Под игом чудовищ. Возмездие

Её Величество признали, что зрелище медленно и мучительно, хоть и в «назидание» остальным, умирающих благородных лордов не может являться эстетическим удовольствием для женщины, достаточно опытной в смысле пыток. (Особенно в том положении, в котором находится леди Ева.) Но себе леди Наина в этом плане отказывать тоже смысла не видит – это, так сказать, королевская работа: наблюдать, как вершится королевское же Правосудие. Ведь не один только лорд Стратфорд имеет право вершить суд, и контролировать приведение его постановлений в исполнение!

Так что вполне удовлетворённые и встречей и её результатами, высокие договорившиеся о вечном сотрудничестве и взаимопомощи стороны расстались, спустя всего неделю после представления друг другу.

На небе для разнообразия светило солнце, и лорд Дилени наслаждался, подставляя его лучам то одну то другую щёку. Леди Ева, как обычно расположившая своего коня рядом со Спокойным, буркнула, оглянувшись на чёрную громаду Клауда в миле позади:

– А наш-то Эксельсиор – побольше будет! И посолидней.

– Ну понятно! – лорд Дилени фыркнул, – Наш же!

– Нет, милый, не поэтому. А потому что и правда – и построен и оборудован получше. Лорд Хлодгар в этом смысле молодец. Переделывать то, что считал узким, тесным или неудобным – не стеснялся. Его же не сдерживали «традиции предков» и скудость материальных ресурсов. Да и банальная лень. Да, это верно и правильно: королям строить и перестраивать обычно просто лень. Не у всех же это – мания, как было у вашего Людвига-строителя. А как ненавидят всю эту неизбежную пыль, грязь, и стук-грохот королевы!..

– Ага. Ты мне, солнце моё, зубы тонкостями строительства не заговаривай. Скажи лучше, что думаешь про лорда Айвена и леди Наину. – лорд на всякий случай оглянулся, но его почётный эскорт как обычно ехал в двадцати шагах позади – он сам так велел.

– Что думаю, что думаю… – леди Ева изволила нахмурить благородной формы лоб, – Думать мне ничего не надо. Потому что только слепой не увидел бы, что лорд Айвен свою даму действительно боготворит, и готов с неё пылинки сдувать. Понятно, почему он столь быстро и свирепо произвёл аресты и дознание!.. А вот её Величество…

Говорила я тебе уже – существует, оказывается, очень много вариантов любви! Изучить вариант леди Наины для меня было и интересно… И полезно!

Она теперь, после «доработки» её сознания, выявившей для неё верные и вечные, с позволения сказать, приоритеты и ориентиры, сказала, то, что думала. Правду.

Нужно в первую очередь думать о детях. Об их будущем. И в этом плане она готова пойти далеко. И понимает разумом, что лорд Айвен рано или поздно захочет для их бастардов и лучшей доли! И тут у неё в душе борются две Наины: одна всей душой любит своего спасителя. И понимает, что он и честен, и порядочен, и благороден, и никто никогда не будет любить её – именно так! Горячо, безоглядно. Буквально, словно дикарь – своего каменного кумира-идола! Вознося на недосягаемый пьедестал. Причём платоническая составляющая намного, намного больше, чем чисто физическая. Но!

Леди Наина в первую очередь – состоявшаяся, если это можно так назвать, мать! Она и правда – вложила в детей огромную часть своей души! Потому что они в какой-то степени заменяли ей близость и общение и с мужем, и с родными-близкими. Леди Наина поэтому с неким… напряжённым подозрением ждёт, когда лорд Айвен начнёт «качать права» за их будущих детей.

Говорю же – изучать все эти нюансы и тонкости мне было чертовски интересно. Занятно. И…

В какой-то степени завидно. Ведь лорд чёрный Властелин ни разу не дал мне…

– Родить?

– Да. А так-то я беременела тысячи раз! Проклятая Машина в этом плане – настоящая умничка. Если «делает» или «чинит» женщину – в первую очередь обеспечивает, вот именно – возможность забеременеть! А если мужчину – так уж чтоб его семя оказалось и чертовски жизнеспособно, и весьма шустро!

– Но ведь ни лорда Айвена, ни меня Машина не обрабатывала?

– Верно. Зато, милый, она «обрабатывала» леди Наину. И меня. И что? Ты чем-то недоволен? – на него взглянули.

Лорд новый Наместник поспешил уверить свою восхитительно смотрящуюся даже в гневе спутницу, что всем он доволен! И счастлив!

