Половинка

Заряна вдохнула полной грудью и уверенно зашагала к колонне. Но как только она сделала первый шаг, к ней одновременно с двух сторон двинулись Милован с Ярославом, при этом колонна не позволяла им видеть друг друга.

Заводила с интересом наблюдала за происходящим, твёрдо веря, что в любом случае из троих кто–то да будет водящим, при этом ставила она на гостя из Забережья, потому что княжич Белгорский был почти рядом с девушкой.

Ярослав протянул руку и почти коснулся тонкого запястья травницы, как вдруг с другой стороны его под руку подхватила Анисия.

– Вот решила тоже судьбу испытать. – Княжна ласково улыбалась, но в глазах застыла тревога, насколько расстроенным выглядел Ярослав.

В тот же миг из–за колонны вывернул Милован, понимающе усмехнулся, беря холодную руку Заряны в свою ладонь и торжествующе ведя её к колонне.

Ярослав взял за руку подругу детства и пошёл следом, а сам едва не вывернул себе шею, оборачиваясь назад и просительно глядя на друзей. Бажен понял всё без слов, тут же рванул за другом, подхватывая под руку рыжеволосую девушку, которая остановилась рядом со Светозаром и бросала на него робкие взгляды. Направляясь к колонне, обернулся и строго уставился на Светозара.

– Да ни в жизнь! – лишь губами ответил ему ведьмак, упрямо сводя брови. Бажен поджал губы и скорчил устрашающее лицо. Светозар тяжело вздохнул и громко произнёс: – Я водящий.

Ведьмак обречённо поплёлся в начало колонны. Ему надо было успеть поймать одного из двух бегущих до того, как они встретятся и сомкнут руки. И он, конечно же, поймает, потому что Бажену предстояло отбить Анисию у Ярослава. Светозар принялся закатывать рукава, а тем временем все хором принялись распевать незамысловатую песенку, больше похожую на детскую считалочку:

Гори–гори ясно,

Чтобы не погасло.

И раз, и два, и три.

Последняя пара, беги!

Бажен с девушкой при слове беги разомкнули руки и со всех ног помчались по разные стороны колонны в её начало. Что там происходило впереди? Кто кого поймал? Кто стал водящим? Заряне было настолько всё равно! Она могла думать только о том, что Ярослав стоит прямо за её спиной, и она слышит его дыхание. А ещё… он шёл к ней. Счастливая улыбка набежала на её лицо, и в этот момент к ней наклонился Милован и страстно зашептал ей на ухо:

– Твоя красота разбередила сердце моё, истосковавшееся по ласке и нежности, – голос понизился до шёпота, – оставляя на нём на веки вечные зарубки и шрамы, которые залечить сможет лишь твой девичий нежный взгляд.

Заряна медленно повернула голову, окидывая незнакомца холодным взглядом прищуренных ярко–голубых глаз. Где–то рядом что–то зловеще заскрежетало. Быстро опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Уж больно сильно это напоминало скрежетание зубов.

Снова прозвучало слово беги и в этот раз руки разомкнули Ярослав с Анисией. Заряна проследила взглядом за удаляющимся княжичем. Она едва сдерживалась, чтобы не выглянуть и не посмотреть, чем всё закончится. Зато её партнёр вытянул голову и спокойно наблюдал за тем, что происходило впереди. И видно, то, что он там увидел, ему совсем не понравилось. Нахмурился, прикусывая нижнюю губу и резко оборачиваясь к ней.

– Давай поменяемся. – Не церемонясь, передвинул Заряну на своё место. – Водящему нельзя оглядываться, – он хитро подмигнул, – он не будет ожидать тебя с той стороны. И ещё, – он замолчал, снова выглядывая вперёд, – не старайся обежать его, беги прямо, а я тебя догоню – будь спокойна.

До Заряны вдруг дошло, что затеял молодец. Она осуждающе посмотрела на него, но в этот момент игроки снова затянули песенку. Прозвучало заветное слово, и они одновременно сорвались с места.

