Да здравствует Герберт Уэллс!

Ого!

Стеклянные стены, помещение примерно в полгектара, квадратное в плане. Занимает всю центральную часть этажа. За стеклом – лаборатория.

Прийти к такому выводу нетрудно, поскольку все многочисленные «работнички», деловито чем-то занимающиеся там, внутри, одеты в розовые халаты и тонкие прозрачно-розовые перчатки. Как я понял, розовый здесь заменяет белый. Ну-ну.

Столы. Из дерева, большие, прочные. На них работают – на столешницах полно каких-то бумаг, с текстом и диаграммами, компы, и разные пробирки и приборы, да и в имеющихся ящиках, надо полагать, не конфеты разложены. Ближе к центру помещения – явно отдельный, изолированный, блок. Там что-то вроде ускорителя, шкафы, вероятно, с блоками памяти, и огромные чаны: не иначе – автоклавы. Охватил всё это одним взглядом, после чего упятился назад – за кромку коридора. Думаю, прикидываю.

Интересно, конечно. Как бы узнать, чем они здесь…

О! А чего я суечусь?! Я же теперь – «супершпион»! Имеющий возможность общаться, приказывать, или просто лазать втихаря по чужим мозгам!

Вот и лезу. Выбираю ближайшего учёного, как раз занятого какой-то пробирочкой с фиолетовой жидкостью, которую от суёт в устройство, напоминающее банальную центрифугу, и принимаюсь «подстраиваться под волну».

Ничего. Опять ничего. Ага – нашёл! Приспособился я у себя в сознании создавать мысленный «образ»: будто я на старинном приёмнике подкручиваю огромную рукоятку настройки частот. Медленно, по часовой… Вот и готово.

Весь этот шаровой гигантский Комплекс – один военный, и очень узко специализированный, Питомник. Построенный только для одной цели.

Выращивают они здесь универсальных бойцов. Инсектоидов. А поскольку «работать» этим бойцам предстоит на планете, где царит практически вечная ночь, то зрение у них атрофировано. Зато чертовски развиты специально усиленные обоняние и слух. Вижу, что и тяготение там почти такое же, как и в «рабочей зоне» Питомника – почти нулевое. Чёрт возьми.

А вот это мне непонятно: что за планета такая странная: тяготения – почти нет, темно, как у негра в …опе – а тепло. И атмосферу с содержанием кислорода в тридцать процентов – удерживает!

А-а, вот оно как… Это – не планета в прямом смысле. Это – почти такая же, как эта, искусственная космическая Станция. Но – жилая. И живут там некие крошечные… Как назвать-то?! Червячки? Гусенички? Термиты? Вижу образ обитателя-аборигена странной Станции в мозгу чёртова учёного, но описать трудновато.

Представьте малыша, размером с ладонь, у которого тельце – гусеницы, волосатенькое, и с крохотными ножками на каждом сегментике, а на конце тела – головка со жвалами, и две пары… Ручек! И сразу понимаю я, что противопоставить мощным жвалам и когтям выведенных здесь, в Комплексе, боевых ос-убийц, крохам практически нечего. Разве что у них имеется какое-нибудь техногенное оружие?..

Но за каким …ем людям стравливать между собой насекомых?! Тем более, ставя аборигенов чёрной Станции в столь заведомо проигрышные условия?! Нечестно!

Однако выкопать причины появления столь странного Технического Задания из подкорки моего подопечного не удалось. Он явно рангом не дорос, чтоб начальство «просвещало» его. Зато увидел я массу других, технических, подробностей.

Корабли-транспортники, снующие по космосу между этим Комплексом и атакуемой Станцией-планетой, регулярно доставляют оттуда убитых. И выведенных здесь ос, и убитых ими там аборигенов-гусениц. Сгружают их в специализированные люки для космолётов, каковых имеется на борту Комплекса целых десять – по числу огромных зданий. А сквозь все палубы-уровни от шлюза наверх проходит огромная шахта: лифт. Именно на нём привозят «убитых».И уже здесь, с помощью летающих дронов-автокаров, по воздуху развозят, и вываливают прямо каждой осоматке под самый, так сказать, бочок! Раз в сутки.

