Лучший друг

Ей было больно, но это не было проблемой. Проблемой было то, что Руслан разозлился:

– Почему ты мне не сказала, что ты девочка?

Рада пожала плечами, глотая слезы и тщетно пытаясь прикрыться руками.

– Посмотри, что мы наделали! – продолжал отчитывать ее Руслан. – Это же хозяйское покрывало, черт знает сколько стоит!

На золотистом стеганом материале краснело несколько свежих капель крови.

– Я сейчас застираю… – Рада схватила покрывало и потащила в хозяйскую ванную.

– Тогда оно будет мокрым! – раздраженно возразил Руслан.

– Но ведь это просто вода, высохнет…

– Тьфу, да черт с ней совсем! Почему ты мне не сказала, что ты девочка?! – бесновался Руслан. Все его нежные чувства к ней словно испарились в одну секунду. – Дернул же черт связаться с мелкой…

Рада хотела провалиться сквозь землю, а еще лучше совсем исчезнуть из бренного мира. Ей было так плохо, так грустно… Застирав покрывало, она промокнула его полотенцем, водрузила обратно на кровать, поспешно умылась и натянула свою одежду. Руслан наблюдал за ней с нескрываемой неприязнью. Рада подумала, что он мог бы и сам догадаться о ее девственности по тому, как она целовалась, да и вообще, что именно было в этом преступного, она не понимала, но спросить боялась.

Они вернулись к компании, но настроение было безвозвратно испорчено. Раде не хотелось есть, не хотелось петь, играть в пинг-понг или слушать живую музыку. Руслан, конечно, оставил ее и ушел куда-то общаться со своими друзьями. Рада поняла, что ее тут ничего не держит, узнала через приложение Яндекс.Карты, как ей добраться до города на электричке, отыскала свои вещи и двинулась в путь.

Уже стемнело, но Раду это не беспокоило: до метро было ехать всего какой-то час, а оно работает до глубокой ночи. Еще по дороге домой ей позвонила Лада, она сразу поняла по голосу подруги, что с ней что-то не так, выяснила, где она и откуда едет, а когда Рада вошла к себе, то Лада была уже там. Они уединились на кухне и заварили по большой кружке чаю. Лада была старше и увереннее в себе, а еще ее окружал ореол многоопытной москвички, и ей не составило труда выманить из Рады признания обо всем, что с ней произошло.

Глава 7. И сердце вдребезги

– Не понимаю, почему он так разозлился, – вздохнула Рада, завершив рассказ. – Будто быть девочкой – это стыдно…

Лада усмехнулась:

– Глупенькая ты еще. Он ответственность не хочет на себя брать. Думает, может, твои родители на него бочку покатят за то, что он их дочку невинности лишил. А ты как думаешь, они к этому отнесутся?

Рада пожала плечами:

– Они очень спокойно отреагировали на мой роман с Русланом. У них какое-то отстраненное отношение к этим вопросам. У меня никогда не было особого серьезного разговора с мамой или папой на эту тему, но в то же время нет табу на ее обсуждение. Мне кажется, они считают это чем-то обычным, вроде сна или еды.

– Это хорошо, – кивнула Лада. – Главное не беременеть – все остальное не так уж сложно пережить.

– Уж это вряд ли, – вздрогнула Рада, вспомнив, как Руслан подскочил, когда понял, что совершил непоправимое. Да к тому же он предохранялся. – Как ты думаешь, он больше не позвонит мне?

– А ты еще хочешь, чтобы он тебе позвонил?! Мало он тебя унизил?

Рада вздохнула и опустила глаза. Не так-то просто выгнать из сердца первую влюбленность!

Но он ей позвонил. На следующий день. Был сух и деловит. А еще через день пришел сам. И был просто в бешенстве:

– Мало того, что ты не предупредила меня сама знаешь о чем, так еще и про возраст наврала! – орал он не своим голосом.

– Кто тебе сказал? – удивилась Рада и прикрыла рот ладошкой. Неужели Лада?!

– Какая разница? Ты понимаешь, что мне статья светит?!

– Статья – это же если по принуждению! – дрожащим голосом пролепетала Рада.

– Да кто там разбираться будет?! Ты… – Руслан взъерошил волосы и потряс кулаком в воздухе. Жилы вздулись на его лбу.

– Прости, я не хотела… – Рада опустила голову и всхлипнула.