– Ты кого пытаешься надуть, храбрый ты мой? Как будто я не вижу у тебя в голове всех этих страхов и сомнений! А главный – насчёт того, брать ли меня в предстоящую в мае новую экспедицию к Аутлетту. С одной стороны – ты и правда жутко боишься так рисковать мной – ведь я в положении! С другой – понимаешь, что моя помощь может быть поистине неоценима, и если ты не возьмёшь меня, сильно рискуешь. И «вверенным контингентом» в предполагаемые три тысячи солдат, и собой. А оставить новосозданный трон сразу без законного Наместника – глупо. И недальновидно. Не говоря уж о том, что оставить меня – без мужа, моей надежды и опоры – вообще свинство!

– Ну, насчёт – надежды и опоры, это ты уж… Чересчур! Ты и сама прекрасно…

– Ничего не чересчур! – его перебили весьма сердитым тоном, – Почему я должна думать про наше новое государство, его обустройство и население, про войну с лордом Хлодгаром, и про возможные конфликты с прочими завидующими идиотами-соседями, и про светлое и безоблачное будущее наших детей, вместо того, чтоб предаваться недоступным мне ранее милым и тихим семейным радостям, когда всё это отлично можешь делать и ты?! Мы, женщины, в этом плане очень даже… Практичны.

– Ага, я понял. То есть – всю рутину, по управлению, обеспечению, воспитанию, обучению, переговорам, финансовой отчётности, и прочим бюрократическим проблемам ты хотела бы свалить на меня. А самой – только нежиться в холе на постели, да заниматься…

Докончить он не успел. Потому что его ткнули остреньким твёрдым кулачком прямо под рёбра. Прокомментировав:

– Много себе позволяете, лорд Наместник. И болтать, и мечтать. – и, тоном потише, – Не бойся. Никто из наших не видел, как я тебя бью!

Лорд наместник усмехнулся:

– Можно подумать, многие наши и так не понимают, что я – банальный подкаблучник!

– Неправда. Не банальный. А очень даже милый и заботливый! – его вдруг притянули к себе – пришлось свеситься с седла! – и нежно чмокнули в аккуратно выбритую щёку, – А ещё ты очень мило краснеешь. Ну, это я тебе уже говорила.

– Точно. Точно.

Мужчина, двигавшийся к ним навстречу, сразу показался лорду Дилени подозрительным. Поскольку вышел из леса, где до этого явно ожидал, только когда их лица стало возможным различать хорошо. Значит ждал, вот именно – их!

Мужчина явно отлично знал, чего хотел, и двигался от лежащего перед кортежем леска неторопливо, словно понимая, что бежать им от него, случись такое желание, некуда. Лорд подумал, что для засады место выбрано идеально: до Эксельсиора каких-то пара миль, а дорога пока одна. Но если б им угрожала опасность, леди Ева предупредила бы!

Поэтому он не слишком обеспокоился: ну, мужчина. Ну движется к ним. И даже, похоже, знает их. Поскольку идёт без колебаний.

Мужчина, одетый как типичный охотник, приблизился меж тем на десять шагов. Поклонился. Спокойно, не раболепно, а с достоинством. Явно осознавая свою силу и важность имеющейся у него миссии. А в том, что миссия имеется, лорд Дилени уже понял:

– Лорд Дилени?

Лорд видел, что спрашивающий делает это скорее автоматически: узнал он лорда, и его спутницу, как и приближённых офицеров из эскорта.

– Да, путник. С кем имеем честь?

– Я – Поль Калнинь, охотник. И у меня к вам поручение.

– Вот как. Прошу!

Медленно, с показной неторопливостью, чтоб кто-нибудь из ретивых телохранителей лорда не выпустил стрелу с натянутых луков, охотник приблизился к нему, и достал из-за пазухи свиток пергамента, завязанный красной нитью, и даже скреплённый чьей-то печатью. С вежливым поклоном протянул:

– Человек, который поручил мне передать вам это, милорд новый Главнокомандующий, сказал, что вы прекрасно всё поймёте и без дополнительных объяснений. А теперь прощайте. С вашего позволения. – ещё раз поклонившись, Калнынь развернулся, и отправился снова в гущу леса. Лорд Дилени повернулся к леди Еве:

– Что за?!..