И живущая рядом с ней целая толпа прихвостней, занимающихся только пережёвыванием-измельчением трупов в пюреобразную кашицу (Тьфу! Когда увидел эту штуку – чуть не стошнило!), и скармливает и своей Госпоже-матке, и заполняет «отсеки» «танкеров» – то есть брюшки-ёмкости для пищи у ос, которые позже заполняют ячейки с новыми закладками яиц…

И свежую партию раскупоренных ёмкостей с Солдатами приурочивает каждая осоматка к определённому часу. И забирают воинов «на борт» эти же дроны-автокары. И произойдёт это торжественное событие через пять-шесть часов. А пока «раскупориваются» только ячейки с «рабочим и обслуживающим персоналом». Их-то никто и никуда не транспортирует. А когда состариваются – загрызают и относят на переработку прямо тут же. Свои.

Ну а столь большое число разных типов осоматок, и, соответственно, воинов, нужно для того, чтоб не могли приспособиться несчастные аборигены Станции к какому-то одному: как я понял, примитивная наука, и даже инсектициды, есть и у «червячков»…

Весьма подлая, должен сказать, и мерзкая ситуация.

Чистый геноцид. Почти как с индейцами в Америке…

Заведомо более сильные и лучше вооружённые осы, конечно, рано или поздно захватят всю Станцию-планету, и истребят всех аборигенов.

Но почему нельзя было просто – вот именно, создать инсектицид против гусеничек-червячков, да и распылить там – внутри их чёртова шара?!

Так же – и проще и эффективней?!

Ответа у моего «объекта» нет.

Ах вы так со мной?! Пойду поищу его начальство!..

Начальство нашёл легко. Заседает оно, понимаешь, в центральной, изолированной стеклянной камере. Чтоб «мысленно» добраться туда, пришлось поднапрячься: я же ещё ко всему прочему не хочу, чтоб моё присутствие в своём чёртовом мозге это самое начальство засекло! Вот и подобрался поближе, приказав заодно как бы – командой «второстепенного плана» остальным учёным меня «не видеть в упор!»

Вау! Какой тупой мужик мне попался!!! На уме только еда и самки! (Тьфу ты – для него они, конечно, женщины! И красивые!)

Но он здесь отвечает за всё. И всеми «Допусками» и «Уровнями доступа» обладает. В полной мере – Хозяин.

Вот и вижу я, что их Штабному начальству просто…

Заплатили.

Именно за такое, подлое и гнусное, уничтожение аборигенов Станции.

Заплатили инопланетяне, которые до этого пытались заполучить в своё распоряжение эту самую Станцию путём «мирных переговоров». А аборигены-червячки упёрлись, проявили гордость и свободолюбие, и заявили, что будут бороться за свой Мир! Родину!

И то, что теперь эти самые гусенички гибнут тысячами, отлично осознавая, что нет для них спасения и пощады – входит в «правила Игры».

Потому что именно так им заявили захватчики, которые польстились на их планетку. А выглядят они, эти захватчики…

Как гуманоиды, в принципе. Мой новый подопечный, какой-то там генерал, видел лично делегацию этих… Ранков, как они себя именуют. А что самое страшное – они могли, «без шума и пыли», «вычистить» этот мирок от гусеничек и сами, просто и быстро, вот именно – инсектицидами. Но предпочли заплатить не особо разборчивой Расе, чтоб та сделала эту грязную работу за них. Ещё и выполнив условие об унижении, глумлении, и созданию ощущения безысходности у несчастных инсектоидоподобных гордецов.

Ну вот я и получил вкратце представление о том, какой работёнкой мне предстоит заниматься, если наши с Владом и Цезарем подозрения имеют под собой почву…

Потому что более беспринципных и готовых за деньги на всё охламонов, чем у нас в Братстве, ни одна инопланетная сволочь-работодатель не найдёт! Естественно, «технологических разработок», или «аналитических способностей» от нас никто требовать не будет, зато вот «пушечного мяса» у нас – сколько угодно! И тренированного, и высококвалифицированного. И даже – многократно клонированного! Готового на всё ради денег!

Межзвёздные Наёмники.

Почуял я, что горят у меня уши.

Какой же я лох! И как здорово тренер и все остальные завесили мне лапшой все уши! Про то, что притесняют нашу Родину и моих сограждан «понаехавшие», отбирая рабочие места, и сбивая расценки на неквалифицированный труд! И целясь на территорию!

Они ведь – пусть и иностранцы, пусть и вредные и хитрые, но тоже – ЛЮДИ!!!

И «понаехали» к нам уж точно – не от хорошей жизни!

А если я, и мои собратья будем их «гнобить» – чем мы лучше чёртовых Ранков?!