– Это же надо быть такой дурой..! Ну ты могла бы хотя бы сказать…

– Руслан, мне правда очень-очень жаль… я просто… так в тебя влюбилась… с самого первого взгляда, когда увидела на подоконнике…

Лицо его смягчилось и он обреченно вздохнул:

– Черт, ты классная девчонка, ты очень мне нравишься, но эти твои детские штучки – это полный пипец!

– Я обещаю, что никто не узнает об этом!

– Никто?! Подруга твоя знает! И уже угрожала на меня заявление в полицию написать…

Рада прикрыла лицо ладошками:

– Она пытается меня защитить… Вы все почему-то думаете, что я маленькая и…

– А ты прям большая!

– Я уже вполне взрослый человек. Через году буду в институте учиться, одна.

– Куда ты собираешься поступать?

– Я хотела в Барнаул, в пед…

– Ну, если передумаешь, – хитро улыбнулся Руслан, – у нас тут намного шире выбор.

Он обнял ее, поцеловал по-братски в щеку и ушел. Ничего не обещал, но у Рады осталось ощущение, будто они о чем-то договорились.

***

Руслан часто думал о Раде. Думал, что она и вправду ему нравится: тонко чувствует музыку, сама занимается искусством, любит общаться и тусить, узнавать что-то новое – с ней интересно разговаривать, он нечасто встречает таких девушек. Но вот ее наивность и неискушенность ему претила: изощренность в интимных делах – это то, что он ценил в Эвелине больше всего. Она была настоящим гурманом, раскованным и любящим экспериментировать. А ее увлечения, начитанность, умение веселиться были просто приятной приправой, которая придавала ей утонченности.

Но теперь ему следовало забыть все это и направить свои стопы к новой цели. Конечно, он вряд ли станет себя ограничивать и хранить верность Раде целый год, но что-то ему подсказывало, что из них может получиться прекрасная пара, если она приедет учиться в Москву. На одной из репетиций, когда получилось сыграть как-то особенно душевно, Руслану вдруг захотелось позвонить Раде и пригласить ее на концерт, но именно тут ему пришел вызов на Ватсап от Эвелины. Они перезванивались периодически и обычно бывшая девушка не сообщала ему ничего утешительного: она изо всех сил наслаждалась жизнью в Туманном Альбионе, знакомилась и общалась напропалую со всеми встречными и поперечными джентельменами и тусила в английских клубах и пабах. Но Руслан все равно каждый раз брал трубку и позволял ей просыпать еще немного соли на его незажившие раны. Вот и сейчас он послушно взял трубку, прямо посреди репетиции.

– Русик, ты не поверишь, какие у меня новости! – воскликнула Эвелина со своим противным английским акцентом, который так бесил Руслана (какой акцент можно приобрести за месяц?!).

– Что случилось, любовь моя? – с привычной иронией осведомился он.

– Я нашла тебе деньги и визу, ты едешь ко мне!

– В каком смысле нашла?

– Познакомилась с нужными людьми!

Руслан недоверчиво вздохнул, но надежда на счастье уже закралась в его сердце. Дальше все происходило слишком быстро, он не успел и глазом моргнуть, как были куплены билеты на самолет, получены необходимые документы, зарезервирован хостел на первое время. Он часто думал о том, что надо бы увидеться с Радой, объясниться (она точно узнает!), попрощаться… потом он свернул эту необходимость до звонка, о котором запоздало вспомнил, когда уже голос пилота лондонского рейса попросил пристегнуться и перевести телефоны в авиа-режим.

***

Раде хотелось домой. Она соскучилась по маме, и Славе, и Анютке, и даже по этому увальню соседу – как-то он там, не утонул ли нечаянно, пока ее не было? Но эта тоска по дому была спокойной, осененной уверенностью, что скоро она точно попадет в родные края, и надеждой на прекрасное, хотя и такое далекое будущее. Год кажется гигантским сроком, когда тебе всего семнадцать!

Однако судьбе было угодно ударить ее снова, и опять в самое больное место. Это, конечно, Лада принесла новость – в последнее время эта особа стала вызывать у Рады неприятное чувство. Руслан уехал в Англию, к своей девушке, и возвращаться не намерен. Рада не то чтобы рассчитывала, что он станет ждать ее, точно так же печалясь у окна, как он тосковал по своей Эвелине, когда они с Радой познакомились… она просто об этом не думала. А если и думала, то как-то вскользь, не всерьез, ну а теперь все ее смутные надежды и мечты умерли окончательно. И он даже не позвонил, чтобы попрощаться… Наверное, это было наивно с ее стороны – думать, будто она что-то значила для него. Он ведь такой взрослый, такой красивый, такой интересный парень… а она кто?

