Потерянная

В дверь поскреблись и от этого звука Марина вздрогнула. Открыв ее, она увидела на пороге недовольную кошку. Маша зашла в дом и села возле холодильника. Весь ее вид означал «Когда ты уже перестанешь сидеть и накормишь меня?»

Марина рассмеялась, глядя на нее.

– Проголодалась? Сейчас быстренько переоденусь, приму душ и накормлю вас с Джесси. Потерпи немного.

Марина сняла с себя грязную, порванную куртку, стянула ботинки, на которых свисали шматки земли вперемешку с желтыми листьями, и положила все в уголок. Сама же взяла из комнаты халат и направилась в ванную, чтобы смыть с себя всю грязь и запах осеннего леса.

Закинув штаны в стирку, Марина включила душ с горячей водой и встала под жесткие, обжигающие тело, струи. По спине покатились тоненькие мокрые дорожки, стало тепло. Усталость отходила, а ноги перестали гудеть. Она сегодня набегалась, что после этого ступни горели.

Замотав голову в полотенце и накинув халат, Марина прошла на кухню, поставила чайник и наложила животным ужин.

После того, как она всех накормила, и себя тоже, налила большой бокал чая и прихватив шоколадку, из холодильника, отправилась в зал, посмотреть какой-нибудь фильм.

За окном уже было темно. День становился короче, а ночь длиннее. Дождь заметно усилился и по окну уже стекали крупные капли.

Марина включила телевизор. Показывали какой-то сериал, но мысли ее опять обратились в сегодняшний поход за грибами.

Интересно, откуда в лесу этот шалаш, а еще игрушка? Именно она не давала ей покоя. С такими, в основном, ходят девочки. У Марины в детстве тоже была любимая игрушка, с которой она не расставалась и укладывала спать вместе с собой на кровать. Но этому медведю из шалаша, судя по изношенности, было очень много лет. Она конечно не эксперт, но здесь невооруженным глазом видно, что даже сама модель старая. Ей не меньше тридцати лет.

Из размышлений ее выдернул телефонный звонок. Взглянув на дисплей, она увидела имя подруги и поднесла мобильный к уху.

– Да Викуля, соскучилась или выясняешь, как я себя чувствую после прогулки по лесу? Так вот, хочу тебе сказать, что чувствую я себя замечательно, но в лес за грибами больше точно не пойду.

На том конце стояла тишина, и только тихое всхлипывание насторожило Марину.

– Вик, что случилось? Ты чего молчишь? Ты плачешь что ли?

И тут трубка завыла голосом подруги.

– Маринаааа. Я умираюююю.

От этих воплей, Маринка отодвинула трубку от уха, подождав, когда Вика перестанет орать, как сумасшедшая.

– В смысле, умираешь? Что случилось? Я ничего не понимаю?

Вика всхлипнула еще раз и уже более спокойным голосом поведала Марине, что у нее случилось.

– Прихожу я домой, – сказала она, не забывая при этом подвывать, – ну, думаю, сейчас грибов начищу, нажарю и завтра тебя под винцо приглашу в гости.

Вика остановилась, чтобы высморкаться и продолжила умирающим голосом.

– Сняла я, значит, верхнюю одежду, но в ванную решила позже сходить, хотела сначала с грибами разобраться.

– Вик, давай короче.

Подруга всегда любила рассказывать долго, при этом упоминая самые ненужные вещи в ее рассказе.

– Ну, я и говорю. Почистила я, значит, грибы, на это ушло много времени. Положила их в кастрюлю и пошла, приводить себя в порядок. Залезла в ванную и пока терла тело, обратила внимание, что внизу ноги, возле щиколотки какое-то маленькое темное пятнышко нарисовалось. Думала, наверное, еще одна родинка вылезла. Подняла ногу, чтобы поближе посмотреть что это, а там клещ. Представляешь, Марин, клещ! И уже присосался, гад.

Марина тяжело вздохнула.

– Ну и что? Клещ и клещ. Снимай его аккуратно и завтра отвезешь в город, на исследование. Главное, чтобы он был не энцефалитный, а остальное все антибиотиками лечится.

Вика завыла еще громче.

– А если он заразный? Он же присосался, а я читала, что через свою слюну он передает в кровь заразу. Тогда я точно умру. Вон, как актриса одна, тоже от энцефалита умерла. Забыла, как ее зовут. Она сначала сошла сума, а потом умерла.