Так Ранки ещё и честней – они и договориться пытались… И выполняют только то, что обещали – то есть, поголовно и методично уничтожают тех, кто отказал в сделке, сами оставаясь «чистенькими»!

Чужими руками!..

Что-то меня понесло. И зациклило. Чувствую, что зубы сжаты так, что буквально скрипят друг о друга. И кулаки сжались – вон, ногти впились в ладони!..

Параллели с обстоятельствами там, дома, вижу. Но пока чётко и однозначно сформулировать не могу. Зато могу…

Приказываю своему «объекту» захватить все «ключи» и направиться в реакторный Зал. Он – Большой Босс, и что бы здесь ни делал – никто и пикнуть не посмеет!

Он проходит тамбуры – первый и второй. Я жду его снаружи, уже снова отойдя за кромку коридора. Вот так и идём: он – спереди, даже не видя меня, я – в пяти шагах позади. Мне нельзя ослаблять мысленное давление!

Правда, сейчас, разозлённый дальше некуда, красный как рак, и кусающий губы, я позволить ему уклониться от моих Приказов уж ни за что не позволю!

Спускаемся по лестнице на пятый надземный этаж – благо, идти недалеко.

Отдать «второстепенные» команды пяти дежурным-дневальным-ответственным-вахтенным-офицерам меня не видеть – как нефиг делать! Сильно я «мотивирован»! Последний офицер заупрямился было, и не хотел пускать генерала в рабочую зону с пультом управления сердцем Комплекса, но я ему дал такой «посыл», что бедолага только за голову схватился, застонав! И тут же открыл все нужные двери!

Заходим в комнату. Имеющегося здесь дежурного я просто «вырубил» – он, бедолага, уже без сознания, сполз на пол из своего кресла…

Вставляет мой генерал в нужное гнездо универсальный ключ. Щёлкает всеми нужными переключателями, и вводит все нужные для экстренного самоуничтожения Комплекса коды. А молодцы военные – у них всегда что-то такое и предусмотрено. На случай неожиданного захвата такого Комплекса – превосходящими силами противника!

Но вот и готов к взрыву реактор, расположенный ближе к наружной поверхности Комплекса. И если взорвётся – всё, что здесь есть, уж точно «вылетит в трубу!..»

Тут мой генерал попробовал было поупираться – никак, понимаешь, не желал нажимать красную кнопку, гордо торчащую под уже откинутым колпачком! А как визжали, орали, и взывали к его благоразумию и совести, и патриотическим чувствам все те, кто оказался сейчас на линии экстренной радиосвязи!..

Делать нечего. Пришлось, чтоб не создавать межзвёздного прецедента, взять его за руку, и, продолжая оставаться «невидимым», нажать это дело его указательным…

Было не больно. Просто – чудовищная вспышка света перед глазами, и – всё…

Думаю, мгновенно распылиться на атомы – не самая неприятная смерть!..

Очнулся на татами.

Снимаю визиоочки, но встать не спешу: руки и ноги как всегда после таких «приключений»: трясутся, как у паралитика какого. И голос куда-то пропал. Тренер подходит:

– Отлично, боец Ривкат. На пятнадцать минут раньше отпущенного времени. – он чуть улыбается, – Четвёртый?

– Да. Давайте на Четвёртый!

Чую, что голос ещё предательски дрожит, но взгляд тренера стараюсь выдержать!

Потому что его мысли недоступны. И нельзя позволить ему о чём-то догадаться по моему «нестандартному» поведению.

17. Мир, вывернутый наизнанку

Впрочем, если он и догадывается о чём-то, виду не показывает.

Киваю. Одеваю очки обратно. Даже не вставая с татами…

Хлопок, удар!..

Хм-м… Ну и дела. А, похоже, предстоит мне что-то интересное! Потому что в таком Мире ещё не бывал.

Над головой – никакого солнца, небо – абсолютно белое, но освещено равномерно: словно я в помещении с матовыми плафонами на потолке. Направо, налево, да и вообще – во все стороны, уходит, теряясь в бесконечности, огромная плоская, и, понятное дело – тоже беловато-серая, поверхность. Довольно ровная и как бы матовая. Когда оторвал зад от этой жёсткой поверхности, и встал на колени, и постучал по ней костяшками пальцев, лишний раз убедился, что она и является тем, чем выглядит: бетонная плита. Стало быть – я – на бетонном поле.