Они двигались почти с одной скоростью. Ярослав стоял во главе колоны с опущенной головой и прислушивался к поступи бегущих.

"Слева", – тихо произнёс Бажен, не оглядываясь и тоже чутко прислушиваясь к приближающимся игрокам, и тут же получил тычок в бок от Анисии.

Светозар лишь одобрительно кивнул, а Ярослав усмехнулся, делая шаг влево и ожидая, пока появится травница.

Заряна поравнялась с Ярославом, встречаясь на краткий миг с ним глазами и крича беззвучно: "Поймай меня, милый!"

И в этот миг с другой стороны выбежал Милован, подсекая водящего и заставляя запнуться, а сам бросился вдогонку за девушкой. Ярослав слегка отстал, но вскоре нагнал Милована, держась на некотором расстоянии от него, побежал рядом. Заряне хватило единственного брошенного назад взгляда, чтобы прийти в ужас.

"Мама!" – подхватив подол сарафана, она припустила со всех ног.

Матрёна поднялась с одного из поваленных брёвен, специально разложенных вокруг поляны для желающих понаблюдать за молодыми, и направилась в ту сторону, куда стремительно удалялась ученица. Она увидела, что княжичи начали обходить её с двух сторон. "Ох, как бы беды не случилось!" Пошла быстрее.

Они догнали её одновременно, но руки её коснулся первым Милован.

– Так что, Ярослав, тебе снова водить! – торжествующе воскликнул он и дёрнул по–хозяйски девушку к себе.

– Нет. Водить на этот раз тебе, Милован! – Ярослав не выпустил руку травницы и подался за ней, недовольно сверля взглядом своего извечного соперника.

– Да скажи ты уже ему, кто первым коснулся твоей руки, – потребовал Милован, ласково поглаживая большим пальцем тонкое запястье девушки.

– Ярослав коснулся первым, – не задумываясь соврала Заряна, отводя взгляд в сторону.

– Как, Ярослав? – Милован настолько растерялся, что выпустил из ладони её руку. – Это ведь был я. – Посмотрел строго на девушку, перевёл взгляд на княжича и зло произнёс: – Что, договорились? – Милован возмущённо поджал губы: – Ну, ладно.

Заряна всё это время не поднимала взгляда, а Ярослав ласково держал её за руку, но как только Милован развернулся и зашагал обратно, тихо сказал:

– Спасибо! – Повернулся к ней лицом и представился: – Ярослав, младший сын Белозера Белгорского. Но ты называй меня Слав, – и удивлённо замер. На краткий миг ему показалось, что было это уже однажды, словно он не в первый раз с ней знакомился. Его голос понизился до шёпота и звучал с лёгкой хрипотцой: – А как зовут тебя? Ведь кроме того что ты ученица Матрёны, я ничего и не знаю.

– Яна меня зовут. – А саму так и подмывало заорать: "Ты знаешь, просто нужно вспомнить".

– Яна, – Ярослав повторил её имя, пробуя на звучание и прислушиваясь к грохоту своего сердца, – Янушка, значит.

"Заряна", – тихо шептали её губы, а сердце радостно томилось от переполняющей нежности.

Они возвращались обратно, держась за руки. Встали первой парой и ничего больше не слышали. Они даже не заметили, кто выбыл и когда закончилась игра. Заряна постоянно ощущала на себе его взгляд и ласково улыбалась. А когда все отправились к будущему костру, княжич так и не отпустил её руки. Но очарование этого момента враз разбилось на мелкие осколки, как только набежали девицы и принялись хвастаться перед Ярославом своими подарками от него, показывая кто ленту атласную в волосах, кто оберег на руке, а кто и очелье на голове.

Заряна вытянула руку из его ладони и, опустив голову, чтобы никто не заметил откуда ни возьмись набежавших слёз, быстро удалилась с поляны. Оглянулась. Никто не шёл за ней. Побежала. Ей больше не хотелось праздника.

