скачать книгу бесплатно
– Знакомься с братвой, – пока мех беседовал с новичком, они успели сходить за тележкой под торпеду. – Серёга и Саня Светлые. Кто из них – кто, сама мама, наверное, путает, – улыбнулся Антон. – Хорошо у нас боевые номера на карманах нашиты, по ним только и различаем. Год уже оттрубили. Мотористы.
Круглолицые, темно-русые, серые глаза с прищуром, среднего роста, нос картошкой. Братья подошли и подали руки одновременно, как в зеркале.
– 5-53-22, Александр, – представился тихо, немного растягивая слова, один из них. – А Сергей – 5-53-23.
– Если в парадке одеты будете? – усмехнулся Смирнов. – Тогда как?
Братья подняли правые руки, показывая ребра ладоней. На них синели наколки боевых номеров с первой буквой имени.
– Годы придумали, – поведал тягуче Серёга. – Кэп дал ЦУ установить знаки различия.
– Теперь, как только честь отдают, сразу видно кто, – хохотнул Антон.
Со стороны лодки послышались лязгающие щелчки. Матросы оглянулись. Двое здоровенных парней крутили двуручную лебёдку, установленную на легком корпусе, перед рубкой. Конь восседал над наклонным тросом, уходящим внутрь лодки, держа в руках массивный деревянный клин.
– А, что Вовка там делает? – Удивленно спросил Максим.
– Торпеду страхует. Если храповик на лебедке слетит или трос лопнет, её не удержишь. – Подошёл Богдан, куривший до этого в стороне. – Вот он и должен будет клин вовремя в зазор воткнуть. В шестьдесят восьмом на этом месте две лодки погибли. Полностью оба экипажа. Стояли в два корпуса. Первым корпусом разгружали, не сняв взрыватели. Торпеда сошла, когда только оперение показалась. Клин не подсунешь, – Шмынько сожалеюще вздохнул. – Она была первая. На обеих лодках полный боекомплект. Баллоны ВВД по всему Полярному, как ракеты летали. Один до сих пор ещё на крыше нашего кафе лежит. В живых остался верхний вахтенный, который на причале стоял. За пять километров в сопках нашли. В город пойдём, у КПП памятник. Обрати внимание.
Выуженную смертоносную сигару подцепили краном, стоявшим на рельсах причала, и погрузили на приготовленную под неё тележку. Старшина поставил Антона на руль «тачанки» – тянуть, близнецов по краям, Максима сзади, а сам пошёл чуть впереди, командуя направлением движения.
– Слышь, Сань! А чё кэп Грозного брелком зовёт? И почему вокруг него такая суматоха? – кряхтя и упираясь, поинтересовался Смирнов.
Хоть тележка и была на резиновом ходу, но цеплять, по всей видимости, лучше её было к трактору, а не к Антону.
Александр долго сопел, формулируя ответ, с опаской поглядывая на Богдана.
– Не брелок он. Талисман. Традиция у нас такая. Вроде веры что ли. Если Царь на борту и по морде ему никто не настучал, значит всё обойдётся.
– Когда в море уходим, Грозный в лодку спускается предпоследним, перед кэпом. Проходя в рубке мимо нашего талисмана, все его касаются, наудачу, – дополнил Сергей.
– Затем кэп меняется с Царём пилотками, после можно отчаливать.
– Прямо идол, какой-то. А про пилотку – это из фильма «В бой идут одни старики», – натужно хмыкнул Макс.
– Идол не идол, а три специальности освоил, как «отче наш». И случись чего, он первый должен пойти. Проверенно не однократно. Если Царь участвует в ликвидации аварии, значит, без последствий, – отпыхиваясь заметил Сергей. – И бриться ему нельзя. Побреется, так обязательно потом ЧП. То погорим, то потонем. А то ещё какая напасть.
– По всей видимости, нас ждут очень хреновые времена. Сам видел сегодня – Царь обрит и пендаля получил. Значит дело табак. Скоро приключения начнутся, – сделал вывод Александр.
– Суеверные вы ребята, – простонал, упираясь из последних сил Макс.
– Подожди и ты скоро таким будешь, – заверил Санек.
– Грозный скоро ДМБ играет. Кэп после его ухода наверно откажется в море выходить, – переглянулся с ним брат, согласно кивая головой.
Выгрузку закончили в намеченные сроки, но без инцидента не обошлось.
Последняя торпеда уже висела на стропах и её подпихивали, отворачивая от рубки. Конев держался за хвостовое оперение торпеды, когда кран неожиданно дёрнулся и остановился. Чёрная махина встрепенулась и резко мотнулась, раскидывая своей массой моряков. Конь зацепился ногой за швартовую утку и навзничь улетел за борт. Достали Вовку быстро, замёрзнуть не поспел. Но ногу повредил. Захромал за медиком в его богадельню, оставляя на палубе легкого корпуса мокрые следы с маслеными разводами.
– Ну вот, – передёрнувшись всем телом, изрёк Серёга, наблюдая с берега за произошедшим.
– Началось, – закончил мысль брата Александр.