Но – не сплошном, а выполненном из отдельных секций. Размером примерно десять на три метра. Почти как наши плиты для этажных перекрытий в типовых многоэтажных домах, но покрупнее. Стыков между плитами почти не видно, имеются только тонкие линии, их оконтуривающие: или подогнано очень тщательно, или отливали так – одну за другой, вплотную. Хотя, если так отливать – нужно снизу опалубку подводить каждый раз. А это сложно и хлопотно: сам видел, когда у нас рядом с домом гастробайтеры что-то частное возводили… Не-ет, слишком большая территория, чтоб по плиточке отливать. Тут – явно массовое, фабричное, производство, готов съесть свою шляпу, хотя и никаких «фирменных» меток или заводских штампов на поверхности плит не вижу.

Поверхность плит очень ровная, что тоже говорит в пользу теории об их массовом изготовлении. На заводе. Наружная сторона не источена никакой эрозией, и не выщерблена временем. Что за фигня?! Может, я – на космодроме каком? Но где тогда космические корабли?.. Вспомогательные механизмы? Бункеры? Да и просто – здания для обслуживания и технического персонала? Да и следов огня нигде не видно…

Да и вообще – ничего не видно. Никаких ориентиров, или «достопримечательностей». И, что самое странное – тихо здесь. Ни шороха, ни даже ветерка. Подозрительно.

Дышится тоже тяжеловато. Похоже, воздух здесь… разрежен.

Однако торчать, как надолба, на том месте, куда «высадился» смысла не вижу.

А поскольку определить направление, или стороны света, невозможно, решаю двигаться вдоль швов на длинных сторонах: если эти плиты лежат на каких-то стенах, колоннах, балках, или опорах другого типа, пряча под собой систему тоннелей или помещений, рано или поздно притопаю я к тому месту, где имеется в них вход! Ну а если плиты покоятся прямо на поверхности земли… Рано или поздно я притопаю и к тому месту, где эта самая земля не укрыта ими. Логично? Вроде, да.

Иду не торопясь. Вокруг не жарко, температуру оценил бы как комнатную, но потеть и терять силы и влагу раньше времени как-то не хочется. Осматривать окрестности, понятное дело, не забываю, но пока грош цена всем моим усилиям – ничегошеньки вокруг так и нет! Да что же это за… Остаётся только тяжко вздыхать, и хмуриться.

Ну, пока нет непосредственной опасности, и смотреть не на что, иду себе, ступая нарочито осторожно, чтоб не повредить ступни о твёрдую поверхность, и занимаюсь любимым в последнее время занятием – «самокопаюсь».

Предположим, что наше Братство и правда – создано спецслужбами, и «крышуется» инопланетянами. И что действительно хотят нас сделать этакими неразборчивыми в средствах и слепо исполняющими любые приказы, космодесантниками.

Но ведь это, как ни посмотри – глупо!!!

Давно перестали что пехотинцы, что артиллеристы, что даже танкисты и лётчики лично присутствовать на поле боя! Да и само понятие «поля боя» сейчас сильно видоизменилось и словно размазалось по смыслу. И пространству. Поскольку все скрытые бои проходят, вот именно – по всему миру, и в-основном – в виртуальном пространстве Интернета: кто компьютеры чьей системы обороны хакнет лучше. А все физические противостояния – Ну, на уровне армий Государств! – ведутся радио-, само- и прочими управляемыми дронами! Что танков, что самолётов, что подводных лодок.

Значит, очень узкой будет та ниша, в которой нам предстоит действовать. А именно – «воевать» нам придётся в социумах, и с цивилизациями, ещё не достигшими аналогичного нашему, технологического уровня. Примитивными дикарями, проще говоря.

А это – и унизительно и стыдно. На мой взгляд – позорно. Потому что биться можно, и честно – только с равными. А тут – светит явная нечестная игра. Примерно так, как у несчастных червячков – со специализированными осами-убийцами. Ну, или мальчишек с рогатками – против рыцарей с пулемётами… Ну а то, что критически мыслить из наших «братьев» сейчас никто явно не может, да и не собирается себя обременять разными философскими идейками да моралистическими рассусоливаниями, когда можно почти за просто так срубить реального бабла – это уж как пить дать. Воспитаны мы в таком ключе: «Вот вам боевое Задание и бабло. И вот они враги – а вот и адекватное оружие вам в руки. Стреляйте в гадов! Убейте всех! Командование за вас уже всё спланировало! И продумало!..»