Марина поняла, что нужно действовать по-другому. И этот человек всю жизнь прожил в деревне. Как она вообще раньше спасалась от комаров, мошек, ос и других насекомых, которые тоже могли нанести вред здоровью человека.

– Вик, послушай. Сейчас в стране у нас все лечится. Если клещ окажется заразный, а он точно нормальный, это я тебе говорю, то у нас есть лекарство от энцефалита. Вводится в течение трех дней антидот и все нормально. Главное вовремя отвезти клеща на исследование. Ты все поняла?

Вика угукнула в телефон.

– Поэтому завтра утром, берешь своего клеща и везешь его в лабораторию на исследование. Понятно?

– Марин, ты же поедешь со мной? А то я одна боюсь.

Трубка жалобно заскулила, собираясь превратиться в поток очередных рыданий. Маринке ничего не оставалось, как согласиться.

– Хорошо. Я поеду с тобой. Заезжай за мной часов в девять, покажу куда ехать.

Вика радостно залепетала и обещала заехать к условленному времени.

Сбросив вызов, Марина сняла с головы полотенце и пригубила уже остывший чай. Последний выходной, обещал быть насыщенным, а она еще сегодня хотела зайти к бабе Глаше, но видимо свой поход придется отложить до следующих выходных. А куда деваться, Вика ее подруга, единственная в этой деревне, с кем она поддерживает самые теплые отношения.

Глава 3

За окном мелькали редкие деревья. Марина сидела на переднем сиденье автомобиля и смотрела на осенний лес. Небо, после ночного дождя, было серым и мрачным. Тучи плотным одеялом легли на город.

Вика приехала к ней, когда часы показывали восемь утра. Она сначала звонила по телефону, но Марина крепко спала, так что не услышала вибрацию мобильного. Потом зашла во двор и начала барабанить по окну, чем очень сильно напугала ее.

Марина открыла подруге дверь. Та стояла с недовольным лицом. Бурдя под нос, что та еще не собралась, да и вообще еще спит, когда она, уже давно одета и готова к поездке в город, чтобы сдать это жуткое насекомое, зашла в дом.

Объяснять Вике, что они договаривались на девять утра и, что организация еще не открылась, было бесполезно. Она с лицом умирающей мученицы плюхнулась на мягкий уголок на кухне, при этом, не забыв поставить греться чайник на плиту и вытащить нарезку из колбасы на стол.

Пока Марина принимала душ и одевалась, Вика успела разлить чай по бокалам, сделать горячие бутерброды и накрыть на стол. Зайдя на кухню, она увидела жующую подругу. Усмехнувшись, села за стол и взяла свой бокал с горячим напитком. Клещ клещом, а завтрак по расписанию.

Вспомнив все это, Марина посмотрела на подругу, которая всю дорогу болтала не переставая. Они подъезжали к городу. Навигатор показывал еще несколько километров до пункта назначения.

Когда-то Марина была в этой организации, сдавала анализы, поэтому знала, что здесь принимают на исследование клещей. Они работают даже в выходные, но только до обеда.

Наконец машина подъехала к одноэтажному зданию, где уже стояло несколько иномарок. Время показывало начало десятого.

Зайдя в небольшой холл, девушки увидели человек десять, которые держали в руках баночки. Видимо не одни они такие, любители лесных походов.

Некоторые уже заполнили договор на оказание услуг и ждали своей очереди. Две женщины переговаривались между собой. Мужчины, разного возраста не отставали от них и тоже что-то бурно обсуждали.

Вика села за стол, чтобы заполнить договор, а Марина уселась возле кабинета, где вели прием.

Оказалось, что одна из женщин гуляла с собакой, а придя домой, увидела на своем любимом питомце это кровососущее насекомое. Она так переживала за свою собачку, что сегодня утром решила привезти клеща на исследование. Вторая женщина, которой она это все рассказывала, сидела, охала и ахала. Она-то сняла клеща с внучки, кстати, ребенка она зачем-то взяла с собой.

Компания мужчин рассказывали свои истории, кто и где отхватил клеща. Кто-то был на рыбалке, кто-то, как и они с Викой ходили в лес за грибами. Но суть одна, они все приехала сюда, под страхом, что клещ может быть заражен энцефалитом.

Женщина, сидевшая в кабинете приема, встретила их суровым взглядом. Спросив, когда они обнаружили на себе насекомое, где были и так далее, записала все это в большую толстую тетрадь и забрала у них клеща. Тут у нее зазвонил телефон.

