скачать книгу бесплатно
– Глума?.. – донесся изумленный шепот из-под капюшона Гаоты.
– Что-то витало, – прищурился Дойтен. – Кажется, в предгорьях Черной Гряды ее зовут безумной бабой?
– Ну, я тоже слышал, что один из усмирителей Священного Двора слегка безумен, – рассмеялся Юайс.
– Гнусный поклеп, – отмахнулся Дойтен. – Если так и говорят, то только про усмирителя из первой тройки. Про Дэта. Я в порядке.
– Не сомневаюсь, – кивнул Юайс. – Только про Дэта говорят, что он безумен не слегка.
– Он сам когда-то был черным егерем, – подал голос Клокс. – Это просто так не проходит!
– Пожалуй, – прищурился Юайс. – Правда, сам недугами не страдаю. Но знаю по именам многих охотников с этой стороны гор, не только Глуму. Хотя с Дэтом не сталкивался… И поверь мне, Клокс, егеря в Граброке не просто так. И мне это не нравится.
– Значит, все-таки не бродяга? – крякнул судья. – Из егерей? Чего же не сказал раньше?
– Зачем? – пожал плечами Юайс. – К тому же это было давно.
– Давно? – фыркнул Дойтен. – Сколько тебе лет, наставник? Тридцать? Ну, тридцать пять? Что такое это твое «давно»?
– Десять лет прошло, – сказал Юайс. – Хотя я… наезжал к старым знакомым и позже.
– Поохотиться? – хохотнул Дойтен. – А до того? Ты что же, зеленым юнцом пристал к егерям? Или тебя таскали с собой, как мы вот эту девчонку? И ты стал егерем? Не смеши мою кобылу!
– Я был бы рад повеселить твою лошадку, но…
Юайс сдвинул рукав и показал серебряный браслет.
– Мать моя… – прошептал Дойтен. – Тэрский запяст? Именной? С заговором от укуса бешеного зверя и от колдовства? С клеймом тэрского короля? Говорят, что не так просто пройти испытания тем, кто хочет стать егерем. А уж чтобы получить такой знак…
– Жизнь испытывает, – пожал плечами Юайс. – Только дело не в браслете. Тем более что от укуса бешеного, да и любого, зверя он не помогает. Я снял с него все заговоры, незачем тянуть на себя внимание колдунов. А вот проходить с ним граничные дозоры королевств самое то…
– Вот как… – задумался Клокс. – А я еще дивился на твой меч… Отчего же ты… Впрочем, не мое дело. Кажется, что-то начинает сходиться. Вот Брайдем, старый пень! Ты ведь наставляешь воспитанников в следоведении?
– В том числе, – кивнул Юайс.
– И есть толк? – покосился на девчонку судья.
– Скоро узнаем, – неопределенно вымолвил Юайс.
– Узнаем… – пробормотал судья. – А почему Брайдем сделал из тебя защитника? Почему не усмирителя? Почему у него усмирителем баба? Эта… Пайсина?
– Может быть, потому, что я ее могу заменить, а она меня нет? – предположил Юайс. – И, кстати, защитника он из меня не делал. Мы с Роутом были представлены ими Двору по его просьбе. Разве не Белый Храм покровительствует Приюту? Верховные сэгаты мудры, если смогли предусмотреть необходимость подмены.
– Подмены! – напряг скулы Клокс. – Такого защитника, как Мадр, никто не заменит. Если бы он не пропал год назад, я б до сих пор горя не знал…
Клокс хотел сказать еще что-то, но из глубины трактира донесся странный, как будто судорожный хохот, сменившийся рыданиями. Вслед за этим сидевший в зале лекарь отодвинул пустое блюдо, поднялся, «околесил» брюхо и затопал к лестнице.
– Смотри, судья, чтобы Дойтен не пропал, – склонил голову, блеснув из-под локонов голубыми глазами, Юайс. – А то ведь выдаст тебе Брайдем на подмену Пайсину. Тогда ты точно наплачешься.
– С чего это я должен пропасть? – удивился Дойтен. – Хотя, Клокс, по мне так лучшего усмирителя, чем баба, и не придумаешь. Я, правда, так и не понял, с каким горем ты познакомился после исчезновения Мадра, но ты бы лучше в самом деле прикинул: что за охота намечается в Граброке? Уж не за нашей ли добычей прибыли умельцы?