Но она ошиблась, следом за ней незаметно двигался Милован.

Глава 13. Ночные гости

Заряна влетела в дом и в замешательстве остановился. Она осторожно притворила за собой дверь. Наставница была в доме и лихорадочно собирала свою лекарскую сумку, с которой обычно ходила к тяжело больным. Не оглядываясь, она поинтересовалась:

– Ну как там всё прошло? – Сняла с полки пару склянок с какой–то мазью, осторожно поднесла к носу, удовлетворённо кивнула и бережно уложила внутрь скарба. – Я пошла за вами, но меня остановил мальчонка, присланный кузнецом. Мне пришлось срочно уйти. Ну и что ты думаешь? Там только самое начало, а он уже от страха дрожит, словно осиновый лист на ветру, глядишь, не ровен час и в обморок свалится. Я ему заданий надавала: баньку истопить, воды вскипятить, чистые тряпицы приготовить, а сама домой помчалась за лекарствами и всякими приспособлениями. Ты, кстати, не видела, куда я поставила маковую настойку? На всякий случай пусть будет при мне. Мало ли что. – Она по очереди подносила к глазам сосуды из тёмного стекла, читая на них надписи. – А то я вот нашла дурман и белладонну, но мне роженица нужна в сознании.

Заряна не отвечала, и Матрёна резко обернулась, прищурилась, заметив, что у ученицы глаза на мокром месте.

– Что случилось?

Девушка покачала головой, проходя внутрь и принимаясь тщательно пересматривать надписи на небольших запечатанных бутылях.

– Тебя обидели? – не унималась Матрёна, подходя и осторожно касаясь её локтя. – Ты только скажи, сразу к князю пойду. Он у нас справедливый.

– Всё в порядке. – Заряна обернулась, протягивая наставнице пропажу. – И я нашла маковую настойку. Поспешать тебе надо бы! Небось, заждались?

– Хорошо. – Матрёна взяла бутыль и направилась к столу. – Я сейчас и правда очень спешу, но потом ты мне всё расскажешь. Не знаю, когда вернусь. – Обернулась и с сомнением посмотрела на свою ученицу. – Сегодня одна ночуешь. Справишься?

– Справлюсь, – неуверенно ответила Заряна, понимая, о чём умолчала наставница (о ночных кошмарах, которые она видела каждую ночь). – Я выпью пустырника и лягу спать. Не беспокойся за меня!

– Хорошо. Кстати, на кухню заглядывала, проследить, как выполнили мой наказ – присматривать за зельем укрепляющим для драчунов наших завтрашних, а там уже и мёду, и хмельного кваса наварили для празднества. – Снуя по дому, Матрёна продолжала отдавать указания. – Осталось только бодяги навести. Сделаешь? – Заряна кивнула, снимая с головы лобную ленту. – Тогда конопляное масло на столе. А я пошла.

Милован не рискнул постучаться в двери местной лекарки, но и уходить не спешил. Обошёл двор, осторожно заглядывая в окна, в надежде хоть как–то прояснить вопрос: кто такая эта незнакомка? Вывернул из–за угла и нос к носу столкнулся с Ярославом.

Опешивший было княжич вдруг поменялся в лице, схватил его за грудки и резко притянул к себе: – Ты что тут делаешь? Чего удумал–то?

– То же самое я могу спросить и у тебя. – Милован ударил по рукам Слава и тут же сам ухватился за ворот его рубашки.

Ненавистно буравя друг друга взглядами и вцепившись мёртвой хваткой в одежду соперника, княжичи, толкаясь, постепенно переместились ко входу в дом. Матрёна распахнула дверь и замерла как вкопанная.

– Что тут происходит? – Строго поинтересовалась женщина, закрывая за собой дверь и спускаясь по ступеням. А у самой сердце в пятки ушло: "Вот как Заряну теперь одну оставлять?!" – Вы чего тут творите?

Княжичи разжали руки и принялись смешно поправлять одежду друг на друге.

