Мир Аматорио. Неделимые

– Ты врешь, – возражаю я. – Вас любили одинаково.

– Однажды Кэш вернулся домой после того, как упал с велосипеда, – невозмутимо продолжает Грейс. – Вокруг него все суетились, мать держала его окровавленное лицо в руках и смотрела на него. Она никогда не смотрела так на меня. Даже, когда я взяла нож и порезала себя. Никто не спросил, зачем я это сделала. Никто не хотел узнать причину. Меня просто отправили на терапию, утверждая, что это временное расстройство.

Горло сдавливает, я замираю. Я представляю ее, маленькую девочку с ножом, которая проводит им по своей коже, и на пол капает кровь…

– Это был мой первый взрыв ярости, направленный на себя. Мне нужно было что-то делать. И я стала делать все, чтобы направить боль не на себя, а на них, – губы Грейс растягиваются в мрачной улыбке. – Какая горькая ирония. Отец и мать вкладывали все в своих сыновей, видели в них будущее Аматорио. Но ни Десмонду, ни Кэшу нет никакого дела до их состояния.

Мое дыхание становится ровным, узел в груди распутывается, дрожь в теле сменяется спокойствием. Я смотрю на Грейс и понимаю, что больше не могу на нее злиться и обвинять.

Но и простить ее мне не под силу.

– Если ты думаешь, что это повод ненавидеть Кэша, то ты бредишь, – разворачиваюсь, чтобы уйти. – Я совершила ошибку, когда пришла к тебе.

– Подожди, – Грейс хватает меня за руку.

Я опускаю взгляд и красноречиво смотрю на ее пальцы, обвитые вокруг моего запястья. Меня предупредили, что по правилам клиники посетители и пациенты не могут касаться друг друга.

– Передай Кэшу, что пришло время отдавать долг, – произносит Грейс на одном выдохе. – Я помогла ему, теперь он должен мне. И ты мне тоже должна…

Я вырываю свою руку из ее пальцев.

– Я ничего тебе не должна.

Грейс придвигается так близко, что ее ладонь задевает мою. Между нашими лицами остается не больше нескольких дюймов.

– Кимми, – ее голос переходит на шепот. – Если бы ты была на моем месте, я бы прогрызла дыру в этой стене.

Грейс моргает, с ее длинных ресниц падает капля дождя. Она попадает мне на лицо, и я чувствую, как прохладная струйка скатывается по скуле к уголкам губ. Грейс шумно выдыхает и наклоняет голову, отчего ее теплый вздох касается моей холодной кожи.

– Я бы сделала все, чтобы вытащить тебя отсюда, – шепчет она.

– Соблюдайте дистанцию! – раздается громкий голос, и, повернувшись, я вижу, как по аллее к нам направляется медсестра.

Грейс моментально отшатывается от меня.

– Думаю, вам пора уходить, – медсестра смотрит на меня.

Я отступаю от Грейс, прежде чем развернуться и уйти. Позади меня раздается:

– Кимми, не оставляй меня здесь.

***

Я забираю свои вещи из камеры хранения и возвращаюсь на парковку. Открываю дверь и сажусь за руль, включив подогрев водительского сиденья. Сняв с себя промокший тренч, я бросаю его на пассажирское место. Дождь не унимается и продолжает барабанить по крыше. По лобовому стеклу стекают водяные потоки.

Всматриваясь в размазанные очертания забора клиники «Хаверхилл», мысленно прокручиваю встречу с Грейс.

Если бы ты была на моем месте, я бы прогрызла дыру в этой стене.

Я уверена, что она не врала, когда говорила эти слова. Можно сказать, что Грейс заботилась обо мне, но в своей странной манере. Грейс решила, что я буду несчастна с Кэшем.

Посмотри на себя. Мой брат тебя не достоин. 

В какой-то мере в ее словах был смысл. Она видела, какой образ жизни вел Кэш. И она видела, что в моей жизни появился Найл – тот, кто ценил меня.

Я рассказала ему все, как есть. Сказала, что у тебя есть парень. Сказала, что не знаю, где ты. Но дала ему пароль от своего профиля, чтобы придурок попытался тебя найти. 

Я задумчиво постукиваю пальцами по рулю и достаю из кармана телефон. Снимаю блокировку с экрана, и мой палец нерешительно застывает над приложением.

С тех пор как умер Найл, я ни разу не заходила в свой профиль в Инстаграм6.  В нем слишком много всего, что может принести мне нестерпимую боль. Слишком много сообщений, фотографий и видео из жизни Рене.

