Хроники королевского Ассенизатора

И – я принял решение!

Чтоб Светоч случайно, пусть и только во сне, не выпил эту отраву, я счёл нужным разбудить его! Ведь если бы я удалил кубок, материализовав его в своём подвале, и испорченное вино просто выплеснул, это не гарантировало бы, что у уважаемого Фердинанда не нашлось бы ещё яда! И Его Величество не получил бы новую порцию. И не испытал бы страшных мучений! И, разумеется, не проснулся в отвратительном настроении…

– Пожалуй, вы поступили правильно, донн Ассенизатор. На то вы и – профи! И – да, это не даёт никаких намёков на люстру… Но уж насчёт вина вы – подстраховались! И даже перестраховались! – Хайми снова невесело усмехнулся, – И основания у вас явно имелись! Хорошо, донн Хайми. Вы можете идти. Отсыпаться. Не думаю, что в ближайшее время мы снова вызовем вас. А дел у нас, как вы и сами прекрасно знаете – море!

Единственное, что – пожалуйста, из Алезира – пока – ни ногой!

Хайми спешит заверить, что и не собирается, и откланивается.

Зайдя на кухню к мэтру Кротту, и перехватив сэндвич с огромным куском жаренного мяса, (Как он уже неоднократно делал!) донн Хайми направляется к себе, прикончив мясо с хлебом по дороге – проголодался! А готовить кашу ему сейчас уж точно никто не будет – некому это делать! И чужим лакеям и слугам Хайми не доверяет.

В его «новых» покоях – ни души. Но по полу разбросаны кое-какие вещи, которые явно в спешке не нашли в какой походный баул затолкать. И Хайми начинает с того, что собирает их все. И, много не мудрствуя, заталкивает в шкаф. Если действительно придётся вернуть и донну Хайми и Еву – пусть они и разбираются! Хотя…

Его функции при Дворе закончились со смертью его подопечного. И скоро, вероятно, придётся просто съезжать отсюда, из Королевского замка. На родину. Домой…

В пустых теперь комнатах на него наваливается чувство тоски.

Не так он мечтал начать свой брак. Ну да что теперь об этом говорить!

Главное – он достаточно хорошо (Вроде!) «отбрехался», и если никто не вспомнит, как он делал странные движения там, в Зале, после чего люстра грохнулась, всё должно быть хорошо… А если донна Пилей расскажет (А она расскажет наверняка! Добавив в тон неподдельного энтузиазма!) о подслушанном ею странном разговоре, на какое-то время следствие вообще уйдёт в другом направлении.

Можно, вроде, ложиться спать.

Помывшись, разумеется.

Вода почти остыла, но ему не привыкать мыться и чуть тёплой: дома, в родовом замке, иногда и вообще холодной мылся, и – ничего.

После ванны, заставив себя не кусать губы, помня про наблюдателя, он действительно идёт в спальню. Заложив вначале щеколду-засов на входной двери. Двери в спальню не закрывает – чтоб, если начнут тарабанить, он проснулся.

Постель пуста. И не прибрана. Но – словно ещё хранит запах и след от миниатюрного тела, что он лишь недавно – !.. Ах, воспоминания… И приятно, и страшно.

Хайми скидывает халат, и забирается под одеяло. Одному спать ему, конечно, не привыкать, но с супругой под боком это было, оказывается, куда приятней. Уютней!

Но отдохнуть надо.

А то он и вчера и сегодня – наворотил достаточно… Устал сильно! Мышцы ноют.

И стоит ему только закрыть глаза, сознание проваливается словно в чёрный мешок!

Проснулся, разумеется, от стука в дверь.

Из сознания ускользает какое-то смутное ощущение омерзения – на жабу он во сне, что ли, наступил?! И во рту – словно с перепоя, гадостный привкус…

Но кто же это решил побеспокоить его? Снова – допрос?!

Но когда открыл дверь, это оказался всего лишь лакей донна Пилея. С посланием от господина. Пришлось впустить, и выслушать.

– Донн Пилей спрашивает у уважаемого донна Хайми, не соблаговолит ли уважаемый донн Ассенизатор почтить моего хозяина своим визитом? Донн Пилей очень хочет видеть уважаемого донна Хайми. И, если не затруднительно, как можно скорее!

Донн Хайми, поплотней заворачиваясь в пушистый халат, думает, что явно припекло почтенного вельможу, раз он послал холуя передать столь недвусмысленное послание, даже наплевав на слухачей!