– Бред, – отмахнулся Клокс. – Нет никаких драконов не только в этом королевстве, но и в соседних. Их вообще нет в Талэме! Попомни мои слова!
– Вот и посмотрим, – зевнул Дойтен. – Только я сначала прикончу трактирщика. Где, демон меня раздери, еда и вино?
Здоровяк хотел уже в третий раз испытать прикладом ружья прочность пола, но стук башмаков раздался снова, из?за лестницы показались служки с подносами, на которых исходило паром что-то горячее и, судя по запаху, восхитительно вкусное, за ними мелькнула еще чья-то гибкая фигурка – одна или несколько, зазвенела жесть, загремела струя воды, и возникшая вокруг путников суета тут же обратилась приятностью. Четверке пришлось стянуть с уставших ног грязные сапоги, но жестяные корытца с горячей водой стоили мелких хлопот. Ловкие пальцы содрали со ступней подкисшие обмотки, направили ноги в горячее, подстелили ветхие холстинки и подставили низкие валенцы. Да что валенцы, если уж и запах баранины окончательно поселился в ноздрях, да и сама еда на придвинутом к лавкам столе требовала не только немедленно внимания, но и немалого усердия? До разговоров ли, если рот полнится слюной? Видно, хозяин трактира знал об этом, потому как появился, только когда часть угощения уже перекочевала в животы путников. Седой трактирщик был не только ниже ростом и шире телом, чем старик, что открывал четверке ворота, но и куда моложе его годами. Впрочем, ни его возраст, ни изрядный живот не умаляли его же бодрости, а уж шириной улыбки с ним состязаться было и вовсе бессмысленно. Правда, на мгновение он ее стер, когда прикрикнул на служек, повелев им убираться с глаз долой, да поторопил рыжую девчонку, которая шустрила под столом за четверых, ублажая ноги гостей трактира теплой водой, хотя и показала удивленное лицо из-под стола только однажды, когда обнаружила в своих руках не пару провонявших от долгой дороги мужских лап, а две тонких и изящных ступни.
– Фиу! – весело присвистнула, заставив снова спрятаться под столом девчонку, Гао.
– Транк! – едва не расплескав воду, вскочил с места, обрадовался подошедшему старику Клокс. – Жив еще, развалина?
– А что мне сделается? – поправил дрожащей рукой прижатую к уху слуховую трубку старик. – Или не мой отец дверь вам открывал?
– Так это Аол был? – поразился судья. – Однако не признал я его, не признал. Был белым, а стал лысым, что мое колено. Но прежней стати не растерял, хотя и высох до костровой треноги. Похоже, ты объедаешь отца? Ну ладно, я рад тебя видеть. Выходит, и ты еще помесишь глину Граброка?
– Это вряд ли, – хмыкнул трактирщик, поочередно поклонившись гостям и усаживаясь напротив. – Отца жизнь сушит, а меня квасит, как и мою матушку квасила, и долголетия ей это не прибавило. Ты же знаешь, засушенное дольше хранится. Да и зачем месить глину, если на улицах города устроены дощатые тротуары, а кое-где имеется даже и мостовая? Да, новый бургомистр не оставляет Граброк своей заботой. Так же, как и наш славный король. Младшего брата прислал для проверки готовности города к очередному празднеству, самого герцога Диуса. Как всегда, впрочем. Так что на улицах – чистота и порядок, в сердцах – благоволение. Только это ж все в городе, а не за его стеной. Или ты опять с востока? Если всю жизнь околицами пробираться, то нечего на дороги пенять. Иска! Ишь, затихла… А ну брысь отсюда! Посматривай издали. Если трапеза затянется, будь готова горячей воды подлить. Давно у нас не было таких дорогих гостей. А вы как думали? Помощница моя каждому встречному-поперечному корытце с теплой водой под ноги не тычет. Я вас уже три дня как жду. Все здесь? Как положено? Судья, палач, печальник? Или как там? Защитник?
– Не палач, а усмиритель, – поправил трактирщика Дойтен, выуживая из блюда кусок мяса на кости и запуская в него зубы.
– Кому усмиритель, а кому и смертушка в полном обличии, – с уважением пробормотал Транк и поклонился Дойтену еще раз. – И девка с вами?
– За околицей поймали, – скривился Клокс, покосившись на девчонку, которая так и не сдвинула на затылок капюшона. – Комната готова?