– Здравствуйте, лаборатория, – сказала она в трубку.

Вика с Мариной терпеливо ждали, пока она ответит на вопросы тому, кто звонил.

– Когда вы приносили клеща?

Женщина начала что-то искать в своей тетрадке.

– А, вот, нашла, – сказала она звонившему, – не переживайте, все нормально, клещ здоровый.

После последних слов, Марина прыснула от смеха. Как будто сюда клеща приносят не на исследование заразы, а на проверку, здоров он или нет. Еще бы сказала: «УЗИ сделали, ЭКГ хорошее, результаты крови отправим вам на почту».

Женщина посмотрела на Марину, которая хихикала, а потом сама рассмеялась, видно поняв, что сказала не то, что нужно было.

– Извините, заработалась. Столько этих клещей несут, что голова кругом.

Объяснив Вике, что сегодня после четырех часов исследование будет готово, девушки пошли, оплатили в кассу, показали чек и вышли на улицу.

– Вот видишь, – первая начала разговор Марина, – ничего страшного. Если клещ энцефалитный, то нам позвонят, если нет, то никто звонить не будет. Ну, для твоего спокойствия, дали номер телефона, вечером наберешь и все узнаешь.

Вика как-то вяло улыбнулась и пошла в сторону машины. Усевшись рядом с ней, Марина пристегнулась и сказала:

– Давай заедем в пекарню, пирог купим к чаю, а потом домой.

Вика махнула головой.

– Поехали. Хоть пирогом стресс снимем, а то я от всех этих переживаний есть захотела.

Марина назвала адрес, и они тронулись в сторону пекарни.

Запах выпечки они почувствовали, когда вышли из машины. Было начало одиннадцатого, а в пекарне уже полно людей. Здание было одноэтажное, помещение большое, в котором можно не только купить, что-то вкусное, но и посидеть за столиком и выпить кофе либо чай.

Девушки решили немного посидеть и, как говорит Вика, снять стресс куском пирога и ароматным кофе.

Выбор как всегда был разнообразным. Марина взяла пирог с яблоком и с капустой, завернула все в пакет. Так же заказала латте и кусок вишневого пирога для перекуса. Вика же никак не могла определиться между пирогом с картошкой и курицей и пирогом с клюквой. В итоге, когда стоящая сзади нее бабка начала бурдеть, что она задерживает остальных, подруга взяла оба куска и чай.

Смакуя кофе, Марина все же решила еще раз спросить Вику про ее нового ухажера.

– Ну что, подруга, может, все-таки раскроешь секрет, кто этот таинственный мужчина, который покорил твое сердце?

Вика загадочно улыбнулась, откусывая очередной кусок пирога и, хотела уже что-то сказать, как Марина опередила ее и добавила:

– А то вон, продавщица твоя, уже нашего участкового окучивает.

Вика, которая отпила чай из кружки, после этих слов подавилась и начала закашливаться. Марина, перепугалась и подскочила к ней, похлопывая по спине.

– Ты чего?

Вика прокашлялась и уставилась на нее своими большими глазами.

– В смысле окучивает? Когда?

Марина села на место и продолжила.

– В пятницу после работы зашла в магазин, а там Серега стоит и Надюха, твоя, лежит на прилавке показывая все свои прелести, которые у нее выпрыгнули из кофточки.

– А он что?

– А что он, стоял, улыбался ей, а та и рада, глазками хлопает и мурлыкает.

– А ты что?

Марина посмотрела на подругу и выгнула от удивления одну бровь.

– А что я? Ничего. Как зашла в магазин, Сергей сразу попрощался и ушел, а Надюха молча, продала мне то, что нужно и все. Я чета не пойму, а тебе-то, какая разница? Ну, пофлиртовали они немного, он одинокий, она тоже. Может у них любовь.

Марина улыбнулась и подергала бровями вверх и вниз.

После ее слов лицо Вики начало меняться. Стало недовольным и красным. Она соскочила со своего места, натянула куртку и, взяв пакет с купленными ею пирогами, сказала:

– Поехали. Вот кобелино, вот Ален Делон. Сейчас я ему поулыбаюсь всяким там Надюхам. Устроили мне тут гляделки, да еще в моем магазине.

Марина в недоумении поднялась со стула, оделась и, взяв свой пакет, вышла вслед за подругой.