С другой стороны, Хайми заинтригован: что случилось?! Вернее так: что случилось такого, что донн Пилей надумал даже разбудить его в его «священные» часы – когда его не трогает (Ну, вернее – не трогал!) даже Его Величество.

– Передай почтенному донну Пилею, что я приду к нему сразу, как переоденусь!

Для выхода донн Хайми выбирает один из тех колетов, что «попроще». Ему в-принципе, уже можно не следовать этикету: он теперь при Дворе – никто! Ведь скоро его отправят на «заслуженный отдых». И если пока этого не сделали, так, вероятно, лишь потому, что у капитанов ещё есть к нему вопросы. Ну, и они, вероятно, возникнут и у полковника Педерсена, когда тот вернётся!

Путь до личных покоев мажордома много времени не занимает: тот тоже живёт на «королевском» этаже, всего в полуминуте ходьбы от комнат Хайми.

Донн Хайми стучит в дверь. Та распахивается, словно по мановению волшебной палочки – его точно ждали! Лакей, кланяясь, указывает жестом:

– Достопочтенный донн Хайми! Вас ожидают в кабинете!

Хайми проходит в указанную дверь, за которой слышит голос хозяина апартаментов: действительно, у донна Пилея, как у работающего днём вельможи, есть и кабинет! Для приёма тех, кто прибыл по делу. И для совещаний. Вот как сейчас: войдя, донн Хайми обнаруживает, что во главе – донн Пилей, а за длинным столом сидят несколько вельмож!

Тут и премьер-министр, донн Рокк, сидящий почему-то достаточно далеко от торца стола, и дон Вотан, и дон Гомес, и помощники мажордома: доны Квэйд, Гастингс, и Джозеф. Тут же и астролог, дон Аркадий, и казначей – донн Хассан. С супругой Матильдой. Мужчины (Что странно!) привстают, приветствуя его. Донн Хайми тоже приветствует всех, вежливо поклонившись:

– Моё почтение, уважаемые донны и доны! И донны! (Супруга донна Пилея, разумеется, тоже здесь!)

Донн Пилей, оставшийся стоять, как хозяин, указывает Хайми на кресло возле себя почти во главе стола:

– Прошу вас, уважаемый донн Хайми! Мы, собственно, только вас и ждали!

Хайми садится. Хозяин тоже.

Донн Пилей, словно его не прерывали, продолжает мысль с того места, где остановился:

– Разумеется, деньги из казны ушли не только на последнюю военную кампанию, но и на пиры. На которых в том числе и был заключён последний договор с Фердинандом, и на все остальные – где мы праздновали победу, и день рождения Его Величества. И последний – где он соединил, если мне позволят так высказаться, судьбу донна Хайми – с судьбой его нынешней супруги. Плюс ещё ко всему Его Величество не стеснялся запустить туда руку, когда речь шла о взятках вельможам чужих Дворов, работавших там как бы – э-э… осведомителями, и агентами влияния. И на подарки и украшения для их жён. И, естественно, для своих… Фавориток! Словом – в казне осталось только-только на выплату ежемесячного жалования нашим войскам!

– Донн Пилей. Почему эту информацию нам сообщаете вы, а не официально ответственный вельможа, имеющий на это право? То есть – казначей донн Хассан?

Донн Хассан, свирепо вращавший всё это время глазами, сопевший, и молчавший, сердито кивает донну Пилею, взглянувшему на него.

– А это очень просто, господа. Его Величество успел вчера после того, как пир закончился, и почти все разошлись, распорядиться.

Донну Хассану отрезали язык!

Хайми невольно раскрывает шире глаза: надо же! Чего ж такого имел глупость брякнуть всегда осторожный и вежливый казначей, да ещё так, что его услышали?! Те, кому не надо было этого слышать…

Похоже, после того, как донн Хайми с донной Хайми отбыли из Зала, там продолжалось «шоу»! И теперь у них точно – есть ещё один подозреваемый! Причём – «от души» подозреваемый! Но донн Пилей продолжает:

– Но я продолжаю – о главном! Траты были значительны, а доходы – минимальны! То есть, проще говоря – казна наша сильно истощена, и пышных похорон, как и пышной коронации наследного принца – просто не перенесёт! И Лига ростовщиков уже отказала нам в новом кредите, пока не погасим старый!

