Капризная с-сука!..

Наиля не стала много мудрить, а подошла к самому крайнему слева. Обернулась:

– Господин инженер! У вас, как у представителя технических служб, наверняка есть какой-нибудь рабочий блокнот! С парой чистых страниц. Прошу вас, дайте его!

Инженер, подойдя сзади, выдал Наиле требуемое. И карандаш – простой, обычный. Он не сомневался, что шустрая и дотошная женщина, разумеется, разглядела контуры чёртова блокнота в набедренном кармане его комбинезона. Женщина снова повернулась к первому «кандидату»:

– Здравствуйте ещё раз. Я – Наиля МакГоннегал. А вы – кто?

– Очень приятно, миссис МакГоннегал. А я – сержант Соломон Дрейк. Сорок шесть лет. Метр семьдесят восемь. Семьдесят четыре килограмма.

– Можно было бы добавить – отлично накачанных мышц! Вижу, вижу, сержант. Что ж. Спасибо. – Наиля, чуть отойдя назад, окинула фигуру бравого сержанта, вытянувшегося словно по стойке «смирно», долгим и внимательным взором. После чего что-то себе в блокноте записала. Глянув снова в глаза сержанта Дрейка, кивнула ему.

И перешла к следующему в импровизированной шеренге:

– Здравствуйте. Ну, то, что я – Наиля МакГоннегал вы уже наверняка услышали. А вы – кто?

– Очень приятно, миссис МакГоннегал. – похоже, техник, стоявший рядом с сержантом, посчитал, что обращение, которое тот использовал, и рассказ о себе – и универсальны и удобны. Следовательно, почему бы не воспользоваться, – Я – техник по холодильному оборудованию Джон Картрайт. Сорок девять лет. Метр семьдесят пять. Шестьдесят девять килограмм. В свободное от работы время люблю читать и смотреть фантастику.

– Ага. Понятно. Спасибо, техник.

На этот раз, отступив, и окинув фигуру и лицо техника внимательным взглядом из-под нахмуренных бровей, Наиля писала гораздо меньше. Збигнев не мог не ухмыльнуться: похоже, упоминание о «книгах и фантастике» не сильно впечатлило даму!

Следующим оказался их главный программист Натан Ашкерзон.

С ним Наиля «разобралась» ещё быстрей – вероятно, «метр с кепкой» и пятьдесят девять килограмм не слишком её обрадовали! Что в плане общения, что в смысле «повышении иммунитета!»

Следующим оказался кок Вайс, но женщина всё равно смотрела на него требовательно и сосредоточенно. Тому пришлось отчитаться:

– Сержант Лютер Вайс, мэм. Кок и диетолог. Пятьдесят два года. Вес… Девяносто один килограмм. – глядя на массивную и плотную фигуру, Збигнев готов был поклясться, что кок скинул себе добрый десяток килограмм! – Рост – сто восемьдесят три сэмэ.

– Спасибо, кок Вайс. – как ни странно, на этот раз Наиля писала гораздо дольше. Но кто их поймёт – женщин?!

На весь так называемый «кастинг» ушло не более сорока минут.

И после того, как Наиля вырвала три исписанных листка из его блокнота, и сунула их себе в карман красных спортивных брюк, Збигнев готов был поспорить, что на сегодня «шоу» окончено.

Однако он ошибся. И – очень сильно.

Наиля ещё раз сверкающим и хитрым взором обвела всех собравшихся:

– Благодарю ещё раз, джентльмены, за ваше терпение и доброжелательное ко мне отношение! И считаю нужным хоть как-то отблагодарить вас за потраченное на меня время и силы! И поэтому покажу вам – уж не обессудьте, что я не профессионал! – маленькое представление. Не буду скрывать: оно рассчитано на то, чтоб выяснить последний критерий, которым я буду руководствоваться, причём как раз – не в последнюю очередь. При отборе человека, который помог бы мне в… акклиматизации после гиперсна!

Так что – оставайтесь, пожалуйста, на своих местах. И смотрите! Но – молча!

Отойдя к центру комнаты, Наиля неторопливо, и чинно, если это можно назвать так, забралась на табурет, а затем – и на стол, оказавшийся свободным.

Голову задрала к лампам на подволке. Лёгкими движениями рук подняла кверху свои короткие но пышные огненно-рыжие волосы, и начала медленно раскачиваться. Затем одна из рук опустилась к животу, и стала как бы массировать его… Руки она перенесла на грудь – оглаживая… Затем женщина, так и глядящая в подволок, задвигалась интенсивней – бёдра начали приподниматься-опускаться, ходить из стороны в сторону, и всё тело словно покрылось этакими волнами – уж что-что, а танцем живота, как понял инженер, женщина владела. Жаль только, что ничего этого под олимпийкой видно не было – приходилось только догадываться!

