скачать книгу бесплатно
– Но это ведь было, было со мной? – в отчаянии я посмотрел ей в глаза. Хотел найти хоть малейшее подтверждение, что не схожу с ума, хотел раз и навсегда опровергнуть мистические аллюзию.
– Я не знаю, Макс. Тебя осмотрит психиатр завтра. Я, правда, не знаю. Всё, что ты рассказываешь невероятно, невозможно и скорее всего – просто результат травмы.
– Ты хочешь сказать, что все это мне приснилось?
Елена пожала плечами.
– А когда придет Ганс?
Она посмотрела на Вадима, который все это время сидел рядом, и сразу стало ясно, что помимо взрыва случилось ещё что-то – непредвиденное и страшное.
– Что происходит?
– Макс, два дня назад Ганса поместили в реанимацию… Опухоль головного мозга – ты ведь знаешь о том, что он умирает?
Я кивнул….
– Как же это…?
– Он впал в кому, и врачи дают всего неделю. Размер опухоли велик.
– Но он ведь не успел дорассказать…
Я отвернулся от Елены. Захотелось вдруг остаться совершенно в одиночестве.
– Зато вполне определенно-точно вы не могли гулять с ним по Нью-Йорку, – она положила свою руку мне на живот и улыбнулась самой нежной улыбкой в мире. И, я думаю, что в тот момент мы подумали об одном и том же – об удивительно-открывшейся способности взаимодействия посредством сна, только теперь и Ганс был частью нашей истории, потому как в следующий момент Елена сказала тихо: но даже если это и было правдой – не самый плохой финал жизни, как считаешь?
Я посмотрел на склоненную голову и снова захотел поцеловать её. Внутри родилось что-то горячее, большее, если бы только можно было – я бы обнял эту женщину в этот момент. Какой же близкой она стала мне вот так и вдруг. Я буквально видел, как нити протягиваются меж нами. Но свидание подходило к концу… И лишь в моем сознании наш поцелуй был возможен, наяву же – она даже не догадывалась о моей влюбленности… Мне стало невыносимо жаль… Тоска и жалость наполнили меня…
ГЛАВА 12
Елена спала. Я впервые был в её квартире. Точнее, если верить вектору моего сна – это была её квартира. Лежала на правом боку, положив ладонь под голову. Прядь волос упала ей на лицо – мне не видно было закрытых глаза, но достаточно было ощущать её присутствие рядом. Во сне я был совершенно здоров. У меня не было ссадин, гематом. Я просто был Максом – худощавого телосложения, каждый сантиметр которого сейчас полностью слушался меня. Я сидел перед ней. Прямо на полу, скрестив ноги по-турецки, опершись подбородком на собственные кулаки. Я размышлял – что общего между мной, Еленой и Гансом, коль существует единая возможность перемещаться по снам друг друга. Подобная коммуникация – это какой-то генетический недуг? Быть, может, мне следует бить тревогу, обратиться к специалистам, чтобы началось сначала исследование, затем лечение. Возможно ли, что эта была телепатическая связь или связь родственных душ? Я размышлял, как младенец, как конченый романтик. Сидя перед самой красивой женщиной на планете, наверное, только так и можно размышлять. Интересно, если я сейчас разбужу её, Вадим проснется тоже? Вряд ли… ведь эта тайна лишь наша.
– Елена…
Она открыла глаза, отбросила прядь волос и испуганно посмотрела сначала на меня, затем на мужа…
– Что ты здесь делаешь? Обезумел…?
– Успокойся, всё хорошо. Просто решил к тебе заскочить ненадолго…
Елена снова посмотрела на спящего Вадима и поняла, что к её сновидениям он не имеет никакого отношения. Тогда она осторожно вынырнула из-под одеяла на коврик перед кроватью.
– Как ты себя чувствуешь?
– Намного лучше, нежели, в сущности, покатит…
– Что будем делать?
– Собирайся, я хочу показать тебе мой мир…
Я направился к выходу из квартиры, слыша, как в спину Елена продолжает что-то шептать и звать меня по имени. Мне хотелось поскорее очутиться за пределами жилища Вадима. Ступить на свою территорию.
На улице стояла весна. Совершенная весна – одна из тех весен, которым хочется радоваться, потому что понимаешь – это начало всему!
– Прости, я не стала надевать шпильку…
– Кроссовки – тоже ничего. Ты мне веришь?
– А у меня есть выбор?
И тут я вспомнил слова Ганса – дьявольского Ганса, который рассуждал о человеческом выборе.
