30 шагов к тебе

– Самый лучший. Как выберете – позовете. Оплачу. Гарнитуру ставьте сразу, за нее отдельно на карту кину.

Консультант с акульей улыбкой напал на меня с вопросами, на которые ответить я была не в силах. Он тыкал пальцем то в один, то в другой шлем, настойчиво окучивая меня и пытаясь разузнать, на какую сумму готов раскошелиться мой «парень». «Он мне не парень! – хотела возразить я. – Да с ним ни одна девчонка долго не выдержит!»

– Он же сказал, что нужен лучший шлем… – Я наклонилась к консультанту и заговорщическим тоном велела: – Тащите самый дорогой.

Работник магазина перевел взгляд на коробку в руках, нахмурился, поискал что-то в телефоне и показал на блестящий черный шлем с прозрачным стеклом. Он с восторгом начал описывать все преимущества модели и не умолкал, пока я не извернулась и не заметила ценник в семьдесят тысяч рублей. Ого-го! Неужели настолько дорого? Мы оказались в той части магазина, где на аксессуарах висели ценники, от которых становилось плохо. Цены здесь начинались от пятнадцати тысяч – стоимость месяца аренды хорошей однушки в центре города.

Пока консультант возился с гарнитурой, пытаясь вмонтировать ее в шлем, я украдкой следила за Шошиным. Он нервно ходил туда-сюда, уткнувшись в телефон: что-то яростно печатал, хмурился, стирал и снова набирал. «Кто ты вообще? Неужели у тебя есть такие деньги на шлем? Или надеешься впечатлить меня? Может, просто ждешь, что я выберу самый дешевый вариант? Это что, какая-то дебильная проверка? Для чего? Что ты этим хочешь показать? Ждешь, что я сбегу от здешних цен? Что испугаюсь?» Но Макс явно не ощущал на себе внимательного взгляда и продолжал что-то увлеченно нажимать в телефоне.

– Извините, – с нервной улыбкой обратилась я к консультанту. Тот выпрямился и посмотрел на меня, слегка приподняв брови. – А сколько стоит самый дешевый шлем?

Работник на мгновение задумался, затем опасливо ответил, явно переживая, что вот-вот сорвется крупный заказ:

– Бюджетные шлемы у нас разбирают быстро, самый приличный в районе двадцати тысяч стоит. Но у вас уже куплена гарнитура, а под нее подойдет только этот, – кивнул он на прилавок перед собой. – Других этой фирмы нет, да и не факт, что можно найти дешевле. Разве что в интернете.

Я кивнула, словно все поняла, и села на стул в углу недалеко от входа. Вскоре Шошин вернулся в магазин, видимо закончив свои важные дела по переписке. Пока они с консультантом проверяли связь и оформляли покупку, я искала в интернете любую информацию о мотоциклах. Параллельно вспоминала, говорил ли когда-нибудь Денис о подобном увлечении брата. Кажется, нет. Давно Макс начал кататься?

– Идем, – равнодушно бросил он и вышел из магазина.

Я подорвалась и засеменила рядом, нервно протараторив:

– Ты знаешь, что в год по стране происходит не менее четырех тысяч аварий с участием мотоциклов?

– Нет.

– Теперь в курсе! А ты знал, что от двадцати до пятидесяти процентов мотоциклистов сильно превышают скорость?

– Как и обычные водители, – отмахнулся он.

Вот же баран непрошибаемый!

– А ты знал, что использование качественной экипировки может сильно уменьшить процент получения травм?

Максим покосился на меня, выразительно выгнув брови.

– Ты цену на каску видела? Думаешь, я бы стал покупать плохую экипу? – Он едва слышно фыркнул.

– Ты вообще водить умеешь? – сдавшись, уточнила я.

То ли Максиму надоели расспросы, то ли он не знал, что сказать, или не хотел – молча попер как танк во двор, к ряду машин, припаркованных вдоль тротуара.

– А ты знаешь, что более двадцати процентов дорожно-транспортных происшествий с летальным исходом проходят с участием мотоциклистов? Еще…

Я не успела выложить все свои козыри, найденные на просторах интернета, как вдруг Макс затормозил, и я вписалась в его спину с тихим «Блин!». Мы стояли около блестящего черного мотоцикла с оранжевыми языками пламени на бензобаке. Даже в темноте он светился и выглядел настолько чистым, что садиться на такое божество в старых потертых джинсах не хотелось – вдруг запачкаю.

