скачать книгу бесплатно
Фамилия «Блайт» встречалась почти в каждой книге по истории, но ни одно из найденных имён мне ни о чём не говорило. Кроме одного, конечно.
Главным достижением Кирмоса Блайта значилась победа в затяжной гражданской войне, что разразилась шестнадцать лет назад – сразу после гибели Иверийской династии. Но и помимо этого он часто мелькал в хрониках и отчётах Верховного Совета, которые большей частью были неполными. Рассекреченными оказались только мелкие обсуждения организации праздников и визитов иностранных послов. Судя по обрывочным сведениям, к экзарху, а затем к консулу-наместнику Кирмосу лин де Блайту прислушивались даже больше, чем к Великому Консулу Камлену Видящему. Но здесь никаких подробностей не было, как и прямых упоминаний его речей или убеждений. Изредка попадались отсылки к Ордену Крона, исключительно в уничижительных формах. Господин Демиург ни разу не мелькал.
Больше всего информации я почерпнула из «Геральдики семей». Интересующая меня фамилия была одной из самых многочисленных и занимала несколько страниц. Под жутковатым гербом – тремя сплетёнными чёрными змеями – тянулись не только имена членов рода, но и их краткие биографии. Судя по написанному, Чёрный Консул родился в полной и счастливой аристократической семье.
Отцом его был Монред лин де Блайт, генерал армии Квертинда, человек строгой дисциплины. Имел выдающиеся достижения в магии Ревда и Омена и до самой старости был способен одним мечом уложить небольшой отряд. Тут даже находился его чернильный портрет: крупный мужчина с тяжёлым взглядом из-под широких бровей опирался на огромный клинок. К моему удивлению, магией Толмунда отец кровавого Чёрного Консула не обладал, предпочитая традиционные способы битвы. В частых уже тогда стычках с Орденом Крона он самолично вёл солдат в бой, несмотря на почтенный возраст. Что его и сгубило: Монред лин де Блайт скончался от ранений спустя три месяца после окончания войны 194 года, передав звание «лин де» своему сыну. Конечно, вместе со статусом Консула-хранителя полуострова Змеи, вторым по величине родовым замком в королевстве и безупречной репутацией верноподданного Квертинда. Настолько безупречной, что одна из тренировочных арен в Военной школе Астрайта зовётся именем Монреда Блайта.
Моя фантазия, изрядно утомлённая чтением, сразу нарисовала картинки различных арен, оснащённых лучшим оружием и полигонами для тренировки магий. Вот бы там побывать!
Я устало вздохнула и потёрла глаза. Переставила свечу повыше – на стопку книг, чтобы получше осветить небольшое помещение, и продолжила изучение.
С матерью моему заклятому врагу повезло чуть меньше, чем с отцом, но всё же гораздо больше, чем мне. Матильда Блайт окончила Мелироанскую Академию Благородных дев, в чём я и без книги не сомневалась, и посвятила себя благотворительности. Она часто давала приёмы и балы, подобно Мелире Иверийской, выступала меценаткой при музеях и галереях, посвящая себя искусству. Но почила слишком рано и внезапно, от неизвестной болезни, ровно в то время, когда Кирмос Блайт отбыл на обучение. В этом мы с ним были чем-то похожи: оба потеряли родителя перед поступлением. Правда, сочувствия к нему от этого сходства не прибавилось ни на каплю.
Из плохо сколоченного ящика я достала едва читаемую листовку «Чистая Правда Квертинда». Облачко пыли взметнулось над столом, и я чихнула, разворачивая хрупкий пергамент. Здесь упоминалась Матильда Блайт, смерть которой связывали с неудачной беременностью при загадочных обстоятельствах. Но, судя по соседней заметке, в которой отмечалось буквальное превращение знаменитой актрисы в змееголовую мегеру, доверять этой газетёнке не стоило. Пришлось разочарованно отправить её в стопку непригодной литературы.