Хайми решает нужным промолчать о своих мыслях. В частности о том, что обиженный казначей вполне мог после смерти Его Величества успеть «подгрести» из «истощённой» казны большую часть имевшихся там средств – его действия ведь никто, кроме Его Величества, проконтролировать не может! А обижен вельможа явно был…

Ну очень сильно! И как это Светоч его не снял ещё и с должности!..

– Господа! Предвидя ваши возражения и сомнения. Вот книга, где донн Хассан ведёт учёт наличных средств. Здесь – только цифры. А вот эти условные значки – источники поступлений. Налоги собранные с крестьян. (Они оказались обозначены плёткой скрещённой с пустым мешком.) Проценты от таможенных пошлин. (Эти выглядят как шлагбаум с будкой.) Налоги с торговли. (Мешок с золотом, открытый.) Ну и так далее.

Всего рисунков с источниками поступления оказалось в первой половине – тридцать восемь. Донн Пилей пролистал их все.

– Ну а в этой половине, – мажордом открыл книгу с середины, – расходы.

Рисунков оказалось гораздо меньше. Война – она обозначена лужей красной крови и вонзёнными в неё мечами и копьями. Охота – гончая, держащая в зубах что-то вроде куропатко-утки. Пиры – стол с блюдами с едой и кубками. И ещё с десяток других рисунков. И под каждым – аккуратные стопки монеток, иногда зачёркнутых…

Хайми не мог не посмеяться про себя: похоже, хоть грамотность и запрещена, но народ находит выход! Взять хотя бы мэтра Нэгла…

Ну а считать никто никогда не запрещал – это они все умеют!

– Как видите, господа, нам всем, даже Её Величеству, придётся считаться с реальным положением дел. То есть – никаких пышных отпеваний, траурных шествий, и помпезных тризн. Не говоря уж – о пире в честь коронации. Всё придётся делать скромно. И – консервативно. Что, конечно, не в традициях Светоча. Но – в традициях королевы!

Она уже в курсе.

– Так она уже сказала вам, донн Пилей, что согласна на… Скромные поминки и коронацию?

– Да, почтенный донн Рокк. И именно поэтому я и поспешил собрать вас, так сказать, мозговой центр нашего Двора, здесь. Для утверждения бюджета похорон и пира в честь провозглашения Светоча Второго!

– Понятно. В таком случае, не вижу смысла что-либо ещё говорить. Утверждаем?

Все присутствующие поднимают руки. Хайми предпочитает не шевелиться.

– Отлично. Бюджет принят. Далее – второй вопрос нашей сегодняшней повестки. Донн Хайми, – донн Пилей поворачивается к бывшему главному Ассенизатору, – Я уполномочен нашим Комитетом предложить вам… Работу. Вы можете стать постоянным членом нашего Комитета. В должности консультанта.

Предвидя возможные вопросы с вашей стороны, – донн Пилей явно поторопился с этим уточнением, поскольку Хайми оказался настолько не готов к такому предложению, что и сказать-то ничего не мог! – постараюсь ответить на них прямо сейчас. Обязанности ваши будут крайне необременительны. Во-первых – тщательно оценивать, и утверждать, или обоснованно возражать, на те или иные наши постановления по методам управления королевством, тратам, и Указам. По проведению нашей внутренней и внешней политики. Во-вторых…

Нет никакого «во-вторых». Нам нужен трезвый прагматик. Способный предвидеть последствия, и посоветовать нам, что будет, если мы примем тот или иной Указ, или введём новый налог, или согласимся на брак наследника с какой-нибудь инфантой… Ну и так далее.

То есть, проще говоря, нам нужны – вы. За этот год с небольшим, что вы при Дворе, вы показали себя как раз таким человеком, к мнению которого стоит прислушаться, и который не будет болтать о наших решениях и совещаниях на всех базарах страны!

И – самое главное! – вы и правда – можете в какой-то степени предвидеть последствия. Таких наших действий. И связана эта способность, что бы вы там не пытались сказать – вовсе не с «вещими» снами Его почившего Величества! А только – с вашим трезвым и аналитическим мозгом. Должность ваша так и будет называться – Консультант. По вопросам внешней и внутренней политики. И зарплату вы будете получать такую же, как наш бравый полковник донн Педерссен.

Итак, мы вас слушаем, донн Хайми!

