Девушка в поисках исчезнувшего мужа и себя

Софья опять поморщилась, услышав ругательство, потом покраснела и опустила голову:

– Да как-то так вышло… – Она схватила проходящего официанта за руку и молча показала на стоящую на стойке бутылку вина.

– Как вышло? – взорвалась Элина. – Ты совсем меня за дуру держишь? Так вот, я не совсем дура! Ну, в смысле совсем не дура, вот!

Софья взяла Элину за руку, дождалась, пока очередная «Феррари» с грохотом пронесется мимо:

– Прости, я сама не понимаю. Мы же друзья. Я просила его помочь искать Костю, он сначала отказывался, я расстроилась и заплакала… Подумала, а вдруг я его вообще не найду?! – Слезы опять выступили на ее глазах, она закрыла лицо руками и всхлипнула.

– Ну что ты, не плачь, ладно… Найдем мы твоего Костю, не переживай. Мне знакомые обещали помочь узнать что-то…

– Правда? – Софья подняла голову.

– Все будет зашибенски, говорю же!

Софье принесли вино, она отпила несколько глотков. За это время Элина вспомнила, зачем она вызвала Софью, и опять набросилась на нее:

– Но ты зачем именно его попросила помочь, а? Его же Костя твой не переваривает, ему бы понравилось, что ты у Сереги помощи попросила? И зачем переспала-то, а? Ты забыла, что он мой?!

– Да нет, конечно… Я заплакала, а он меня стал успокаивать, обнял сначала, стал волосы гладить, ну, как раньше, потом поцеловал. И сразу так легко стало, как всегда с ним было, и я как-то расслабилась, как раньше… Прости! Так устала за эти дни…

– Да ты совсем, получается, охренела! «Как раньше» у вас давно закончилось, причем это же ты его бросила, помнишь? А завтра тебе опять захочется «как раньше», ты опять к нему пойдешь? Ты что, совсем овца безмозглая? И еще помощи моей просишь…

– Я подумала, если он так себя ведет, может, вы расстались или мало ли что… Он же сам, это не я навязывалась… Говорил, что так долго этого хотел и ждал…

– Что?! – Элина замерла, казалось, она сейчас бросит пепельницу, которую она вертела в руке, но вдруг разрыдалась, размазывая слезы и косметику по лицу: – Он говорил, что любит меня…

Софья наклонилась к ней, налила бокал, протянула:

– Прости, я не знала, что он тебе так важен. Ты всегда так легко к своим мужчинам относилась… Я с ним поговорю, объясню, что это ошибка, что ты ей дорог. Давай за нас выпьем! Чтобы друг друга больше не обижать. Обещаю, что из-за меня ты больше плакать не будешь.

Они чокнулись и выпили. Элина подумала, улыбаясь: «А я обещаю, что ты из-за меня будешь, сучка!»

После работы Софья решила пройтись пешком. Пошла по бульварам. По пути размышляла о поисках Кости уже более спокойно. Возникли еще пара идей, у кого можно было бы что-то узнать, надо будет завтра попробовать. Вообще она заметила, что непривычное раньше для нее одиночество (она никогда не была одна, предпочитала быть с кем-то) перестает тяготить и даже начинает нравиться. Она будто стала больше прислушиваться к себе и получать от этого удовольствие. Мысль о том, что это безусловно позитивное изменение случилось на фоне и даже вследствие исчезновения Кости, тяготила.

Проходя по двору, Софья, вздрогнув, увидела две фигуры, отделившиеся от толстого ствола старого тополя. Оба были коренастые, среднего роста, с холодными сероватыми (Софья подумала «волчьими») глазами и незапоминающейся внешностью.

– А куда это мы так спешим? – мерзким голоском поинтересовался один и протянул к Софье руку, коснувшись ее груди. Она отшатнулась, и тогда второй по дуге зашел с другой стороны, не давая ей возможности приблизиться к подъезду.

– Что вам надо? Кто вы? – спросила она, оглядываясь в поисках помощи. Но двор был пуст.