– Смотрите мне! – Матрёна погрозила пальцем, обводя сердитым взглядом притихших мужчин. – Мне сейчас нужно на поварню сходить, – не моргнув глазом солгала травница, – а когда вернусь, чтоб и духу вашего здесь не было.

– А мы уже уходим. – Ярослав, провожая взглядом семейную лекарку, с силой толкнул Милована вперёд, но тот, недолго думая, развернулся и отвесил ему тычок обратно. Яр лениво увернулся от его руки и с силой пихнул снова.

– Да что вы как дети малые! – Заслышав возню за своей спиной, Матрёна остановилась и резко обернулась. – Давайте оба со двора! Я подожду.

Травница до последнего наблюдала за удаляющимися драчунами, и только когда они скрылись из глаз, ещё раз с сомнением посмотрела на тёмные окна дома, беспокоясь за ученицу. Вздохнула и отправилась по своим делам.

Заряна исправно выполнила поручение наставницы: навела бодягу для завтрашнего дня. Поужинала просто для порядка, съела кусок хлеба, запив тёплым сбитнем, совсем не почувствовав вкуса еды, и пошла в свою комнату. Забралась в кровать, устроилась поудобнее, подложив ладонь под голову; тут–то и выползли снова дурные мысли. Что делать? Как дальше быть? И слёзы от обиды градом покатились из глаз. Устав плакать, она незаметно уснула, но очень скоро подскочила на кровати, разбуженная кошмаром, тем, что не давал спокойно спать уже седмицу, и так стало Заряне горько от всего, что зарыдала в подушку, завыла от жалости к себе, от глухой тоски, от того, что не знает, как быть дальше. Но сегодня кто–то плакал вместе с ней, вторя тоненько. Насторожившись, она громко шмыгнула носом и вгляделась в темноту.

"Никого не видно, а ведь кто–то точно есть! Ну что за недоля такая?" – всхлипнула.

– Не реви! – прозвучало строгое рядом. – Слышишь? Хватит уже!

– Чего–о–о? – протянула Заряна, резко садясь и пытаясь увидеть говорившего.

– А того… – вторил её же интонацией голос из темноты. – То кричишь ночь напролёт, то рыдаешь, не ровен час так и Злыдня в дом привлечёшь, а мне потом воюй с ним.

– А–а–а, хозяин дома. – До Заряны наконец дошло, с кем она разговаривала. – А что раньше не показывался?

– Чего это сразу хозяин? Хозяйка я. Да и не люблю я лишний раз на глаза лезть. Зачем? Дело своё я хорошо знаю – дом исправно веду. Матрёнушка вон довольна, а мне большего и не надобно. – В тёмном углу кто–то зашевелился. Тень прошла к столу, и через какое–то время загорелась лучина. – Давай знакомиться, гостьюшка ты наша беспокойная.

– Заряна меня зовут. – Она кулаками потёрла глаза. Перед ней стояли целых три домовухи – круглощёкие, маленькие, крепенькие, как грибочки–боровички, – что в принципе было невозможно: один дом – одна хозяйка или хозяин. – А–а–а?..

– Им тоже очень любопытно узнать твою историю, – засмущалась хозяйка дома, поправляя на голове красный платок, съехавший на затылок. Она и выглядела старше двух других.

– Страсть как интересно, что с тобой приключилось. Поведай–ка нам, не стыдись. А уж тайну твою сохраним, не выдадим до скончания дней, – заговорила самая молодая из них, в синем платке в белый горох, без конца утирая слёзы с пухлых розовых щёк. – Маняша меня величают.

– Не серчай на нас! – сказала третья, выступая вперёд. Она выглядела старше Маняши и держалась немного настороженно, хотя со стороны было видно, что и её тоже переполняют чувства. – Может, глядишь, чем помочь сможем. И да, меня зовут Агапка.

