скачать книгу бесплатно
– Кто это придумал? Зачем? Зеркала должны прятаться внутри дверцы гардероба, как у меня дома, например.
– Юлён, мебель, стоящая у тебя дома, – пережиток советских времен. Сейчас никто такой радостью не пользуется. Привыкай. – Мы еще немного помолчали, я – сидя на кровати, Таня – стоя возле меня. – Все, монстра мы победили, так что пошла я досматривать сон. Кстати, такой был приятный… Я попала в высший свет, к знаменитостям. Сама была звездой. У меня автографы брали… Эх! – Междометие можно перевести как «А ты все испортила!».
– А тебе обязательно уходить? – встрепенулась я, стоило ей сделать шаг к выходу.
– Не поняла? – почему-то испугалась Рыжая.
– Посиди со мной! Я одна боюсь.
– Вот еще! Время – только полночь. Я еще столько прекрасных снов погляжу! – С этими словами предатель меня покинул.
– Ну ладно, – сообщила я стене, выключила свет и легла спать. Неожиданно быстро уснула и ни разу за всю ночь не проснулась.
Утром Танька позвонила дяде, и он выяснил адрес Ланских, однако, долго не мог понять, зачем оно нам надо. Мы, в принципе, тоже пока не особо понимали.
Домик выглядел роскошно. Вот тебе и мэр маленького городка. Он находился в деревне Ров Гогольского района, куда мы попали посредством городского автобуса. Рейсы были редкими, так что нам неимоверно повезло, что не пришлось долго ждать.
Коттедж стоял на окраине, это говорило в пользу того, что Ланские сей участок приобрели не так давно, во всяком случае он не передавался из поколения в поколение в их семье. В центре фасадной части здания до уровня второго этажа шли белые колонны, которые вверху сливались в длинный балкон. Следующие этажи поражали архитектурной задумкой. Все это трехэтажное великолепие, выполненное коричневым кирпичом, легко просматривалось с улицы, так как забор большей частью был кованым, только через каждые три метра встречались столбы из кирпичной кладки. Видимо, этим мэр хотел сказать «Я весь на виду!».
Мы долго присматривались, стоя посреди автомобильной дороги, пару раз нам даже сигналили машины, но мы с места так и не сдвинулись (они нас объехали, так что не переживайте, все в порядке). Затем я предложила:
– Если мы хотим выловить прислугу, то лучше найти черный ход. Думается, через центральный гуляет только семья.
– Твоя правда, – кивнула Танька, и мы начали делать неспешный обход.
Действительно, с восточной стороны обнаружилась калитка. Что и говорить, теперь мы замерли напротив нее.
К сожалению, моей подруги Катьки, способной ворваться к кому угодно и под любым предлогом, среди нас сегодня не было. И если бы не удача, уже не единожды порадовавшая нас своим ярким, запоминающимся присутствием, не знаю, как бы мы действовали. Но вот боковая дверь здания распахнулась, и в сторону улицы направилась невысокая скукоженная женщина с короткими черными волосами в бесформенных одеждах. Честно говоря, я в ту минуту даже не ручалась за то, что верно распознала пол человека, тем более если учитывать очень смуглый цвет лица и отсутствие макияжа. Но когда она вышла к нам из калитки, тогда я уже поняла, что это именно «она».
– Ой, вы кто? – удивилась тетя лет сорока пяти, узрев двух девушек, практически присосавшихся к кованому забору. Кстати, голос у нее тоже был какой-то «унисекс». Странно, я почему-то не думала, что мэр может нанять кого-то похожего на нее. Или она у них не работает?
– Мы журналистки из газеты «Областной вестник», – по обычаю, начала Танька. – А вы кем приходитесь семье Ланских?
– Я горничная. Убираюсь у них. А что такое?.. А, вы по поводу девочек, наверно, да? – Искренняя скорбь пролегла по диагонали через смуглое лицо. Видимо, женщине их не хватает.
– Да. Расскажите нам все, что знаете! Если вас не уволят за это! – зачем-то присовокупила Грачева.
При слове «увольнение» лицо горничной уже не казалось таким смуглым. Или она побелела от испуга?
– Но я-то ничего не знаю… И вообще, извините, я опаздываю. – Женщина зашагала вдоль забора в сторону шоссе.
– Ой, а куда?
– Тань! – не выдержала я.
– Ну а че? Может, нам по пути? Вот и поведаете по дороге свою историю.
– Девушки, мне нечего рассказывать! И мне надо забрать костюм из химчистки. Срочно.
Мы подошли уже к центральным воротам коттеджа и держали путь, по всей видимости, к остановке.
– Но автобус же долго ждать!
– А я пешком хожу.