Я делаю глубокий вдох, словно собираюсь прыгнуть в океан во время страшного шторма.

И открываю свой профиль.

Первое уведомление о новых подписчиках, но я его игнорирую. Сразу перехожу в чаты и вижу множество сообщений от Грейс. Открываю переписку и читаю сообщение, отправленное несколько месяцев назад.

Грейс: «Ким, это Кэш. Я знаю, что ты вряд ли захочешь меня видеть. Но нам надо поговорить.» 

У меня моментально подскакивает пульс. Какой-то необъяснимый эффект Кэша, который превращает меня из спокойной и сдержанной девушки в один искрящийся нерв.

Я читаю дальше.

Грейс: «Хочу, чтобы ты знала. Я совершил большую ошибку, когда тебя оттолкнул. И теперь я жалею об этом каждый чертов день. Каждый день мне хочется избавить тебя от боли, которую причинил. Поверь, я сделал это не потому, что тебя разлюбил. Нет. Я любил тебя. И продолжаю любить.» 

Такое ощущение, что в груди рассыпается битое стекло. И осколки впиваются в мои внутренности, заставляя меня истекать кровью.

Но думаете, это меня остановит, чтобы перейти к следующему сообщению?

Нет.

И я ненавижу себя за это. Я знаю, что будет больно, но все равно продолжаю мучить себя.

Грейс: «Пожалуйста, дай мне возможность увидеть тебя и все рассказать. Ты должна поверить мне в последний раз. Больше не будет никаких тайн и секретов. Я готов сжечь весь мир, чтобы ты мне поверила. Все, что имеет для меня значение – это ты. И всегда была только ты.»

Внезапно телефон становится слишком неподъемным. Я роняю его и закрываю глаза, из которых текут слезы.

Все, что написал Кэш уже не имеет значения. Все слишком поздно. Я поставила точку.

Я скидываю с себя туфли и забираюсь на сиденье вместе с ногами, поджимая их под себя. Меня всю трясет, по каждой клетке тела растекается боль и сожаление, пока в салоне раздается равномерное стук дождя по крыше машины.

Вдруг его прерывает приглушенный треск и журчание воды. Эти звуки доносятся откуда-то снизу.

Смахнув слезы, я опускаю взгляд, обнаружив на полу включенный телефон. Видимо, он живет собственной жизнью, поскольку с экрана транслируется видео с Кэшем.

– Не знаю, зачем записываю это видео. Вполне вероятно, что ты даже его не посмотришь, – раздается голос, от которого внутри меня все скручивается в невыносимый узел.

Трясущимися руками я поднимаю телефон с пола. От рыданий я продолжаю дрожать и всхлипывать раз за разом. Но сквозь слезы смотрю на Кэша.

На него невозможно не смотреть.

Он стоит в ванной комнате, за его спиной клубится пар. Похоже на то, что Кэш недавно принимал душ. Его кожа покрыта капельками воды, волосы мокрые и ложатся на лоб блестящими темными прядями. Вокруг бедер повязано махровое полотенце.

Может быть, в любой другой момент я бы любовалась его мускулистыми плечами, рельефным прессом или кожей, обласканной солнцем. Но сейчас не могу оторвать взгляда от вида татуировок на его теле.

Портрет парня и девушки с тем же макияжем, что был у нас на Хэллоуин. Две начальные буквы наших имен, пересекающиеся и расположенные на левой груди. Цветок магнолии, выполненный в виде извивающейся змеи около пресса…

Каждая из них связана с нашей историей. 

– Это может звучать глупо, – Кэш поднимает руку и проводит ей по своей влажной шее. – Но я купил ее сразу, как только увидел.

Он показывает в объектив камеры розовую зубную щетку с диснеевской принцессой Рапунцель.

Сначала я теряюсь, но это длится только пару секунд. А потом мои губы расплываются в улыбке.

Кэш оставляет розовую девчачью щетку в подстаканнике на раковине.

– Пускай она будет рядом с моей, хорошо? – спрашивает он, будто я могу ему ответить. – Ты можешь воспользоваться ей в любой удобный момент.

После этих слов Кэш качает головой и издает протяжный вздох.

– Я выгляжу полным придурком, не так ли? Но эти разговоры с тобой – лучшее, что случилось со мной за последние несколько лет. Спасибо тебе, Ким.

Его губы подергиваются в слабой улыбке, и в нем я вижу того мальчика, который дул на мои разбитые колени. На какое-то мгновение он снова становится тем, кого я знаю.