Но Наиля быстро этот недостаток устранила: лёгким и уверенным движением расстёгнутая кофта полетела на пол, и взглядам всех присутствующих предстал отлично накачанный пресс, и пикантный чёрный лифчик из сплошных кружев! Наполненный весьма аппетитно выглядящим содержимым!!!

Вздохи, сопение, и шелест от движений напрягшихся тел сказал, что присутствующие не остались равнодушны!

Разрядил (Или усугубил!) обстановку капитан Пауэлл.

Решивший, как наверняка и почти все, кто наблюдал за «шоу», что чего-то в нём не хватает. И включивший музыку, наиболее подходящую для стриптиза! Взятую, вроде бы, из классического старинного фильма «От заката до рассвета» – из сцены с Сальмой Хаек. (Збигнев успел подумать, что капитан-то у них… Вполне себе на уме!)

От Наили, как ни странно, не последовало ни слова возражения. Вместо этого она только кивнула, с благодарностью, – как показалось Збигневу! – метнув быстрый взгляд на камеру в углу, и хитро сощурив глазки.

Вскоре пришёл черёд крошечных тапочек, брошенных туда же, под стол. А затем женщина, уже куда медленней и грациозней, стала расстёгивать брючины: молния начиналась у ступней, заканчиваясь на поясе.

Под тренировочными брюками оказались… Крошечные узенькие трусики. Тоже из чёрных кружев. Явно – комплект с лифчиком!

И пусть движениям женщины действительно несколько не хватало профессионализма, это с лихвой компенсировалось неподдельным энтузиазмом и чувственностью!

А молодец, с невольным уважением подумал Збигнев, если б была полностью обнажена – это не оставило бы простора воображению! И, может, так не возбудило бы находившихся сейчас почти в экстазе, мужчин в комнате!

– Инженер! – Наиля обратилась к так и стоявшему с лейтенантом Хьюзом у входной двери, Честны, – Будьте добры! – после чего царственным жестом протянула руку.

Заставив себя сделать шаг вперёд, Збигнев схватился за эту руку, как за спасительный круг в штормящем море. Старался только не нажимать на ладошку слишком сильно. Дама соизволила сойти с «пьедестала», ступая нарочито неторопливо, и оглядывая всех взором роковой соблазнительницы:

– Уж не обессудьте, уважаемые, за моё несколько… Вольное использование вашей мебели. Но мне так было удобней. Поработать. Чтоб проявить ваши скрытые возможности! И – прекратите ёрзать, и пытаться что-то там у себя спрятать! Я всё равно нащупаю!

Это!

Честны готов был сквозь землю провалиться, но она…

Так и сделала!

То есть – Наиля стала в том же порядке, по кругу, обходить всех сопящих и покрасневших, и отдувающихся, словно носороги в брачный период, мужчин! Действительно щупая сквозь ткань форменных брюк, или комбинезонов, то, что у них «воспряло»!!!

Как ни был Збигнев подготовлен к непредсказуемости их подопечной, и каких только не ждал от неё «сюрпризов», такой циничности он не ожидал! Да это же!..

Вот именно: унижение! И пошлость!

Ну и стервозина!!!

Хотя…

Он вынужден был одёрнуть сам себя: женщина – прагматичка. Очень расчетлива. И действительно – цинична.

И выбрала реально – оптимальный способ «оценки» – то есть – нахождения именно того «достоинства», которое ей «подходит!». Ведь суть именно такого подхода очень разумна: если женщина получает максимальное удовлетворение от секса – значит, и зачатие состоится в таком «счастливом и гармоничном» «процессе» – почти гарантировано!

Как ни странно, но комментариев со стороны капитана Пауэлла не последовало: похоже, он тоже рассудил в данной ситуации, как Збигнев. Что поскольку дама у них – одна, пусть пользуется любыми способами и методами. Отбора. Лишь бы, вот именно, зачатие было произведено – качественно!

Наиля между тем дошла уже до конца шеренги, мягко и настойчиво запустив руку в пах самого Збигнева. Как ни странно, он вдруг увидел, что её зрачки, обращённые, вроде, в сторону, расширились. И губы чуть дрогнули.

Гос-споди! (Прости, что поминул всуе!) Неужели?!