– Как? – удивились мы.
– А что тут идти-то? До города – два километра. Да и город весь пешком пройти можно.
Женщина действительно шагала очень быстро и почти не сбивалась с ритма. Танька уже начала отставать, а я лишь благодарила судьбу и собственную выдержку за то, что делаю каждый день зарядку и дважды в неделю пробежки вокруг дома. Иначе бы тоже отстала.
– Давайте поговорим по дороге, – предложила я вежливо и чуть заискивающе, ибо отряд уже потерял одного бойца. – Таким образом, я не отниму у вас время, наоборот, так веселее идти. И не думайте, мы не собираемся выведывать семейные тайны, у нас совсем другой вопрос. Про огни.
– Что? Какие огни?
Несколько секунд назад я заметила движущийся нам навстречу черный блестящий автомобиль представительского класса, и в тот момент, когда я открыла рот, чтобы пояснить, что имела в виду, машина остановилась. Прямо подле нас. Стекло водителя опустилось.
– Александр Викторович, добрый день! – Лицо спутницы преобразилось. Губы растянулись в глупой елейной улыбочке, но не заискивающей, которая наблюдалась только что у меня, а какой-то… безумно любящей, что ли. И в тот момент я поняла: из этой женщины без воли хозяина мы ничего, увы, не вытянем.
– Добрый, Тина Вениаминовна. Вы за костюмом? – приветливо, с нежностью сказал мужчина весьма приятной наружности. В каштановых волосах проскальзывали нити благородной седины. Лицо было правильным, аристократическим, овальной формы, с тонким прямым носом. Жаль, мне всего двадцать один. Была бы лет на десять или пятнадцать старше – непременно бы влюбилась.
– Да, пытаюсь… Вот девушки из газеты хотят со мной поговорить, а что я знаю-то? И не ведаю ничего…
Вот те раз! Я в стыдливом ужасе раскрыла рот. Догнавшая нас в тот момент Танька тоже. Вот никак не хотелось мне, чтобы этот потрясающий мужчина, самый главный человек города, узнал, как мы собирались вытягивать любую информацию о его умерших дочерях за его спиной у его прислуги в то время как этих дочерей еще даже не похоронили. Да и притом нагло не даем человеку выполнять должностные обязанности, вот о чем говорило слово «пытаюсь».
С христианским смирением я готовилась к тому, что нас сейчас же выдворят из города при содействии рыцарей-стражников, но здесь произошло неожиданное:
– Журналисты? – словно не обидевшись и не разозлившись, уточнил Александр Викторович. Мы безропотно кивнули. – Садитесь, – показал он на заднее сиденье. – Я никогда не пренебрегаю общением с представителями четвертой ветви власти.
Тетя слабо охнула и посмотрела на нас с уважением и капелькой раскаяния. «Так тебе!» – мстительно подумала я и загрузилась в машину. Грачева села рядом, и мы тронулись, хотя до дома было ехать пару метров.
– А почему без водителя? – как всегда ни на секунду не задумавшись, выпалила Рыжая свою очередную мысль. Нам бы следовало радоваться, что в такое время мэр в принципе согласен и способен морально с нами разговаривать, и сидеть тихо, пока не окажемся в более благоприятной для беседы обстановке.
– Я люблю сам водить, хотя шофера в штате имею. Иногда водит он, чаще – я сам. – И тут я поняла, что Грачева-то права. Отцу умерших девочек необходимо как-то отвлечься от своего горя, чтобы не сойти с ума. Он и водит машину сейчас сам, наверно, именно по этой причине, просто нам постеснялся сказать правду.
Не выходя из машины, мэр нажал кнопку на каком-то пульте, и ворота открылись. Мы въехали на территорию.
Уже в доме нас встретила маленькая радостная собачка (в породах не разбираюсь) и миссис Ланская. Лицо жены мэра было, на мой взгляд, грубоватым, хотя она казалась моложе своего мужа. Но, в принципе, длинные светлые волосы как-то сглаживали резкие черты. Наверно, она это понимала, потому их не закалывала и к сорока – сорока пяти годам так и не обзавелась стрижкой.
Супруги при встрече обменялись сухими приветственными поцелуями. Сразу за тем женщина вопросительно уставилась на нас, но мэр еще не успел ничего сказать, как у него зазвонил телефон. Я мысленно посочувствовала (мало того что ему приходится работать даже из дома – вот сколько дел у главы города, так еще и в такое тяжелое для семьи время), однако это оказался следователь, ведущий дело об убийстве дочери.
– Ева, пообщайся пока с журналистами, мне нужно переговорить со следаком, – не отвечая пока не звонок, сообщил Александр Викторович. – Я буду в кабинете. – И ушел. Мелодия звонка тут же стихла.
