воздуха. Но полета ей пока не хотелось, ей нравилось мчаться на роликах, и впитывать кожей звенящий ветер.

А в это время на грешной Земле жили люди, для которых Арина, сама того не зная, стала поворотной точкой в судьбе. После случая с ней их жизнь уже не могла быть прежней.

Когда Арина снова открыла глаза, было уже утро.

– Надо позвонить Вадиму, он волнуется, – подумала девушка.

Она посмотрела вокруг, рядом с кроватью не было тумбочки. Почему? – подумала она. И тут в её голове закружились вопросы: Сколько сейчас времени? Где моя сумка с мобильником? Знает ли Вадим, что она здесь? Можно ли мне встать с кровати? Потом пришло ясное решение всех вопросов: Надо дождаться, когда кто-нибудь придет в палату, и тогда будут ответы на все вопросы. Она сразу как-то успокоилась и начала осматриваться.

В палате кроме её кровати была еще одна, аккуратно застеленная. Арина снова начала вспоминать, вчерашние события, которые привели её в эту больничную палату. Вспомнила высокого мужчину с насмешливыми темными глазами, который схватил её за руку, на других она даже не успела обратить внимания, всё произошло очень быстро. Тогда ей показалось, что он схватил её за руку нагло с какими-то дурными намерениями, а сейчас она совсем не злилась на этого мужчину, наоборот думалось о своей неуклюжести. Ей даже стало неловко за то, что она на виду у этих незнакомых людей грохнулась на тротуар.

– Вот я дурочка, ну подумаешь, за руку взял, что я так взбрыкнула? Интересно, что это были за люди?

У неё ничего не болело, но ужасно хотелось есть. Она опять стала думать о Вадиме, на лице появилась блаженная улыбка. Странно, когда раньше мне было плохо, я всегда о маме думала, а теперь о нем. Будто теперь это моя защита в жизни, и надежнее его нет никого на свете. Вспомнила маму, и мысленно поставила их рядом. Даже мама теперь казалась маленькой и беззащитной в сравнении с Вадимом. Если он будет рядом, мне ничего в жизни не грозит. От этой мысли стало тепло на душе и уютно, даже на больничной кровати.

Течение её мыслей прервалось, когда открылась дверь, и вошла вчерашняя медсестра.

– Уже проснулась, – спросила она, устало улыбнувшись, – как себя чувствуешь?

Арина улыбнулась ей, как старой знакомой:

– Хорошо, только у меня к вам много вопросов.

– С вопросами подожди, сначала я внесу ясность в ситуацию. Потом, может, и вопросы не понадобятся. Начну с того, что ты в реанимации, поэтому вставать с кровати нельзя, туалет – это судно, никаких посетителей, в общую палату переведут, только после посещения врача, он придет в 8, а сейчас держи градусник. Ещё вопросы остались?

Арина заметно погрустнела.

– Сколько сейчас времени? – спросила она, ставя под мышку градусник,

– 6 часов, да, еще кое-что – медсестре вдруг захотелось, чтобы улыбка вернулась на лицо этой девочки: – твои вещи в камере хранения, а тот, кому ты хочешь позвонить, вчера поднял на уши всю больницу, еле выпроводили. Всю ночь сидел в машине на больничной стоянке, а сегодня чуть свет уже маячит у входа, потерянный и небритый. И где только такую породу мужиков выводят?

Арина снова улыбалась. Как мало нужно человеку для счастья… всего лишь, знать, что ты кому – то дорог.

Вадим

Вадим увидел Арину только на следующий день утром, когда её перевели из реанимации в обычную палату. Он смотрел на неё во все глаза и не мог наглядеться. Слова на ум не приходили, хотелось передать свои чувства как-нибудь телепатически.

Потом был долгий день. Городецкий не мог быть нигде, ни дома, ни на работе. Он бесцельно слонялся по улицам, посещал те места, где они бывали с Ариной. В его кармане болтался маленький футляр с кольцом, которое он купил вчера, когда его не пустили в реанимацию. Тогда он всю ночь просидел в машине, сжимая в руке это малюсенькое колечко и просил Всемогущего о чуде.

Теперь его жизнь обрела смысл, и этим смыслом была Арина.

Он вернулся домой вечером, страшно уставшим и голодным. Наспех поужинав, он улегся на диван и включил телевизор. Вадим смотрел на экран, но думал о своем. После вчерашней ночи в его душе поселилась тревога. Он вдруг понял, что его счастье очень хрупкое, и страх его потери будет сидеть внутри до конца жизни.

– Как живут любящие с этим страхом? – думал он, – неужели к нему можно привыкнуть?

Вадим представил Арину крошечной, умещающейся на его ладони.

– Носил бы её всегда с собой и оберегал от всех несчастий, – улыбнулся он. Его сон был крепким и безмятежным.

А беда, заглянувшая в его жизнь вчера, уже унеслась в осеннюю ночь, шастать под другими окнами. Удивительно было то, что о ней все знали, но каждый думал, что она заглянет к кому угодно, только не к нему.

Сашка

После несчастья с Ариной Директор почувствовал угрызения совести.

– Что-то в последнее время я слишком часто ощущаю себя негодяем, – думал он, – Почему я не рассказал Вадьке о том, что услышал от Стрекозы, это было бы справедливо, хотя ничего бы не изменило.

Теперь в его жизни было два незавершенных эпизода. Один из них касался Жени. Эта девушка что-то затронула в его душе, её простота и искренность привели в движение какой-то заржавевший механизм внутри Сашки. Он еще не понимал значения произошедших с ним изменений, но одно знал точно: ему не хотелось, чтобы Женя думала о нём плохо.

Но начать Директор решил не с этого. Он знал, как скверно сейчас Вадиму и ему хотелось сделать что-нибудь для него. Досадуя на то, что когда-то обманул друга, не выполнив обещания, Сашка решил исправить это прямо сейчас. Требовалось поставить окончательную точку в расследовании загадочного знакомства Вадима и Арины, и сделать это мог только УЕФА.

На стоянке около салона не было машины Рината.

– Значит, на работе его нет, – подумал Директор

В вестибюле он огляделся, посетителей не было, только на ресепшене, спиной к нему стоял плечистый мужчина, закрывая собой фигуру администратора. Сашка плюхнулся на диван и, положив ногу на ногу, взял со столика какой-то глянцевый журнал. Заголовки статей в журнале были глупыми и совсем не интересными,

– Неужели за эту галиматью кто-то согласен платить деньги, – лениво думал Директор, листая журнал и время от времени бросая взгляд на входную дверь.

Ринат пришел в то время, когда Директор увлеченно читал статью в журнале, посвященную корпоративным вечеринкам. Статья была написана с неподражаемым юмором, и что называется «не в бровь, а в глаз». Фамилия автора была грузинской и трудно запоминаемой. Директор несколько раз произнес её по слогам, усердно шевеля губами.