Сам же Кирмос лин де Блайт окончил не только Военную школу Астрайта, но и Пенту Толмунда в возрасте, слишком юном для подобных заведений. Именно так и было написано. Непревзойдённый боец, гениальный маг и выдающийся стязатель, он построил головокружительную карьеру в Претории, быстро завоевав всеобщее расположение и авторитет. Но главное – любовь и уважение самого Мирасполя Иверийского, последнего короля и кровавого мага. С такой поддержкой юному Чёрному Консулу было нетрудно добиться высот в карьере и магии. Даже если способы были не совсем законные.
Во времена восстания, подобно своему отцу, Кирмос Блайт бился бок о бок с солдатами, а на привалах проводил время в военных шатрах. В должности экзарха не только изучал, но и активно практиковал кровавую магию, устраивая публичные казни приспешников Ордена Крона, за что и получил своё тёмное прозвище. О количестве жертв информации не было, но я не сомневалась, что счёт шёл на тысячи. И наверняка не все из них были плохими людьми. Вспомнились обитатели Кедровок, Нина и Осмельян. Разве стал бы Чёрный Консул разбираться в судьбе каждого задержанного? Интересно, а детей и женщин он тоже резал?
«Кирмос лин де Блайт должен умереть», – коряво вывела я на пустом пергаменте, который подготовила для заметок. Больше на нём ничего не было, да и это я написала, скорее, от скуки, чтобы хоть как-то разнообразить своё занятие. Подняла листок, поднесла к свече и задумчиво подожгла край. Такие надписи не стоило оставлять где бы то ни было.
Пергамент быстро вспыхнул, осветив помещение. И моментально я поймала золотистый блик из приоткрытой двери, ведущей на винтовую лестницу. На секунду мне показалось, что там стоит Каас. Что-то кольнуло сердце, прошлось по жилам и обожгло холодом. Волоски встали дыбом от ощущения чужого взгляда. Высокий силуэт словно вышел из тени, отделился от тьмы. Я вскочила и мгновенно вытащила кинжал.
Огонь обжёг мои пальцы, и я бросила пергамент в нефритовую шкатулку. Осторожно закрыла. Крышка слишком громко звякнула о стенки, и стало темнее.
– Каас? – неуверенно позвала я, крепче сжимая бордовую рукоять.
Сердце билось набатом, мысли пролетали, почти не задерживаясь. Я посчитала свои вдохи – сбивчиво, из-за подступившей внезапной паники. Всмотрелась в узкую дверную щель: в проёме было пусто и глухо. Если там кто-то и был, то он притаился и ждал… Но чего? Я была одна, уязвима, в узком округлом, к тому же полутёмном помещении. Идеальное место для убийства… или казни.
– Вот троллье дерьмо! – выкрикнула я, осаживая саму себя.
В последнее время я стала слишком впечатлительной. Наверное, мне почудилось, учитывая вчерашний полыний шторм и общую гнетущую атмосферу. Если я и видела там кого-то реального, то наверняка это был студент, случайно забредший в библиотеку. Или неслучайно. Но Голомяс был прав: никто из них не причинит мне вреда. По крайней мере, непоправимого.
Я обошла стол и направилась к двери, однако выставив Кааса перед собой и подобравшись для прыжка или нападения. Даже если этот кто-то из обитателей академии, пусть знает, что Юна Горст не позволит сделать из себя жертву. Слух уловил далёкие шаги, и я застыла. Только на секунду, чтобы после ринуться и толкнуть массивное деревянное полотно.
В проходе никого не было. Дверь за спиной заскрипела, покачиваясь на петлях. Я неуверенно огляделась. Винтовая лестница, ведущая вниз и наверх, слабо освещалась редкими факелами. Ближайший не горел. Я осторожно подошла и обследовала его. Ещё тёплый. Пахнет смолой и жжёной паклей.
Шаги тем временем приближались, по стене растянулась длинная тень. Я мягко отступила во мрак от потухшего светоча.
– Юна? – почти сразу раздался снизу знакомый голос. – Ты ещё здесь?
Ругательство вырвалось само собой, благо Голомяс его не услышал.
– Здесь, – голос сорвался на высокие ноты.
Вместе с Голомясом ко мне приближался дополнительный источник света, который тот, по-видимому, нёс в руках. Я прочистила горло, вглядываясь наверх – туда, где царила плотная тьма.
– Встречаешь меня в коридоре? – удивился Голомяс.