– Что нам надо? – переспросил первый, – шоколада! – И оба развязно заржали. – У тебя, Софьюшка, нет? Или, может, у твоего Кости есть? Кстати, где он, а?

Софья вздрогнула:

– Откуда вы нас знаете? – Ее бросило в дрожь, что не ускользнуло от незнакомцев.

– Боишься? Правильно. А как же вас не знать? Знаем, знаем. Вот только с Костей бы нам поговорить, а? Подскажи, красавица, где его найти. Что-то он пропал, а у нас дело к нему важное… – Говорящий, не торопясь, хрустнул костяшками.

Тут вперед выступил второй и глухим голосом продолжил:

– Нет, ну можно и по-другому это решить, правда? – Он обратился к первому. – Пойдем с нами, и все сразу решим, и от Кости твоего отстанем. – Он недобро улыбнулся, глядя в разрез Софьиного платья. – У нас и машина вот ждет. – Он показал рукой в арку, где виднелось что-то черное и большое.

Софья в ужасе замотала головой, не в силах что-то сказать. Из противоположной арки послышались шаги. Неизвестные переглянулись и быстро пошли к выходу из двора, бросив Софье:

– Мы еще зайдем. А ты подумай пока.

Софья забежала в квартиру, закрылась и, прижавшись к двери, выдохнула, закрыв глаза и все еще дрожа. Все это было странно и страшно. Она хотела было набрать Сергея, но, вспомнив сегодняшний разговор с Элиной, решила позвонить ей. Если бы случилось чудо и Софья смогла бы в этот момент увидеть лицо подруги, то очень бы удивилась ее недоброй улыбке. Но чуда не случилось, и Софья ничего не увидела. Элина посоветовала ей поскорее все бросать и вместе ехать искать Костю. Вот только где? То, что Элина предложила ехать на поиски вместе, было очень кстати.

Рассеянно раздеваясь, Софья вдруг заметила инородный предмет на тумбочке – там лежал лист бумаги. Тот же почерк. От Кости.

«Я в безопасности и буду тебя ждать. Найди меня там, где мы были и где нам было хорошо, помнишь? Не могу подробнее писать – кто знает, кто прочитает это послание».

Где им было хорошо? Да везде, где бы они ни были. Может, Прага? Туда они ездили много раз и неизменновозвращались опять. Значит, туда?

Софья еще раз позвонила Элине, и они договорились завтра улететь. Предупредила начальницу на работе и села заказывать билеты. Кажется, жизнь начинала налаживаться, точнее, в ней появилась какая-то определенность.

Глава 10

По пути в аэропорт Софье мерещились подозрительные личности в соседних машинах. На паспортном контроле веселый пограничник подмигнул ей, попеременно вглядываясь в фотографию и в ее лицо, и тут лицо его посерьезнело, он позвал напарника, и они стали вдвоем вглядываться в экран, паспорт и в Софьино лицо.

– Вам придется пройти с нами, – сказал напарник.

– Как? Почему? – Софья испуганно искала глазами Элину, которая уже прошла контроль и ждала ее за турникетом впереди.

– Это же не ваш паспорт, да? Лучше признайтесь сразу, – сказал ей человек в костюме и очках в комнате без окон, куда ее привели.

– Как не мой? – она опешила. – А чей?!

– Вот это нам и предстоит выяснить. Ну сами посмотрите: фотография не ваша.

Софья взяла протянутый ей паспорт и подошла к висящему на стене зеркалу. С фотографии в паспорте на нее смотрела задорная длинноволосая веселушка из прошлой жизни, а из зеркала – поникшая, с мешками под глазами, коротко стриженная она.

Она вздохнула, молча достала зачем-то взятый с собой внутренний паспорт, где ее фотография была более похожа на нее теперешнюю, ну разве что без признаков усталости, и протянула его пограничнику.

