Тест для менеджера. Мир реальный – мир пластиковый

– если бы не этот шрам, был бы другой – усмехнулся Борис – шрамы тут не при чем. Не стоит гнаться за женщиной, запомни. Никогда за ними не бегай. Живи своими целями, интересами, своим делом. У тебя же отец торговец, вот и торгуй.

– да, Витек так же мне говорит – кивнул на храпящего Витька юноша – а торговать я не хочу, у меня есть брат, вот тот и продолжит дело отца, я воин, а не торговец.

– вот уж войны то на твой век хватит с лихвой – сказал Борис.

– а у тебя какие цели – неожиданно спросил Бахма. И от этого по-детски наивного еще вопроса, Борис растерялся. Правда, а какие? Ну, дойдет он до доктора, ну вернет тот его в свой мир, а что дальше. Работа менеджером? Борис вздохнул и посмотрел в ночное небо. Бездонный купол, раскрывался над мошками – людьми, вечные звезды холодно мерцали, переливаясь крохотными огоньками. Давай, говорило небо, расскажи мошка про свои грандиозные планы, насмеши нас.

– я не знаю – неожиданно для себя признался Борис – я их потерял. То, что казалось ясным ушло, а впереди все в тумане. Что казалось правильным, теперь смешно и нелепо. Что казалось притягательным, теперь вызывает лишь раздражение. Я словно пустая оболочка, внутри ничего нет. В моем мире у меня осталась жена и то, что я знаю про женщин, говорит мне, что ей я не буду нужен. Есть дети, но они растут, и очень скоро будут жить своими заботами и делами. А про друзей в моем мире говорить вообще не стоит, там, где все руководствуются выгодой, друзей не бывает, лишь временные попутчики. Кто я? Где мое место в этом мире? Борис замолчал и только потрескивание угольков в костре, и храп Витька какое-то время раздавались в тишине. Борис отчаянно завидовал Витьку. У того все в этой жизни было просто и понятно, он не задавался сложными вопросами и производил впечатление человека, который всегда знает куда идет.

– я тоже, как и ты задаю себе такие вопросы – признался Бахма – я должен найти свое место в этом мире.

– я понял – сказал Борис, поворошив угли костра – что, если перестараться в поисках, ты только изведешь себя, загонишь как лошадь. Иногда нужно просто все отпустить и пусть идет своим чередом.

– загонишь как лошадь – эхом повторил юноша – да, чем больше я об этом думаю, тем нетерпеливей я становлюсь.

– вот – кивнул Борис – поэтому давай ка спать, завтра будет новый день, и мы поедем дальше, это все, что нам сейчас нужно знать. Борис стал укладываться на кошму и удивительным образом осознал, что ему стало гораздо легче. Мысли, терзавшие все это время, отступили, словно выговорившись, он избавился от них. В последнее время он просто не мог заснуть, но в этот вечер сон укутал его своим покрывалом. Он спал крепко, без тревожных видений и кошмаров, терзавших его вот уже несколько десятков дней. Следующие несколько дней их неторопливого путешествия ничего примечательного не произошло, на привалах Витек и Бахма начали в шутку сражаться сначала палками, а затем и боевым оружием. Вокруг них неизменно собирались все погонщики и воины сопровождения, подбадривая поединщиков азартными выкриками. Вскоре не утерпел и Борис, которому надоело сидеть без дела, да и помнил он слова Велунда, о том, что нельзя надеяться только на силу брааги. Так же от компании из Легиона к ним присоединился Лесс. Получалась такая разношерстная компания, где каждый был представителем своей школы боя. Лесс с его имперской выучкой, четкими приемами и стройной техникой. Витек с его ростом и физической силой, юркий и ловкий, как степной волк Баха, и сам Борис, который был воспитан Кромхильдом в плане работы с оружием и Велундом, который постарался донести ему, что во время боя можно думать и менять шаблоны движений. Последнее особенно пригождалось Борису, который не обладал длинной рук и мощью Витька и опытом Лесса. Против последнего он как правило оставался особенно часто и, если в первую встречу Лесс казался Борису несокрушимой и страшной скалой, то сейчас все изменилось. Нет, в мастерстве Лесс по-прежнему давал фору, но его ограничением были как раз шаблоны. Борис же обнаружил, что стал несравнимо быстрее и точнее. Вот и сейчас выпады Лесса, которые тот наносил из-за своего щита, отражались Борисом довольно спокойно. Он как бы научился предвидеть их направление, сбивая их своими топорами, срывая дистанцию и заставляя легионера уходить в защиту.