Макс нахлобучил мне на голову шлем, постучал по макушке, экипировался сам и стал проверять связь. В тишине сонного двора я слышала его голос отчетливо и ясно, словно говорила с ним напрямую.

– Как слышно? – спросил он и, не дожидаясь ответа, сел на мотоцикл и завел его.

– А что, если я не хочу? – возмутилась я наглостью и уверенностью парня, сложила руки на груди и обрадовалась, что шлем почти полностью закрывает лицо.

Макс натянул кожаные перчатки, вытащил куртку из скругленного пластикового багажника, накинул ее и похлопал по сиденью позади. Отказы не принимались. Я повторила вопрос, заставив Макса оторваться от настройки маршрута в телефоне и посмотреть в мою сторону.

– Я боюсь, – наконец призналась я.

Вдруг он не умеет водить? Или умеет, но очень плохо или рискованно? К тому же я упустила нить происходящего еще на крыше. Кажется, в то самое мгновение, когда он сказал, что вечером мы куда-то поедем.

– Это нужно для дела, – напомнил он. – Если не поедешь, придется добираться до «свечи» в одиночку. Как тебе перспектива?

Мы жили на окраине города, а до самого высокого бизнес-центра, именуемого в простонародье «свечой» из-за похожей формы и ночной подсветки на последних этажах, доехать можно было только с пересадками. При удачном раскладе – с двумя. При плохом – с тремя. Конечно, всегда оставался выход: доехать до автовокзала и прогуляться пешком. Правда, там все перерыли, тротуары огородили, и короткие пятнадцать минут прогулки превращались в полчаса поисков маршрута по дворам… Я со стоном поражения подошла к мотоциклу.

– И как, блин, на него забираться?

– Обойди мотоцикл слева, – спокойно объяснил Макс, – потом левую ногу на подножку. Встаешь на нее, руками держишься за мои плечи, ну а дальше по ситуации.

Я сделала как он велел, положила руки на плечи Шошина, встала и… через секунду полетела спиной на дорогу. Следом с хлестким треском совсем рядом со мной что-то рухнуло, и громкий рокот затих. Я медленно открыла глаза и наткнулась на округлившиеся от ужаса глаза Макса, выглядывающие в прорези шлема.

– Цела? – прохрипел он.

– Ага, – дрожащим голосом ответила я и представила, какой именно счет он может выкатить за мою неуклюжесть… наверное, тысяч сто? Один только шлем стоил семьдесят! Я боязливо поднялась на ноги и стала топтаться вокруг раскинувшегося на земле парня и мотоцикла. Искала видимые повреждения. С тихими ругательствами Шошин поднялся и, даже не осмотрев железного друга, вернул его в изначальное положение и оседлал.

– Извини, я обычно один катаюсь. Только разок брата возил, не ожидал, – проворчал Максим. Слова давались ему тяжело, словно он не привык просить прощения. Хотя, зная его характер, это неудивительно!

– Забей.

Я снова подошла к мотоциклу, аккуратно двумя пальцами стерла слой коричневой грязи с бензобака и увидела глубокую белую царапину. Сердце пропустило удар. Хоть бы не заметил! Хоть бы не заставил платить!

– Не бойся, я поеду аккуратно. – Максим расценил по-своему мою заминку, обернулся и с явной теплотой в голосе, которая никак не вязалась с его холодным образом, пообещал: – Доставлю в целости и сохранности, обещаю.

Я кивнула и быстро залезла на байк. Но на этот раз Макс даже не шелохнулся, пока я забиралась на сиденье. Сложность заключалась в том, чтобы перекинуть вторую ногу – с учетом багажника и узких джинсов сделать это было проблематично.

– Можешь держаться за бак, вот так. – Максим потянул меня за ладони, из-за чего я уперлась лбом в его спину. Кожу рук обжег холодный металл бака, и я нервно дернулась.

Пока я вертелась и пыталась устроиться удобнее, несколько раз нечаянно задела ногами бедра Макса. Сперва коротко, но быстро поняла, что прикосновения неизбежны. Мы сидели практически вплотную. Слишком тесно. Слишком интимно. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло. Если бы не шлем, я бы дышала в шею Макса – настолько близко мы находились. Шошин, ничуть не смущаясь, спокойно произнес:

– На поворотах наклоняйся вместе со мной. Без резких движений, плавно. Крепко держись за меня, чтобы не упасть.

Вместо этого я крепче схватилась за бак. Поза было неудобной и неестественной, и я стала подозревать, что уже через полчаса свалюсь от судороги.