– Три! – расплылся в улыбке трактирщик. – Три комнаты с чистыми постелями заждались уже. Как голубь прилетел, ко мне сразу нарочного из ратуши – мол, едут. Так что все чин по чину. И поесть, и поспать, да простят меня все сэгаты Сиуина. И что же теперь? Четыре комнаты ладить?
– Одну! – погрозил трактирщику пальцем Клокс. – Забыл уже мои правила? Есть еще места?
– Есть, как не быть, – закивал трактирщик. – Паломникам рано. До конца месяца пять дней, шествие к нам придет пятнадцатого… Сколько там выходит… У меня ж полтора десятка комнат, а заняты только восемь. Есть и большая, та самая…
– Вот! – хлебнул из кубка Клокс. – Одну, но большую. Ту самую, под коньком крыши. С решеткой и ставнями на окне. С хорошей дверью. На четыре лежака. Да устрой занавеску для девки. И воды ей приготовь теплой ведро. Да таз. А если чего не понимаешь, у жены своей спроси. Все хорошеет, наверное? Или вот у служанки своей шустрой!
– Племянница она мне! – закивал трактирщик. – Всей радости у меня – два сына да племянница. С ними и справляюсь. Сыновья вам и подносили.
– А хохотал кто? – нахмурился Клокс. – Или мне почудилось?
– Да все тот же убогий, – поморщился Транк. – Приютили дурачка, что ж теперь делать? Амаданом его кличут, ты же помнишь мальца? Подрос, правда, но он безобидный. Даже помогает иногда.
– Помню-помню, – кивнул Клокс. – Значит, все сладится?
– Все сделаю. Что ж творится-то, что ж творится… Но прибыли, оно и ладно. Значит, обойдется.
– Что обойдется? – не понял Клокс и отодвинул кубок, который успел опорожнить в очередной раз, но теперь только наполовину. – Ты чего трясешься, друг мой?
– Ну как же? – испугался и даже отнял трубку от уха трактирщик. – Так все говорят… Явление…
– Какое еще явление? – насторожился Клокс.
– Так то самое же! – снова приставил трубку трактирщик. – Какое пятнадцать лет назад в Гаре было. На полпути отсюда в Тэр. Все же говорят… Все приметы опять же…
– Приметы? – переспросил Юайс.
– Они, – закивал трактирщик. – На той неделе петух яйца стал нести у горшечника. Арка в новом храме трещину дала. Часы на ратуше встали. Нечисть какая-то над рекой носится, воет ночами – волосы дыбом встают. Опять же с месяц или больше зверь какой-то появился. Сначала кузнеца прикончил, только того вовсе не нашли. А потом уж совсем страх потерял. Бортника разорвал в лесочке, двух стражников из ночного дозора на улицах, бабу-молочницу, старика-сапожника, а под охоту не ведется. Мало того… – Трактирщик наклонился вперед и прошипел вполголоса: – Кое-кто сказывал, что покойники сами к мертвецкой приходили! Собственными ногами! Это болтовня, конечно, но с месяц назад я сам кровавый след видел. Ужас какой-то. Весь город как перед казнью. Правда, бургомистр из Тэра егерей выписал, никаких денег не жалеет. Как раз пятого дня прибыли. Правда, к тому времени уже и все улицы частоколом перегородили, и караулы усилили. Вроде пока утихло. Может, ушел зверь? Но егеря пока здесь, ладно. Но виданное ли дело, чтобы мертвецы ходили?
– Пока сам не увижу… – буркнул с набитым ртом Дойтен, – не поверю. А если мертвеца увижу, который сам своими ногами в мертвецкую шагает, так и увидев, не поверю.
– В сердцах благоволение, говоришь?.. – медленно вымолвил Клокс. – Ты уж выбирай, Транк, – или благоволение, или явление. Не сходится одно с другим. И в Гаре, кстати, все иначе было, да никто так и не появился пятнадцать лет назад…
– Только часовня рухнула, да множество горожан погибло, – заметил Юайс. – И еще кое-что стряслось, пусть и в отдалении. Много крови, очень много. И это не считая мелких неприятностей.
– Ты и там охотился, что ли, пятнадцать лет назад? – оскалил зубы судья. – Или на той службе присутствовал в Белом Храме?
– Жив, как видишь, – ответил Юайс. – Значит, не присутствовал.
– Лучше одна большая неприятность, чем десяток мелких, – проворчал Дойтен, откладывая кость. – Бешеного пса и пристрелить можно, а попробуй пристрели осеннего комара! Только если пес размером с быка, я б не рассчитывал на свое ружье… Явление, демон его раздери… Может, еще Нэйф своими ножками из Тэра вернется, пройдет через Граброк? Как раз срок.