До деревни они добрались в считанные минуты. Вика решила нарушить скоростной режим. Что ею двигало, Марина так и не поняла, а спрашивать ее не решалась. Лицо Вики пылало от гнева. Всю дорогу они ехали молча. Высадив Марину возле дома, та рванула дальше.

Постояв возле калитки, Марина зашла домой. Погода была пасмурной, но теплой. Может ей сходить к бабе Глаше. Она как раз пирогов накупила.

Решив, что это правильное решение, Марина положила в пакет к пирогам чай, печенье и конфеты и снова вышла за калитку.

Пройдя до конца своей улицы, она завернула направо и отправилась в сторону озера. Там недалеко от него на конце улицы Сотейной стояло два дома. Один был бабы Глаши, второй бабы Матрены.

С первой она познакомилась два месяца назад, когда приходила к ней за помощью в изгнании русалки. Только одна она, из всех, ей поверила. Про нее местные много чего рассказывали, но Марина их не слушала и правильно делала.

Баба Глаша была умной и мудрой старухой. Она помогала некоторым, давала им разные травки лечебные из-за чего ее прозвали ведьмой.

Бабу Матрену Марина еще не встречала, возможно, та сама не хотела знакомиться, но может это и к лучшему. Про нее здесь тоже ходили легенды, которые передавались из уст в уста, из поколения в поколение.

Проходя мимо озера, Марина повернулась и увидела мужика, который сидел с удочкой. Она поежилась, вспомнив дядю Ваню, который утонул во время рыбалки и быстрым шагом пошла дальше.

Где-то над головой прокричала птица. Марина подняла голову и увидела ворона.

– Привет, – крикнула она ему и помахала рукой, – рада снова тебя видеть.

Птица с громким криком пролетела мимо и присела на штакетник знакомого ей дома.

Подойдя к калитке, Марина подмигнула ворону и зашла во двор. На крыльце, как всегда висели пучки разной травы. Постучав в массивную дверь, осталась стоять возле нее. Через некоторое время она открылась и вышла незнакомая ей старуха. Это точно была не баба Глаша.

Марина сначала отшатнулась, настолько неожиданно было ее появление, но потом поняла, что, скорее всего это баба Матрена. Так как больше никто сюда не ходил, а эта старуха была примерно такого же возраста, как и хозяйка дома.

– Добрый день, меня зовут Марина, я к бабе Глаше пришла, проведать ее.

Бабка нахмурила лоб, от этого морщин на ее лице стало больше. Она сделала недовольную гримасу.

– Не принимает Глашка, захворала она. Завтра приходи, а лучше через пару дней, глядишь, поправится и даст тебе какой-нибудь травки.

Ее хриплый, скрипучий голос резал слух. Она уже было хотела закрыть дверь, но Марина выставила вперед руку, чтобы та не закрыла ее и проговорила:

– Вы не поняли, я не за травками, я ее знакомая, пришла в гости, проведать ее. А тем более она заболела, за ней, наверное, уход нужен.

Старуха зло посмотрела на Марину и рукой поправила седые волосы под платком.

– Какая разница, знакомая или просто пришлая, сказано тебе, не принимает она, захворала.

Она уже хотела снова захлопнуть дверь, как в глубине дома послышался слабый голос бабы Глаши.

– Пусти ее, Матрена, это Марина пришла, я ее знаю. Пусть войдет.

Старуха зыркнула на нее своими черными глазами и отошла в сторону, пропуская Марину внутрь.

В доме было тепло и пахло разными травами, от чего воздуха в комнате не хватало. В горле сразу запершило. Шторы на окнах задернуты, от этого внутри было темно и мрачно.

Марина поставила пакет с гостинцем на стол и зашла в комнату, где стояли кровать и диван. Старуха шла за ней следом, как будто боялась, что Марина может что-то тайком взять и положить себе в карман.

Баба Глаша лежала на кровати на подушках, накрытая одеялом. Рядом на тумбочке стояли разные бутылочки с темной жидкостью, бокал и свеча, которая горела, создавая в комнате тусклый свет.

Марина сняла куртку и бросила ее на кресло. Подойдя ближе к кровати, она увидела голову бабы Глаши торчащую из-под одеяла. Она лежала, прикрыв глаза, и тяжело дышала. С каждым вздохом Марина слышался свист. Седые волосы, в беспорядке были разбросаны по подушке. Лицо как-то вытянулось, похудело и выглядело болезненно серым или это просто свет от свечи так падал, создавая мрачный оттенок.