Вскоре ее отпустили. Их рейс уже улетел, пришлось покупать билеты на следующий и ждать пять часов в аэропорту. Пошли в бизнес-зал, куда у Элины был доступ. Она сразу быстро привела себя в состояние бодрой весёлости благодаря бесплатным красному и белому, а в особенности шампанскому, и говорила без остановки. Говорила в основном о странностях ее мужчин и мужчин ее круга, где не было машин ниже по статусу, чем «Лексус», а все больше «Мерседесы», «Ленд Роверы» и нередко «Феррари» с «Ламборджини», и которые были или чиновниками, или бизнесменами (правда, чаще всего оказывалось, что бизнес им организовал папа), или блогерами, которые, тролля папиных сынков, били себя в грудь, говоря, что вот они сделали себя сами. Последних Элина называла «понторезами». Потом она подумала и выдала шепотом:

– Вообще-то они все там понторезы. Только шшшш! – Изакрутила заговорщицки головой по сторонам. – Я тебе этого не говорила! – добавила она и громко засмеялась.

Софье подумалось про «Союз меча и орала» и она улыбнулась своим мыслям. Рассказы Элины ее утомили. Мало того что Софья старалась держаться подальше от людей, о которых рассказывала Элина, так и все ее рассказы были однообразны и отличались лишь тем, какие именно причуды (переходящие в извращения) были присущи тому или другому знакомому Элины. Каждый раз, когда Элина так откровенничала с ней, Софья удивлялась, зачем та, всё про них понимая, с ними общается. Казалось, дело не могло быть только в деньгах, было что-то ещё, что манило Элину в тот странный для Софьи мир.

Элина начала зевать, пристроилась поудобнее в кресле и, прежде чем задремать, сказала Софье:

– Ты прости меня, ладно?

– За что? – удивилась та.

Но Элина уже спала. Какая-то мысль не давала Софье покоя, что-то давило в дополнение ко всем событиям последних дней. Поковырявшись в себе, Софья вдруг осознала, что это случай с её паспортом. Не то чтобы она верила в приметы, но это её насторожило и встревожило. «Может, не ехать?» – даже подумала она, но тут же вспомнила Костю и отбросила эту мысль прочь.

Софья решила поселиться в той самой гостинице на улице Нерудова, где они всегда останавливались с Костей. Кроме того, когда они сюда приезжали, они всегда снимали один и тот же номер, с балконом, увитым виноградом, с которого открывался вид на монастырь и его огороды и на город, лежащий внизу. В этот раз служащий отеля, огромный негр по имени Иван, уже было замахал отрицательно головой в ответ на просьбу Софьи поселить их в тот номер, но, вглядевшись в экран, сказал на чистом русском:

– Все в порядке, номер только что освободился, давайте я вас провожу.

Несмотря на усталость и протесты Элины, Софья, едва бросив вещи, собралась искать Костю. Элина, вздохнув, уныло поплелась за ней, крикнув вдогонку:

– Дай я хоть шампанского глотну!

Внимательный Иван тут же выхватил из ниоткуда бутылку, быстро открыл её не громко, но и не совсем тихо, и наполнил также возникший из пустоты бокал, не отводя взгляд от Элины. Та благосклонно поблагодарила, задержав на нем взгляд, и залпом выпила бокал.

Выйдя из гостиницы, они свернули по булыжной мостовой вниз, в сторону центра города, вглядываясь в лица прохожих. Несмотря на фасады домов, подкрашенные предвечерним Солнцем в теплые Вуди Алленовские тона, Софья никак не могла примириться с тем, насколько другими были теперь её впечатления от столь любимого ею города. Не хотелось ни любоваться интересными домами и видами, ни фотографировать их, без чего раньше прогулка по Праге была просто немыслима. Софья ощущала только тревожность. Кроме того, вероятно, вследствие этой тревожности порой она чувствовала чей-то взгляд. Она оглядывалась, пытаясь найти этот взгляд, и от этого её тревожность становилась еще больше.