– Не кощунствуй! – ударил ладонью по столу Клокс. – Нэйф благословенный уже тысяча двести восемьдесят лет при дворе небесного Вседержателя защитником за всех нас!
– Да кто бы спорил? – ухмыльнулся Дойтен. – Только нас-то сюда не на явление прислали. Тут бы и двух троек не хватило. И даже всех сэгатов Святого Двора. Они же вроде как в прошлый раз гуртом в расход пошли?
– Дойтен! – еще сильнее ударил по столу Клокс.
– А зачем же вы здесь? – удивился Транк. – Разве…
– Разве, – раздраженно кивнул Клок, расстегивая ворот котто. – Или ты о драконе ничего не слышал?
– О драконе? – поднял брови Транк. – Откуда ж драконы? Тысячу лет никто о них не слышал, и вдруг дракон? У нас и гор-то почти нет, так, взгорок корявый в паре лиг к югу. Где ж тот дракон? Это ж не иголка, между половиц не спрячется. Говорили в начале месяца, что корова у нашего сэгата пропала, то ли целиком, то ли наполовину, но при чем тут дракон? Можно было что-нибудь и половчее придумать. Я вам скажу, что этот наш сэгат – он такой жмот… За медную чешуйку удавится. А на дракона не только корову списать можно. Целое стадо. Тут разбираться надо.
– Вот и разберемся, – пообещал Клокс. – Не сомневайся. И не неси всякую чушь. Ни про мертвецов, ни про петухов. Ни к чему. Поспеши устроить нам комнату, завтра и начнем. Да прикладывай трубку к уху почаще. Моего интереса на все хватит – и на дракона, и на зверя, и на всякие явления, демон их раздери, и на нечисть, и на другую ерунду. Не обижу.
– Подожди, Транк, – остановил было двинувшегося восвояси трактирщика Юайс. – Кто восьмой?
– Восьмой? – не понял трактирщик.
– Четыре охотника, – перечислил Юайс. – Эти трое, что были в зале. Двое остались, но всего – семь человек. Если по каморке на брата. Кто восьмым остановился в трактире?
– Так эта, как ее… – поморщился трактирщик. – Назвалась как-то. Уже и не помню. Баба. Вот ведь редкость бабу встретить в дороге без провожатого, а тут сразу две. Охотница, что словно демон в котто, и эта… как же ее… И ведь пешком пришла. Монашка вроде, но без диска и без колеса на груди.
– В черном платье? – нахмурился Юайс. – Два платка. Черный поверх белого. Повязаны наглухо, вокруг горла. Так ведь?
– Точно! – обрадовался трактирщик. – А к ней-то какой интерес?
– Никакого, – раздраженно вмешался Клокс. – Нехрамовая паломница, мало их, но еще попадаются. Невестами Нэйфа они прозываются. Нищета. Эта, выходит, побогаче других, коли у тебя остановилась. Одно слово – дура. Если она, конечно, не на дракона пришла посмотреть…
– Да выкиньте это из головы, – махнул слуховой трубкой трактирщик и заковылял прочь.
– Я так и думал, – похлопал себя по животу Дойтен, когда трактирщик скрылся за лестницей. – Откуда бы он мог взяться, дракон? Это ж не пичужка какая. Если он где-то и уцелел, то пока летел бы в наши края, не остался бы незамеченным. Какая-то тут есть обманка. Их же уже тысячу лет как перебили? Или нет?
– Будь готов ко всему, – пробормотал Клокс, взглянув на ружье усмирителя. – Перебили не перебили, а чтобы без сюрпризов.
– Без сюрпризов у нас не бывает, – зевнул Дойтен. – Я?то уж всегда готов, не сомневайся. Только мы тут на неделю, не меньше. Явление, топором его по загривку… Этого нам лишь не хватало…
– Кто присылал весть о драконе? – спросил Юайс, насторожившись, потому как спящий за столом путник поднял голову, обнаружив длинные обвислые усы и куцую бородку на бледном лице, и как будто прислушивался к чему-то.
– Голубятню держит местный сэгат, – ответил судья. – Тот самый, у которого что-то с коровой. Даиром его зовут. Жмот он или не жмот, но с него завтра мы и начнем. С голубями, правда, его помощник управляется, Калаф, но это не важно. Ты к Даиру пойдешь, Юайс.