– уххх – зашипел от боли Лесс, которому вскользь, но все же прилетело обухом по предплечью – с тех пор как мы встретились первый раз, ты стал совершено другим, гораздо сильнее.

– стараюсь – коротко бросил Борис, жадно вдыхая утренний воздух. Он вспомнил слова безумного доктора, про скорость реакции и способности к обучению, вспомнил первое ощущение брааги, подумав, все же хоть и зовут его проклятьем, но чтоб сохранить жизнь в этом мире оно лишним не будет. Как и хорошая пара топоров, на коротких рукоятях и мощное, короткое копье с широким листом лезвия, которым можно как колоть, так и рубить. Все оружие, которым пользовался Борис было оружием нападения, ни щита, ни доспеха. И Кромхильд и Велунд, оба его наставника сошлись во мнении, что ни к чему носить дополнительную тяжесть, обладая скоростью брааги и не обладая особыми умениями воина при этом.

Умывшись из ручейка, который журчал неподалеку и, наскоро позавтракав, остатками вчерашнего ужина караван выехал в наступивший день. Степь только казалась ровной как стол, на самом деле состояла из ровных валов пологих холмов и таких же спусков, переходящих в равнины. Когда караван преодолевал очередной гребень холма, зоркий глаз проводника увидел на холме впереди двух всадников. Заметив их, главный возница каравана велел поднять на шесте бунчук с двумя лисьими хвостами, затрепетавшими на ветру. На вопрос, зачем это делают, Бахма, объяснил, что два хвоста лисицы – это знак мирной торговли между племенами. Он же рассказал, что обычно в это время караваны не водят, но каких-либо правил в этом нет, каждый как хочет, так и ведет торговлю. Степняк оказался чуть более приземистым и плосколицым, чем подданные тенге Рахиса. Борис запомнил такие лица, именно они везли их в Легион, запертых в клетках, словно животных. Круглое, вогнутое лицо с жидкой щеточкой усов и злыми глазами. Впрочем, встретили их довольно миролюбиво, хоть и косились на легионеров да на Витьку. Сам Борис особо не выделялся ни одеждой, ни статями, поэтому на него особо не обращали внимания. Стойбище это не было центральным, скорее что-то перевалочного торгово-таможенного поста. Поэтому женщин и детей тут не было, одни мужчины, боеспособного возраста. Старший по каравану сообщил степнякам о просьбе тенге Рахиса и, так как полномочий решать такие вопросы у находящихся тут не было, послали за представителем местного тенге, который явился только на следующий день к вечеру.

– бля и тут бюрократия – отреагировал Витек на то, что им пришлось целый день торчать под пристальными взглядами степняков, которые не были заняты торговлей. Как понял Борис, товары, которые собрал отец Бахмы, были достаточно простыми и с ними определились быстро. Так что остаток дня прошел в томительном ожидании. Наконец под вечер прискакал в окружении четверых воинов пузатый мужичок, в дорогом халате с застывшей маской приветливости на плоском лице. Сев у костра он начал общаться с представителем тенге Рахиса и по его ответам всем стало понятно, что они не сильно ошибались в своих прогнозах, на тенге Рахиса, местному боссу наплевать, как говориться, с высокой колокольни. Борис понимал с пятое на десятое, язык был похож, но все же имел отличия, а скорость общения двух местных дипломатов была сумасшедшая. В сухом остатке выходило, что посол местного тенге не впечатлился ни просьбой Рахиса, ни рассказами, про исчезновение Хурай, которые для приграничных с империей земель были лишь легендой, так как от своих гор они далеко не уходили, а вот интерес почуял и принялся торговаться. Торговля закончилась, когда цена прохода по землям степняков дошла, как сказал шепотом Бахма, до цены трех повозок с пленниками, которую платила империя за конвой ссыльных в Легион. Причем, ссыльные провозились с учетом, так сказать накладных расходов, в виде повозок и дрянной, но все же кормежки. Когда стороны сторговались, радостный мужичок, щерясь редкозубой улыбкой, поставил на куске кожи оттиск костяной печати местного тенге и вручил ее старшему каравана, приняв от него увесистый мешочек, звякнувший монетами, при передаче.