– Не нервничай, милый. И не нужно приказывать поймать его и допросить. Всё именно так, как он и говорит. Ему поручил передать это тебе некий… Неузнанный им человек. Мужчина. Его лица я не вижу, поскольку происходило всё это в темноте. И нижняя часть лица странного поручителя была прикрыта чёрным плащом. А на голове имелась широкополая шляпа. И голос казался хриплым и изменённым. А познакомился он с охотником на рынке, когда тот уже закрывался, в сумерках. И случилось всё это в Везгорце. Четыре дня назад. Как раз очень удобно: он за два дня добрался, и два дня жил в сделанном им шалаше. А поскольку заплатили ему золотом, а он – человек чести, он сделал всё так, как посчитал нужным. И дальнейшее изучение дебрей его памяти ничего мне не даст: всё так и было! И зацепиться не за что!

– Проклятье. Значит, это – от…

– Совершенно верно. Кому ж как не лорду Юркиссу посылать весточку милорду новому Главнокомандующему!

– Чёрт возьми. Ладно. Пусть посланец едет себе, раз больше ничего из него не вытрясешь. Но что же может заключаться в… – он подбросил свиток на ладони.

– А ты открой да посмотри!

Печать действительно оказалась от печатки на перстне лорда Юркисса. Лорд Дилени с неприятным ощущением дежавю выкинул кусочек воска и остатки красной нити в придорожные кусты. В свитке оказалось две бумаги. Вернее, сверху лежала бумага с несколькими строками – явно послание, а снизу – довольно большой лист пергамента, на котором имелся чертёж. Нет, не так: чертежи. Подробные, аккуратно помеченные размерами, и поясняющими надписями.

– Та-ак… – лорд, как-то подсознательно стремящийся отдалить момент ознакомления с посланием лорда бывшего королевского пленника, начал с чертежей, – Вот это, без сомнения, что-то вроде пешни. Вернее – наконечника гарпуна. Почти таким же, как говаривали, древние китобои убивали китов в старину. Правда, обратных зубьев нет – только острый штырь трёх футов длинной. Четырёхгранный, звездообразный в сечении. Сидящий на раструбе. А раструб полагается насаживать на деревянное древко. Восьми футов длиной. И с пару дюймов толщиной – вот: тут так и обозначено: «не менее полутора, но и не более двух дюймов, дерево – очень прочное, но лёгкое». А всё вместе, то есть, в сборе, обозначено – «острога».

– Похоже, подходит только кедр. Лаврокедр. Он как раз такой.

– Да, похоже. А вот и вторая «штучка» – она куда проще, и – только из дерева. Подписано: «вкапывать на глубину не более трёх футов, под углом не менее пятидесяти, но и не более сорока пяти градусов, остриём к набегающему чудищу». Общая же длина кола чуть больше, чем суммарная – остроги. Двенадцать футов.

– Может, я и не слишком разбираюсь в тактике и оружии, но тут всё понятно даже мне. Тебе в руки дали два вида оружия, и превосходно продуманную тактику борьбы с подросшими «птенчиками» лорда чёрного Властелина. И, думаю, всё это окажется чертовски действенным! Поскольку у армии точно будет время, чтоб подготовиться: и на вкапывание, и на перестроение в оборонительные порядки. Ведь с вами поеду я! То есть – смогу своевременно предупредить об их приближении. А приближаться и атаковать они смогут только днём! Потому как не видят в темноте чёртовы ящерицы ни …рена!

Так. Если прикинуть, что они бегут с крейсерской скоростью около тридцати миль в час… Да – узнаю как раз за час до предполагаемой встречи!

Ваш лорд Юркисс, как уже упоминала – не дурак!

Лорд Дилени однако в восторг от констатации этого факта не пришёл. Как и от мысли о том, что вопрос об участии леди Евы в предстоящем походе, похоже, решился сам-собой. Без вариантов:

– Это значит, что загрузить новым заказом мастерские Клауда и все окрестные кузницы придётся прямо сейчас. Потому что придётся изготовить не менее пяти-шести сотен таких наконечников! А форма – сложная. То есть – достаточно трудоёмко. Ну, правда, с древками и собственно кольями будет полегче – вот чего у нас в Тарсии навалом, так это как раз – строевого леса. Ладно. Почитаем теперь, что этот гад пишет.

«Лорд Главнокомандующий!

Посылаю вам чертежи того оружия, что, по моим скромным расчетам, может помочь Вам и нашей армии в борьбе с уже подросшими динозаврами. Не сомневаюсь, что вы, как прагматичный и опытный полководец, легко вычислите, какую тактику лучше применять против чудовищ с помощью этих орудий.