Это мой Кэш. 

Видео заканчивается. Кэш отправил его спустя несколько дней после того, как написал мне первые сообщения. И оно не одно.

Их много, и как будто мне мало страданий, я включаю следующий ролик.

На нем Кэш сидит за столом в полумраке в каком-то заведении. Похоже на ресторан. На заднем фоне играет расслабленная музыка, за спиной Кэша болтают за столиком люди. Официанты суетливо перемещаются по залу, и один из них приближается к Кэшу.

Спустя мгновение в кадр попадает рука, опускающая на стол тарелку с блюдом. Кэш благодарит официанта, а затем его взгляд устремляется на камеру.

Мое сердце вот-вот выскочит из груди. Мне кажется, Кэш смотрит прямо на меня.

– Я тут проходил мимо ресторана с азиатской кухней, – говорит он. – Не знаю, изменился ли твой вкус в выборе блюд. Но, надеюсь, ты любишь все тот же десерт.

Он пододвигает к камере стакан, и на секунду я отвожу взгляд, иначе опять разревусь. Прошло много времени, но Кэш до сих пор помнит, что я люблю десерт из кокосового молока и манго.

Сколько еще он помнит подобных деталей?

– Тут есть еще кое-что, чтобы ты не осталась голодной, – продолжает Кэш, указывая на тарелки. – Только не подумай, что я тронулся умом или что-то типа того. Хотя, возможно, так и есть. Я схожу с ума, Ким.

Он смотрит в камеру, и в его взгляде я вижу боль.

– За этот месяц я отправил тебе кучу сообщений. Но ты не прочитала ни одно из них. А я так и не смог найти тебя. Но ты не думай, я не успокоюсь, пока не сделаю этого. Сколько бы не прошло времени, я всегда буду искать тебя, – говорит Кэш, и видео заканчивается.

Мое сердце падает куда-то в желудок. На моем месте любая нормальная девушка избавила бы себя от страданий и закрыла переписку. Зачем смотреть видео, после которого ты чувствуешь себя так, словно твою грудь проткнули ножом?

Но видимо со мной что-то не так, потому что я открываю следующую запись.

Кэш лежит в постели, слабый свет падает на его лицо и широкие мускулистые плечи. Чувство дежавю накрывает меня. Я возвращаюсь в ночь с ним.

Она слишком яркая, и ее нельзя просто так выбросить из головы. В памяти глубоко отпечатались его поцелуи, жар его тела, его грубые ладони на моей коже.

– У меня сегодня был очередной пустой день, – хрипло произносит Кэш. – Я провел вечер в спортзале и надеялся, что вырублюсь после тренировки. Но сон вообще не идет.

Он переворачивается на живот и перемещает телефон. Одну руку он сгибает в локте и опускает на него голову. Я смотрю на его губы, на выразительные скулы, на синие глаза с густыми ресницами, над которыми застыли темные брови. Рядом с одной из них едва заметный шрам, и я не сомневаюсь, что вновь хочу поцеловать каждую черту его прекрасного лица.

– Интересно, что ты сейчас делаешь? Чем занята? О чем думаешь? Улыбаешься или скучаешь? Хотелось бы мне знать, – Кэш задумчиво смотрит куда-то вдаль, а затем в объектив камеры. – Я должен тебе кое в чем признаться. Скоро я приду за тобой. У меня есть один план, обещаю, что найду тебя, принцесса.

Видео завершается, но судя по дате полученных сообщений, в эту же ночь Кэш отправил для меня еще один ролик. На нем Кэш лежит в том же месте, что и в прошлый раз – в постели.

В его взгляде душераздирающая тоска.

– Не знаю, хреновая затея или нет, говорить с тобой на такие темы. Но ты все равно не читаешь мои сообщения, поэтому мне терять нечего. И я говорю без всяких фильтров, – Кэш резко поднимает глаза в объектив камеры. – Если ты когда-нибудь это увидишь, то будешь знать, что я чертовски люблю тебя, Ким… – он делает паузу и добавляет. – И несколько минут назад я кончил, представляя тебя.

В его глазах нет ни капельки вины, стыда и смущения.

– Я представлял, что ты лежишь в моей постели, обнаженная. Я целовал тебя и кусал твои губы, пока мои руки сжимали твою идеальную грудь. Твои соски стали твердыми, когда я перекатывал их между пальцами. Ты прогибалась подо мной и терлась своей сладкой киской о мое бедро. И я не мог не почувствовать, какая ты мокрая, принцесса…

От его низкого тембра голоса у меня перехватывает дыхание. Тепло приятной истомой прокладывает путь между ног. Я инстинктивно сжимаю бедра, с моих губ срывается вздох.