Ланская ничуть не удивилась, точно газетчики так и сыпались на них всякий раз, когда случалось что-то трагическое и непоправимое. Кстати, никто из родителей не плакал – во всяком случае сейчас. Однако ничего похожего на улыбку также ни разу не проскользнуло на их скорбных лицах. По моим подсчетам, их дети умерли всего неделю назад, так что смеяться здесь начнут еще нескоро.
Женщина проводила нас в гостиную, огромную, в дальнем углу которой даже примостился настоящий рояль, сама налила нам чаю, чинно села напротив и сообщила свою готовность отвечать на вопросы. К сожалению, на сей раз не только я впала в ступор – Танька тоже не могла поверить, что мы – желанные гости в доме мэра города. Мы, ненастоящие журналисты, можем сейчас спрашивать эту семью о чем угодно, без предварительной записи у секретаря и предъявления документов. Как-то не ожидали мы такого приема. Либо от горя у Ланских временно пропала адекватная настороженность, либо мэр действительно очень любит представителей прессы, а ей, как супруге, приходится с этим считаться.
– Про… – я откашлялась, потому что голос отчего-то сел. Отпила глоток. – Простите, что тревожим вас в такую минуту… – Ева (не знаю отчества) согласно кивнула. Мол, да, такое время для меня, но я все еще готова отвечать. – Мы расследуем аномальные явления в городе, и есть такая информация, что одну из ваших дочерей нашли на заброшенной стройке, как раз когда на небе сияли загадочные красные огни. Вы что-нибудь знаете про это? Это как-то может быть связано?
Еще когда я заикнулась про «аномальность», лицо жены мэра преобразилось. Было понятно, что она тут же навесила на наше издание ярлык «желтого» и опечалилась, что приходится тратить время и душевные силы на это. Но тем не менее пожелание мужа она выполнила, заговорив:
– Это никак не может быть связано, Сашу убил человек, это очевидно. Она была… – мать, потерявшая ребенка, вернее, сразу двух, сглотнула, – …задушена. Как вы понимаете, мифические огоньки не могут иметь к этому отношения. Это сделал… зверь.
– У следствия нет подозреваемых? – почему-то я все время переключалась с основной своей задачи к этим убийствам.
– Саша надавил на следователя, ведущего дело, и его начальство, так что убийцу найдут очень быстро. Я уверена в этом.
– Вы думаете, это был случайный человек? Или знакомый? – Потому что про подозреваемого она ничего не ответила.
– Не знаю, не могу даже предположить. Саша говорит, по статистике, восемьдесят процентов жертв знали своих убийц, но мои девочки были такими… добрыми. – Подбородок дрогнул, но женщина сдержалась. – Я не могу даже представить, чтобы кто-то специально хотел… Видимо, ограбление. Саша любила дорого одеваться и покупала эти всякие… телефоны, плееры, как это у вас, у молодежи…
– Гаджеты, – подсказала Танька.
– Да, она постоянно их меняла, покупала дорогущие, потом они ей надоедали, она отдавала Дашеньке и покупала новые.
«Дарья – это младшая», – вспомнила я из статьи.
– Ой, Александра Александровна, – хмыкнула Грачева. – Я только ща поняла! – Я ткнула Рыжую в бок, глазами передавая возмущение. – Ой, простите, я имела в виду «сейчас». У Юльки проблема, – поделилась она наболевшим с женщиной, потерявшей детей, – очень любит грамотную речь.
Можно подумать, я из-за слова «ща» возмутилась!
– Таня у нас отвечает за сбор информации, – пояснила я Еве, видя ее удивленный взгляд, – а я за текст. Вы простите ее, она не всегда вежлива.
– Это ничего, – потеплела хозяйка. – Все изумляются, когда слышат имя. Это Саша придумал, как назвать дочерей. Когда родилась старшая, ему хотелось, чтобы она была Александрой Александровной. Она и стала его любимицей впоследствии. Веревки вила из отца. То это купи, то то купи… Даша-то скромная, хозяйственная. Не скажу, что с компьютером на «вы», сейчас у молодых это в крови, но, скажем, не так сильно этим увлекалась. Она больше любила готовить, руками что-то делать… – Ланская вдруг сжала ладонью рот и выбежала из гостиной.
– Таня, вот что ты за человек? – ополчилась я на «коллегу», виня ее одну в том, что мы расстроили мать.
– Спокуха, Образец! Ща выплакается и опять придет. Мы же не все еще у нее спросили. Надо бы про огни побольше разузнать. Сегодня ведь снимать пойдем.
