скачать книгу бесплатно
Кэп подозвал старпома.
– Давай, что бы слезу вышибло и каблуки поотлетали.
– Сделаем.
Встав во главу строя, скомандовал начало движения и затянул «Усталую подлодку».
Лодка диким давлением сжата,
Дан приказ – дифферент на корму!
Это значит, что скоро ребята,
В перископы увидят волну!
Безжалостно дробя кожаными хромочами дубовый настил причала, не полная сотня подводников с душой подхватила припев.
На пирсе тихо в час ночной.
Тебе известно лишь одной.
Когда усталая подлодка,
Из глубины идёт домой!
Белёсая поволока глаз командующего заблестела, сухие губы тронула чуть заметная улыбка.
Хорошо из далёкого моря,
Возвращаться к родным берегам!
Даже к нашим не ласковым зорям!
К нашим вечным полярным снегам!
После прохождения строя, комбриг, опуская руку от фуражки, с глубоким вздохом удовлетворения, проронил шёпотом:
– И за что я люблю вас, таких оглаедов? – Встрепенувшись, зыркнул на Дюжева. Услышал? Нет? – Всё. Можешь своих архаровце в отпуска и Дом Отдыха отправлять. Через две недели получишь пополнение и новую задачу. До конца докования проработаешь, отрапортуешь в чём нуждаться будешь. А пока свободен.
***
Через две недели Максим уже еле таскал ноги. Спал урывками, дай бог по часу в сутки. Ел, что достанется, получал регулярно. Обламывалось то за незнание и халатность, то просто для профилактики, чтобы быстрее соображал и передвигался. Работы в доке хватало, да и на плавбазе посидеть не удавалась. Сутками не вылизал с лодки. От экипажа осталась треть. Кто на Щук-озере калил и набивал пузо, дёргая официанток за подолы, кто в отпуске на домашние харчи налегал, в перерывах между приключениями.
Обязанности верхнего вахтенного сдал и как небольшой роздых получал редкий наряд. Хоть поесть и поспать немного побольше выпадало. Но вот с нижней вахтой и самоуправлением боевым постом – труба. Теории и практики, полученной в учебке, явно не хватало. А досконально изучать лодку и сдавать на штат времени не было совсем. Мех криво улыбался и саркастически хмыкал, когда тот попадался ему на глаза. Час «че» неумолимо приближался. Хотя и так – куда уж хуже. Состояние такое: живой ли, мёртвый – знак равенства. Мысли только две – спать и жрать. Чувство самосохранения выбили совсем. С каждым днём огрехов делал всё больше, естественно и отдачи по организму становилось пропорционально. Соображаловка отключалась.
В один из таких нескончаемых дней ремонтировали компрессор. Муха матерился, ковыряясь в его чреве, и поминутно встряхивал засыпающего Максима. Наконец не выдержал.
– Блин! Завтра моя очередь на Щук-озеро отбывать, а ни хрена не получается. Да ты ещё здесь, того гляди носом своим клапана погнёшь. Не сделаем, мех фиг отпустит. Просыпайся, папу твоего за отхожее место! Дуй к механику в каюту. Пусть документацию на этого ишака даст. Бегом! Одна нога здесь, вторая уже тоже здесь! Пошёл!
Смирнов постучал в переборку каюты.
– Да, – послышалось разрешение.
В каюте сидели оба каплея, разбирая разбросанные по коечке листы бумаги.
– Семён Анатольевич, разрешите обратиться? – Макс уже уяснил, что вне строевой ситуации по рангу на корабле обращаются только к кэпу.
– Излагай, – не отрываясь от своего занятия, разрешил мех.
– Нужна документация на ИКАшку. У Мухина затык.
– Стой, жди. Сейчас Владимира Алексеевича отпустим и найду. Две минуты. Перебору прикрой.
– Муха орать будет, – прикрывая тяжёлые веки и сползая на корточки вдоль вертикальной опоры, подумал старший матрос, утыкаясь в колени. – Ладно, хоть не отвешивает.