Однако женщина то ли сделала так специально, то ли отлично владела собой. Потому что, проверив напоследок и лейтенанта Хьюза, всё ещё красного, как рак, вернулась к столу. Правда, залезать на него снова не стала:

– Ещё раз благодарю, уважаемые! А на сегодня – всё! Все свободны. Я дам знать, когда, и кого я первым… э-э… Готова осчастливить своим фавором!

Только когда потрясённые, и глухо ворчащие, сопящие, или похихикивающие мужчины вышли, и дверь библиотеки закрылась за последним – это был сержант Йохан Сеппола, зав. Арсеналом, и он плотоядно облизывался, – Наиля подобрала свою одежду с пола. После чего неторопливо принялась одеваться, начав с олимпийки.

С подволка прозвучал голос капитана:

– Миссис МакГоннегал. Я не счёл нужным вмешиваться, или как-то комментировать вашу… Систему отбора. Но должен спросить: вторую часть кастинга вы намерены провести… в том же ключе?

– Да, капитан Пауэлл. Это ведь – именно мне нужно зачать и выносить гармонично развитое потомство. И поэтому я и руководствовалась в выборе кандидатов именно этими системой и методикой.

– Я не критикую ваши, леди, методику и систему. Я просто хочу выразить вам протест от лица экипажа. Вы не находите, что такие ваши действия… Унижают наше, мужское, достоинство?

– Нет, капитан, не нахожу. Более того: я забочусь, как вы уже, наверное, догадались, как раз о благе всего будущего человечества! Которое должно быть зачато от, вот именно, высококачественных, если мне позволят их так назвать – элитных, самцов! А для этого они должны быть – во-первых – здоровы. Во вторых – умелы, и желательно умны. Ну а в-третьих – должны адекватно реагировать на… ЖЕНЩИНУ! Чтоб банально не вымереть!

Мне (Да, думаю, и вам!) извращенцы с ориентацией на других мужчин, и равнодушные к прелестям представительниц противоположного пола – ни к чему!

И уж можете не сомневаться: те, у кого с размером репродуктивного органа плохо, или эрекция – слабая, кастинг у меня вряд ли пройдут! (Впрочем, не будем пока загадывать!) И пусть моя позиция и может показаться пошлой и циничной – она, собственно, единственно приемлемая и допустимая!

– Ваша позиция мне понятна. – голос капитана не дрогнул, тон не изменился, – То есть, вы принесли такие понятия, как честь и гордость человека в жертву таким, как рационализм и инстинкт размножения.

– Ну… Можно это и так сформулировать. Однако! Я ещё не произвела никакого выбора. Так что вы пока не можете попенять мне на него. А – только, вот именно, на мои методы и систему. Отбора. Или, вернее – оценки!

И, что самое главное – готова спорить на что угодно, никто из ваших людей не почувствовал себя… Униженным!

Капитан Пауэлл благоразумно промолчал.

21. Кастинг: последствия

Сайрус Хоппер подрагивающей рукой разлил остатки, разделив всё честно.

– Ну, за надежду!

Молча его сотоварищи по застолью кивнули. После чего все трое сдвинули кружки, и, крякнув, опрокинули в глотки обжигающее зелье. Кровать, на которой сидели Хоппер, на правах хозяина спальни, и Волонтир, заходила ходуном. Сержант Похьёла сидел на табурете. И сидел прочно: сегодняшняя доза не шла ни в какое сравнение с теми, что они обычно потребляли. Но поговорить уж очень хотелось, вот и не стали ждать, пока наберётся положенный литраж!

Самогон гнал в мастерской по ремонту насосного оборудования сам Сайрус.

Поэтому за последствия «возлияний» не опасался. И хотя один из его компаньонов по потреблению огненного пойла, трюмный старшина Волонтир, жаловался на то, что у него начинает каждый раз болеть застарелая язва, а второй собутыльник, зав. арсеналом Йохан Похьёла, постоянно ворчал, что утром встать невозможно, поскольку ноги подгибаются, и голову ведёт, регулярно потреблять продукцию Хоппера, и беседовать далеко заполночь, это им не мешало.

Пили за «надежду» потому, что два первых тоста сейчас полностью обесценились, и стали бессмысленны: «вернуться» им теперь некуда, как и приобрести на честно заработанное по домику. А за здоровье пить смысла нет: пока живы док Людвиг и док Кимуро, чем-нибудь по-настоящему серьёзным заболеть не дадут. Разве что импотенцией.