– вот ссука плосколицая, щерится, как будто в лотерею выиграл – резюмировал Витек – наверняка ведь до тенге дойдет половина, если не меньше. Борис был согласен с другом, а еще он заметил, что сопровождавшие посла тенге войны очень пристально разглядывают тех, кто поедет через их земли. Так разглядывают врагов или добычу. Эти опасения подтвердил и старший каравана, когда возвратился от костра, за которым так отчаянно торговался.

– пока вы не ушли от этого стойбища на день пути, вы в полной безопасности – передавая пропуск на проезд Сиду, сказал представитель Рахиса – но потом до границ с империей два дня хода, вы их пройдете за три, и вот тут будьте очень осторожны.

– разве этот пропуск не гарантия нашей безопасности – выпалил юный Бахма.

– разбойники есть везде – философски сказал караванщик – ограбить караван это одно, а ограбить нескольких чужаков, совершенно другое. Сид лишь понимающе покачал головой. Из опытных воинов никто и не надеялся на легкий путь. Остаток ночи прошел напряженно. От костра, где расположились посланцы местного тенге, раздавался хриплый смех, там пировали, обмывая видимо удачную сделку. Один раз даже кинули обглоданной костью в сторону костра, где расположились, собравшись в одну группу, Сид с легионерами и Борис с Витьком и Бахмой. Юноша попытался вскочить в гневе, но был остановлен Сидом.

– уймись – уронил одно лишь слово генерал – у тебя еще будет шанс с ними подраться, нутром чую. Бахма сел, сжимая кулаки, а от костра агрессора смех и реплики стали только более наглыми. Однако, на открытый конфликт никто не решился, все было в рамках договоренностей. Ввяжись сейчас Баха в перепалку или еще хуже в драку и их бы точно обвинили в провокации. Старший каравана, который хоть и служил тенге, но отцу Бахмы приходился каким то, седьмая вода на киселе, родственником, предложил северянам переместиться на другой конец лагеря, что вызвало неприкрытые насмешки и гогот со стороны казалось-бы официальных представителей местной власти, а по сути разбойников. Впрочем, не все степняки поддерживали такую агрессию. Борис видел, что тем, кто жил в этом стойбище, поведение так сказать официальных представителей власти не нравиться. Все, как всегда, подумал Борис, провинциалы не любят столицу, власть презирает провинцию.

– мы уезжаем на рассвете – сказал караванщик – вам лучше всего отправиться раньше, мои люди могут тайком вывести вас за стойбище, а эти будут гулять до утра и потом полдня не смогут подняться в седло толком, так вы получите день в запасе, Бахма ты возвращаешься с нами.

– нет – отрезал юный воин – я не вернусь, я хочу поехать с ними.

– я почему-то так и думал, но что я передам твоему отцу – спросил старший над караваном.

– скажи ему, что я пошел с северянами, чтоб отыскать себя – выпалил Бахма.

– что же, тогда ваши шансы будут больше – матерый караванщик покачал головой – я дам вам моих лучших коней, это все что я могу сделать для вас.

– нам нужны еще луки – сказал Бахма.

– нет, вам нужны еще пара человек, которые умеют пользоваться луками – усмехнулся караванщик – а также вам нужен лучший маршрут, чтоб выжить. Тенге дал двоих воинов специально для этого.

– дал – переспросил Сид – это его воины.

– нет – ответил караванщик – это свободные воины, они не служат никому, но получают очень хорошие деньги за свою работу.

– понятно – вклинился Витек – наемники, которые могут просто уйти, бросив нас.

– хорошо, что их нет при этом разговоре – ухмыльнулся караванщик – ты своими словами сильно их оскорбил сейчас. Они всю жизнь кормятся своим ремеслом, к тому же, их семьи живут в стойбище тенге Рахиса.

– а где они – спросил Сид.

– готовят лошадей и припасы – ответил караванщик. Сид лишь покивал головой. А Борису подумалось, что они недооценили тенге, который, как оказалось, предусмотрел это и помог, чем мог. Весь диалог происходил около костра и тени тревожно играли на суровых лицах сидящих вокруг костра мужчин. Поднявшийся ветер, нагнавший редкие тучи, только придавал обстановке напряжения.

– местные наверняка увидят, как мы выходим – нарушил тишину Сид – и донесут об этом.

– донесут – не стал спорить караванщик – но только тогда, когда получат прямой вопрос, а получат они его не раньше, чем вечер завтрашнего дня, ведь я в подарок их тенге передал два кувшина крепкого кумыса и как я видел, один они уже открыли.

– что же, не будем терять время – подвел итог Сид.