Желание вернуться домой достигло критического уровня, Рада, вся в слезах о своей несчастной судьбе, просила Бога о чуде – каким-нибудь волшебным способом (например, подошли бы туфельки, как у Элли из Изумрудного города) оказаться в Усть-Коксе. И надо же было так случиться, что именно в этот момент ей позвонил кто-то с Алтая (она поняла это по коду незнакомого номера). С почти мистическим чувством она взяла трубку – и услышала такой знакомый, такой родной и внезапно любимый медвежий басок:

– Привет, Рада.

– Илюша, – прошелестела она, улыбнувшись сквозь слезы.

– Как ты, Рада?

– Плохо, Илюша, – не смогла соврать она. – Ой как плохо…

– Хочешь домой?

– Да, очень хочу… Но я не могу, пока некому меня отвезти…

– Жди, я… скоро… – и повесил трубку.

Глава 8. Илья-скала, Илья-камень

Что он имел в виду? Что он скоро? Но оказалось, он сказал именно то, что имел в виду. На следующий день Илья возник у них на пороге.

– Как ты здесь оказался? – изумилась Рада. – Ты что, из поезда звонил?

– Нет, я на самолете прилетел.

– А где ты деньги на самолет взял? – ахнула Рада. Он был все в той же своей старенькой, поношенной одежде.

– Да у меня было немножко отложено…

Рада прикрыла лицо ладошкой и покачала головой, а потом бросилась обнимать соседа. Он был, как всегда, немногословен. Рада предложила ему погулять вместе с ней по Москве, посетить какие-нибудь достопримечательности, но он наотрез отказался и заявил, что приехал, чтобы отвезти ее домой.

– Да уж, парень, вот это ты удружил, – покачал головой папа. – Вы, прям, даже к началу учебы еще успеваете…

Он хотел компенсировать Илье хотя бы часть затрат на дорогу, но тот наотрез отказался и даже не назвал цену билета на самолет. Поезд он тоже сам себе оплатил, а отец купил билет Раде.

Они ехали два с половиной дня до Барнаула почти в полном молчании, разговаривая только по делу или скупо обмениваясь новостями. Рада долго пыталась расшевелить Илью, выспрашивая, как это он так взял и сорвался за ней в Москву, да еще растратил все свои сбережения на самолет, но он лишь отвечал, что по телефону понял, как ей плохо, и решил помочь.

– А почему ты, вообще, позвонил?

Он покраснел, помялся, а потом нехотя выдавил:

– Сам не знаю, что-то стукнуло: надо позвонить.

Этот эффект его внезапно возникшей прозорливости так и остался неразгаданным.

Когда они вернулись домой, жизнь сразу вошла в привычную колею, и через некоторое время Рада даже спрашивала себя, действительно ли было с ней то, что произошло в Москве, или это ей только приснилось.

Она рассказала маме о том, что с ней случилось на подмосковной даче и о своем окончательно и бесповоротно разбитом сердце – и мама отреагировала примерно так, как она и ожидала.

– Это печальный опыт, – сказала мама ласково, – и мне очень жаль, что все это случилось, но поверь, что боль проходит, а жизнь продолжается. Не лелей свои страдания, не думай о них много. Лелей хорошее, что было и будет, и почаще вспоминай приятное и радостное.

– Ты не сердишься на меня за то, что я… не сберегла себя?

– Глупо сердиться на такие вещи. Ты не принадлежишь мне, и все твое – твое. Может быть, ты была бы счастливее, если бы этого не случилось, но я надеюсь, что ты сможешь извлечь урок из этой ситуации, и в будущем это принесет тебе благо. Но, опять же, только ты сама сможешь извлечь этот урок, тут тебе никто, даже я, не помощник.

Рада очень много думала над ее словами. На первый взгляд, они казались какими-то холодными, отстраненными, но если смотреть глубже, то мама права: каждый человек – сам кузнец своего счастья, и за уши в рай никого не притащишь. А еще – у мамы большой жизненный опыт: и свой, и еще у нее две дочери и целая масса знакомых женщин. Поэтому Рада решила последовать ее совету и постараться поскорее забыть то, что ее мучило и терзало.