***
После обеда снова объявили боевую тревогу. Кэп, по общекорабельной связи, поставил задачу перегнать лодку в Палую Губу и поставить в док. Уведомив экипаж, что на борту комбриг.
Максима Грозный без сомнений приткнул к ходовой станции, помотав своей колотушкой перед его носом.
– Шуруй! И помни, Пионер: я за спиной.
Во время перехода, когда вышли из гавани и запустили дизеля, комбриг решил пройти по лодке, проверить её состояние и действия личного состава. О его приближении, вопросах и действиях, постоянно перезванивались по телефону. Так что, когда он добрался до шестого, его обитатели уже приблизительно знали, чего ожидать.
– И, что у нас здесь? – Предварил своё появление между станциями проверяющий.
– Товарищ контр-адмирал, командир отсека лейтенант Селезнёв, – вытянувшись в струнку, отрапортовал ЭТГ.
– Старшина отсека старшина первой статьи Грозный, – отчеканил Царь.
– Ишь ты! Прямо так и Грозный? А звать то как?
– Иваном, товарищ контр-адмирал!
– Отчество, надеюсь, Васильевич? – Хохотнул комбриг.
– Ни как нет. Леонидович. Виноват, предок подкачал, – твёрдо, без капли юмора, ответил старшина.
Адмирал зашёлся перекатистым смехом, оборачиваясь к сопровождавшему его старпому.
– В пятом двое из ларца – одинаковых с лица, чуть меня не разыграли во главе с Ханом, а тут у тебя вообще почти самодержец на вахте. Вы с Дюжевым специально так личный состав подбираете, чтобы не скучно было? – Промокая кулаком уголки глаз, поинтересовался комбриг.
– Стараемся.
– По оперативной информации, у вас этот Грозный вроде, как оберег для лодки. А? – Тон командующего резко изменился. – Не моется, не бреется, командирскую шапку Мономаха носит и в почёте ничем не занимается. Так что ли, старпом?
– Ни как нет, – развёл руками Васильев. – Сами видите чистый, бритый и в простой пилотке. Навет и выдумки, товарищ адмирал.
– Ну, а как со знанием специальности у тебя, товарищ Грозный? – От былой весёлости комбрига в миг не осталось и следа.
– Какой из четырёх, товарищ контр-адмирал? – Не растерялся Иван, вгоняя своим вопросом на вопрос, офицера высокого ранга в замешательство.
На широком, прожжённом северными ветрами и морской солью лице командующего застыла маска неподдельного интереса и удивления. Седеющая шевелюра бровей приоткрыла глубокие глазницы с выцветшей радужной оболочкой очей. Расторопным движением руки, он нашарил позади себя диван и медленно прислонился к его краю.
– С этого места поподробнее, – заинтригованно попросил он.
– Основная – электромеханик. Освоил специальности моториста, трюмного машиниста и торпедиста. По всем смежным сдал экзамены командирам групп и комиссии во главе со старшим помощником, – без хвастовства доложил старшина.
Адмирал вопрошающе глянул на кап три. Васильев утвердительно качнул головой.
– Ладно. Пока идём под дизелями я тебя немного попытаю.
На все вопросы командующего Грозный отвечал чётко без запинки, без тени смущения, не отводя взгляда. Но скоро опять перешли на электромоторы, и старшина стал коситься на действия Максима. Контр-адмирал невольно тоже перевёл взгляд на его работу.
– А ты сколько отслужил? – Отрываясь от кожи дивана и собираясь уходить на мостик, задал последний вопрос, как казалась адмиралу.
– Три. Четвёртый пошёл.
– Тогда почему ещё не дома?
– Смену готовлю.
– Это вот этого волчка, что ли?
– Так точно.
– Он сколько отслужил?
– Первый день после учебки на корабле.
Командующий, уже вошедший в проход между ходовыми станциями, неожиданно вернулся и выглянул из-за угла.
– Кто такой?
– Матрос Смирнов, – бодро пролепетал новичок.
В док стали быстро без огрехов. После чего объявили общее построение. Кэп с комбригом поднялись наверх последними, проследив в центральном, как быстро экипаж покидает судно.
– В целом действия и знания экипажа оцениваю на хорошо, – всё ещё с пристрастием осматривая личный состав, начал свою речь адмирал. – Поставленные задачи вы выполнили слаженно в надлежащие сроки, как во время похода, так и здесь в условиях родной базы. На лодке порядок, за вверенной материальной частью следите. Я доволен. Особо хочется отметить старшину первой статьи Грозного и матроса Смирнова. Приказываю указанным лицам выйти из строя!
От такой неожиданности у Максима холодок пробежал по позвоночнику, заставив двигаться его как марионетку. Первые сутки в команде корабля и такой большой чин чем-то хочет его выделить. Поневоле суставы перестанут гнуться, от такого непривычного внимания. Но глянув на действия Царя, спокойные и уверенные, подавил трепет, встав рядом с ним.
– Матрос Смирнов, первый день не только на корабле, но и на действующем флоте, после учебного отряда. Я давно не видел такой грамотной работы зрелого специалиста и сначала не поверил словам старшины отсека, что этот матрос всего-навсего несколько часов на лодке.