Донн Хайми прекрасно понимает, что если откажется, рано или поздно умрёт от «кишечного отравления». Или «падения с крыши». Или просто – удара кинжалом. Причём – даже если сбежит в другую страну: хотя бы к тому же Фердинанду Восьмому под крылышко. Ведь шпионы и агенты – он слышал! – есть и там! И, наверняка и при многих других Дворах. И дома, в родовом замке, не спрячешься… Продажные слуги найдутся везде!

С другой стороны – нет гарантии, что его и здесь не отравят! Кто-нибудь из оппозиции Комитета. Присвоившего себе право распоряжаться всей политикой. И – чуть ли не самой Королевой!..

Хотя…

Если подумать трезво, как он обычно и делает, предложение очень даже заманчивое!

Ни …рена не делать, ни за что не отвечать, а только… Советовать!!!

Получая за это неплохие деньги.

Донн Хайми встаёт. В наступившей тишине старается, чтоб голос звучал как всегда: спокойно и уверенно:

– Господа! В первую очередь я хочу выразить вам свою искреннюю благодарность за ваше сверх-любезное, на мой взгляд, предложение. Оно говорит о том, что вы и доверяете мне, и уважаете моё мнение. Не скажу, что я абсолютно уверен в своих скромных возможностях и способностях к анализу той или иной ситуации, или вопроса, но!

Можете быть уверены: если я и буду высказывать те или иные предложения, так они будут и тщательно продуманы, и взвешены, и максимально разумны. С моей точки зрения.

И вы всегда сможете от них отказаться, если у вас найдутся аргументы против них.

А сейчас я подтверждаю, что с благодарностью принимаю ваше любезное и делающее мне честь, предложение!

– Мы и не сомневались в вашей замечательной разумности, и прагматизме, донн Хайми! – и, взглянув на кивнувшего донна Хассана, – Я, как временно исполняющий обязанности Главы Комитета, вношу предложение об утверждении назначения донна Хайми!

Господа! Если у кого-то есть возражения или замечания – прошу!

Не прозвучал ни один голос, не поднялась ни одна рука.

– Следовательно, единогласно! Донн Хайми! Поздравляю! Вы – первый кандидат, утверждённый нашей Коллегией – единогласно!

У себя в комнатах донн Хайми тоже не может дать лицу отдых, и предаться поглотившим его эмоциям.

Вот, значит, как обстоит дело! Его Величество мог делать, что хотел, развлекаясь в своё удовольствие, а в это время Комитет, не особо его и спрашивавший, спокойно рулил Государством! Принимал важные решения, вёл внешние и внутренние переговоры…

А молодцы. Вот только…

За каким …ером им на самом деле понадобился Хайми?!

А ничего. Он догадается. Ну, или поймёт. Едва только начнётся новая «работа»!

Впрочем, особо много размышлять по поводу его новой должности Хайми не приходится. В дверь снова стучат. Пришлось открыть.

На пороге опять лакей. Но этот – Олег! – доверенный лакей Её Величества. Мужчина сорока пяти лет, совмещающий должность секретаря, посыльного по особо конфиденциальным делам, и советника. И много ещё кого. Хайми открывает дверь шире:

– Прошу, мэтр Олег.

– Благодарю, донн Хайми.

– Я вас внимательно слушаю, мэтр Олег.

– Я к вам, уважаемый донн Хайми, по поручению Её Величества.

Она желает вас видеть!

20. Фаворит

Разумеется, по взглядам, которыми его встречали фрейлины и горничная Её Величества, Хайми ни за что не догадался бы, для чего его вызвала королева. Ещё бы: профессионалки! На своих должностях, если их можно так назвать – годами! И все (Кроме горничной, понятно!) – дочери благородных семейств…

А ещё его поразил тот факт, что старухи Узровии среди фрейлин не оказалось. Он слышал, разумеется, что её приставил к королеве в своё время сам Светоч. Чтоб следила. И, ясное дело, стукачку в первую очередь и удалили от «светлых очей». Да и хорошо.

Пока Хайми ждал в приёмной, фрейлины, поглядывавшие на него, продолжали заниматься своими делами: одна вышивала, другая – рисовала картину, перерисовывая акварелью изображение с древнего, ветхого и уже крошащегося, гобелена: похоже, чтоб был образец для следующего вышивания. Горничная же протирала все предметы мебели влажной тряпкой. Зеркала в приёмной уже были завешены занавесями.

Но вот двери кабинета и открылись, и лакей Олег, выйдя, торжественно объявил:

– Донн Хайми! Её Величество ждёт вас!