– Мне показалось, что… – я запнулась, сомневаясь в том, надо ли продолжать, но всё же продолжила: – Что здесь был кто-то ещё.
– Неужели крысы? – спохватился библиотекарь. – Я ещё три года назад извёл последнюю. Они мою башню давно уже стороной обходят: чуют нутром, что их здесь не ждёт ничего хорошего.
– Скорее, зелёные пауки, – пробубнила я, расслабляясь.
– Почему зелёные? – заинтересовался любознательный старик.
– Сама не знаю, – я улыбнулась, усаживаясь обратно за заваленный книгами стол.
Голомяс примостил второй подсвечник на каменную тумбу у входа, со скрипом отодвинул стул, уселся и принялся перекладывать книги.
– Ну, и как тебе компания Кирмоса лин де Блайта? – он растянул один из пергаментов, отодвигая его подальше от глаз.
Тусклое освещение придавало кровавому магу зловещий вид, а чёрные вены казались струйками крови, что стекают по старческим ладоням. Определённо, полыний шторм не шёл на пользу ни реакции и координации, ни эмоциональной стабильности. Минуту назад мне померещилось, что Кирмос лин де Блайт был здесь и наблюдал за мной. Усмехнувшись своему похмельному бреду, я взяла одну из газет 202 года, в которой нашлась самая художественная характеристика Чёрного Консула, и зачитала:
– «Минувший бал по случаю праздника Династии открывал Кирмос лин де Блайт со своей прекрасной спутницей Флорой Мейнс. От этой пары невозможно было оторвать взгляд: нежнейшая леди и величайший из воинов мира! Про таких говорят «красив, как Толмунд»: самый могущественный маг королевства притягивает взгляды и умы, где бы он ни появился. Все женщины королевства готовы пасть к его ногам, но всё, чем он живёт, это Квертинд. Преданный Иверийской династии империалист, он поддерживает священные монархические идеи и готов бороться за единство Квертинда. У него нет больше привязанностей, разве что война. Кирмос лин де Блайт готов сорваться в бой в любой миг, потому что сражение – главнейшая из всех его стихий. Если бы он мог, он бы воскрес ради войны».
Я выразительно закатила глаза и сделала кислую мину. Тоже мне, и воин, и танцор, и политик, и завидный жених!
– Эти газетёнки обычно всегда преувеличивают, – Голомяс отобрал у меня листовку и покрутил её так и эдак.
– Даже если не брать их в расчёт, Черный Консул – просто воплощение идеала! Неудивительно, что он так ратует за сохранность традиций и устоев Квертинда: ему выпал билетик в лучшую жизнь. Аристократ с чистейшей кровью из древнего рода, взращённый знаменитым отцом-воином, впитавший войну и дух Квертинда, любимец короля, развивший в себе до пятого порядка почти все склонности магии. Я почему-то даже не сомневаюсь, что единственная магия, которой у него нет, – магия Нарцины. Кирмос лин де Блайт был рождён для того, чтобы стать королем! – я взмахнула руками, и пара свитков спланировала на пол.
– Никто не рождаётся для этого, Юна, – вздохнул библиотекарь. – Ему это далось лишениями и болью. Он дорого заплатил за свои достижения… и продолжает платить. Когда-нибудь ты поймёшь это.
Интересно, что это были за лишения? Еда из походного котелка вместо деликатесов из фамильного фарфора? Или всё-таки муки совести после бесчисленных убийств во славу Толмунда? Или в свою собственную славу?
От злости сжались зубы. После прочитанных хвалебных отзывов и описаний неприязнь к Чёрному Консулу стала ещё острее. Мне вспомнились мои собственные лишения, которые довелось пережить в прошлом году. Все те люди, что пали случайными жертвами в игре, которую вёл коварный враг. Он привык жить за счёт других, не думая об их благополучии и обесценивая жизни. Он привык побеждать и быть лучшим. Он был сильнее любого квертиндца и думал, что это даёт ему право распоряжаться судьбами не только людей, но и целого королевства. Он сам себе дал право судить и миловать. И не существовало никого, кто мог бы его остановить. Страшно было то, что, по мере изучения своего врага, я теряла уверенность в том, что у меня есть хоть какие-то шансы.