После того, как Илья забрал Раду из Москвы, она стала относиться к нему намного теплее, но он вел себя как обычно: вечно молчал, как пень, от приглашений в гости отказывался, общался только со Славой, а Раде едва говорил два слова кряду. Увидев его тогда на своем пороге, она было возомнила, что он испытывает к ней нечто такое-эдакое, но все его поведение говорило о том, что на подобный подвиг он пошел бы, видимо, ради любого из своих друзей и знакомых. Это было странно, но Рада в тот момент совсем не хотела обзаводиться новым ухажером и была благодарна Илье за его равнодушие.

А потом он опять удивил ее. Прибежал как-то на выходных, весь мокрый от дождя, всклокоченный и довольный, зашел в дверь, едва постучав. Рада сидела у окошка, закутавшись в связанный мамой кардиган, и смотрела на дождь.

– Привет! – улыбнулась она Илье.

– Смотри, кто тут хочет с тобой познакомиться! – пробасил он с неуклюжей, но такой милой ухмылкой. Подошел совсем близко к Раде и отвернул левый борт куртки. Оттуда на нее блеснули две маленькие черные бусинки глаз. Это был крохотный котенок, целиком абсолютно белый, с розовыми ушками и носиком.

– Оо, Илюша… – застонала от счастья Рада. – Где ты взял это чудо?..

– Это тебе… – он бережно взял мохнатый комочек своей огромной лапищей и опустил Раде на ладони. – Нравится?

Она покачала головой:

– Нравится – это не то слово. Я в жизни не видела такой прелести…

Она подняла котенка вверх и поцеловала крошечный влажный носик, а потом стала гладить малыша и чесать его пушистый животик. Все это время Илья смотрел на нее, не отрываясь, и хранил молчание. Наконец Рада оторвалась от этого восхитительного занятия, осторожно положила котенка на диван и ловко обвила руками шею Ильи, пока он не успел увернуться. Прижалась к нему сердцем и прошептала:

– Спасибо тебе…

Он весь напрягся, руки его висели, как плети – он и не думал отвечать на ее объятия. А ей было так приятно прижиматься к нему, она чувствовала себя в безопасности… Илья-скала, Илья-камень. Большой, теплый и добрый…

– А еще я хочу поблагодарить тебя за возвращение домой, – прошептала Рада и отпустила его из своих рук.

– Ты уже благодарила, – Илья опустил голову, наверно, чтобы скрыть, как он смутился и покраснел.

– А я еще хочу! Ты даже представить себе не можешь, что ты для меня сделал, – она посмотрела на шевелящийся белый комочек на диване. – И продолжаешь… Ты мой самый лучший друг!

Илья вдруг резко отпрянул, запахнул куртку и пробормотал:

– Ну ладно, мне пора… я так, на минутку забегал… бывай.

Появился опять только через неделю и сразу спросил:

– Как котенка назвала?

– Стефаном, – хмыкнула Рада, – но потом оказалось, что это девочка, и я переименовала ее в Стефанию.

– Какое необычное имя!

– Так зовут моего любимого героя из "Дневников вампира". А ты не смотрел этот сериал?

– Нет, я не смотрю сериалы.

– А чем ты развлекаешься?

– Мы со Славой решили разобрать отцовский "Запорожец" – вот и развлекаюсь, когда есть свободная минутка.

Рада прыснула, прикрыв рот ладошкой, но потом подумала, каким человеком надо быть, чтобы интересоваться подобными вещами – и решила, что никогда не сможет понять Илью до конца, но это не помешает ей очень глубоко уважать его, почти до благоговения.

– Слав, – пристала она к брату, – а правда, что вы с Илюхой разбираете его отцов "Запорожец"?

– Ну?

– И как успехи?

– Ну… – Слава почесал затылок, – назад точно не соберем…

Рада хихикнула, а потом испуганно прикрыла рот ладошкой:

– Вы что, целую машину испортить взялись?!

– Да он давно не на ходу! – махнул рукой Слава.

– А зачем вы его разбираете?

– Илья втемяшил себе в голову, что ему нужно узнать, как двигатель устроен.

– Зачем?

– Ну не знаю, типа, автомехаником хочет стать…

– Правда?!

Мысль о том, что кто-то хочет провести всю свою жизнь, копаясь в железяках по локоть в машинном масле, не укладывалась у Рады в голове. Поэтому при ближайшем удобном случае она приступила с допросом к Илье:

– Ты хочешь научиться чинить машины?

Он как-то странно посмотрел на нее, а потом коротко ответил:

– Да.

– Почему ты выбрал именно такую профессию?