Выйдя к любимой арочке и старым окнам над трамвайными путями, Софья почувствовала, как что-то родное и тёплое возвращается к ней. Но, оглянувшись, она вздохнула и пошла дальше, в сторону Малостранской площади. Ощутимо больше стало туристов, и они пошли медленнее, вглядываясь в лица прохожих. Точнее, Софья вглядывалась, а Элина просто глазела по сторонам, мимолётно останавливая взгляд лишь на мужчинах и мгновенно сканируя их одежду, обувь, очки и сумки.

Прошли мимо ресторана в старой мельнице на реке Чертовка, остановившись на мгновение у вращающегося мельничного колеса, и вышли к Карлову мосту. Тут людской поток был совсем густым, пробирались с трудом. Преодолев его, Элина выругалась:

– Ну и толпа! Что-то я устала, пойдем пива выпьем.

Софья растерянно пожала плечами, они несколько раз свернули и вскоре уже сидели за столиком в большом зале ресторана. Элина удивленно уточнила у подруги:

– Ты не ошиблась? Какое-то слишком обычное место для тебя. Ни старых столов, ни люстр…

– Не ошиблась. Сейчас увидишь.

Они сделали заказ и замолчали, думая каждый о своём. Вдруг Элина вскрикнула:

– А! Что это? – И уже спокойней, глядя на проезжающий мимо них маленький паровозик по незаметным рельсам, которые она сразу не заметила: – Ого, это для детей что ли развлечение?

Но тут паровозик остановился прямо напротив неё, а в его вагоне обнаружились пара бокалов пива. Элина захлопала в ладоши:

– Класс!

Софья с привычным смущением оглянулась и сказала негромко:

– Тише ты, чего кричать.

Элина показала жестом замок, закрывающий ее рот, и принялась рассматривать то и дело проходящие мимо паровозики, потягивая пиво.

Софья еще пыталась вглядываться в лица посетителей ресторана, но все больше безучастно. Ей вдруг показалась безумной сама идея найти Костю. Она всхлипнула и сказала Элине:

– Так я его не найду! Даже если бы я знала, что он здесь, в Праге, и то шансов было бы немного, а я даже не уверена, в какой он стране…

Элина утешала её, аппетитно допивая свое пиво, потом вышла в уборную. Софья безучастно смотрела перед собой, сглатывая слезы. Мимо проехал паровозик без пива и почему-то остановился у ее столика. Софья удивленно заглянула в его грузовой отсек— в нем лежал свернутый лист бумаги. В нерешительности оглянувшись, она решилась взять листок и развернула его. Уже знакомым размашистым почерком было написано: «Не нужно его искать».

Софья в растерянности приподнялась, огляделась вокруг, но за соседними столиками почти никого не было, никто на неё не смотрел. Молча протянув записку вернувшейся Элине, Софья закрыла глаза, потом собралась с силами и тихо сказала:

– Нужно возвращаться. Да и все равно я его так не найду…

На обратном пути Элина в чем-то ее убеждала, но Софья едва ли понимала, о чём та говорит.

Уже идя по Увозу и потом по Нерудова, безлюдным, освещенным желтыми фонарями, выхватывающими из тумана лишь небольшое пространство вокруг, Софья очнулась, удивленно оглянулась вокруг и впервые за этот день сказала:

– Какая красота!

– Ничо так! – Поддержала Элина. – Только не видно ни хрена.

Увидев между домами парк и на вершине холма вышку, Софья вдруг решительно схватила Элину за руку:

– Пойдем в обсерваторию!

– Куда-куда?! – Элина подумала, что ослышалась.

– Туда, – показала Софья взглядом.

Элина пыталась вразумить Софью, но та уже свернула в сторону парка.

Спустя час они вернулись в гостиницу, ожидаемо не найдя Костю и в обсерватории. К удивлению Софьи, Элина совсем перестала ворчать, стоило ей увидеть в огромный старый телескоп кольца Сатурна и его спутники: сначала она замолчала и с минуту молча рассматривала планету, потом, потрясенная, отошла от телескопа, бормоча под нос:

– Ну ни хрена себе…

Но у Софьи не было сил обрадоваться или посмеяться реакции подруги. Они решили назавтра еще пройти в несколько возможных мест и потом уже решать, что делать дальше. Уснули мгновенно.