– Нет, выбора у тебя нет, – лукаво посмотрел я в этот момент, должно быть. Будь ты проклят, чертов Ганс, со всей своей философией. Я хочу, наконец-то, просто начать нормальную жизнь. Нормальную настолько, насколько это возможно…
… Возможно, впервые, сегодня Елена была для меня самой обычной женщиной. Не экранным образом, не театральной примой, не тем фальш-портретом на многочисленных страницах журналов. И все-таки чувство восторга меня не покидало. Как меня угораздило оказаться с ней рядом? Ведь об этом мечтает – большая часть мужского населения страны, но в её сны прихожу я. Прихожу и краду на всю ночь. И пусть я не могу сказать ей о своих чувствах – главное, что я могу её видеть, быть с ней. Непостижимо!
– Куда мы идём?
– В троллейбусный парк.
– Зачем?
– Я никогда не угонял троллейбусов. А ты? Это занятно, должно быть…
– Ненормальный… Ты даже водить не умеешь, что ты будешь делать с троллейбусом?
– Пока не знаю, дойдем до парка – разберусь…
Елена улыбнулась, и мы побрели по опустевшей Москве.
– То, что мне в действительности захотелось сделать несколько дней назад, тогда, на юбилее Ганса, по правде говоря, меня напрягло…, – внезапно начал я…
– А что ты хотел сделать?
– Я не могу сказать тебе, прости…
– Что-то откровенное? Страшное? Признавайся!
– Тебе это вряд ли понравится…
– Дело ведь не во мне, а в тебе… Ты уходишь от ответа и не первый раз, кстати, Маааакс, смотри мне в глаза! – нараспев и иронично она протянула моё имя и, чуть обогнав, перегородила путь. Мы остановились.
– А когда был первый раз?
– Вот! Этот самый момент! – сокрушенно произнесла Елена, – Так не честно! Ты вешаешь интригу и… и что остается? Терзаться догадками? Не делай так!
Мы двинулись дальше…
– Ну, прости, правда, не могу сказать…
– Ты испугался чего-то?
– Да…, пожалуй… Я многого испугался в ту пятницу. И мне захотелось бежать.
– Я надолго запомню этот твой взгляд тогда, за столом…
– А каким он был? Что ты увидела?
– Мм, сейчас попробую описать… Сначала – вызов, через секунду-две – испуг, затем страдание, просьба… А потом… потом испугалась я… Вдруг испугалась… Ну и ещё, в очередной раз поняла – ты превосходный актер…
– Я не играл с тобой, – из игривого юнца я вдруг превратился в серьёзного и замкнутого парня, который захотел говорить откровенно и по существу. Снова начались эти «темки-копания нутра»… Почему она так любит заниматься со мной этим? – Я редко чего-то боюсь, но в тот момент, мне кажется, что всего мира разом…
– Давай ближе к истине – себя ты испугался…
– А был ли повод?
– Это вопрос к тебе. Я бы тоже хотела знать на него ответ. Смотрел ведь ты на меня…
– Хм… делать-то что теперь?
– С кем? С чем? – засмеялась моя спутница тихо…
– С тобой, – смутился я.
Мы приближались к троллейбусному парку. Массивные ворота были заперты. Замки автоматические, но их без труда можно одолеть. Мне же хотелось авантюры по полной.
– Давай вот здесь перелезем…
– Макс, я старовата для таких подъемов…, – и все-таки она уцепилась за мою руку, чтобы вместе со мной перемахнуть через полутораметровое ограждение. Я спрыгнул первым. Внизу осторожно подхватил её и поставил на землю. Елена развернулась ко мне лицом…, – Макс, для начала надо успокоиться. Не надо ничего особенного – со мной надо разговариваться, желательно при этом быть честным, не предавать и не переступать черту. Правил немного, и они просты.
Следовало двигаться дальше, но мы так и стояли друг напротив друга у забора… Пауза затянулась и для Елены она, похоже, была куда более трудоемкой…
– Список, конечно, можно продолжать, но пока этого достаточно…, – произнесла она, чтобы заполнить пустоту.
– Значит, я все делаю правильно? Я все сделал правильно в тот вечер?
– Ты все делаешь правильно. Считай, что это был первый сеанс по сбрасыванию с себя ненужно мишуры. Ты только не бойся меня… Пожалуйста…
Мы продолжали стоять – близко-близко друг к другу, но это совсем не больно, не волнительно, личное пространство было побеждено, однако ни она, ни я не смущались этого, не испытывали дискомфорта. Только слова почему-то не шли, как назло, в голову.
– Пойдем дальше? – предложила она.
