скачать книгу бесплатно
Еще раз заглянув в зал через занавес, Лиза кивнула:
– Еще как! Там народу – уйма!
– А ты не смотри на них! Смотри на меня…
Виктор сжал в кулаках ее застывшие от страха пальцы и уверенно пообещал:
– У нас все получится.
Спектакль и вправду получился. Ученики школы, родители, преподаватели, заинтересованные читатели «Комсомолки» и даже один провинциальный критик театрального искусства, которому из-за объемных размеров понадобилось сразу два места в первом ряду, были захвачены действием с самого начала пьесы.
Диалог Гермии и Лизандра, очень милый в своей искренности, сразу заставил всех сомневаться в том, что это – игра. Было похоже, влюбленные герои просто не заметили, что очутились на сцене и продолжали объясняться друг другу в чувствах, которые без труда читались в их глазах. Признания, мольба, клятвы и вновь признания – и зрители ощутили себя лишними, как будто им пришлось нечаянно подслушать чужую любовь.
Власта Эрастовна, которая перед премьерой чрезвычайно гордилась тем, что их школьная самодеятельность вызвала такой общественный резонанс, была неприятно поражена. Виктор Гордеев, будущий медалист, надежда школы – и сцены столь откровенного содержания! Не про эту ли Гермию он говорил, что «она классная»? Гм, ну это мы еще посмотрим! В молчаливом обещании разобраться в ситуации Власта Эрастовна слегка похлопала по руке сидевшей рядом мамы Виктора, Валентины Гордеевой, которая была явно шокирована происходящим. Но следующий эпизод спектакля вынудил директора школы забыть даже о своем протеже.
Деметрий – Степка Карнаухов вел себя на грани приличия: он гнал прочь Елену, намекая, что та напрасно доверяет ему свою невинность, и клялся бросить ее на съеденье лесным зверям, но Снежана Белянская играла, как профессионал. Заклиная возлюбленного Деметрия уделить ей хоть чуточку внимания, она прижималась к ногам Степки так трепетно и сулила взглядом так много, что вряд ли кто из присутствующих поверил бы тому, что перед самым спектаклем «жених» получил от «невесты» подзатыльник из-за забытого текста.
Власта Эрастовна стала белее школьного мела. Да-а-а! Зря она не перечитала сценарий пьесы, «купившись» на классическое имя автора, зря не посетила репетиции. Этому спектаклю не помешала бы цензура! Костюмы ей тоже не понравились: слишком уж коротенькие туники были на девочках! Спасибо, хоть парней оставили в штанах, а то сверкали бы сейчас голыми ногами, просто срам! Тьфу!
Тем временем на сцене Гермия и Елена начали свою перепалку. Привыкшие к регулярным стычкам в реальности, Лиза и Снежана пикировались так естественно, что их, казалось, придется разливать водой. Что ж, сказывался многолетний опыт.
– Натурально как играют! – с удовольствием крякнул толстый «специалист по театрам» в первом ряду, когда девчонки на мгновение остановились, чтобы перевести дух. Об уменьшении громкости голоса критик не особо заботился, поэтому весь зал имел возможность с ним согласиться.
Но больше всего гостей позабавила Фисба. Олег, наряженный в женскую одежду, довел зрителей своими страданиями по Пираму чуть не до икоты. От смеха плакали все… включая самого Клементьева. Замучившись размазывать грим на лице рукавами, Олег потянулся за платком и задрал подол своей юбки почти до шеи. Народ замер в предвкушении стриптиза, но под оборками у Фисбы оказались тренировочные брюки и кроссовки сорок третьего размера.
Комедия прошла на «ура!», и актеров несколько раз вызывали на «бис». Во время последнего выхода опьяненный успехом Лизандр прижимал к себе Гермию так тесно, что Ольга Михайловна Лучинская покраснела, а Власта Эрастовна поняла, что это – последняя капля в чаше ее терпения, и в голове директора школы созрело важное кадровое решение.
Принимая аплодисменты зрителей в основном на свой счет, Снежана, полностью осознала то, что она родилась именно для таких минут славы! Торжествуя, Белянская поискала взгляд Артема, но внимание герцога Тезея было занято исключительно его невестой Ипполитой, немногочисленные выходы которой довольно сносно сыграла Галя Архипова. «Артем, как всегда, переигрывает!» – с досадой подумала Снежана и в отместку одарила Карнаухова такой блистательной улыбкой, что после представления Деметрий все-таки рискнул подойти к Елене.
– Снежана, хочешь я принесу тебе видеокассету с фильмом «Сон в летнюю ночь»? – робко предложил Степка. – Мне кажется, что у нас с тобой сегодня получилось даже лучше, чем у голливудских актеров!
Белянская пренебрежительно смерила его с головы до ног.