Искренне Ваш,

Лорд бывший королевский пленник.»

Лорд Дилени дёрнул щекой:

– Сволочь! Похоже, он уже всё рассчитал и решил за нас! Впрочем, как и всегда…

– Но милый! Ты же – не лорд Жорес! И не будешь только из вредности, или принципа, отвергать то, что наверняка позволит спасти жизни наших людей?

– Нет, конечно. Не буду. И сейчас, отправив тебя с нашим эскортом вперёд, в Эксельсиор, сам с парой сержантов вернусь туда, в столицу, чтоб доложить её Величеству.

Что нужно срочно озадачить все кузницы изготовлением нового вида оружия.

А искать лорда Юркисса нужно в Везгорце.

– Знаешь, милый, не заставляй меня хуже думать о твоих мыслительных способностях! Потому что, готова спорить на мешок кукурузы против пустой скорлупы от яйца, что если где и искать лорда Юркисса, так в последнюю очередь в этом самом Везгорце!

– Ты права, дорогая. Если честно, я и сам так думаю. Ну, ты видишь…

– Точно. Вижу.

Наместник

В поход против чёрного Властелина выступили только ближе к середине мая.

Поздновато, конечно, но уж больно много времени ушло на оснащение, снабжение, обучение, и прочую, такую нужную, но отнимающую столько сил и нервов, подготовку. Зато прочно установилась отличная солнечная погода, и зелёные ростки пшеницы, кукурузы, ржи и овса на обширных ровных полях вокруг Эксельсиора, которые в виде пробы велел посеять лорд Дилени, успели подняться уже до колена, а кое-где и повыше.

Но не на поля в их великолепной изумрудной зелени любовался сейчас лорд Дилени, а на длинную вереницу всадников, пехоты и телег обоза, неторопливо двигающихся мимо него, леди Евы, и капитана Хьюстона, расположившихся на верхушке небольшого холма в четверти мили от дороги. Лорд Дилени не считал, и не наблюдал за «дисциплиной» – знал, что в этом плане вполне может положиться на своих офицеров, которых просто забрал из своего старого гарнизона в Милдреде, соответственно повысив в звании, и укомплектовав бывшую пехотную дивизию генерала Жореса ещё парой батальонов новобранцев. Хотя оставил её под началом лорда Расмуссена – тот, по словам леди Евы, вполне мог справиться с командованием пехотинцами.

Нет, лорд просто хотел подумать, а заодно и посмотреть – на сколько растянется колонна. И не создаст ли это проблем в случае возможного нападения с флангов.

Леди Ева пожала плечами:

– Не создаст. Я же – с тобой. И не дремлю. А ещё должна тебе указать, что раньше надо было думать про маркитанток!

Лорд Дилени, сердито нахмурившийся, так как сам приказал ещё неделю назад отправить весь разношёрстный караван с торговцами, артистами, и девушками древнейшей профессии назад в Дробант, чтоб не помешали выступлению, ответил:

– Ты же, вроде, согласилась с тем, что во время похода они будут только путаться под ногами!

– Артисты, торговцы и прочие сутенёры – да. Будут мешать. А вот шлюхи – нет. Они очень даже скрасили бы твоим людям серые и скучные будни похода. Да и потом – когда мы обложили бы Аутлетт.

– Ну и как же нам исправить ситуацию? Ведь стоит только послать обоз или просто коней за девицами лёгкого поведения, как тут же к ним присоединятся и все остальные паразиты-прихлебатели?

– Обоз посылать не надо. (Хотя мне понравилась картина лежащих штабелями в телегах этих самых девиц – ты это здорово сыронизировал!) Пошли сейчас, пока отдалились не более чем на пару миль от Эксельсиора, своего вестового в замок. С твоим приказом: отправить за шлюхами Дробанта сто десять оставшихся в конюшнях лошадей. Ты же всё равно велел на этих лошадях привезти новый запас стрел, когда их изготовят в кузницах Клауда, и овёс? Ну так вот: их изготовили. И я вижу посыльного с этим известием, который уже в двадцати милях от Эксельсиора! А уж разместиться на конях, везущих столь лёгкую и необъёмистую поклажу, будет нетрудно!

– Погоди-ка… Предполагалось, что на этих конях прибудут из казарм Дробанта и подготовленные молодые солдаты!

– Правильно. И что? Думаешь, кто-то из них откажется, чтоб за его спиной сидела красивая, вожделённо сопящая, упирающаяся мягкими большими и тёплыми сиськами ему в спину, легко доступная и податливая женщина?!