– Так, говоришь, ощупывала, как своё? – Похьёла, ещё не участвовавший в «кастинге», все последние полчаса с интересом расспрашивал обо всех аспектах мероприятия.

– Ну да. – Сайрус сердито кивнул, дёрнув плечом, – Этак, знаешь, по-хозяйски! Словно это не мой – а её член! Но ощупывала – аккуратно. Бережно. Так, будто действительно собирается попользоваться. Не знаю только вот – когда!

– Когда-когда… Думаю, мозги она нам всем крутит. Реально вредная стервоза. Специально собрала нас на это безобразие, показала любительский стриптиз, и танец, даже без пилона, а потом стала проверять: у кого больше всех! Даже не записывала ничего!

– Думаю, чтоб запомнить пару-тройку мужиков с самыми большими …ями – можно обойтись и просто – памятью! Спорю обо что угодно, что никакого секса ни у кого из нас не будет! И сделала она это только для того, чтоб у каждого была, вот именно – надежда! На игрища и оставление потомства… И чтоб все думали, что ей важна и внешность, и мускулы, и интеллект…

– Плевать ей (Да и нам!) на этот самый интеллект. А что? У нас и правда – только двое-трое с такими уж… большими? – это влез наконец в дискуссию капрал Волонтир.

– Не знаю. Но за двоих-то я точно уверен: узнал случайно, когда инженер Честны менял блок таза от своей «Зоси» у Яндринского на складе. Размер назвал – «эксэль». А я как раз там, на этом самом складе чинил на нижнем подуровне вентиль системы охлаждения.

А другой «счастливец» – сам Пауэлл. И он ещё поскромничал, заказывая даму с «эксэксэлем»: док Людвиг как-то ещё три дня назад брякнул доку Кимуре, что если капитан захочет поработать над «продлением человеческого рода», нашей «малышке» это вряд ли понравится: у него все двадцать пять! И придётся ему надевать ограничительные кольца! И опять я слышал это чисто случайно: ползал по коробу системы климатизации над чёртовым лазаретом!

– А я всё-таки думаю, что обделает наша коза всё это дело – чики-пики! И так, чтоб никому не было обидно!

То есть – спать будет с нами – по очереди. И – со всеми! Знаете, почему? Да очень просто. Говорят, при матриархате так всё и было. Каждая женщина племени трахалась с каждым мужчиной-охотником. Чтоб каждый думал, что её дитё – от него! И, соответственно, каждый старался: для него и для его мамашки. Заботился. Добывал еду. Ну, и всё такое прочее.

– Хм-м… А знаешь, что-то такое есть в твоей теории, Йохан. Во-всяком случае, она – как раз в стиле этой расчётливой и чертовски циничной сучки! Хотя…

Я-то, собственно, как раз не против. Тоже… Поучаствовать. Пусть и – в «коллективном» оплодотворении. (Будем ещё и «молочными братьями»!)

Ведь тогда мы, и правда, будем заботиться о детях. Свои же! И мать их – наша общая, так сказать, собственность!

– Да ну вас. Мне эта идея не нравится. Получается – как с какой проституткой!..

– Ну, нет, ты не прав, старшина. Проститутка – та за деньги! И – только с презервативом. А наша – «для блага всего человечества»! И – в «естественном» виде. Ну, теоретически. Мы ведь не знаем, что там она надумает на самом деле.

– Что надумает, что надумает… Но я бы всё-таки предпочёл, чтоб этот… кастинг… Она проводила так, как положено. То есть – заставила бы всех – всё-таки снять штаны! И – показать! А то у меня из-за чёртовых труханов добрых два сантиметра пропали. Не говоря уж о «наполнении»! Так что, как говорит док Йошидо – «не была соблюдена чистота эксперимента»!

– А я думаю, что она правильно сделала. Незачем вызывать насмешки над теми, у кого – маленький! Да они и сами постыдились бы! И всё у них – упало бы! Унизительно!

А это никому не нужно. Незачем лишний раз ссориться: вон, Рашид Дассаев уже дал пинка Ашкерзону. За то, что тот позволил себе приколоться над его «апельсинами». Якобы мешающим тому ходить как все нормальные люди, и заставляющими двигаться враскоряку. А уж тут!..

– Да, точно. Об этом я не подумал. И получается, что у нас очень даже умная, хитрая и расчётливая коза!

– А в этом мы и не сомневались. А ещё она – с большим юмором. Вспомнить хотя бы «страдания» Ходжеса. И ещё – очень гордая. И циничная.