– А чем она плоха?

Рада пожала плечами:

– Не знаю, но мне интересно, чем хороша.

– Это востребовано всегда, машины сейчас у всех. Можно неплохо зарабатывать…

– И все? Из-за денег?

– Ну… деньги – это важно. И чем их меньше, тем они важнее… Но еще – мне интересно. Я, вот, попробовал учебник по физике прочитать, для первого курса физфака…

– Серьезно?! – изумилась Рада. – И как тебе?

– Ничего не понял, – сокрушенно покачал головой Илья. – Там так сложно, и математики много…

– Ты удивительный человек! – воскликнула Рада. – Вот честно, я лет сто тебя знаю, и чем дальше, тем больше удивляюсь…

Илья смущенно улыбнулся, а потом извлек из кармана сливочную карамельку и протянул ей. Рада взяла, заодно ласково погладив его большие сильные пальцы. По груди ее разливалось тепло.

Глава 9. Зимние развлечения

Короткая прохладная сибирская осень быстро сменилась малоснежной, но морозной алтайской зимой. Утром прихватывало так, что по дороге в школу щипало нос и щеки, а пальцы мерзли даже в варежках. Первое время Рада с Аней почти совсем перестали гулять, но потом их молодые организмы адаптировались к сезонным изменениям, и однажды где-то в середине декабря они после школы решили сходить на площадь за фонтаном, где тусовалась вся молодежь. Погода в тот день выдалась холодная, но тихая. Ярко сияло солнышко, по притоптанному снегу деловито прогуливались голуби, выискивая что-нибудь поесть. Рада с Аней зашли в супермаркет и купили себе фрутеллу, а голубям маленький пакетик самых дешевых семечек.

На горке, уже давно установленной на самом краю площади, было, как всегда, полно народу, но всем, конечно, больше нравилось съезжать по склону берега Коксы – это дарило ни с чем не сравнимый прилив адреналина, благодаря возможности ухнуть прямо в незамерзающую, но ледяную реку, если вовремя не затормозишь. Аня потащила подругу на горку, но той совсем не улыбалось съезжать и падать в целый ворох облепленных снегом детей.

– Слава! – вдруг елейным голосом воскликнула Аня и помахала рукой в сторону Набережной. Рада тоже посмотрела туда и увидела своего любезного братца в компании с его вечным спутником.

– Привет! – весело откликнулся Слава, когда они с Ильей подошли к девчонкам. – Че делаете?

– Да вот, – вздохнула Аня, – покататься хочу, да не с кем!

Слава без лишних слов взял ее за руку и решительно повел к лестнице на горку.

– А ты почему не катаешься? – спросил Илья Раду, не глядя на нее.

– Я не люблю горку, – передернула она плечами. – Со склона бы еще, может, и скатилась, но только если на санках… так что увы…

Дослушав ее, Илья молча ушел куда-то в сторону, и она в очередной раз подивилась тому, какой он странный и необходительный, но через несколько минут парень вернулся к ней с плюшкой в руках.

– Где ты ее взял? – изумилась Рада.

– Позаимствовал.

Она прыснула в варежку, представив, что почувствовал хозяин плюшки, когда над ним нависла этакая громадина в древнем тулупе и шапке-ушанке. У него просто не было шансов отказаться! Илья отнес плюшку на край склона и придержал, пока Рада садилась, но оказавшись в нужном положении и глянув вниз, она взвизгнула и спешно принялась выбираться из мягкого средства передвижения.

– Я не поеду! – безапелляционно заявила она. – Я боюсь!

– Да брось, – принялся уговаривать ее Илья, – ты же здесь тысячу раз скатывалась!

– А теперь не могу, – покачала она головой.

Илья вздохнул, но Рада видела, что он не злится. Интересно, он, вообще, умеет злиться?

– Может, скатишься со мной? – заискивающе улыбнулась Рада.

Щеки Ильи, и так уже румяные от мороза, раскраснелись еще пуще.

– Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – затараторила Рада.