Такая ситуация, если уж совсем честно, раньше абсолютно устраивала и меня.

Всё просто и понятно. Не нужно много – вот именно! – думать! Вот белое, вот – чёрное. Вот хорошие, вот – плохие… И – приказ поубивать плохих – как нечто само-собой разумеющееся! И тех, кто «плохие»– указывает Начальство… Ему видней!

А кто его знает – может, завтра они же укажут, что эти «бывшие плохие» – теперь хорошие! А плохие на самом деле – вон те!..

И сейчас лично ко мне приходит, типа, понимание, что не подходят к жизни шаблоны и стереотипы двуцветной окраски… И решения проблем путём простого истребления неугодных. Или «указанных» врагов. Всё в жизни куда сложней. И неоднозначней.

Это, похоже, события последних дней на меня так повлияли. Что стал задумываться. Да и разговоры с Владом и Цезарем показали, что процесс «взросления» начинает происходить не только у меня. И что и ребятам тоже…

Страшно.

И у некоторых в глубине души – тоже заметил как раз это самое.

Сомнение.

Но тут мои мысли перебивает какой-то странный звук. И очередная плита, оказавшаяся под ногами… Как бы вздрагивает! Точно! Похож этот звук на то, словно огромная бетонная плита скребёт, скрежещет, смещаясь куда-то, по другой такой же плите! Или плитам. И происходит это совсем близко: всего в каких-то пятидесяти шагах слева!

Потому что боковым зрением уловил я какое-то шевеление!

Инстинктивно, ещё даже не взглянув туда, кидаюсь со всем возможным ускорениием в противоположную сторону! И только развив максимальную скорость и отбежав на десяток шагов, рискую оглянуться через плечо.

Вау! Как говорят в дешёвых американских комедиях.

Одна из плит у меня за спиной явственно шевелится, приподнимаясь то одним концом, то другим, и поражает меня не сам факт её шевеления, а пробивающийся из щелей вокруг неё ослепительный свет, и невероятная её толщина!!! Как минимум – полметра! Это ж сколько десятков тонн она весит!!! И то, что она постепенно, под упорным нажимом снизу, со скрежетом зубовным, но всё же выдвигается наружу, не может не напрягать! Потому что тварюга, или уж механизм, который её «выдвигает», ну никак не может быть банальным, маленьким и слабым. И совсем уж «неопасным».

А я – как всегда голый и безоружный!..

Вот и продолжаю, оглядываясь через плечо, чесать что есть мочи куда подальше, рассчитывая на то, что бегает эта выбирающаяся на поверхность штука, чем бы не была, всё же медленней меня. Потому что по версии того же Вадима Петровича мышцы и мускулы сильных и массивных существ не приспособлены быстро бегать. С другой стороны, всякие там гепарды – не очень сильны…

Внезапно что-то впереди, в том направлении, куда бегу, привлекает моё внимание.

Точно: очень быстро приближаются от горизонта четыре чёрные точки. Укрупняясь на глазах. И превращаются во что-то вроде боевых вертолётов. И о том же мне говорит и чуть пульсирующий приглушённый рокот – а мощные, похоже, у них движки!

Падаю наземь, и стараюсь распластаться, словно растечься, оказавшись как можно ближе к поверхности плиты, сделавшись незаметным! Хотя, конечно, если на вертушках есть тепловизоры, …рен это мне поможет! Но так хотя бы надежда есть. Что меня не запишут в союзники той твари, что сейчас откинула, наконец, разбившуюся при падении на две половинки плиту, и выбирается наружу в ослепительном сиянии белого света, мощным пучком бьющего откуда-то снизу! Ну и страшилище!

Да уж, есть на что посмотреть…

Видали когда-нибудь помесь гремучей змеи и стрекозы? Ну вот и я – нет.

А монстра моя, выбравшись наружу из узкого (Для неё!) отверстия, сразу расправляет огромные – метров пятидесяти – каждое! – четыре крыла, переливчато-искрящихся, просвечивающих, и начинает трясти ими. Похоже, в стремлении побыстрей скинуть с них липкую тягучую жидкость, которой покрыта и вся остальная её поверхность, и просушить летательные приспособления.