– Иди ты к черту, Карнаухов! Театральный сезон окончен! – бросила она через плечо и отправилась искать Золотова.
Это был успех! Он кружил Гордееву голову сильнее, чем грамоты за достижения в учебе или победа на предметной олимпиаде! Это было классно! Виктор подхватил Лизу за талию и поднял ее так, что их губы оказались на одном уровне. Горящие глаза, горящий возбуждением успеха поцелуй…
Едва найдя в себе терпение выслушать поздравления восторженного критика и дождавшись, пока разойдутся зрители, Власта Эрастовна печатным шагом проследовала за сцену. Увиденные ею объятия «будущих медалистов» и нечаянно задравшийся подол Лизиной туники были просто возмутительны!
– Молодые люди, извольте вести себя прилично!
– Ви-итя! – срывающимся голосом произнесла сопровождавшая директрису Валентина Гордеева.
Виктор моментально отпустил Лизу, которая, испугавшись неожиданного окрика, уцепилась за его руку. Сузив глаза, Власта Эрастовна с укоризной воззрилась на соприкасающиеся ладони ребят:
– Я хотела бы напомнить вам обоим, – угрожающе тихо привела она свой любимый аргумент. – Золотая медаль дается ученикам не только за отличные оценки, но еще и за примерное поведение, которого я лично не наблюдаю!
Лиза вскинула подбородок и, демонстрируя готовность отстаивать свои права, еще крепче сжала пальцы Виктора. В глазах его мамы блеснули слезинки, губы начали подрагивать, и Гордеев осторожно высвободил свою ладонь.
– Власта Эрастовна! – подошел к ним сияющий от успеха Эдуард Андреевич. – Что-то случилось? Есть проблемы?
– У Вас – да! – довольно резко осадила режиссера директриса. – Развели тут богему, понимаете! Ваше счастье, что сейчас не 70-е годы! Да за такие вольности Вас бы не то что из комсомола, Вас бы… Не мудрено, что и актеры Ваши ведут себя даже не как на помостках – как на панели! – Власта Эрастовна знала, что отчитывать преподавателей перед учащимися непедагогично, но останавливаться было уже поздно. – Эдуард Андреевич, после выпускных экзаменов я хотела бы видеть на своем столе Ваше заявление об увольнении по собственному желанию.
Глава 4
1989 год
– Мария Васильевна, Вы не одолжите мне дорожный кипятильник?
Женя Леднева стояла на пороге соседской квартиры и была явно расстроена.
– Вы куда-нибудь уезжаете, Женечка? – жестом пригласив ее войти, полюбопытствовала Мария Васильевна.
Евгения Юрьевна вздохнула:
– Ой, лучше не напоминайте! Везу своих девятиклассников в колхоз на две недели: вместо производственной практики придумали им работу в подшефном хозяйстве.
– Это в июне-то? – всплеснула руками Мария Васильевна. – И что им там делать? Клевер опылять или зеленую картошку выкапывать?
Женя устало махнула ладошкой:
– На овощебазу нас отправляют, в Ольховку. А еще там теплицы, клубнику какой-то местный предприниматель выращивает.
– Ну, клубника – это хорошо, – попыталась успокоить соседку тетя Маша, но настроения у той не прибавилось.
– Да, что Вы, Мария Васильевна! Я и картошку, и клубнику только на рынке и видела. Понятия не имею что и как там растет. И в деревне никогда не была. – Она на секунду представила себя в полевых условиях, и ее заметно передернуло. – Без душа, без отопления, умываться в холодной воде… Бр-р-р!
– Как это «в холодной»? – рассмеялся появившийся в дверях своей комнаты Эдуард и похлопал по раскрытой ладони кипятильником. – А баня зачем же?
Евгения Юрьевна фыркнула и попыталась отобрать у Журавского вожделенный кипятильник.
– Я не большой поклонник бани! – сообщила она капризным тоном и вдруг остановилась: по комнате Эдуарда разноцветными горками были разбросаны вещи, на полу кособочилась наполовину загруженная дорожная сумка. – Ты тоже куда-то собираешься?
– Да, – небрежно пожал плечами Журавский. – Командировка у меня на две недели, в Ольховку. Есть такая деревенька в Приморском крае…
Евгения Юрьевна удивленно раскрыла рот.
– Эдик, но ведь ты совсем не обязан… Ты же уволился из школы, сказал, что вернулся в газету…
– Все правильно! И уволился я переводом, так что имею законное право на ежегодный отпуск. В редакции возражать не стали. Надеюсь, ты будешь с ними солидарна? А то ведь пропадешь без меня…
Он приблизился к Жене вплотную, отчего в ее глазах сразу зажглись зеленые огоньки, и довольная Мария Васильевна поспешила ретироваться. Быстрый поцелуй – и Эдуард отстранился, изобразив волнение стажера:
– Евгения Юрьевна, так Вы возьмете меня в экспедицию? Должность инструктора по выживанию в Вашем отряде еще свободна?