– Ну а я Хавронья Петровна. Здешняя, значится, буду. – Домовуха приосанилась, стала как–то даже выше. – Да–да, это моё имя. – Она озорно подмигнула, вытягивая из–под передника небольшую запечатанную бутыль, в каких в основном хранили крепкие напитки. – И вот что у меня есть.

Заряна с сомнением посмотрела на бутыль в руках Хавроньи.

"Ой, не надо бы!.. А то что получается, Матрё-на только за порог, а мы… Ну да ладно, чего уж там. Хмель не всегда зло!"

И решительно поднялась с кровати, накинула прямо на длинную сорочку сарафан и вышла из комнаты. Домовухи недоумевающе переглянулись между собой. Но дверь тут же снова открылась, и девушка вернулась обратно с кружками и кувшином остывшего сбитня в руках.

– Думаю, это именно то, что мне сейчас нужно. – Расставила утварь на небольшом столике и подтянула два стула, приглашая к столу: – Располагайтесь, а я пойду соберу для нас чего–нибудь, чем можно будет закусить.

А через час в комнате говорили все, точнее, кричали. Каждый выдвигал свою версию, как можно попробовать развеять родовое проклятие, при этом умудрялись это делать все разом. Заряна, подперев щёку одной рукой, другой крутила кружку, удручённо поглядывая на её содержимое. Признаться, напиток оказался намного крепче, чем ожидалось. Она без утайки поведала домовухам свою историю любви, а теперь в ужасе выслушивала планы один хлеще другого.

– Я знаю точно: его нужно поцеловать. – Маняша забрала кружку из рук Заряны, быстро плеснула в неё из бутыли и вернула назад. – Во всех сказаниях именно поцелуй любви снимает проклятие. – С важным видом подлила медовухи своим подругам, пропустив свою кружку. – Пусть целует его, и делу конец! – Подхватила со стола пустую посудину и махом опрокинула в себя. Замерла, удивлённо округлив глаза, недоверчиво заглянула внутрь, перевернула и даже потрясла ей. – Что за чудеса такие?

– Слишком просто. – Хавронья Петровна задумчиво поскребла щёку. – Здесь должно быть что–то другое.

– А что тогда? – поинтересовалась Маняша, продолжая всматриваться в свою кружку.

– Думаю, это он должен её поцеловать, – предположила Агапка, беря свежий огурчик из тарелки с огородной зеленью. – При этом должен сам захотеть это сделать.

– Да как же его заставить захотеть? – Заряна отпила из своей кружки.

– Как–как? – Маняша зло хлопнула об стол бесполезной пустой посудиной и с ногами взобралась на стул, упёрла руки в бока, наклонила голову к плечу, сделала бровки домиком, губы бантиком. – Соблазни его.

Заряна поперхнулась и закашлялась, обвела недоверчивым взглядом присутствующих. Все трое согласно кивнули.

– Ничего не выйдет из этой затеи. – Заряна махнула рукой и потёрла глаза: Маняш вдруг стало две. – Вокруг него девицы–красавицы косяками ходят.

– А ты у нас кто? – Хавронья не отводила взгляда от лица травницы.

– Кто? – Заряна удивлённо повела бровью.

– Ведьма ты лесная, вот кто. И тебе вполне по силам придумать, как косяки эти… тьфу ты, девиц–красавиц извести вокруг него.

– Вот же, лахудры ряженые. – Маняша потрясла кулаком в воздухе и чуть не свалилась со стула, вцепилась руками в спинку и виновато посмотрела на своих подруг. – Не–е–е, ну а что им всем от него нужно? Знают ведь, что ветреный: ни у одной больше ночи не задержался.

– Да ты не понимаешь. – Петровна многозначительно приподняла брови. – Для каждой из этих девиц любовь княжича – это как самый большой подарок в жизни.

– Вот и я о чём говорю. – Заряна взяла бутыль и удивлённо покачала её в руке. – Что–то я не пойму: пьём и пьём, а оно всё никак не заканчивается. – Домовухи разом засмеялись. Заряне пришла догадка, она осуждающе посмотрела на собутыльниц. – Что, сосудик–то не простой? – Все три кивнули. – Так это сколько мы уже на душу приняли?