– Точно. Вот на этот самый цинизм нам и остаётся уповать. Что захочет она осуществить-таки вариант с «пещерными людьми из матриархата». А поскольку выпить больше нечего, пойдёмте-ка мы спаточки. А то трюмному старшине ещё предстоит отрабатывать на завтрашнем продолжении кастинга. А нам нужно отдохнуть. Успокоиться. Оправиться, так сказать, от волнений. И переживаний.

А то и правда – распалился я что-то не на шутку!..

– А вы находчивы, техник Ходжес! – Наиля, чуть отступившая, так, чтоб лицо техника было видно получше, прищурилась. Руки её при этом оставались на тех же местах, и техник невольно дёрнулся, – И с юморком. Пошленьким. Но меня трудно провести таким примитивным способом. Что там у вас? Кусок трубы, обмотанный тряпками?

– Ай! – Ходжес невольно поморщился, – А что? Обязательно надо на этот «кусок трубы» так сильно нажимать?!

– Ха-ха. Говорю же – с юморком! – Наиля, теперь смело запустив руку технику прямо в штаны, извлекла предмет, действительно замотанный в тряпки, и отбросила к столу библиотеки. После чего убрала и другую руку с наружной поверхности штанины, – Нужно было ещё посильней нажать на вашу «трубу»! Чтоб в следующий раз неповадно было! Но в принципе…

Ладно: то, что не-труба, у вас тоже вполне… Прошло проверку!

Техник мило покраснел, остальные присутствующие постарались кто как мог поддержать его: смешками, хихиканьем, и ободрительным гулом. Наиля пресекла:

– Уважаемые джентльмены! Прошу тишины. И не позволяйте технику сбить вас с нужного настроя этой дурацкой диверсией!

Может, он и задумывал этот коварный план, чтоб ослабить ваше… Нервное напряжение! И таким образом ухудшить ваши… Результаты! Заодно подтасовав свои.

А с вами, техник, мы ещё поговорим. Попозже. У меня в памяти очень кстати всплыли ещё две-три истории о моих подругах и знакомых!

Лицо Ходжеса снова вытянулось.

Женщина же двинулась дальше вдоль цепочки сразу замолчавших и наверняка действительно попытавшихся вернуть былой «настрой» мужчин, не сводя глаз с их лиц, и продолжая манипуляции с брюками и комбинезонами.

Сегодня на ней были красные трусики и лифчик, и его «содержимым» женщина буквально тыкала стоявшим в ряд мужчинам в лицо, и капитан Пауэлл не без интереса просматривал вторую часть «шоу». Разумеется, с экспромтиками и дополнениями.

Уж на что – на что, а на отсутствие вкуса и воображения у их дамы никто из присутствующих на втором кастинге пожаловаться точно не мог!

Но закончилось всё гораздо быстрее, чем вчера. Поскольку присутствовало всего девятнадцать человек: оба доктора, сам капитан, и «хозяева оранжереи» участвовать в этом мероприятии отказались. Наиля подвела итоги:

– Благодарю, джентльмены! Могу только повторить то, что вчера сказала и вашим коллегам: на сегодня все свободны. А о результатах и своём решении я сообщу чуть позже. Но! Разумеется, ещё до того, как мы вернёмся снова к полной гравитации!

Пауэлл не без удовольствия отметил, что она сказала – «мы вернёмся!»

То есть – она и сама уже считает себя неотъемлемой частью коллектива. Во-всяком случае, хотелось бы на это надеяться. И верить. Что капризная и весьма непредсказуемая «коза» наконец действительно образуется. И примет роль, уготованную ей фактически – самой Судьбой. И которой ей, собственно, полагалось бы гордиться и радоваться.

Не каждой женщине удаётся получить в своё полное владение гарем из пятидесяти породистых, и готовых для неё на всё, самцов!

После того, как все мужчины вышли из комнаты, Наиля подошла к ближайшей камере. Одеться даже не пыталась. Взгляд был собранным и цепким:

– Капитан Пауэлл, сэр! Не сочтите за оскорбление своего достоинства и чести мундира! Но мне нужно знать. Для полноты, так сказать, «картотеки». Сколько сантиметров – у вас? Ведь не станете же вы убеждать меня, что никак не отреагировали?!

– Не стану. И, хотя, как уже говорил, считаю ваш вопрос странным, неуместным, и унижающим моё человеческое достоинство, отвечу. Двадцать один.