Это уму непостижимо! Я подразумеваю, как не стыдно, что довела человека до слез, а она думает, будто я пекусь о сорванной операции! Если она не сможет сегодня больше говорить, можно прийти в другой день, и репортаж от этого не пострадает. А вот то, что она будет плакать весь остаток дня – этого я уже нам не смогу простить. Нельзя никакое дело ставить превыше этики.
Но Ева, оказывается, ходила в комнату одной из дочерей, потому что вскоре вернулась и принесла с собой несколько работ, вышитых крестиком, и маленькую глиняную вазу с искусственным цветком из бумаги.
– Вот что моя рукодельница могла! Сама!
– И вазу?! – изумились мы.
– Да! Ходила на специальные курсы по обжигу глины. И ведь никто не заставлял. Конечно, в нашей семье не принято бездельничать, но девочки ведь учились пока, поэтому от них требовались только хорошие отметки. Остальное – чистая инициатива. Еще чаю?
Вышедший из кабинета Александр Викторович, заметив стол, заваленный вышивками и поделками, изобразил на лице строгость:
– Ева, зачем?..
Она поджала губы и опустила глаза. А у супруга вновь зазвонил телефон, но общение с незримым собеседником не оправдало надежд, потому что первые секунды мэр недовольно морщился, затем сорвался:
– На каком еще совещании, когда мэр звонит?! – Глянул на нас и немного остыл. Уже другим тоном сказал: – Ладно, пусть позвонит, как освободится.
– Плохие новости? – снова влезла Танька.
Ланской испустил тяжкий вздох и, покосившись на жену, позвал нас к себе в кабинет. Тихими мышками мы проскользнули вслед за ним за красивую деревянную дверь и уселись на предложенные стулья.
– Я так понимаю, что, вместо того чтобы отвечать на ваши вопросы, она стала рассказывать о Дарье?
Я решила заступиться за несчастную:
– Нет-нет, просто разговор зашел…
– Ну да, знаю я… У нее все разговоры туда заходят… У меня появились лишние десять минут, так что спрашивайте, что вас интересует.
Мы переглянулись: неужели правда? Видимо, стоит благодарить человека, не вовремя ушедшего на какое-то внеплановое совещание. Пользуясь случаям, Танька радостно выпалила:
– А что вы думаете о красных огнях?
– О чем? – удивился глава города.
– Огни, которые появляются ночью над городом… Все об этом только и говорят. Вы же мэр, как вы этого не слышали?
Я уже не стала бить ее в бок, только безысходно подняла глаза к потолку, покачав головой.
– Ах, про это… Да, слышал. Но откуда я могу знать, что это? Может, игрушка какая, а может, и НЛО. Мне, знаете, как-то не до этого, куча других проблем. Да и что я могу? Обратиться в полицию, попросить подежурить на окраине города? Это ничего не даст. Что они могут сделать, пострелять в огоньки? Глупость. Я считаю, пока это вреда не наносит, нечего и внимание обращать.
– Как не наносит? – влезла я. – Ваша дочь была найдена в месте, откуда обычно молодежь наблюдает за огнями. И первое их появление связано со смертью. Помните, когда полгода назад алкоголика убили? На той самой заброшенной стройке?
– Припоминаю что-то такое… Но я не понимаю, если честно, как это может быть связано.
Ой, да мы и сами не понимаем… Может, связи и вовсе никакой нет? И мы понапрасну тратим время? И нервы этих людей?
– Пойдем, Юль, – шепнула мне Грачева.
Я кивнула, но вместо того чтобы подняться, задала еще вопрос:
– Скажите, пожалуйста, а где была найдена Даша?
– Дарью нашли в подвале. Она умерла от удара током.
– Ого. Что она там делала?
Александр Викторович пожал плечами.
– У девчонок подвал был чем-то вроде склада ненужных вещей. Или нужных, но тех, что не вмещались в их комнаты. Они запрещали нам спускаться туда и даже горничную просили там не убирать. Замки все поменяли. Сначала нас это тревожило, затем махнули рукой – девичьи секреты. Что в них страшного? А в то утро… Нас с Евой не было в городе, а Тина Вениаминовна пришла утром, чтобы убраться и приготовить что-нибудь поесть: она иногда у нас еще кухаркой трудится, чтобы Еву разгрузить, по договоренности. Так как мы уезжали, мы и просили ее готовить эти дни. Вот, она пришла и ни одну из девочек не застала. Когда позвонила им на мобильный, услышала музыку из подвала. Спустилась, и…
– У нее был ключ?
– Дверь была открыта. И вот…
– А время смерти? – Я и сама пока не знала, зачем мне эта информация.
– Судебные медики сообщили, что Дарья умерла ночью около часа.