Лорд Дилени вспыхнул – ему опять отправили в мозг картину, как эти самые означенные прелести вполне конкретной женщины упираются в его спину…

Леди Ева дёрнула точёным плечиком:

– Проблема не в том, что коням будет тяжело – не будет им тяжело. Здоровые и сильные у нас в армии кони. И не в том, что пополнение не сможет доставить женщин. А только в том, чтоб не погрузить «некачественных» проституток: то есть – старых, некрасивых, и склочных. И не дать увязаться за ними, вот именно – остальным прихлебателям. Поэтому сделаем так. Я сейчас отдам тебе список. Уж я озаботилась изучить, кто из наших профессионалок реально здоров и востребован! А ты озадачишь этого бедолагу – то есть твоего с подозрением на нас косящегося (И не без оснований!) капитана. Он лично должен возглавить эту маленькую экспедицию, и проследить, чтоб стрелы – погрузили и как следует приторочили, солдат на коней – посадили, и означенных в списке женщин им, в смысле – солдатам, за спину затолкали. Со всем их нехитрым скарбом. А все посторонние и лишние люди остались там, в столице. А дополнительный овёс – в Дробанте. Обойдёмся мы без него, с собой взяли вполне достаточно.

Дорога много времени не займёт – сейчас сухо и тепло. В Эксельсиоре все они, включая коней, переночуют и поедят. А послезавтра догонят основной обоз. И куча половозрелых кобелей возрадуется! И их боевой дух поднимется буквально до небес!

– Хм-м… Весьма впечатляет. В-смысле, впечатляет твоя грамотность в плане планирования – извини за тавтологию. Не могу не напомнить, что кое-кто только пару месяцев назад говорил, что хочет от всей этой скучной рутины откосить…

– Извини, милый. Я это не только для солдат делаю. А и для тебя. Чтоб тебе, как единственному, взявшему с собой в поход женщину, не завидовали, и не шушукались за спиной! Что, мол, пользуешься начальственным положением, чего лорд Говард себе никогда не позволял!

– Но ведь основная причина, по которой ты здесь – это!..

– Да, верно. Для «обеспечения дальней разведки». Но большая часть твоих подчинённых этого не осознаёт. Потому что не видела меня в действии, как люди лорда Бориса и твой старый полк. И сплетни и дрязги непременно возникли бы. Месяца через полтора-два. Когда добрались бы, и приступили к осаде.

– Пожалуй, ты права. И как это я…

– Э-э, милый, не бери в голову. Твоя задача ведь состояла в основном – в материальном обеспечении, и снабжении, и укомплектовании, и всём таком прочем. А я, в силу «специфики», вижу при этом, чего бы людям хотелось.

– Чёрт возьми. Значение таких способностей и советов тоже трудно переоценить. И если мы с тобой не сможем поднять чёртово хозяйство и экономику нашей Говардии на более высокий, чем был у лорда Хлодгара, уровень, я съем свою шляпу!

– Не искушай меня! Уж больно хочется посмотреть, как ты будешь давиться вельветом!

– Свинья ты, хоть и божественно красивая.

– Нет, милый. Я у тебя – лапочка. И золотце. За что тебе спасибо. Меня так называла только мать. Для остальных сволочей, там, в прогорклом и промозглом бункере, я была только – дырка на ножках. Предмет сексуальных вожделений и утех!

Лорд Дилени подумал, что вот так, почти случайно, и узнаёшь какие-то факты про прошлое своей законной (Их обвенчал специально прибывший для этого два месяца назад из епархии, епископ. После этого спешно отбывший туда, откуда прибыл.) супруги. Но он никогда её ни о чём не расспрашивал – видел и чувствовал, что это ей неприятно.

– Верно, милый. Ничего хорошего в моём детстве я не видела. Почти. Ну, как и ты – в твоём. Так что лучше не будем бередить старые шрамы на сердце, а озадачь-ка ты твоего милашку-капитана! (Он так забавно хмурится и сопит себе в усы!) Он уже и так чует, что речь о нём. И сейчас ему навесят и хлопот, и работы.

Дилени сглотнул. Потом оглядел ещё раз её статную фигуру, отлично, словно влитая, сидевшую в мужском седле. Её не могли испортить ни мужской стандартный камзол, ни форменные штаны, ни тяжёлые армейские сапоги. Он представил, как она выглядит без всего этого, то есть – словно древняя воительница-амазонка голышом на прекрасном коне, и что он хотел бы сделать с ней, когда они поужинают, и останутся в своей штабной палатке одни… Волна обжигающего тепла прокатилась по всему телу.