– Ты чё всё парня гнобишь? Одни уши остались, – еле разобрал сквозь дремоту голос Козлова Смирнов и насторожился.
– Мне, что прикажешь ещё и сопли им подтирать?
– Пацан не дурак и не разгильдяй, зачем усугубляешь?
– Нам завтра с этим пацаном в море и надолго! Сам знаешь, кэп дал ЦУ – старший набор не брать! Так мать вас всех ети, мне что каждую секунду дрожать! Всплывём или крабовыми консервами станем с этим и с теми молокососами, что завтра с резервного экипажа пригонят! Моя жалость быстро перетечёт, сквозь вовремя не закрытый клапан, в жалость нашей родни!
– Тихо не кипятись. Чего распалился?
– Мне бы хоть одного на отсек успеть смастырить, мало-мальски путёвого. И одного «Грозного» уворовать у соседей, тогда я хоть спать смогу. А меня уже сейчас бессонница с кошмарами колотят!
– Господи, в первый раз что ли такое?
– Да нет, – голос меха стал тише. – Старше становлюсь, прогматичней.
– Скабрезней и мнительней, – хихикнул помощник. – Всё разобрали. Пошёл. А с Иваном я перетолкую, может, уговорю остаться.
– Бесполезно. Пробовал.
Свет из каюты брызнул в полутёмный средний проход отсека. Максим, как отпущена пружина, занял положение по стойке «смирно».
– Через два часа быть у моей каюты, – приказал вышедший Козлов, оценивая взглядом положение старшего матроса. – Вестовым поработаешь. Отпустишь на двадцать минут? – Повернул голову к сидящему меху.
– Добро, отпущу.
Помощник задержался на пять минут. Максим успел выспаться за это время у каюты каплеев. Как мало человеку надо, чтобы хоть сносно восстановиться. Смирнов понял это, когда Козлов растормошил его.
– Смотрю, времени даром не теряешь.
– Виноват. Сморило.
– Не оправдывайся, вижу, как всем тяжело, – капитан-лейтенант забросил свою кожаную папку в каюту. – Разыщи Грозного и ко мне.
– Есть, – в развороте отрапортовал стармос и двинулся в корму. – Чего его искать? Спит, как и положено, по сроку службы, в трюме шестого, – спокойно отметил про себя.
Потом опять стоял за переборкой, вслушиваясь в тихий разговор.
– … окончательно и бесповоротно?
– Да на торговый флот.
– А ты понимаешь, мы завтра в море без годов уйдём. А подгодов так-то мало, и путёвых кот наплакал. Меху положиться не на кого будет. Тебя совесть не заест, если с нами произойдёт последнее погружение?
– Не надо на совесть давить, Владимир Алексеевич. Я своё Родине сполна отдал.
– Значит, до упора будешь дрыхнуть, качаться и киношку по ночам крутить?
– Значит буду.
– И домой пораньше не хочешь?
– Хочу. Только кто отпустит, если сам комбриг рапорта ждёт?
– Через неделю отпустим, если…
– Что если? Вы уж договаривайте, Владимир Алексеевич.
– Даю тебе шесть суток. Из Пионера сделать своё отражение. Пусть немного блёклое и размытое в общих чертах, но по специальности полное и ясное.
– Да вы, что шутить изволите, товарищ капитан-лейтенант?
– Сомневаешься в своих способностях? Тогда труби до победного.
– Хорошо. Идёт. Но одно условие – мои методы даже не обсуждаются в высоких инстанциях.
– Добро. Сговорились. Можешь через час приступать.
Дверь каюты брякнула об ограничитель. Грозный прошаркал мимо, хмыкнув в макушку обалделому подчинённому.
– Ну, теперь точно вешаться или за борт пора, – червячок предательского ужаса, шевельнулся в затылке.
– Макс! Хана ко мне!
– Поговорим на равных, – Смирнов выудил Аслахана из цистерны главного балласта и опять подслушивал сидя у переборки. – Ты мне нужен, как серый кардинал.
– Рад слышать такие лесные речи от собрата. Только двум кардиналам одинокого цвета трудно бывает найти общий язык.