Ни слова не говоря, он залез в плюшку и подал ей руку. Кое-как она разместилась у него на коленях, но ей все казалось, что ему неловко, что она делает ему больно…

– Я тебя не раздавила? – спросила она, заглядывая ему в глаза, оказавшиеся вдруг так близко…

Он обнял ее за талию и покачал головой:

– Ты легкая, как перышко, а я… – но он не успел договорить: плюшка накренилась, и они ухнули в снежную бездну. У Рады сердце ушло в пятки, она вцепилась мертвой хваткой в ильин тулуп. Их понесло, развернуло и где-то на середине склона опрокинуло в снег. Рада осталась лежать на белом холодном покрывале, раскинув руки и радостно хохоча. Где-то рядом басисто смеялся Илья. Потом он поднялся, помог Раде встать и потащил ее вместе с плюшкой обратно наверх. Во второй раз все прошло намного успешнее: они доехали до самого конца склона и не опрокинулись. Дух все так же захватывало, но Илья так бережно и крепко обнимал Раду за плечи, что она совсем перестала бояться. Они скатились раз двадцать, и под конец парень осмелел настолько, что подхватил Раду и понес наверх на своем плече, когда она заявила, что устала взбираться в гору. В другой руке он тащил плюшку, и, оказавшись на вершине на своих ногах, Рада весело воскликнула:

– Ну ты и богатырь! Настоящий Илья Муромец!.. – и засмеялась. Он смущенно улыбнулся ей в ответ, и тут к ним подошла вторая парочка.

– Ну что, чувак, погнали! – сказал Слава. – Мы, вообще-то, в хозяйственный шли, а вы нас сбили с пути…

Илья сразу подчинился, бросив только теплый прощальный взгляд на Раду. И по пути еще раз на нее оглянулся.

***

Илья совсем потерял покой. Раньше он прекрасно с собой справлялся: держался от Рады на расстоянии, рот на замке, руки по швам… но это катание с горки совершенно выбило его из колеи. Он вполне серьезно полагал, что сможет провести так всю жизнь: любоваться ею издалека, слушать ее восхитительный нежный голос, когда она разговаривает с кем-то другим, помогать, когда ей понадобится помощь – быть ей настоящим, хоть и тайным, другом.

Он страшно тосковал по ней, когда она уехала в столицу и они бесконечно долго не виделись. Ему, конечно, хотелось связаться с ней и узнать, как у нее дела, пусть даже это разбило бы ему сердце, но он считал себя не вправе вот так просто взять ее номер у Славы и ни с того ни с сего позвонить. А однажды он вдруг почувствовал: надо. Это было как гром среди ясного неба, обычный день, обычные занятия – и вдруг это ощущение: он должен ей позвонить. Илья ни на секунду не усомнился, просто взял и поговорил с ней. И угадал.

Потом, когда они стали немного ближе общаться после Москвы, у него возник безумный план: выучиться где-нибудь практичному делу – вот, хоть бы и автомеханике – стать хорошим специалистом, "разбогатеть", и тогда… может быть… Он искренне считал себя недостойным ее: что он может ей предложить? Он необразованный, бедный и совершенно не знает, чем мог бы ее развлечь. Скучный, одним словом. А она… она прекрасна, как утренняя заря. Красивая, веселая, звонкая, утонченная… Илья поклонялся ей всей душой и очень давно – даже не помнил тех времен, когда не был влюблен в сестру лучшего друга.

И вот, безумный план – он нравился Илье. Он, правда, не позволял себе загораться уверенностью, что все у него получится, чтобы не разрушить хрупкие мечты излишним энтузиазмом, но за дело взялся со всей своей природной основательностью. Засел за учебники, регулярно сидел за славиным компьютером: искал в интернете и конспектировал огромную массу информации по теме. Науки ему не давались – ум уже одеревенел за несколько лет, прошедших с окончания школы (все это время он занимался только физическим трудом), а вот с практикой дела обстояли лучше. Отцов запорожец, разные обучающие видео и схемы из интернета – и потихоньку в голове Ильи стали складываться отдельные фрагменты картинки. Летом несколько знакомых, зная о его увлечении, попросили произвести нехитрые манипуляции с их железными конями, и он смог даже немного заработать. Но финансовое благополучие все еще оставалось далекой целью, а вот Рада была рядом. И она была живой, теплой и ласковой. Илья совсем потерял голову, раз за разом сжимая ее в объятиях во время катания с горки. Какое же это оказалось счастье – обнимать любимую девушку – просто не описать словами! Как прожить теперь еще несколько лет, пока он будет учиться, рядом с ней, не касаясь ее? Как держать себя в руках и не разрушить хрупкий карточный домик их дружбы до тех пор, когда он сможет предложить ей нечто существенное в обмен на ее любовь? Все его массивное тело вздрагивало и покрывалось мурашками, когда он на секунду представлял себе, что Рада сможет его полюбить…