– Пойдем…
– А, скажи, почему ты вздрагиваешь, когда я к тебе прикасаюсь… даже плечом? Я ведь не подразумеваю ничего плохого. Просто хочу зайти на твою территорию, немножко постоять и отойти снова…
– Я раньше никогда не сталкивался с людьми, которые не желал бы мне зла. Поверь, я очень нуждаюсь в прикосновениях. Просто раньше было все по-другому. Это как рефлекс. Я не боюсь тебя, не закрываю пространства. Я учусь верить твоим словам о том, что не все враги, что не следует искать во всём подвох. К этому надо просто прийти.
В первый попавшийся троллейбус мы набросились варварски. Я не знал, в сущности, как управляются с этой штуковиной, просто часто видел со стороны, как водители цепляют токоприемники к проводам. Мгновение – и передняя дверь распахнулась перед нами.
– Готова?
– Ой, я не знаю…, – вдруг стало так волнительно. Мы оба почувствовали детское возбуждение. Совершенно идиотское чувство восторга захлестнуло нас, и мы переглянулись. Пальцами я прошёлся по всем кнопкам разом – машина загудела, а в следующее мгновение дёрнулась с места. Мы заликовали. Как же невероятно просто было нам рядом друг с другом. Нас наполняла невесомая игра трелей разной высоты. Они колокольцами разливались по телу, и когда троллейбус снёс к чертям металлические ворота, мы оба были близки к помешательству. Елена смеялась. Она стояла рядом со мной в кабине и громким смехом наполняла и этот салон, и эту Москву, и, кажется, всю планету. Я действительно не умею водить. За рулем автомобиля не сидел ни разу. Но сейчас мне так легко было управлять этой махиной. Я выжимал педаль до упора, и скорость ползла, опережая градус нашего восторга. А навстречу нам неслись моргающие светофоры и автомобили. По тротуарам очень редко куда-то шли какие-то люди. Это была свобода. Безграничная и чистая, помноженная на миллиард иллюминационных лампочек, которыми увешан мегаполис. Все мелькало, кружилось в карнавальной пляске, словно невидимый оркестр сочинил специально для нас симфонию вселенской радости.
– Тебе не страшно? – перекрикивал я рев мотора.
– Немного, – ответила она, – Осторожней!
Но Москва была пустой. Нам ничего не угрожало. И на поворотах я, конечно, старался сбрасывать скорость, но это были те ещё виражи. В какой-то момент токоприемники сорвало с проводов. Послышался грохот, и яркая вспышка искр озарила все вокруг. Мы замерли в районе Якиманки…
– Уф…, – вздох облегчение и финальная улыбка… Елена была счастлива. Она так и продолжала стоять наполовину в кабине – наполовину на подножке передней двери, а я прислонился лицом к рулю, посмотрел на неё по-мальчишески наивно. Наверное, так это выглядело со стороны…
– В пятницу, на том ужине у Ганса… я хотел поцеловать тебя…
Улыбка на лице Елены стала менее выразительной и все же осталась, она опустила глаза, собралась с мыслями и снова посмотрела на меня…
– Знаю, Макс… Я поняла это. А теперь давай поставим на этом точку, а иначе нам обоим будет неловко…, – как же хрустально-тихо сказала она все это, как осторожно, как деликатно, как ласково, – Мы были немного пьяны – будем винить во всём алкоголь. Вывод – нам нельзя напиваться вместе! – она громко засмеялась и выскочила на свежий воздух, захваченная юным порывом все вокруг приводить в стремление.
Мы бросили дурацкий троллейбус прямо посреди улицы. Очень хотелось есть и пить. И ввалившись в круглосуточный супермаркет, я решил – пусть этой ночью будут нарушены все правила мира. Две пачки печенья, два йогурта, коробка рафаэллы. Оплатить я решил лишь её. Таким образом стоимость счастья равнялась двумстам двадцати рублям. Украденное из торговой точки мы жадно глотали на скамейке в сквере.
– Я завидую нам с тобой, Макс.
– Умереть на пике счастья – вот это было бы дело…
– Сколько тебе?
– 27…
– Господи, юнец!
– На себя посмотри…
Мы говорили и говорили, и темам не было конца. Конец был у ночи. Следовало пробуждаться… часы отсчитали без семи минут шесть… очень скоро Елену разбудит будильник и начнется обычный рабочий день, в котором сначала провожаешь сына в школу, затем мужа на работу, затем отправляешься репетировать очередную пьесу в театр…
– Я выспалась сегодня… Благодаря тебе… Спасибо, Макс…