Колеса плацкартного вагона равномерно подпрыгивали на стыках рельсов, а за окном проносились зеленые сопки и равнины, которыми нельзя было не любоваться.
– Какие ассоциации у вас вызывает слово «деревня»? – вместо вступительного слова поинтересовался Эдуард Андреевич, который еще на перроне вокзала принял на себя руководство экспедицией.
– Овощи! – бойко выкрикнула Варя.
– Грязь! – брезгливо наморщила носик Снежана.
– Свобо-ода! – расплывшись в довольной улыбке, протянул Тимур.
Эдуард Андреевич многотерпеливо вздохнул.
– Вот этого-то я и опасался! – Он задумчиво потер переносицу и, осторожно подбирая выражения, начал свой инструктаж. – Лето, солнце и свобода – это, конечно здорово, а две недели – не так уж и мало, но… Я попросил бы вас всех не сходить с ума и не вытворять в деревне того, на что не решились бы в городе!
Лиза в недоумении уставилась на Журавского: о чем это он? Однако, намек, судя по всему, нашел своего понимающего слушателя. Наклонившись к Варе, Фролов весьма интимно промурлыкал:
– А то, чем в городе занимались – можно вытворять?
Тихонько хихикнув в ладошку, Ракитина ткнула Тимура локтем в бок. Парочка сидела совсем рядом, и Лиза невольно покраснела.
Конечно, она знала, что между противоположными полами возникают сексуальные отношения… чисто теоретически знала… Книги в доме Лучинских никогда не прятались под замок, поэтому «Мужчина и женщина» и медицинская энциклопедия были прочитаны просто так, для «общего развития». Техническая сторона вопроса казалась Лизе странной, даже забавной. Трудно было представить, что предстоит заниматься этим на самом деле. Неужели взрослые находят в таких занятиях удовольствие? И Варя с Тимуром – тоже? Лиза улыбнулась: пожалуй, у нее еще будет время определиться во мнении. Позже… когда дело дойдет до практики… может быть, годика через три?
И вдруг на ум пришла нечаянная мысль, от которой в кровь фонтанчиком впрыснулся адреналин. А что, если Виктор попросит ее о…? Что, если он предложит… Лизе стало жарко и холодно одновременно. Что тогда ей делать? Обидеться? Отказать? Или…? Она украдкой взглянула на Гордеева. Тот смотрел в окно со скучающим от преподавательских инструкций видом. По всей вероятности, намек никак не задел его сознания. У Лизы отлегло от сердца. И чего ради ей в голову лезут всякие глупости? Витя – серьезный, рассудительный… и он совсем не Тимур!
– …но есть еще одна проблема, – услышала, наконец, Лучинская продолжение речи Эдуарда Андреевича. – Местные ребята не всегда дружелюбно принимают городских, поэтому во избежание столкновений прошу вас лишний раз жителей не провоцировать и первыми в драку не лезть!
– С местными проблем не будет! – неожиданно подал голос Лихаманов. – У меня половина Ольховки – родня, договоримся!
– Что же ты сразу не сказал? – простонала Евгения Юрьевна. – Мы бы тебя в городе оставили.
Гришка обиделся:
– Думаете, я там упьюсь? А вот и нет, я зарекся! В прошлый раз перебрали с пацанами – так я за тридцать километров от деревни очнулся. До сих пор не знаю, как туда попал! – Припомнив былое, Лихаманов почесал в затылке. – Пришлось пешком домой топать.
На перроне станции «Ольховка» городскую делегацию встретил директор местной школы и заведующий овощебазой.
– Лихаманов, Федор Борисович! – отрекомендовался последний, до хруста пожав руку Эдуарда Андреевича. – Да-да, я родной дядька вон того рыжего!
Цвет волос, по всей видимости, был отличительной чертой семейства Лихамановых, потому что Федор Борисович пылал шевелюрой не менее яркой, чем Гришка.
– Решено поселить вас в школе, поэтому за размещение отвечаю я, – вставил словечко пожилой директор учебного заведения. – К сожалению, в классах идет ремонт. Разместим вас в спортивном зале, матрацы и постельное белье обеспечим, кормить будем в школьной столовой – полный пансион!
– А… душ с горячей водой у вас где-нибудь есть? – забеспокоилась Евгения Юрьевна, которую перспектива провести четырнадцать ночей в спортивном зале вместо спальни радовала как утопленника водоем.