Максим дважды газанул – бабка на первом этаже возмущенно замахала руками, а у меня внутри все перевернулось – и медленно тронулся с места. Казалось, самое страшное позади, но тут мотоцикл наехал на кочку, и я в панике вцепилась в его талию и прижалась к спине.

– Полегче, задушишь, – со смехом попросил Максим.

Я постаралась ослабить хватку и посмотреть вперед, но ничего не получалось: было страшно и неудобно. Но еще мне нравилось! Сперва я представляла, что точно так же прижимаюсь к Денису, что он везет меня куда-нибудь за город на свидание. Мы останемся наедине, забыв о его девушке, забыв о том, что мне не стоит с ним сближаться из-за Оли… Затем я почувствовала что-то другое. Когда страх, что мы упадем и разобьемся, исчез, я поняла, что с Максом мне спокойно. А вот позволила бы я Денису затащить себя на мотоцикл и увезти в неизвестном направлении? Вряд ли.

Дэн был из тех, кто десять раз спросит разрешения, прежде чем коснуться девушки. Ольга рассказывала, как он пытался в первый раз поцеловать ее – топтался, мялся, пока она сама не шагнула навстречу. Тогда я не поверила, но девчонки из нашей компании тоже говорили, что на словах Дэн прямо Казанова, язык подвешен, а на деле боится за руку взять. Вряд ли такой человек, как Денис, мог принуждать кого-то к вечерним покатушкам на мотоцикле. Зато Макс своего не упустил. Он словно специально петлял, чтобы я сильнее прижималась к нему. Казалось, даже сквозь несколько слоев ткани я ощущала стальные мышцы его пресса. Может, в качалку ходит вместе с братом?

Наконец мотоцикл свернул на небольшую парковку у бизнес-центра. Мы ехали через вереницу лежачих полицейских, и после преодоления каждого из них меня буквально впечатывало в спину Макса. Я только собралась возмутиться и выглянула из-за плеча парня, как заметила неподалеку парочку: смеющаяся брюнетка с короткой стрижкой и Денис. Он с такой нежностью смотрел на подругу, что стало неприятно. Вообще-то мне не свойственно насилие, но в тот момент захотелось найти кирпич и разукрасить его симпатичную мордашку до неузнаваемости. И почему он смотрит только на нее?

От досады я едва не взвыла, ведь девушка действительно была очень красивой. Даже слишком! Улыбалась легко и невинно, как ангел, и издалека казалась какой-то неземной. Возвышенной. Словно жила в собственном розовом мире. Даже оделась она необычно: не в футболку и джинсы, как большинство подростков и молодежи, а в летящую легкую тунику бежевого цвета с рисунком, легинсы и сандалии.

– Это Аня, – раздался хриплый голос Максима из динамика.

Я резко дернулась и отвернулась от неприятной картины, словно Макс мог увидеть, как я пялюсь на парочку. Эти двое подходили друг другу, как сахар и чай. Но самое отвратительное, что даже на Олю Денис никогда не смотрел так. Проникновенно и чувственно. В горле появился комок, который мешал говорить. Дышалось тоже с трудом. На душе стало так противно и мерзко от собственного желания заполучить Дениса, что желудок свернулся тугим узлом. Пальцы слегка дрожали, поэтому я крепче сжала футболку Макса, чтобы не показывать своего состояния. Рядом с ним должна быть я! Нельзя плакать, только не сейчас!

– Смотри внимательно, птичка, – приказал Максим. Тон его голоса мне не понравился, но я не успела возмутиться – он нежно коснулся моей руки и легонько сжал пальцы. – Ты действительно готова бороться за него?

На мгновение я задумалась: я действительно хотела этого? Денис так давно стал частью моей жизни, что я не представляла, каково это – иначе? Как это – не мечтать о нем, не пытаться подстроить очередную встречу? Мне так хотелось, чтобы он заметил меня, обратил внимание, понял, что я целиком и полностью в его власти. Но Денис всегда был недосягаемым. Сперва потому, что начал встречаться с Олей, а после потому, что меня с головой накрыла печаль и мы отдалились.

– Да, – наконец ответила я. Хотелось завопить во все горло: «Нет!» Закричать так, чтобы услышал не только Максим, но и Дэн и Аня. Я осознала, что впервые за два года готова отпустить его, забыть, навсегда вычеркнуть из своей жизни. Не ловить по утрам, не искать случайной встречи, не вести расписание дежурств на работе – оставить в покое. Может быть, закрыться дома и больше никогда не выходить на улицу. Однако признавать это вслух была не готова. Макс не зря привез меня сюда – наверняка надеялся, что сцена с участием его брата причинит мне боль и заставит забыть его. Это сработало, но показывать истинные чувства я не хотела, поэтому солгала:

– Да.