Глава 11

Выйдя наутро из гостиницы и изрядно уже пройдя, Софья с Элиной только теперь сообразили, что они не позавтракали. Возвращаться в гостиницу не хотелось, поэтому зашли в ресторан без света, где есть можно было в темноте – как раз проходили мимо него. Вообще-то более уместно было бы там ужинать, но уж больно хотелось есть, да и Костя тут тоже мог быть, они тут бывали.

Быстро покончив с омлетом и тушеными помидорами с зеленью, Софья, раздумывая, где бы продолжить поиски, пока Элина отошла, Софья вдруг ощутила в темноте, что на скатерти перед ней лежит листок бумаги. Она точно знала, что только что его еще не было. Вокруг тоже никого не было, насколько она могла ощущать в темноте. Подозвав официанта со свечой, она прочитала: «Последний раз предупреждаю – уезжай. Не нужно его искать». Софья молча сидела, глядя в темное пространство перед собой, и не сразу услышала, как Элина окликнула ее:

– Сонь, все в порядке?

– Да-да, – рассеянно ответила и не увидела в темноте, что Элина пристально посмотрела на нее, прежде чем собраться уходить. Софья ничего не сказала подруге о новой записке.

Казалось, уже нет большого смысла куда-то ходить и искать Костю – и дело не в новых угрозах: скорее, Софья осознала, насколько маловероятен был шанс его найти, даже если муж действительно тут был. Скорее для очистки совести, чем ради результата, они пошли в Пражский град.

На площади у входа играл духовой оркестр, толпа слушала и аплодировала. Они прошлись по залам дворца, вглядываясь в лица прохожих. Софья, как всегда, не могла не задержаться в большом зале, куда вели стрельчатые арки столь высокие, чтобы конный всадник мог въехать, не спешиваясь.

Потом прошлись по Золотой улочке, заходя в цветные, словно игрушечные, дома. Проходя мимо выставки старинного оружия, у которой толпилась кучка желающих пострелять из настоящего арбалета, Софья оглянулась было, и вдруг глаза ее округлились: стрела, выпущенная из арбалета очередным стрелком, вместо мишени попала в деревянный столб, у которого проходили Софья с Элиной. Софья вздрогнула и съежилась, дернула за руку Элину, которая порывалась пойти разбираться с тем, кто это сделал, и утащила ее прочь.

– Да ты что, – кипятилась Элина, вырываясь и оглядываясь, – он же убить тебя мог, скотина такая, пьяный что ли, не пойму.

– Да ну его, не надо, пойдем, – устало сказала Софья, и они свернули в тихий переулок.

Элина поворчала, потом пожала плечами и махнула рукой. Они шли по тихим улочкам с невысокими, почти загородными домиками, было тихо и безлюдно. Элина забеспокоилась:

– А мы зачем здесь идем, а? Тут же не ходит никто, Костик же тоже вряд ли здесь будет?

– Нет, не вряд ли, он может здесь быть.

– Почему? Что здесь такого? Ты же говорила, он будет ждать тебя в месте, где вам вместе нравилось, а тут что?

– Сейчас увидишь, – устало тихо сказала Софья.

Скоро они вышли на более широкую улицу с трамвайными путями и подошли к ангару.

– Транспортный музей, – прочитала Элина и удивленно уставилась на Софью: – Это что?!

– Музей. Заходи, – усмехнулась Софья.

Кости здесь тоже не было. Софья ожидала, что с этим музеем будет, как со всеми другими у Элины: нулевой интерес. Но, едва зайдя, Элина сглотнула, задышала чаще и, забыв про Софью, пошла в сторону паровозов и старинных вагонов. Пока Софья медленно ходила по рядам меж старых трамваев и троллейбусов, Элина бегала из одного королевскогосалона-вагона в другой, в восхищении оглядывая шикарные интерьеры и присаживаясь на вычурные диваны. Больше чем через час она, изнеможенная, вышла на улицу, где ее ждала Софья, нервно куря.