– У нас с тобой разделение епархии.
– Только я как младший по званию не смею пачкать вашу рясу?
– Соображаешь. Паству и границы деятельности, надеюсь, разделили, по совести.
– Тогда чего изволите, Ваше Преосвященство?
– Надо из Пионера сделать талисман.
– Земляка к престолу?
– Сам видел, с его появлением любые двадцать пять пролетают удачно. Да и для команды нужен столб спокойствия, пусть мнимой, но постоянной надежды и удачи.
– Мысль забавная и выполнимая. Тем паче есть на какие факты опереться.
– Просветишь?
– В первый день Конь легонько помог ножкой данному бойцу на пробежке. В итоге искупался за бортом с вывихнутой лодыжкой. Секрет с Химом пытались воспитывать. Одного еле откачали после близко принятого к сердцу разноса комбрига и личной обуви. Другой, бедняга три дня страдал стоматитом. Есть ничего не мог, от похудения чуть ветром в сопки не унесло. Ладно, старпом вовремя попался, подхватил беднягу. Да и другие чудеса за данным отпрыском отмечены.
– Да собрат, в самоволку нынче просто так не пролетишь. Из твоих речей я сделал вывод, дело богоугодное тебе по силам.
– Вывод правильный, но любое чудо требует стимула.
– Вам известно, Ваша Милость, что старейшую часть вашей паствы в очередной крестовый поход Папа не собирается допускать.
– Такие слухи ходят под куполом нашего храма.
– Я могу предложить свою помощь в осуществлении данной экспедиции. И в дальнейшем дележе бонновых сокровищ. Дабы не с пустыми карманами вы могли возвратиться в родные поселения из средиземноморья. Обратный путь предстоит на кораблях, отплывающих из Анабы, где согласно нашим договорённостям должна быть замена основного экипажа, приведшего данное судно в этот порт, запасным. С Балкан вы туда попадёте в круизе на белом пароходе обеспечения. Мечта любого завоевателя океанских глубин. И всё это – за маленькое чудо.
– Стороны пришли к согласию. Позвольте, Ваше Преосвященство, откланяться и приступить к осуществлению заговора.
– Благословляю тебя на добрые дела. Ступай и постарайся сохранить всё в тайне.
Сияющий Нигматулин, расшаркиваясь в поклоне, выплыл на средний проход. Щелкнул Смирнова по носу, и весело напевая по-татарски, исчез за переборкой центрального.
– Максим, зайди, – позвал помощник командира. – Поступаешь в полное распоряжение Грозного до его ДМБ. Которое теперь зависит от тебя. Он сам всё объяснит. Двигай в шестой. У меня к тебе всё.
Смирнов нехотя побрёл в моторный отсек. Не понимая радоваться ему подслушанному заговору или предвкушать люлей от Грозного и меха.
Иван на диване, разложил перед собой закуску: копченую колбасу, банки мяса кита, камбалы в томатном соусе, сгущенки, обжаренный спиртовой батон, пара яиц, шоколад, печенье.
– Садись, Пионер, – командир отделения пошарил за импровизированным столом и достал ПДУ со стаканами. Открыл красную коробку и разлил её содержимое. – Шило пил когда-нибудь? Нет? Учись, на флот попал. Махнул и не выдыхай, пока не занюхаешь.
Максим еле восстановил дыхание, засовывая в рот, что под руку попало.
– Закусывай, закусывай и не спеши. Разговор у нас будет серьёзный и короткий.
Грозный махнул спирту и только занюхал батоном.
– За пять дней должен будешь знать всё то, что я. Если нет – пришибу. Завтра прибывает основная часть экипажа и дают пополнение. На работы только по приказу меха. Остальное пропускаешь мимо ушей. С лодки не ногой. Питаешься с вахтой. От меня ни на шаг. Спать по расписанию. Поел?
Максим утвердительно мотнул затуманившейся головой. Развезло в считанные секунды. В глаза брызнул туман, раздваивая образы.
– Сейчас отбой. Марш на коечку за левую станцию.