– не так быстро – увидев, что Сид хочет пойти прямо сейчас, сказал караванщик – мои люди будут подходить к костру, а вы по сигналу, будете отходить от него. Когда соберетесь все, то выйдите, все же за нами наблюдают. Сид, согласно кивнул. Караванщик незаметно указал, в какую сторону нужно будет отходить и дальше все пошло по озвученному им плану. К костру подходили и отходили то один, то пара человек из каравана, создавая видимость постоянного движения. Очередь Бориса была одной из первых. Накинув на себя дорожный халат, который носили большинство степняков, он спокойным шагом отправился в указанную сторону, вместе с Бахмой. Выскользнув из отблесков костров, они вскоре подошли к темным силуэтам коней, которые стояли небольшим табунком. Из мрака ночи к ним скользнул невысокий человек.

– ои – отрывисто поприветствовал степняк, подняв руку. Ты – его палец уперся в Бориса – иди на ту лошадь – он показал на ближайший силуэт небольшой лошадки. Впрочем, у степняков они все были небольшие.

– ты, сын купца – степняк указал на Бахму – возьми вон того, он достоин тебя, резвый. Борис и Бахма разошлись к своим лошадям. Борис сунул под мягкие губы лошадки сухарик, затем погладил по шее и только потом хотел уже залезть, но был остановлен все тем же степняком.

– ждем всех – коротко скомандовал степняк. Вскоре прибыли остальные члены их небольшого отряда: Сид с Лессом и еще двумя легионерами и Витек, который ушел от костра последним. Незаметно появился еще один степняк, который в темноте казался влитым в седло своего коня. Разговоров не было, не считая Бахму, тут собрались опытные люди, которые не задают вопросов. Да и предстоящая дорога с гарантированным нападением не располагала к болтовне, сопровождающей путь приятный и беззаботный. Борис увидел, что все лошади связаны веревкой, таким образом, что ведущими были кони проводников, а все остальные шли точно за ними. Привыкнув глазами к темноте, Борис стал различать различный степной ландшафт. Проводники не спешили, но и не останавливались. Так продолжалось долго, Борис подумал, что они не сильно отличаются от тюков, которые были навьючены на бока двух грузовых лошадок, так что им оставалось расслабиться и не мешать лошадям выполнять свою работу. Неумолимое и монотонное движение продолжалось всю ночь. Борис умудрился даже чуть задремать в седле. На рассвете движение продолжилось после непродолжительного отдыха, который проводники устроили исключительно для лошадок, которых напоили и привязали к их мордам торбы с зерном. Зерно было лакомством для неприхотливых степных лошадок, которые питались в основном подножным кормом. Днем движение ускорилось, их небольшая кавалькада расцепилась и ускорилась по тому максимуму, который был доступен таким хреновым наездникам, как Витек и Борис. Проводники бросали на них сердитые взгляды, но пока ничего не предпринимали. Ближе к обеду перекусили сухарями и вяленым мясом.

– бля я больше не могу так – застонал Витек, которому приходилось еще и поджимать свои ноги, так как стремена были на рассчитаны на людей такого роста – у меня не жопа, а мозоль сплошная будет.

– беги – коротко бросил проводник, имя которого они так и не знали.

– чего – начал заводиться и так раздраженный происходящим Витек.

– если чувствуешь, что спина и зад затекли и болят – объяснил Бахма – то можно бежать, держась за стремена, ну, в твоем случае за седло, так и себе и коню отдых, а движение все равно идет.

– хрен его знает – проворчал Витек – тут дрочить в присядку научишься. Но, все же со стоном слез и попробовал, сначала неуклюже, отстал, а потом все лучше и лучше. Проводники перекинулись парой фраз и засмеялись. Бахма, тоже не удержался и рассмеялся своим еще звонким, юношеским смехом.

– чего ржете – сберегая дыхание, спросил Витек.

– у тебя такие ноги, что можно было бы коня не покупать – сквозь смех сказал Бахма – из наших никто так бы не смог.