– Ты же не куришь? – вернулась в мир людей Элина.

– Иногда курю. Вижу, тебе понравилось?

– Да, отпад!

– Ну, тогда поехали, – сказала Софья, показывая на открывшиеся двери старинного трамвая, стоявшего на остановке рядом с ними.

– В смысле? А куда он идет?

– В прошлое.

Они взобрались в салон и, оплатив проезд, расположились на изящных деревянных сидениях. Вскоре раздался звонок, будто из иного времени, и трамвай с заметным грохотом тронулся. В салоне изрядно трясло и гремело, но впечатления это не портило. Ощущение переноса в прошлое дополняли невысокие старые дома на улицах, по которым они проезжали. Подруги сидели молча и вертели головами.

– Да, – ошарашенно оглядываясь, говорила Элина, выходя из вагона, – это вещь…

– Видишь! – Софья усмехнулась. – А ты все по магазинам, сколько я тебя с собой звала, когда мы вместе ездили.

– Вижу. – Кивнула Элина, достав помаду и подведя губы. – Дура была. Куда теперь?

– Остапа понесло! – улыбнулась Элина.

Немного попетляв, они остановились у светофора, стоящего рядом с узкой щелью между двумя домами, ведущей куда-то вниз. Когда светофор загорелся зеленым, Софья призывно обернулась:

– Идем? – И пошла по ступенькам.

Когда они спустились в самый низ, оказались на берегу Влтавы, тут же располагался ресторан. Они сели выпить кофе, глядя на проплывающие прогулочные кораблики. Элина обернулась назад:

– Так что это?

– Это? Самая узкая улочка Праги.

– Это улочка?! – Элина удивленно вглядывалась в то, что оказалось улочкой. – Надо же…

На выходе образовалась пробка, по улочке спускалась группа туристов, пришлось их переждать. Внезапно Софья почувствовала чей-то взгляд, растерянно оглянулась, ощущение пропало так же внезапно, как возникло. Вернувшись наверх, подругивышли на небольшую площадь с какими-то фигурами.

– Сонь, Сонь! – замахала рукой Элина, шедшая первой, и прыснула.

Софья улыбнулась, бросив взгляд на статуи писающих мужчин, и увела Элину.

Они перешли на другую сторону реки, побродили еще по узким переулкам Старого места. Элина вдруг закричала, показывая куда-то вверх:

– Сонь! Там человек висит!

Софья посмотрела наверх, усмехнулась и подтвердила:

– Да, висит. Это Зигмунд Фрейд.

– Да ты что? – в ужасе переспросила Элина и какое-то время шла молча.

Они еще побродили и вышли на площадь перед башней Орлой со старинными часами, остановились полюбоваться: сложные механизмы часов на фоне многовековых стен здания создавали какое-то неожиданное ощущение гармонии. Толпа собралась посмотреть движение фигур на часах: было без нескольких минут три. Наконец часы зазвонили, фигурки задвигались, вся площадь одинаковым жестом вскинула телефоны и стала снимать. Софья предложила:

– А пойдем внутрь?

– Зачем?

– Идем-идем, тебе понравится. Ты же теперь любитель старины, правда?

– Ну пошли.

Полюбовались внутренним механизмом часов и движущихся фигурок. Элина долго не могла найти нужный ракурс, чтобы сфотографировать Софью так, чтобы в кадр влез весь механизм. Наконец получилось, побрели дальше. Софья не могла удержаться, чтобы не гладить шершавый холод старых неровных стен. Элина сначала недоуменно смотрела, а потом, улучив момент, когда Софья прошла вперед, воровато оглянулась и тоже потрогала старую стену. Одернула брезгливо руку и, пожав плечами, пошла догонять подругу.