Но дело – прежде всего.

– Капитан Хьюстон!

– Да, милорд?

– Новый приказ Главнокомандующего. Исполнение возлагаю на вас лично!..

«Как ни странно, обнаружил я и у себя, любимого, недостатки.

Очевидно, это издержки всё-таки возраста – ведь мозгу-то моему, вернее – разуму – шестьдесят девять! И мыслит он совершенно не так, как положено мыслить в тридцатилетнем возрасте – столько сейчас этому телу по факту физически. И приоритеты другие, и циничности – куда больше, и людей – кажется, что вижу почти насквозь, стоит им сказать хотя бы слово. Ну, или даже не сказать, а просто посмотреть: на что-то, на кого-то, или даже на то, как они реагируют на то, что нищий оборванец спёр яблоко с прилавка…

Опыт? Наблюдательность? Нет, не только. Но вот с желаниями…

В частности, непреодолимо тянет что-то меморабельное снова записать – чтоб оставить после себя, стало быть, на случай, когда (Тьфу-тьфу!) начну-таки постепенно утрачивать ясные воспоминания о том, что было… Что, вероятней всего, неизбежно перед физическим концом. А ведь сознанием-то, разумом – я отлично понимаю, что отдалился теперь этот неприятный момент лет этак на тридцать-сорок, и спешить, вроде, некуда. Но поскольку заняться сейчас, когда наша доблестная армия почти в полном составе – а именно три с половиной тысячи реально мотивированных и горящих желанием разнести сволоча Хлодгара в мелкие дребезги и втоптать их в прах, мстя за те беды, что принёс в почти каждую семью, архаровцев – двинулась в поход, нечем, можно и попотакать своим гнусненьким желаньицам и подсознанию. Вот: очередной экскурс в моё бурное прошлое.

Девушку эту я приметил на ежегодной осенней ярмарке. Продавала она морковь, прямо из старой телеги с полусгнившей ходовой частью, рассыхающимися колёсами, и посеревшими от времени и дождей дрынами каркаса и тентом навеса – как только этот рыдван умудрился доехать до столицы нашей провинции, Любека-на-Эйвоне. Подошёл тогда спокойно, прикинулся лохом, спросил, сколько она хочет за всю телегу… А она, на свою беду, оказалась приколисткой – подняла меня на смех, прилюдно и громко, да так, что в меня тыкали пальцами и обзывались все окружавшие её товарки. И покупатели. И обзывались обидно: меня в этом городке почти не знают, поскольку посещаю редко. С другой стороны, чего же мне ещё было ждать – одет-то я был как банальный горожанин среднего (или чуть меньшего) достатка. А благородное происхождение – оно ведь на морде не написано.

Ну, я назад в толпу благополучно затесался, но успел заметить пожилого мужчину, с напряжённым опасением смотревшего в мою сторону, оказывается, перебиравшего и сортировавшего эту самую морковь с задней стороны их телеги: не иначе – папаша. Вот и славно: мне проблемы с мужем и детьми, оставшимися бы после смерти моей юмористки сиротами, не нужны. Да и соседи этой склочницы наверняка будут счастливы: похоже, практика склок-скандалов у неё очень даже. Впечатляющая.

Поэтому выставил одного из своих посыльных-разведчиков у ворот ярмарочной площади, да спокойно пошёл к себе на постоялый двор, где мы с моими молодцами разместились. Пообедали, отдохнули. Кусок бараньей ноги и жбан пива и разведчику послали: не голодать же ему, и не скучать на посту!

Вечером, уже стемнело, прибегает этот хлопец. Сообщает: так и так, до конца не распродали, хоть цену к концу и снизили чуть не вдвое, но выехали через южные ворота. Отлично. Дорога в этом направлении длинная. До ближайшего села миль семь. Успеем даже выпить ещё по кружке пива на дорожку.

Мы так и сделали. А поскольку я не люблю брать с собой лишних, или ленивых людей, на сборы ушло минуты три. После чего отправились мы в погоню. Если можно так назвать продвижение неторопливой рысью в почти кромешной тьме. Но дорожное полотно, освобождённое тележными колёсами и лошадиными копытами от травы и верхнего слоя почвы, и похожего, скорее, на две параллельные длинные пыльные ямы, видно в свете звёзд отлично. Они куда светлее окружающей целины. Трудно сбиться.