– Я схватил тебя за талию и перевернул на живот. Обмотал вокруг кулака твои волосы и натянул их, чтобы ты прогнулась в спине. Я наклонился к твоей шее, и мои губы с языком буквально танцевали у тебя на коже. В ответ ты прижалась бедрами к моему члену и дразнила меня, моя плохая девочка.

От его признаний пульсирует клитор. Жар внизу живота становится все более нестерпимым, горячее давление увеличивается. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не опустить руку и не провести ей по внутренней стороне бедра к своему центру.

По какой-то необъяснимой причине Кэш в очередной раз зажег во мне темный неправильный вызов.

– Знаю, что это не самое романтичное, что ты слышала. Но я устроился около твоей потрясающей задницы и сжал ягодицу, чтобы в следующее мгновение шлепнуть по ней, – из Кэша вырывается грубый рычащий звук, и я прикусываю губу, чтобы сдержать стон. – Ты хочешь знать, что было дальше? После того как я опустился на колени и вылизал тебя?

Мои щеки становятся алыми. Я перевожу взволнованный взгляд на лобовое стекло, по которому стекают водные потоки дождя. За окном все расплывается, будто я огорожена от внешнего мира размытой стеной.

Не выдержав, прогибаюсь в спине и расстегиваю пуговицу на джинсах. Каждый дюйм моего тела находится в напряжении, я слишком возбуждена.

Мои глаза полузакрыты, и сквозь опущенные ресницы я наблюдаю, как Кэш смещает фокус камеры. Я вижу его напряженный пресс и боксеры, натянутые до предела из-за его члена.

– Ты снова сделала меня твердым, принцесса, – хрипло говорит Кэш, и от звука его голоса мурашки пробегает по телу.

Я не могу удержаться от того, чтобы не прикоснуться к себе. Я представляю, что это не мои пальцы, а его находят край моих трусиков и убирают их в сторону. Не могу поверить в то, что делаю, но все равно провожу по своему клитору.

Черт, я такая мокрая. 

– Смотри, что ты со мной делаешь, Ким, – стонет Кэш и запускает руку в боксеры.

Я почти задыхаюсь, когда он стаскивает боксеры и обхватывает рукой член. Он гладкий, с розовой головкой и выпирающими венами по внушительному стволу. Облизав губы, я понимаю, что умираю от желания к нему прикоснуться и направить его в себя.

Запрокинув голову, я представляю, как его длина исчезает во мне с первым толчком. Как я обхватываю талию Кэша ногами, как он погружается в меня снова и снова. Как он трахает меня, и я постепенно привыкаю к его размеру.

«Я знаю, малышка. Я не буду торопиться. Я дам время, чтобы ты смогла привыкнуть ко мне».

Это ни капельки неправильно: мечтать о сексе с бывшим мужем.

Уже завтра мы будем разведены.

За одно мгновение жар внутри меня тускнеет и становится холодным. Я убираю руку и едва не умираю от смущения. Что я, черт возьми, делаю?

Тянусь за салфетками, после чего продолжаю читать его сообщения. И от каждого сердце разрывается на части. Сначала на две, потом на четыре, шесть и так до тех пор, пока оно окончательно не разбивается на сотни осколков.

Кэш присылает фото моего отеля в Лас-Вегасе и пишет, что скоро увидит меня.

Еще одна фотография, на которой Кэш втайне от меня снял, где я стреляю в тире в парке аттракционов.

И еще один снимок, где изображен задний двор виллы Десмонда и идет подготовка к его свадьбе.

От моего сердца почти ничего не остается, когда я открываю последнее видео. На нем Кэш сидит на кровати, позади него панорамное окно, из которого открывается вид на Лас-Вегас с первыми солнечными лучами.

Здесь Кэш заметно отличается от того, каким он был на предыдущих роликах. У него довольный и расслабленный вид. Я бы даже назвала его счастливым.

– Похоже, у меня вошло в привычку записывать для тебя видео. Но думаю, пора с этим прощаться, – Кэш улыбается в камеру и проводит рукой по шее, на которой виднеется засос.

Он перемещает телефон, и теперь в объектив камеры попадает блондинка, которая лежит рядом с ним в постели. Сразу же узнаю в ней себя.