Хочу также отметить подготовленность и знания самого старшины отсека старшины первой статьи Грозного. Рекомендую ему подать рапорт на сверхсрочную. Такие высококлассные специалисты очень нужны военно-морскому флоту. Надеюсь, что он воспитал и воспитывает достойную смену.
За высокие личные показатели и знания материальной части приказываю: присвоить обоим очередные воинские звания. Благодарю за службу!
– Служим Советскому Союзу! – Разом выдохнули довольные счастливчики.
– Встать в строй!
– Утром пинки, к вечеру звание, – в полголоса пробурчал Иван, занимая своё место.
– Главное вовремя прогнуться, – хихикнул рядом Муха.
– А сейчас немного дёгтя, – продолжал тем временем командующий. – Вот вы, старшина второй статьи, выйти из строя. – Указал комбриг на явно чем-то проштрафившегося моряка.
– Старшина второй статьи Комсомольцев, секретная служба, – представился вызванный.
На широком одутловатом лице старшины, покрытым угревой сыпью, застыл немой вопрос. Светлые брови выгнулись дугой, серо-зелёные глаза по-лягушачьи вытаращились, губы поджались, грушевидная голова ушла в приподнятые плечи.
– Обувь к осмотру! Правую ногу на носок! – командовал адмирал. – Что, Степан Арсеньевич, комингс площадки не бережём, – указывая пальцем капитану на полусапожки Комсомольцева, грозно пробасил комбриг. – Нам уже на живучесть наплевать? Подковы на самых борзых скакунов набиваем?
– Виноват товарищ контр-адмирал. Не досмотрел. Сейчас же исправим, – холодно отрапортовал кап два.
– Так просто у меня не отделаешься! – вспылил командующий. – Поставишь его отдельно впереди экипажа, да так чтобы до базы строевым шагом, высекая искры, с песней по всему Полярному! Увижу и услышу из штаба – хорошо! А сметёт подковы до КПП – прощу залёт! Понял?
– Так точно!
– Десять суток гауптвахты! Встать в строй!
Ошарашенный старшина, на секунду замешкавшись, громко зацокал, возвращаясь в свою шеренгу.
– На докование отвожу тридцать пять дней! Офицерскому и мичманскому составу на берег даю добро. Матросский и старшинский состав, отслуживший положенный срок, уволить в запас в течение трёх дней. Отпуска, увольнения и Дом Отдыха – по итогам строевого смотра. Всё. Командуйте, Степан Арсеньевич!
Отдав честь экипажу, комбриг ушёл.
Дюжев гневно осмотрел подчинённых. Потёр ладони. Оглянулся на удаляющегося комбрига и тихо произнёс:
– Значит, предупреждениям не вняли. – Желваки запрыгали по щекам кэпа. – Комсомол, рванина леерная! Усердней готовься по легководолазной подготовке. На воду сойдём, как и обещал, весь корпус ниже ватерлинии обследуешь!
А сейчас, командиру БЧ-5, завести питание с берега. Личному составу забрать с корабля парадную форму одежды и атрибуты личной гигиены. Старшему помощнику собрать документы по личному составу и отбыть вместе со мной. Офицерскому и мичманскому составу не занятых в продолжении работ, отдать необходимые распоряжения и по домам. За прохождение строем по Полярному, согласно выполнению приказа, командующего бригадой, назначаю Козлова Владимира Алексеевича. – Кап два обращаясь к помощнику, указал пальцем на Комсомолцева. – Обувь старшины, после этого «славного парада», изымешь и утром предоставишь мне. Боцману и коку выдать ужин экипажу сухим пайком. По возможности максимально освободив провизионку от скоропортящихся продуктов. Вольно. Разойдись!
***
Работы закончились. Готовились к построению для перехода на базу. Максим дрожащей рукой смолил папиросу, оглядывая доки и завод. Спина и ноги гудели от непривычной нагрузки. Поражаясь размерам атомоходов, вытащенных на сушу, тихо разговаривал в компании Антона и братьев близнецов.
– … Ничего себе, махины с двадцати этажку поди. Людишки на них от сюда смотреть, меньше муравьёв.
– Там у них каютная система для всего экипажа, – с завистью заметил Александр.
– Да, и бассейн есть со спортзалом, – дополнил брата Серёга.
– И кормёжка не в пример нашей, – с сожалением вздохнул Лепин. – Только меня лично туда почему-то не тянет. Хочется домой с шевелюрой придти и с женщинами – того, не только общаться.
– Эй, бойцы! – Сзади незаметно появился Комсомольцев. – Ну, быстро определились у кого сорок первый размер ласты.
– У нас сорок третий.
– У меня сорок второй, – удивлённо изрёк Максим.
– И у меня тоже, – потупился на свою обувь Антон.
– Так, – старшина взял Смирнова за плечо. – Потопаешь в моих сапогах. Я сейчас с помохой поговорю, займёшь моё место. Усёк, Пионер?
Максим, не зная, как быть, растерянно посмотрел на своё окружение. Все отвели взгляд, пряча свои чувства.
– Давай снимай свои гады поживее. Времени мало, – напирал секрет.