Присев на краешек кровати, Марина тихонько позвала старушку.

– Баба Глаша, что случилось? Вы заболели?

Старушка приоткрыла веки и посмотрела на нее измученными больными глазами.

– Что-то хворь на меня напала, – сказала она хриплым голосом, – наверное, пора уже на небеса, к предкам.

Баба Глаша растянула рот в подобии улыбке и закашлялась. Тут же подбежала Матрена и, взяв со стола бокал с какой-то жидкостью, подошла к подруге. Приподняв ее голову, поднесла стакан к губам и та сделала глоток из него. Откинувшись обратно на подушки, баба Глаша прикрыла глаза и тяжело задышала.

На глаза Марины навернулись слезы. Ей было больно смотреть, как эта женщина мучается, хоть она и знала ее совсем мало.

– Баба Глаша, надо скорую помощь вызвать. Вам в больницу надо. У вас сильный кашель, возможно пневмония.

Старушка открыла глаза и снова посмотрела на Марину.

– Не надо, никогда не пользовались услугами этих людей, которые называют себя врачами и пичкают народ всякой химией.

Старушке тяжело давались слова, но она держалась, как могла.

– Мы, вон, с Матреной всю жизнь травками лечились. Правда, подруга?

Старуха с недовольным лицом, которая все это время стояла рядом, неожиданно для Марины улыбнулась и поправила одеяло.

При свете свечи было плохо видно, но рассмотреть бабку Матрену было можно.

Женщина небольшого роста, плотного телосложения с седыми волосами и черными колючими глазами, крутилась возле кровати. На сморщенном от старости лице красовался скрюченный нос и тонкие губы. Одета она была как все пожилые люди. Теплые гамаши с шерстяными носками, фланелевый халат, поверх которого была безрукавка, а на голове платок.

Марина нагнулась и погладила бабу Глашу по руке. Матрена, которая только что поправляла одеяло, уставилась на нее. На секунду Марине показалось, что ее лицо как-то изменилось. Бабка, которая не сводила с нее глаз, была одновременно и испугана и удивлена. Но увидев, что Марина смотрит на нее, тут же взяла себя в руки и, отвернувшись, отошла от кровати.

Девушка гладила бабу Глашу по руке, потом непроизвольно взяла ее ладонь в свои и что-то зашептала. Сама не осознавая, что она делает, она говорила какие-то непонятные ей слова. Через мгновение по венам покатились горячие волны. Ладони зажгло, а кончики пальцев начали легонько покалывать.

Марина смотрела в одну точку, и все шептала, сжимая ладонь бабы Глаши. Старуха начала тяжело дышать, потом приподнялась, закашлялась и откинулась обратно на подушки, затихнув.

Марина, которая до этого произносила странные и неизвестные для нее слова, моргнула и вышла из оцепенения, остановилась и убрала руки с ее ладони.

Покалывание в пальцах прекратилось, а вены перестало жечь огнем. Она посмотрела на Бабу Глашу. Та лежала неподвижно, казалось, даже дышать перестала.

Матрена, которая все это время стояла неподалеку и наблюдала за происходящим, подошла к подруге и пощупала ее лоб.

– Хорошо. Жар спал.

Потом повернулась к Марине и сказала:

– Молодец, девка, справилась.

Марина хлопала глазами, не понимая, о чем говорит бабка Матрена. Она посмотрела на свои ладони, они были красными и слегка горели.

– Вы о чем? – Спросила Марина, слегка осипшим голосом, – Что это было?

Соскочив с кровати и отойдя на пару шагов, она смотрела на лежащую бабу Глашу.

Матрена заняла ее место и, поправив в очередной раз одеяло, поднялась и отправилась в сторону кухни, махнув при этом рукой Марине, зовя за собой.

Поставив на стол бокалы, бабка разлила по ним заварку и налила из самовара кипятка. По комнате разлетелся аромат какой-то травки. Он был сладким, душистым, что Марине непременно захотелось попробовать чай. Сев за стол, она взяла в руки бокал и сделала глоток.

Напиток оказался сладковатым, терпким, но приятным. Она сразу размякла и уставилась на свои красные ладони, которые все еще горели.

Бабка села рядом и посмотрела на Марину своими черными глазами. Взгляд был пронзительным, изучающим, как будто она пыталась рассмотреть ее изнутри, как рентген.

Первой прервала молчание баба Матрена.