Я сплю, уткнувшись лицом в подушку, совершенно не догадываясь, что Кэш снимает меня и наше первое утро после того, как мы поженились.

– Я не могу поверить, что ты – моя жена, – говорит Кэш. – Черт, мне хочется кричать на весь мир о том, какой я счастливый. Но я не хочу тебя будить, малышка. Тебе нужно выспаться, чтобы набраться сил. Они тебе пригодятся.

Он подмигивает и замолкает, наблюдая, как я переворачиваюсь во сне на другой бок. Моя задница оголяется, и Кэш облизывает губы, а затем прикрывает меня простыней. Осторожно, чтобы не издать шума, он поднимается с кровати и подходит к окну.

– Помнишь, когда мы ехали после церемонии, я попросил таксиста ненадолго остановиться? – шепотом спрашивает Кэш. – На самом деле я побежал к фонтану и бросил монетку, чтобы загадать желание, – признается он, и мне кажется, его глаза начинают слезиться. – Я загадал больше никогда тебя не терять.

Я подношу руку ко рту. По моим щекам скатываются слезы, тело сотрясает от беззвучных рыданий. Заплаканными глазами я смотрю на Кэша и хочу запомнить его таким навсегда. Искренним, счастливым, влюбленным.

– Больше нет необходимости записывать для тебя эти видео. Пора прощаться, малышка. Совсем скоро ты проснешься, и я буду рядом.

Видео заканчивается, и я больше не могу ничего рассмотреть из-за слез, застилающих глаза. Я не могу этого вынести. Каждое слово, каждое сообщение и каждое видео так много значат.

С тех пор как Кэш нашел мой профиль, он писал мне каждый день. Он делился со мной своими мыслями, чувствами, переживаниями. Все его признания проходят сквозь мои ребра и вонзаются в сердце.

Я все еще люблю его. По-настоящему люблю.

И я порвала с ним.

От этого мне становится мерзко. Мне становится мерзко от самой себя и своей лжи.

Как глупо с моей стороны надеяться, что я могу справиться с этим. Вот так хладнокровно поставить точку в нашей истории. На самом деле, я ужасно несчастна. И ничего так не хочу, как довериться Кэшу и дать ему еще один шанс.

Вот только смогу ли я это сделать? Смогу ли я поверить, что он больше никогда не причинит боль?

Глава 8

Нью-Йорк

Моя поездка в Нью-Йорк длится чуть больше четырех часов. Не могу сказать, что она дается мне с легкостью. Всю дорогу я пытаюсь успокоить настойчивое жужжание в моей голове.

Но оно становится все громче и громче. Мне кажется, я скоро сойду с ума от моих назойливых мыслей.

Я думаю о Грейс. О ее последних словах перед тем, как я ушла от нее.

Но больше всего я думаю о завтрашнем дне.

Завтра состоится судебное заседание. И я перебираю все причины, почему я должна и не должна развестись с Кэшем.

Мое сердце твердит, что он не виноват. Кэш поставил на кон все, что у него было, чтобы быть вместе со мной.

Но мой разум не так легко переубедить. Он боится, что Кэш не изменился и не заслуживает еще один шанс. Разум предупреждает меня, что любить такого, как Кэш, опасно, и он снова сделает больно.

В тот момент, когда я пересекаю черту Гринвуд-Лейк, часы на приборной панели показывают половину первого ночи. Я проезжаю пост охраны и вскоре паркуюсь возле виллы, фасад которой залит наружным освещением. В окнах дома не горит свет, и я облегченно вздыхаю.

Видимо, Фрэнк уже спит.

Я выбираюсь из машины и тихонько захлопываю за собой дверь. Ночной воздух прохладен и свеж. В фонтане журчит вода, в саду шелестят листья деревьев от слабого дуновения ветра.

Стараясь не издавать лишних звуков, я иду к парадной двери и осторожно ее открываю. Захожу внутрь и застываю, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Спустя секунду раздается топот, который неминуемо ко мне приближается.

– Ах! – от неожиданности восклицаю я, когда в мою грудь что-то утыкается.

Голди приветствует меня слюнявым поцелуем и поскуливает, сообщая о том, как скучал. Я обнимаю его и почесываю за ушками.

– Привет, малыш, – шепчу я. – Как твои дела?

Несмотря на то, что по собачьим меркам возраст Голди давно перешагнул пенсионный, для меня он так и остался «моим мальчиком» и «малышом». Уткнувшись влажным носом в мое лицо, он продолжает меня облизывать и громко урчать.