В динамике раздался протяжный вздох. Максим обернулся, предупредив:

– Ну ладно, ты сама напросилась. Задерни шторку визора.

– Что? Зачем?

– Стекло у тебя перед глазами – подними его, опусти второе зеркальное и закрой визор, чтобы лица не было видно.

Едва я это сделала, как Максим нажал на газ и мотоцикл с ревом понесся вперед – прямо к веселящейся парочке у фонтана. Я испуганно взвизгнула, впечатавшись ему в спину:

– Ты что творишь, придурок?!

Не хотелось, чтобы Денис и его подружка узнали, что я, Милана Воронина, катаюсь по городу вместе с Максом. Только не сейчас. Только не с ним. Все сразу решили бы, что между нами что-то есть.

Внезапно Максим затормозил, и я съехала по сидению вниз, плотнее вжавшись грудью в его спину. Пальцы намертво вцепились в толстую ткань его куртки – до боли, но я оттолкнула ее и через шлем и гул двигателя сосредоточилась на разговоре.

– Здорово! – пробасил Дэн.

– Привет! – Голос Ани – нежный и высокий, как весенний ручеек, – был идеален. Она вообще имела недостатки? Или не получила их при рождении?

Стараясь не привлекать внимания, я обернулась и оценила обстановку. Денис приветственно помахал рукой, вежливо улыбнувшись, – явно не узнал меня, – его подруга сделала то же самое.

– Скоро домой? – спросил Максим.

– Сейчас, только Аню провожу. А ты долго катать будешь?

Максим проигнорировал вопрос брата, махнул рукой, прощаясь, и медленно покатил вперед по розовым гранитным плитам небольшой площади. Позади раздалось возмущенное «Эй!».

– Держись! – предупредил Максим, и я схватилась за его талию, как утопающий за спасательный круг, и прижалась к теплой спине.

Сколько бы я ни пыталась задерживать дыхание и по привычке считать до ста, это не помогало успокоиться и выбросить из головы увиденное. Заледеневшие от ветра пальцы сжимали куртку Максима. Я едва понимала, что происходит, ехала зажмурившись. Я боялась, что сейчас мы точно упадем, но мотоцикл, набрав скорость, вскоре плавно затормозил. Выглянув из-за плеча, я поняла: мы ждали зеленый сигнал светофора. Макс, стоило мне неловко пошевелиться и оглядеться по сторонам, уточнил:

– Ты как?

«Отвратительно. Раздавлена собственными чувствами. Эгоизмом, неспособностью признавать неправоту, идти на уступки. Сердце со скоростью пулемета отсчитывает удары, разносит кровь по телу, но внутри – там, где прячется душа, – все во льдах…» Я осеклась, потому что Шошину знать такие подробности ни к чему. Ему не плевать лишь на брата, которого он и старался уберечь от любовного треугольника и чувства неловкости при виде меня. Зачем тогда спрашивать?

– Лучше всех, – наконец ответила я и ощутила, как одинокая слезинка катится по щеке.

– Не замерзла?

– Нет, – солгала я.

К счастью, мотоцикл свернул во дворы и на минимальной скорости покатился по ухабистой дороге на парковку. Теперь я поняла, почему никогда не замечала его: фонарь здесь сломался еще пять лет назад, и я всегда старалась обходить эту темную зону. Да и кому в здравом уме могло прийти в голову купить эту машину для получения увечий?

Мы остановились ровно там же, откуда выезжали, – пришлось объехать вокруг детской площадки. Макс помог мне встать на землю и придержал за талию, когда ноги предательски подкосились. Я благодарно кивнула, сняла шлем и осторожно положила его на тротуар. Максим заглушил мотор, осмотрел мотоцикл и усмехнулся:

– Только никому не говори, что я тебя завалил.

Я нахмурилась и рявкнула:

– О чем ты?! Что за похабщина?!

– Не обращай внимания. Правило мотоциклистов: если завалил девушку, то обязан жениться.