– Есть шикарная баня! Только топить ее придется самим. – «успокоил» ее Федор Борисович и, оценивающе взглянув на Журавского, сделал выводы. – Думаю, что вы с этой проблемой справитесь. Ну, что ж, на работу завтра, пока отдыхайте. Первую неделю ждем вас на овощебазе, а там – и клубнику пора будет снимать. В качестве премии за ударный труд накормим ваших ребят ягодами «от пуза». Долго вспоминать будете!
Путь от школы до овощебазы был неблизкий, и, чтобы скрасить получасовую прогулку, девятиклассники занялись… охотой. Инициатором стал Сашка Задорин, который, вдохнув «дикий», неотравленный выхлопными газами кислород, почувствовал себя первобытным человеком. Петух, важно клевавший что-то на дороге, едва не стал легкой добычей, но успел вовремя вспорхнуть на забор. Оглянувшись вокруг жадными до развлечений глазами, Сашка увидел свинью, нежившуюся в луже у обочины.
– Добудем, что ли, бизона? – дико скаля зубы, поинтересовался Задорин у Олега и Лизы, присутствие которой подбивало его на свершение подвигов.
Лучинская рассмеялась:
– Наша охота будет отмечена в исторических летописях?
– Непременно!
Властный перст Александра указал на перепачканную в грязи свинскую обладательницу избыточного веса, которая тут же почуяла неладное и насторожилась.
– Дичь!!! – завопил Задорин, и вся троица с хохотом понеслась в сторону лужи.
Затея пришлась по душе еще кое-кому из одичавших на природе ребят, толпа неандертальцев увеличилась и бросилась за добычей. Свинья же, в панике теряя лишние килограммы, бросилась к воротам родного дома. Оттуда сразу появилась разъяренная хозяйка, домашнее животное было спасено, а городская молодежь была вынуждена покинуть поле брани.
– Детский сад, да и только! – процедил сквозь зубы Виктор Гордеев, шагая рядом с Тимуром и Варей в арьергарде процессии, растянувшейся на всю улицу.
Он тщетно старался разглядеть хотя бы спину Лучинской, умчавшейся на «охоту» вслед за Сашкой и Олегом. Где-то далеко впереди раздался новый взрыв хохота, и Виктор отчетливо различил звонкий смех Лизы, который нельзя было перепутать ни с чьим другим.
– Я бы на твоем месте привел ее сюда, – посоветовал Фролов, уже десять минут наблюдавший за терзаниями друга. – Девчонка должна быть рядом со своим парнем. Она твоя или нет?
Призыв к решительным действиям не понравился Варе.
– Не лезь не в свое дело! – одернула она Тимура, но Виктор этого уже не услышал.
Прибавив шагу, он быстро нагнал охотников.
– Лиза!
Лучинская обернулась: растрепанная грива каштановых волос, смешинки в глазах…
– Здорово было, да?
Она даже не заметила, что его не было рядом! Лиза хотела умчаться дальше, и Гордееву пришлось добавить в голос стали:
– Лиза!
– А?
Теперь она услышала и, вопросительно изогнув брови, оторвалась от азарта охоты.
Задорин дернулся было вслед за Лизой, чьим обществом наслаждался так недолго, но Олег удержал друга:
– Сашка, он позвал только ее.
– Господи! Как же мне все это надоело! – в который раз посетовала на судьбу Евгения Юрьевна, окинув взором свои временные владения. – Не понимаю, неужели нельзя было поселить нас в классах: мальчиков отдельно, девочек отдельно? А то живем, как в цыганском таборе!
Спортивный зал и так был негласно разделен на две половины, женскую и мужскую, а в центре самоорганизовалось некое подобие гостиной, где народ собирался вместе за чаепитием, болтовней или игрой в карты. Практически весь пол был устлан гимнастическими матами и матрацами, а импровизированные «кровати» – заправлены одеялами и постельным бельем, которое привезли из ближайшего пионерского лагеря.
– Знаешь, – потягиваясь, возразил ей Журавский. – А я считаю большой удачей, что у этого спортзала есть отдельный выход на улицу, а здание школы закрыто на о-огромный замок!
– Это еще почему? – фыркнула Леднева. – В классах было бы уютнее, там мы могли бы позволить себе расслабиться и, например, спать не в трико и футболках, а…
Эдуард Андреевич расхохотался:
– Женя! Да там нам с тобой вообще не удалось бы заснуть! Даже в этой маленькой школе классов гораздо больше, чем два, и мы с тобой не смогли бы находиться везде одновременно. Боюсь, что наши влюбленные парочки разбрелись бы по этажам, а нам с тобой пришлось бы каждую ночь организовывать поисковую экспедицию с фонариками. А здесь все на виду – даже пересчитать можно. Нет, определенно, вариант со спортзалом мне нравится гораздо больше!