– юмористы, бля – сберегая дыхание сказал Витек, но было видно, что ему польстили. Такое движение продолжалось до сумерек. Когда дневное светило ушло и дальнейшее передвижение грозило не просто переломанными ногами лошадей, но и людей, которые буквально валились с седла, остановились на ночевку. Огня разжигать не стали. По словам степняков свет и запах костра в степи опытным людям увидеть и почуять не составляет труда. А пойдут за ними люди, несомненно, знающие и опытные. Борис, как ни странно, не сильно чувствовал боль, вообще после крайних проявлений брааги, он чувствовал, что сильно меняется. Зрение, обоняние, болевой порог и реакция, все было не сравнимо с тем состоянием, в котором он сюда попал. Все остальные же не могли похвастаться такой адаптивностью. Сид, с серым лицом сползающий с седла и его легионеры, может за исключением Лесса, который был из них самый молодой, все с кряхтением разминали ноги и свои пятые точки. Проводники, перекинувшись между собой словом, разъехались в разные стороны во тьму подступившей ночи.

– куда они ушли – спросил у Бахмы Сид.

– пошли слушать степь – ответил Бахма и пояснил – погоня за нами может быть с двух сторон, вот они и поехали проведать. Сид недоверчиво прищурился, но ничего не сказал. Борис подумал, что после такого марафона их отряд навряд ли сможет быть боеспособен.

– я сейчас смогу драться только лежа – повторил мысли Бориса, Витек – на ноги встать не смогу. Вскоре степные воины проявились из тьмы, так же тихо как ушли в нее.

– погони нет – стеля потник на землю сказал главный из них – это хорошо, но нам нужно решить ка идти.

– в смысле решить – нахмурился Сид.

– тем путем, которым вышли – сказал степной воин – мы придем к пограничному с имперскими землями посту, он прост, времени занимает меньше, но его знают и наши преследователи. На посту нас могут ждать их друзья, мы не знаем этого. Нас могут задержать, чтоб ограбить уже на землях империи.

– да – Сид был вынужден согласится со степняком – такое бывало, степняки иногда грабят фермеров на их же землях, пока там патруль прибудет. И что ты предлагаешь.

– пройти холмами и выйти уже на границе империи – изобразил руками дорожный крюк степняк – идти там дольше и труднее для лошадей, но тот задел по времени чтоб была надежда мы сегодня сделали. Выйдем уже на землях фермеров, у вас же есть что им показать, чтоб они не убили нас сразу?

– есть то есть – уклончиво ответил Сид – но не думаю, чтоб все патрули были бы в курсе информации, чтоб получить официальный пропуск нужно попасть в командный пункт, который регулирует патруль границ местных.

– нас все равно туда приведут, если мы не будем оказывать сопротивления.

– верно – замялся Сид – но мне лучше там не появляться, у меня после границы будет другая дорога. Вот этого Борис не ожидал, но перебивать Сида не стал, а задумался. Действительно, командиры не могли не знать Сида, а вот их с Витьком не знали, а лица степняков вообще на границе были не в новинку, патрули регулярно сталкивались с ними.

– мы тоже уйдем, как только вы окажетесь на землях империи – покивал степняк – нас наняли для того, чтоб сберегли вас на этом пути, а вот дальше мы как раз уйдем обратно. Решайте – подвел итог степной воин.

– пойдем холмами – принял решение Сид – если нас прихватят на посту степняков, шума будет много, и мы точно попадем к патрулю, если уцелеем вообще.

– тогда выходим с рассветом – подвел итог степняк.

– ох держись моя жопа – застонал Витек.

С рассветом отряд свернул резко направо от того, как двигался ранее и пытка для неподготовленных наездников продолжилась.

– почему не замели следы – спросил Бахма, а недоверчивый Сид сразу навострил уши.

– весна – ухмыльнулся проводник и видя непонимание Сида объяснил – мы не пускали пастись лошадей, они были сыты зерном, не разжигали костров, а весной, когда все травы растут быстро, через день уже никаких следов не останется. Но этот путь знают и они, так что скорее всего нас догонят.

В этот день степные проводники вели себя по-другому, не так как днем ранее, отставали от группы, а потом догоняли ее, поднимались на малейшую возвышенность, которых, к слову, становилось все больше, и наблюдали. Напряжение росло. Борис заметил, что на вершине некоторых холмов возвышаются каменные истуканы в один и даже два его роста, некоторые были грубым подобием людей, некоторые просто камнями с неизвестными письменами.

– что это – спросил он хмурого проводника, указывая на очередного каменного истукана.

– что – не понял сначала тот, а потом пояснил – а, это, старики говорят древние могилы, плохое место. Не это сейчас занимало степняка. И вот предчувствие получило подтверждение.

– за нами идут – деловито сказал проводник – десяток с заводными конями, спешат очень.

– когда – бросил его старший коллега.