Донн Хайми, так и не сказавший фрейлинам ни слова, кроме слов приветствия, и вежливого поклона при входе в приёмную, вошёл. Олег, оставшийся снаружи, двери закрыл. И, судя по звукам, остался стоять, прислонившись к ним спиной.

Кабинет Её Величества, где Хайми до этого, по вполне понятным причинам, никогда не был, не поражал воображение ни размером, ни убранством. Разве что – картинами, что довольно плотно, впритык, увешивали одну из стен – ту, на которую попадало солнце. Ну и ещё – массивной и почти чёрной от времени старомодной мебелью в стиле «ньюампир». Свет проникал, как и в его новых апартаментах, через огромные высокие окна.

Её Величество сидела в кресле. Между окнами. При виде Хайми поднялась:

– Донн Хайми!

Донн Хайми, до которого не сразу дошло, что он – так и стоит баран-бараном, засмотревшись на поистине чудовищное декольте королевы, из которого словно бы невзначай торчат великолепные упругие груди, поспешил бухнуться на колено:

– Прошу простить меня за… за невежливость! Здравия желаю, Ваше Величество!

– Встаньте, донн Хайми. Прощаю вашу растерянность, которая вполне естественна, и мне приятна, – королева усмехнулась, взором показав туда же, откуда донн Хайми так и не мог оторвать глаз, – У меня к вам разговор. Конфиденциальный. Поэтому прошу вас: в эту комнату. – королева, подойдя к ещё одной двери в противоположной стене кабинета, сама открыла её. Хайми сглотнул: спальня!

Во всяком случае, основную доминанту небольшой полутёмной и уютной комнаты составляла чудовищных размеров кровать под балдахином!

Хайми придержал, подойдя, дверь:

– Только после вас, Ваше Величество!

– Хм. Благодарю. А, ну да: Его Величество не считал себя связанным правилами этикета. И банальной вежливости! Поэтому мне она в какой-то степени в новинку.

Она вплыла в комнату, Хайми вошёл следом. Закрыл дверь.

– Закройте и на крючок!

– Слушаюсь, Ваше Величество.

– Эта комната не прослушивается и не просматривается. Впрочем, донн Хайми, вы это прекрасно знаете и сами. (А ещё бы! Светоч наверняка не хотел, чтоб ему «сбивали пыл и настрой!» разные свидетели и слухачи…)

Теперь Её Величество обернулось от роскошной постели снова к Хайми. Подошла.

Взглянула прямо в глаза Ассенизатора. Хайми невольно снова сглотнул: правильно ли он понял имеющееся там выражение?!..

Королева высока: её глаза оказались почти на одном уровне с глазами Хайми.

Наконец, очевидно, вполне удовлетворённая увиденным, женщина сказала:

– А вы и правда – умны, чёрт вас побери! Ну, значит, обойдёмся без лишних слов. И займёмся делом. Будьте любезны, донн Хайми. Расшнуруйте этот проклятый корсет!

Хайми кровь бросилась в лицо, и перехватило дыхание, но королева уже повернулась к нему спиной!

Начав действительно расшнуровывать сложную конструкцию, он понял, что это надолго. За это время можно не то что потерять желание, а и просто – соскучиться!

Хайми вынул из ножен парадную дагу. Красота её рукояти не мешала лезвию быть наточенным, словно бритва. В два движения он разрезал тонкий шёлковый шнурок. Разъединил половинки. Корсет упал к ногам королевы. Та только хмыкнула:

– Точно. Умны. А ещё, оказывается, нетерпеливы! Ах, молодость…

Теперь она снова повернулась к нему лицом. Взяла своими тёплыми и мягкими (Ну ещё бы! Не знают никакой черновой работы!) ладошками за скулы. Приблизив голову Хайми к своей, впилась жадными губами в губы Хайми.

А губы у неё – замечательные! И пахнет от неё – поистине восхитительно! Ну так: королева же! Может позволить себе поистине королевские духи! Хайми, забыв на секунду обо всём на свете, обхватил поистине божественное тело! Гос-споди! Волшебно! От поцелуев закружилась голова, королева же только замычала. С трудом оторвав губы от словно задохнувшихся губ женщины, он покрыл её шею и лицо жаркими поцелуями!

Какая мягкая и белая у неё кожа! И – гладкая, словно у ребёнка!