Ночные гостьюшки пожали плечами, протягивая пустые посудины к травнице. Девушка разлила медовуху по кружкам и с любопытством снова покачала в руке бутыль, проверяя, изменился ли вес.

– Ты это… давай не отвлекайся! – Агапка строго глянула на травницу, вгрызаясь в луковицу, словно в яблочко наливное. – Думай, как соперниц от него отвадить.

Заряна едва смогла сфокусировать на ней взгляд, решительно отставила кружку, развела руками.

– Я даже не знаю. Да мне и Матрёна строго настрого запретила использовать наговоры.

– Думай лучше. – Хавронья сунула огурец в руку Заряны. – На–ка вот, погрызи, а то вообще ничего не кушаешь. – Задумчиво свела брови, – А если не наговоры? Может, что другое есть?

– Кажется, придумала. – Заряна поднялась со стула и на нетвёрдых ногах прошлась по комнате. – А если подлить сенной настойки в березовицу, которую специально сварили для девиц? Её как раз никто и пить не будет, кроме девиц–красавиц, она ведь совсем не хмельная.

– Что есть такое сенная настойка? – Маняша спустилась на пол и, толкая перед собой стул, добралась до кровати, ворча себе под нос, с кряхтением полезла на неё. – Мне срочно нужно прилечь.

– Это, кажется, послабляющее, не? – неуверенно предположила Агапка, подозрительно рассматривая в своей руке пучок зелени, решительно затолкала в рот и принялась пережёвывать.

– Так и есть. – Заряна присела на стул и потёрла виски. – Но я не уверена, что так будет правильно.

– Знаешь что? Сейчас все способы хороши. – Агапка поднялась на ноги. – Выбирать не приходится. Сама сказала, сколько их вокруг него вьётся, вот пускай лучше в кустиках посидят. – За спиной на кровати в голос засмеялась Маняша. – Чего ржёшь? Мы таким способом проредим ряды… – Нужное слово напрочь выскочила из головы домовухи и не хотело никак вспоминаться. – Девиц этих раскрасавиц, едрёна кочерыжка. – Громко икнула и смущённо прикрыла ладошкой рот.

– Тогда чего сидим? – Хавронья Петровна поднялась на ноги. – Вперёд! За княжича! За любовь Ярослава!

– Да! – закричала Заряна, поддаваясь всеобщему боевому настрою, и решительно направилась к выходу из комнаты. Распахнула дверцы шкафа и остолбенело замерла на месте, разглядывая вещи перед собой.

Маняша только поправила на себе одежду, туже подвязала платочек и собралась слезть с кровати, но увидев, что Заряна решила выйти через шкаф, повалилась обратно на подушки, захлёбываясь в безудержном смехе.

– Так. – Хавронья осуждающе посмотрела на младшую домовуху. – Маньке больше не наливать!

– Зарянке тоже, – внесла своё слово Агапка, подходя к травнице и толкая её в сторону настоящего выхода, а сама притворила дверцы шкафа. – Пошли, что ли?

Удивительное дело, но они умудрились как–то добраться до поварни и не попасться никому на глаза. Осторожно вошли внутрь, и домовушки тут же разбрелись в поисках лучины, а Заряна двинулась наощупь, стараясь по запаху определить, где находится нужный напиток. По дороге благополучно сбила несколько пустых посудин, пару раз обо что–то запнулась, но всё же обнаружила чугунок. Трудность заключалась лишь в одном: как определить в темноте нужное количество настоя. Не стала рисковать, пару раз стукнула по своему пальцу горлышком небольшой бутыли, которую она прихватила из дома, и торжественно возвестила своим подельницам, что дело сделано и можно возвращаться. Распахнула дверь из поварни… и нос к носу столкнулась с ночным посетителем.