– полдня, может меньше.

– скачем на тот холм – главный степняк указал на пологий холм, один из самых больших. Двинулись не мешкая и не обсуждая. Все понимали, что от этого сейчас зависит вероятность, тот шанс, который определяет будешь ли ты жив вскоре или нет. На холме стояла целая группа из камней, пара из которых повалилась, образовав баррикаду, за которой можно было укрыться, а вот, с другой стороны, на холм было не пробраться на лошади, внизу текла небольшая речка, которая постепенно подмывала склон холма, делая его обрывистым. Десять степняков, восемь усталых путников. Борис понимал, что в открытой степи шансов было бы не много, так как десяти степнякам могло бы противостоять только трое толковых лучников.

– вы за камни – скомандовал главный проводник, указывая на камни Сиду и его легионерам – из лука бить умеете?

– немного – ответил Лесс – по сравнению с вами.

– тебе и не надо много – отвечал степняк – выпустишь пару стрел по ним, главное не дай себя подстрелить.

– Бахма – продолжил расставлять бойцов на позиции степняк – скройся в траве, стреляй только когда мы разберемся с их стрелками, не подставляйся раньше.

– а если не получится разобраться – беря лук и спешиваясь спросил юноша.

– тогда как решит великое небо – ухмыльнулся степняк и стегнул своего конька, пуская его с холма, в противоположную сторону от своего соратника. Коней завели за камни, а сами расположились, используя каменную баррикаду по максимуму. Витек, Борис и два легионера с Сидом расположились ближе к коням, а Лесс взяв лук сместился под защиту каменного зубца торчащего из тела холма чуть в стороне от других. Настало самое тяжелое время, ожидание неминуемой смертельной схватки.

– скорее всего они обложат нас и не дадут голов высунуть – сказал Сид – а другие полезут пешими, чтоб не загораживать стрелкам обзор. Надежда слабая, но она есть и, к сожалению, сосредоточена в наемниках степняках. Вскоре показались их преследователи, миг и они появились на горизонте, стремительно приближаясь. Перед холмом десяток растянулся в широкую линию. У подножья десяток разделился, четверо, по двойке с каждой стороны спрыгнули с коней и используя их как прикрытие натянули тугие степные луки. Шестеро бодро побежали по склону вверх, прикрываясь легкими щитами. Делалось это без каких-либо криков, четко и слаженно. Борис выглянул и тут же об камень расщепилась злая степная стрела.

– вот ссука – прошипел Витек, вынимая воткнувшуюся в щеку острую щепку от древка. В центре бежал здоровый по меркам степняков воин с разбойничьей, обветренной рожей скаля свои желтые зубы. Стрелы продолжали лететь, не давая высунуться, степняки почти уже поднялись к камням, Борис вытащил из чехла один топор, а в другую руку примерил свое копье для броска на короткую дистанцию. Степняки с хрипами и короткими выкриками уже почти добежали до камней и тут в дело вступили Лесс и Бахма, который не утерпел и начал раньше, чем ему велели. Свистнули стрелы и двое степняков повалились на весеннюю траву. Бахма успел ранить еще одного, степняки остановили свой бег и тут одновременно юному сыну купца прилетела стрела, которая опрокинула его в траву и в дело вступили наемники, которых нанял тенге. Вылетев на конях в тыл вражеским стрелкам, они в считанные секунды расстреляли всех и пустили коней вверх по склону на вражескую пехоту. Тут уже не растерялись спрятавшиеся за камнями воины. Сид рыкнул команду поражать ноги и три коротких копья прошили воздух. Борис на выдохе послал свое. В здорового степняка угодили сразу и копье в живот и стрела в плечо от наемников, проводников. Копье Бориса угодило во внутреннюю часть бедра, рядом с пахом, взрезая артерии. На адреналине степняк вырвал его из своей ноги, но вскоре упал, зажимая льющуюся алым потоком кровавую реку. Выскочив из-за камней, Борис увидел, что сражаться больше не с кем. Остатки десятка нападавших расстреляли наемники. Витек поспешил к Бахме. Бросившись за ним, Борис увидел, что его друг переворачивает юношу на спину, а вся голова у того в крови. Впрочем, все оказалось не так печально. Вражеская стрела, срезав верхнюю часть уха и содрав лоскут кожи на виске, не причинила юноше тяжелого вреда кроме небольшой контузии. Пока двое проводников профессионально мародерили, рану Бахмы промыли и привели его в чувство.