– Тише, малыш, ты всех разбудишь, – я целую его в нос.

Голди замолкает, но в темноте я отчетливо слышу, как он активно виляет хвостом. Напоследок еще раз чешу его за ушками, а затем избавляюсь от каблуков. Прижав туфли к груди, я крадусь вдоль стены к лестнице.

Не хочу будить Фрэнка. В любой другой день я не прочь поболтать с ним. Но только не сегодня. Сегодня мне хочется побыть наедине с собой.

Внезапный звон стекла заставляет меня вздрогнуть и замереть. Через мгновение я зажмуриваюсь от того, как резко загорается свет.

Несколько раз моргаю и вижу Фрэнка, сидящего в кожаном кресле. На нем темно-серый костюм тройка без галстука. Он не сводит с меня взгляда, когда берет с низкого деревянного столика бокал и делает глоток.

Я прохожу в гостиную и останавливаюсь напротив него.

– Пап, ты пьешь? – спрашиваю я. – Твой доктор запретил принимать…

– Не мог уснуть, – перебивает меня Фрэнк. – Где ты была?

– Навещала подругу из прошлого, – отвечаю я и добавляю. – Не волнуйся, она хранила мой секрет на протяжении трех лет. Ей можно доверять.

Взгляд Фрэнка смягчается.

– Посидишь немного со мной?

Я устраиваюсь на диване, оставив возле него туфли. Фрэнк берет бутылку виски и наполняет бокал на три четверти. Он подносит его ко рту и переводит взгляд на меня. Заметив мое нескрываемое осуждение, Фрэнк замирает.

– Что?

– Ты не должен решать проблемы со сном алкоголем, – нравоучительным тоном произношу я.

Фрэнк подавляет вздох и откладывает бокал. После чего тянется к папке с документами. Горечь подступает к горлу. Теперь я понимаю, почему Фрэнк попросил меня с ним остаться.

– Адвокаты подготовили документы о разводе, – говорит он. – Хочешь посмотреть?

Отрицательно качаю головой.

– Я полностью тебе доверяю.

Тишина наполняет комнату. Я опускаю голову и слышу, как Фрэнк перелистывает бумаги.

– Кимберли, что с тобой происходит? После того как мы вернулись из Монако, ты не бываешь дома. Мы практически перестали видеться. Такое ощущение, что ты меня избегаешь.

– Тебе показалось, – бесцветным голосом возражаю я, пытаясь не встречаться с ним взглядом.

– Хочу, чтобы ты знала: я желаю тебе только счастья. Ты молода и красива, впереди целая жизнь. И я не позволю испортить ее из-за одной-единственной ночи. Все мы когда-то совершали ошибки, и мой долг уберечь тебя от них.

Я подавляю тяжелый вздох и жалею, что согласилась остаться с Фрэнком, а не ушла в свою комнату. В его глазах, я – легкомысленная девица, которая прыгнула в постель к своему бывшему.

– Поверь, у тебя еще будет сотни таких, как он. Мужчины должны тебя добиваться, и ты не должна соглашаться на предложение так опрометчиво. В конце концов, если он – порядочный мужчина, то для начала должен был обсудить это со мной.

Вздрагиваю, когда на мою руку опускается теплая ладонь. Подняв голову, я встречаюсь взглядом с Фрэнком. То, как он на меня смотрит, вызывает в груди горестное сожаление.

Я не должна обижаться на Фрэнка. Он говорит то, что считает правильным. Папа не разочаровался во мне. Он хочет, чтобы я не наделала глупостей.

– Я вижу, что тебе это тяжело дается. Но мы пройдем через это. Уже завтра все будет кончено. Ты забудешь про него и даже не вспомнишь.

Я молчу и не знаю, что сказать.

Если бы мне предоставили выбор: я бы предпочла никогда не влюбляться в Кэша. Я бы предпочла больше никогда его не видеть и не знать, что это такое – быть рядом с ним.

Кэш заставлял бешено биться сердце. Превращал кровь в огонь. Каким-то загадочным образом он делал так, что я чувствовала, что весь мир принадлежит только нам. И если попрошу, то Кэш даст мне все, что я захочу.

Разве такое реально забыть?

– После суда мы вернемся в Лас-Вегас, и обо всем забудем, – уверенно произносит Фрэнк.

– Лас-Вегас никогда не станет моим домом. Это все не для меня, – качаю головой. – Прости, но я туда не вернусь. Хочу обратно в Мельбурн.