Вижу я, что в длину чёрная змее-стрекоза не больше пятнадцати-двадцати шагов, и весьма толстенькая: туловище в диаметре не меньше пары метров. И всё оно – сегментированное, и у каждого сегментика снизу ещё и лапки. Нет, не так: лапищи! Как у паука какого. Поэтому её сходство со стрекозой становится ещё сильней: те тоже в ширину куда больше, чем в «длину». А что самое странное – поразила меня такая деталь, что заканчивается длинное, покрытое словно лоснящимися, и, вероятно, бронированными чешуйками, тело чудища как бы… Ну да – гремучками. Точь-в-точь такими же, как у гремучей змеи!

А вот для чего они предназначены, понимаю буквально в следующую же минуту!

Потому что едва пролетели над моей головой, на высоте не больше двадцати метров, вертушки, разворачивается передом моя стреко-змея к подлетевшим уже на пару сотен шагов атакующим, (Ничуть, кстати, от стандартных «Апачей» не отличающихся!) и начинает «палить» в них! То есть – выбрасывать резкими движениями над головой в их сторону задний конец туловища, в результате чего из шиноподобных ёмкостей-«гремучек» хвоста вылетают, с приличной скоростью, и явно недюжинной силой, некие снаряды! Круглые.

Вертушки сразу ломают линейный фронт, и рассыпаются в стороны, начав поливать тварюгу из пушек! Зажигательными! Потому что и бетон, куда ударяются снаряды, и тело монстры сразу покрывается огненными шарами, ослепительно вспыхивающими! И грохот от взрывов и выстрелов— просто оглушительный. И сразу начало вонять кардитом и гарью!

Тварюгу, однако, это не останавливает, и она с удесятерённым остервенением продолжает «обстреливать» нападающих из своей задницы. А вот она и попала!

Вертушка, которой досталось прямо в лобовую часть кабины, о чём догадываюсь по жуткому грохоту и треску, теряет управление, и заваливается на бок. А поскольку летела она уже на не слишком большой высоте, до падения её на бетонное поле проходит не больше трёх секунд. Взрыв оказался поистине чудовищный! По ушам больно ударило.

Тряхнуло, приподняв, а затем снова бросив на бетон, и меня!

Оставшиеся три вертушки переходят на обстрел твари ракетами – уж это оружие посерьёзней снарядов, пусть и с термитными зарядами. Вот только попасть в монстру не так просто: она теперь, быстро свивая, и извивая змеюшное тело, так и ёрзает по поверхности, отодвигаясь подальше от дыры с так и льющимся из неё пронзительно-ослепляющим, словно в хирургическом кабинете, светом, и продолжая обстреливать врагов, кажется, нескончаемым запасом своих «снарядов»!

Однако вот и наступает неизбежный конец: не то пятая, не то – шестая ракета наконец попадает прямо в тело монстры, сразу за тем бугром, к которому крепятся крылья.

Фаталити.

Туловище монстры разрывает на две половинки, которые теперь могут только слабо трепыхаться, пока оставшиеся три вертушки так и летают вокруг неё по кругу, добивая снова из пушек с термитными снарядами…

И вот от несчастной стрекозки осталась только горстка догорающей плоти, дымящей и коптящей, и распространяющей вокруг невыносимый смрад сгоревшего хитина…

Вижу я, как с той же стороны, откуда прилетели Апачи, появилось и быстро приближается что-то посолидней. Это оказывается тоже вертушка – двухвинтовая, но сделана не как Чинук, то есть – лопасти спереди и сзади, а по-другому: винты вынесены на консолях по бокам корпуса. Как у Российских транспортных. И тащит под брюхом эта штуковина огромную плиту – как понимаю, на замену выломанной, и вот теперь могу трезво оценить её толщину. Точно – больше полуметра. Обалдеть. Это по самым скромным прикидкам – пятьдесят тонн!..

Вертушка с плитой зависает над образовавшемся в равнине отверстием, освещённая снизу резким светом, отчего вся картина становится неправдоподобно-нереальной, словно смотрю какой боевик! С машины скидывают тросы, по которым начинают спускаться фигуры в чёрном: не иначе – аварийная бригада. Однако мне сейчас не до рассматривания в подробностях процесса заделывания дыры. Потому что остальные вертушки разворачиваются ко мне, и этак неторопливо подлетают на пятьдесят шагов, замирая…

Делать нечего: отлично понимаю, что не остался незамеченным, и, поскольку экипаж вертушек явно видел, как я чесал от выломанного отверстия, наверняка думают, что я – союзник выбравшейся оттуда твари!