– Вот здесь очень занятно, – ехидно хохотнул старик и протянул мне заметку.
Уголок пергамента осыпался под моими пальцами, но текст остался невредим.
В самом начале тянулась сноска о том, что заметка записана со слов плотника Кроля, уважаемого на полуострове Змеи человека. Дальше размещался забавный донос: «Мне было приказано оборудовать комнаты пыток в подвалах многошпильного Варромара в Астрайте. Изнутри этот замок не так мрачен, как снаружи, даже в подвалах сухо и чисто. По пути мне завязывали глаза, так что самого Чёрного Консула в стенах его владений я не видал. В прадедах у меня, поговаривают, ходил стязатель, так что дедукцией я с рождения не обделён. Понял вот что: все орудия пыток размеры имеют маленькие, приспособленные для женщин или, стало быть, детей. Жутковато делалось и от кровати, накрытой алым бархатом. Непотребные картинки в голову лезли, пока я работу ладил, хотя жестокости во мне отродясь не замечалось. Я сразу и понял, что магия в этом месте нечистая, блудливая. Ну, я своё дело честно сделал, так что совесть моя чиста. А уж как потребствовал Его Милость мою работу, я интересоваться не стал. Да только тот, кто дедукцией не обделён, сам догадается».
– Что вы делаете? – вскрикнула я, когда библиотекарь забрал у меня ломкий лист и поднёс к пламени.
– Уничтожаю запрещённую теперь литературу, – спокойно ответил Голомяс.
– Так ведь это даже не литература! – запротестовала я. – Сомнительный очерк какого-то… Зайца!
Неосознанно я покосилась на дверь, которая по-прежнему была приоткрыта. Яркое пламя вспыхнуло на несколько секунд, осветив комнату. Но за дверью в этот раз точно никого не было. Я выдохнула.
– Кроля, – поправил Голомяс, скидывая пепел в шкатулку. – Кстати, по поводу зайцев. Хочу предложить тебе сделку.
Старик достал лоснящийся свёрток и протянул мне. Внутри оказалась небольшая головка сыра, свежего и ароматного. Мой желудок немедленно исполнил урчащую балладу о голоде, а рот наполнился слюной.
Голомяс усмехнулся:
– Сидишь тут с самого утра, обед пропустила, – заметил он. – Если бы ты была Мотаной Лавбук, я бы и носом не повёл. Но для Юны Горст это очень странное рвение. Да ещё и к изучению… конкретного человека.
– Спасибо, – я потрясла ломтем сыра и сразу же откусила большой кусок. – Должна же я, как верноподданная Квертинда, интересоваться его новейшей историей! Вы только больше ничего не уничтожайте. Я приду ещё. Лучше скажите, какую сделку хотите мне предложить. За эту вкуснятину я готова даже убить для вас кого-нибудь! Желательно, не очень крупного.
Я жевала с превеликим удовольствием, откусывая кусок за куском. Сыр был молодым, мягким и несолёным. Приятно пах свежими сливками и поскрипывал на зубах.
– Убивать как раз никого не нужно! – обрадовался Голомяс. – Мне нужные живые жертвы. Обещаю щедрые куртажики за доставку зайцев, белок, крыс… любой теплокровной живности! Сам я уже стар для их ловли…
– А кабаны? – уточнила я.
Я помнила звенящие мешочки, которые Голомяс вручал добытчикам, и предложение мне сразу понравилось. Хоть это и попахивало живодёрством, но, как говорил недавний Кроль, «свою работу я честно сделала, а как Голомяс будет потребствовать дичь – не моё дело».
– Кабаны ещё лучше, – старик заёрзал на стуле. – Они крупнее. Но их на территории академии почти не водится, так что с ними непросто.
– Догофолились, – получилось не слишком разборчиво из-за набитого рта, но старик удовлетворенно кивнул.
Конечно, это было очередным нарушением дурацких правил, но теперь я сама старалась их устанавливать. С переменным успехом. Если моим подельником будет сам Голомяс, вряд ли возникнут трудности. В конце концов, не станет же Надалия наказывать Голомяса? Или станет?