На лице женщины прорезался неподдельный интерес. Ну, или она очень удачно его изобразила:

– Вот как?! Хм-м… Спасибо. Теперь я полностью… удовлетворена.

А сейчас, если вы не против, мне нужно и ещё кое-что. Другого плана.

Я видела, что техник Ходжес сегодня свободен. Раз пришёл. Пусть-ка мои сегодняшние товарищи, – она небрежно указала рукой на Эндрю Гопкинса и Рашида Дассаева, – проводят меня к нему. Хочу посмотреть, чего там такого сложного и неотложного он чинит!

– Не возражаю, чтоб вы действительно это увидели. – капитан прекрасно понимал, что план мести у рассерженной Наили наверняка готов. Но не позволять же ей и правда – замучить бедолагу техника непродуктивной болтовнёй до полуобморочного состояния, как в прошлый раз! – Однако прошу никоим образом ему не мешать. И помогать не пытаться.

Нам этот агрегат очень важен. И нужен.

Дорога до мастерских на втором уровне заняла не более двух минут.

Когда они, вежливо постучав, и услышав: «ну, кого там ещё принесло?!» вошли, техник действительно выглядел не лучшим образом: огромный железный механизм на верстаке перед ним топорщился во все стороны медными обмотками, кабелями и кронштейнами, а трансформаторное масло, вонявшее на всё помещение, толстым слоем покрывало и руки и раскрасневшееся и потное лицо Ходжеса.

При виде Наили техника повело:

– Вау! Кто же это соблаговолил почтить меня своим высокопоставленным вниманием?! Миссис МакГоннегал! Вы стали интересоваться ремонтом резервных портативных гравитаторов?!

– Вот уж нет, техник! Скорее, у меня есть определённый интерес к главным специалистам по их починке!

– О! Ну-ка, ну-ка! – в своей стихии, чувствуя вокруг «родные», как говорится, стены, техник явно ощущал себя гораздо свободней, и даже не смущался снова подпустить перчинки на язычок, поскольку осознавал, что ремонт агрегата и правда важен, – Об этом, пожалуйста, поподробней! И с какой же это стороны я вас интересую сильнее?

– Не пыжтесь, техник. Не с передней, как вы, наверное, при своей хронической мании величия и испорченности, подумали! А с чисто технической.

– Я – весь внимание.

– Думаю, в ближайшие дни мне предстоит… ну, то, что случается каждый месяц со всеми нормальными, – Наиля выделила тоном это слово, – женщинами. И в связи с этим мне необходимо установить в ванной кое-какое оборудование, в дополнение к раковине и ванне. Для вящего, так сказать, удобства при определённых гигиенических процедурах.

Вы понимаете меня?

– Конечно, чего уж тут не понять! Биде вам нужно поставить!

– Совершенно верно.

– Ну так скажу сразу. Польщён, конечно, честью… Но вы в данном случае обратились не по адресу. По системам водоподачи и канализации у нас – инженер Ташизаки, и его подчинённый – техник Лосев. Да вы их сегодня видели: по-моему, они у вас в списке шли третьим и четвёртым. И если у кого и найдётся что-то подходящее для этих целей – так только у них! А у меня – только моторы, электрика, и прочая механика!

– Я поняла, техник. Спасибо за совет. Но тогда… Один вопрос.

– Да ради Бога! Я весь – как уже сказал, в вашем распоряжении!

– Ну тогда ответьте: какого …рена вам приспичило совать себе в штаны дополнительный орган? Ведь у вас и свой – вполне… на уровне? Только чтоб похохмить?

– Ну… Нет. – видно было, что техник почти успокоился, и первоначальный «юмористический» настрой спал с него, – Не только похохмить, конечно. Просто…

– Да-да?

– Мне хотелось в первую очередь насолить вам, уважаемая миссис МакГоннегал. Не всё же вам веселиться за мой счёт! Ребята до сих пор подтрунивают. И сочувствуют. Как бы. А вот если б вы не нашли мой настоящий …, а купились бы на имитацию – вот был бы номер! Уж я бы ребятам…

– Не сомневаюсь. Ну а всё-таки? Не только же во мне дело?

– Ну… Да. Дело и во мне тоже. Как вы, наверное, уже догадались, за мной чётко закрепилась слава острого на язычок и циничного пошляка. Не лезущего за словом в карман и не тушующегося даже перед начальством. Конечно, я хотел бы и дальше поддерживать этот… Имидж. Ну а на самом-то деле я – очень хрупкий и ранимый!

И перед женской красотой и несгибаемой волей – абсолютно беззащитен!