– А ты не проста, как я погляжу. Откуда у тебя эти сережки?

Марина оторвала глаза от своих ладоней и встретилась взглядом со старушкой.

– От свекрови достались.

Она не хотела говорить этой женщине то, что когда-то рассказала бабе Глаше. Не нравилась она ей.

– Не обманывай, – сказала Матрена, пристально глядя на Марину, – чужое к рукам прибрала, что тебе не предназначено было. Но почему они тебя выбрали, не пойму. Не всякому в руки пойдет то, что по кровной линии передается.

Марина с вызовом посмотрела на бабку.

– Ничего я не прибирала к рукам. Мне Максим их дал, и сказал, чтобы надела, якобы мама этого хотела бы. А потом свекровь в видении видела, она тоже сказала, что чужое взяла. Вроде как они по крови родной должны достаться, именно по женской линии. Но дочери ее уже давно нет, а детей я еще не нарожала.

Последние слова Марина выплюнула с такой злобой, что сама удивилась, почему она так разгневалась. Но лицо бабы Матрены даже не дрогнуло. Она сидела и смотрела на нее, но уже не со злобой в глазах, а с интересом.

– Странно. Глафирка бы эти сережки не отдала, кому попало, да и заговорила их, скорее всего от чужих рук. Но ты, как я посмотрю, какая-то особенная. Только никак не пойму, что в тебе не так. Не вижу тебя изнутри.

Баба Матрена поставила допитый чай на стол.

– Ты как с Глашкой познакомилась?

Марина посмотрела в сторону комнаты, где лежала больная старушка.

– От местных услышала. Они вашу историю рассказали, когда два месяца назад дядя Ваня утонул.

Марина тяжело вздохнула, вспоминая ту историю.

– Это, которого русалки утопили?

Марина удивленно посмотрела на бабу Матрену.

– Вы, почему так сказали? Тоже верите в русалок?

Бабка Матрена хрипло засмеялась.

– Ну, раз тебе местные про нас рассказывали, то чему тогда удивляешься? Верим, и не только в русалок. Тебе Глашка не рассказывала, что свекровь, твоя, силой владела? С колдуном связалась, вот и получила от него дар, а ты давай вспоминай, почему к тебе он прицепился и как? Не каждый может взять не свое.

Марина снова вздохнула, но в голову ничего не лезло кроме того дня, когда муж попросил их надеть. Ничего такого она не почувствовала, только после ночного приключения, когда на нее животное большое хотело напасть, а после ладони горели, как сейчас. Ну и видение было. А больше ничего такого она не припоминает.

– А баба Глаша поправится? – спросила Марина, чтобы разбавить затянувшееся молчание.

Матрена посмотрела на нее и улыбнулась. Хотя улыбка, как показалось Марине, больше походила на гримасу.

– А как же. Теперь на поправку пойдет. Помогла ты ей.

Марина удивленно посмотрела на бабку.

– Как это? Я ничего не делала. Хотела скорую помощь вызвать, но баба Глаша не позволила.

– Ну как же, – Матрена, прищурив глаза, посмотрела на Марину, – ты, силу свою применила, шептала сидела, за руку Глашку держала. Неужто не помнишь?

Марина в недоумении посмотрела на свои красные ладони. Единственное, что она помнила, как они начали гореть, да кончики пальцев закололо.

– Баба Матрена, да как это? Что это со мной?

Старуха поправила платок на голове и поднялась со стула.

– Эх, Марина, силу взяла, а управлять не умеешь. Помогла ты Глашке, теперь поправится. А ты потихоньку вникай. Если надобно, приходи, поможем. Главное, во зло ее не оборачивай. Один раз что-то худое сделаешь, тьма в тебе поселится, управлять тобой будет. Да гляди, чтобы эти сережки в худые руки не попали. Беда может случиться.

После этих слов, баба Матрена направилась в комнату, где лежала баба Глаша, а Марина осталась сидеть на месте, переваривая услышанное. Ей и раньше доводилось слышать, что попади сережки к плохому человеку, нехорошее может случиться. Но вот, что она вылечила бабу Глашу, да еще и шептала что-то, для нее было удивительным.

Посидев еще немного, она надела куртку и вышла во двор. На улице заметно потемнело. Мелко моросил противный колючий дождик. Сколько же сейчас времени? Марина вытащила телефон, показывало восемь часов. Однако засиделась она. Пора домой. Завтра новая рабочая неделя.