В голове возникла вчерашняя картинка, и я поёжилась. Даже аппетит пропал, пришлось отложить кусок сыра. Да и читать в пыльном полутёмном ярусе библиотеки после сытного перекуса совсем расхотелось. Но в этой академии совершенно точно было ещё одно место, где мне будут рады в выходной.
Я задумчиво облизала пальцы, пытаясь прикинуть, злится ли ещё на меня Джер. По самым простым эмоциональным подсчётам у меня выходило, что нет, не злится. Он вообще не был склонен к обидам и злопамятству. Но проверить это можно только одним способом.
– Я, пожалуй, пойду, – я встала и вытерла пальцы о брюки. – Спасибо вам ещё раз за угощение и внимание.
– Это мелочи, – отмахнулся Голомяс. – Надеюсь, мы ещё сможем быть друг другу полезны.
– Конечно, сможем! – торопливо согласилась я, уверенно толкая дверь. – До свидания, Голомяс!
На лестнице я всё же задержалась и ещё раз внимательно огляделась. Никаких следов Кирмоса лин де Блайта я ожидаемо не обнаружила, зато убедилась в собственной глупости и пообещала себе в следующий раз справиться с трусостью.
***
Солнце уже клонилось к пикам гор, когда я ступила на дикую хвойную аллею. Туман выполз из низинных укрытий, размыл очертания угловатого замка Кроуницкой Королевской академии. Высокие башни прятались в сбитых тучах, облачный мост отсюда и вовсе не был заметен, даже узкие глазки-окошки едва угадывались в густой кроуницкой пелене.
Между лысых ёлок то и дело что-то хрустело и ломалось, но рассмотреть, что именно, не представлялось возможным. Всё же охотиться в Кроунице будет в разы сложнее. К тому же мне ещё предстояло придумать, как изловить живого зверя и доставить его в библиотеку. Размышления сами собой метнулись к веллапольским приручителям. Интересно, тамошние маги могут заставить добычу идти в нужном направлении?
Я покрепче запахнула полы накидки, подула на внезапно озябшие ладони. Пара пальцев оказались чёрными от сажи и выглядели, как у начинающего кровавого мага. Интересно, по каким приметам я узнаю Кирмоса лин де Блайта? Носит ли он артефакты, скрывающие мутации от магии Толмунда? Внезапно пришёл ещё один вопрос: мог ли Джер лично знать моего врага? Видел ли его когда-нибудь, может, даже разговаривал? Странно, но я никогда не спрашивала об этом своего ментора.
Из тумана выплыли низенькие полукруглые крыши домиков, и я ускорила шаг. Мне предстояла охота на самого опасного зверя, а я даже не знала, как он выглядит. Стоило начать поиски с добычи хотя бы словесного портрета Чёрного Консула.
Размышления придали радостного азарта, и в дверь я стучала уже уверенно, даже нетерпеливо. Я так часто за прошлый год и долгое лето бывала в доме Джера, что, даже войди я без стука, он бы не удивился.
– Джер, это я! – крикнула я, потому что внутри происходила какая-то возня.
В груди затрепетало от предвкушения встречи. Раз я не могу провести этот день со своими друзьями, проведу его с ментором! Это даже лучше. Уверена, сегодня мы оба посмеемся над моей вчерашней выходкой. Само собой, я намеревалась пообещать, что такого больше не повторится, и сдержать обещание.
Дверь всё не открывалась, и я вспомнила, как ровно год назад перевалилась через этот порог. И как дико, до дрожи в коленках боялась Джера. Тогда он ещё, наверное, не чувствовал моего страха по едва образовавшейся связи.
От воспоминаний я захихикала себе под нос и хотела было толкнуть злосчастную дверь, но она открылась сама.
В первый миг мне показалось, что на пороге стоит не мой ментор. Я даже неуверенно оглянулась, убеждаясь, что пришла к нужному дому. Потопталась на месте с открытым от удивления ртом. А когда шок схлынул, насупила брови, рассматривая Джермонда Десента.
Выглядел он нарядным. Я бы даже сказала, роскошным и торжественным. Строгий длинный камзол с фигурным шитым краем и золочеными пуговицами ни в какое сравнение не шёл с привычной мне дубленой курткой ментора. Сапоги из мягкой чёрной кожи были начищены до блеска и явно не предназначались для прогулок по горным склонам. Но самое отталкивающее – из-под ворота ярко-белой пеной торчали самые настоящие кружева, перехваченные простой брошью.