– Почему я? – спросил защитник.
– Ты его не знаешь, – объяснил Клокс. – А я послушаю сначала тебя, а потом уж и его. К тому же, если в Граброке герцог, мне уж точно следует прийти да поклониться ему. И с новым бургомистром переговорить, без этого нельзя. А ты… занимайся, если такой зоркий. Да не забудь мантию накинуть. На себя и на эту… Гаоту.
– Работай, защитник, – ухмыльнулся Дойтен. – И молись, чтобы не было тут никакого дракона. А уж если и будет…
Слова Дойтена прервались оглушительным ревом и как будто утробным рычаньем. Звук был приглушенным и донесся из?за стены трактира, с той стороны, откуда вошли в него путники, но заставил вскочить не только Юайса и всех его спутников, а и вежливого едока в зеленом котто. Спящий бледнолицый усач уже и так стоял на ногах. Через несколько минут все они вместе с трактирщиком и его сыновьями, с обнаженными мечами, факелами и кольями наперевес стояли под вновь зарядившим дождем у охранной будки, в которой еще недавно храпел Цай. Стражник, лежа в грязи, еще дергался и вращал безумными глазами, но его минуты истекали. Горло бедняги было разодрано, а от одной из ног не осталось даже обрубка, хотя руки и пытались найти опору, хватались за Дойтена, за руки Юайса, за угол будки.
– Веревку! Тряпки! Он обезумел! – начал было орать удерживающий голову стражника Дойтен, но Юайс, который присел, положив руки на грудь умирающему, крикнул усмирителю в лицо:
– Нет!
– Что «нет»?! – закричал в ответ Дойтен.
– Не нужно ничего, – отчеканил Юайс, который и сам сравнялся бледностью с побелевшим стражником. – Не умирает, он уже мертв. Посмотри на его горло. И четверти этой раны хватило бы, чтобы убить человека. Я уж не говорю о ноге… Вот только крови мало почему-то…
– Мертв? – отскочил в сторону Дойтен. – Как это – мертв?
– Вот так… – прошептал в тишине Юайс.
Лишенный ноги стражник, едва Дойтен отошел от него, ухватился рукой за угол будки, перевернулся и пополз к воротам в ограде. Растерзанная шея его подломилась, и голова повисла на остатках плоти где-то под грудью.
– Нэйф благословенный! – в ужасе завыл трактирщик.
– Как это прекратить? – пролепетал Дойтен.
– Сейчас, – сказал Юайс. – Держите факел над ним.
Дойтен подхватил факел у одного из сыновей трактирщика, что застыли столбами за спиной собственного папаши, а Юайс вытянул из ножен странный, чуть изогнутый меч с длинной рукоятью. Погладил вспыхивающее серебром лезвие, рассек край собственной ладони, смочил острие кровью и, подойдя к почти доползшему до ворот Цаю, прошептал что-то и вонзил меч ему под лопатку, тут же отойдя на пару шагов. Причудливая рукоять задрожала, на спине стражника проступило алое пятно, которое медленно втянуло в себя огненные щупальца, переползло на меч, мгновенно нагрело его, заставив зашипеть плоть вокруг клинка, и угасло на рукояти. Цай обратился в бездыханное тело тут же, едва свечение покинуло его тело.
– Вот так, – проговорил в наступившей тишине Юайс, прихватывая рукоять меча рукавом котто и выдергивая его из тела. – Не своей волей этот мертвец пытался ползти. Думаю, что всем видевшим это лучше пока помалкивать.
– Всем ясно? – рявкнул побледневший Дойтен.
Ответом было молчание. Свидетели словно окаменели.
– Юайс! – спросил Клокс, который потерял где-то валенец и теперь пытался приладить вторую ногу, уже вымазанную в глине, в половинную обувку. – Когда ты успел надеть сапоги?
– Сразу же, – ответил Юайс, убирая меч в ножны. – Почему этот стражник спал за пределами города?
– А кто его знает? – ежась от холода и от испуга, подал прерывающийся голос один из сыновей трактирщика, чернявый подросток. – Вроде он раньше и сидел в ней. Это что, магия была?
– Бургомистр сказал, что будка больше не нужна, тем более что на ночь все ворота запираются, в город можно войти только по тракту, – добавил второй, белобрысый, как и его отец. – Может быть, Цая ноги сами в нее привели?