Он не стал вдаваться в подробности, махнул рукой, забрал вещи и пошел к подъезду, весело насвистывая знакомую мелодию. Мы поднялись на нужный этаж, где я украдкой взглянула на телефон, проверяя время – половина первого. «Надо срочно проверить записку. Дэн бы никак не смог положить ответ. Точно! Идеальное решение головоломки!» Я покосилась на застывшего у двери Максима и с намеком помахала рукой. Пока-пока. Но он открыл дверь квартиры, закинул на обувницу шлемы вместе с курткой и рюкзаком, снова вышел на лестничную клетку и сложил руки на груди.

– Брат уже дома? – Я сделала вид, что мне неинтересно, хотя на самом деле эта информация была катастрофически важной.

Он пожал плечами, склонил голову набок и просканировал меня от макушки до пяток, акцентируя внимание на лице.

– Тебя только он интересует?

Да, на данный момент интересовал только он!

– Может, да, а может, и нет.

По тяжелому взгляду голубых глаз стало понятно: он собирается остаться на лестничной клетке. Мне совсем не хотелось раскрывать ему тайную переписку, поэтому я пробурчала:

– Ладно, доброй ночи ему, – и тихо зашла в квартиру. В темноте коридора на ощупь пошла к своей комнате и едва не рухнула, наткнувшись на что-то большое поперек дороги. Посветив экраном телефона, я отшатнулась – под ногами распластался отец. Я попятилась, собираясь сбежать, но запнулась о порог и чуть не упала на бетон лестничной клетки. Зажмурилась, ожидая удара об пол, как вдруг горячие руки подхватили меня и прижали к себе.

Глава 9

Я тяжело сглотнула и подняла взгляд к потолку – облупленному, выкрашенному в противный бледно-зеленый цвет. Потом обреченно перевела взгляд на светлую макушку и яркие голубые глаза. Крепко зажмурилась и даже тряхнула головой в попытке отогнать видение. Но оно не исчезало – упорно держало меня за талию и мило улыбалось.

– Привет, – несмело протянула я и резко выпрямилась, смущенно глянув на Макса. Он по-прежнему стоял у двери в квартиру со скрещенными руками и смотрел на меня насмешливым и одновременно оценивающим взглядом – так дети смотрят на дорогую игрушку в магазине, зная, что родители точно ее купят. Я отстранилась, чтобы Денис не смог услышать биения моего пугливого сердца.

– Как дела, Лана? – Он тепло улыбнулся, и на щеках тут же появились ямочки, которые захотелось потрогать. В полутьме лестничной клетки Денис выглядел взрослым и милым. Мы могли бы поболтать о чем-нибудь, если бы не Макс! Но тот с коварной ухмылкой переводил взгляд с меня на брата, словно знал какую-то тайну и собирался протрубить о ней на весь мир. А он и правда знал. Вот только Дэна ставить в известность было ни к чему.

– Все хорошо, – выдавила я и неловко улыбнулась.

«Уходи, уходи, уходи! Убирайся!» – мысленно приказывала я младшему Шошину. Тот, конечно, на мои невербальные сигналы никак не реагировал, хитро щурился и ждал. Возможно, просто удобного случая, чтобы растрепать брату: «Эй, а ты в курсе, что нравишься Милке?»

– Куда собралась в такое время? – поинтересовался Дэн и округлил глаза, глянув на часы. – Ого, уже почти час ночи. Серьезно, ты куда?

– Воздухом подышать захотелось.

Я неожиданно осознала, что представилась неплохая возможность проверить, посылал ли записки Денис. Стоило лишь подняться на крышу и обыскать пространство рядом с баком. Он ведь не мог добраться до дома раньше нас и провернуть все?

– Ну ладно, – недоверчиво протянул Денис. Он обернулся на брата, затем перевел задумчиво-заинтересованный взгляд на меня и поджал губы. Заподозрил что-то? – Что вы двое скрываете?

Я вспыхнула, как мак в поле, но с напускным безразличием отвернулась, притворившись, что заинтересовалась ближайшей стеной. Ух ты, тут еще и краска в темноте по-особенному переливалась, превратившись из тошнотно-зеленой в благородно-изумрудную! И каждая трещинка придавала величия! Я бы так и стояла, вперившись взглядом в стену, лишь бы не участвовать в неловком разговоре. «Уходите домой! Быстро!» – умоляла мысленно.

– Ничего, – вдруг глухо отозвался Макс.

Я испуганно посмотрела в его наглые голубые глаза. Он что-то задумал. Нечто такое, что мне не понравится. Или вообще выведет из себя.

Я стиснула зубы, сузила глаза и предупреждающе зашипела: молчи! Но он не промолчал:

– Мы встречаемся.

Что за фигня?!