– Джер? – изумлённо уточнила я, потому что увиденное казалось мне обманом зрения.
Вид у него был настолько непривычным, что до боли знакомое мужское лицо казалось неуместным, чужим среди этого аристократического щегольского наряда. Я даже протянула руку и потрогала одну пуговицу. Мне необходимо было убедиться, что передо мной не иллюзия.
– Юна? – голосом моего ментора отозвалось диковинное порождение магии Мэндэля.
Я открыла было рот, чтобы спросить, куда это он так вырядился, но на этом неприятные неожиданности не закончились. За спиной Джера возникло красивое женское лицо в обрамлении блестящих каштановых прядей. Вернувшийся ненадолго дар речи пропал снова. Потому что это была Элигия и она нахально смотрела на меня прямо… прямо из дома моего Джера!
– Юна! – певичка растянула довольную улыбку. – Пришла поздравить своего ментора с днём рождения?
– С чем? – глупо уточнила я, выигрывая время для осознания.
– С днём рождения, – ехидно повторила она, поглаживая Джермонда по плечам.
Он перехватил её руку и молча вернулся в дом. Я последовала за ним, осматриваясь, как будто не была здесь сотни раз до этого. Такая знакомая и близкая обстановка вдруг стала напряжённо чужой.
– Поздравляю, – прошипела я, кидая злой взгляд на Элигию.
Что она здесь делает? Почему он позволил ей переступить порог своего дома? Куда он так вырядился? И почему, Толмунд их подери, мне так долго не открывали?
– Спасибо, – равнодушно проговорил Джер.
– Мы собираемся в театр, – ответила на мои мысли Элигия, поправляя причёску. – Обожаю театр! Место, где даже уродство приобретает грацию, а отвратительное может стать прекрасным. Магистр Десент любезно согласился сводить меня на спектакль. Впервые я окажусь по другую сторону сцены – в качестве зрительницы! Это так волнительно.
Она наклонилась к Джеру и промурлыкала что-то ему на ухо, обводя длинным пальчиком мужскую щёку. Я была уверена, что ментор оттолкнёт Элигию, но он довольно ухмыльнулся.
Каас завопил, требуя немедленно расправиться с этой нахалкой. С её уродливой, омерзительно идеальной красотой.
Я сверлила глазами своего ментора, как будто имела право на объяснения. Моя мечта разлетелась на осколки, как ледяная фигура, впиваясь изнутри острыми иглами ярости и бешенства. Всё моё самообладание уходило на то, чтобы не заорать от краха надежд и неожиданного предательства.
Хотя, почему же предательства? С чего я решила, что могу хоть как-то заинтересовать Джера? Или вообще кого-то? Я мейлори, просто мейлори, которую он обязан оберегать. Глупая маленькая Юна, от которой одни проблемы. Ментор ничего не обещал мне и никогда не позволял лишнего. Никогда. Никогда. НИКОГДА!
– Если хочешь, можешь остаться, – Джер развернулся, а я, наоборот, резко отвела глаза, рассматривая полукруглые стены. Хлюпнула носом от обиды, сжала кулаки и прикусила губу. – У меня много книг по истории, – он подошёл к столу и вытащил какую-то коробку. – И даже появилась еда.
– Неужели? – истерично усмехнулась я и ещё сильнее закусила губу.
– Стараюсь быть хорошим ментором, – напомнил Джер, подставляя Элигии локоть.
Та оперлась на него самоуверенно, со слишком довольным видом.
Моя рука до боли сжала бордовую рукоять Кааса. Хорошим ментором… Боги, какая же я наивная! И это дурацкое желание под Красной Луной… всё ложь. Романтичные сказки для маленьких детей. Правильно делал отец, что прятал меня от этого столько лет.
– Так мы пойдём? – насмешливо спросила нарядная леди Велилльер, как будто от моего ответа что-то зависело.
– Катитесь, – выплюнула я, стараясь не указывать направление, куда они оба должны катиться.