– Ах ты ж, жёваный крот! – Бажен настолько не ожидал появления из тёмной поварни слабо трезвой ученицы лекарки, что даже ругнулся, отскакивая в сторону. Молчание затягивалось. – Я пришёл за укрепляющим настоем для нас, а то утром–то здесь не протолкнёшься.

– Не готово ещё! – ответила Заряна первое пришедшее в голову, протянула руку и хотела облокотиться о косяк, но промазала, вываливаясь в коридор. Она непременно бы упала, не придержи её вовремя Бажен. Из темноты поварни что–то жутко заскулило и захрюкало. Это Агапка закрыла ладонью рот Маняше, а ей – Хавронья. – Ближе к утру приходите, – непонятно к кому обратилась Яна, пытаясь изо всех сил зафиксировать взглядом расплывающуюся перед глазами картинку, – уже настоится.

– Закусывайте в следующий раз, когда пробовать будете! – Бажен сморщил нос. Теперь–то он наверняка знал, как варятся все эти зелья да хмельные напитки. "Бедные повара, это же сколько всего откушать нужно?" – Тебя до дома довести? – он притянул девушку к себе, заглядывая в чудные не моргающие синие глаза травницы.

– Сами добрёмся, добредим, дойдрём… – Заряна в ужасе округлила глаза. В поварне кто–то, уже совсем не таясь, засмеялся в голос. Бажен с подозрением посмотрел в темноту за спиной девушки. Она тем временем расцепила его руки и отошла. – Сами, в общем… как–нибудь.

– Ты не одна здесь? – поинтересовался Бажен, продолжая пристально вглядываться в открытый проём поварни. Заряна кивнула. – Хорошо. Приду тогда к утру.

***

Летом всегда светало рано. Первые солнечные лучи робко скользили по сонной земле, рассеивая остатки ночного тумана над рекой и озаряя своим светом всю округу. На траве утренняя роса сверкала множеством огоньков, а в воздухе плыл сладкий аромат луговых цветов. И было тихо. Так тихо, что казалось, земля затаилась в ожидании какого–то праздника, чуда – летнего дня, полного приятных сюрпризов и подарков.

Но так длилось недолго. Солнце поднялось выше, подул приятный лёгкий ветерок. Зашумели деревья, послышалось нестройное весёлое щебетание птиц, с дворов стали доноситься привычные для утренней суеты звуки, и с каждым часом становилось теплее. День обещал быть жарким.

Сегодня Заряна не услышала первых петухов, не проснулась и к завтраку и благополучно спала бы дальше, если бы не настойчивый стук в дверь. Она открыла глаза и села. В голове что–то с грохотом пересыпалось. Застонала, сжимая руками виски. "Хмель – всегда зло!" Поднялась с кровати и побрела ко входу. Распахнула дверь и прикрыла глаза рукой от яркого солнца.

– Что случилось? – поинтересовалась она и сама испугалась, таким чужим прозвучал её голос.

– Князюшка наш, ясно солнышко, беспокоится, почему Матрёны до сих пор нет. – Веснушчатая девчушка скромно потупила взор. – Там наши молодцы на полянке собрались, чтобы уже пойти бить морд… – Ой! – Испуганно посмотрела на травницу. – В общем, они готовы выйти помериться силушкой богатырской.

– А разве Матрёна вернулась? – Взгляд Заряны побежал по комнате, выискивая вещи и сумку наставницы, но кроме бутыли, которую принесли домовухи, и небольшого сосуда из–под сенной настойки на столе ничего не смогла обнаружить. – А её вообще сегодня кто–нибудь видел?

– Да. – Видно было, что ребёнок изнывает от нетерпения, чтобы поскорее вернуться обратно и не пропустить долгожданного зрелища. – Мельник с ней утром встретился. – Девчушка с надеждой заглянула травнице в глаза: – А можно я уже пойду? – Заряна кивнула и от боли сморщила нос. Девчушка припустила со всех ног, но вдруг остановилась и обернулась: – А что сказать, если спросят?