Пышный кринолин Хайми скинул с женщины куда уверенней и быстрей, чем парадный корсет: знаком с такой конструкцией!

Её Величество проявила не меньшую осведомлённость: сняла с него колет в два движения! После чего сбросила на пол и его белую нижнюю рубаху, рванув так, что пуговицы поотлетали! А сильна, оказывается!

Хайми закусил губы: обалдеть! Его раздела Королева!

Но как…

Свою нижнюю батистовую сорочку Её Величество сняла сама.

У Хайми затрепетали ноздри: чтоб ему провалиться!

А у её Величества – обалденная фигура! И талия – вовсе не заплывшая жирком, как он думал всегда! Это – подкладки в корсете делают её такой – как бы полноватой! Наверное, для придания «статусности» – всё-таки королева пять раз рожала!

Он, зарычав, впился, теперь уже сам, в чарующие губы. Обнял женщину так, что подсознание завопило: не задуши! Он чуть ослабил натиск.

Подхватив великолепное упругое тело на руки, он направился к кровати…

Вот уж чего Её Величеству оказалось не занимать, так это – «огонька» в постели!

А ещё – изобретательности! И если б Хайми не посещал бордели, ни за что бы не поверил, что женское тело способно принимать и такие позы! И быть столь… Столь волнующим и желанным! Заводит, заводит – как никто! Профессионалка! Но где же научилась, интересно? Или такое преподают на курсах для будущих королев?!

Вот уж поистине – баран Его почившее Величество, что перестал посещать спальню Её Величества, и предпочитал в последние годы фрейлин и фавориток. Хотя…

Может, за пятнадцать лет супружества – пресытился?.. Или… Ослаб?!

Но такие вопросы у Хайми по мере добросовестной «работы» возникали всё реже: он действительно наслаждался! И стройным породистым и выносливым телом, и искусными ласками, и разнообразием предлагаемых вариантов! Пришлось ему побывать и снизу, и вид чарующе колыхавшихся и подпрыгивающих восхитительно упругих (Ещё бы! Не кормила же!) грудей перед лицом заставлял его орудие становиться словно – стальным!..

И сверху – и тогда вид распластанного под ним беззащитного великолепного тела заставлял рычать и наяривать ещё неистовей!..

В других «позициях» они тоже побывали, и не один раз…

Уж в чём-чём, а в искусстве Любви Её Величество знало толк!

Часа через два, когда его коронованная любовница дышала, словно загнанная лошадь, и выглядела сильно помятой и растрёпанной, и уже не со столь большим энтузиазмом предавалась постельным утехам, Хайми наддал в последнем приступе: возбудила его женщина даже этим: словно он – жестокий деспот, и заездил свою непокорную рабыню!

Крики и стоны наверняка были слышны Олегу. Что же до женщин, оставшихся в приёмной – на них теперь Хайми было наплевать! Его восхитительная партнёрша билась и стонала под ним, прелестные наманикюренные ногтики расцарапали в кровь его спину: он чувствовал, как капли стекают по рёбрам! Но сбить себя с настроя не позволил.

Но вот он и содрогается в финале – четвёртом за эти два часа! И – самом продолжительном! И Её Величество в который уже раз забилось в конвульсиях оргазма, и выгнулось дугой: снова достал, значит, до волшебной точки, где у неё сосредоточено всё наслаждение!..

Хайми, зарычав, откинул свой торс назад, тоже выгнувшись!

Но королева, в отличии от куда более худосочной (Если можно её поистине девичью стройность так невежливо назвать!) донны Хайми, не потеряла сознания. Но уж выдохнула – так выразительно! И прикрыла восхитительные в своей выразительности огромные глаза. Хайми невольно захотел приласкать, и снова обнять это дивное создание!

Собственно, никто ему этого не запрещал: он поспешил так и сделать! Опустился на постель рядом. Нежно чмокнул в ямочку у ключицы – свою королеву.

Её Величество, чуть слышно хмыкнув, и снова открыв васильковые вблизи глаза, ладошками завалило его на спину, и само заползло сверху, устроив головку и восхитительную упругую грудь на широкой груди Хайми.

Но лежала так, явно приводя мысли, дыхание и тело в порядок, не более минуты.

Головка с растрепавшимися пушистыми волосами возникла над лицом Хайми:

– Давно догадался?

– Нет. Только с того момента, когда этот чёртов «Комитет» предложил мне откровенную синекуру.