Элина резво добежала до лестницы, но Софьи не увидела. Поднялась на цыпочки, поискала глазами вокруг, негромко крикнула: «Сонь!», но безрезультатно. Вернулась еще раз к тому месту, где они разминулись. Куда-то вглубь, правда, перегороженный веревочкой, вел неосвещенный коридор. После недолгого колебания Элина перешагнула через ограждение, но обе двери, выходящие в него, были закрыты снаружи. Элина вернулась к большой лестнице и стала звонить Софье. Вдруг в кармане что-то зажужжало и заерзало; Элина вытащила из кармана Софьин телефон, которым она недавно фотографировала Софью и, видимо, забыла его вернуть.

Глава 12

Элина попыталась объясниться со строгой тетенькой в справочной, которая, едва лишь уловив Элинин русский акцент, который ни с чем не спутаешь, брезгливо поморщилась и резко стала менее понятливой.

– Моя подруга пропала где-то здесь! – пыталась втолковать тетеньке Элина, но та недоуменно пожала плечами и неприязненно предложила скрипучим голосом:

– Может, вышла раньше вас. Позвоните ей!

– Я же сказала, – горячилась Элина, – что ее телефон остался у меня!

– Да?! Как странно. Не знаю, могу ли я чем-то еще помочь, мадам.

– Я не мадам! – взвизгнула Элина и, выругавшись, вышла из здания.

Она не слышала, как тетенька на чистом русском вполголоса ответила:

– Не мадам? Сочувствую вам. Впрочем, это и так заметно.

Еще прождав с полчаса у входа, Элина присела на террасе кафе неподалеку, заказала апероль, раздумывая, как быть. В полицию? Так сразу? Может, Софья и правда вышла, разминувшись с ней, кто знает. Может, пошла искать ее, не найдя в здании? Элина не могла определиться с чувствами: то ей было жалко подругу, то она на нее начинала злиться. После нескольких глотков Элина вдруг сказала вслух: «Может, она вообще так от меня сбежала?» Ей вспомнилось, как Софья нередко старалась избавиться от ее общества, чтобы рассмотреть в одиночестве интересную деталь или постройку. «Ну, это уже слишком…» – подумала она. Но, чем больше она пила, тем более реальной казалась ей эта версия.

Нетвердо встав из-за стола час спустя, Элина полностью уверилась в том, что Софья от нее попросту сбежала. «Вот же сучка!» – подытожила Элина и влилась в туристическую толпу вечерних улиц Праги. Дальнейшие события Элина потом вспоминала урывками: мелькали пивные бары с большими бочками и старыми плакатами на стенах, какие-то весёлые компании, ночное купание голышом, чьи-то губы и объятия, и заканчивалось все как-то совсем странно, поездкой с компанией в старинной карете.

Проснувшись под утро неодетой меж двух атлетического сложения молодых людей, Элина быстро и бесшумно оделась и ретировалась. К счастью, места она сразу узнала, и вскоре была уже в их номере на Нерудова. Софьи там не было.

В то время как Элина, похоже, готова была и фотографировать, и позировать хоть весь день, Софья, с досадой разделавшись с фотографированием, чего она совсем не любила, с нетерпением пошла опять бродить по помещениям средневекового дома, в котором располагались часы. Она специально ускорила шаги, чтобы хоть на минутку оторваться от Элины и спокойно осмотреться вокруг, полюбоваться гармонией старой неровной кладки, кривых стекол и деревянных рам с кремонами. Она вдруг поймала себя на неудобной мысли, что в такие моменты совсем не думает о Косте; ей стало неловко. Вдруг опять возникло неприятное чувство, что на нее смотрят; она порывисто оглянулась, но не поймала ничей взгляд: толпы туристов по-прежнему струились вокруг. Тут внимание ее привлек неприметный коридор, перегороженный веревочкой. Нерешительно подумав, Софья, стоя на одной ноге, попыталась заглянуть в полумрак прохода. Столбик ограждения глухо опрокинулся; путь был свободен. Софья, с облегчением расправив плечи, с чистой совестью прошла за ограждение, аккуратно поставив столбик на место.