– Он шутит! – воскликнула я. – Хватит врать! – Я снова повернулась к Дэну и с милой улыбкой добавила: – Мы просто друзья.

В воздухе повисло напряжение. Взглядами мы с Максом метали стрелы друг в друга.

– Мы друзья, – жестко повторила я.

– Да неужели?! – В язвительном тоне Макса сквозило веселье. – Ты себе врешь? Или Дэну?

Вот же поганец!

– Я не…

– Мы встречаемся, – перебил Максим. Если бы в нашей компании пошли слухи о наших с Максом отношениях, ни один парень из знакомых не стал бы связываться со мной из уважения к братьям. Даже те, кто появлялся на тусовках редко.

– Да что ты заладил?!

В напряженном противостоянии мы будто бы остались вдвоем на всей планете. Только я, Максим и напряжение, натянутое между нами как струна. Еще чуть-чуть – и мы испепелим друг друга взглядами.

– Вот так номер! – восхищенно прошептал Денис, подошел к брату и хлопнул его по груди. – Молодец, так держать! А я-то думал… – Оборвав фразу, Денис, покачивая головой и улыбаясь, скрылся в квартире.

– Мы друзья! – крикнула я ему в спину и прикусила язык. Если проснется отец, он не оставит от Макса и мокрого места. Возможно, он это заслужил, но доводить ситуацию до драки не хотелось. Да и соседи никогда не любили Шошиных, постоянно жаловались на поведение братьев, вызывали участковых, поэтому привлекать внимание криком было глупо. Я перевела взгляд на Макса, расслабленно стоявшего около входа в квартиру, шагнула к нему и ткнула пальцем в грудь. – Ты что творишь, придурок? Хватит придумывать ерунду!

Парень дернул плечами и легко отбросил мою руку. Скривил губы и начал прокручивать серьгу-колечко в ухе. При этом упорно сверлил взглядом потолок. Молчание затягивалось. В какой-то момент мне показалось, что Макс вообще не будет отвечать, проигнорирует и сбежит. Однако, когда я повернулась к лестнице, чтобы пойти на крышу, он горячо зашептал:

– Ты хотела привлечь его внимание. Желание сбылось.

– Не таким способом! Теперь он будет думать, что между нами что-то есть! И все потому, что ты трепло!

– А если мы постоянно вместе будем попадаться ему на глаза, это не привлечет внимание?! Или ты считаешь, что Денис – идиот и не заметит этого?

Я раздраженно застонала. Максим намеренно выводил меня из себя! И зачем, спрашивается? Разве ему есть какое-то дело до меня и моих чувств? Похоже, он так сильно беспокоился за брата, что был готов на все!

– Следи за языком! – попросила я.

– Не обязан это делать! – отрезал он.

Уходить он не спешил – замер статуей, не двигался и краем глаза следил за мной. Я не хотела оставаться, поэтому стала подниматься по лестнице, притворяясь, что не замечаю. Всю дорогу до крыши не отпускало чувство, что Максим следит за мной – сверлит затылок тяжелым взглядом голубых глаз и мысленно проклинает до десятого колена. Я оборачивалась, смотрела в дыру между лестничными пролетами, прислушивалась к любым шорохам.

– Так и параноиком стать недолго… – проворчала я.

Переведя дыхание, я поднялась на крышу и направилась к стульям. Решила далеко не садиться: чем ближе ко входу, тем больше вероятность нарваться на поклонника. Сперва собиралась притащить один из садовых стульев прямо к дверному проему тамбура, но решила не заморачиваться и сесть на лавочку напротив входа – старая, сколоченная из подгнившей нестроганой доски и двух чурбаков, она пошатывалась от одного лишь взгляда. Зато можно было лечь и расслабиться.

Сперва я тщательно осмотрела бак, но записки не было. Мое послание тоже исчезло, и это настораживало. Кто и когда успел забрать? Или… Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Это не могли быть ребята из компании! Они не умели рисовать – иначе откуда взялось такое количество моих портретов? Один мог стать случайностью, но тут… нет. Точно нет.

Я легла на лавку и, повернувшись лицом к тамбуру, стала считать кирпичи в стене. Завтра никуда не надо – можно остаться тут и не спать. Ласковый ветер трепал волосы, гладил кожу, иногда усиливался и резкими порывами царапал щеки. На небе – клочья облаков, между ними – редкие звезды. Я попыталась найти знакомые созвездия, но быстро поняла, что это бесполезно. С астрономией у меня, как и с личной жизнью, не сложилось.